Огненная кровь Стейвли Брайан

11

Блоха их ждал.

Валин перекатился, вскочил на ноги, рукой прикрывая голову от осыпающегося щебня. Он подхватил отброшенный при падении второй меч, высматривая во взбаламученном дыму и каменной пыли свое крыло и сдерживая сердцебиение. Он заставлял себя видеть и, будь оно все проклято, думать и уже понимал – что-то не так.

«Слишком светло! – сообразил он, щурясь и сгибая левый локоть (сильно ушиблен, но перелома нет). – Свет!»

Понимание обрушилось, как пинок в живот. Из почти полной темноты наверху он провалился в свет фонарей. Он даже сквозь дым видел, как на том конце поднимается Талал, как Лейт зажимает ладонью висок. Парные клинки лежали перед пилотом, всего в шаге от него, но шаг в такой тесноте равнялся миле. Гвенна тоже спрыгнула вниз, и Анник – все по плану, и все же, едва Валин различил всю картину, живот свело еще сильнее.

Свет исходил от трех оружейных фонарей – таких же, как у его крыла, расставленных по периметру комнаты.

Он прищурился.

Здесь было не одно его крыло. В других фигурах, также одетых в черную форму кеттрал, Валин узнал давних знакомых по Островам. Мужчины и женщины нацелили ему в грудь обнаженные клинки и стрелы.

– Остановись, Валин, пока еще все целы.

Снова голос Блохи, на этот раз не с высоты крыши, а из-за окна. Еще миг – и командир крыла шагнул в комнату и кивнул, оглядывая завалы.

– Подрыв пола – умный ход, – оценил он. – Рискованный, но толковый.

– Кто не рискует, тот гниет, – заметил Афорист.

Подрывник крыла Блохи – маленький, уродливый, с длинной, не красившей его бородой и блестящими глазами – притаился в дальнем конце помещения, нацелив на Гвенну охотничий лук.

– Правильно Валин доверился девчонке. Она свое дело знает.

– Отвали, Ньют, – рыкнула на него Гвенна; она еще до взрыва вложила мечи в ножны и сейчас сидела с пустыми руками, уставившись на Афориста. – Я еще успею нашпиговать «звездочками» твою уродскую задницу.

В нескольких шагах от них забулькала горлом Сигрид са-Карнья. Лич крыла Блохи, несмотря на бледную кожу, считалась первой красавицей Островов – ошеломительная блондинка с северного побережья Вашша, которой жрицы Мешкента в детстве вырезали язык. Объяснялась она жестами или условным кодом из кашля и горлового хрипа.

– Моя прекрасная подружка оценила твое красноречие, – услужливо перевел Афорист.

– Скажи прекрасной подружке, что потом займусь ею, – сплюнула Гвенна.

Сигрид не ответила. Не отводя от подрывницы блестящих голубых глаз, она провела кончиком ножа – ее единственного оружия – по своему предплечью. По следу стального острия протянулась тонкая кровяная линия. Женщина нацелила окровавленный клинок в горло Гвенне. Не то чтобы та испугалась, но все же, как заметил Валин, тяжело сглотнула. В Гнезде наравне с похвалами красоте Сигрид ходили рассказы о ее жестокости; сам Блоха считался требовательным, но справедливым наставником, а вот слухи о его крыле были много мрачнее.

– Как ты узнал? – кашляя, выдавил Валин.

Голова у него гудела, во рту, у корня языка, ощущался горячий и горький привкус крови. Он чувствовал в себе темное бешенство – гнев на Гвенну, без приказа подорвавшую заряд. Гнев на себя, не сумевшего переиграть Блоху. Он стиснул зубы, выжидая, чтобы схлынула волна ярости. Никто не погиб. Это главное. Взрыв, обнаженные клинки – и никто не погиб. Еще есть время договориться, поторговаться. Может быть, Блоха пока не намерен их всех убивать, может, они что-нибудь придумают.

– Откуда ты знал, что мы подорвем пол?

– Мы старые солдаты, Валин, – покачал головой Блоха.

Усталости в его голосе было больше, чем торжества.

– Ты правильно расположил лагерь, заготовил пути отхода. Против другого крыла отбился бы, а тем осталось бы только глотать пыль да браниться.

– Но против нас твое крыло, – бледно улыбнулся Валин.

Блоха пожал плечами:

– Говорю же, мы старые солдаты. – Он кивнул на Анник. – А теперь прикажи ей бросить лук. Тогда и поговорим.

Кроме Валина, оружие при падении сумела удержать одна Анник – тетива ее лука была натянута, а стрела нацелена на Блоху. Если смерть на кончике ее пальца и тревожила ветерана, тот этого не показал. Его испещренное морщинами лицо вообще было невыразительным.

На Островах хватало ветеранов, выглядевших как истинные кеттрал от макушки до пят – гора мышц, орехи зубами могут колоть… Только не Блоха. Маленький, смуглый, поживший, с рябым лицом и седым пушком на лысине, он, на взгляд Валина, больше напоминал усталого от полевых работ крестьянина, чем самого успешного за всю историю Гнезда командира крыла.

– Мы не можем остаться без оружия, – подала голос Анник. – Помним, что было в прошлый раз.

– Не знаю, что было в прошлый раз, – вмешался в разговор Финн своим приятным глубоким баритоном благовоспитанного человека, – но внимательный наблюдатель заметит, что вы, строго говоря, уже безоружны.

Снайпер Блохи сидел, свободно откинувшись на дверной косяк, и лук держал на сгибе локтя. Он был, как нарочно, полной противоположностью Блохе: высокий, с оливковой кожей, с чудом уцелевшим в жестоких переделках лицом и почти неприлично красивый. Улыбался он, блестя в свете фонарей белыми зубами и будто извиняясь за свои слова.

– Оружие удержали только Валин и Анник, за что я их похвалю, но даже Валину недостает одного клинка.

– Кто еще здесь? – спросил Валин, не слушая снайпера: чтобы составить план действий, ему нужно было представить картину в целом. – Другие крылья?

– Кое-кто еще вас ищет, – признал Блоха, – но горы обширны. Я бы сказал, нашли вас только мы.

Значит, если дойдет до боя – пятеро против пяти. Фонари слепили глаза, и Валин прищурился, оценивая обстановку. Ши Хоай Ми, пилота Блохи, нигде не видно. Стало быть, пятеро против четверых, что дает некоторое преимущество. Только численное преимущество и кучки теплого дерьма не стоит, когда ты под прицелом и укрыться негде. И когда твои противники тоже кеттрал.

«Спокойней, – сказал себе Валин. – До боя еще не дошло».

Блоха, цокнув языком, снова кивнул на Анник:

– Так вот, насчет лука…

– Ты же понимаешь, – заговорил Валин, вглядываясь в лицо командира ветеранов в надежде разгадать его намерения. – Это страшный риск. Мы и так у вас в руках. Если ты солгал… Ты требуешь от меня не просто пойти на риск, а подвергнуть опасности крыло.

Блоха задумчиво поджал губы.

– Дело в том, – подумав, сказал он, – что иногда рискуешь по своей воле, а иногда – по принуждению.

– Есть разница: стеречь дверь или отпереть ее, – кивнул Афорист.

– И пожалуйста, – говорил Блоха, – скажи Талалу, чтобы не делал глупостей. Как правило, личей мы вырубаем первыми, но я пожалел его голову. Проявил доверие. Однако все мы знаем, на что он способен, так что, если дернется, кто-нибудь его пристрелит.

Талал встретил взгляд Валина. На бритой макушке лича блестел пот. Ночь была холодной, но у Валина тоже промокла от пота одежда, сердце колотилось о ребра. Среди кеттрал ходило много легенд о командирах, которые в схожей ситуации – в проигрышном положении, застигнутые врасплох – сумели тем или иным отчаянным ходом спасти свое крыло. Только Валин таких ходов не видел. Любое движение, попытка сопротивляться вели к поражению и гибели. Даже стрела, которую Анник так усердно наводила на Блоху, не устоит перед странными способностями Сигрид. Валину отчаянно не хотелось разоружаться, но, как заметил Блоха, иногда приходится рисковать, потому что другого пути нет. Локоть дергало, болела голова. Сухая глотка, казалось, не могла издать ни звука, и все же его слова прозвучали достаточно отчетливо:

– Отставить, Талал. Анник, всем отставить.

Чуть помедлив, Анник опустила лук. Талал повиновался с явным облегчением.

– Бывает так, – одобрительно кивнул Ньют, – что продолжающий биться – дурак, а уступивший – боец.

Блоха его не слушал.

– Где еще одна? – спросил он. – Женщина с ножами?

– Не знаю, – покачал головой Валин.

Он не видел Присягнувшей Черепу с тех пор, как Тристе, испугавшись ее сапог, ринулась к вратам, а Гвенна подорвала пол. Пирр должна была провалиться вместе со всеми, но Валин ее не заметил.

– Неосведомленность меня нервирует, – сказал Блоха, сделав короткий знак Финну Черное Перо.

– И меня нервирует, – отозвался Валин. – Она не наша.

– А на вид как будто с вами. Не лги мне, Валин. Мы за вами наблюдали. Видели и монахов, и девушку. Где они все?

Валин колебался: о чем можно говорить, о чем нельзя? Тан уверял, что никто другой во врата не пройдет. Каден на свободе. В безопасности. По крайней мере, в теории. Проверять ее Валин не видел причин.

– Не знаю, где они, – повторил он.

Блоха растянул губы. Пальцы замелькали, подавая новые знаки. Валин их не понял.

– Ты играешь со мной, Валин, – обратился к нему Блоха, – а здесь для игр слишком много стали.

Сигрид с Афористом сменили позиции, прикрывая Финна, а снайпер поднялся на ноги. Держа перед собой лук, он шагнул в темный коридор за дверью, приостановился и застонал.

– Что там? – спросил Блоха.

Финн повернулся: рот разинут, одна рука – грациозным, плавным жестом, будто он собирался отдать поклон, – указала на торчащую в груди рукоять ножа. Он постоял еще мгновение, брызжа кровью изо рта, и упал. Его тело еще не ударилось об пол, а Блоха уже приказывал:

– Жги, Сиг! Ньют, трави!

Неполное мгновение Валин просто таращился на мертвеца. Он успел понять две вещи: Пирр убила Финна, никто не убил самого Валина. Обдумать он ничего не успел – по коридору прокатились разрывы. Пустой черный проем дверей затянуло голубым пламенем. Работа Сигрид, понял Валин. Не взрывчатка, а ухищрения личей. Если Пирр оставалась в коридоре, ей конец, но все же Ньют, обнажив клинки, бросился в огонь. Сигрид небрежно отмахнулась от Анник с Талалом, и те скрючились, как от удара. Стрела лучницы улетела в открытое окно, а лук чуть не вывалился из руки.

Крыло Блохи пришло в движение, а Валин все не шевелился. И никто из его крыла тоже. Он переступил ногами, попятился, создавая дистанцию между собой и атаковавшим его Блохой. Первый удар Валин отбил, парировал второй, под третий поднырнул, но парные клинки мелькали слишком быстро. Валин не успевал отслеживать их движения. Он больше не пытался думать, положившись на вымуштрованное тем же Блохой тело: парировал, рубил, колол, маневрировал, делал выпады и уходил от выпадов… а потом все кончилось так же быстро, как началось. Его меч замер в откинутой в сторону руке, наткнувшись на один из клинков Блохи, а второй клинок ветерана прижался к его горлу.

– Я не знал… – заговорил Валин.

Блоха покачал головой, взглянул сурово:

– Ты убил Финна.

Валин через плечо бросил взгляд на скорчившееся тело снайпера.

– Пирр… – произнес он.

– Не надо, – оборвал Блоха. – Разговорам конец.

Валин застыл. Положение было безнадежным. Хуже чем безнадежным. Блоха мог перерезать ему горло легчайшим движением руки. Бой кончился, не начавшись. И все же… Валин силился осмыслить происходящее. Блоха его не убил. Никто его не убил. И рядом, при всем безумии ситуации, кричало и сражалось его крыло. Значит, Блоха решил брать их живыми. Тонкая нить надежды, но большего у Валина не было. Он глубоко вздохнул, поднял руки, показывая, что сдается, и тут же с ревом, в котором ярость смешалась с ужасом, рванулся вперед, прямо на блестящее острие меча, запрокинув голову, чтобы совсем открыть горло.

Мелькнула мысль, что он прогадал, сам напоролся на чужой клинок, но нет. Блоха, как и наделся Валин, опередил его движение. Командир ветеранского крыла, выбранившись, стремительным и неловким движением отвел клинок в сторону, и Валин не упустил преимущества – с силой отбросил противника к стене, выиграв пространство и возможность в свою очередь занести меч.

– Глупо, – мотнул головой Блоха.

– Послушай… – заговорил Валин, подняв руку.

Договорить ему не дали: что-то свистнуло над ухом, что-то мягко, едва ли не робко затрепетало, Блоха дернулся. В его плече торчал нож Пирр. Не опасная рана, но не отскочи он в последний момент, нож вошел бы прямо в горло. Блоха немедленно сменил позицию, выставив здоровую руку и уронив раненую в нижнюю защиту. По нему нельзя было заметить, что ему больно, но его движение дало Валину секунду оглянуться.

В комнате бушевали все владыки хаоса разом.

Чаша весов, поначалу явно склонявшаяся на сторону Блохи, с появлением Пирр и гибелью Финна резко качнулась в другую сторону. Ши Хоай по-прежнему не было видно, а значит, за Валином был перевес шесть к трем, причем Ньют занимался Присягнувшей Черепу – по-видимому, безуспешно, так что в комнате получалось пять на два.

К сожалению, использовать это преимущество пока не удавалось. У Анник лопнула тетива – постаралась Сигрид, – а заряды Гвенны в темноте и тесноте годились только для самоубийства. Значит, четверо из крыла Валина против Сигрид. Казалось бы, выгодный счет, но светловолосая колдунья держалась, обнажив парные клинки, и с одного из них уже капала кровь. Как раз, когда Валин оглянулся, Гвенна с бранью рухнула на пол, сжимая раненое колено, а Лейт отшатнулся под невидимым ударом.

Валин успел снова развернуться к Блохе и отбить падавший на него плашмя клинок. Плашмя! Валин опешил. Даже теперь, истекая кровью из пробитого плеча, Блоха не хотел его убивать. Бой двух крыльев все больше и больше походил на ужасное недоразумение.

Валин отразил еще два выпада, отступая, чтобы выиграть время и дистанцию. Будь они с Блохой здесь наедине, могли бы поговорить, но они были не одни. За спиной у Валина сталь пронзительно звенела о сталь, бранились Лейт и Гвенна и бушевал сверхъестественный пожар, разожженный Сигрид. Блоха еще сдерживал удары, но его крыло больше не следовало примеру командира. Валин не мог их за это упрекнуть. Где-то за его спиной лежал на каменных обломках Финн Черное Перо – человек, учивший их стрелять. Мертвый, провались оно все!

Валин не сводил взгляда с Блохи, искал слова, которые остановили бы это безумие. И не находил. Есть вещи, которых не исправить. Осталась одна цель – вырваться на свободу, пока никто больше не погиб.

Он свирепым вихрем ударов отбил клинки Блохи и развернулся.

– К дверям! – рявкнул он своему крылу, отмахиваясь мечом назад, чтобы прикрыть отступление. – К дверям!

Словно откликнувшись на его вопль, в комнату ворвался Ньют – он шатался, кровь из жестоко разрубленной головы заливала лицо. Валин отбросил его с дороги плоской стороной меча. Блоха настигал, а с дальнего конца комнаты кричал и махал руками Лейт. Они с Талалом держали дверь. Валин дернулся к ним, но на полпути его сбил на пол острый, горячий тычок в плечо. Стрела охотничьего лука, понял Валин, чувствуя, как боль от лопатки бьет в мышцы и пробирает до костей. Валин хотел оттолкнуться от пола, но раненая рука подогнулась, и он ударился об пол подбородком. Решили наконец убить или хотят задержать? Знать этого он не мог.

Боль и смятение заслонили взор черной ладонью, Валин сражался с подступающим обмороком. Стрела его не убила, но каждое движение отзывалось в костях, и жаркий огонь боли грозил поглотить с головой.

– Вставай, дрянь! – гаркнул кто-то в ухо, подхватывая его под мышки.

Гвенна, узнал он.

– Вставай!

Валин до крови прикусил изнутри щеку, и новая боль уравновесила, сдержала старую. Рука до плеча не действовала, но сведенные мышцы, чувствовал он, еще сохранили силу, звериную стойкость.

«Шевелись! – рявкнул он на себя. – Не то подохнешь!»

Он шевелился.

Анник с Талалом стояли в дверях, лицо лича сводило напряжением. Оба были в крови от десятка мелких ранений, но ведь даже Валин, которому, похоже, пришлось хуже всех, хоть и обезручел, сохранил боеспособность. Анник в этом хаосе каким-то чудом успела заменить тетиву – и прикрывала их, накладывая и пуская стрелы неуловимыми для глаз движениями. Валин протолкнул Гвенну за дверь и бросился следом, рухнув на пол, когда над головой прошелестела стрела.

– Как они, гады, прошли? – пропыхтел Лейт.

– Меня в данный момент больше интересует вопрос, – выступив из тени, проговорила Пирр, – как выйти нам.

Убийца держала в руках по узкому ножу. Капли свежей крови – как видно, чужой – забрызгали ей лицо, но в остальном она выглядела спокойной и расслабленной, как если бы резала морковку на ужин да оторвалась на минутку. Тыльной стороной ладони она убрала с лица выбившуюся прядь.

– Чего нам уходить? – огрызнулась Гвенна.

Она, склонившись, возилась с какими-то своими игрушками – какими, Валин не разобрал.

– Мы, мать их, побеждаем!

– Это хорошо, – протянула Пирр и стремительно вскинула руки – два ножа, вращаясь в воздухе, ушли в дверной проем. – Но ваши старые друзья не промах, а между тем было бы огорчительно, если бы мы вдруг перестали побеждать.

Валин подскочил к ней. Злоба схватила его за глотку, затмила весь мир, кроме лица убийцы. Он одним плавным движением поднял клинок к ее шее, и Пирр, хотя в руках у нее уже были новые ножи, не пыталась сопротивляться. Казалось, его припадок, скорее, позабавил женщину.

– Решил меня убить? – Она шевельнула бровью. – Пока не убил, хотела бы сказать в свою защиту, что из здесь присутствующих я одна могу справиться с вашими одаренными соратниками.

Свернувшийся внутри, затаившийся в мозгу зверь рычал: убей, убей, убей! Это так просто: одно движение – и конец. Он с трудом удержал меч, сдавленным голосом выдавил из груди несколько слов:

– Ты это начала, убивая их…

Пирр пренебрежительно отмахнулась ножом:

– Начали они, подкравшись ночью с оружием.

– Я бы с ними договорился, – огрызнулся Валин.

– Неужто? – удивилась она.

Над головой Валина просвистела стрела, и еще одна прошла мимо, потому что он шарахнулся к стене.

– Сдается мне, они не склонны к переговорам, – договорила Пирр.

Еще две стрелы. Стреляли вслепую, сквозь дым. Как видно, Блоха больше не пытался взять их живьем.

– Дальше что? – окликнул Лейт.

Он отступил на десяток шагов дальше, к лестничным ступеням, а Анник с Талалом все еще держали дверь.

– Убивай ее или не убивай, – буркнула Гвенна, стремительно заряжая свое оружие, – только без болтовни.

– Не убивай, – сказала Анник. – Она нам нужна.

– Валин, – простонал Талал, – скорей, пожалуйста.

Валин встретил взгляд Присягнувшей Черепу, удержал меч у ее горла.

– Хватит смертей, – проскрежетал он.

Пирр указала острием ножа на дверь:

– Это ты им скажи.

– Хватит убивать!

– Ты мне нравишься, Валин, – отозвалась Пирр. – Такой милый, добродетельный юноша. Но работаю я не на тебя.

Валин выдохнул и надавил на клинок, пустив ей кровь. Убийца не отшатнулась. Даже не вздрогнула.

– Ты готова за это умереть? – спросил он.

– По-моему, ты не понимаешь, – улыбнулась она. – Присягнувшие Черепу всегда готовы умереть. В этом разница между мной и тобой. В мою пользу.

– Валин! – выкрикнул Лейт.

Еще мгновение, и Валин опустил клинок. Он ненавидел эту женщину – ненавидел за то, кем она была, за бой, навязанный ее бездумными действиями, но, пока бой продолжался, она, как верно сказала Анник, была им нужна. Их стычка заняла считаные мгновения, но, когда свистят стрелы, мгновения – это все.

– Не отставай, – приказал он убийце. – Отстанешь – оставлю Блохе.

Не дожидаясь ответа, он повернулся к открытому проему и постарался прикинуть, как развернутся события. Блоха застрял в комнате, но это ненадолго. Ши Хоай где-то снаружи, и с ней тоже паршиво – некогда осторожно пробираться по коридору, проверяя каждую комнату.

– Они перестраиваются, – подала голос Анник, укрываясь за дверным косяком от стрелы, ударившей точно туда, где только что была ее голова.

Другого шанса не будет – это он понимал. Не дадут им шанса после того, как кровь Финна Черное Перо залила весь пол. Выбор не богат: бежать, убивать или умирать.

– Гвенна! – Валин сгреб ее за грудки. – Две «звездочки» в дверь!

Она мотнула головой:

– Все рухнет, Кент тебя дери!

– Выполнять! – рявкнул он, нашаривая в поясном кошеле свистки для кеттралов.

Он не мог знать, кружат ли еще в небе их птицы, живы ли они, но иногда приходится просто бросать кости. Если они прорвутся из здания, если выберутся на уступ, у них будет шанс. Посадка на лету в темноте опасна, птица без пилота действует не точно и непредсказуемо. Слепая посадка в темноте со скального уступа – почти безумие, но даже безумие лучше прямого столкновения с успевшим перестроиться крылом Блохи.

– Талал, сумеешь перекрыть дверь? – спросил Валин.

Лич тяжело дышал, лоб его был залит потом. Валину даже показалось, что он не понял вопроса, но Талал кивнул.

– Хорошо, – сказал Валин. – Гвенна, дымовухи – в дверь. Талал, ставь щит. Гвенна, сюда «звездочки». И уходим. Я подзову птиц для посадки на лету. Хоть козла дери, надо выбираться.

Дыхание у него сорвалось. Стреляная рана при каждом движении дергала плечо, пронизывала тело раскаленным гвоздем боли, но надо было двигаться. До уступа всего два этажа. Он пережил Халову пробу, два лестничных пролета как-нибудь одолеет.

– Посадка на лету – это захватывающе, – заметила Пирр. – Однако меня заботит, как справятся… не самые опытные.

Валин выбранился. Маневр был сложен даже для его крыла, потратившего многие часы на отработку. Но изменить он ничего не мог. Тратить время на посадку Ра – самоубийство.

– Держись меня, не пропадешь, – бросил он.

Пирр вскинула бровь и провела пальцем по порезу, оставленному на шее клинком Валина.

– Успокоил!

Валин хотел кое-что добавить, объяснить, что надо сразу хвататься за стропу и как важно подобрать ноги при отрыве от земли, но взрыв заткнул ему рот, разорвав воздух в коридоре и выбив его из груди, так что на слова духу не осталось. Из дыма тут же вывалилась Гвенна с окровавленной головой. Рукой она зажимала бок. Валин подхватил девушку здоровой рукой, а с другой стороны тут же подоспел Талал.

– Я в порядке, – проскрипела Гвенна, но он-то чувствовал, как тяжело она наваливается ему на плечо.

– Пошли! – крикнул он и поволок ее по коридору. – Ходу!

Пирр, оглянувшись на дымовую завесу, метнула туда еще один нож – Валин не рассмотрел в кого, – взяла на изготовку два новых и последовала за ними.

Они вылетели из здания на широкий уступ. После темноты и дыма приюта скала будто светилась под луной, и Валин, наполнив легкие свежим воздухом, впервые подумал, что спасение возможно. Он поднес к губам серебряный свисток и выдул несколько коротких нот, молясь Халу, чтобы не спутать сигнал в смятении и боли. План, выглядевший таким разумным до атаки Блохи, представлялся теперь смешной фантазией. Но менять что-то не было времени.

Он обвел взглядом верхние окна: из них огромными клубами валил дым. Хоть какое-то прикрытие на взлете. О местонахождении крыла Блохи он судить не мог, не знал, убили ли кого-то «звездочки» Гвенны, между тем стрелок с луком мог бы отстреливать его людей на краю утеса, как сидячих уток.

– Где Ра? – шепнул Валину Лейт.

– Свисток не поводок, Кент его возьми, – огрызнулся Валин, вглядываясь в темное небо. – Да я и не звал Ра.

Пилот опешил:

– Свихнулся? Как ты собираешься выбираться?

Валин не ответил.

– Вот она, – сказал командир, помолчав.

Птица выглядела еще простой кляксой. Она бесшумно заходила под тупым углом – стандартный заход для слепой посадки – и целилась ровно в середину уступа.

– Жду дальнейших указаний, – подала голос Пирр.

Талал уставился на женщину, только сейчас осознав, как с ней будет трудно.

– Надеюсь, это все равно что вскочить на коня, – щебетала убийца. – Хотя я и с конями не очень ладила.

– Там будут две лямки, – заговорил Валин, с бьющимся сердцем вглядываясь в подлетающую птицу. – Хватайся за нижнюю.

Он обернулся к своим:

– Все будут снизу, значит по трое на лапу. Талал и Лейт, вам Гвенна…

– Сама справлюсь, – буркнула та, хотя лицо ее было серым, как камень, и на ногах она держалась с трудом.

– Просто позаботьтесь, чтобы она взлетела. Анник и Пирр – со мной, на дальней лапе. Не забывайте о проклятом обрыве, смотрите не промахнитесь и не сорвитесь. Схватился – держись, хоть плечи себе вывихни. Упавшему… – он махнул рукой в темноту, – конец.

– Мило поболтали, – бурно жестикулируя, заговорил Лейт, – но не пора ли двигать отсюда?

Валин придержал пилота за плечо:

– Рано.

– Во имя Хала, чего ты ждешь?

Валин до боли в глазах вглядывался в небо. Точно ли он рассчитал? Столько неизвестных, столько возможных ошибок. Если он просчитался хоть в чем-то, тогда и остальное…

И тут за первой птицей обозначилась вторая – сзади и выше.

– О! – теперь увидел и Лейт.

– Это точно Ши Хоай? – напряженно выдавил Валин: пилот куда лучше его различал кеттралов. – Вторая – птица Блохи или нет?

– Да. – Лейт сквозь зубы втянул в себя воздух. – Она же порвет птицу Юрла.

Валин уже дул во второй свисток, когда Ши Хоай нанесла удар. Она била сверху наискосок, ее кеттрал вцепился птице Юрла в загривок. Когда когти впились в шею, нижняя птица завопила, но кривой клюв бил и бил, выклевывая ей глаза. Своими когтями кеттралы могли выпотрошить лошадь. На Островах Валин наблюдал за их охотой, видел, как они отрывали головы овцам и уносили в когтях целую корову. Птица Юрла извернулась в воздухе, попыталась отбиться, но бой, почитай, окончился.