Тьма, смотри на меня (сборник) Соколов Илья

Словно голый, стоял человек

Мы хотим предложить ему дружескую помощь, но он вежливо отказывается «быть понятым» (и с подозреньем пялится на Миру)

Антифизическая Машина Пространства может преображать любые предметы, меняя их запахи

Мы останавливаемся, чтобы снять кое-какие сцены на фоне очень живописной натуры (Мира стреляет камерой)

Второй «стреляет» в себя из пистолета-зажигалки, Первый подкуривает от огонька у виска

Двое непринуждённо беседуют, говоря в трубку таксофона, которую передают друг другу

Виновный взгляд

— Ты успела опоздать на 666 секунд

Маска Темноты Макса

Плавный поворот камеры: улыбку Миры невозможно не простить

Зелёные облака уносятся прочь

Из открытого люка на мраморной стене обелиска вырывается смерч

Чёрная воронка штриховых и сплошных линий скользит в нашу сторону

Мёртвые отраженья всех пуль, использованных при расстрелах со времён появления мира — вот истинное тело смерча

И он смертельно близок к нам

Машиной Макс спокойно изменяет его физический состав — у наших ног кружатся листья

Всё зафиксировано камерой

Снимаем дальше: бег назад (прохожие затянуты игрой, а лица их остались дома); спор Солнца и Луны; зелёная вода фонтана

Крест у Христа за пазухой

Кривая кожаная рожа со змеями вместо волос

Перемотка в будущее (20 секунд)

Макс, Мира и я с куском стекла стоим на крыше оседающего небоскрёба

Строенье умирает вниз-вниз-вниз

Мы ещё успеваем сыграть в «передатчик» (бросаем острое стекло друг другу), правда, я плохо ловлю самую резкую передачу Макса {самую последнюю}

Кусок стекла бьётся в агонии, поверхность крыши приближается к земле под музыку MuDvAyNe — Not Falling

Мало, совсем м(алло…) времени, но мы ещё успеваем залезть в Машину Пространства и унести паденье здания подальше

Расслабленно смотрю сквозь камеру на Миру, которая следит за быстрой сменой пальм на кипарисы вдоль нашего пути

Макс где-то раздобыл круглые очки сварщика (в них он похож на акулу)

Он оборачивается к нам и говорит: нельзя останавливать фильм, иначе мир остановится

Не будет обновлений, всё превратится в «Лёд»

И потому мы мчимся дальше

Наш объектив делает слепки миллионов мест на этой и других планетах

Сфокусированное давление звука

Плёнка давно замкнулась в себе (но это не мешает нам фиксировать божественные ароматы)

Машина Пространства заботливо даёт возможность видеть тайны чувств

Крошащиеся камни после предложенья Миры:

— Может, поиграем в прятки со смертью?

Ещё успеем, в другой раз

Игра в фильм не может продолжаться вечно, а чудеса, что двигают Машину, способны приходить и уходить

Мы снимаем сливки Истории, беря крупным планом легенды

Любые новости теперь станут обычной рекламой

Вот я показываю крушенье «Титаника» как видео-ролик кинокартины

Покупайте билеты на фильм

Реклама всемирного закона тяготения — падение самоубийцы с Эйфелевой башни; мёртворождение — реклама Смерти

Нет, мир не остановится (только ты сам)

Наша Машина движется в тьму (для камеры мы все — лишь кадры образов)

Макс, я и Мира: простая фотография на титрах (затемненье)

Чёрная дыра последней точки

Спад с крыши:

В самом центре адского августа сего года на патрульной волне был пойман и зафиксирован странный случай. Пара молодых людей оказались задержанными за совершение обмена между мирами.

Безумный Гнусный Джеймс и Сумасшедший Микки решили вызвать, как они объяснили, демона (некоего Пого), чтобы тот вылил над городом кровавый дождь. Нелепая пара лунатиков-идиотов облюбовала местом проведения мессы простую крышу дома.

Сияла ночь. Блистали звёзды. Ребятки запаслись курочкой.

Для совершения обряда Джеймс и Микки должны были измазать куриной кровью тело надувной куклы, а потом обменять её на вызванного демона. Но у парней ничего не получилось. Курица, мерзко матерясь, самоустранилась в тёмный подвал чердака. А надувная кукла зацепилась грудью за антенну и лопнула. После всего крышешественников полночно задержали какие-то силы в форме охранников правопорядка, натравленные бабушкой-смотрителем из соседнего дома.

Их повезли в участок. По дороге Джеймс слушал невидимую музыку, а Микки требовал «остановить самолёт». Хождение по ночному участку этих двух шаманов в поисках выхода напоминало компьютерную игру.

Наконец-то они нашли в карманах свои справки из Психушки, и их отпустили на экскурсию в местный отдел по борьбе с наркотиками.

Статью подготовила Мирина Чудова.

Мы идём и беседуем.

Снова звонил этот голос во сне, сообщает Макс мне. Он придумал нам новое развлечение… Будет весело.

Ты в этом так уверен? Спрашиваю я.

Сам узнаешь, говорит Макс и ухмыляется. Он уже предлагал поставить памятник памятнику. Я замечаю парня, идущего нам на встречу. Его футболка словно взрыв мозгов. "Screaming Mad Head" — на ней пылает надпись. Макс напевает приятным голосом: я твой звуковой, твоя пушистая скорпена — ты старый герой, пришла Харонова нам смена…

Затем говорит: голос в «телефоне сна» мне будто бы знаком, но вспомнить не могу… Может, он даже из будущего.

Я говорю: почему, интересно, голос звонит только тебе?

Макс неопределённо пожимает плечами.

Он уже предлагал прочесть «Шаманский космос» вслух и на ходу.

Мы обращаем внимания на всех и всё. Идём через центр самого сердца города. Слишком солнечно. Жара максимально раздела прохожих.

Какая-то системная еди1н1ица больно толкает меня плечом. Я [e2] ли не падаю. Ничего. Я привык к подобному обращению виртуальных личностей.

Макс иронично глядит на меня. И говорит: цианистый калий — последняя стадия антидепрессанта. Жизнь надо переносить, гордо стоя на коленях, с высоко опущенной головой…

Я вздыхаю. Как здесь появились люди? Спрашивает Макс больше себя, чем меня. Возможно, всех наших предков из Древности похитили со своей родной планеты? Пришельцы изгнали их из привычного «рая», поселили сюда. Поколение за поколением — так появились мы…

Я просто молчу. Смотрю по сторонам.

Может, Земля — специальный заповедник. Аквариум. Клетка. Вселенское гетто, рассуждает Макс. Инопланетные пришельцы, в нашем понимании близкие к образу Бога, «создали» нас сюда. И наблюдают за нами.

Смотрят, во что мы превратимся дальше. Развлекаются… Похищают нас для своих детей в качестве домашних животных.

Я говорю: почему инопланетяне должны быть обязательно с другой планеты? Возможно, они появились тут ещё раньше, чем мы.

Макс пялится на шикарную блондинку, идущую по перекрёстку.

Планирую сменить имя, сообщает он мне. Возьму, например, твоё…

Макс улыбается и говорит: уродство притягивает взгляд не меньше красоты.

Я спрашиваю: ты по поводу моей замечательной маски?

Он улыбается.

Он уже предлагал сделать пирожные "чипсы" из пирожного "картошка".

Дальтоники путают красный и зелёный. Обычно так и бывает… Получается, что летом все деревья, лужайки и кусты будут, словно осенью. Разглагольствует Макс. На углу ему вручают газету. Мы оба читаем колонку Мирины Чудовой о съёмках нашего фильма.

«Спад с крыши». Очень ошибочная статья…

Для того, чтобы быть кем-то, надо быть никем. Произносит Макс, на меня не глядя. Я говорю: нет. Чтобы быть кем-то не обязательно никем становиться.

Он с ухмылкой отвечает: чтобы быть никем — надо быть никем… «Я» — это звук, имеющий сходство с криком при атаке и отрицанием этого крика.

Он уже предлагал писать картины звуком. На нём сегодня: чёрный пиджак, серая футболка с надписью «DreamPlayer»; брюки в тон пиджаку + кроссовки жёлтого цвета. Новый игрок вернул Максу волосы (бритоголовость — Ctrl Z).

Макс говорит: «Бермудские лётчики»! Я внимательно гляжу Максу в глаза. Он продолжает: есть у меня тут одна идея… Для анимационного фильма. Нарисовать такое проще, чем в живую снимать… Сюжет пока очень примерный: на Флориде существует секретная авиабаза (можно в наше время, можно – 50\60 лет вперёд/назад, не суть важно)… Им в определённый момент приходит сигнал. Из рая, порой – из преисподней. Врубается сирена тревоги. Лётчики (тут важна интересная система героев, разработка персонажей картины) взлетают с аэродрома. И через «портал» Бермудского треугольника попадают в иной мир на своих самолётах. Где им предстоит сражаться на стороне ангелов Божьих, а то и за демонов Дьявола (смотря какой придёт сигнал по радио)… Вылет заканчивается. Кто выжил в этой бойне – возвращаются через «портал» обратно на базу. До следующего раза…

Макс замолкает, отвлечённый красивой брюнеткой (смуглая кожа, симпатичная чёлка, замечательный бюст)… Я говорю: мультик из этого, наверное, мог бы получиться…

Ага… Чудеса на виражах, смеётся Макс. Глядит «в спину» прошедшей мимо нас брюнетке. Опять поворачивается ко мне и говорит: в «Бермудских лётчиках» должны быть важны характеры главных героев. Над этим надо хорошенько подумать… Также видеоряд — пейзажи адских впадин, высоты райских облаков. Но самое главное: показать двойственность человека. Лётчикам как бы всё равно, за кого биться. На чьей стороне воевать — определяет вызов по радиоточке (специальная разработка какого-нибудь гениального профессора)… Пусть это будет сериал. Туда можно приплести Атлантиду… все тайны Бермуд… даже пилотов НЛО, которые пытаются помочь лётчикам. И уж, конечно, пятёрку Тэйлора (пять самолётов, бесследно исчезнувших над треугольником). В мультике просто обязан быть м о мент, когда Бермудским лётчикам встречаются живые скелеты на «Эвенджерах», а командир Чарли Тэйлор так и ведёт их по просторам чужих небес…

Мы рабы выбора веры, говорит Макс, стоя у светофора.

Мы подходим к уличному телефону. Макс хочет совершить перезагрузку (как он это называет), она уже совершена. Кто-то другой положил трубку на корпус аппарата. У Макса появились последователи?!

Он усмехается, довольный. Я иду рядом. Макс спрашивает:

Когда, ты думаешь, Конец Всех Дней настанет?

Я смотрю на рекламный плакат «Будущее зависит от тебя!» Макс ухмыляется и в шутку говорит: будущее от меня зависит…

Мы попадаем в поток людей. В какой-то канторе начался обеденный перерыв. Служащие спешат за едой. Макс специально говорит громче: обычно убийство — это сублимация суицида. А ведь легендарный Ахиллес был, в общем-то, серийным убийцей.

Мифы Реальности перегружают игровой процесс, сообщает Макс «убавив звук». Серийные убийцы (и Ахиллес) избежали нормальной жизни…

Мы идём в полном одиночестве. И уже давно.

Макс спрашивает: тебе часто встречались внешне похожие люди? Ты когда-нибудь ошибался, приняв незнакомца за одного из друзей?

Ну бывало, говорю я. И у меня, продолжает Макс: такова система «вариантов» персонажей. Чтобы не прорисовывать каждого в отдельности — проще копировать сотнями тысяч. Для разных моментов пространства… Возможно даже, где-то в другом городе есть несколько десятков таких же, как ты.

Я ухмыляюсь: ты веришь, будто есть другие города?

Я верю в Историю Партии, улыбается Макс, смотрясь в витрину аптеки.

Он подходит к очередному таксофону. Совершает «перезагрузку».

Шагаем дальше. Он спрашивает: что лучше: «Фотография Клэр» или «Сердце Ангела»? «Пёс-призрак. Путь самурая», отвечаю я.

А как насчёт других классных фильмов? «Психоз», «Апокалипсис сегодня», «12 обезьян», «Заводной апельсин», «Космическая Одиссея 2001 года», «Магнолия», «Беги, Лола, беги» «С широко закрытыми глазами», «Правила виноделов», перечисляет Макс названья.

Тобь Магвайр ещё отлично в «Вундеркиндах» сыграл, говорю я.

У Макса особая мания… Он всегда по-своему называет имена.

Переделывает знакомые многим фамилии.

Например, Брэда Питта он зовёт Биллом. После просмотра фильма «se7en» в башке у Макса появилась Гневея Палтроу.

«Билл Питт в «se7en» с Кевом Спаси играл…»

Его вклад в Историю Слова стал примерно таким: Дэйв Финчер, Жонни Депп, Рай Файнс, Джулька Дрейфус, Джар Лито, Маша Сид, Бенись Дель Торо, Майк Мэдсен, Мик Рурк…

Список продолжить ещё как можно. Вспоминать не хочу все его «переделки»… Какая у тебя любимая актриса? Спрашиваю.

Макс отвечает (со странной нежностью в глазах): Наоми Уоттс. А у тебя?

Кэри Вюрер, говорю. Немного поразмыслив, Макс заводит разговор о женщинах. Вот обычно говорят «занята», объясняет он мне. Она что, туалетная кабинка? Какое-то дурацкое выражение… В любви я за равенство, которое делится надвое, говорю ему я. Раздвоение личности — это когда тело одно, а человека два, объясняет Макс. Любовь же — когда тела два, а человек один… Если настоящая любовь, конечно.

Я смотрю себе под ноги. Тротуар «трещит по швам» от жары.

Ты любишь её за то, что она тебя любит. И наоборот, продолжает Макс.

Это любовь? Ромео и Джульетта — древние старики, которые теперь терпеть друг друга не могут.

Я смотрю на него. Больше не слежу за дорогой. Куда мы?

Он улыбается и произносит: ты любишь Миру?

Да нет, говорю. Я люблю Миру.

Ваш прах нужно поместить в песочные часы. Вместо песка, разумеется. Тогда это будет символ того, что даже время не сможет вас разлучить, поясняет мне Макс. Вы сами им станете.

Где-то вдалеке я замечаю Миру. Она уже ждёт нас. В своих голубеньких кроссовках, чёрных джинсах, красной обтягивающей футболке: она неотразима…

Мира прекрасна даже здесь, в самомцентре(пылающегожарой)городаИгры.

«Красота девушки — в глазах влюблённого в неё человека.»

Макс её тоже заметил. С кривой улыбкой глянул на меня.

Он уже предлагал вокалисту какой угодно группы выступать с микрофоном, который привинчен к дробовику на платиновой стойке в форме человеческого позвоночника.

Знаешь с чего начались все эти знаменитые подвиги Геракла? Спрашивает.

Я только улыбаюсь. Сейчас ведь Миру обниму, услышу нежный голос…

Макс говорит: он убил своих детей в приступе ярости.

Мы идём и беседуем…

Берём такси для поездки за пределы города. Я интересуюсь: зачем?

Красавица Мира отвечает мне очень просто: следуй за лидером…

Макс уже сел в машину. Мы с Мирой тоже пытаемся влезть на переднее сиденье, но Макс отшучивает нас словами "Нет! Я толстый, мы не поместимся…" Я и Мира садимся назад. Наш водитель представляет собой бесформенную биомассу, только издалека напоминающую человеческое существо.

— Куда едем?

Мы и сами не знаем. Просто вперёд. (Максу, наверняка, опять звонил голос из сна, сказал, что делать дальше…)

В очках таксиста сияет темнота. Очередной код на деньги позволяет Максу щедро расплатиться за будущую поездку. Жёлтое такси набирает ход.

Урбанистический пейзаж быстро сменяется на более новый по дизайну, который плавно преображается в незнакомые секторы города, выстроенные будто вчера.

— Как зовётся ваше такси? — неожиданно для самого меня спрашивает Макс водителя. Тот снимает солнцезащитные очки при помощи телекинеза. Под-ними: слепые язвы глаз. Таксист улыбается. Зубов у него никогда не было. Макс видит язык водителя. На жирном куске гнилого мяса во рту копошатся опарыши. Водитель хлюпает червивым языком.

— «Легион», слыхали о таком? — выговаривает он и давит на педаль газа.

Макс спокоен. Его причёска теперь как раньше (но всё ещё коротковата, так что вместо «ушей кошки» у Макса «уши совы»).

Я начинаю волноваться. Крепко сжимаю Мирину руку, но девушка-ангел даже не поворачивается ко мне, а продолжает следить за полётом жизни через окно. На бешенной скорости жёлтое такси мчится по улицам, то и дело сшибая [как кегли] виртуальных «манекенов» {детали таких объектов на самом низком уровне прорисовки}.

Адский возница хрипло смеётся, глядит на Макса слепым взглядом.

Зачем он снял очки?

Таксист включил радио… Звучит музыка. Мы едем. Просто вперёд.

— Почему вы не пробуете выбраться из машины, позвать на помощь, истерично кричать? — веселье в голосе безумного возницы.

Макс смотрит на обновляющийся пейзаж летнего города. И говорит: следите за дорогой.

Наш милейший шофёр скривил свои пухлые губы.

Он ни разу не притронулся к переключателю скоростей. Его ноги устроились сразу на 2-х педалях: газ и тормоз. Одновременно. До упора. Просто вперёд.

Мира прильнула к стеклу. Её ладошки оставляют след. Отпечаток всего происходящего.

— Не надо бояться, — произносит адский возница.

Можно подумать, он желает нам добра… Мы выехали на шоссе. Всюду машины. И люди в них не замечают нас. А ведь, возможно, мы проживаем последние мгновенья.

— Сколько дураков за рулём развелось! — ухмыляется наш таксист.

Природный ландшафт вдоль дороги вырезан словно из картона: всё впереди размыто; всё позади — будет размытым. Похоже, отключили резкость текстур. Сбросили уровень качества и чистоты прорисовки.

Я гляжу на Миру. Всё в Мире красиво. Можно очень долго любоваться этим «видео»… Макс смотрит на магнитолу «SONY». Буква Y замазана чёрным цветом. Адский возница громко смеётся.

— Не принимайте на свой счёт, — говорит он.

Мы всего лишь следим за дорогой.

Красный дождь капель на лобовом стекле. Макс печально улыбается. Водитель такси «Легион» включил дворники. Следы от графической плоти пропадают под полосками щёток.

— Мне пора уходить, — расстроено сообщает таксист. — А вы пока остаётесь…

Мы думали, что он исчезнет. Как во сне про иллюзию жизни.

Он остался: руки и не думают держать руль, ноги устроились на педалях, а слепые глаза видят приближение жёлтого микроавтобуса.

— Вы не хотите остановиться? — спрашивает Мира осторожно.

— Не говори со мной, девочка. Меня уже здесь нет, — отвечает таксист.

Конечная: проносится у меня в голове. На встречу несётся смерть в жёлтой оболочке общественного транспорта. Макс сидит спокойно. Впечатление такое, что он абсолютно расслаблен и получает удовольствие. Мира глядит на меня, как под гипнозом. Её красивые глаза: зрачки расширены до предела.

Мне будет меня не хватать, говорит Макс, обернувшись к нам.

Я смотрю сквозь лобовое стекло. Маршрутка приближается. Спешит на долгожданную встречу. Любовное свиданье…

Внезапно гаснет свет.

Внутри такси густая темнота. Она залилась в салон и застыла, сковав нас.

Я ничего не чувствую и ни о чём не думаю. Ничего не вижу и не слышу.

Покой. Обездвиженное Ничто абсолютной релаксации…

Макс нащупал дверную ручку. Свет сменил тьму.

Мира испуганно смотрит по сторонам. Бесформенный возница из Преисподней теперь действительно исчез. Макс сидит на месте водителя.

— Мы умерли? — спрашивает меня Мира. Я не могу ответить ей. Мы ведь были «мертвы» изначально, разве нет?

Это всё Игра для мёртвых. Продаётся на cd-носителях. «Круговая» (версия 9.0)… Нормальный экшн с элементами квеста+эротики. Ведь так?

Макс заводит нашу машину. Он в маске Темноты? Я не заметил.

(Моё лицо — кривая кожаная рожа со змеями шнурков вместо волос.)

Я говорю: меня укачало… выйду, подышу…

Мира пересаживается вперёд. Макс двигатель не глушит, говорит мне: едем, нам пора.

Я смотрю на задний номер такси «Легион». Чёрные символы на белом железе. Цифры смешливо сложились в число: 666… Я говорю: давайте без меня. Пока останусь здесь.

— Попробуешь пройти всё дальше? Сам? — Макс, недовольный голос из-под маски. Мира (с деланным безразличием) поправляет причёску, заглядывая в зеркало заднего вида. Персей и Медуза Горгона, тоже мне. Я замечаю слёзы на её лице. Она не хочет расставаться. Макс говорит: увидимся ещё.

Машина уезжает прочь.

Я возвращаюсь в город…

Дотянешь до тени? Где только лишь тьма.

Я рвусь сквозь ветки, в лесу ютятся мертвецы, падаю в тень, наблюдают, поднялся и дальше иду, мёртвый лес оставляя…

Дорога под слоем песка. Все пятна вины в безвременье смоем. Уснувшим.

Оплаченный выход на сцену в пустыне. Лето всю жизнь…

Теперь я вижу свою настоящую рожу.

Мы очень похожи. Я такой же как Ты.

А дальше залезешь на холм (везде очень тихо) и оглядишься…

Вид мёртвого леса кругом. И времени нет…

Ты останетесь здесь навсегда? |Да| |Обязательно _ да|

Ваши гулкие шаги сквозь ночь… Последний взгляд Луны, висящей над городом… Сине-карие краски её ореола… Осень.

Немного морозно, но вам такие настройки погоды подходят.

Бар "Оборотень" закрыт. Осталась только "Сточная канава".

Заходите, покупаете напитки и садитесь. В баре полпотолка на полу.

Странное место… И музыка как будто бы из Ниоткуда.

За шумным столиком в углу вы замечаете Шофёра.

Бесформенное существо без глаз заключено в объятья «падших женщин».

Его семя как мета-кислота смывает все грехи, поэтому они готовы «согрешить» с ним. Прекрасные blood’ницы.

Сегодня все они — не ваше дело. Вы тихо спорите о таинствах отсутствия, о вечной близости с ничем, о запредельной правде Смерти…

Короче, говорите не о том… Это не дни, а днища.

После последнего глотка вы вспоминаете о чёрно-белом фильме.

Суть фильма не ясна, но в нём особый интерес к героям.

Три девушки, что воплощают Красоту: рыжая, брюнетка и блондинка.

В картине только эти девушки наделены цветами.