Дикий, дикий запад Грин Александр

Глава 16,

в которой обнаруживаются неожиданные связи

Графа нашего разнесчастного мы уложили тут же на подстилку. Я потрогала его бледный лоб, покрытый испариной, и поглядела на Эдди. А тот лишь руками развел, мол, все в воле Божьей. Коли угодно Господу, то и граф выживет.

Хорошо бы.

Могилы в скалах копать неудобно. Так что надеюсь, выживет. Ну и просто вроде как не совсем дрянной человек. Восток опять же.

И сестра.

Эдди тоже меня не бросил бы. Я знаю. И от этого становится легче.

Графчик лежал тихо-тихо, только время от времени принимался бормотать что-то себе под нос. Я накрыла его одеялом.

– Это яд, да? – Почему-то я не испытывала страха перед предводительницей, хотя должна бы.

Это же сиу.

Сиу беловолосые.

Сиу темнокожие. Сиу – заклинатели мертвецов. Пять лет назад, сказывали, они вышли к поселению на реке Хорн. А когда ушли, в поселении том и собак-то живых не осталось.

Еще в газетах писали. Об их зверствах.

Ну, и вообще.

А я не боялась. Она ведь… красивая. Не как мама и точно не как дочка судьи, но просто… такая вот. Особенная.

– Да, дитя. – Сиу ступала бесшумно, но костяные браслеты на руках ее позвякивали. Причем я точно знала, что браслеты костяные, а звенели они, будто из железа сделанные.

– Он выживет? – Я подтянула одеяло повыше, до самого подбородка. И Чарльз замотал головой.

– Он сильный. Но яд дали давно. Хороший яд. Крепкий. Не сразу убивает.

– Когда ушла ваша дочь?

– Десять зим тому назад. – Сиу опустилась на колени возле графа. Узкие ладони ее сдавили виски, рот приоткрылся, выпуская тонкий темный язык. – Это немного. Для нас. Много – для них.

Она наклонилась, прижавшись губами к губам Чарльза.

А я… я отвернулась.

Ну как-то вот прям жутко стало глядеть на это. А еще графчика жалко. Вдруг очнется до сроку. Этак и кондрашка хватить может. От неожиданности.

Сиу разогнулась и выдохнула.

Дым.

Правда, на сей раз угольно-черный. А графчик завозился.

– Держи его за ноги, девочка, – велели мне.

А я что? Я не стала спорить. Держать так держать. Хотя сильный, зар-р-раза этакая! И ноги вырвать норовит. Даже сапог вон снялся, пока удержать пыталась. Сиу же трижды склонялась над Чарльзом, всякий раз делая глубокий вдох, чтобы вытянуть тот самый темный дым.

И с каждым разом графчик дергался все тише.

Потом вовсе затих.

Опять.

– Что с ней сталось? – Эдди стоял в сторонке, не пытаясь помочь, но и не мешая. – С вашей дочерью?

– Мне сказали, что ее видели в городе, который укрыт среди песков. В доме, куда приходят мужчины, чтобы избавиться от лишнего семени.

Это же…

Мы с Эдди переглянулись. Кажется, я поняла верно.

– Мне сказали, что она родила дитя.

– От человека?

– Не знаю. Возможно.

– И вы… вы хотите, чтобы мы ее вернули?

– Убили, – произнесла сиу, вытирая рот ладонью. – Я хочу, чтобы вы ее убили.

Неожиданно. Я вновь уставилась на Эдди, а тот лишь поморщился: мол, сиу. Что с них взять?

– Почему? – Эдди осторожно обошел нас, чтобы опуститься на землю рядом со мной. И руку подал, помогая подняться. Графчик все еще гляделся бледненьким и немочным.

Мне даже захотелось погладить его по волосам. Ну… бывают и у меня странные желания. Главное, что сопит себе тихонько. Не слышит всего этого.

Боюсь, сложится у него превратное впечатление о Западе.

– Она отреклась от племени.

– Но вы сказали, что это ее путь и ее выбор. – Эдди перехватил руку графчика и замолчал, отсчитывая пульс. – Да и десять лет прошло. Почему вдруг сейчас? Вы могли нанять кого-нибудь через Змея. Вы ведь неплохо его знали.

– Мы торговали.

– И я о том же. Подозреваю, информацию вы получили от него же.

Сиу склонила голову, признавая правоту Эдди.

– Я просто пытаюсь понять, что изменилось? – продолжал братец. – Ребенок? Он появился давно. Публичный дом? Насколько знаю, вы не считаете это позором. Даже если бы она захотела вернуться, вы бы приняли ее. Возможно, прежнее место в племени она не заняла бы. Да и право быть матерью утратила бы. Но вы бы ее приняли. Так почему она не вернулась, когда стало ясно, что ее предали?

Сиу смотрела на Эдди.

Прямо.

И холодно. И от взгляда ее у меня по спине поползли струйки пота. Вдруг подумалось, что… В общем-то многие рассказы про них – они ведь не выдумка. Эдди тоже, кажется, что-то такое почуял. Вон аж напрягся. Руки на пояс положил, правда, вряд ли сиу револьверами испугаешь.

Да и не справимся.

Кто тут? Я да Эдди. А их трое, если не больше. Скорее, что и больше, только я не вижу. Я даже этих-то, которые рядом, не чувствую как живых.

– Я прошу прощения, если слова мои вам показались дерзкими. – Эдди не отвел взгляда. – Но я должен знать, что произошло. Чего ждать. Да и…

Он вздохнул.

– Не убиваю я женщин. Ну, и детей тоже.

– Смешные обычаи людей? – Сиу чуть наклонила голову влево. – Какая разница?

– Может, и никакой. Но таковы мои правила. Хотите, могу привезти ее сюда. И тут уже сами решайте, прибить или пожалеть, или еще чего. – Эдди поскреб когтями шею. – Только, мнится, не в ней дело.

– Не в ней. – Сиу поднялась. Она двигалась мягко, текуче. – Дело в человеке, который увел ее. И в той вещи, которую она отдала этому человеку. К сожалению, мы не сразу заметили пропажу.

Из тени выступила еще одна сиу.

Она приникла к уху первой, но что там говорила, расслышать не удалось.

Я перевела взгляд на графчика. Спит. Точно спит. Еще и губами причмокивает. А раз так, то и жить будет. Не знаю, зачем, я положила руку ему на лоб.

Теплый.

И лихорадки нет. И… выходит, сиу помогла? Но опять же – зачем? А женщин Эдди действительно не убивает. Ну… может, если вдруг в него какая палить начнет, но потом, чую, крепко будет совестью мучиться.

Сиу махнула рукой, и та, другая, отступила, чтобы раствориться в ночи.

– Люди вновь пролили кровь. Много. Они пришли по вашему следу.

Эдди выругался.

– Но Мертвая роща стережет путь, – добавила сиу, возвращаясь на свое место у костра. И костер-то у них хитрый, не на дровах горит, а на… костях? Точно, кости.

Чьи?

– Некогда мы дозволили людям того, кого вы называете Змеем, проходить сквозь нее. – Сиу протянула руки, и те окрасились алым, в цвет пламени. – Но Змей умер. И слово ушло.

То есть, полагаю, можно не опасаться, что нас догонят?

– Не смотри так на меня, дитя разной крови. Мы больше не ходим в набеги. Нас осталось мало. И мы уйдем из мира, если не удастся вернуть то, что забрала моя неразумная дочь.

– И все-таки мне нужно знать правду. – Эдди отличался упрямством. – Хотите, я принесу клятву, что не разболтаю?

– Достаточно будет слова. – Сиу подняла руку, и на ней заклубился туман. Белый-белый. Звонкий. Туман говорил. Быстрым шепотом. Повизгиванием. Стонами. Криками, которые доносились будто бы издалека. – Ты дашь слово. И они будут тому свидетелями.

Эдди подумал и кивнул.

– Она тоже даст слово.

Эдди посмотрел на меня:

– Может, ей необязательно… – Кажется, идея его не слишком вдохновила.

– Нет. – Сиу разорвала туман на части и протянула одну мне. – Выпей. И скажи, что услышанное здесь не используешь во вред.

Я выпила.

Туман оказался кислым, как тот сидр. И произнесла требуемое. Не использую так не использую. У меня вообще нет привычки трепать языком. Тем более, жопой чую, речь пойдет о вещах по-настоящему серьезных.

Эдди повторил за мной.

И мы оба покосились на графчика. Тот продолжал спать. И еще ногой дергать начал. Левой. Одеяло стаскивая. Ишь ты, бодрый какой. Но хотя бы точно не помрет.

– Женщина сиу, чтобы понести, должна испить воды из источника Великой Матери. Той, что ступив на землю, оставила на ней след свой. Той, что сотворила сиу из праха и слез. Той, что одарила детей своих силой луны. И научила слышать песню мира.

Я сидела тихо-тихо.

И подумала еще, что в книгах о таком точно не пишут. В книгах вообще писали о сиу на удивление мало, даже в той, которую я позаимствовала из церковной библиотеки. В ней про земли всякие рассказывалось. Даже про Африку и народы, которые там обретаются.

Или про Север.

Много чего рассказывалось. А про сиу – только что дикари они. Примитивные.

В общем, книги тоже врут.

– Источник этот находится в тайном месте. В пещере, стены которой суть белый камень. На камне этом собирается влага. Она стекает в чашу. И капли довольно, чтобы женщина, желающая стать матерью, понесла даже от самого слабого мужчины.

Сиу едва слышно вздохнула.

– Мы не поднимаемся туда без нужды. Раз в десять лет женщины, которые становились матерями множество раз и тем вознеслись над иными, идут к источнику, дабы наполнить фиалы Слезами Великой Матери. И после уж наделяют ими всех желающих.

Разумно.

Наверное. Нет. Я слушаю. Молчу. Проявляю благоразумие. И графчика за ногу держу, стало быть, чтобы не уполз, а то опять разбеспокоился.

– Все осталось обыкновенно, вот только… слезы утратили силу. – Сиу произнесла это нехотя, буквально выдавливая из себя каждое слово. – Это заметили не сразу.

– А когда заметили, не поняли, в чем дело?

– Именно. Мы отправились к Источнику. И на первый взгляд все было так же, как и всегда. Пещера. Чаша. Вода. Чашу не унести, ибо она является частью камня.

– Но можно унести что-то другое?

– Сердце Великой Матери. – Это сиу сказала так тихо, что я едва-едва расслышала. А расслышав, вовремя прикусила язык, с которого готов был сорваться вопрос.

– Гм… Что? – осторожно уточнил Эдди.

– Сердце. Великой Матери.

– Как оно выглядит?

Сиу поглядела на Эдди с бесконечным терпением.

– Как сердце.

– Каменное?

– Почему? – Вот теперь она удивилась.

– Ну… – Эдди поскреб в затылке. – Оно же там сколько? Не одну сотню лет лежит, стало быть?

– И не одну тысячу, – согласилась сиу.

– Ага… так если б не каменное, оно бы того… попортилось. Уж извините.

Сложив ладони, сиу поднесла их к губам. И застыла так ненадолго, даже дышать перестала.

– Это и вправду сердце. Не совсем богини, но той, что была сотворена Ею. В ней сохранилось дыхание, сама суть Великой Матери.

– Чего хватило, чтобы сердце не испортилось, – просипел графчик.

Надо же, очнулся-таки! А я и не заметила.

– Из-звините, что вмешиваюсь в… беседу… – Он опять закашлялся и выплюнул что-то темное, густое. – Еще раз… п-простите.

– Оно бьется. Оно лежало не в чаше, но в месте, где Великая Мать нашла покой.

Я запуталась.

Вот честно.

Богиня, которая сотворила сиу, – это Великая Мать? Или первая из сиу? Или сама сиу?

– Ваш язык бедный. В нем все звучит одинаково, – предводительница будто прочитала мои мысли, и эта способность понимать невысказанное несколько нервировала. – Ее тело истлело, а кости стали пылью, но Сердце сохранилось. Оно продолжало биться, наполняя светом пещеру. И Силой – воду.

Графчик попытался сесть, и я подала ему руку. Отчего бы не помочь хорошему человеку?

– Никто и никогда не смел касаться Сердца…

…Кроме одной дурноватой девчонки, которая начала перекраивать древние обычаи и решила, что не стоит останавливаться на достигнутом.

– Пещера гаснет. Умирает. А с ней умрем и мы. – Сиу подняла ладонь, которая вдруг сделалась прозрачной. – Многие будут рады.

– Она… я слышал, уж извините, – вмешался Чарльз. – С самого начала. Вы не думали, для чего ей могло понадобиться Сердце?

– Подарить кому-нибудь дитя? Люди много значения придают детям.

– Для этого хватило бы воды. – Графчик привалился ко мне плечом. И за одеялом потянулся, накинул, едва ли не по самый нос закутался. – Или… у вас вообще случались…

Он покосился на меня.

– …Связи с людьми?

Сиу посмотрела на него так, что ответ стал очевиден. Ну да, человеку они куда с большей охотой горло перережут, чем в связи вступать. Да и вообще, странно это.

Другие они.

Слишком уж другие.

– Значит, если логически размышлять, она не могла быть абсолютно уверена, что хватит лишь воды. Возможно, она собиралась воспользоваться этим… Сердцем лишь единожды, после чего вернула бы на место. Но…

– Ей не позволили, – прогудел Эдди.

А мне стало жаль эту девушку, которая взяла и поверила в любовь. Почти как по книге, только счастья со свадьбой не видать.

Да, пожалуй, не стоит верить книгам.

Или сиу их не читала?

– Скажите… – Чарльз с благодарностью принял флягу и рот прополоскал. – А до своего побега она как-то… давала понять, что ей симпатичны люди?

Сиу смотрела прямо.

– В том смысле, что она вообще рассматривает их… я не знаю ваших обычаев, но как партнеров?

– Ты имеешь в виду, что по своей воле она бы не пожелала разделить ложе с человеком?

– Именно. – Графчик кивнул и покачнулся. Я удержала его. – С-спасибо, уважаемая мисс Милисента.

Эк это он загнул – уважаемая мисс!

Тоже мне придумал. Но приятно. Даже как-то появилась мыслишка, что, может, там, на Востоке, среди людей, со мною незнакомых, и вправду можно будет благовоспитанной девицею притвориться. Правда, от этой мыслишки тотчас поплохело.

Я отогнала ее прочь.

– Возможно, это совпадение, но… – Графчик провел языком по зубам, будто проверяя, на месте ли они. – Сначала ваша дочь уходит с человеком… по большой любви. По любви, которую вы, как утверждаете, не способны испытать. Но она испытывает. И такую сильную, что не только нарушает закон… то есть правила. Так вот, она забирает с собой не просто святыню, но саму жизнь племени. Это… это… как-то даже в голове не укладывается.

Сиу молча смотрела на него.

– В то же время моя сестра совершает поступок пусть не столь глобальный, но весьма схожий. Та же внезапная любовь к неподходящей личности. Побег из дома. И… вы говорили о городе?

– Там, – сиу махнула рукой куда-то в ночь, – есть город. Большой.

– Вольных Мастеров, – подсказал Эдди.

– Добавим то, что вы говорили о яде. Если меня травили зельем, сотворенным вашей дочерью, то она поддерживает с похитителем связь. А значит… – Графчик запнулся. – Эти две истории связаны. Не могут быть не связаны.

– Если и так, то что?

– Что? – Чарльз хотел было встать и даже на плечо мое оперся, но, спохватившись, пробормотал: – Извините, мисс Милисента…

Опять обзывается.

– Дело получается куда сложнее. Две девушки настолько влюбились, что потеряли всякую способность мыслить здраво. Причем именно те девушки, которые… – Он щелкнул пальцами. – Были нужны. Им. Или ему.

– Воздействие? – предположил Эдди.

– Практически уверен. Но если так, то это вряд ли приворотное зелье. На вас оно…

– Человеческие зелья подобны стоялой воде. Дурно пахнут. И вызвать способны лишь расстройство живота.

– Стало быть, не подействовало бы. Что касается моей сестры, то у нее имеются амулеты. Хорошие, Эдди, очень хорошие. Значит, это что-то новое. Принципиально. Подозреваю даже, что речь не о зельях. Все-таки это ненадежно.

– Тебе просто хорошие зелья не попадались, человек, – сказала сиу, как мне почудилось, обиженно.

– Увы, нашим мастерам, полагаю, далеко до тех, кто слышит песню мира.

Сиу склонила голову.

– Нам нужно в тот город. Отыскать вашу дочь. Понять, что с ней случилось… почему она не вернулась? Почему не вернула Сердце? Куда это Сердце подевалось? И что вообще тут творится! – Это граф сказал, пожалуй, чуть громче, чем следовало бы.

С другой стороны, ясно: допекло человека.

Нежный он.

Цивилизованный.

Глава 17

О горах и древних цивилизациях

Ехали мы.

И ехали.

По горам. Я уж, право слово, привыкать начала. А что? Слева камень, справа камень, впереди – спина предводительницы сиу, так и не назвавшей своего имени. А я и настаивать не стала. К чему оно? За мною – Чарли, за ним Эдди, и дальше снова сиу, что тоже не добавляло спокойствия, хотя на третий день пути я даже как-то пообвыклась. И развлечения ради стала дорогу запоминать. Нет, оно так-то особого смысла не имело, потому что тропы сиу только им открыты, но и ехать в гробовом молчании казалось как-то… тревожно, что ли.

Сиу не разговаривали. Ни с нами, ни между собой. Лошади их, столь же странные, как сами сиу, ступали спокойно, да и в целом гляделись слегка неживыми, что навевало вовсе уж печальные мысли. Чарли тоже молчал, крепко думая. Да и Эдди не спешил затевать беседы.

Останавливались мы время от времени, давая роздых лошадям и себе. И с каждым днем графчик выглядел все печальнее. Он осунулся. Обпаленный облупленный нос его заострился. Волосы же и кожу покрыл тот плотный слой пыли, который и с третьего раза не сходит.

Полы шляпы обвисли.