Моя прекрасная ошибка Киланд Ви

Глава 17. Рэйчел

Огромный черный лабрадор радостно бросился ко мне, чуть не сбив с ног. Я наклонилась, чтобы поприветствовать его.

– Привет, большой парень. Ты такой милый. Как тебя зовут?

– Это Мёрфи, – ответил Кейн. Он обратился к псу, пытаясь говорить строгим голосом: – Сидеть.

Но пес его проигнорировал, пытаясь зарыться в мои колени своей лобастой башкой.

Я почесала Мёрфи за ухом, пока он продолжал меня судорожно обнюхивать.

– Вижу, он вас не слушается.

– Это все из-за вас. Он не будет слушаться, когда от вас исходит такой запах.

– Запах? – Я не поняла, на что он намекал.

– Нюх у собак в тысячу раз острее, чем у человека.

– И чем же я, по-вашему, пахну?

Пес по-прежнему наскакивал на меня, и Кейн, подойдя к нему, резко дернул его за ошейник.

– Хватит, Мёрфи. Дай девушке передохнуть, приятель.

В конце концов ему удалось оттащить от меня собаку настолько, что я смогла уверенно стоять на ногах.

Кейн наклонился ко мне и с закрытыми глазами демонстративно обнюхал мою шею.

– Летом. Вы всегда пахнете летом. – Потом он отстранился и подмигнул мне. – Мое любимое время года.

Мое сердце предательски заколотилось. Все аргументы, которыми я увещевала себя, пока мы ехали в машине, улетучились. Кейн усмехнулся, возможно, при виде выражения на моем лице.

– Прошу, проходите. Я дам Мёрфи лакомство, чтобы отвлечь его от вашего умопомрачительного запаха.

Я прошла за Кейном, и при виде обстановки его квартиры все сразу вылетело у меня из головы.

Здесь оказалось все совсем не так, как я ожидала.

Квартира Кейна была просто невероятной. Я предполагала, что там будет что-то потрясающее, но не настолько. Не успели мы войти, как маленькие племянницы Кейна побежали за дисками с мультфильмами, которые они хотели посмотреть, а я стояла, благоговейно осматривая все это великолепие. Гостиная была больше, чем вся моя квартира. Не говоря уже о том, что имелась просторная прихожая. Только представить себе – прихожая в манхэттенской квартире! Она одна стоила, наверное, не менее пятисот баксов в месяц. Кейн заметил мое удивление.

– Мой прадед основал инвестиционную компанию. Каждое последующее поколение Уэстов увеличивало состояние на порядок. За исключением меня. Но я все же унаследовал двадцать пять процентов акций компании от моего деда. И это приносит мне чуть больший доход, чем зарплата преподавателя.

– М-м-м… чуть больший? У вас тут вид на этот чертов парк. – Я подошла к панорамному окну. – Здесь просто потрясающе.

Когда я обернулась, Кейн стоял на кухне, представлявшей собой часть гостиной, и смотрел на меня.

– Спасибо, что согласились сегодня прийти, – произнес он.

– Не забыли, что вы мой должник?

– Вам следовало бы уяснить, что вы помогли мне всего один раз, а я уже выручал вас раз десять. Так кто чей должник?

– Почему вы это говорите?

– Потому что вы такой человек – вечно попадаете в неприятности.

Девочки вбежали в гостиную с рюкзачком в руках и принялись радостно скакать по комнате.

– Можно мы поиграем в чаепитие? – спросили они нас.

– По всей видимости, на нее бенадрил подействовал как раз наоборот, – пробормотал себе под нос Кейн.

– Конечно, – улыбнулась я малышкам. – Я очень люблю пить чай.

Элли расстегнула рюкзачок и вывалила все его содержимое на диван. Там оказалось множество крошечных керамических чашечек и блюдец, которых хватило бы, чтобы напоить чаем человек двадцать.

Девочки начали расставлять посуду на кофейном столике, а я направилась на кухню, всю сверкавшую нержавеющей сталью.

– У вас найдутся травяные чаи?

– Думаю, да.

Было очень забавно видеть Кейна сидящим на полу и распивающим чай из игрушечной чашечки. Видя, как девочки общаются с ним, я поняла, что он, видимо, проводит с ними довольно много времени, хотя так и не научился менять памперсы.

– Насколько я понимаю, вы уже не в первый раз играете в чаепитие?

– Меня заставляют распивать чаи из кукольных чашек дважды в месяц, когда сестра приглашает меня к себе на обед.

– Девочки живут в городе?

– Нет. Они живут в Чаппакуа. Я тоже вырос там. Сестра там поселилась, чтобы быть поближе к матери.

– А я жила в округе Уэстчестер. В Плезантвиле.

– Вы учились в средней школе Плезантвиля?

– М-м-м… Нет. Я переехала в Нью-Йорк задолго до того, как окончила среднюю школу.

Во время чаепития мне так нравилось наблюдать, как Кейн исполняет любые команды племяшек. «Оттопырь мизинчик, когда держишь чашку, дядя Кейн. Не надо так громко прихлебывать. Ложку надо класть на блюдечко, а не на стол».

Наконец малышки немного угомонились. Лиззи откровенно позевывала.

– Ты устала, Лиззи? – спросил Кейн.

В ответ она опять широко зевнула.

Кейн встал и поднял сонную девочку на руки.

– Пойдем. Как насчет того, чтобы лечь в постель, а я включу тебе телевизор?

– А могу я спать в твоей постели?

– Конечно. Ну же, пойдем.

Лиззи наклонилась ко мне, протягивая ручки.

– А можно тетя Рэйчел тоже пойдет укладывать меня спать?

Я посмотрела на Кейна, но тот только пожал плечами.

– Хорошо. Пусть у нас будет постельная вечеринка.

Разумеется, это он так шутил, но девочки не поняли его сарказма и не на шутку оживились. Мы все вчетвером отправились по коридору в его спальню.

Когда мы вошли туда, мои щеки неожиданно залил румянец смущения. Кровать у Кейна была огромная, поистине королевских размеров, и сделана из резного красного дерева с четырьмя столбиками, от чего казалась еще больше. Вообще вся мебель здесь отличалась строгим мужским стилем, который как нельзя больше подходил хозяину. Воображение у меня разыгралось – я легко представила его голым на этой роскошной кровати, спящим на животе, причем из-под одеяла немного высовывалась та самая упругая задница, которую мне так хотелось укусить.

Я даже не осознавала, что застыла на пороге спальни, погруженная в свои мысли, пока Кейн не произнес:

– Проходите. Я вас не укушу.

«Укушу». Ну, это было уже слишком. Этих слов хватило, чтобы мой нежный розовый румянец превратился в ярко-малиновый. Кейн взглянул на меня, и на его красивом лице расцвела озорная улыбка. Он уложил Лиззи и помог Элли забраться на кровать, а потом направился к двери, где стояла я, теребя часы у себя на запястье.

Его горячее дыхание щекотало мою щеку, когда он произнес:

– Я знаю, о чем вы думаете.

От одного ощущения его дыхания на коже у меня по всему телу побежали мурашки. Я могла живо представить, что произойдет, если он прикоснется ко мне. О боже. Я думаю о том, как мы лежим на этой кровати и он меня обнимает. Я сглотнула и глубоко вздохнула, все еще ощущая запах Кейна, который вернулся к постели. Ну почему он еще и пахнет так умопомрачительно?

Он принялся возиться с телевизором, пытаясь поставить DVD.

– Вижу, вы не часто смотрите кино в постели?

– На самом деле я включаю эту штуку, только когда эти двое гостят у меня.

Я обрадовалась, что разговор переключился на телевизор и маленьких девочек – это действовало на меня успокаивающе.

– А я не могу уснуть, если перед сном не посмотрю телевизор, – сказала я. – Полагаю, вы относитесь к тем людям, кто засыпает в ту же секунду, как его голова прикасается к подушке?

Кейн закончил возиться с проводами, и на загоревшемся экране появилась заставка какого-то диснеевского мультфильма.

Кейн снова подошел ко мне.

– Я бы так не сказал. Есть другие вещи, которые я люблю делать перед сном вместо того, чтобы смотреть телевизор.

Наверное, я выглядела, как олень в свете фар, потому что Кейн усмехнулся.

– Расслабьтесь. Я всего лишь поддразниваю вас. Вы выглядите так, словно вам не по себе, поэтому я не отказал себе в удовольствии заставить вас засмущаться еще больше.

– Пойду-ка я уберу все после нашего чаепития. – Я помахала рукой девочкам и, попятившись, вышла из комнаты.

Через пять минут Кейн вернулся в гостиную. Я только что закончила мыть чайную посуду и вытирала крошечные блюдца, прежде чем сложить их в рюкзачок, который притащили девочки.

– Ваши племянницы такие милые, – сказала я.

– Хорошо, что они пошли в своего дядю, а не в маму.

Я засмеялась.

– Ну, конечно.

Кейн забрал у меня кухонное полотенце.

– Что, вы не считаете меня милым?

– Определенно, это не то слово, которым можно было бы вас описать.

– Правда? – Он вытер маленькое блюдце и подал мне, чтобы я его убрала. – А какое же слово мне подходит?

– Не знаю. Может быть, загадочный?

Кейн на минуту задумался.

– Пожалуй, не буду вам возражать.

Мы уже закончили наводить порядок, когда услышали телефонный звонок.

– Чей телефон звонит – ваш или мой? – спросила я.

– Мой у меня в кармане. Должно быть, ваш.

Я подошла к дивану и попыталась нашарить телефон в сумочке, но он перестал звонить, прежде чем я до него добралась. Прочитав имя Дэвиса на экране, я довольно громко вздохнула.

– Все в порядке?

– Да.

Кейн многозначительно промолчал.

– Это был Дэвис. Он прислал мне сообщение, а я забыла на него ответить.

Он кивнул.

– Вы уже решили, как с ним поступите?

– Нет.

– Хотите, помогу?

Мои брови поползли вверх.

– Вы собираетесь помочь определиться, давать ли моему бывшему парню шанс или нет?

– Конечно. Почему бы и нет? Расскажите мне о нем.

– Что вы хотите знать?

– Самую общую информацию. Чем он занимается? Сколько ему лет? Был ли он когда-нибудь женат?

– Ну, хорошо. Ему двадцать девять лет, он разведен. Работает региональным менеджером по продажам в компании, торгующей подержанным радиологическим оборудованием.

Кейн невозмутимо произнес:

– Похоже, он полный придурок. Я бы не советовал снова с ним связываться.

– Что? Почему это?

Он поднял три пальца на руке и начал их загибать, произнося:

– По трем причинам. Во-первых, ему двадцать девять лет, и он уже разведен. Что-то там не так. Во всяком случае, это портит его досье. Во-вторых, менеджер по продажам. Этот факт точно настораживает. Он продает всякую рухлядь, чтобы заработать себе на жизнь. А потом и вам будет вешать лапшу на уши. И, в-третьих, что это за имя такое – Дэвис? – Он пожал плечами. – Дурацкое какое-то имя.

Я посмотрела на него скептически. Чувствуя, что должна как-то защитить свой прежний выбор, я продолжила в том же ироническом духе:

– Ну что ж, в таком случае посмотрим на вас. Во-первых, вам тридцать два, и у вас нет никаких серьезных отношений с женщинами. Это гораздо больше настораживает, чем ошибки молодости, когда человек женился на своей школьной подружке. Во-вторых, вы музыкант. Всем известно, что музыканты в основном плейбои, люди безответственные. Осмелюсь предположить, что музыканты чаще изменяют женам, чем менеджеры по продажам. В-третьих, насчет имени… Вы вообще Библию читали? Если помните, Каин был уж точно не лучшим из двух сыновей Адама.

Кейн серьезно кивнул.

– Совершенно верно. Так что мне знаком этот тип людей. Вам следует держаться подальше от этого Дэвиса.

Я не совсем поняла, что он имел в виду.

– Вы, наверное, немного не в себе. Как вы можете определить, что за человек Дэвис, просто зная его возраст и род занятий? Он отличный парень. Усердно трудится, мечтает когда-нибудь создать семью, каждое воскресенье навещает маму. Он, кстати, не лишен романтики – как-то пригласил меня в парк на пикник.

Кейн фыркнул.

– Ну, и что тут романтичного? Он сильно смахивает на какого-то слюнтяя, этот ваш Дэвис.

Я от злости прижала руки к бедрам.

– Как вы можете так говорить? Конечно же, это самое настоящее романтическое свидание. А что для вас является романтикой, если уж вы такой специалист?

Кейн прошел из кухни к дивану, у которого я стояла. Он вторгся в мое личное пространство и не думал уходить. Когда он наклонился и взглянул мне в глаза, наши носы почти соприкоснулись.

– А я вовсе не романтичен, – произнес он. – Предпочитаю безудержный секс всяким там дурацким пикникам в парке.

Боже, ну почему он такой поганец?

И самое главное, почему мне это так нравится?

Всю мою кожу покалывало, по телу бежали мурашки, между ног возникло щекочущее ощущение. Не говоря уже о том, что соски набухли и мне сейчас придется сделать шаг назад, если он меня не отпустит. Он меня страшно заводил и в то же время безумно раздражал. Злость все же одержала верх над желанием.

– Может быть, поэтому вы все еще одиноки?

Кейн сощурил глаза.

– Если этот парень во всем такой замечательный, почему же вы так долго сомневаетесь, стоит ли с ним встречаться?

Он был прав. Решить эту проблему ничего не стоило. Но, если уж быть честной с самой собой, следовало признать, что причина моих сомнений не имела ничего общего с тем, насколько плох или хорош сам Дэвис. Удерживало меня от того, чтобы дать Дэвису второй шанс, лишь то, что он не был Кейном.

Я почувствовала свое полное поражение.

– Вы правы. Нет повода не поужинать с ним сегодня вечером. Кто знает, а вдруг искорка между нами вспыхнет снова? Я не узнаю, если не попробую.

Кейн отступил от меня с застывшим, ничего не выражающим лицом. Не имело значения, что химия между нами была настолько сильна – я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Главное, что я его нисколько не интересовала. Чем больше я его узнавала, тем больше понимала, что все его рассуждения по поводу недопустимости отношений между преподавателями и студентами были всего лишь отговоркой. Кейн Уэст вовсе не являлся мужчиной, который способен отказаться от того, что он действительно хотел заполучить.

Теперь, когда между нами было некоторое расстояние, мои мысли прояснились.

– Мне пора.

Кейн молча наблюдал, как я убираю телефон в боковой карман сумочки и вешаю ее на плечо. Он не стронулся с места, когда я проходила мимо него, но потом вдруг остановил меня, схватив за плечо.

– Конечно, я последний человек, которому бы следовало давать вам советы по поводу отношений с мужским полом. Но, если между вами нет чувств, вы не можете заставить себя их испытывать. Точно так же, как не в силах уничтожить их, если они есть.

И снова мне захотелось прочитать в его словах нечто большее, чем то, что он, очевидно, имел в виду. Пора с этим заканчивать.

– Благодарю вас, Кейн.

Он грустно кивнул, очевидно, оставив попытки убедить меня.

– Спасибо за то, что подстраховали меня на занятиях сегодня днем и пришли на помощь вечером.

– Не стоит благодарности. Видимо, судьба у нас такая – приходить друг другу на помощь.

Глава 18. Кейн – пятнадцать лет назад

Такая малявка, как она, не должна одна кататься на велосипеде.

На этой неделе я ждал ее возле церкви, на маленькой скамейке перед статуей Марии, предназначенной скорее для того, чтобы люди могли спокойно молиться, а не выслеживать десятилетних девочек. Если кто-нибудь пронюхает о том идиотизме, которым я занимаюсь здесь по субботам, они, вероятно, подумают, что я проклятый растлитель малолетних.

Моя маленькая подруга припарковала свой велосипед с другой стороны церкви и огляделась, чтобы посмотреть, не наблюдает ли кто-нибудь за ней, прежде чем вбежать внутрь. Я пригнулся, но не был уверен, увидела она меня или нет. Я даже не вполне понимал, зачем я все это делаю и что, черт возьми, ищу, но теперь, по крайней мере, я знал, как она сюда добирается и что она и в самом деле одна.

Я подождал несколько минут, прежде чем войти, полагая, что дал ей достаточно времени, чтобы устроиться в исповедальне «на стороне грешника». Но, когда я проскользнул в церковь, она стояла на коленях у скамьи возле исповедальни. Голова ее была опущена на сложенные домиком руки.

Должно быть, она почувствовала на себе мой взгляд, потому что через минуту подняла голову и огляделась. К счастью, она сначала посмотрела в другую сторону, давая мне возможность спрятаться за колонну. Какого хрена я вообще делаю? Я прятался от маленькой девочки, которая, я был в этом уверен, жила в какой-то жуткой семье, и при этом притворялся священником, чтобы… что? Спасти ее?

Убедившись, что путь свободен, малявка встала со скамьи и направилась к исповедальне. Как и на прошлой неделе, она сначала открыла дверь на стороне священника, а не прихожанина. Хотя на этот раз она не стала туда входить. Дверь она держала открытой, загораживая мне весь обзор, и я не мог точно понять, что же она там делает. Но по тому, как она согнулась в талии, как подняла, а затем снова опустила руку, я решил, что она, возможно, что-то бросила внутрь. Потом, как и в прошлый раз, она открыла другую дверь и исчезла внутри.

Что, черт возьми, она задумала?

Заинтригованный, я направился прямиком к кабинке, но только чтобы убедиться, что там все так же, как и все последние шесть недель. Красное бархатное кресло, грубая, покрытая потертой кожей деревянная подставка для коленопреклонения, золотое распятие на стене… вот и все. Затем я заметил маленькую монетку, лежащую прямо за передней ножкой стула, которую было легко не заметить. Наклонившись, я поднял ее. Девочка заговорила прежде, чем я успел сесть.

– Благословите меня, святой отец, ибо я согрешила.

Я снова и снова подбрасывал потускневшую медную монетку и ловил ее, зажимая между большим и указательным пальцами, когда мы начали беседу.

– Расскажи мне о своих грехах.

На этой неделе у девчушки было грустное настроение. Я не услышал от нее никаких забавных историй о Томми, и хотя она была на другой стороне исповедальни в течение целых двадцати минут, на самом деле она почти ничего не сказала.

– Как дела в школе?

– Я не была там три дня.

– Почему же? Ты болела?

– Нет.

– Тогда почему ты не ходила в школу?

– Разве это грех – пропускать уроки?

– Не совсем. Но все же в школу нужно ходить. Образование действительно важно. – Очевидно, сегодня я изображал свою мать, а не священника. – И у тебя могут быть неприятности из-за того, что ты туда не ходишь. Ты знаешь, что такое прогулы?

– Нет.

– Это когда ты должна быть на уроках в школе, но тебя там нет.

– Значит, есть такие незаконные поступки, которые грехом не являются?

К чему она клонит, черт возьми?

– Ну, видишь ли, нарушение закона, установленного штатом Нью-Йорк, отличается от нарушения Закона Божьего. Так почему же тебя не было в школе?

– Потому что я ждала сестру.

– А где она была все то время, пока ты ее ждала?

– Понятия не имею. Она убежала на прошлой неделе. Но перед этим она сказала, что вернется и заберет меня, как только найдет для нас новое жилье.

– И поэтому ты прогуливала школу?

– Я притворялась, что ухожу утром в школу, а потом, после ухода Бенни, возвращалась домой. Я не хотела пропустить, когда сестра вернется за мной, вдруг я в это время буду в школе.

– Почему твоя сестра сбежала?

Девочка долго молчала.

– Я думаю, что из-за Бенни.

Она явно недоговаривала что-то важное.

– Бенни искал твою сестру?

– Нет. Он много кричит и ругается на нее, когда приходит домой с работы. Но потом засыпает на диване, который весь уже воняет, как и он.

– Тебе нужно пойти в школу. Поговорить с учителями. Рассказать им, что происходит у вас дома.

– Нет. Я не хочу, чтобы моя сестра попала в беду.

– Но так будет лучше.

– Я не знаю…

Я подумал, что самое время обратиться в полицию. Но что я им скажу? «Привет. Я тут притворяюсь священником и хочу сообщить, что вам нужно найти парня по имени Бенни и худенькую маленькую девочку, которая ездит на синем велосипеде»?

– Как тебя зовут?

Она долго молчала.

– Мне нужно идти.

– Подожди! – Все то время, пока мы разговаривали, я вертел в руках подобранную на полу монетку, и внезапно меня осенило.

– Это ты обронила?

Она почти пропела тихим голоском:

– Видишь пенни, подними, ждет удача впереди.

Затем дверь с тихим скрипом открылась и закрылась за ней.