Банка с червями Чейз Джеймс

Глава 9

Сидя на дереве, я наблюдал за домом Хэмела. В окнах гостиной за занавеской горел свет. Время от времени мелькали тени: это были Поффери и Джонс. Вообще же весь дом тонул в темноте. Ничего не происходило, но я тем не менее сидел и ждал, пока свет в гостиной не погас и не зажегся в двух спальнях. Потом и этот свет потух, и только тогда я вернулся в коттедж.

Пока я сидел на дереве, голова у меня усиленно работала. Я пересмотрел свой вчерашний план: явиться к Нэнси, как только ее освободят, объяснить, что это я ее спас и намекнуть насчет некоторого финансового вознаграждения. Это решение было слишком поспешным. Я напомнил себе, как однажды уже пытался нажать на Нэнси. Когда я предстану перед ней со своей почтительной улыбкой, она вряд ли встретит меня приветливо.

"Барт, голубчик, – сказал я себе. – Надо найти другой способ. Чтобы провернуть это дело, тебе понадобится помощь. Нужно все как следует обдумать”.

Расположившись на тахте в гостиной, я поедал бутерброды с говядиной, которые мне оставил Джервис, и размышлял, пока мозги у меня не заскрипели.

Примерно в два пятнадцать я нашел приемлемое решение. Я долго рассматривал его со всех сторон и успокоившись на том, что оно годится, погладил сам себя по голове и пошел спать.

Проснулся я, когда сквозь занавески начало пробиваться солнце. Было половина восьмого утра. Я встал, принял душ, побрился, оделся и вышел на воздух, надеясь, что Джервис скоро принесет завтрак.

Когда он наконец появился, я постарался сделать вид, что всю ночь, как бдительный страж, провел без сна, и поинтересовался, как чувствует себя старый зануда.

– Он все еще очень взбудоражен, мистер Андерсен, – ответил Джервис, ставя на стол поднос с едой. – Я даю ему успокоительное.

– Да, это лучше всего, – сказал я, садясь за стол, на котором меня ждали оладьи, сосиски, поджаренная ветчина и внушительный омлет.

Пока я ел, Джервис, сидя рядом, сокрушался о своем друге Вашингтоне Смите. Я слушал, то и дело печально кивая, но это грустное повествование не лишало меня аппетита.

– Не могу понять, как это так, – жаловался Джервис, – люди настолько богаты, что могут нанимать слуг, а ведут себя совершенно непредсказуемо. Уволить человека, прослужившего пятнадцать лет, – да ведь это просто позор!

Я с ним согласился, допил кофе и похлопал его по руке.

– Ну, думаю, с вами такого не случится, мистер Джервис.

– Надеюсь, что нет, но мистер Хершенхаймер тоже непредсказуем.

Джервис забрал поднос и ушел. А я снова отправился к дереву, взобрался на него и устремил взгляд за забор. В дверях дома стоял Джош Джонс и курил. На поясе у него по-ковбойски болтался устрашающий револьвер 45-го калибра. Спрятавшись в листве, я наблюдал за ним. А он, неподвижный и грозный, спокойно грелся на солнышке. “Да, – подумал я, – Колдвэлла и его людей здесь ждет веселый пикничок!"

Немного погодя Джонс вошел в дом и закрыл дверь. Я ждал, но больше ничего не происходило. Интересно, что там с Нэнси? Может быть, и ее, как и старого психа, накачивают успокоительным?

В половине двенадцатого я вернулся в коттедж и стал поджидать Карла. Как только он приехал, я сел в машину и отправился в офис Палмера.

Секретарша Палмера была девица весьма сексуального вида с рыжими, как у венецианки, волосами и с бюстом, который заставил бы сбиться с шага роту марширующих солдат. Она посмотрела на меня так, словно я был таракан, попавшийся ей в супе.

– К мистеру Палмеру, – одарил я ее своей завлекательной улыбкой. – Барт Андерсен.

– Вы договаривались, мистер Андерсен? – холодно спросила она, недоступная, как луна в небе.

– Просто доложите ему. Предварительной договоренности не требуется.

Она заколебалась, потом все-таки встала из-за стола и ушла в кабинет. При ходьбе она плавно покачивала задом, от этих покачиваний я всегда теряю голову, Вскоре она появилась в дверях и кивнула:

– Мистер Палмер вас примет.

Когда я проходил мимо нее, моя правая рука слегка качнулась в сторону, но секретарша, видно, была искушена в таких маневрах, и пальцы мои ткнулись в пустоту.

Палмер, попыхивающий огромной сигарой, встретил меня недоуменным взглядом:

– В чем дело, мистер Андерсен? Я выбрал стул поудобнее и сел.

– Я насчет вашей клиентки, миссис Нэнси Хэмел, – начал я. – Она ведь ваша клиентка?

– Разумеется. И что с ней? – он нетерпеливо посмотрел на часы. – Я спешу на деловую встречу.

– Мое сообщение представляет для вас большой интерес, и спешить тут не приходится. Известно ли вам, что у миссис Хэмел есть сестра-близнец?

Он заморгал:

– Нет, а это важно?

– Ее сестра-близнец – это Лючия Поффери, итальянская террористка, обвиняемая в двух убийствах. Ее муж – Альдо Поффери – тоже террорист, один из лидеров итальянской “Красной бригады”, его разыскивают по меньшей мере за три убийства, и у меня есть доказательства, что он убил Раса Хэмела.

Палмер вскочил, будто я воткнул ему в задницу гвоздь, – глаза у него выпучились, лицо запылало.

– Вы что, пьяны? – завизжал он. – Как вы смеете заявлять такое?

– Все факты известны ФБР, и сегодня они примут меры.

– Господи! – Палмер упал в кресло и стал вытирать лицо шелковым платком.

– Это запутанная история, – продолжал я. – Лучше рассказать вам ее с самого начала. Когда все это станет известно, газеты поднимут такой гвалт, только держись. Но книгам Хэмела это не повредит. Если правильно повести дело, тиражи утроятся. А кто сможет повести дело, как надо? Только вы.

Я рассчитал верно: мои слова заставили его насторожиться. Он убрал платок и с интересом посмотрел на меня.

Я рассказал ему то же, что и Колдвэллу. И закончил следующими словами:

– Теперь расстановка сил такова: два террориста держат Нэнси взаперти на вилле Хэмела. Женщина, с которой вы разговаривали, когда я нашел Хэмела мертвым, была не Нэнси, а Лючия.

– Черт возьми! А я мог бы поклясться, что это Нэнси, – пробормотал Палмер.

– Они близнецы и похожи как две капли воды. К тому же вы видели ее в сумерках и сами были в шоке. Нэнси неизбежно убьют, как только добьются, чтобы она подписала пачку чеков, которые обеспечат ее сестре доступ к деньгам Хэмела.

Палмер задумался, затем кивнул:

– Теперь все понятно! Эта женщина, ну как бы Нэнси, звонила мне только сегодня утром. Было похоже, что у нее истерика. Заявила, что не в состоянии присутствовать на похоронах мужа и попросила, чтобы обо всем позаботился я. Сказала, чтобы ее оставили одну. Ей, мол, так легче.

– Ну ясно, все сходится. Лючия не хочет появляться на публике и не рискует снова встретиться с вами.

– Господи Боже! – Палмер снова принялся утирать лицо.

– Я хочу сделать вам предложение, мистер Палмер, – сказал я, стараясь выглядеть как можно искренней. – Я хочу, чтобы вы назначили меня представителем миссис Хэмел.

Палмер перестал вытирать лицо и с подозрением уставился на меня:

– Представителем миссис Хэмел? Что это значит?

– Кто-то, представляющий ее интересы, должен присутствовать при аресте террористов Поффери. Кто-то должен увезти Нэнси, пока не нагрянула пресса. Миссис Хэмел будет в шоке. Нельзя, чтобы в таком состоянии она встречалась с газетчиками. – Я наклонился к столу и строго посмотрел на Палмера. – Представитель миссис Хэмел – вы. Но захотите ли вы присутствовать там во время перестрелки? ФБР предполагает убить и Поффери, и его жену. Там будет настоящее побоище. Вы согласны присутствовать при этом или предпочтете, чтобы я действовал от вашего имени и от имени миссис Хэмел?

Как я и ожидал, Палмер клюнул на мое предложение. От одной мысли оказаться там, где стреляют, этого толстяка бросило в дрожь.

– Да, да, мистер Андерсен, понимаю, что вы имеете в виду. А как вы с этим справитесь, мистер Андерсен?

Я напустил на себя скромнейший вид:

– Это ведь моя работа. Предоставьте все мне. Я гарантирую безопасность миссис Хэмел, а также обещаю, что не подпущу к ней журналистов.

– Как это вам удастся? – Палмер нахмурился, взгляд у него стал подозрительным. – Как вы сможете вывезти ее из Ларго?

Я не зря предварительно поработал мозгами. У меня на все был готов ответ.

– На вертолете, мистер Палмер. У меня есть друг, а у него есть вертолет. Как только стрельба закончится, он приземлится на газоне Хэмелов и мы подхватим миссис Хэмел. Я советую вам забронировать номер в пентхаусе в отеле “Спэниш Бэй”. У них на крыше есть посадочная площадка для вертолетов. Миссис Хэмел побудет в отеле, пока не поправится. Там никого постороннего к ней не подпустят.

Толстое лицо Палмера посветлело.

– Прекрасная идея. В “Спэниш Бэй” есть постоянный врач и сестра, а ведь миссис Хэмел понадобится медицинская помощь. Организационные вопросы, связанные с вертолетом, я оставляю за вами, мистер Андерсен. Я сам займусь бронированием номера в пентхаусе. Но теперь мне пора идти.

– Есть еще два небольших обстоятельства, мистер Палмер, – сказал я, адресовав ему свою мальчишескую улыбку. – Я должен иметь от вас письменное удостоверение, что действую в качестве представителя миссис Хэмел. Если ФБР не будет уверено в моем официальном статусе, могут возникнуть осложнения.

– Да-да. – Палмер вызвал свою секретаршу-вертихвостку и продиктовал ей нужный текст. – Отпечатайте прямо сейчас, – распорядился он.

Выходя из комнаты, она одарила меня ледяным взглядом.

– А второе?

– Расходы. На вертолет и на летчика потребуется две тысячи.

У Палмера вытянулось лицо.

– Это очень большие деньги.

– Но и опасность велика, мистер Палмер. Ведь стрельба неизбежна. К тому же вы будете расплачиваться деньгами Хэмела, чего вам-то беспокоиться?

– Да, вы правы.

Секретарша вернулась с отпечатанным текстом, и Палмер его подписал.

– Мисс Хилс, выдайте мистеру Андерсену две тысячи наличными. – Палмер пожал мне руку и устремился к дверям. – Когда состоится операция?

– Сегодня ночью.

– Я буду ждать вас в отеле. – Палмер кивнул мне и исчез.

Мисс Хилс не сводила с меня глаз:

– Две тысячи наличными?

– Вы же слышали.

Я последовал за ней в приемную, подождал, пока она достала деньги, и сунул их в бумажник.

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, что у вас удивительно красивые глаза? – спросил я.

– И не раз, – холодно парировала она. – Я занята, до свидания, мистер Андерсен. – Она села за стол и принялась печатать.

Я занес ее в число тех, кого держу в памяти для последующих обращений. Над этой штучкой надо поработать. Но сейчас некогда.

"Барт, дружище, – сказал я себе, садясь в машину, – пока все идет как надо”.

"Час Икс” был назначен на три ночи. Как представитель Нэнси, я получил место за круглым столом во время совещания в кабинете майора, к тому же я уже бывал в доме Хэмела и знал расположение комнат.

На совещании присутствовали майор Хедли, начальник полиции Террелл, сержант Хесс, а также Колдвэлл, Стонхэм и Джексон из ФБР.

Колдвэлл объяснил, что сведения, которые уже сообщил присутствующим, он получил от одного агента. Об имени агента никто не спрашивал. Колдвэлл добавил, что мое присутствие на совещании объясняется поставленной передо мной задачей: я должен вывезти миссис Нэнси из дома, как только супругов Поффери арестуют, чтобы избежать ее контактов с прессой.

Я начертил план дома, объяснил, как открываются снабженные электронным замком ворота, и сообщил, что, работая у мистера Хершенхаймера, наблюдал за виллой Хэмела и знаю, где прячут Нэнси. Эту комнату я пометил на карте крестиком.

После обсуждения было решено отключить Ларго от электроснабжения, с тем чтобы в ворота можно было проникнуть без шума. Полицейские уже наготове и заняли свои места. Когда наступит час операции, трое агентов ФБР атакуют дом, их поддержат десять вооруженных полицейских.

Потом я рассказал присутствующим, что договорился с Ником Харди и его вертолет в “час Икс” появится над виллой, а я подоспею, как только Нэнси Хэмел освободят, и по воздуху препровожу ее в отель “Спэниш Бэй”, где нас уже будет ждать Мэл Палмер.

Возражений не последовало, и совещание закончилось.

Нику Харди за его услуги я заплатил пятьсот долларов. На руках у меня оставалось полторы тысячи. Совещание закончилось в половине восьмого. До начала операции предстояло убить еще несколько часов. Я вернулся домой и, немного поколебавшись, позвонил Берте.

Когда она подошла к телефону, я спросил:

– Это миссис Чудик? Она хихикнула:

– А, это ты!

– А кто же еще? Крошка, мне так одиноко! Ты уже вышла замуж?

– Свадьба на следующей неделе. И послушай, Барт, я же тебе сказала: между нами все кончено. А раз я так говорю, то это всерьез.

– Давно ли? Послушай, детка, у меня бумажник набит баксами. Как насчет того, чтобы шикануть и закатиться поужинать в гриль-бар “Спэниш Бэй”?

– А откуда у тебя деньги? – с подозрением осведомилась Берта.

– Не задавай глупых вопросов. Так ты хочешь поужинать со мной или нет? Наступила долгая пауза.

– Но я же выхожу замуж, – произнесла наконец Берта слабым голосом.

– Что ж, из-за этого девушка не может с кем-то поужинать? С каких это пор?

– Ну ладно, Барт. Но это в последний раз.

– Согласен! В ресторан нам надо к половине десятого, так что приезжай ко мне прямо сейчас, крошка.

– Если ужин начинается в половине десятого, зачем мне ехать к тебе сейчас?

– А ты догадайся, – ответил я и повесил трубку.

В половине второго ночи я отвез Берту домой. Вечер прошел в высшей степени успешно, мы занимались совместными физическими упражнениями, пока не подошло время ехать в ресторан. Там мы заказали прекрасный, весьма калорийный ужин, танцевали, а потом, держась за руки, сидели на забитой людьми террасе и любовались луной.

– Барт, как бы мне хотелось, чтобы это длилось вечно, – вздохнула Берта. – Я знаю, ты негодяй, но уж больно красивый негодяй!

– Выходи замуж, детка, выходи! Обеспечишь свою жизнь, ведь это самое главное. А уж обретя почву под ногами, развлекайся как можешь. Твоему дурачку и невдомек будет, что ты крутишь любовь на стороне. А я буду рядом. – Я одарил ее мальчишеской улыбкой. – В следующий раз ты будешь помахивать чековой книжкой. Представляешь? Увидишь, как это тебя воодушевит!

Берта рассмеялась:

– Барт! Ты неисправим!

Проводив Берту, я поехал в Парадиз-Ларго. Рядом с О'Флаэрти у шлагбаума дежурили двое полицейских. Майк подошел ко мне, глаза его горели от возбуждения.

– Ну и ночка нас ждет, Барт! – воскликнул он.

– Да уж, скучать не придется!

Затем к нам приблизились оба полицейских, вгляделись мне в лицо, кивнули О'Флаэрти, и тот поднял шлагбаум.

На совещании у мэра решено было предупредить об операции Карла. Он открыл мне ворота, тоже очень взволнованный. Мы пошли в коттедж, где нас уже ждал Джевирс с напитка ми и бутербродами. Я рассказал им, что готовится.

– Будет большой шум, – предупредил я. – Надо бы вкатить старикашке хорошую порцию снотворного, чтобы он спокойно спал и ничего не слышал.

Джервис сказал, что уже сделал Хершенхаймеру укол.

Я взглянул на часы. Оставался еще час. Съев бутерброд, я запил его виски и пошел к своему дереву.

"Пока, – думал я, – все идет прекрасно, но кто знает, что начнется, когда я появлюсь перед Нэнси, чтобы забрать ее на вертолет? Господи! Неужели все сорвется! Вдруг она узнает меня и начнет обличать прямо перед Колдвэллом”? При мысли об этом я покрылся гусиной кожей, но постарался убедить себя, что в горячке, в шуме, в общем смятении, среди мечущихся туда-сюда полицейских Нэнси вряд ли признает того неудачливого шантажиста. К тому же, на мое счастье, ее глушат наркотиками. Словом, ничего не поделаешь, надо рисковать.

Я взобрался на дерево. Прямо подо мной маячили какие-то туманные фигуры. Сотрудники ФБР и полицейские уже начали собираться. Я взглянул на дом. Он тонул в темноте.

Интересно, может, они там выставили охрану:

Джонса либо Поффери, но вряд ли. Здесь, в Ларго, да еще за воротами с электронным замком они, поди, чувствуют себя в полной безопасности.

Я различил высокую фигуру Колдвэлла.

– Везде темно, – негромко крикнул я вниз. – Никакого движения.

Колдвэлл взглянул вверх, хмыкнул, затем, собрав вокруг себя всю группу, принялся еще раз шепотом инструктировать их. Атакующие выстроились перед воротами.

Издалека до меня донесся рокот приближающегося вертолета. Мы с Ником договорились, что он будет кружить над виллой, пока я не просигналю ему фонариком, тогда он должен будет включить прожектора и приземляться на газон.

– Электричество отключили, – сказал Колдвэлл.

Из– за плотной завесы облаков выплыла луна и осветила ворота.

Я увидел, что четверо полицейских толкают по дороге, ведущей к вилле, автомобиль. Колдвэлл и его люди открыли ворота, машину вкатили на подъездную аллею и по ней стали толкать к дому. До широко раскинувшейся лужайки оставалось еще около ста ярдов. Здесь машину остановили. Люди Колдвэлла рассредоточились и спрятались в кустах, стараясь избегать открытых мест.

Я не мог понять, для чего понадобился этот автомобиль, пока вдруг не включили фары – не простые фары, а мощные специальные прожекторы.

Фасад дома ярко осветился.

Колдвэлл приложил к губам рупор и стал призывать Поффери выйти из дома с поднятыми руками. Его голос, многократно усиленный, казалось, бил по дому, словно молот по наковальне.

Но никто не отозвался.

Колдвэллл продолжал кричать в рупор, его голос бился в стены дома, а я почувствовал, как по лицу у меня течет пот.

Колдвэлл не хотел рисковать. Он продолжал вызывать Поффери. Теперь его люди распластались на земле, спрятавшись в цветущих кустах.

В доме по-прежнему никто не отзывался. Наконец Колдвэлл перестал кричать. В небе над нами рокотал вертолет, поблескивали его огни. “Ник, наверно, рад-радешенек, – подумал я, – наблюдать это сверху все равно что кино смотреть”.

И вдруг раздался треск: из окна, пробив стекло, вылетела первая газовая шашка, через минуту лужайка потонула в дыму.

Первым появился Джонс. Он рывком распахнул входную дверь и с блеснувшим в руке револьвером попытался перебежать в тень, стараясь спрятаться от прожекторов.

Прогремел выстрел – и Джон стал клониться назад, хватаясь руками за воздух. Раздался еще один выстрел – Джон опустился на колени, упал, вытянулся и затих.

"С одним покончено, оставалось еще двое”, – подумал я, жадно следя за происходящим. Колдвэлл снова закричал в рупор:

– Поффери! Руки за голову и выходи! Дым начал рассеиваться. Я подумал про Нэнси и понадеялся, что больше газовых шашек не будет.

Тут из дальнего конца дома, погруженного в сумрак, раздались выстрелы. Один из установленных на машине прожекторов погас. Темноту прорезали вспышки. Я услышал, как взвыл кто-то из полицейских. Другой вдруг подскочил, зашатался и упал.

Остальные полицейские и агенты ФБР вели огонь, целясь по вспышкам. И вдруг показался Поффери, он четко вырисовывался в свете прожектора, согнувшись, он двигался медленно, по-крабьи, но в каждой руке держал по револьверу и продолжал стрелять, хотя его белая рубашка была вся в крови.

Раздался дружный залп. Я видел, как пули прошили Поффери, он упал словно подкошенный.

Я вытер пот с лица.

С двумя покончено, осталась одна.

– Лючия, выходи! – закричал Колдвэлл. – Руки за голову и выходи!

Наступила пауза, затем я услышал визг. На слепящий свет стремглав выскочила Лючия, будто ею выстрелили из пушки.

Мне было хорошо ее видно.

В черных брюках и ярко-красной рубашке она, шатаясь, остановилась в дверях, и, отчаянно размахивая руками, закричала:

– Не стреляйте!

В каждой руке она что-то сжимала. Не успела она сделать и десяти шагов, как прогремел взрыв.

Я увидел две ослепительные вспышки, почувствовал два сильных удара, от которых чуть не свалился с дерева, вокруг засвистели осколки.

Чтобы не попасть в лапы полиции, Лючия, следуя примеру японцев, взорвала себя ручными гранатами.

Я посмотрел вниз – и меня замутило. От Лючии ничего не осталось, только месиво из растерзанной плоти, внутренностей и переломанных костей.