Брат жениха. Поверь мне снова Безрукова Елена

— Откуда ты вообще это узнал?

— Какая разница? — отмахнулся он. — У меня есть свои источники. Почему ты мне не сказала, Лина? Тебе льстит его внимание?

— Да ничего не льстит!

— Льстит, раз не сказала.

— Не сказала вот поэтому! — Я указала на него рукой.

Муж вопросительно смотрел на меня, продолжая пытать и сжигать на костре глазами.

— Потому что ты начнёшь ревновать... — тихо сказала я и собрала пальцы в замок, чтобы заставить их прекратить так сильно дрожать. — Я не выношу твою ревность. А к Марку ты всегда ревнуешь особенно сильно.

— Зная это, ты скрыла, что мой брат по—прежнему в тебя влюблён и ищет контакта? Логично. — Включил сарказм Марат.

— Я не знаю, влюблён или нет, я просто не хотела скандала.

— И поэтому скрыла? Это ложь, дорогая. Почти предательство, — говорил он осторожно острые как нож слова, которые тут же впивались в моё сердце. Больно... Я никогда не предала бы тебя, дурак. Для меня не существует других мужчин! Но для Марата это не аргумент.

— Я промолчала, а не солгала. И никого не предавала, — ответила я, пытаясь сохранить спокойствие. Иначе он подумает, что я в самом деле что-то скрываю...ценное для себя. — Марк ничего не значит для меня больше, так же как и его попытки общаться. Я блокирую его, но он потом писал с других аккаунтов. Я не могу заставить его этого не делать.

— Могу я. Но ты не сказала. Значит, тебе это нравится.

— Марат, — отставила я в сторону свой бокал. Какое уж тут вино! — Я тебе уже сказала, что Марк ничего для меня не значит. Я люблю тебя. Я выбрала тебя. Я выбрала тебя ещё тогда, шесть лет назад. Если бы я хотела быть с Марком, я бы давно могла выйти замуж за него.

— Тебя сейчас держат дети, — заявил он невозмутимо. — Ты прекрасно знаешь, что я тебе их не оставлю, если поймаю на измене. Я этого на дух не выношу и никогда не прощу. Мы договорились об этом в брачном договоре.

— Когда я подписывала его, то совершенно не боялась того, что такая ситуация наступит, — сказала я. — Я не собиралась тебя предавать ни тогда, ни теперь! И сейчас ты ранишь меня, напоминая о том, что может забрать детей.

— А ты меня сейчас не ранила? — спросил он. — Я на грани, Лина. Сначала ты молчишь о том, что он тебе пишет, потом не можешь избежать того, что он тебя лапает.

— Это несправедливо, Марат, — покачала я головой. На глаза стали наворачиваться слёзы. — Он пришёл на кухню сам и перегородил выход.

— Почему не стала кого-то звать?

— Я не думала, твой брат настолько псих! Я пыталась уйти сама, но не успела — пришёл ты и увидел, как он тянет ко мне свои руки.

— И это было отвратительно.

— Я знаю. Марат, пойми... Я просто не хотела скандала. Я так надеялась, что эта война в прошлом. Откуда мне было знать, что он так начнёт себя вести. Он не нужен мне!

— Так вот тебе новость, милая, — он снова придвинулся ближе и заглянул в мои глаза. — Марк что-то задумал. Он приехал тогда, когда у меня большие проблемы в бизнесе. Он будет бить по всем фронтам. По тебе тоже, возможно. Ты ему, возможно, и не нужна, ты как способ, чтобы насолить мне. Не вздумай ему верить и слушать его. Не позволяй ему разрушать нашу семью. А если бы ты сказала мне заранее, что он тебе пишет, я бы предупредил тебя об этом раньше. А теперь давай поужинаем. Я очень голоден.

Стало очень неловко. Так я и думала, что Марк тут не просто так и развернул уж слишком бурную деятельность. Но не догадывалась, что могло всё повернуться даже так, что он попытается использовать меня как пешку в своей игре против Марата. Он принялся за свою порцию, а я свою лишь поковыряла вилкой — еда просто не лезла в горло...

— Прости, Марат, — ответила я после некоторых раздумий. Сжала его руку в ответ. — Ты думаешь, всё настолько серьёзно?

— Возможно, — ответил он. — Ты... не всё знаешь. Я тоже тебе сказал не всё. Но тогда это было неважно.

— Что ты мне не сказал? — нахмурилась я.

— Что Марк уехал не сам.

— Вот как? — подняла я брови вверх.

— Я его заставил. А сейчас моё влияние сильно снизилось. Он может захотеть... отомстить, элементарно. Благородства от него ждать не стоит, ты сама знаешь.

— Знаю, конечно, — забарабанила я по столу пальцами. — Ну и зря не сказал. Я бы тем более с ним даже общаться не стала. Надо было мне сразу уехать, едва я его увидела.

— Да, скорее всего, так было бы лучше всего.

— Марат, — сплела я свои пальцы с его. — Не ревнуй меня к нему. Всё в прошлом.

— У меня не получается, — ответил он и в его глазах словно понеслись картинки прошлого. Как я выбирала между ними, не сказала о рождении дочери, как он был уверен, что я вышла замуж за его брата, как его уже предавали бывшие жёны до меня... Да, ему трудно снова кому-то верить. А тут я, которую он так сильно любит, и к которой подбивает клинья тот, кто нам крови в своё время и попортил... — Я хочу тебе верить, Лина. Но тогда слушай меня, пожалуйста. Говори о таких вещах. Иначе... у нас не выйдет с тобой семьи. Ревность меня сожрёт. Не давай повода, девочка моя. Помоги мне тоже.

— Я не дам повода, — заверила я его с горящими глазами. — Не сомневайся во мне. Ты мой муж, моя семья, моя жизнь... Мне не нужен никто другой.

— Хочу доказательств, — сказал он таким же тоном, как ранее о недоверии.

— Каких?

— В номере покажешь, — усмехнулся он и поднялся на ноги. Потянул меня за руку, чтобы я шла за ним.

***

Я послушно шла за ним. Нет, я вовсе не против утолить жажду своего мужчины. Не против, что он таким способом ищет подтверждения моей к нему страсти. Он хочет знать, что он по-прежнему для меня самый желанный, и я вполне готова ему это доказать. Я обожаю, когда он наслаждается моим телом и моими ласками. Именно тогда мы с ним становимся единым, именно тогда моё сердце действительно разрывает от любви и чувств к нему.

Мы вошли в номер и оказались в полутьме тусклого света, который реагировал на движение в небольшом холле. Марат потянул меня дальш, вглубь номера к огромной двуспальной кровати. Мы остановились возле неё и он, глядя пристально в мои глаза, стал снимать пиджак, галстук... Затем подошёл ко мне и поднял вверх моё лицо. Он смотрел немного дико и безумно, это всё отголоски ревности. Но мне это нравится. Именно в те дни, когда у Марата случались приступы ревности, он трахал меня особенно горячо, до изнеможения. Нам обоим это в удовольствие...

Он провёл большим пальцем по моим губам и надавил на нижнюю, немного опуская её. Скользнул подушечкой пальца внутрь, где я уже встречала его кончиком языка. Он шумно вздохнул. Его возбуждает каждое моё эротичное касание, ласка языка и даже просто взгляд в моменты секса. И сейчас он хочет ощутить надо мной свою власть. Но надо мной ли эта власть? Возможно, всё наоборот, и это я владею его телом и душой в моменты откровенных ласк?

Он припал к моим губам в довольно жёстком, голодном поцелуе. Скользнул в мой податливый рот своим горячим языком и стал по-хозяйски ласкать меня своим — немного грубо, дико. Так умеет только он... Я застонала, запрокинула голову назад, а он намотал мои длинные волосы на свой кулак, заставляя меня держать голову так, как ему бы хотелось. Внизу живота всё стало скручиваться в тугую спираль, ожидая разрядки и предвкушая её. Неосознанно свела бёдра вместе в попытках найти успокоение. Но его мне даст только он, и даст только тогда, когда захочет мне это дать.

Почувствовала, как молния платья на спине стала расходиться и вскоре мои плечи оказались оголены. Обнаженной груди коснулся прохладный воздух осеннего вечера и соски тут же затвердели. Они привлекли внимание мужа. Он опустил пальцы на мою грудь и мягко, но настойчиво сжал её, а потом отпустил и под мои стоны сосредоточился на сосках. Его пальцы гладили их, нежно оттягивали, слегка выкручивали, заставляя спазмы по моего животу расходится всё сильнее в нарастающем желании. Я вплела пальцы в его жёсткие волосы и подставляла ему своё полуобнажённое тело. Целуй, целуй же меня, Марат, я так тебя хочу... Я так люблю тебя. Безумно, жертвенно, по-настоящему.

И он целовал. Ласкал губами мои плечи, линию ключицы и грудь, немного не доходя до ареолы, словно играя со мной. Я же неосознанно тянула его голову к эпицентру удовольствия на моей груди, и он взял один из сосков в губы. Мой негромкий и томный стон нарушил тишину комнаты и перебил наши тяжёлые дыхания. Я сомкнула веки и с дрожащими ресницами чувствовала.

Язык прошёлся по соску, ещё раз и ещё. Настойчиво облизывал его, губы втягивали нежную чувствительную кожу в себя, ходили по нему, заставляя меня уже просто дрожать от напряжения.

— Не могу... — прошептала я и развела ноги шире, взяла за руку мужа и положила её на своё бельё. — Пожалуйста... Хочу кончить. Сейчас.

Марат закинул мою ногу себе за спину и, крепко удерживая её под колено, другой провёл по кружевам моих трусиков, которые были уже очень влажными.

— М-м... Да...

Он провёл ещё несколько раз пальцами по белью, а потом резко скользнул прямо в него, отодвинув ткань в сторону.

— Да.... Марат... Дальше, — просила я, словно пытаясь сделать так, чтобы его пальцы оказались внутри меня и уже начали эти движения. — Трахни меня.

— Обязательно, — ответил он хрипло и надавил на клитор сильнее, получив мой новый уже полуобморочный перед оргазмом стон. — Ты сегодня получишь по полной, Багира.

Его большой палец надавил на клитор в одной точке и стал массировать его по кругу. В одну сторону, затем в другую. Мягко, более жёстко, ещё жёстче... Когда его палец скользнул в меня и стал двигаться, растягивая стенки, а губы снова поймали мой торчащий от удовольствия сосок, я вскрикнула и задрожала в его руках. Волны огразма раскатывались по телу так сильно и мощно, что ему пришлось меня держать, пока я в неадекватном состоянии кричу, впиваюсь в его плечи и просто не могу даже стоять, повиснув на нём.

— Да... Да, — пыталась я отдышаться.

Тело наполнилось ощущением эйфории, лёгкости и умиротворения. Но расслабляться мне никто не даст. Теперь Марат захочет получить свой оргазм. А когда он зол, то хочет много и долго, и пока не получит несколько оргазмов подряд, спать в этой комнате никто не ляжет.

— Ты всегда красиво кончаешь, Принцесса, — шептал он мне, делая поступательные движения в моё дрожащее бёдро членом, который пока ещё был облачён в брюки, но напряжён до неприличия. — Я это ещё на заправке понял, когда ты впервые увидел тебя.

— Правда?

— Да.

— И о чём ты подумал?

— Что хочу тебя трахнуть.

— Ты и дальше об этом думал постоянно. Я в твоих глазах прямо видела, как ты меня уже разложил на столе в своём кабинете генерального директора и моего босса и отымел меня.

— Так и было, — хмыкнул он. — Я постоянно со стояком сидел, потому что в мою голову так и лезла ты с голыми сиськами и в этих ох*енных чулках...

Марат прошёл по моей ноге в капроне, а потом отпустил мою дрожащую ногу. Стянул с меня платье совсем. Я осталась в одних чёрных чулках, туфлях и трусиках. Одним движением расстегнул ремень и ширинку брюк, чуть спустив их. Надавил на мои плечи, чтобы я встала перед ним на коленях, и я сделала это, глядя словно Багира в любимые мною серые глаза.

Мои волосы снова намотал на кулак и сжали почти у самых корней, а я сама потянулась к боксёрам. Вынула твёрдый член из белья и провела по нему пальцами. Лёгкие касания, словно бабочка летела мимо и задела его крыльями. Потом обхватила ствол рукой более уверенно и стала водить вдоль него. Глаза Марата стали совсем осоловелыми, он их закрыл и откинула голову назад. Он тяжело дышал и наслаждался тем, что я делаю с его телом. Именно в эти моменты орального секса грань между силой и властью Марата и моей нежностью и ведомостью стирается. Я владею им, а не он мной. И мне это нравится!

Я склонилась ниже и вобрала его плоть в себя. Мои губы ласкали головку, затем перешли дальше и скользили по стволу напряжённого члена, заставляя теперь уже его напрягать все мышцы, снова сжимать в кулаке мои волосы и глухо стонать. Глубже, ещё глубже... Годы брака научили меня делать это идеально, так, как он любит, так, чтобы он кончал бурно и получал максимум удовольствия. Только с небольшим отступлением — я не люблю принимать сперму в себя. На самом пике он выходит из меня, чтобы не причинять мне дискомфорт, и за это я очень ему благодарна. Мой муж тоже достаточно хорошо знает моё поведение и предпочтения в постели...

Я вбирала его член в себя насколько могла, снова втягивала словно вакуумом и наслаждалась его реакцией. Марат сжимал мои волосы у корней, гладил кожу под ними и вознаградил меня откровенными стонами. На пике возбуждения он резко вышел и стал сам быстро водить рукой по стволу, пока сперма горячим потоком не оросила мою обнажённую грудь. Едва он отдышался и позволил мне вытереть с себя следы его оргазма, как Марат, скинув с себя остатки одежды и туфли с меня, опрокинул меня на кровать и перевернул на живот. Его любимая поза, так он входить максимально глубоко, так я кричу максимально громко.

Он вошёл в меня одним движением, до самого основания, и стал двигаться, удерживая руками мои бёдра. Одна его рука осталась на бедре, когда он набрал темп, а вторая вернулась к моим соскам. Мужские пальцы ласкали то один, то другой, то перемещались на клитор и давили на него, массировали, заставляя меня ощутить новый прилив желания, новый приближающийся огразм. Марат закусил мочку моего уха и вбивался в меня сзади. Я ощущала себя пойманной за шкирку кошкой, которая попала в полную власть огромному сильному коту, ей не выбраться из его мощных лап, пока кот не насытит все своим похотливые желания... Но меня это только больше распаляло. Я подставляла попу навстречу ему, сама насаживалась глубже на его член и сходила с ума от этих безумных и безудержных толчков внутри меня, которые доводили до настоящего сумасшествия, которые выбивали весь воздух из лёгких, заставляли стонать и унестись из реальности куда-то далеко.

Я опять дошла до точки первее. Мои бёдра дрожали, пока меня били сладкие судороги, пальцы мяли простыни, влажные волосы упали на мой лоб и прилипли к губам, а я просто летала без крыльев. Мой... Только мой. Это мужчина принадлежит исключительно мне...

Марат, увидев мой оргазм, позволил и себе расслабиться. Его член спустя несколько глубоких и резких фрикций стал пульсировать прямо внутри меня и изливаться спермой. Марат прекратил движение только тогда, когда оргазм его отпустил. Он шумно выдохнул и поцеловал мою спину, пройдя по позвоночнику губами вниз и заставляя меня снова выгнуться.

— Никакого Марка рядом. — Мои волосы в который раз за сегодня натянулись под натиском мужской руки, подбородок подняли наверх сильные пальцы другой. Он развернул меня лицом к себе. Я встретилась с его серыми, но все ещё темными от желания и удовольствиями, глазами.

— Неужели ты думаешь, что после тебя я захочу кого-то ещё? — спросила я.

Мои волосы натянулись сильнее. Взгляд Марата стал куда более жёстким.

— Ты моя, Лина. Если я увижу его с тобой — я уничтожу вас обоих. И разрушу твою жизнь.

***

— Марат, ты... Ты меня пугаешь сейчас, — выдавила я из себя.

Впала в полнейший шок. Он ревновал меня и раньше, но ему всегда хватало горячего секса, чтобы успокоиться и убедиться, что я принадлежу только ему. Но не в этот раз. Серые глаза строго смотрели на меня. Он не шутит. Говорит абсолютно серьёзно. Я прекрасно знаю, что если этот человек что решит — обязательно это сделает. Ну а злить Марата я вообще никому не советую... Но я никогда не думала, что однажды свой тяжелый нрав и большую власть и влияние он обрушит непосредственно на мою голову в полной мере. Вспомнился случай на кухне в доме моего отца. Тот вечер, когда Марат узнал, что я скрыла от него дочь. Он был очень зол, жесток и решительно настроен на войну в случае моего отказа принять его отцовство. Он бы ни перед чем тогда не остановился, я знаю.

— А ты не делай ничего плохого, — ласково провёл он пальцами по моей щеке. Выражение его лица заметно смягчилось. Возможно, он понял, что сейчас палку перегнул. — Тогда и последствий не будет.

— Ты сейчас серьёзно? — покачала я головой.

Хотела услышать, что нет, несерьёзно. Пусть лучше такая неуместная, злая шутка, нежели то, что он думает так на самом деле.

— Разве я похож на шутника? — свёл он сурово брови вместе.

— Как ты можешь со мной так говорить? Я тебя разве хоть раз обманула, променяла на кого-то?

— Нет.

— Но речь о Марке, а он всегда был тебе занозой в заднице, так?

Я вспылила. Вывернулась из его рук и села дальше от него. Я очень люблю его, в нашей паре я та, что идёт за ним и отдала ему главенство. И я очень долго терпела его порой необоснованную ревность. Он мог разозлиться из-за официанта в ресторане, который мне, просто из желания заработать чаевые, улыбнулся, или прохожего, сделавшего комплимент мне, мимо проходящей стройной молодой женщине. Но так топтать я себя не позволю. Это уже слишком.

— Лина... — Покачал он головой. — Снова эти твои слова. Надеюсь, ты не учишь им наших детей?

— Не учу, — фыркнула я. — Я похожа на идиотку, по-твоему?

— Не похожа, — покачал он головой. В его глазах появилось еле заметное веселье. Ему нравится, когда я на эмоциях. — Иначе я бы не женился на тебе.

Помолчала какое-то время, потом высказала то, о чём уже давно думала.

— Женился, да. Только сердце твоё для меня закрыто до сих пор. Ты не доверяешь мне.

— Почему же, это не так.

— Не обманывай сейчас себя и меня, — произнесла я, устремив взгляд в окно. — Ты знаешь, что это уже давно происходит между нами. Я всё ждала, когда же ты перестанешь сравнивать меня с бывшими жёнами, поймёшь, что я не из тех, кто предает, особенно после того, что мы с тобой прошли. И начнёшь мне доверять. Но вместо этого я слышу упрёки и угрозы.

Теперь молчал Марат. Переваривал то, что сказала ему я. Он понимает, что мои слова небезосновательны. Он действительно ревнует довольно часто.

— Но ты вышел на новый уровень — ты угрожаешь мне, Марат, — я повернулась к нему и заглянула в его глаза. — Я тебя не узнаю. Мы прожили три года, но я до сих пор не понимаю, почему ты так ревнуешь... Я не давала повода.

— Как вспомню его лапы на твоей талии, — сказал он, сжав плотно кулаки. — Так и хочется ему морду разбить так, чтобы ни один пластический хирург не залатал обратно.

— Так и говори ему! Зачем ты гнобишь за внимание Марка меня? Я его об этом не просила. Я не люблю его. Он мне противен.

— Почему тебе говорю? — усмехнулся он. — Не понимаешь, да?

— Нет, не понимаю.

— Чтобы тебе не пришло в голову, что можно ответить ему и наставить мне рога, пользуясь тем, что я тебя очень сильно люблю. От женщины зависит отношение к ней мужчины и его с ней поведение. Помнишь, я когда-то тебе так сказал на мосту влюблённых на островах?

— С чего ты взял, что я пошла бы на такое?

— А я откуда знаю, что в твоей прелестной голове твориться может? Ты молодая, красивая, а Марк так же сходит по тебе с ума, как и раньше.

— Это его проблемы.

— Но его лапы на твоей талии стали проблемами нашими, дорогая.

— Мы вернулись к тому, с чего начинали, Марат, — вздохнула я и обхватила себя руками. Мне вдруг стало так обидно и холодно. Верно говорят, что идеальной любви не существует, как не существует её и без разочарований. — Ты мне не доверяешь. Ты сравниваешь меня с ними. Но я — не они!

***

Мы ещё долго спорили, оставаясь каждый при своём. Я не понимала претензий Марата, он не понимал, почему я их не воспринимаю. Легли спать по разным сторонам кровати. Марат всё же пошёл навстречу первым и придвинулся ко мне. Обнял со спины, прижав меня к своему горячему сильному телу. Я делала вид, что сплю. Обнимать в ответ его мне сейчас не хотелось. Я слишком обижена на него за грубые слова.

На самом же деле не спала почти до самого рассвета. В голове крутились ужасные сценарии, как он забирает детей и жестоко обращается со мной, потому что Марк нашёл способ убедить его в измене. Надеюсь, это просто мои страхи, а не голос интуиции.

Утром мы тоже почти всё время до выезда обратно в город молчали. Он пытался со мной говорить, но я отвечала коротко, холодно и отстранённо. От поцелуя я тоже отказалась, на что получила новый, острый как нож взгляд.

А как ты думал, родной? Ты мне будешь говорить такие вещи, а я – смотреть молча в пол?

Возможно, Марат считает, что раз я родила ему детей и признала, что люблю его и готова идти за ним, то буду принимать абсолютную его правоту во всех вопросах. Думает, что я слабая и без чувства достоинства? Это вовсе не так. Но поднимать конфликт мне не хотелось. Я ждала, что мой муж извинится передо мной за своё поведение и скажет, что больше никогда не произнесёт тех страшных и злых слов, что я услышала этой ночью. Но время шло, а Марат молчал. Он чувствовал себя правым и не понимал, как ранил меня этими словами. Или понимал, но считал, что цель оправдывает средства.

В машине тоже царило молчание и напряжение. Так себе мы отметили годовщину свадьбы. Я тихонько смахивала слёзы с глаз. Совсем не так я представляла себе наш маленький и такой ценный для меня праздник.

— Я сейчас заеду за детьми, соберешь их быстренько, — нарушил тишину в салоне Марат. — Отвезу вас домой, а потом у меня встреча.

— В выходной? — угрюмо спросила я. Дети будут опять тосковать, если он умотает до ночи на работу даже в воскресенье. Да и я тоже, хоть и обижена на его несправедливость ко мне.

— В первый раз, что ли, Лин? — хмыкнул он. — Ты же знаешь, что сейчас не время для отдыха.

— Знаю.

— Ну вот.

— Ты мне расскажешь, что у тебя случилось на самом деле, Марат? — спросила, взглянув на него.

— Расскажу. Чуть позже, — посмотрел он на меня в ответ.

В сумке зазвонил мой мобильный, прерывая наш диалог. Вынула из сумочки аппарат и увидела, что звонит отец.

— Да, пап. Да, в машине, едем с отдыха с Маратом. Не знаю даже, а что случилось? Как? А запасной? Папуль, ну ты опять? Мы же договаривались, что у тебя будет всегда запасной. Совсем сломался? Понятно. Нужно было с этого начать диалог, пап. Скоро привезу. Жди.

Повесила трубку и снова повернулась к Марату.

— У папы сломался ингалятор, и запасного опять нет. Дашь мне машину? И детей забери сам тогда.

Он кинул на меня взгляд серых глаз и свернул на повороте, который вёл в сторону посёлка моего отца.

— Поехали.

— А как же встреча?

— Да в задницу её. Перенесу. Вдруг твоему отцу станет плохо?

Он набрал скорость, и мы вскоре оказались у аптеки. Пока я покупала отцу лекарство вместе с новым, запасным баллоном, Марат перенёс встречу, которая теперь срывалась из-за папы. Он болен астмой. Приступ мог начаться в любой момент, и если под рукой не окажется хорошо работающего ингалятора, то этот приступ мог стать последним. Марат уверенно ехал по трассе, крепко сжимая руль и выжимая из машины максимум для оживлённой дороги.

Он видел, как я переживаю, и старался поскорее довезти ингалятор моему отцу. Я протянула руку и сжала его большую и сильную ладонь на руле. Он мягко ответил мне, и мы встретились взглядами. Вот за что я люблю его и благодарна до глубины души — когда наступает какая-то серьёзная ситуация, Марат всегда за меня, всегда поможет. Без лишних слов. Семья для него всегда на первом месте.

Глава 5.

Вскоре мы оказались возле дома моего отца. Взошли по знакомым нам обоим ступенькам и постучали. Папа открыл спустя некоторое время.

— А вот и мои дорогие. Заходите.

Он пропустил нас в небольшой холл, отступив вглубь дома. Я прошлась внимательным взглядом по отцу. Осунулся как-то и очень бледный. Понимаю, что возраст рано или поздно возьмёт своё, как бы это ни было прискорбно признавать, отец не молодеет. Но выглядел он сегодня, прямо сказать, нездоровым.

— Пап, — обратилась я к нему, вручая несколько новых ингаляторов. — Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — ответил он, но по глазам я поняла, что он не говорит правду. То ли это просто лёгкое недомогание, и он не хочет меня этим беспокоить, то ли... Нет, о чём-то более серьёзном не хочу думать. Просто мужчины все склонны играть в героев.

— Давай-ка давление померяем, — сказала я, вынимая из аптечки тонометр. — Садись.

— Да не нужно, Лин, — улыбнулся он. — Со мной всё в порядке. Давайте я вас лучше своим чаем напою.

— Обязательно напоите, Павел Сергеевич, — подключился ко мне Марат. — Но сначала — давление. Ваша дочь права.

Отец вздохнул и, не выдержав двойного пресса, сел на диван и протянул мне руку, закатав рубашку до плеча. Я подключила к нему аппарат, нажала кнопку и стала ждать результат.

— Пап, ну высокое же! — воскликнула я. — Ты с ума сошёл – с таким давлением ходить? Как там называются твои таблетки?

Он сказал название, и я принялась искать в аптечке теперь их. У отца в последнее время гипертония развилась, но единственное, чего мы от него добились — это похода к врачу и приёма выписанного ему препарата, и то через раз.

— На, — я протянула ему таблетку и стакан с водой. — Пей.

Он послушно принял пилюлю и запил её принесённой мной водой.

— Опять не пил, как указано в рецепте?

Отвёл глаза.

— Пап, — покачала я с укором головой. — Ну, так нельзя. Тебе нужно регулировать давление, это же очень серьёзно. Меня ругаешь, когда я не слежу за здоровьем, а сам делаешь точно так же.

— Линуль, — мягко улыбнулся он, глядя на меня с любовью. Ну как так такого ругаться можно? — Ты же знаешь, что жить в доме не так просто. Хозяйство же, то одно, то другое. Я просто забываю. Кстати, у меня там у кроликов не почищено...

— Лежи уже, какие кролики...

— Я помогу, — вызвался Марат и снял с себя дорогой пиджак. — Всё почищу.

Я глянула на него и почувствовала гордость за своего мужчину. Всё же он у меня большой молодец и настоящий мужчина.  Марат часто помогает отцу, когда мы приезжаем сюда. Он довольно немало берёт на себя во время наших визитов. У него здесь есть комплект одежды для работы во дворе. Здесь какой-то особенный воздух и романтика тихого посёлка. Здесь прекрасно спится, ну а папин чай и варенье ничто нам уже не заменит.

Марат переоделся и вышел во двор, а мы с отцом остались наедине.

— Когда в больницу загремишь, будет поздно помнить, — нахмурилась я. — Не заставляй меня звонить тебе и напоминать.

— Ладно, не шуми, — отмахнулся отец. — Я постараюсь не забывать. Я полежу, а ты иди, чай завари пока.

Я помогла ему поудобнее устроиться на диване в гостиной и негромко включила телевизор. Ушла в кухню и поставила на газ чайник. Подготовила травы в чайничке, наложила варенье в вазочку — то самое, из крыжовника. Марат его очень любит. Вздохнула, усевшись на стул возле окна. Дома так хорошо. Уютно, спокойно. Мне уже тридцать, а я всё ещё люблю просто приезжать к папе на чай, привожу сюда и детей. Несмотря на то, что мы сами живём в респектабельном коттедже, мы все обожаем проводить время у дедушки. Здесь совсем другие улицы, пропитанные романтикой деревни, а наш элитный посёлок выглядит слишком уж современным.

Закипел чайник и засвистел на всю кухню. Я налила кипятка в чайничек для заварки и накрыла травы крышечкой. Надо им дать настояться, чтобы вкус чая был насыщенным. Глянула в окно и увидела Марата. Он старательно ухаживал за кроликами. На лице ни капли брезгливости. Словно он был рождён в деревне, а не являлся большим боссом строительной фирмы. Уже не юнец далеко, а всё же очень красивый мужчина. До сегодняшнего дня мне казалось, что я с ним счастлива, несмотря на его иногда переходящую рамки ревность. Списывала это на любовь, как и многие женщины. Но я отчасти понимаю поведение Марата сейчас — он не доверяет не столько именно мне, сколько Марку. Но всё равно он ко мне сейчас несправедлив. Возможно, его так деморализовали проблемы в бизнесе. Но об этом мы поговорим позже. Я должна разобраться, что с ним творится в последнее время.

Я вернулась в комнату к отцу и принесла ему чай. Помогла принять сидячее положение и села рядом.

— Ты какая-то грустная, Линочка, — тут же заметил папа. От него ничего не скрыть. — Что-то случилось?

— Как тебе сказать? — пожала я плечами. — Наверное, да.

— Что такое?

Я мягко улыбнулась, не зная, стоит ли отцу знать. Но ведь он всегда давал мне дельные советы, а мне так хочется с кем-то поделиться. Так вышло, что подруг после Любы у меня особенных так больше и не появилось, и единственные люди, с которыми я делюсь личным — папа, Марат и бабуля мужа.

— Марк вернулся, пап.

Отец резко сел на диване, уставившись на меня. Даже он понимает, что это не радостное событие для всех нас...

***

— Ты из-за Марка такая встревоженная? — нахмурился отец.

— Да, выходит, что так...

— Что он уже успел натворить? Он же женился и уехал, — ворчал папа, который даже привстал на диване, настолько ему не нравились эти новости.

— Как уехал, так и приехал, — сказала я, глядя в стенку. Ну как отцу рассказать, что эта война, которая, казалось бы, уже давно канула в лету, вдруг разразилась снова?

— Он проездом? — уточнил папа.

— Если бы, — удручённо покачала головой я. — Он вернулся насовсем.

— Странно, — почесал он в седом затылке. — Почему именно сейчас?

— Да вот и мы с Маратом тем же самым вопросом задаёмся.

Папа перевёл на меня внимательный взгляд.

— Думаешь, время выбрано не просто так?

— Думаю, да, — кивнула я. — У Марата уже довольно неладно в бизнесе, из-за новых санкций и длительного закрытия границ, так что... Он сейчас в очень сложном положении находится и может прогореть. Я боюсь, что Марк, припомнив Марату всё самое лучшее, может сейчас воспользоваться ситуацией и попытаться отомстить.

— Так вот почему твой муж в последнее время сам не свой, — подпёр подбородок рукой папа. — Так и подумал, что с бизнесом что-то не то, но спрашивать было неудобно. Он не любит подобных вопросов.

— Да, это очень на нём отразилось, — вздохнула я. — Мы стали гораздо чаще ссориться. У него сам по себе характер не сахарный, а тут ещё он постоянно на нерве, замороченный и уставший. Не хватало только Марка сейчас! Как ты понимаешь, мужчины снова поругались, встретившись в родном доме.

— Почему ты сразу думаешь, что Марк по вашу душу здесь? — пожал плечами отец. — Может быть, это простое совпадение, что Марк вернулся именно сейчас? С чего ты взяла, что он обязательно что-то будет делать?

— Ведёт себя странно, — ответила я, немного замявшись. Решала, стоит ли говорить отцу о приставаниях Марка. Но раз уж я начала этот разговор, надо договаривать. Да и ему, скорее всего, расскажут домочадцы Марата и Марка. — Он опять... Проявлял ко мне внимание. Настойчиво. И Марат это увидел.

— Понятно, — теперь уже вздохнул отец. Он тоже понимает, что мой муж довольно тяжёлый человек, а младший брат для него болезненная тема по многим причинам. И главная причина — я, конечно же. — Ругался?

— Нет, — покачала я головой. — Но очень ревновал. Наговорил мне не самых приятных вещей... Возможно, он будет об этом жалеть потом.

— А что он сказал? — спросил папа. — Ты, Линочка, любишь слышать не то, что другие имеют в виду. Как это было с первой беременностью.

— Нет, пап, — твёрдо сказала я. — На сей раз он всё сказал однозначно. И очень меня задел этими словами.

— Ну, что сказал-то? Обзывался, что ли? — не понимал никак, о чём я говорю, отец. — Так давай я с ним тогда поговорю сейчас по-мужски.

— Пап, — улыбнулась я, чувствуя, как его слова затронули самую душу. Нет, так, как папа, меня никто не сможет любить. Он всегда готов заступаться за свою маленькую девочку, которая продолжает жить в теле тридцатилетней меня. Обняла его за шею и прижалась своей щекой к его щетинистой, пахнущей травами для чая. — Ну как же я тебя люблю!

— И я тебя, Линуль, — обнял он меня в ответ. — Но всё-таки очень нехорошо, что мой зять тебя обижает. Что он наговорил тебе? Ты сама не своя не только из-за Марка, но и из-за Марата тоже. Я знаю, когда у тебя сердце болит. Чувствую.

Я опустила руки и села рядом с папой. Смотрела в пол, собираясь с мыслями.

— Сказал, что если я изменю ему, то детей больше не увижу. Особенно если это будет Марк, — решилась я всё же рассказать папе то, что терзало мою душу с того самого момента, как услышала эти жестокие слова от любимого мной мужа. — Тогда он разрушит мою жизнь.

Папа помолчал какое-то время, потом приобнял меня и притянул к себе ближе.

— Про детей вы уже договорились в брачном контракте, если я правильно понял. Так ведь?

— Да...

— Значит, ты изначально не планировала ничего такого.

— Нет, конечно, ты что? — даже возмутилась на отца. Как он мог подумать обо мне что-то иное? Я никогда не предам Марата. Лучше уж смерть, но не предательство.

— Тогда чего тебе бояться, скажи?

Задумалась. Получается, что ничего. То же самое мне вчера сказал и Марат.

— Ничего, — честно ответила я. — Я не собираюсь гулять от него! Тем более с Марком. Он и мизинца Марата не стоит. Но сама подача... Понимаешь? То, как он это сказал. Очень жёстко и грубо. Мне было очень обидно это всё от него услышать. Я никогда не давала ему повода во мне сомневаться, хотя со мной и сейчас пытаются завести знакомство мужчины. Их даже не останавливает обручальное кольцо на руке, но я им не отвечаю. Если бы хотела, уже давно завела бы себе кого-то... Мне это не надо. А Марат, он словно не понимает этого.

— Ну, милая, — покачал папа головой. — Видели глазки, что ручки покупают. Марат всегда был сложным человеком. Вспомни разговор на кухне, когда он узнал о дочери, которую ты пыталась утаить от него. Он говорил тоже грубые вещи. Более того, я уверен, что если бы ты пошла ему наперекор, он бы отнял Алису.

Руки задрожали от воспоминаний об этом и от страха, что такая угроза всё ещё сохраняется.

— Ты знаешь, я тоже эту ситуацию вспомнила сразу же, — сказала я отцу, сцепляя пальцы друг с другом, чтобы унять непрошеную дрожь. — Да. Ты, папа, прав, Марат тогда был таким же — жестоким и злым.

— Это всегда в нём было, — кивнул отец. — Но ты любишь его. Он отличный хозяин, отец и муж. А слабости... Они есть у каждого. Я знаю, что он ревнив и иногда тебя обижает. Но боюсь, что идеальных людей в принципе не существует. Все мы что-то терпим и с чем-то миримся. Попробуй к этому отнестись чуть проще — как к его минусу. Прими, если это всё не пересекает рамки дозволенного. Не пересекает ведь?

— Нет, — ответила я не очень уверенно. Пока не пересекает... Надеюсь, что и эта неприятная ссора окажется совсем скоро в прошлом.

— И, конечно, поменьше общайся с Марком. Ну его, от греха подальше.

— Я бы с удовольствием, но мы ведь одна семья, — ответила я. — Только если звонить заранее и не приезжать, когда он у родителей. Но тогда дети будут лишены общения с родными.

— Сама не езди просто. Отправляй детей с Маратом. Или няней. У вас же есть няня. Наймите водителя для неё. Тогда ваше общение сойдёт на нет. Семейные праздники теперь не выйдут, конечно, но думаю, что это некритично. Отметить наступление нового года, например, родители Марата могут, и приехав к вам.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»