Брат жениха. Поверь мне снова Безрукова Елена

— Пи*дит стоит.Женщина поджала губы и молча вышла за дверь. А в комнату заглянул амбал. Окинул меня недобрым взглядом и припечатал:— А ты заткнись и жри.Дверь захлопнулась. Замок снова закрылся. Я вздохнула и обернулась на стол. Есть совершенно не хотелось в такой ситуации. Но я решила всё же посмотреть, что там на подносе. По еде можно определить, насколько я ценный пленник. Если еда совсем простая, то ценности во мне нет, и тогда меня, вероятно, просто готовят на убой. Если же блюда хорошие – значит, я приманка для кого-то другого. Например, для Марата... Или Марка, не стоит исключать и это. Он мог втянуть меня ещё в какие-то игры.Подошла к столу и открыла крышку. Печёная рыба, рис, овощи. Закрыла обратно и села в кресло рядом. Плеснула себе воды из графина.Ничего понятнее не стало. Еда как еда. Ясно только то, что голодом меня морить тут не собираются, как и держать в подвале. Придется сидеть и ждать, когда похитители придут сами и объявят, что же хотят от меня. Или не от меня...

***

МАРАТ.

— Арсюше хуже, — вздыхала в трубку мама.

Бабушка вчера обошлась только лекарствами в приезд врачей. Сегодня она и мама остались присматривать за заболевшим сыном. Мама пока не знает подробностей нашего развода, но о факте такового я ей сообщил. Вся семья теперь переживает, да и я тоже, что уж скрывать, только что я могу сделать для них? Это был ЕЁ выбор. Прощать предательницу я не намерен.

— Ты купила лекарства, который назначил врач?

— Всё купили, начали давать.

— Значит, подействует.

Нервно постукивал карандашом по столу. Не могу терять ни минуты на разговоры, дел невпроворот. Раз пьёт лекарства, должно стать легче.

— Он постоянно плачет и зовёт маму.

— Кхм... — поправил я ворот рубашки. Каждое упоминание о ней как ржавым гвоздём по свежей ране. — Потерпит пока.

— Сын, — мама говорила назидательно, — у него температура от переживаний поднимается ещё выше, а внимание мамы необходимо сейчас. Ты что – не понимаешь? Что бы у вас там ни произошло, отыгрываться на детях – последнее дело!

— Я не отыгрываюсь.

— Тогда привези немедленно его мать! Ребёнку тяжко. Ему нужна мама. Свои отношения выясните позже. Вот... Слышишь, как плачет?

Я слышал. На заднем плане разрывался Арсений, который услышал, что речь идёт о его маме. Чёрт, ну я не камень же…

— Сейчас я ей позвоню, — сказал я и сбросил вызов.

Завис с телефоном в руке. Сейчас я услышу голос этой дряни. Голос, который всегда сводил меня с ума и сведёт сейчас... Только жажду свою по ней мне больше не утолить.

Да, мне будет больно. Но сын сейчас важнее.

Решительно набрал её номер. Пошли длинные гудки. Никто не брал трубку. Я слушал их, пока оператор не разъединил нас. Потом со злостью бросил телефон на стол и уронил голову на руки.

Не ответила. Что она там такого делает, что может быть важнее сына? С Марком развлекается в постели?

Ударил кулаком по столу.

Сука, не могу об этом думать. И в то же время не могу НЕ думать. Каждый раз, как закрываю глаза, вижу её с ним...

Карандаш треснул в пальцах и развалился на две части, так сильно я стиснул его от злобы и ревности, которая, казалось, скоро просто разорвет меня в куски.

Дверь моего кабинета распахнулась, и вошёл взволнованный Женька. Он остановился возле моего стола.

— Мара, перезвонил Тереньтев, — сказал он.

— И? — вскинул я голову, ожидая ответа.

Терентьев – мой последний шанс отвоевать бизнес.

— Он отказался сотрудничать, — ответил друг. — Сожалею. Я сделал всё, что мог...

Вздохнул и опустил голову. Запустил пальцы в волосы. Тогда больше идей у меня нет. Нужно срочно продавать то, что ещё пока живо. Новые санкции меня просто разорили.

— Понятно, — поднял я голову. — Спасибо тебе. Я знаю.

— Что теперь будет?

— Продажа остатков активов.

— А после?

— Пока не знаю, — покачал я головой.

Мир словно ополчился против меня. Всё рухнуло. Бизнес, семья, ребёнок заболел.

— Прорвёмся как-нибудь, — вяло улыбнулся я. — Что ж теперь?.. Готовь документы на продажу, Жека.

— А персонал?

— Персонал пусть остается, компания пока дышит, и, возможно, тот, кто её купит, сможет её либо модернизировать, либо вытянуть наверх. Это ведь мне палки в колёса вставляют, а новому хозяину ничего не грозит.

— Да, ты прав, Марат.

— Готовь документы, Жень.

— Понял, — кивнул он и ушёл.

Я проводил его взглядом, потом ещё какое-то время бессмысленно смотрел на дверь. Столько времени и сил вложено в этот бизнес, а теперь... Всё. Но сейчас есть вещи важнее бизнеса – мой больной сын.

Взял в руки телефон. Набрал номер Константина.

— Алло, Кость, где Ангелина? Она в доме?

— Нет, Марат Ильдарович. Собралась и уехала куда-то, — ответил охранник.

— С вещами?

— Нет, налегке.

— Вот стерва. Я же сказал ей убираться вместе со своими вещами.

— Я передал ей эту информацию.

— А она что?

— Сказала, что соберет вещи чуть позже, и уехала.

— Понятно. И куда же она поехала?

— Не знаю, Марат Ильдарович, не сказала. Понеслась куда-то, словно торопилась.

— Куда же она так торопилась, дрянь? — сказал я больше сам себе, снова представляя её в руках брата.

Сука. Как я тебя ненавижу.

— Может, с вами поговорить? Она не помнила ничего, кажется... Искала детей, няню...

Нахмурился.

Не помнила? Как же. Сейчас что угодно будет говорить, лишь бы остаться в доме. Она прекрасно помнит о пункте брачного договора и о том, что дети в случае измены остаются со мной.

— Врёт.

— Мне так не показалось, если честно. Я ей даже видео включал, потому что она вообще не понимала, почему её гонят.

— И как? Ей понравилось кино?

— Нет. Плакала она, трясла головой и всё причитала, что не виновата и не делала этого всего.

— А кто делал? — усмехнулся я. — Её злая сестра-близнец? Ладно, приказ остаётся тот же – она должна уйти и увезти свои вещи. До связи.

Повесил трубку и снова набрал номер Лины. Злился на неё жутко. Арсению плохо, а она где-то шатается! Трубку сняли.

— Алло, — ответил мне мужской голос.

Не понял. Посмотрел на дисплей. Номером ошибся, что ли? Нет, она.

— Ты кто такой? Где Лина?

— Лина? — спросил голос. — Так тебе нужна Лина...

— Слышь, блядь, ты кто? — с нажимом спросил я. — У меня подключен gps к её телефону. Я всё равно тебя найду.

— Вот и прекрасно, — ответили мне. От дальнейших слов всё начало холодеть и сжиматься внутри. — Бери документы на свой бизнес вместе с дарственной и приезжай по своему сигналу в место, куда укажет он. Здесь ты найдёшь свою жену. И

если она тебе всё ещё дорога, советую поторопиться и не делать глупостей. Никому не говори, куда едешь, и никого с собой не тащи. Ты понял, Марат?

— Сука, — усмехнулся я. — Я узнал тебя.

— Вот и хорошо. Значит, понимаешь, что я не шучу. Смотри.

Включилась видеосвязь. На кровати сидела напуганная Лина. Он держал её за подбородок, заставляя смотреть в камеру.

— Марат... — позвала она.

— Да, Марат, нам тут плохо и страшно, да, кисуль? — издевался мужчина за кадром.

Она не ответила. Просто смотрела в камеру.

— Жена у тебя что надо – ягодка. Сочная, так и хочется трахнуть.

— Отстань, — захныкала Лина и попыталась убрать от себя чужие руки. — Не прикасайся!

Мне тоже их очень хотелось оторвать... И не только их.

— Не трогай! — рыкнул я. — Я всё привезу.

— Она стоит твоего бизнеса, м? — он снова грубо схватил её за лицо – так, что Лина застонала от боли. — Можешь оставить его себе, а я поразвлекаюсь с твоей жёнушкой.

— Не трогай её, — шипел я. — Не смей!

— Тогда приезжай и забери её сам. В обмен на папочку.

***

Звонок завершился, и я заметался по кабинету. Времени что-то выдумать эдакое у меня нет. Да и я понимаю, почему он это делает – я слишком долго сопротивляюсь и выдумываю новые ходы, которые упорно держат бизнес на плаву, и Рогозину, чья компания готовилась к поглощению моей, и кому заложены все активы, надоело ждать. Поэтому он действует грубо, но продуктивно – я, конечно, подпишу документы о полной передаче прав ему, желая забрать Лину из его рук.Что бы ни происходило между нами, я не брошу её и не позволю никому прикоснуться к ней, если она сама того не желает. Вернулся к столу и набрал номер помощника. Длинные гудки бесили. Бери же трубку!

— Да.

— Жень, срочно неси документы, — говорил я. — Всё бросай и немедленно готовь передачу прав Рогозину.

— Мара, ты с ума сошёл? — удивился на том конце провода Евгений. — Мы ещё можем выкупить фирму обратно. Зачем так радикально?!

— Нет времени сейчас объяснять, — ответил я убитым голосом, сжав пальцами переносицу. — Рогозин действует жёстко. Он больше не будет ждать. Неси документы, или Лина пострадает.

— Лина? — спросил он с тревогой.

— Рогозин урод!А ведь она нравится ему, сучонку. Сейчас это особенно видно.— Печатай документы.Я повесил трубку и решил зайти к нему, чтобы там дождаться бумаг. Взял ключи от машины, телефон и прошёл в кабинет рядом.

— Ну что?— Уже печатает принтер, — хмуро отозвался Евгений.Эти документы мы на всякий случай, конечно, подготовили заранее. Рогозин много кредитов нам предоставил, только не стал дожидаться сроков их возврата. Надеялись, что воспользоваться ими не придётся, но банки как один стали отказывать в новых кредитах, получив информацию о залоге компании.

— На, — протянул он мне нетолстую папку. — Только Лину забери.

— Заберу, — окинул я его острым взглядом. Сейчас не до ревности, но пока спускался к машине и ехал по адресу, указанному в программе, злился как чёрт и на Женьку. Впрочем, ничего удивительного. Лина очень красива, и она стала только краше. Она выйдет замуж и после нашего развода. Надеюсь, что это не будет Женька. Ещё одного предательства я не переживу.Перед въездом на территорию коттеджа меня попросили оставить машину. Я дошёл пешком до входа под острым взглядом двух охранников. Своих ребят не брал. Убивать нас никто тут не станет, а вот обидеть и потрепать Лину назло мне действительно могут.Меня провели на второй этаж и открыли дверь. Это был кабинет. Лина сидела в кресле напротив стола Рогозина. Он стоял рядом и положил ей руку на плечо. Хотел опустить её ниже.

— Не надо... — просила она, в панике глядя на меня в дверях.Кровь мгновенно вскипела. Она смотрела на меня испуганно, но в её глазах читалась огромная вера в меня и надежда. За этот взгляд я готов им открутить головы... Меня рвало на части от эмоций, обрушившихся каскадом на мою голову. И злость на Лину за её поступок, и ярость в сторону Рогозина от его ублюдского поведения.

— Я тебе её щас нахуй оторву, — рыкнул я, но меня удержали парни, шедшие следом.Рагозин оскалился и сжал плечо Лины. Он не боялся меня. Он на своей территории.

— Отпустите.Мои руки тут же получили свободу.

— Документы? — протянул руку он.Я подошёл ближе и вложил папку в руку мужчины. Тот раскрыл её и пролистал.

— Угу. Не хватает только моей подписи, не так ли?

— Так ли.Он взял ручку со своего стола и размашисто подписал оба экземпляра. Один из них отдал мне, один в папке положил в сейф.

— Вот и отлично, — сел он на край стола.

— Завтра ни тебя, ни твоих вещей в офисе быть не должно.Я кинул на него недружелюбный взгляд.

— Сочтёмся ещё.

— Посмотрим.

— Пошёл ты нахрен. Пойдём.Я протянул руку к Лине. Та ухватилась за неё как за спасательный круг и тут же рывком прижалась ко мне.

— Марат... — уткнулась она носом в мою шею.Машинально обнял её и прижал к себе теснее.Успокойся, маленькая. Всё закончилось.Чёрт возьми. Это больно. Обнимать ее и осознавать, что она больше не моя.

— Поехали, — я отстранился и потянул её за собой.Я шёл по коридорам, а дрожащая Лина шла следом, сжимая холодными пальцами мою руку. Никто из людей Рогозина нам не препятствовал. Он получил то, что хотел.

***

До самой машины нам никто не препятствовал. Я шёл быстрым шагом, не до конца понимая, что хочу прекратить быстрее: своё пребывание здесь или её присутствие рядом. Ещё так доверчиво вцепилась в мою руку, словно между нами всё по-прежнему. Ищет у меня защиты...У машины высвободил свою руку из её пальцев и открыл перед ней дверь.

— Садись.Она лишь коротко глянула на меня и без лишних слов села. Я занял водительское место и резко выехал на дорогу. Чем дальше мы оказывались от проклятого дома, тем гаже на душе становилось. Я только что лишился всего окончательно. Вчера – жены, сегодня – бизнеса. Что же дальше ждёт меня?Краем глаза поглядывал на неё. Не мог удержаться. Тянет к чертовке как магнитом, что бы она ни натворила... Но сердце болезненно сжимается, когда я вспоминаю, что больше она не моя и она сама разрушила всё. Первая бросила мне в спину камень. Я бы никогда не предал её. Никогда.Стерва...Она робко поглядывала в ответ и кусала свои пухлые губы от волнения. Еле хватило сил оторваться от этого зрелища и вернуться к дороге, сохранив равнодушие на лице. Крепче сжал руль. Я чувствую, как снова начинаю злиться. На неё – за то, что не могу разлюбить её за один день. Да и не знаю, смогу ли вообще хоть когда-то это сделать. И на себя тоже. Почему? Да по той же причине. Я буду как пёс тосковать по ней, знаю. А она?Какая же ты красивая, зараза. Только ты меня так всегда манила и сводила с ума. И продолжаешь сводить, даже став врагом.— Отвези меня к сыну, Марат, — сказала она, нарушив тишину салона перед нужным поворотом.Я молчал и ещё крепче сжал руль и поджал губы. Хотел настырно проехать прямо.

— Марат. Я нужна ребёнку. Я знаю, что он болеет и плачет. Не издевайся над собственным сыном. После можешь отыграться на мне, только не на нём.

— Никто на тебе не собирается отыгрываться, — рявкнул я.

— Ты сама всё это наделала. Ты!

— Я не...

— Замолчи! Иначе я высажу тебя прямо тут.

— Марат...

— Молчи. Я везу тебя к сыну, а ты молчишь.Она опустила голову, нахмурилась, но больше ни слова не сказала. Плакать будет, знаю уже эти жесты. Ну да, вон слёзы на джинсы закапали.Захотелось долбануть по рулю. Твою мать, как мне это самому больно! Я всегда знал, как успокоить её, как утешить. Но сейчас я не стану этого делать. Буду сидеть и делать вид, что её слёзы меня не касаются.Резко остановился у дома родителей. Мотор тихо гудел. Я молчал, она тихо плакала и не торопилась уходить.

— Марат, так нельзя. Мы ведь семья. Ты должен меня выслушать. Я этого не...

— Выходи и иди к ребёнку, — перебил я её.

— Марат!

— Ничего не хочу слушать. Выходи немедленно.Лина зло уставилась на меня.

— Ты просто дурак, Марат.Я лишь скрипнул зубами и вышел из машины. Обошёл её и открыл дверь со стороны Лины. За руку вытянул её. Развернулся и потопал обратно.

— Я этого не делала! — услышал я в спину и на секунду остановился, задержав пальцы на ручке водительской двери.

— Твой брат мне что-то подмешал.Ну, это предсказуемо. Медленно обернулся и посмотрел на неё.

— Тогда завтра поедешь на анализы.

— Поеду. Сейчас я их уже не сдам. Я хотела, но твой "друг" меня перехватил. Только не уверена, что ещё не поздно.

— Конечно, поздно. Потому что это просто отговорки. Сыном занимайся. Когда ему станет лучше, ты уедешь.

— Куда?

— Теперь меня это не волнует. Решишь сама.Открыл дверь, сел за руль и уехал.

Глава 10.

АНГЕЛИНА.

Постояла ещё пару секунд у дверей дома, чтобы прогнать слёзы. Сын не должен видеть меня такой, ему и без того плохо сейчас.

Обидно всё это. Говорит со мной как чужой, как враг. Я ведь ни в чем не виновата, кроме того, что вообще пустила Марка на порог дома. Но Марат этого не понимает, доводов слушать не желает. Перед его глазами наверняка стоит картинка нас с его братом там, на диване, и ревность перекрывает доступ кислорода к мозгу. Я вообще не уверена, что смогу его убедить хотя бы выслушать меня. Одна надежда на анализы завтра утром.

Дверь открыла мать Марата.

— Лина? — удивилась она, увидев меня на пороге дома. — Здравствуй.

— Здравствуйте, — отозвалась я и вошла в холл.

— Марат всё же привёз тебя.

— Как видите.

— Арсюша так и плачет без тебя.

— Я сейчас его успокою, — ответила я, снимая верхнюю одежду.

— Не знаю, что у вас случилось, но на детях это отражается очень сильно.

— Понимаю. Но пока всё очень сложно. Извините, я к сыну. Поговорим позже.

Я пошла наверх, в спальню сына. Свекровь шла следом.

— Марат серьёзно говорит о разводе? — обеспокоенно спросила она.

— Да. К сожалению.

— И как ты к этому относишься?

— Я не хочу развода. Но ваш сын никого никогда не спрашивает.

— Что же ты натворила?

— Не я. А ваш Марк, — ответила я уже у двери спальни. Посмотрела на неё. — Простите, вам неприятно это слышать, но ваш младший сын разрушил наш брак с Маратом.

Женщина побледнела и опустила глаза. Знает своего сыночка. А может, знает больше о его мотивах, чем мы все.

— М...Марк? — переспросила она, теряясь в буквах.

— Именно. Можете ему спасибо сказать за детей, у которых Марат мать отнимает.

— Да ты...

— Извините! Я к сыну.

Закрыла дверь перед её носом. Абсолютно точно уверена, что когда она узнает о ситуации, произошедшей в нашем доме, будет во всем винить меня. А слушать это я не хочу и не буду. Эта женщина никогда меня не понимала и до сих пор простить не может, что я однажды ушла от её любимого сына к его старшему брату.

— Мама! — подскочил ребёнок на кровати, едва увидев меня.

— Сиди-сиди.

Я подошла к нему сама, и он кинулся мне на шею.

— Мама...

— Сыночек.

Сжала его крепче. Родной мой. Как я соскучилась за это время. Мы раньше никогда не разлучались, если Арсений себя плохо чувствовал. Он всегда был рядом с мамой. Он обнимал меня в ответ, и какое-то время мы так и просидели в тишине на кровати в обнимку.

— Почему ты не приходила?

— Так получилось, малыш, — ответила я. — Сейчас мама с тобой.

— И ты никуда не уйдешь больше?

— Я постараюсь.

Как объяснить ребёнку, что это не моё желание, а их отца – разлучить нас? Так он наказывает меня, но он не осознает до конца, что хуже всего от этого детям. Не знаю пока, как достучаться до него. Если он что решит, так хоть кричи, хоть пиши письма – будет на своём стоять. Это хорошие черты в бизнесе – упорство, отстаивание своего мнения, твёрдый характер, решительность. В семье же от них часто проблемы.

Но я люблю Марата таким, какой он есть. И я очень хочу спасти наш брак, как бы мне ни было обидно выслушивать от него такие резкие слова, ощущать это недоверие ни за что.

Он поймет. Обязательно поймёт и услышит меня. Всё снова будет хорошо. Я верю в это. Наши дети не останутся без папы или мамы, мы должны сохранить семью ради них тоже. Марат это всё на эмоциях делает, я уверена. По крайней мере, мне хочется в это верить. Завтрашний тест должен всё решить. Он ещё прощения будет просить, Фома неверующий.

Сын успокоился на моих руках, жар у него спал, и он уснул в кровати. Я прикрыла его одеялом и, погасив верхний свет, вышла за дверь.

— Лина, — услышала я позади себя уже в коридоре.

Обернулась и встретилась с грустными серыми глазами Ольги Вячеславовны.

— Ой, вы что так поздно не спите? — негромко спросила я.

— Слышала, что ты приехала, — ответила она. — Какое уж тут спать, когда такие дела творятся. На том свете высплюсь. Иди-ка сюда.

Я вздохнула и пошла в спальню бабули Марата. Чувствую, предстоит нелёгкий разговор. Мне придётся все ей рассказать, потому что по части обнажения правды ей равных нет. Да и не оставит меня в покое, и сама спать не ляжет. К тому же тайны в произошедшем для меня никакой нет – я ни в чем не виновата, мне нечего стыдиться. Завтра тест это всем докажет.

Я закрыла за собой дверь и устроилась напротив Ольги в кресле.

— Лина, что происходит? — спросила она.

— Если бы я знала... — угрюмо покачала я головой.

— То есть? — нахмурилась она. — Марат сказал, что поймал тебя в постели с Марком, чтоб ему пусто было, засранцу!

— В постели? — горько усмехнулась я. — В пересказе Марата – возможно. Всё было вовсе не так однозначно.

— Ну-ка, рассказывай.

Я поведала ей всё то, что я помню, и то, что увидела по камерам. Что Марат мне не верит и считает предательницей. Что его ревность совсем его уже разума лишила, а Марк и рад стараться.

— Я до сих пор не понимаю, Марк пришёл за папкой или за мной? Он не мог ведь знать, что Марат так рано приедет, забыв нужные документы дома.

— Боже мой, боже мой... — только и причитала женщина, комкая носовой платок в морщинистых руках. — Так я и знала, что тут что-то нечисто. Ты – и изменила? Бред полный...

Внимательно посмотрела на неё. От матери Марата я участия и понимания не жду. А вот Ольга Вячеславовна всегда была на стороне внука, а значит, и на моей.

— Вы мне верите?

— Да. Я тебе верю, — ответила она уверенно. — Я сразу почувствовала, что что-то тут не клеится. Неужели Марат этого не понимает?

— Понимает, — ответила я, подумав некоторое время. — Только ревность не даёт ему посмотреть на вещи шире. Он до сих пор не простил мне Марка, хотя мы с ним познакомились раньше.

— Ты знаешь, такое не редкость, — вздохнула бабуля. — Сам у брата увёл, и сам же ревнует. У нас такие тоже были соседи. Только он её у друга увёл. А потом сам же шалавой и звал.

Да уж. Высокие отношения. Впрочем, наши сейчас не лучше. Марат только что не оскорбляет меня. А так – всё то же самое.

— И что потом?

— Ничего. Так и жили вместе. Ругались. Он её шалавой кликал, она его козлом. Трое детей.

— Жуть какая... — нахмурилась я.

— Для кого-то и такая любовь припасена. Что же ты будешь делать? Марат намерен отнять у тебя детей.

— Я знаю. Он всё уже мне сказал о разводе и о том, что дети останутся с ним. Что делать? Пока экспертизу пройти. Если Марк мне что-то подмешал – это будет видно, и Марату придётся извиниться.

— Вот сволочь! — воскликнула она. — Растила-растила – и на тебе, какая мразь выросла! Всё и так всю жизнь за чужой счёт получал, на горбу матери ехал, потом и Марата. Хоть и моя кровь, а прибила бы к чертям собачьим!

— Тише, Ольга Вячеславовна, — успокаивающе погладила я ее по плечу. Не хватало ещё, чтобы она разволновалась до повышенного давления. — Хоть ругайся, хоть не ругайся на него, он всё уже сделал. Теперь надо думать, как из этого выбраться.

— Да, ты права, конечно, — утёрла она уголки глаз от слёз. — После драки кулаками что махать-то... А по поводу детей я ему говорила. Пусть не дуркует, оставит их с тобой, если уж такая ты ему плохая. Они не виноваты, им нужна мама.

— Правда? — мягко улыбнулась я. Уж и не думала, что кто-то в семье Марата будет на моей стороне. Кроме отца меня вряд ли бы кто-то понял.

— Я не хочу, чтобы малые страдали. Не позволю ему. Буду нудеть, пока не отдаст!

Страницы: «« « 345678910 » ... »»