Сокол и Чиж Логвин Янина
— Не знаю. А ты?
— И я не знаю.
— Блин, может пойти извиниться? Я ж без него жить не могу!
— Блин, и я!
И в один голос:
— Арте-ем, прости-и-и!
— Илона, такси вызвать? — это уже спросил Сокол, глядя на дочь Сусанны с улыбкой и приподнятой бровью.
— Да пошел ты…
Сокольский захлопнул дверь и прижал меня к себе.
— Ну вот, Чиж, теперь ни у кого нет претензий, и я весь твой.
— И мне это ужасно нравится!
Мы раздевали друг друга с желанием и улыбками — невероятное сочетание, когда страсть умеет говорить и видеть. Когда руки дрожат от нетерпения и нежности, а дух захватывает от понимания, что любишь, сердца бьются в унисон, а глаза отражают одно чувство на двоих.
Неужели это тот самый Артем Сокольский — мечта университетских девчонок, красавчик и задира, к которому так просто не подойти, сейчас целует меня и говорит, что он мой? Неужели это я — девчонка, которая и близко не мечтала влюбиться и думала, что знает все наперед, целую его в ответ и говорю, что я его?
Неужели это мы, вот такие — простые и настоящие, не можем оторвать друг от друга рук и разорвать губ?
Подушки у Сокола мягкие, и мы валимся в них, забывшись в поцелуе. Я уже стянула с Артема толстовку и футболку, и сама осталась без свитера. Потрясающие ощущения откровенной бесстыдной сексуальности, когда к тебе прижимается голая мужская грудь, а жадные пальцы пробираются под джинсы. Когда ты чувствуешь под ладонью плоский живот и удивляешься своей смелости, потому что острота ощущений заставляет действовать, отметая любой стыд.
— О да-а… наконец-то! — я помогаю Артему снять с себя джинсы и слышу, как он смеется, склоняя голову и целуя меня в живот. Подхватывает зубами тонкую резинку тех самых простеньких бикини — синих в белый горох, стягивая их к бедрам. — Ты не представляешь, Чиж, сколько раз в мыслях я видел их на тебе и снимал, — признается, покусывая кожу. — Сколько раз этот чертов горох снился мне. Тогда в ванной, когда застал тебя после душа, думал не сдержусь. Чуть крышу не сорвало… Фанька! — шепчет Сокол, освобождая меня от белья, и нежной ладонью раздвигает колени. Проводит губами внизу живота, заставляя раскрыться ему навстречу — Какая же ты у меня красивая! А я голоден, страшно голоден и так соскучился по своему мясу на костре, что готов обглодать каждую косточку…
— Иди ко мне! — зову я и чувствую на груди приятную тяжесть. Обвиваю руками шею парня, прижимаю его к себе и шепчу в ответ: — Ты тоже мне снился, Артем, и знаешь, во сне я была такой смелой, что сама себе удивляюсь. И очень-очень гибкой.
Вздох замирает на губах Сокола.
— Чиж, неужели ты сейчас намекаешь на то, что не против повторить нашу встречу в ванной комнате, но только с продолжением?
— А почему бы и нет? — улыбаюсь в губы. — Я ведь знаю, что ты хочешь.
— Чи-иж…
Близость — самое насущное, что сейчас нам требуется, и мы оба отдаемся ей с головой. Мне нравится вкус его кожи, упругость небольших сосков, тугие мышцы пресса и то, как они сокращаются под моей рукой. Как мой парень отзывается на прикосновения губ и ладоней. Как жадно требует в ответ, заставляя тело гореть от желания и трепетать от дрожи, упиваясь его вниманием.
Я сижу на бедрах Сокола, и он целует мою грудь. Мнет пальцами ягодицы, приподнимая меня себе навстречу, и каждое движение друг к другу наполняет нас острым удовольствием. Эти толчки — ненасытные и глубокие одновременно, взмокшие тела и срывающиеся с губ слова в тишине квартиры — все это принадлежит сейчас только нам. Только наше. Только для нас двоих.
Я начинаю дышать чаще, сжимаю плечи, зарываюсь пальцами в волосы, и Артем теснее притягивает меня к себе. Ударяется в меня бедрами, чтобы через несколько секунд, поймав мой стон, задохнуться самому.
— Анфиса, я люблю тебя, — шепчет у губ. — Люблю тебя…
— Я тоже, — хватает сил сказать, — люблю…
— Как можно тебя на кого-то променять? Ты же настоящее чудо!
Мы падаем на подушки, и я целую Артема в щеку, в нос, снова в губы. Мне нравится его улыбка, она у него такая же потрясающая, как и он сам.
— Сокольский, ты меня жутко смущаешь, — признаюсь.
— Привыкай, Чиж, — невозмутимо отвечает Артем. — Ты моя сладость. Судя по отцу и деду — мы, Сокольские, любим раз и на всю жизнь. Надеюсь, ты не против, что я нашел свой объект обожания?
— Ну…
— Фанька! — лицо Сокола вдруг становится очень серьезным в ожидании моего ответа, и я хохочу.
— Нет, глупый! Конечно, нет!
— Не поверишь, Чиж, но я до тебя даже не влюблялся никогда. Увлекался, не больше. И отца не понимал. А сейчас даже страшно подумать что будет, если ты меня вдруг разлюбишь, — вздыхает Артем. — Мне хватило двух дней, чтобы понять, во что превратится моя жизнь. Наверно, я тоже буду тебя ждать и искать…
— Ты с ума сошел! Что за мысли?
— … самую красивую на свете девчонку. Любительницу старого кино и фисташкового мороженого.
— Ну, эскимо я тоже люблю. И с карамелью. Да и шоколадное можно… Хм. Так уж и красивую? Ой, Артем…
— М-м?
— Поцелуй меня так еще раз. Пожалуйста…
Вскорости уставшие мы засыпаем, чтобы ночью проснуться и снова любить друг друга.
Артем признается в темноте, баюкая меня на своей груди, и оттого признание кажется особенно трогательным.
— Там, в буфете, ты сказала, что я никогда бы не заметил тебя, если бы не случай, а я ответил, что это неправда. Так вот, Чиж, я не врал. Первого сентября на тебе был летний сарафан — такой же легкий и солнечный, как тот день. Кто-то из парней — кажется, Лешка — обратил внимание на симпатичную девчонку, и я как дурак пялился, провожая тебя взглядом. Ты распустила волосы и шла по корпусу с корзиной цветов…
— Да, Снежная Королева информатики поймала меня после пары и попросила отнести цветы в деканат.
— На тебе были светлые босоножки, а из-под юбки мелькали загорелые колени. Я тогда подумал… А впрочем, Чиж, лучше тебе не знать, о чем я тогда подумал. А когда увидел тебя у себя в квартире — не мог поверить и всячески хотел задержать. Тогда я еще не знал почему. Просто плел всякую чушь, и ты осталась.
— И все-таки, Артем? — я приподнимаю голову и смотрю на парня. Пусть не могу видеть его лица, но губы легко касаются подбородка. — Что ты подумал?
Сокол тихо смеется, и я игриво кусаю его в ответ на смех.
— Ну, признавайся! Все равно ведь выпытаю!
Артем обнимает меня и шепчет на ухо:
— Что еще никогда не видел такой красивой задницы.
— Сокольский!
Сокол
Анфиса. Фанька. Чиж. Как много имен у моей любви и как мало слов, чтобы передать всю силу чувства, что живет во мне. Я обожаю свою зеленоглазую девчонку с отзывчивым сердцем и легким нравом, в которой столько жизни и света, что они, ворвавшись в мою жизнь, ошеломили меня и заполонили собой мой мир. Ни за что не откажусь от нее. Никогда. Я уже с первой встречи знал, что не отпущу ее.
Мы с отцом стоим у окна и смотрим, как они с Лукой наряжают елку и о чем-то секретничают. Чиж чувствует на себе мой взгляд, поднимает голову и отвечает открытой улыбкой. Фанька, моя Фанька. Глаза светятся, губы манят, волосы в косе лежат на плече… Я обязательно расплету эту косу позже, когда мы останемся одни, перецелую тонкие позвонки на девичьей шее и повторю, как я люблю своего Чижика. А сейчас я открываю ладонь и показываю отцу подарок.
На ладони лежит золотая цепочка с кулоном в виде Сокола.
— Как ты думаешь, пап, Анфисе понравится?
Отец присвистывает, вскидывает брови и озорно взглядывает на меня.
— Даже так, сын? Убедительно, ничего не скажешь. Может, лучше сразу окольцевать?
Я не смущаюсь. Это мои чувства и мой отец. Да, мне хочется, чтобы каждый знал, что Анфиса моя.
— Думаю, прежде мне придется доказать, что я ее достоин.
Старший Сокольский тоже смотрит на Чижика.
— Уверен, что понравится. И родителям Фани не будет лишним знать, что ты ее ценишь.
— Не в подарках дело, пап.
— Да я понимаю, сынок. Хорошая тебе девочка досталась, не упустил бы.
— Знаю.
— Артем…
Я поворачиваю голову к отцу и читаю все по глазам.
— А вот это лишнее, поверь. И в мыслях нет.
— Что ж, — кивает тот. — Тогда хорошо. — И замечает в сторону, повторяя в который раз за сегодняшний день. — Надо же, Алиса у нас дома. Странно, да? После стольких лет? Вчера весь день наводила на кухне порядок и смотрела старые фотографии. Такая молчаливая стала, сама на себя не похожа. О тебе все время спрашивает и спит в твоей комнате. Ты не против, сынок?
— А что Сусанна? — я оставляю последний вопрос без внимания, но отец не спорит. Сокольский старший устало вздыхает. Но это я — его сын, и ему тоже незачем прятаться за словами.
— Ты же знаешь, Артем, свою мать и своего отца. Когда дело касается Алисы, у нее нет соперниц.
Да, знаю, но не в моем праве их судить.
— Думаю, пап, что понимаю тебя, — неожиданно для себя признаюсь.
— Правда? — отец с надеждой смотрит на меня.
— Я не говорю, что могу забыть — возвращаю его к реальности. — Я говорю, что понимаю тебя. А это уже кое-что, не так ли?
Мой младший брат забрался на стул и пытается повесить большой новогодний шар у самой верхушки елки. Новогодняя красавица почти «одета» и оплетена гирляндами, мы украшали ее с Фаней целый час до прихода гостей, и Луке нелегко дотянутся до ветки. Он внезапно вскрикивает, выпустив из рук украшение, но Чижик ловко подхватывает шар у пола и весело щелкает брата по носу.
— Держи и не зевай, красавчик! Это еще не все!
Я улыбаюсь, не могу не улыбаться, глядя на них.
— Знаешь, сын, — слышу от Сокольского старшего, — Лука славный мальчишка, и уже называет меня папой. Ты был прав, мы неплохо ладим. Кажется, я ему нравлюсь. Да и он мне тоже.
То, что есть между ними, гораздо больше, чем обычное «нравлюсь», лукавит Василий Яковлевич. Последние дни эти двое просто не разлей вода. Пройдет время, и они поймут это оба.
— Пап, ты и есть его отец. Он уже верит, поверь и ты.
Мы больше не смотрим друг на друга. Нам не нужны ни взгляды, ни слова. Я знаю, у них с Лукой все получится. Обязательно получится стать родными людьми. Будет ли третьей Алиса? Не знаю. Хотелось бы верить, что да. Если они оба постараются, у Луки будут родители, а у них шанс, наконец, стать семьей. Что же касается их старшего сына… У меня уже есть моя девчонка — нечаянный зеленоглазый вихрь, изменивший мою жизнь. Моя надежда и мое право на счастье.
Анфиса, Фанька, Фанечка… Как много имен у моей любви и как мало слов, чтобы передать всю силу чувства, что живет во мне.
Лалка — девушка, которая попала в неловкую ситуацию, чем вызвала смех окружающих; от английского сокращения LOL (laughing out loud — смеяться громко вслух).
Заприватить — сделать своим, занять место; от английского слова private (уединённый, свой, персональный).
Эпилог
(в котором мечты становятся реальностью)
— Ты не думай, Фаня, я все понимаю — у Артема игры и тренировки, у тебя сессия и экзамены. Я уже не говорю о том, что наверняка все соседи соберутся на парня посмотреть. Ужас какой, хоть инкогнито приезжай!
— Мам, ты только не переживай, ладно? Артем завтра возвращается, и мы обязательно будем у папы на дне рождения!
— Ох, хорошо бы, дочка — все же у Феди круглая дата. Он тут такой праздник готовит — с выездом на шашлыки и рыбалкой, в общем, все в его духе, ты же знаешь папу. И вас хочет видеть в первых гостях. Кстати, Фаня, как ты думаешь, Василия Яковлевича не смутит пикник на природе, да еще и с ночевкой в палатках? Я переживаю. Может, пока не поздно переиграть на ресторан? Придется папу брать аргументацией.
— Мам, перестань! Дядю Васю ничего не смутит, а Луке только в радость будет побыть с Робертом на природе. Он на этот счет не избалован. И потом мы такие, какие есть. Чижики одним словом. Не всем же быть бизнесменами!
— Ну и нашла ты себе парня, Фаня. Это что, правда про итальянский клуб? Мне Роберт все уши прожужжал, что Артема покупают.
— Еще точно ничего неизвестно, я только знаю, что на последней игре присутствовал какой-то важный футбольный агент из Европы. Он видел Артема в Роттердаме на дружеском матче с голландцами. Говорят, этот агент занимается покупкой перспективных игроков для клубов премьер-лиги. Артем сказал, что пока речь идет о двух клубах, заинтересованных в нем, и один из них немецкий «Вольфсбург». И, мам?
— Что?
— Я же не специально такого нашла, скажешь тоже. Этот парень мне нравится. Очень! И абсолютно все равно футболист он или нет.
Мама смеется и я с ней.
— Да нам он тоже нравится, дочка! Особенно детям! Кстати, Роберт тут в футбольную секцию записался при школе. Теперь сидит на диете и важничает перед старшими друзьям, что знаком с самим Сокольским. Что же будет, Фаня, когда вы поженитесь?
— Все хорошо будет, мам. Я уверена.
— Что, так и не ответила парню согласием?
— Мам, ну какая свадьба? Мне же еще доучиться надо — год остался. Если любит — подождет. Я не собираюсь всю жизнь сидеть на его шее. Хочу, как и обещала при поступлении, порадовать вас красным дипломом.
Мама вздыхает.
— Ох уж эти современные отношения. Вот мы с папой сразу же поженились, и даже моя учеба не стала помехой. Зато как полагается.
— Мам, я помню, что твое «как полагается» закончилось моим рождением через шесть месяцев после вашей свадьбы. Бабушка рассказывала, что у тебя уже живот был виден, а ты все носом крутила — мучила Федьку. Ждала, когда у него волосы после армии отрастут по моде. Так что современные отношения не очень-то и отличаются от несовременных.
— Вот если бы была моя власть, я бы вашей бабушке на язык заклепку поставила! Чтобы не рассказывала внукам то, о чем им знать не положено!
— Фанька, все! Я в городе! Прилетели! Люблю, скучаю, но нас пока не распускают — через час встреча со спонсорами, надо быть. Сейчас всем составом едем на тренировочную базу клуба, а после, к семи вечера, общий сбор в ресторане «Гранд-Палас» — официальная часть поздравления от хозяев. Сама понимаешь, нам без этого никуда. Тем более что я у тебя отличился.
Я смотрю в экран сотового, нас соединяет видеозвонок, и вижу, как Артем довольно улыбается. Красавчик, что сказать! Забитый им решающий гол на последних минутах матча решил исход игры в пользу нашей команды, и стадион кричал. Да и мы с Ульянкой вопили, как оглашенные, прыгая возле телевизора. В мире футбола звезда Сокольского только зажглась и обещала разгореться еще сильнее.
— Да, мой Сокол снова был быстрее всех! — говорю не без гордости, улыбаясь Артему в ответ. Разве можно устоять перед такой улыбкой. — Папа сказал, что твой гол оказался самым зрелищным!
— Я старался для тебя, Мусик, — Сокол подмигивает, а я посылаю ему воздушный поцелуй. Над аэропортом светит солнце, и ярко-серые глаза горят знакомым мне чувством. Этот парень любит меня, и я это знаю.
— Я оценила, Пусик, — смеюсь. С некоторого времени эти глупые прозвища, однажды оброненные мной случайно, носят характер милых и личных. Понятных только нам двоим. — Хорошо, тогда я жду тебя дома. Приезжай скорее! Очень-очень жду!
Но Артем возмущается. Уже не в первый раз.
— Фанька, какое дома? Это я тебя жду! Ты приезжай! Гостиница «Астория» в центре, рядом с ней ресторан «Гранд-Палас» к семи часам! Ты моя девушка или кто? Снова буду как дурак один? С меня тут парни ржут, мол, ты меня стесняешься.
— С ума сошел?
— Так значит, ты будешь?
— Артем, я же видела на фото жен ваших футболистов, я так не смогу…
— Да какая мне разница, Чиж? Ты у меня лучше всех! Я тебя неделю не видел — не могу уже! Фа-а-ань, Фанька, Фанечка, — Сокол заглядывает в глаза. — Это же часть моей жизни, понимаешь? Часть нашей жизни — моя работа. — Он внезапно становится серьезным. — Все! Решено! Еду домой! Ну их к черту, этих спонсоров! Я без тебя еще вечер не выдержу!
— Нет!
— Нет?
— Я приеду! Да, буду в ресторане к семи часам. Жди! Люблю! — обещаю и отключаю сотовый, чтобы посмотреть на часы и стрелой броситься в душ.
Часы показывают 16:01, у меня есть три часа времени на сборы — всего ничего, но нет ни наряда, ни советчиков, ни единой мысли насчет того, как достойно представить своего парня, любимца команды, на подобном вечере. И совершенно… совершенно обычный гардероб молодой девушки!
Мамочка-а!
Я хватаю сумочку, карточку, телефон и выскакиваю на улицу. Волосы все еще влажные после душа, но на улице вовсю светит солнце и это кажется сущей ерундой. Распахиваю входную дверь в подъезд, и вдруг останавливаюсь на крыльце как вкопанная, увидев перед собой растянутые плакаты с яркими надписями и знакомой символикой футбольного клуба.
«Сокол чемпион!», «Сокол, мы тебя любим! Ты лутший!», «Команду «Спарта» ждет успех, Артем Сокольский круче всех!»
Стихотворная надпись на развернутом транспаранте все время подпрыгивает, и я понимаю почему, когда вижу двух бабулек, держащихся за животы. Мила Францевна и Матильда Ивановна, обе в соломенных шляпках и шелковых шарфиках, нарядные, стоят с транспарантом напротив насупившихся фанаток — Юльки и Владки, у которых в руках эскимо, и вовсю хохочут, тыча пальцем в яркий плакат девчонок.
— Аххаха, Милка, так и вижу, подходит вон та, хохлатая, к киоску мороженщика и он ее спрашивает: тебе сколько, деточка, одно эскимо или два? А она отвечает: лутте два! Нет, лутте три!
— Милочки, позвольте узнать: вы какую школу окончили? Трехлетку? Собственные имена без ошибок пишете?
— Сейчас доиграетесь, кошелки старые! Давно челюсти вставные не теряли?
— Эй! Да откуда вы тут взялись вообще? Мы первые Артема нашли, ясно? Он наш!
— Мы старые? Да мы душой молодые! И грамотные не в пример вам!
— Сейчас как двинем грамотным, и сразу кардиостимулятор заглохнет!
Вот это сюрприз! Бабульки обожают Артема, смотрят все матчи с его участием и хвастаются в «Одноклассниках» и «Инстаграме» коллекцией автографов всех игроков команды «Спарта», но в открытые фанатки записались впервые, и я останавливаюсь с удивлением разглядывая четверку.
— Привет, Фанька! — здороваются со мной девчонки. — А мы Сокола ждем!
— Здравствуй, Фанечка! — вторят бабульки. — Точно, ждем!
И взглядами острыми у подъезда друг в дружку зырк-зырк. Были бы стрелы — прошили насквозь. Ни те, ни другие уступать не собираются.
Ссора в самом разгаре, быть беде, но мне совершенно некогда заглаживать конфликт и примерять стороны, и я от растерянности говорю первое, что приходит на ум:
— Девочки, помогите! — обращаюсь ко всем. — У команды Артема через три часа полуофициальный вечер в ресторане «Гранд-Палас» с присутствием гостей и хозяев футбольного клуба. Будут жены и девушки футболистов, Артем просит приехать, а я… А я не знаю в чем пойти! И как пойти не знаю! И прически у меня нет! И вообще вы же видели, какие они там все красивые и модные, а я…
— А ты чего? Не красивая, что ли? — в ленивом сомнении фыркает Владка, откусывая эскимо. — Совсем заучилась в своем универе, Фанька? — крутит у виска пальцем. — По-моему так очень даже зачетная. Скажи, Юлька?
— Ага! Мы знаешь, как сначала тебя ревновали к Соколу? Хотели поймать и лысой оставить. А потом решили: лучше ты, чем какая-нибудь белобрысая курица с чемоданом! Думаешь, она бы с нами говорила?! Да и Артему ты нравишься.
— А вот вкус у тебя действительно отстой. Это что? Сарафан? Кто их сейчас носит? Вот майку рваную — черную, и чтобы бюстик розовый в тему. Вот это зачетно!
— Глупости какие! — вмешивается, возмущаясь, Мила Франевна. — Какое бюстье напоказ? Девочки, вы что? — изумляется, обмахиваясь соломенной шляпкой. — Сами как кошки после драки и Фане того же желаете? Никакого рванья, только минимализм и классика! Не слушай их, Фанечка. На таком вечере все должно быть прилично и без крика!
— Прилично? — выдыхают девчонки. — Фу, бесит! Тоска!
А меж тем время торопит к действию, и я смотрю на часы.
— Девочки, не спорьте. Поехали со мной, а? — спрашиваю с надеждой. — У нас есть меньше трех часов, чтобы управиться. А мы с Артемом в следующее воскресенье приглашаем вас всех на чай! Просто в эти выходные у папы день рождения, — виновато добавляю.
Вот что значит настоящие женщины — глаза загорелись у всей четверки. Или это Сокол тому причина?
— Что, платье выбирать? — распахивает глаза Владка. — И туфли?
— Ага!
— Поехали! — соглашается Юлька. — А плакаты куда?
— Да здесь на скамейке оставьте, все равно Мюллер Петровна на посту, посторожит.
— А мороженое?
— Лопайте уже скорее! Мила Францевна, Матильда Ивановна… — смотрю на старушек, но они уже и сами бойко сворачивают траспарант.
— Конечно, мы с тобой детка. Едем!
Все! Личная fashion-команда Анфисы Чижик в полном сборе и можно надеяться на успех! Осталось организовать транспорт, и я уже набираю номер, чтобы вызвать такси, когда баба Мотя командует, вырываясь вперед и переходя на бег.
— За мной, девчонки! Все в мои «Жигули»! Домчу с ветерком!
Так и приехали все вместе в торговый центр «Материк-сити» приводить меня в порядок.
— С чего начнем, девочки? — спрашивает Мила Францевна, прижав к груди сумочку и оглядывая высокий холл, расчерченный зеркальными эскалаторами вверх на несколько этажей. — Господи, — ахает, хватаясь рукой за сердце, — сколько же здесь народа!
— Милка, помни о цели. Давай по сути!
— Начинать всегда нужно с белья! — подает предложение Юлька. — А значит, ищем Фаньке классные стринги!
— Что? Это чего такое? — сует нос к товару баба Мотя, когда видит в руках юной фанатки означенную деталь одежды. — Матер Божья! Разве это трусы? Детка, ты предлагаешь Фаньке надеть на попу… шнурок?
— А чего такого-то? Подумаешь! Ну, не рейтузы же ей носить до колен, как у некоторых!
— Рейтузы, моя милая Юленька, сейчас никто не носит, — вставляет веско Мила Францевна. — Всем известно, что даже дамы нашего возраста носят нижнее белье. Поэтому, девушка, — вежливо обращается к консультанту, — покажите нам, пожалуйста, модное белье. Самое красивое! Нам на сегодняшний вечер необходимо просто сногсшибательное!.. Ну, что вы! Какой пятьдесят второй размер? — изумляется. — Нет, душечка, нам вот для этой девушки…
— Под какой цвет платья подбираем? — задает консультант резонный вопрос, и мы все зависаем.
Под какой цвет…
— Точно, начинать нужно с платья! — вскрикиваю я.
— Бежим искать бутик! Бабульки не отстаем! — командует Владка и кричит уже от входа девушке-продавцу: — Не подскажите, где у вас тут самый дорогой бутик? Чтобы прям вообще крутой!
— Самый дорогой? — девушка вскидывает бровь и не может сдержать усмешки. Смотрит на девчонку не зло, но скептически, свысока оценивая ее кричащий простенький наряд, и Владка возмущается, сунув руки в боки:
— Чего зыришь? У меня в следующее воскресенье ужин с самим Сокольским. Слышала о таком? Наверняка и друзья из футбольной команды будут. А у тебя какие планы, неудачница?
И пошла гордо от бедра в стертых мокасинах. Ничего себе! Даже Францевна рот раскрыла! Ну, и мы все поглазели и потопали за Владкой толпой. Ничего, справимся, сами бутик разыщем!
Один. Второй. Третий.
Не то. Не то. Не то. Все не то!
Первое платье вычурно! Второе откровенно! Третье длинно. Четвертое слишком коротко. А в пятом только на вечеринку в дом Versace и идти — столько блеска, что можно ослепнуть!
— Девочки! Вот это вроде бы ничего? Да? — я в пятнадцатый раз выхожу из примерочной и показываюсь на суд друзьям.
Платье темно-синее, вечернее, с открытыми плечами, длиной по щиколотку. Приталенное с высоким боковым разрезом по ноге. Наверняка с каблуком будет смотреться неплохо.
— Тебе, Фаня, каждое второе «вроде бы ничего», — ворчит баба Мотя.
— Матильда права, — вторит ей кивком Мила Францевна. — Не годится! В этом корсете два кило шелка и кило бисера. Грубо и кричаще, и наверняка дорого! Оно тебя задушит, в нем никакой легкости. В сорок лет будешь такие наряды носить! И почему все юные девочки думают, — удивляется она подруге, — будто выглядеть старше, это шик? Шик — это выглядеть, как сказка, как мечта! А такое волшебство с женщиной способны сотворить лишь любовь и юность, — заканчивает вдохновенно.
— Снимай, Фанька! — кивают в унисон Юлька с Владкой. — Ты в нем, как жена старого олигарха на выгуле — тоска! Только золотого поводка не хватает.
— Девочки, так что же делать? — развожу руками. — Полтора часа осталось! Давайте уже хоть что-нибудь выберем! Может, и неважно, в чем я буду одета, — смотрю на себя в зеркало, понимая, что они правы, и выгляжу я, как чья-то содержанка. — Да, подумаешь! Часик посижу и уйду. Ну, не съедят же меня жены футболистов? Э-э, наверно…
— Ну, уж нет! Чтобы эти кисы шушукались за спиной Сокола? Пусть лучше слюной давятся! Так, бабульки! — оглядывается Владка. — Держите-ка наши рюкзаки, а мы с Юлькой побежали на охоту.
— Куда? — откликаются эхом старушки.
— Куда? — испуганно вторю я.
— Юлька вправо, я влево! На этом этаже самые дорогие бутики. В таком темпе нам их до утра не обойти! Дайте пять минут, и будет Фаньке платье!
— Юлька! — командует Владка. — Смотри в оба! И чтобы не просто «красивенькое в рюшах», а зашибись, поняла? Если что, получишь у меня по шее!
— Че-го?
— На старт, внимание, марш!
— Что это было, Фаня? — спрашивает Матильда Ивановна, когда девчонки исчезают, и мы остаемся втроем.
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Но на всякий случай я лучше переоденусь.
Топтаться у небольшого фонтана, расположенного в центральной части торговой улочки дорогих бутиков приходиться недолго.
— Нашла! Нашла! — из-за стеклянных дверей небольшого помпезного магазинчика стрелой вылетает Владка, прыгает и вовсю машет нам руками! — Бегом, все сюда! — подзывает, и мы так спешим, что даже бабульки переходят на бег.
— Быстрее, девочки! Быстрей!
— Ох, Милка, ты только глянь какая красота!
Мы вбегаем в магазин и останавливаемся, разинув рты.
Платье кремового цвета с тончайшим нюансом розового. Даже в руках консультанта в прозрачном чехле оно смотрится потрясающе.
— Оттенок «Пыльная роза» или «Румянец утра». Платье из последней коллекции французского дома Celine, в нашем магазине представлено в единственном экземпляре. Исключительный приталенный крой, легкие фалды и универсальная длина — это платье любую девушку сделает безукоризненно красивой и особенной. Мы продаем непосредственно дизайнерскую одежду, так что по праву может гордиться своими клиентами…
— Скажите, я могу его примерить? — с надеждой обращаюсь к девушке.
Наша пятерка выглядит странно, мы все видим, как внутри консультанта идет внутренняя борьба — наверняка платье стоит немалых денег и предназначено для vip-клиентов, но профессионализм и учтивость побеждают.
— Да, конечно. Попрошу вас пройти вот сюда, — предлагает она. — Я провожу вас к примерочной. Предпочитаете узнать стоимость изделия сразу или после примерки?
Предпочитаю ли я? Не знаю. Я смотрю на платье и понимаю, что хочу его. Что такой красоты у меня даже на школьном выпускном не было. Да и откуда бы этой красоте взяться? Французский дом Celine, говорите? Три ха-ха! Местная портниха тетя Тома очень старалась и мне понравилось.
— Фаня, если платье подойдет — бери не сомневайся, я добавлю! — громко шепчет баба Мотя на весь бутик, прикрыв рот ладонью. — Я как раз пенсию получила!
— И я помогу! — поддакивает Мила Францевна.
— Вот же блин! А у нас только на две шоколадки и проезд, — огорчается Юлька, вывернув карманы, — но если этого хватит, то вот! Бери Фанька! Для Сокола ничего не жалко!
— Лучше не озвучивайте цену, ладно? — прошу я девушку.
— Как это? — удивляется она.
— А вот так. — Я достаю из сумочки черную банковскую карту и оставляю ее на полке администратора.
Читать бесплатно другие книги:
