За все рассчитаюсь с тобой! Чейз Джеймс

— Нет, но Гомец был там. Ей пришлось немало потрудиться, чтобы объяснить, что этот метис делал у нее в восемь часов утра, — закончил он.

— Она, без сомнения, сказала, что он пришел починить холодильник, — сказал я. — Ты никогда не видел Киллино?

— Нет.

— Хорошо. — Я сунул билет ему в руку. Билет исчез так быстро, как муха, которую глотает ящерица.

Я уже отходил от него, когда он, наклонившись в мою сторону, прошептал:

— Вот они!

Я оглянулся и осмотрел их. Поскольку женщины вообще всегда интересовали меня, я задержал взгляд на ее фигуре. Силуэт был очень хорош, выражение лица высокомерное и пренебрежительное, и глаза явной грешницы. Она влекла к себе.

Я подумал, что было бы интересно с ней поговорить, но только при том условии, что по другую сторону двери будут двое крепких парней, готовых извлечь меня из ее когтей, если дело дойдет до скверного и мне потребуется помощь.

Се спутник — Баск, тоже не был обычным человеком. Он был высок и широк в плечах и при этом казался опасным, сильным, гибким, как гепард, но только страшнее его раза в два. Его смуглое худое лицо было холодным и злобным, в глазах затаилось ледяное выражение Его внешность не вызывала желания похлопать его по плечу.

Мисс Спенс протянула ключи дежурному, даже не взглянув на него, и пересекла холл, разговаривая с Гомецем.

Она при ходьбе так вызывающе шевелила бедрами, что все находившиеся поблизости мужчины, включая и меня, просто раздевали ее глазами У выхода она несколько задержалась, чтобы закурить сигарету, и в этот момент начал вещать громкоговоритель:

«Говорит полиция Парадиз-Палм: повторение передачи, имеющей место в девять часов пятнадцать минут, по поводу убийства Херрика. Полицией разыскивается Честер Кен. Приметы: высокого роста, около тридцати пяти лет, темные волосы, бледный цвет лица, одет в серый костюм и мягкую серую шляпу. Вероятно постарается покинуть город. Понапрасну не рискуйте, этот человек опасен. Обнаружившие его должны немедленно известить полицию по телефону Не пытайтесь задержать его сами, если вы не вооружены. Конец сообщения».

Мисс Спенс бросила сигарету и раздавила окурок ногой.

— Они еще не поймали этого негодяя, — со злостью сказала она.

* * *

Пелот басков — это спорт самый быстрый и самый жесткий в мире. Там играют при помощи «чистера», своего рода корзинки, прикрепленной к правой руке игрока. Эта корзинка изогнутая, длиной в три фута и глубиной в пять дюймов. Один игрок иногда изнашивает три или четыре корзинки за игру. Мяч из жесткой кожи, называется «пелота». Он немного меньше бейсбольного, покрыт овечьей шерстью. Мяч бросают с такой силой, что он часто повреждает ноги или руки игроков. Поле для игры называют «кача». Оно окружено со всех сторон стенами, поверх которых установлена горизонтальная решетка. Поле ограничено красной чертой. Вертикальная решетка защищает зрителей от мяча.

Тот, кто начинает игру, ударяет мячом о землю, подхватывает его при отскоке и со страшной силой кидает мяч о стенку. Противник должен подхватить мяч при его возвращении и держать его в игре. Игроки перемещаются по полю с быстротой молнии, их руки, удлиненные «чистера», движутся, как призраки, чтобы вовремя подхватить и послать мяч с силой пушечного ядра. «Полота» в игре до тех пор, пока не упадет за пределы площадки.

Немного существует игр в мяч, которые требуют применения такой силы, выносливости и точности говорят, что большинство игроков в пелот умирают молодыми Если мяч и не нанесет серьезных увечий, то сердце рано или поздно все равно начинает сдавать Я следовал за «кадиллаком» мисс Спенс и ее спутника до большого здания из красного кирпича. Она при входе рассталась со своим компаньоном и прошла на трибуны. Баск же направился в зал для игроков. Я последовал за ней.

Я устроился рядом с ней в плюшевом кресле в первом ряду, под защитой решетки. Площадка для игры была превосходно освещена.

Четыре молодых испанца, полные энергии, перемещались по полю, перекидывая мяч, почти невидимый для глаза, показывая при этом чудеса акробатики. Толпа была захвачена этим зрелищем, но меня интересовала только мисс Спенс.

Она сидела рядом со мной, положив на барьер свою сумочку, шарф, программу и бинокль. Чудесный запах духов «Шанель № 5» обволакивал ее, да и меня тоже, разумеется.

Я находился от нее очень близко, так как на ширине сидений экономили, и даже чувствовал жар ее тела. И духи ее волновали меня.

В это время четверо испанцев закончили свою партию и покинули арену под гром аплодисментов. Они были все в поту и очень измучены. Если бы мне пришлось так попрыгать вместо них, меня, вне всякого сомнения, унесли бы оттуда на носилках, и сиделка с нежностью прикладывала бы лед к моей голове Наступил антракт, и мисс Спенс окинула взглядом присутствующих с таким видом, будто ждала, что все при виде ее встанут и запоют национальный гимн.

Она и меня удостоила взглядом. Я тут же попытался изобразить восхищение. Наверно, полностью мне это не удалось, но она, тем не менее, решила рассмотреть меня получше.

Я наклонился к ней и отпустил какую-то шутку Она не ответила и отвернулась так, как это делают, когда к вам обращается пьяница. Потом все же заметив мою широкую улыбку, безразлично улыбнулась мне.

— Меня зовут Рейли, — представился я. — Я турист, у меня много денег и непреодолимая слабость к рыжим. Зовите на помощь, пока не поздно. У меня репутация быстро действующего!

Она посмотрела мне в лицо. Глаза ее были жесткими Она больше не улыбалась.

— Я отлично могу справиться и сама, — сказала она немного хриплым голосом, который вызвал мурашки у меня на позвоночнике. — И к чему же я ненавижу курортников!

— Тысяча извинений! Я плохо изучил психологию, когда готовился к своим экзаменам. Я полагал, что такой парень, как я — именно то, что вам нужно! Тем хуже для меня.

Я взял свою программу и стал перелистывать ее с большим вниманием. Она бросила на меня еще один быстрый взгляд, потом отвернулась и стала смотреть на поле.

Там появились четверо игроков, и в их числе Гомец. Сразу же стало видно, что это действительно чемпион города. Толпа стала бешено аплодировать, и трое игроков остались позади, уступая ему все внимание публики.

Гомец, уверенный в себе и полный апломба, приветствовал публику. Он без сомнения имел право быть самоуверенным: никогда я не видел такого красивого парня. Он бросил быстрый взгляд в нашу сторону и слегка поклонился персонально мисс Спенс. Она же не обратила на это ни малейшего внимания, но я ответил ему за нее, чтобы немного позабавиться. Гомец, казалось, не заметил моего приветствия.

Губы мисс Спенс сжались, но она ничего не сказала.

Четверо игроков теперь находились в центре поля: они пробовали пелоту, которую им бросили. Наконец, они разошлись в разные стороны и заняли свои места.

— А что, этим парням действительно платят за то, чтобы они играли в эту детскую игру? — проворчал я вполголоса — А вы считаете себя очень крепким? — спросила она — Дайте мне возможность, и вы это сами увидите. Она наклонилась вперед, чтобы лучше видеть игроков. Если бы глаза могли стрелять, как пистолеты, я пал бы мертвым, так яростен был ее взгляд.

Гомец подавал первым. Я должен отметить, что мяч он послал замечательно. Пелота просвистела в воздухе, ударилась о фронтон и отскочила, рассекая воздух. Ее в отчаянном прыжке перехватил один из игроков. Началась игра.

Гомец действовал как и положено чемпиону. Он выигрывал. Я посмотрел на мисс Спенс. Она следила за игрой со скучающим и равнодушным видом, в исходе игры, она казалось, и не сомневалась.

Я вспомнил, что говорил мне швейцар относительно ее бешеного темперамента. Всегда ли он у нее проявлялся, или на это требовались особые причины? Я пожалел, что не расспросил о подробностях.

— Вскоре этот большой грубиян придет за вами, — прошептал я ей. — А что, если бы мы до этого удрали с вами вдвоем? Не хотите ли поехать со мной полюбоваться природой? Если вас это не интересует, я могу показать вам свою татуировку на пляже.

— Я вам ведь уже сказала, что ненавижу туристов и типов вашего сорта, — ответила она, не поворачиваясь.

Гомец сломал «чистера». Нахмурив брови, он заявил о минутной паузе и направился к негру, в обязанности которого входило обслуживать игроков. Тот прикрепил ему новую корзинку.

Я посмотрел вокруг себя, чтобы убедиться, что на нас никто не обращает внимания. Так в действительности и было. Я сжал кулак и ударил мисс Спенс под ребра. Она пошатнулась и у нее перехватило дыхание. — Вы, может быть, предпочитаете жестких людей? — улыбаясь, спросил я.

Она не повернула головы, но ее ноздри сжались, глаза стали темными, как отверстия в маске. Она собрала свои вещи и встала.

— Поедем любоваться прекрасной природой, — проговорила она твердым и сухим тоном, прокладывая себе путь к лестнице.

Я последовал за ней посреди грома восторгов. Гомец, без сомнения, добился победы, так что я совсем вовремя заставил мисс Спенс уехать.

Швейцар, полный внимания, как только завидел мисс Спенс, сразу же вызвал для нее машину, и пока мы проходили сквозь вращающуюся дверь, «кадиллак» стоял уже у входа.

Швейцар бросил на меня подозрительный взгляд, помогая мисс Спенс сесть в машину. Я скользнул за руль. Мы осторожно тронулись с места, совсем бесшумно.

С большой скоростью я поехал на Лессинг-авеню. По дороге она не сказала ни одного слова, сидя с неприступным видом, закусив губу и не обращая ни на что внимания.

Я остановил машину перед ее домом, открыл дверцу и вышел. Мисс Спенс последовала за мной: проходя через холл, я подмигнул швейцару, который смотрел на меня широко открытыми глазами, как будто стал жертвой галлюцинаций.

Автоматический подъемник поднял нас на четвертый этаж, и мы прошли по широкому коридору до апартаментов мисс Спенс, № 466. Мы ничего не говорили, даже не смотрели друг на друга. Атмосфера была насыщена скрытым напряжением Она открыла дверь, и мы вошли в большую комнату, в которой было много хрома и материи цвета абрикоса. Я закрыл дверь, бросил свою шляпу на стул и стал перед хозяйкой.

Она презрительно смотрела на меня, опираясь о камин. По ее блестящим глазам было видно, что она как будто чего-то ожидает.

— Иди сюда, — вдруг проговорила она беззвучным голосом. Я прошел через комнату, и, улыбаясь, положил руку на ее бедро.

— Сильнее сожми меня, злой! — сказала она. Я обнял ее, сначала довольно сдержанно. Волосы ее щекотали мне лицо. Я сжал сильнее. Ее губы были твердыми и сжатыми, но вскоре приоткрылись. Она дрожала.

— Жестокий… — ее дыхание смешивалось с моим.

— А что Херрик делал с вами?

Ее тело напряглось, дыхание участилось. Она широко раскрыла глаза, внимательно вглядываясь мне в лицо.

— Кто вы такой?

— Честер Кен.

Ее лицо исказились. Она побледнела и отшатнулась от меня. Ее глаза стали пустыми и суровыми. Я ее выпустил.

— Кто? — переспросила она.

— Честер Кен.

Она медленно приходила в себя. Ее глаза блуждали по комнате и остановились на телефонном аппарате. После некоторого колебания она снова посмотрела на меня.

— Сядьте, — сказал я. — Мне надо поговорить с вами. Она направилась к телефону.

— Я не хочу… — в голосе ее слышался страх, злоба и еще бог знает что.

Быстро пройдя через комнату, я опередил ее и завладел телефоном. Она попыталась ударить меня. Я выпустил аппарат и, схватив ее за руку, сильно дернул. Она попыталась свободной рукой вцепиться мне в лицо. Я нагнул голову, и она промахнулась.

Я думал, что она начнет кричать, но нет. Она боролась молча, слегка задыхаясь, глаза ее блестели, губы были крепко сжаты.

Мне все же удалось подтащить ее к дивану и с силой толкнуть на него. Она упала, но тут же снова вскочила. Она ударила меня ногой в бедро и попыталась укусить за шею. Я схватил ее поперек туловища. Она вертелась, отбивалась и ударила меня в глаз.

— Ну, с меня довольно, — сказал я, несколько отступив и вынимая револьвер — Успокойся, — резко сказал я, — или я подстрелю тебя!

Она бешено вращала глазами, но револьвер ее упокоил. Она упала на диван В драке я порвал ей блузку, и теперь сквозь дыру высовывалось белое плечо.

— Ты думаешь, что это я убил Херрика, но это неправда Она молчала и смотрела на меня со злобой.

— Его устранила со своего пути банда Киллино, а мне хотят приписать это убийство.

— Нет, это ты его убил! — сказала она, сопровождая свою реплику таким эпитетом, который заставил бы покраснеть и сапожника.

— Подумай хорошенько, я ведь только что приехал, и никогда в глаза не видел Херрика до того момента, как две минуты поговорил с ним в казино. Он просил меня покинуть город, так как почему-то боялся, что мое присутствие здесь может вызвать какие-то беспорядки К чему же мне было убивать Херрика? Подумай немного. Если бы ты была на месте Киллино, разве ты не воспользовалась бы тем, что тип моего сорта появился в городе? Это ведь неожиданная оказия.

Она казалась несколько удивленной.

— Подумай хорошенько, — убеждал я, — я только что приехал — Это верно, что Киллино хотел от него избавиться, это вполне возможно, — наконец произнесла она. — Но я все же этому не верю.

Я рассказал ей всю историю: приглашение Сперанца в казино, комбинацию, которая была поручена мисс Бондерли, и все остальное. Она внимательно смотрела на меня и я увидел, что злоба исчезла из ее глаз.

— Ладно, я иду с тобой, — сказала она, — пожимая плечами. Я, конечно, идиотка, но я согласна с тем, что ты его не убивал.

— Но меня плохо принимают. Ты не могла бы мне помочь выйти из этого положения? Она подняла брови.

— Хотелось бы мне знать, почему это я стану тебе помогать?

— Ответь сперва на мой вопрос, — улыбаясь, сказал я. — Что для тебя был Херрик?

Она встала с дивана и направилась к столику с коктейлями.

— Я не хочу вмешиваться во все это. — сказала она, наполняя два стакана виски. Один из них она протянула мне и сказала. — Ты все-таки очень жесткий парень, мне кажется, что я прошла через прокатный стан.

Я притянул ее к себе на колени. Это, действительно, был лакомый кусочек, а мне во что бы то ни стало надо было добиваться своего.

— Будем друзьями. Херрик тебе нравился? Она оттолкнула меня и встала.

— Брось это, ты считаешь меня идиоткой? Я глотнул виски, закурил и пожал плечами.

— А если я тебя заставлю? — спросил я, глядя на нее угрожающе — Попробуй.

— Нет, не стоит. Мне пришла в голову лучшая мысль. Я поговорю с твоим дружком Гомецем. Ему, видимо, очень интересно будет узнать, что ты бросила его там, чтобы привести меня сюда…

На этот раз она действительно испугалась.

— Если ты посмеешь сделать это. — закричала она, вскакивая — Ну, не будь такой сердитой.

— Херрик платил мне, чтобы я ходила играть в казино, — сказала она после минутного молчания. — Я не знаю, для чего он это делал, и совершенно бесполезно спрашивать меня об этом. Он всегда забирал себе все мои выигрыши и давал мне вместо них другие билеты…

— Почему он это делал? — удивленно спросил я. Она открыла было рот, чтобы сказать, что ничего об этом не знает, но в этот момент дверь резко распахнулась и вошел Гомец.

Глава 3

ВЫСТРЕЛЫ

Завывание полицейской сирены пронзило мирную тишину ночи. Резина визжала на гравии, хлопали двери, по цементу шуршали шаги.

Я стоял напротив служебного входа в здание, в котором жила мисс Спенс. Место было довольно опасное, кругом было много фликов, но мне приходилось выходить и из более опасных положений.

Улочка была узкой, с одной стороны она кончалась тупиком, другая ее сторона выходила на аллею перед фасадом дома, и фонарь освещал ее ослепительным светом.

С «люгером», зажатым в руке, я притаился в тени и осторожно пробирался вперед. На углу виднелась темная фигура в форменной полицейской фуражке. С того места, где он стоял, полицейский не мог меня видеть.

Вся его фигура говорила о том, что он был настороже, но я мог бы послать ему пулю между глаз без всякого труда. Мне только не хотелось обнаруживать себя раньше времени. Может он думал, что у него бронированная голова?

Наконец он сделал то, что я от него и ожидал. Он достал электрический фонарик и стал им светить кругом, стараясь отыскать меня.

Я выстрелил, фонарик исчез, стало снова темно.

У меня было, примерно, секунд шестьдесят, прежде чем флик оправится от неожиданности и испуга. Я не потерял даром времени.

Верхушка стены царапала мои ладони. Я поздравлял себя с тем, что умел ловко перелезать через стены, не садясь на них верхом, а просто перекатываясь на другую сторону в горизонтальном положении. Я уже падал вниз, когда раздалась автоматная очередь. Пули подняли небольшое облачко цементной пыли в футах шести выше моей головы. Я успел!

По другую сторону стены было темно и тихо, тень, кусты, деревья. Я шел все время направо, зная, что главная улица в том направлении.

А Позади меня, перед домом, по-прежнему раздавались крики и стрелял автомат. Из окон домов смотрели любопытные. Армия хорошо научила меня играть в краснокожих индейцев, и я мог бы вполне с ними соперничать. Пробираясь между деревьями, я производил не больше шума, чем привидение, и был еще менее заметен, чем оно.

Ночь была заполнена звуками полицейских сирен, одни вблизи, другие едва прослушивались. Все общественные силы города были приведены в действие.

Я собирался перелезть еще через одну стену, встретившуюся на моем пути, и был уже на ее гребне, когда какой-то умник включил прожектор, который осветил мою фигуру.

Вся их артиллерия мгновенно пришла в действие. И ее было так много, что можно было бы расстрелять целую армию. Одна пуля задела мой рукав. Я соскользнул на улицу быстрее ящерицы.

Флик, стоявший на страже на углу улицы, выстрелил в меня в то время, как я зигзагами бежал по тротуару вдоль улицы. Я обернулся и выстрелил в свою очередь: флик упал на колени, прижав раненую руку, крича как потерянный.

Теперь меня уже преследовали. Я мчался с такой скоростью, что едва касался ногами земли. Влетев в дверь какого-то дома, которая была приоткрыта, я спрятался там. Я дышал, как старый астматик, лицо мое было покрыто потом. Я осторожно выглянул и увидел, что вся улица буквально кишела фликами.

Я прицелился и выстрелил в одного из них. Пуля попала в его фуражку, и он упал на землю, наполовину мертвый от страха. В игру немедленно вступили три пулемета, и в течение трех минут смерть витала вокруг меня. Улучив момент, я снова быстро вскочил, прыгнул на другую стену и с быстротой молнии оказался на другой ее стороне в саду, прежде чем они поняли, что могут приблизиться ко мне без всякого риска.

Мне уже надоело играть в кошки и мышки. Я не стал преодолевать еще одну стену, а прямо направился к большой веранде, на которой не было света.

Ударом ноги разбив стекло, я вошел в комнату, где пахло духами и сигарами. Пройдя через комнату, я оказался в коридоре. Там возле перегородки стояли мужчина и женщина, которые хотели спрятаться от пуль и осколков стекла.

— Хелло! — сказал я, улыбаясь. — Спектакль вам нравится?

Мужчина был высоким и сильным на вид, с красноватым лицом и офицерскими усами, жестким выражением глаз и толстой шеей. Женщина — хорошо сложенная брюнетка, одетая в черное с золотом платье.

Придя в себя от удивления, вызванного моим неожиданным появлением, толстяк попытался нанести мне удар кулаком, но так неловко, что даже неопытный мальчишка сумел бы уклониться от такого удара.

Я пригнулся и его удар пронзил пустот. Прижав «люгер» к его боку, я предложил ему успокоиться. Его красноватое доселе лицо, стало восковым.

Я посмотрел на женщину. Она не пошевелилась, смотря на меня с любопытством и без малейшего страха.

— Подумайте о случившемся. Будет очень забавно рассказать своим друзьям, что в вашем доме побывал Честер Кен, а на стене дома можно будет прибить дощечку с извещением об этом.

Они оба молчали. Мужчина задыхался от гнева.

— Доставьте мне удовольствие и зайдите внутрь, — сказал я, показывая головой на дверь. — Если мне не препятствуют, я никому не причиняю зла.

Я проводил их в комнату и заставил сесть. Мебель в комнате была солидна и крепка. Женщина продолжала смотреть на меня.

Я спрятал свой револьвер, чтобы немного ослабить напряжение, и посмотрел в окно. Прожекторы освещали прилегающие улицы. Во всех направлениях мелькали фары автомобилей и фуражки полицейских.

— Я хочу на некоторое время остаться здесь, — сказал я, усаживаясь на стул и не спуская глаз с этой пары. — Они пока все еще ищут меня.

Может быть, они думали, что я прятался в облаках? Время от времени слышались одиночные выстрелы. Стреляли, наверное, наиболее нервные флики.

Я постучал в дверь приземистого с полинялым фасадом домика и стал ждать. Через минуту из окна первого этажа отозвался женский голос, спросивший, кто стучит.

— Тим дома? — спросил я, отступая на шаг, чтобы лучше видеть белую фигуру.

— Нет.

— Это я, Кен.

— Подождите немного, — сказала женщина. Через несколько секунд дверь открылась.

— Где Тим? — спросил я, пытаясь рассмотреть женщину в полумраке.

— Вы бы лучше вошли, — сказала она, отстраняясь, чтобы дать мне пройти.

— А вы кто?

— Жена Тима.

В ее голосе сквозила нотка гордости.

Я совсем не был уверен, что внутри дома меня не подстерегает полиция, но это одновременно меня бы и очень удивило. Я все же решил войти и прошел вслед за женщиной в комнату.

На стене были развешаны принадлежности для рыбной ловли, стояли на полу резиновые сапоги, обстановка была очень скромной. Но, несмотря на это, в комнате было очень чисто и уютно. Я вдруг почувствовал себя как дома.

Миссис Дувал была высокой, все еще красивой женщиной лет около сорока; лицо энергичное, в черных как смоль волосах ни единой белой ниточки. Она задумчиво рассматривала меня.

— Тим утверждает, что вы хороший человек. Надеюсь, он знает, о чем говорит.

— Тим очень доверчив, — улыбнулся я. — Но все же я не злой… Она кивнула и направилась к печке.

— Садитесь же. Я вас ждала и приготовила вам кое-что из одежды.

Я обнаружил, что голоден.

Она поставила на край стола тарелки, расстелила чистую салфетку, положила нож и вилку и вернулась к печке.

— Все мужчины одинаковы, — продолжала она с горечью. — Вы идете куда вам вздумается, забавляетесь, и возвращаетесь, когда вам угодно.

— Тим такой?

— Вы тоже, наверное.

Я посмотрел на большой бифштекс, который она положила на тарелку, и придвинулся к столу.

— Сегодня вечером я хорошо повеселился. А где все же Тим?

— Он поехал на Кудсо Кей.

— На катере?

— Он взял весельную лодку. Он сказал, что катер может понадобиться вам.

— Это большой путь.

— Он доберется.

— Замечательно.

Она кивнула и продолжала:

— Джед Девис ожидает вас позади дома. Хотите его видеть? Я нахмурился, но внезапно вспомнил:

— Это журналист? Она кивнула.

— А он в порядке?

— Это большой друг Тима. У Тима весьма странные приятели, но он вас не съест.

— Я хочу поговорить с ним, — сказал я, смеясь. Я успел съесть лишь половину своего бифштекса, когда отворилась дверь и на пороге появился настоящий великан. У него было круглое, волевое лицо и дерзкие маленькие глаза. Твидовый костюм выглядел на нем так, будто он не снимал его с момента покупки, а куплен он был не вчера. Серая шляпа, немного для него тесноватая, была сдвинута на затылок. Своими белыми зубами он сосредоточенно жевал сигару.

— Хелло, специальное издание! — сказал он, осматривая меня.

— Хелло, — ответил я, продолжая есть. Он снял шляпу, причесал волосы и сел в кресло, которое затрещало под его тяжестью.

— Вы можете сказать, что привели город в состояние революции, — проговорил он, вынимая изо рта сигару и рассматривая меня прищуренными глазами. — У меня ощущение, что я стал военным корреспондентом.

— Разве это так? — спросил я. Он посмотрел на стол.

— Она не давала вам пить?

— Мне и не хочется пить.

Он с трудом вылез из своего кресла.

— Надо что-нибудь выпить, — проворчал он. — Хетти прекрасная женщина и отлично справляется на кухне, но никогда не может сообразить, что мужчинам нужна жидкость.

Он открыл какой-то шкаф, достал оттуда черную бутылку без этикетки, потом два стакана и разлил виски. Один стакан он протянул мне, а с другим вернулся в свое кресло.

— За ваше здоровье! — сказал он, поднимая стакан. Мы выпили.

— И сколько же времени будет продолжаться этот шум? — спросил он.

— Пока я не обнаружу убийцу Херрика.

— Так, значит, это не вы?

— Нет. Это определенно было политическое преступление, которое почему-то хотят взвалить на мои плечи.

Он молча потягивал виски, потом спросил:

— Это был Киллино?

— А вы как думаете?

— Ну, знаете, это весьма возможно. Смерть Херрика его устраивала вполне.

— А это интересует вашу газету?

— Редактор и владелец газеты слишком дорожат своей шкурой. Они определенно останутся нейтральными.

— А вас персонально это интересует?

На его лице появилось мечтательное выражение.

— Ну, если будет сброшен существующий муниципалитет, это даст мне возможность кое-что написать, при условии и, что взрыв этот будет окончательным. Я, конечно, сделаю все, что смогу, чтобы получить все детали, но действовать нужно очень осторожно, все тщательно взвешивая.

Я молчал.

Он внимательно посмотрел на меня и продолжал:

— Киллино — мерзавец, но город он держит в руках очень твердо, и теперь, когда Херрик ликвидирован, его положение еще более упрочилось. Он сидит крепко и выбить его из седла — дьявольская работа!

— Все зависит от способа, — сказал я, закуривая. — У меня имеются все необходимые факты, и я разоблачу Киллино. Он покачал с сомнением головой.

— И какого же рода факты?

— Херрик работал один?

— Приблизительно так. Только с Френком Броди. Их организация была очень ограниченной.

— Кто это Броди?

— Адвокат Херрика. Живет он на Бредшоу авеню, 458, вместе с дочерью.

— И он будет заниматься делами Херрика? Девис покачал головой.

— Об этом не может, быть и речи. Он не обладает достаточной силой, чтобы бороться против Киллино. Он, по-моему, будет держаться спокойно и предоставит Киллино действовать.

Я записал его адрес.

— Вас никогда не интересовало, почему Херрик так часто ходил в казино?

— Интересовало, — ответил Девис, — но мне не удалось это разгадать. Он, как мне кажется, что-то там искал. Преуспел ли он в этом? Вот этого я не знаю.

— Мне кажется, что он все же кое-что узнал. Поэтому-то его и убили. Вы слышали о Лоис Спенс?

— А вы слышали о Мэй Вест? — засмеялся он. — Лоис здесь знаменитость.

— Киллино ее знал?

— Даже я ее знаю! Она до такой степени шлюха, что готова лечь под первого же причесанного пса.

— Значит, она знакома с Киллино?

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Во время роскошного ужина в ресторане «Пекин» отравлен бизнесмен Георгий Кавтарадзе, большой любител...
Частный детективТатьяна Иванова еще на свадьбе племянника обратила внимание на работавших фотографа ...
Далекое будущее, Земля превращена в археологический заповедник. Группа контрабандистов, прилетевшая ...
Звезда Даль грозит вспыхнуть Сверхновой, а у нее оказалась планета, населенная потомками одной из пе...
«Рэдер осторожно выглянул в окно. Прямо перед ним была пожарная лестница, а ниже – узкий проход межд...
Ближайшее будущее. Боб Арктур ведет иллюзорное существование в непрекращающихся наркотических видени...