За все рассчитаюсь с тобой! Чейз Джеймс
«Это Кен! — завопил Флагерти.
Я хотел бы, чтобы вы видели в то время клиентов, которые замерли с открытыми ртами. Я сделал вид, что удивился, но этого можно было и не делать. Они уже больше не думали обо мне, а стремглав бросились к лестнице.
Я, не теряя времени, смылся. Оставаться там мне было незачем. Но я считал, что ваша песенка безусловно спета.
— А вас они не подозревают?
— Нет, мне кажется, что все в порядке. Я разговаривал с Флагерти сегодня утром. Он от всего происшедшего выглядел наполовину сумасшедшим… Что же касается Бата… — он закончил фразу легким свистом.
— А почему вам понадобилось повидать Флагерти?
— Они обвиняли вас в убийстве Гилеса, — он достал из кармана и провел расческой по волосам. — Я написал о вас статью. Вас это интересует?
Я покачал головой.
— А есть новости о Броди?
— Известно только, что он исчез. Считают, что вы и в этом замешаны.
Я упал на подушки.
— Нам необходимо организоваться, — мечтательно проговорил я. — Эти парни весьма ловкие штучки, но я все же вижу возможность перехитрить их.
— Да? А какая это возможность, если не секрет?
— Да просто использовать одних против других! Надо немного поразмыслить и приготовиться ко всему, но попробовать все же можно. Мне не удастся оправдаться, если я не вытащу всю эту банду: Киллино, Сперанца, Флагерти и Бата на свет божий.
— Мне кажется, вы правы, — ответил Девис, почесывая нос. — Но как вы собираетесь проделать это?
— Придумаю что-нибудь.
— А что же я должен делать? Чем я могу помочь вам?
— Вы по-прежнему играете со мной заодно? Он улыбнулся.
— Конечно, — ответил он. — Старайтесь только не засветить меня, насколько это будет возможно, но если это невозможно, чем хуже для меня. Я играю с вами во всех случаях. Мне нравятся ваши методы.
— Отлично, — с удовлетворением проговорил я. — Я попал, действительно, в точку с историей о фальшивых билетах. Как подпрыгнул Киллино, это вам надо было видеть, когда я об этом сказал ему! Нам необходимо обязательно завладеть несколькими такими билетами и обнаружить место, где они производятся. Фабрику фальшивых денег не так-то легко спрятать. Вы можете заняться этим?
— Попробую.
— Потом еще Броди. Я все время думаю о его дочери. Мы же обещали с вами найти ее старика. Вам, может быть, все же удастся разузнать что-нибудь о нем?
— По-моему, его убили, — сказал Девис.
— Я тоже так думаю. Если они выяснили, что ему что-то известно, то его не выпустят…
— А вы что будете делать?
— Я поговорю с Тимом.
— А куда он уехал?
— Он занимается маленькой Бондерли.
— Боже мой! — выдохнул Девис. — Я должен был и сам подумать об этом. Будьте осторожны, Флагерти сделает все от него зависящее, чтобы наложить на нее руку.
— Он ее не получит! — с силой проговорил я. — Теперь же исчезайте и постарайтесь хоть что-нибудь обнаружить.
Он ушел, а я оделся и спустился вниз.
Хетта Дувал мыла на кухне пол. Увидев меня, она прекратила работу и разогнула спину.
— Мне необходимо поехать и повидать Тима, — сказал я. — Есть к нему поручения?
— Скажите, пусть поскорее возвращается, мне очень не хватает его, — проговорила она, покраснев при этом, как школьница.
— Слушаюсь!
Я посмотрел в окно. Лодка Тима стояла на якоре, где я ее поставил. Никого вокруг не было видно.
— Вас не затруднит проверить, все ли спокойно вокруг и не бродит ли кто поблизости подозрительный, — попросил я. Она вышла и вскоре вернулась.
— Все в порядке.
Я поблагодарил ее и направился к лодке.
С предельной скоростью я двинулся по направлению к видневшемуся вдали островку, почувствовав вдруг острую необходимость повидать мисс Бондерли. Я и сам был удивлен, как сильно мне захотелось ее увидеть.
Вдалеке показалась весельная лодка. Сидящий в ней человек стал делать мне какие-то знаки. Я направился к нему.
Это был Тим. Лицо его блестело от пота, а странное выражение лица заставило меня похолодеть.
Он пытался что-то сказать, но слишком задыхался, и только поднял кулаки к небу.
Я втащил его к себе в лодку и взял за плечи.
Я уже предчувствовал, что он собирается мне сказать.
И он, наконец, проговорил:
— Они увезли ее…
Глава 4
ПЕРЕКРЕСТНЫЙ ОГОНЬ
Полдюжины девочек сидели на табуретах перед прилавком в закусочной, когда я вошел туда. Они не обратили на меня ни малейшего внимания, слишком занятые взаимными признаниями о чувствах, которые они испытывали к Фрэнку Синатре. Я также не обратил на них внимания, так как был слишком обеспокоен и взволнован.
Я заперся в телефонной кабине и набрал номер телефона Киллино. Мне ответили, что он в городском отеле, и сказали, как туда звонить. Я вызвал городской отель.
Секретарше во что бы то ни стало захотелось узнать мое имя.
— Киллино сам вам его сообщит, если сочтет нужным. Соедините поскорее с ним.
Вскоре в трубке раздался слащавый голос Киллино.
— Говорит Кен, — очень быстро проговорил я. — Немедленно отпусти мисс Бондерли или я тебе гарантирую такое побоище, которое навеки останется в истории города. Я уже по горло сыт тобой и твоими проделками и не шучу.
— Не может быть, — проскрипел Киллино. — Но мне это, между прочим, тоже надоело. Твоя Бондерли призналась; что убила Херрика, и подписала показания, в которых обвиняет тебя в различных преступлениях. Что ты на это скажешь? Дело теперь, как говорят, в шляпе и, черт побери, я тебе устрою сладкую жизнь. Я отдал приказ, чтобы тебя задержали живым или мертвым, или…
— О'кей, Киллино, — перебил его я. — Ты сам это выбрал. Теперь война. Я-то получу твою кожу, будь уверен! Теперь меня уже ничто не удержит…
Я положил трубку и вернулся к Тиму Дувалу, который ожидал меня в своем «меркурии».
— Она в тюрьме, — сказал я, садясь в машину. — Он говорит, что она призналась.
Тим бросил на меня спокойный взгляд.
— Что же вы теперь будете делать?
— Вернемся к тебе, — сказал я, закуривая сигарету и стараясь удержать руки от дрожи. — Надо все тщательно продумать. Я вытащу ее из тюрьмы… На трудности мне наплевать…
— Вам никогда не удастся сделать это… Встреча там для вас уже, конечно, приготовлена!
— Но не думаешь же ты, что я оставлю эту девочку у них в лапах? Мне просто необходимо ее вытащить оттуда! — сказал я сердито.
— Понимаю, — кивнул он, — но не вижу, как это можно реально осуществить.
Я прищелкнул пальцами.
— Знаешь хорошего адвоката?
— Не я, так Джед, безусловно, знает.
— Надо, чтобы у нее был хороший защитник. Они ведь не могут помешать адвокату войти в тюрьму. Я позвоню Джеду, как только мы вернемся. Поторопись же ради Бога!
Как только мы вернулись, я набрал номер Девиса.
— Они все-таки схватили малышку, — сказал я ему. — Кто-то их предупредил. За ее поимку была обещана награда, и на нее, видимо, донесли. Чтобы ее защитить, необходим хороший адвокат. Вы можете это устроить?
— Конечно. Копингер займется этим. Он и сам не выносит Киллино. Я поеду сейчас же к нему. А где находится малышка?
— В тюрьме. Послушайте, о деньгах вопрос не стоит. Когда все будет улажено, поскорее возвращайтесь, мне с вами необходимо еще поговорить.
— Понятно, — сказал он и повесил трубку. Тим внимательно посмотрел на меня.
— Он сможет?
Я кивнул и подошел к окну.
Но Боже, что же это такое со мной? Я никогда не чувствовал ничего подобного. Меня бил озноб, мускулы мои дергались, как у лошади, которая хочет согнать со своего крупа муху. В горле у меня пересохло, а сердце болело. Мне хотелось сейчас же бежать к тюрьме и там стрелять, стрелять до тех пор, пока я не смог бы освободить мисс Бондерли. И мне было совершенно все равно, что стало бы со мной, лишь бы уложить несколько подонков, которые держат ее в своих когтях.
— Дай мне выпить, — попросил я Тима.
Тим налил мне виски.
— Ты сделаешь лучше, если не будешь вмешиваться в это дело, — резко сказал я. — Если я не смогу вытащить ее оттуда, я ввергну город в огонь и кровь. Киллино или я! Я не отступлю ни перед чем!
— Сядьте… — проговорил Тим тихо.
— Оставь меня в покое! Только когда они забрали ее, я понял, что она для меня значит, и я не завидую тем, кто будет стоять у меня на дороге.
— Успокойтесь! — сказал Тим, толкая меня на стул. — Я прекрасно понимаю, какое впечатление это произвело на вас, но вы ничего не достигнете, если сами потеряете голову. Только одним способом вы можете добиться хорошего результата, это пользуясь умом. Если же вы будете нервничать, то только сыграете на руку Киллино.
Я глубоко вздохнул и попытался улыбнуться.
— Ты абсолютно прав, Тим, сейчас я в бешенстве, но это, действительно, ни к чему хорошему привести не может. Надо действовать как можно быстрее. Но это требует размышлений. Пожалуй, надо поехать посмотреть, как выглядит тюрьма.
— Подождите же Джеда! Вы не можете рисковать, чтобы вас там захватили! А Джед очень хорошо знает тюрьму и ее расположение.
— Ты прав. Подождем Джеда.
Мы ждали его два часа. Это были самые длинные два часа в моей жизни. Я не хотел бы снова пережить их. Около трех часов появился Девис.
— Я договорился с Копингером, — сказал он. — Он уже поехал повидаться с ней, а потом приедет сюда.
— Садитесь, — сказал я. — Это правда, что она подписала показания? Он кивнул.
— Они проделали это перед прессой. Это сообщение появится сегодня же во всех газетах города.
Он достал расческу и стал причесываться.
— Мы узнали об ее аресте только спустя шесть часов, а все это время они мучили ее. Этого вполне достаточно, чтобы заставить женщину сесть за стол.
— Закройся! — закричал Тим, толкая его локтем.
— Ничего, — сказал я, чувствуя, что побледнел. — У меня нет никаких иллюзий относительно того, что эти негодяи с ней проделали. Но все же, в конце концов, они мне заплатят за это. — Я закурил. — У вас есть хоть какие-нибудь соображения, как ее оттуда освободить? — резко спросил я Девиса.
— Освободить ее? — переспросил он, после некоторого молчания. — Это абсолютно невозможно. Эта тюрьма — настоящая крепость, а внутри Флагерти поместил двадцать сторожей. Я поехал с Копингером, но они не дали мне туда войти. Вас там, конечно, поджидают. На крыше установлены два прожектора, у всех сторожей автоматы и ручные пулеметы. Есть даже собаки. У вас нет ни малейшего шанса проникнуть туда.
Я внезапно почувствовал себя лучше.
— Я сделаю так, что она выйдет оттуда.
— Любопытно узнать, как вы думаете это проделать? — широко раскрыл глаза Девис.
— Эта тюрьма расположена около большой дороги? Он кивнул.
— Поеду посмотрю. Когда вы ожидаете Копингера?
— Приблизительно через час. Я провожу вас до тюрьмы и по возвращении заберу оттуда Копингера. Вам надо устроиться… как вчера.
— О'кей.
Я взял пистолет Бата 38 калибра. Это было хорошее оружие, но я все же очень жалел о своем «люгере». Внимательно осмотрев пистолет, я засунул его за пояс.
— Вы продолжаете быть в игре? — спросил я у Девиса. Он казался удивленным.
— Разумеется.
— Я спрашиваю вас об этом потому, что, начиная с сегодняшнего дня, отступления уже быть не может. Это смертельная схватка.
Он почесал голову и выразительно пожал плечами.
— Я играю.
Я посмотрел на Тима.
— А ты?
Он утвердительно кивнул.
— Отлично, — с удовлетворением проговорил я и вышел из комнаты. Девис последовал за мной.
Копингер — человек небольшого роста, около сорока лет, с темной кожей и черными усами. У него были голубые, холодные и пронизывающие глаза, несколько сонный вид, но что-то мне говорило, что он знает намного больше тех, кто выглядит бодро и энергично.
— Она в очень плохом состоянии, — сказал он, как только опустился на стул. — Я не знаю, что они с ней сделали, но безусловно, что-то сделали…
Он покачал головой, достал из кармана пакет с табаком и листок темной бумаги и стал скручивать себе сигарету.
— Можно сказать, что она уже и теперь мертвая, — проговорил он.
Волосы зашевелились у меня на голове.
— Что она сказала?
— Она сказала, что убила Херрика, — проговорил он безучастным тоном. — Несмотря на то, что я оставался с ней наедине, она повторяла то же самое. Я сказал ей, что работаю на вас, но это не произвело на нее никакого впечатления. Она повторяла без умолку:
«Я его убила. Вы ничего не можете сделать». Мне кажется, что она попросту пропала. Кен, я ничего не могу сделать для нее. Мы, конечно, можем объявить ее невменяемой, но и это ничего не даст.
— О'кей. Продолжайте, пожалуйста, ходить к ней, как можно чаще. Уговаривайте. Я хотел убедиться, что мы не можем опровергнуть обвинение. И теперь я твердо знаю, что мне остается делать.
Он вопросительно посмотрел на меня.
— Я слышал разговоры о вас, — сказал он. — У вас ведь очень установившаяся репутация. Если же вы захотите применить насилие, это не только не поможет малышке, но еще больше усугубит ее незавидное положение. Они хотят устроить процесс, но если появится хоть малейшая опасность, что она сможет ускользнуть от них, они определенно постараются устроить несчастный случай. Я ведь очень хорошо знаю Киллино и Флагерти. Эти парни не отступят ни перед чем… ни перед чем, слышите? Мы слишком близки к выборам, и им необходимо соответственно осветить убийство Херрика. Будьте очень осторожны.
— Я и буду осторожен.
— Вы хотите освободить ее, организовать побег? — спросил он, немного помолчав. Я взглянул на Джеда Девиса, который сидел в другом конце комнаты.
Он кивнул мне.
— Безусловно, — уверенно проговорил я. — Я уже осматривал место. Это будет трудно, но…
— Вам не вывести ее из тюрьмы живой, — возразил Копингер.
— Но это наш единственный шанс.
— Мне это отлично известно… — он погладил нос. — Даже если внутри у вас будет сообщник, все равно это невозможно. Я внимательно посмотрел на него.
— Как это так, сообщник? Он пожал плечами.
— Я хорошо знаю одного из сторожей… — Он сделал безнадежный жест, — но к чему это? Это все равно невозможно! Я ударил кулаком по столу.
— Надо, чтобы стало возможным и удалось! — вырвалось у меня. — Какой сторож?
— Некий Том Митчел. Флагерти спит с его женой, Митчел это знает, но ничего не может поделать. Он будет в восторге от возможности хоть таким образом отомстить Флагерти. Вы можете поговорить с ним.
— Это опасно, — сказал я, немного подумав. — Митчел — надежный человек, — возразил Копингер. — Он сгорает от желания доставить Флагерти неприятность, но я все же боюсь, что он не сможет быть вам полезен, за исключением Того, что хорошенько ознакомит вас с тюрьмой. На вашем месте, я все же не говорил бы ему многое.
Я повернулся к Девису.
— Поезжайте повидаться с этим типом и приведите его на пристань с наступлением ночи. Мы с ним там поговорим. Девис кивнул и вышел. Я протянул два билета по сто долларов Копингеру.
— Будут еще и другие. Продолжайте только заниматься малышкой.
Он оттолкнул деньги.
— Я взялся за это дело ради справедливости. Я уже очень долгое время жду, что появится человек, достаточно ловкий и сильный, чтобы свалить и рассчитаться с Киллино. Я не хочу, чтобы мне платили, когда мне предлагают место в первом ряду. Мне что-то говорит, что вы и есть тот человек, и вы обязательно поймаете Киллино.
— Я тоже так думаю, — ответил я, пожимая ему руку. После его ухода я сел у окна и стал наблюдать за действиями рыбаков, готовивших суда к выходу в море. Я думал о мисс Бондерли, и чем больше я думал, тем больше мне становилось не по себе. Я снова видел ее лежащей на песке в тот момент, когда я жарил для нас котлеты. Как это было уже далеко! Я видел дьявольскую рожу Бата и Киллино, говорившего ему: «Ты смог бы заняться этим»?, и ответ:
«Я всегда могу попробовать!». Я чувствовал себя неважно. Последующие три часа прошли медленно, и когда наступила ночь, я был уже в очень плачевном состоянии.
Около восьми часов Тим принес мне вечернюю газету. Информация об убийстве Херрика была помещена на первой странице. Там же была и фотография мисс Бондерли. Она выглядела на ней очень хорошо. В газете ее окрестили «мисс убийца».
Я прочитал ее признание. Было совершенно ясно, что все притянуто, как говорят, за уши и совсем не походило на правду.
Получалось, что она сказала, что мы вместе вернулись в отель и много выпили. Я был, как ей показалось, зол, потому что Херрик пытался заставить меня покинуть город, и я угрожал ему. Она сказала, что подтолкнула меня к тому, чтобы я позвонил Херрику, полагая, что мои угрозы лишь простой блеф. Но я позвонил и пригласил Херрика к себе в номер. Он вскоре пришел, но в тот момент я был уже совершенно пьян. Мы с ним поспорили, Херрик рассердился и завязалась драка. Мисс Бондерли, якобы, ударила Херрика по голове моим револьвером, и, падая, он разбил себе череп о камин. Потом мы совсем отключились под влиянием выпитого и обнаружили труп только на следующее утро.
Мисс Бондерли подписала это свое признание. Подпись на фото была дрожащей и неразборчивой. При виде этой подписи мне сделалось плохо, я едва держался.
Вскоре Тим сказал мне, что Девис и Митчел ожидают меня в конце пристани.
Я вышел из дома и направился в указанном направлении. Была светлая ночь, и звезды отражались в спокойных водах моря. Вблизи никого не было видно. В конце пристани я заметил Девиса в компании с крупным парнем. Я подошел к ним.
— Вот Митчел, — сказал Девис.
Я внимательно рассматривал вновь прибывшего, и он тоже изучал меня. По-моему, вид у него был неопасный.
— Я Честер Кен, — отрекомендовался я, переходя сразу же К делу. — Что ты на это скажешь?
Он судорожно проглотил слюну. Взгляд его переходил с меня на Девиса и обратно.
— А что вы хотите, чтобы я сказал? — спросил он не совсем уверенно.
— Ну, хотя бы, что ты в восторге. Он вдруг поднял руки вверх.
— О'кей! — сказал он.
— Брось. Тебе совсем незачем меня бояться. Но если ты станешь — хитрить, тогда у тебя не останется времени, чтобы испугаться. Понял?
Он, несомненно, понял. Я видел, как Денис укоризненно посмотрел на меня.
— Вам совершенно незачем запугивать нас, — сказал Девис; — Мы сами хотим оказать вам услугу.
— Что ты скажешь о возможности отомстить Флагерти и получить сверх того еще пятьсот долларов? — спросил я Митчела.
— А что мне надо будет сделать? — в его голосе чувствовался интерес.
— Ответить пока на несколько вопросов. Где ты живешь?
Он сказал адрес.
Я посмотрел на Девиса.
— Это в пяти минутах отсюда, — сообщил тот.
— Мы сейчас отправимся туда, Митчел, и не вздумай шутить!
— Никакой опасности, вам незачем волноваться. Мы сели в машину Девиса и отправились по указанному Митчелом адресу. Он проводил нас в салон. Обстановка была в нем вполне приличная.
— Ты один? — спросил я.
— Да, — ответил он, почему-то моргая.
— Другими словами, твоя жена ушла с Флагерти? Он побледнел и сжал кулаки.
— Ладно, — проговорил я. — Мы в курсе дела, да и ты ведь тоже. Ты хочешь отомстить ему, не так ли? Мы поможем тебе в этом.
Он достал бутылку с виски, налил три стакана, и мы уселись за стол.
Митчелу было приблизительно лет сорок пять. Его толстое лицо было покрыто веснушками. Черты лица были правильными, но выражение мрачное.
— В чем заключается твоя работа в тюрьме? — спросил я, когда мы устроились за столом.
— Я сторожу этаж «Д».
— А на каком этаже находится мисс Бондерли? Он захлопал веками, посмотрел на Девиса, который отвел глаза, и снова перевел взгляд на меня.
— Но вы, кажется, говорили о пяти сотнях?
— Точно, — ответил я, протягивая ему сотню долларов. — Вот это тебе для начала. Остальное получишь, когда скажешь то, что я хочу знать.
Он кивнул, вертя деньги в руках.
— Она на этаже «А».
— Где это?
— На самом верху.
— Возьми карандаш и бумагу и нарисуй план тюрьмы. Он послушался. Мы курили и потихоньку потягивали виски в ожидании, когда он закончит рисунок.
— Вот, — наконец проговорил он. — Входят вот сюда. Существуют две решетки, у каждой свой ключ и свой сторож. Заключенных проводят отсюда. Женщин влево… Приводят заключенных…
— Погоди, меня интересуют только подробности о женской стороне. Сообщи все детально.
— О'кей, — согласился он. — Женщины входят в эту дверь, и здесь же их заносят в регистрационную книгу. Потом ведут через этот коридор…
— А это что за квадратик?
— Это кабинет сторожей. А сбоку кабинет тюремного врача. Позади комната, где производят вскрытия, и морг. Флагерти хочет все сконцентрировать в тюрьме.
— А где этаж «А»?
— Туда попадают на лифте, вот здесь. Заключенные не имеют права пользоваться лестницей, потому что она проходит по всем этажам.
— А сколько там заключенных?
— Четыре… нет три. Сегодня утром одна умерла.
— А где камера мисс Бондерли?
Он показал мне ее на плане, и я отметил это место крестиком.
— А сколько сторожей имеется наверху?
— Три сторожихи. Одна из них обходит каждый час все камеры.
— А сторожа?
— Этажом «А» они не занимаются. Они каждый час обходят другие этажи. На каждом этаже их по два.
— А сколько же их всего?
— Десять на дежурстве и десять на отдыхе. После ареста малышки Флагерти привел еще десять из комиссариата, чтобы сторожить еще и снаружи. Тюрьма хорошо охраняется.