Десять негритят / And Then There Were None Кристи Агата

I

Втянуть Блора труда не составило. Он выразил живейшее согласие со всеми их аргументами.

– Исчезновение тех фарфоровых фигурок, сэр, многое меняет. Сразу видно, что мы имеем дело с психом! Есть только одно соображение. Что, если Оуэн осуществляет свой замысел через подставных лиц?

– Объясните.

– Я вот о чем. После шума, поднятого здесь вчера ночью, молодой Марстон все понял и покончил с собой. Роджерс тоже держал нос по ветру и потому быстренько убрал свою жену. Все согласно плану А. Н. Оуэна.

Армстронг покачал головой и напомнил про цианид. Блор согласился.

– Да, об этом я забыл… Нормальные люди такого с собой не носят. Но как яд попал в его стакан, сэр?

– Я об этом думал, – сообщил Ломбард. – Марстон выпил вчера не одну порцию виски. Между последней и предпоследней была довольно большая пауза. В это время его стакан стоял без присмотра на каком-то столе. Кажется – хотя я не уверен, – на маленьком столике у окна. Окно было открыто. Кто-нибудь мог опустить в стакан цианид через окно.

– И никто его не видел? – недоверчиво произнес Блор.

– Мы все были… заняты, – сухо заметил Ломбард.

Армстронг медленно произнес:

– Это верно. Все были в шоке. Бегали по комнате, суетились. Спорили, сердились, волновались. Так что, наверное, не исключено…

Блор пожал плечами.

– Точнее, это наверняка так и было! А сейчас, джентльмены, давайте начнем. Кстати, ни у кого, случайно, нет при себе револьвера? Хотя вряд ли, это была бы слишком большая удача…

– У меня есть, – заявил Ломбард и похлопал себя по карману.

Блор широко раскрыл глаза. Затем сказал преувеличенно небрежно:

– И что, вы всегда носите его с собой, сэр?

– Привычка, – ответил Ломбард. – Мне случалось бывать в таких местах, где без него нельзя.

– А, – сказал Блор и добавил: – Что ж, может быть, здесь он тоже кстати! Если на острове и впрямь прячется маньяк, то у него при себе может оказаться целый арсенал, включая ножи или кинжалы.

Армстронг кашлянул.

– Тут вы, скорее всего, ошибаетесь. Многие из тех, кто страдает манией убийства, – в обычной жизни тихие, ничем не примечательные люди. И даже приятные в общении.

– Что-то мне не кажется, что наш тип из таких, уважаемый доктор, – возразил Блор.

II

Трое мужчин приступили к осмотру острова.

География его оказалась обескураживающе простой. На северо-восточной стороне, повернутой к берегу, скалы спускались к морю сплошной стеной. На острове не было ни одного дерева и ничего похожего на укрытие. Мужчины работали методично: двигаясь от верхней точки острова вниз и обратно, они не пропустили ни одного уголка, ни одного углубления в камнях, которое могло бы оказаться входом в пещеру. Но никаких пещер на острове также не было.

Наконец, уже осматривая край острова, они вышли на пляж, где сидел генерал Макартур и глядел на море. В бухте было тихо, мелкие волны лизали прибрежные камни. Старик сидел очень прямо и не сводил глаз с горизонта.

На приближение исследователей он не обратил никакого внимания. Такая погруженность в себя поневоле вызывала неловкость.

«Неестественно как-то – в транс он впал, что ли?» – подумал Блор.

Кашлянув, он произнес вслух, стараясь придать своему голосу веселую небрежность:

– Какое тут у вас приятное местечко, сэр.

Генерал нахмурился, бросил через плечо быстрый взгляд и сказал:

– Времени мало – чрезвычайно мало. Очень прошу вас, не беспокойте меня.

– Мы вас не потревожим, сэр, – добродушно ответил Блор. – Мы, так сказать, прогуливаемся тут по острову. Интересуемся, не прячется ли на нем кто-нибудь.

Генерал снова нахмурился.

– Вы не понимаете – вы ничего не понимаете. Пожалуйста, уходите.

Блор отошел от него и сказал, вернувшись к двум другим:

– Спятил… Без толку и говорить с ним.

– А что он говорит? – с любопытством спросил Ломбард.

Блор пожал плечами.

– Чушь всякую: времени, мол, нет, пусть, мол, его не беспокоят…

Доктор Армстронг нахмурился и тихо произнес:

– Интересно…

III

Осмотр острова был практически завершен. Троица снова стояла на самой высокой точке, глядя в сторону берега. Море было пусто. Ветер крепчал.

– Все рыбаки на берегу, – сказал Ломбард. – Будет шторм. Чертовски жаль, что отсюда не видно деревни. Можно было бы попытаться подать сигнал.

– Вечером можно разжечь костер, – ответил Блор.

Ломбард, нахмурившись, продолжил:

– Хуже всего то, что и это может оказаться предусмотрено.

– То есть?

– Откуда мне знать? Шутка, может, такая… Нас завезли сюда и бросили, а местных просили не реагировать ни на какие наши сигналы, если что. Возможно, им сказали, что речь идет о пари… Дурацкое положение, как ни крути.

– Думаете, они поверили бы? – с сомнением спросил Блор.

– Проще поверить в пари, чем в правду, – сухо сказал Ломбард. – Думаете, если б деревенским сказали не ездить на остров до тех пор, пока мистер Неизвестный Оуэн не передушит всех своих гостей поодиночке, они бы поверили?

Тут вмешался доктор Армстронг:

– Временами это кажется мне полнейшей чушью. И всё же…

Филипп Ломбард, оскалившись, заметил:

– Вот именно, всё же! Ничего с этим «всё же» не поделаешь, доктор.

Блор тем временем смотрел в воду.

– Вряд ли кто-нибудь мог спуститься по этому склону, как по-вашему? – вдруг спросил он.

Армстронг покачал головой.

– Не думаю. Склон почти отвесный. Да и где бы он спрятался?

– Может быть, там пещера, – предположил Блор. – Будь у нас лодка, мы могли бы проплыть вокруг острова.

– Будь у нас лодка, – сказал Ломбард, – мы были бы уже на полпути к берегу!

– Это верно, сэр.

Вдруг Филипп добавил:

– А насчет утеса можно проверить. Есть лишь одно место, где в нем могла бы – но не наверняка – оказаться пещера. Вот здесь, справа. Надо раздобыть крепкую веревку, вы ее подржите, а я спущусь.

– Что ж, можно и так, – согласился Блор. – Хотя больно уж рискованно – прямо посреди утеса!.. Пойду, поищу веревку.

И он быстрым шагом пошел к дому.

Ломбард посмотрел в небо. Собирались тучи. Ветер становился все сильнее.

Филипп покосился на Армстронга.

– Вы очень молчаливы, доктор. Что вы обо всем этом думаете?

– Я думаю о том, насколько безумен старый Макартур… – медленно произнес Армстронг.

IV

Вере было не по себе в то утро. Она избегала общества Эмили Брент, чувствуя отвращение к старой деве.

Сама мисс Брент сидела за домом, подальше от ветра. Она вязала. Каждый раз, взглядывая на нее, мисс Клейторн видела бледное мертвое лицо в обрамлении мокрых волос, в которых запутались водоросли… Лицо хорошенькой женщины – может быть, даже чересчур хорошенькой, на свою беду, когда-то, – но теперь не доступное ни жалости, ни страху.

А Эмили Брент все сидела и вязала, спокойная и убежденная в своей праведности, как прежде.

На главной террасе расположился в кресле судья Уоргрейв. Голова у него была втянута в плечи. Стоило Вере взглянуть на него, и она видела молодого человека на скамье подсудимых – голубые глаза, белокурые волосы и озадаченное, испуганное лицо. Эдвард Ситон. Вера представляла себе, как судья своими руками надевает на него черный капюшон смертника и начинает оглашать приговор…

Немного погодя мисс Клейторн решила спуститься к воде. Она дошла до самого дальнего края острова, где на галечном пляже сидел старик и смотрел в открытое море.

При звуке ее шагов Макартур вздрогнул. Он повернул голову – в его взгляде была странная смесь ожидания и одобрения. Ее это напугало. Минуты две генерал смотрел на нее, не отрываясь.

«До чего странно. Он как будто знает…» – подумала она.

Тут он сказал:

– А, это вы! Вы пришли…

Вера села рядом с ним.

– Вам нравится сидеть здесь и смотреть на море?

Макартур тихо кивнул.

– Да, – сказал он. – Приятно. По-моему, здесь хорошо ждать.

– Ждать? – резко переспросила мисс Клейторн. – Чего вы ждете?

– Конца, – спокойно произнес генерал. – Вы ведь тоже знаете? Это же правда? Что мы все ждем здесь конца?

– О чем вы? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Никто из нас не покинет этот остров, – серьезно ответил Макартур. – Таков план. Вы и сами прекрасно знаете. Возможно, вы пока не поняли одного – какое же это облегчение!

– Облегчение? – удивленно повторила Вера.

– Да, – продолжал он. – Хотя… вы ведь еще очень молоды, вам только предстоит это понять. Но вы поймете! Вы еще испытаете благодатное облегчение, когда осознаете, что все кончено и не надо больше тащить этот груз. Вы тоже это когда-нибудь почувствуете…

– Я вас не понимаю, – хрипло сказала мисс Клейторн.

Она судорожно сжимала и разжимала пальцы. Ей вдруг стало страшно рядом с этим тихим, молчаливым солдатом.

– Понимаете, я ведь любил Лесли, – задумчиво сказал Макартур. – Я очень ее любил…

– Лесли – это ваша жена? – спросила Вера.

– Да, моя жена… Я любил ее – и гордился ею. Она была такой хорошенькой – и веселой…

Помолчав какое-то время, он продолжал:

– Да, я любил Лесли. Вот почему я это сделал.

– Вы хотите сказать… – начала Вера и осеклась.

Генерал тихо кивнул.

– Что толку отпираться теперь – раз уж мы все равно умрем… Я послал Ричмонда на смерть. Полагаю, что в каком-то смысле это было убийство. Любопытно… Убийство – а ведь я всегда считал себя абсолютно законопослушным человеком! Но тогда все выглядело совсем иначе. Я ни о чем не жалел. «Так ему и надо!» – вот что я думал в то время. Но после…

Неожиданно жестким голосом Вера спросила:

– Да, а что было после?

Макартур рассеянно покачал головой. Вид у него был озадаченный и даже немного огорченный.

– Не знаю. Я… я не знаю. Потом все изменилось. Не знаю, догадалась ли Лесли… вряд ли. Просто я вдруг перестал что-либо в ней понимать. Она как будто ушла куда-то далеко-далеко, и я больше не мог до нее дотянуться. А потом она умерла – и я остался один…

– Один… один… – повторила за ним Вера, и скалы эхом вернули ее голос.

– Вы тоже будете радоваться, когда придет конец, – произнес генерал.

Встав, Вера резко крикнула:

– Я не понимаю, о чем вы!

– Я знаю, дитя мое, – сказал он. – Я знаю…

– Ничего вы не знаете. И не понимаете…

Макартур снова стал смотреть в море. Казалось, он больше не замечал ее присутствия.

Вдруг генерал тихо и нежно спросил:

– Лесли?..

V

Когда Блор с веревкой на плече вернулся из дома, то застал доктора Армстронга там же, где и оставил, – тот стоял и глядел в пропасть.

– А где мистер Ломбард? – затаив дыхание, спросил Блор.

– Пошел проверять какую-то теорию, – небрежно ответил Армстронг. – Вернется через пару минут… Послушайте, Блор, я беспокоюсь.

– Мы все волнуемся.

Доктор нетерпеливо взмахнул рукой.

– Конечно, разумеется. Я не о том. Я насчет старого Макартура.

– А что с ним такое, сэр?

– Мы с вами ищем маньяка, – угрюмо ответил доктор Армстронг. – А Макартур – кто?

– Думаете, он убийца? – удивленно переспросил Блор.

Армстронг с сомнением произнес:

– Зря я так сказал. Не надо было. Но ведь я не специалист по душевным расстройствам. К тому же я с ним даже не говорил – не приглядывался к нему с этой точки зрения.

Блор заговорил, также неуверенно:

– Чокнутый-то он, конечно, чокнутый. Но я бы не сказал…

Армстронг перебил его, произнося слова с некоторым усилием, как говорит человек, отвлекая себя от черных мыслей.

– Наверное, вы правы. Черт возьми, на острове должен быть кто-то еще, кроме нас… А! Вот и Ломбард.

Они надежно закрепили веревку.

– Я спущусь сам, – сказал Филипп. – А вы следите за веревкой, не давайте ей чересчур натягиваться.

Пару минут спустя, стоя у края обрыва и следя за продвижением Ломбарда, Блор заметил:

– Лазает, как кошка, да?

Голос его прозвучал как-то странно.

– Бывший альпинист, наверное, – ответил Армстронг.

– Может быть.

Они помолчали, и бывший инспектор добавил:

– И вообще странный он тип. Знаете, что я думаю?

– Что же?

– Он ненормальный!

– В каком смысле? – с сомнением переспросил доктор.

Блор хмыкнул.

– Не знаю… наверняка не знаю. Но доверия к нему у меня нет.

– Наверное, он просто авантюрист, – предположил Армстронг.

– Не сомневаюсь, – ответил Блор, – многие из его авантюр наверняка не выносят дневного света… – Помолчав, он продолжил: – Вы, случайно, не привезли с собой револьвер, доктор?

Армстронг выпучил на него глаза.

– Я? О, господи, нет! Зачем он мне?

– А мистеру Ломбарду зачем?

– Привычка, наверное, – неуверенно предположил доктор.

Блор фыркнул.

Внезапно веревка натянулась. Какое-то время оба были заняты. Наконец, когда напряженный момент прошел, Блор сказал:

– Привычка привычке рознь! Конечно, мистер Ломбард привык брать с собой в глушь револьвер; а еще он берет туда примус, спальный мешок и большой запас средства от насекомых, вне всякого сомнения. Однако не притащил же он все это сюда попривычке! Нет, это только в книгах люди вот так запросто носят с собой револьверы.

Армстронг озадаченно покачал головой.

Оба наклонились вперед и стали опять следить за Ломбардом. Тот обследовал склон тщательно и, как они сразу поняли, безрезультатно. Наконец Филипп поднялся к ним, перелез через край и вытер вспотевший лоб.

– Так, – сказал он. – Плохо наше дело. Он либо в доме, либо нигде.

VI

Дом обыскали быстро. Сначала прошли по пристройкам, потом переместились в главное здание. В шкафу на кухне нашлась рулетка миссис Роджерс, но и с ее помощью не удалось обнаружить никаких потайных помещений. Все было ясно и понятно – простая современная планировка, не допускающая никаких скрытых убежищ. Прошли по первому этажу. Поднимаясь по лестнице на второй, они увидели из окна Роджерса – тот нес бокалы с коктейлем на террасу.

Филипп Ломбард веселым голосом сказал:

– Удивительное животное, этот ваш вышколенный слуга! Что бы ни случилось, у него на лице никогда ничего не написано.

– Роджерс – первоклассный дворецкий, – ответил с одобрением Армстронг. – В этом ему не откажешь.

– Его жена хорошо готовила. Тот обед… вчера вечером… – сказал Блор.

Мужчины свернули в первую спальню.

Пять минут спустя они снова стояли на лестничной площадке. Никто нигде не прятался – в доме и прятаться-то было негде.

– Тут есть лесенка, – заметил Блор.

– Она ведет в комнаты прислуги, – ответил Армстронг.

– Наверняка где-нибудь под крышей есть место для бака с водой и всякой всячины, – предположил Блор. – Это наш последний шанс, больше ему быть негде!

И тут они услышали прямо у себя над головой шорох. Тихие шаги, точно кто-то шел крадучись.

Шаги слышали все. Армстронг ухватил Блора за руку. Ломбард предостерегающе поднял палец.

– Тихо… слушайте.

Звук повторился – кто-то точно крался у них над головами.

– Он в самой спальне, – шепнул доктор. – В той, где лежит тело миссис Роджерс.

– Ну, конечно! – также шепотом ответил Блор. – Лучшего укрытия не придумаешь! Кто туда сунется?.. Ну, а теперь – тихо.

И мужчины крадучись полезли наверх.

На маленькой площадке у двери в комнату они остановились. Да, в комнате кто-то был. Донесся слабый скрип половицы.

Блор шепотом скомандовал:

– Давай!

Он распахнул дверь и ворвался внутрь, двое других за ним. И тут же все трое остановились как вкопанные.

Посреди комнаты стоял Роджерс с вещами в руках.

VII

Первым опомнился Блор. Он сказал:

– Э-э… извините, Роджерс. Мы услышали наверху шум, вот и подумали… ну…

Он смолк.

– Прошу прощения, джентльмены, – произнес Роджерс. – Я переношу свои вещи. Надеюсь, никто не станет возражать, если я займу свободную комнату для гостей этажом ниже? Самую маленькую.

Он обращался к Армстронгу, доктор ему и ответил: