Сломанные куклы Кэрол Джеймс
Сумати практически светилась от радости, широко улыбаясь.
– Спасибо!
– Это было на лэптопе Рэйчел Моррис или на ее рабочем компьютере?
– На рабочем. Причем в Ворде, – быстро заговорила Сумати. – Она вырезала текст из мессенджера и вставила его в Ворд. И вам может показаться интересным тот факт, что она удалила все следы этого файла из списка последних документов.
– Как?
– Она открывала другие файлы до тех пор, пока этот не перестал появляться в списке недавно открытых. Когда я посмотрела на этот список повнимательнее, обнаружила, что она открыла огромное количество файлов за короткое время.
– Еще что-нибудь нашли?
– В Ворде – нет. Но теперь, когда у меня есть их ники, я еще раз прочешу ее компьютер. Я просто хотела сразу же показать вам эту переписку. И я еще поищу в компьютерах других жертв. Может, и там что-то еще найдется.
– Нам нужно понять, где они познакомились, – сказал я. – Поищите на форумах, где обсуждаются супружеские измены. Особенно в темах про измену в отместку неверному супругу.
– Сейчас займусь, – Сумати протянула руку и взяла у Темплтон свой лэптоп. С видом человека, озадаченного очень важной миссией, она вылетела из комнаты, и дверь за ней захлопнулась.
– Так, – сказал я. – У нас появилась новая информация. Какие выводы мы можем сделать?
Темплтон ненадолго задумалась и сказала:
– Ну, во-первых, у нас есть его ник – Tesla.
– Да, ты права, имя вызывает интерес. Но не по тем причинам, которые ты имеешь в виду.
– А тебе откуда знать, что я имею в виду, Уинтер?
– Ты думаешь, что мы можем поискать Tesla в компьютерах других жертв. Кроме этого, ты думаешь, что мы можем поискать Tesla в интернете. И, возможно, ты уже даже представила себе, как мы сажаем подсадную утку на этот форум про измену и ждем, когда Tesla на нее клюнет.
Темплтон прищурилась и слегка покраснела.
– А разве это не логично?
– Да, логично, но только это пустая трата времени. Tesla – это ник только для Рэйчел. Для каждой из жертв он использует другое имя, и в следующий раз он снова выдумает новое. Глупо и бессмысленно использовать один и тот же ник. Этот маньяк далеко не глуп и не будет делать то, что не имеет никакого смысла.
– То есть его ник нам ничего не дает.
– Ну, конечно же, дает. Имена всегда красноречивы, они о многом способны рассказать. Это имя было выбрано им неслучайно. Мистер Х назвал себя Теслой. Почему?
– Обязательно должна быть причина?
– Всегда есть причина. Серьезные преступники никогда не делают ничего просто так. Каждое их действие, каким бы странным оно ни казалось, имеет под собой причину. Все продумано до мелочей. Вот ты слышишь имя Тесла – какая у тебя первая ассоциация?
– Изобретатель.
– Да, только он не просто один из изобретателей. Никола Тесла был гением. Для меня он стоит на одной ступени с да Винчи и Томасом Эдисоном. Его открытия внесли важнейший вклад в развитие беспроводных средств связи и радио, он придумал, как использовать переменный ток для передачи электроэнергии.
– Хочешь сказать, что Джек-головорез – гений?
– Ни в коем случае, – качая головой, сказал я. – Думаю, с помощью имени он пытается поднять собственную самооценку. Ему хочется верить, что он гениален, что он умнее всех в мире, хотя глубоко внутри он знает, что это не так. Выбирая себе такой ник, он пытается убедить себя, что он лучше, чем есть на самом деле. Низкая самооценка также толкает его и на издевательства над жертвами. Внутри у него скопилось очень много злости, и ему нужно что-то с ней делать.
– А почему у него низкая самооценка?
– Ставлю на родителей или – если воспитывали его не они – на то лицо, которое исполняло роль значимого взрослого в его жизни. Личностные качества, которые он демонстрирует, неизбежно коренятся в его воспитании. В нем было что-то противоестественное.
Темплтон задумалась. Она сексуально закусила губу и сбила меня с мыслей о деле. У нее был умный и в то же время беззащитный вид, и это выглядело очень мило. Закончив мучить губу, она сказала:
– А о чем нам говорит ник Рэйчел Моррис?
– Тебя нужно спросить, – ответил я. – Раз ты задала этот вопрос, значит, у тебя есть гипотеза. Давай ее послушаем.
– Леди Джейд, – произнесла она. – Это что-то аристократическое, женщина из высшего общества. Она хочет, чтобы ее воспринимали как человека более высокого статуса, чем есть на самом деле.
– Да, это похоже на правду, – согласился я. – Дональд Коул – стопроцентный рабочий класс, но он всеми силами стремится забраться выше по статусной лестнице.
– И он мог передать это мировосприятие Рэйчел, – закончила за меня фразу Темплтон. – Возможно, Джек-головорез здесь не единственный, кто действует исходя из своих комплексов.
– Несомненно, – сказал я. – И интернет – идеальное место, где можно отыграться. Когда мы выходим в сеть, мы все в какой-то степени становимся собственными аватарами. Мы каждый раз заново себя создаем. Что еще мы можем понять из их беседы?
– Он не хочет давать Рэйчел свою фотографию.
– Да, вместо этого он дает ей словесный портрет.
– Но очень абстрактный – темные волосы, карие глаза, шерстяное пальто. Как ты сказал вчера, он не раскрывает о себе ничего. По крайней мере, ничего полезного.
– Ты пропускаешь нечто очень важное. К моменту, когда состоялась эта переписка, Рэйчел уже умирала от желания узнать, как он выглядит. Помнишь это жалобное «плиииизззз», когда она просит его прислать фото? Почему ей захотелось сохранить именно этот чат? Почему она его спрятала?
– Потому что в этом тексте – нечто похожее на его фотографию. А то, что она спрятала его, означает, что она хотела, чтобы эту переписку никто не нашел.
– Нет, она спрятала ее, потому что мистер Х научил ее заметать следы. Он наверняка настаивал, чтобы она стирала все их чаты, ссылаясь на риск, что их может обнаружить муж Рэйчел. Поэтому-то переписка и велась с рабочего компьютера. Рэйчел знала, что здесь Джейми ее никогда не найдет. Что еще у нас есть?
Темплтон опять принялась жевать губу и думать. Покачав головой, она сказала:
– Я больше ничего не могу сказать. В отличие от тебя.
– Мне кажется интересным его манера общения.
– Если есть что-то интересное, это хорошо.
– Это хорошо, да, – подтвердил я. – Он прибегает к технике отзеркаливания. Когда Рэйчел пишет «4» вместо «ч», он делает точно так же. Она пишет «жду не дождусь», и он пользуется ее же словами в своей реплике. Сюда же все эти чмоки… Отзеркаливание – тактика, которая создает ощущение безопасности, понимания. Рэйчел чувствует, что познакомилась с человеком, который ее хорошо чувствует, чуток к ней, а в ее браке этого как раз не хватает. Маньяк так и общался с ней весь период знакомства. Четвертая строка здесь наиболее интересна: у меня темные волосы, одет буду в длинное черное шерстяное пальто.
– В ней нет сленга, – сказала Темплтон.
– Именно. Все слова написаны грамотно, и само предложение правильно выстроено. Даже заглавная буква стоит и точка в конце предложения. Можно сделать два вывода: маньяк образован, и ему важно, чтобы Рэйчел получила определенную информацию.
– Потому что ему нужно было, чтобы она узнала его на улице, выйдя из бара.
Я кивнул.
– Как ты относишься к взлому и незаконному проникновению в жилище? Думаю, нам нужно чуть больше узнать о жизни Рэйчел и Джейми Моррис.
– Уинтер, ты ведь шутишь, да? – она взглянула на меня и в моей усмешке прочитала ответ на свой вопрос.
– Боже, ты не шутишь.
– Бери куртку, – сказал я. – Пойдем повеселимся.
46
Темплтон остановилась у тротуара и заглушила двигатель. Она уже в который раз парковалась на желтой двойной сплошной в обход всех правил. Справедливости ради надо сказать, что мы минут пять кружили в окрестностях и другого места найти не смогли. В Камдене царил дух космополитизма, богемы. Он напоминал мне нью-йоркский Гринвич-Виллидж до прихода туда больших денег и Венис-Бич в Калифорнии, пока его не заполонили туристы. Здесь чувствовалось биение жизни, воздух был пропитан вечным движением. Витрины магазинов были ярко освещены, бары – заполнены людьми, хотя было всего полчетвертого, пятница. Небо было темным как никогда, а из-за низко висящих облаков казалось, что уже поздний вечер.
Я вышел из машины, а Темплтон осталась сидеть, не снимая рук с руля.
– Мне точно не стоит в этом участвовать, – сказала она.
– Интересный выбор слов. «Точно не стоит» означает, что ты уже решилась. Может, пропустим стадию метаний и ритуальные танцы с убеждением? Какой мне смысл уговаривать тебя на то, на что ты и так решилась?
Темплтон отстегнула ремень, вышла из машины и нажала кнопку иммобилайзера. Он ответил коротким сигналом. Я зажег сигарету и протянул ей пачку. Она взяла одну, зажгла и выдула целое облако дыма.
– Меня могут уволить за это, – напряженно заметила она.
– Если тебя уволят, ты всегда сможешь работать моделью.
– Я серьезно, Уинтер.
– Я тоже.
В квартире Рэйчел и Джейми Моррис было три комнаты, окна выходили на блошиный рынок Камден. Одно это говорило о многом. У Дональда Коула было много денег, и он любил ими разбрасываться. Он хотел, чтобы люди знали о его богатстве, чтобы у его дочери было все самое лучшее. Такую квартиру он бы ей не купил. Он бы купил что-то большое, величественное, отражающее его статус. Скорее всего, это был бы дом, а не квартира, с множеством комнат для будущих детей и с садом, в котором они могли бы играть.
Так что либо Рэйчел решила не брать подачек и строить свою жизнь самостоятельно, либо Коул не одобрил ее выбор мужа и из принципа не стал предлагать деньги. После встречи с Джейми Моррисом я склонялся ко второму варианту.
Джейми уехал к друзьям в Ислингтон, соседний район Лондона, а значит, квартира должна быть пустая. На всякий случай я позвонил с домофона в квартиру восемь, на случай если он изменил планы или просто нам наврал. Ответа не было. Я еще раз попробовал и тоже безрезультатно. В третий раз жать кнопку я не стал. Если у вас пропала жена, вы скорее всего среагируете на домофон с первого же звонка.
Домофон был стандартный, кнопочный. Для прохода внутрь нужно правильно набрать четырехзначный код. Проблема в том, что десять цифр дают десять тысяч возможных комбинаций, то есть шансов подобрать код наудачу нет никаких. Я проверил, не открыта ли дверь. Она была заперта. Тогда я вгляделся в кнопки.
Шесть из них были черными, а четыре стерлись до металла – двойка, четверка, семерка и восьмерка. Четыре цифры – это двадцать четыре комбинации. Я посмотрел направо, налево – прохожих не было. Мы находились посередине аллеи, пересекающей главную дорогу. Всего в ста метрах справа от меня шумел оживленный поток машин и людей. Изредка кто-то поворачивал голову в нашу сторону, но особого интереса не проявлял. Я попробовал 2-4-7-8 и получил в ответ красный свет.
– То есть вот он какой, твой гениальный план попадания внутрь, – сказала Темплтон. – Ты наугад будешь тыкать в кнопки, пока не получишь правильную комбинацию.
– Ничего не бывает наугад.
2-4-8-7 тоже дали красный свет.
– Выглядит вполне наугад.
– Это потому, что ты не видишь внутренней логики.
Я нажал 2-8-4-7, и зажегся зеленый свет. Замок щелкнул, и дверь открылась.
– Тебе повезло, признайся, – сказала Темлптон и проскользнула мимо.
– Я не верю в везение.
На этаже было две двери – синяя и красная. В восьмую квартиру вела синяя дверь.
– И что теперь? – спросила Темлптон. – Будем выбивать дверь?
– Зачем же так грубо.
В кармане у меня был небольшой кожаный бумажник с отмычками. В ФБР инструктор натаскивал меня до тех пор, пока я не научился открывать американский автоматический замок такого типа за двадцать секунд. Сам он справлялся с задачей за пять секунд – быстрее, чем большинство людей открывают дверь собственным ключом.
Я вставил в замочную скважину отмычку-рычаг и легко надавил на нее, пока, по ощущениям, она не встала в нужное место. Затем я взял вторую отмычку и стал нащупывать пины. Первый поддался с тихим металлическим щелчком, вскоре я услышал и второй. Разобравшись с остальными тремя, я чуть посильнее нажал на первую отмычку, и дверь открылась. Тридцать секунд – не так уж и плохо, но и до идеала далековато.
Темплтон покачала головой.
– Я даже спрашивать тебя не буду, как ты это сделал. Что конкретно мы ищем?
– Я не знаю, но мы поймем, как только найдем.
Темплтон закрыла входную дверь, и мы оказались в мрачном царстве серых теней. В коридор выходило четыре двери, все были закрыты. Первая вела в маленькую, но функциональную ванную, в которой помещались только унитаз, раковина и ванна. Я открыл туалетный шкафчик, но, кроме болеутоляющих, противозачаточных и бритвы Джейми Морриса, ничего интересного там не было. На подоконнике тоже ничего: только шампунь, кондиционер, пена для ванн и огромное количество всяких лосьонов и косметических средств.
Следующая дверь вела в спальню с сиреневыми стенами и фиолетовыми занавесками. В ней стояли кровать размера «кинг-сайз» и встроенный шкаф вдоль стены. На полу, как и в коридоре, лежал ламинат. В спальне было чисто – одежда по полу не валялась, везде был порядок.
– Заметила что-нибудь интересное? – спросил я.
– Постель заправлена, значит, Моррис здесь вчера не ночевал.
– Да, не ночевал. Когда у тебя похищают жену, ты уж точно не будешь заправлять постель.
– То, что жена пропала, в данном случае неважно. Я имела в виду, что еще не встречала мужчину, который умеет заправлять постель.
Я стал обходить комнату по часовой стрелке, а Темплтон – против. Мы проверили ящики и полки, шкафы, посмотрели под кровать и встретились как раз посередине шкафа.
– Ничего, – сказала Темплтон.
– Ничего, – согласился я.
Следующая дверь вела во вторую спальню. Это была многофункциональная комната – она служила и рабочим помещением, и спальным местом. По размеру немного меньше первой, она была оформлена в желтых и оранжевых тонах. Рабочий стол с тумбочкой стоял в углу, рядом располагался книжный шкаф, заполненный книгами. Диван был разложен, посередине лежало скомканное одеяло, а подушки – с краю.
– Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, где спал Джейми Моррис прошлой ночью, – сказала Темплтон. – Думаешь, часто он тут спал?
Я посмотрел на кучу грязного белья и прикинул, что по количеству здесь был месячный объем.
– Да, частенько, – сказал я.
Мы снова начали от двери. На этот раз я шел против часовой стрелки, а Темплтон – по часовой. Я тщательно исследовал тумбочку, достал все ящики, чтобы удостовериться, что к стенкам тумбочки ничего не приклеено, а также рассмотрел сами ящики, проверил, нет ли чего под дном. Дотошности меня научили годы работы в ФБР.
– Ничего, – сказал я.
– Ничего, – согласилась Темплтон. – Надо уходить. Если вернется Моррис, мне можно будет попрощаться с карьерой.
– Он не вернется, он у друзей.
Темплтон бросила на меня выразительный взгляд.
– Не суетись, – сказал я. – Что-нибудь найдем.
Мы обследовали гостиную, проверив все, включая заднюю поверхность висящего на стене телевизора и пол под светлым кожаным диваном. Я просунул руку между подушек и подлокотниками, но и там не нашел ничего, кроме пуха, нескольких монеток и какой-то органики сомнительного происхождения. Ничего не нашлось и на полке с DVD-дисками, и в каждом из этих дисков. Из гостиной мы прошли в кухню, но и там не было ничего интересного.
– Ладно, Уинтер, пойдем уже.
– Что-то обязательно должно быть.
– Только потому, что ты так сказал? Слушай, я пошла. Если хочешь продолжать искать, ищи, я подожду в машине.
И она направилась к коридору. Я в последний раз прошелся взглядом по кухне и пошел за Темплтон. Через гостиную в коридор проникал солнечный свет, подсвечивая ламинат. И тут мой взгляд за что-то зацепился. Присмотревшись, я увидел на полу потертости, а подняв голову, заметил, что прямо над ними располагается вход на чердак. Темплтон тем временем уже подошла к двери.
– Подожди, – прокричал я и побежал назад, на кухню, чтобы взять стул.
Темплтон ждала в коридоре, нервно отбивая по полу чечетку. Весь ее вид говорил о том, что она в крайнем нетерпении.
– Пора идти, Уинтер. У меня плохое предчувствие, Моррис будет здесь с минуты на минуту.
Я не обратил на ее слова никакого внимания, залез на стул и посмотрел, что было над крышкой. Там стояла небольшая консервная банка квадратной формы. Я взял ее, слез со стула и поддел крышку. Внутри был мобильный телефон и выписка с банковского счета Джейми Морриса. Выписка охватывала период с первого по тридцатое ноября. Вклад был на две тысячи фунтов, и с него было сделано четыре еженедельных платежа некоему Саймону Стивенсу. Суммы платежей были каждый раз разные, но уходили они всегда по пятницам.
Мобильный телефон был дешевой модели: у него не было никаких дополнительных функций – ни полноценной клавиатуры, ни сенсорного дисплея. В списке вызовов был только один номер. За последнюю неделю Моррис набрал его восемь раз. Три из этих восьми звонков он сделал вчера утром. Темплтон пыталась подсмотреть у меня из-за спины, положив руку мне на плечо. У себя на шее я чувствовал ее дыхание. Теперь ее нетерпение сменилось удивлением. Я нажал кнопку вызова и поставил телефон на громкую связь. Через три гудка на том конце включился автоответчик: «Вы позвонили в офис Саймона Стивенса, частного детектива. Сейчас я не могу вам ответить, оставьте ваши имя и телефон, и я перезвоню вам при первой возможности».
47
Рэйчел думала, что ей было страшно раньше, но по сравнению с тем, что она испытывала сейчас, тот страх был лишь легкой тревогой. Она пребывала в абсолютном ужасе. Он охватил ее всю и превратил в маленького беззащитного ребенка. Она свернулась в углу и укрылась одеялом, молясь и давая самые разные обещания.
Адам сказал, что вернется, когда придумает подходящее наказание. Что это могло означать? Каким может быть наказание за попытку побега? Может, как раз сейчас он и решит покопаться у нее в мозгу? Воображение услужливо выдавало образы жужжащей электропилы и невыносимый запах горелых костей. Она представила, как Адам разрезает ей мозг. Картинка была настолько реальной, что она практически ощутила, как это будет происходить. Наверное, он накачает ее лекарствами, как в прошлый раз.
Она пыталась остановить эту мысль, не дать ей ходу, но, чем больше она старалась не думать об этом, тем сильнее правда лезла наружу. Препарат, который Адам ей вкалывал, настолько сильно обострял болевые ощущения, что ножевые порезы были эквивалентны расстрелу ее нервных окончаний огнеметом. Насколько сильнее будет боль, если он будет копаться в ее черепе? А вдруг он поэкспериментирует с дозировкой и она сойдет с ума от боли?
Врубился свет, и Рэйчел сильнее вжалась в угол. Выпученными от ужаса глазами она уставилась в ближайшую камеру. Ее трясло, зубы стучали. Она переводила взгляд с одной камеры на другую, двигая головой против часовой стрелки. Прошла почти целая минута, но колонки молчали. Тишина нервировала ее, ожидать решения Адама было мучительно. Он манипулировал ее сознанием, и, что самое ужасное, у него это отлично получалось. Рэйчел хотелось кричать, чтобы он оставил ее в покое, но она заставила себя сидеть тихо, потому что знала, что именно этого он от нее и хотел.
Как и в прошлый раз, сервировка была на уровне – стеклянный стакан, столовое серебро и аккуратно сложенная белая салфетка. Еда была подана на фарфоровой посуде, но это опять были консервы – макаронные колечки с соусом.
При взгляде на стакан ее голова снова наполнилась черными мыслями. Она могла бы разбить его о стену и одним из осколков разрезать себе бедренную артерию по всей длине. Это был бы самый быстрый и эффективный способ покончить с собой, она за считаные минуты умерла бы от потери крови. Побуждение было так сильно, что, глядя на ногу, она наполовину ожидала увидеть кровь, проступающую через серые спортивные штаны. Потом Рэйчел отбросила эту мысль и приказала себе собраться. Опустившись на пол, она скрестила ноги и прислонилась спиной к стене.
– Это ты, Ева?
Последовала длинная пауза, а потом Ева громко прошептала:
– Извини. Он меня заставил.
– Заставил что, Ева?
– Он заставил меня оставить защелку открытой.
Рэйчел закрыла глаза, и внутри у нее все опустилось. Как же она не догадалась! Адам хотел, чтобы она совершила попытку побега, чтобы он смог погонять ее по всему дому электрокнутом.
– Он сказал, что изобьет меня, если я откажусь делать то, что он скажет.
– Ничего, Ева, я понимаю, что у тебя не было выбора.
– Я могла бы отказаться. Я могла бы сказать ему «нет».
– И тогда он что-нибудь сделал бы с тобой.
Последовала еще одна длинная пауза. Рэйчел хотела нарушить ее, но сдержалась.
– Говорят, он убил одну из девушек, – наконец сказала Ева. По ее голосу было понятно, что она вот-вот заплачет.
– Которую из них?
– Первую, Сару. Она была такая красивая. Она разрешала мне красить ее.
Сара… Она запомнит это имя. Сара была такая же, как она. У нее была жизнь, надежды и мечты, и вот она умерла. Рэйчел было непонятно, как это случилось. Адам, безусловно, ничего хорошего из себя не представлял, но убийцей он не был. Так говорили девушки с работы. Он похищал и пытал жертв, потом делал лоботомию и отпускал. Она помнила это, потому что потом все коллеги сошлись во мнении, что лучше умереть, чем жить в таком состоянии.
Суицид в случае Сары исключался, а вот убийство из жалости было вполне вероятным вариантом. Возможно, друг или родственник завершил то, что начал Адам. А может, Сара умерла от нанесенных ей ран, просто процесс растянулся во времени.
Эта мысль заставила Рэйчел содрогнуться. Она уже знала, на что был способен Адам, и старалась не думать о том, чем может закончиться ее история. Выжить можно было, только если решать проблемы по мере поступления. Будущее было слишком призрачно, чтобы о нем беспокоиться. Если пытаться думать обо всем сейчас, можно сразу опустить руки.
– Ева, а откуда ты знаешь, что она умерла?
– В новостях говорили.
– А ты знаешь, как она умерла?
– Я не хочу говорить об этом.
– Хорошо, Ева, мы можем о чем-то другом поговорить, – и Рэйчел замолчала, не зная, что еще сказать. – Я рада, что ты вернулась. Мне нравится с тобой говорить.
– Да? Правда?
– И я действительно искренне сказала в прошлый раз, что хотела бы подружиться с тобой.
Пауза была такая длинная, что Рэйчел подумала, что опять перестаралась.
– Я тоже хотела бы подружиться, – сказала Ева. – Могла бы я тебя накрасить когда-нибудь?
Рэйчел улыбнулась сама себе. Именно на это она и надеялась. Стены рушились, мосты строились.
– Конечно, Ева, это отличная идея.
– У тебя ужин стынет.
От тарелки поднимался пар, и Рэйчел буквально выворачивало от запаха еды. Одна мысль о том, что с ней сделает Адам, убивала аппетит напрочь. У нее возник вопрос. Она какое-то время думала, стоит ли его задавать, но потом махнула рукой и решилась спросить:
– Ева, в еду что-то подсыпано?
– Извини.
– Ладно.
Рэйчел взяла вилку и начала есть.
48
Офис частного детектива Саймона Стивенса представлял собой арендуемую комнату, располагавшуюся над тату-салоном на заброшенной улице в заброшенной части Тоттенхема. Я нажал на звонок и подождал. Ответа не последовало. Через десять секунд я позвонил повторно и не снимал палец со звонка с тем расчетом, что он взбесит Саймона Стивенса, если он внутри, или же разбудит его, если он заснул за столом. Ответа не было. Пришло время переходить к плану Б. Темплтон увидела, как я вытаскиваю из кармана кожаный сверток с отмычками, и что-то тихо пробормотала.
– Если хочешь, можешь подождать в машине, – сказал я.
– Да-да, прекрасная мысль.
Американский замок на входной двери отнял у меня двадцать пять секунд. Пятистопорный врезной на двери офиса оказался посерьезнее и посложнее. Сначала я вставил внутрь T-образный поворотный затвор из нержавейки, а потом отмычкой стал отодвигать стопоры.
Чтобы справиться с замком такого типа, требуются терпение, чувствительность и практика. Я заставлял себя не торопиться. Если представить себе, что ограничений во времени нет, то с таким замком можно справиться за одну-две минуты. А если торопиться, можно возиться весь день. Темплтон стояла рядом и напряженно наблюдала за мной, задержав дыхание. Наконец последний стопор поддался, и замок повернулся.
– Проще пареной репы, – сказал я.
– Ну, все, хватит, я заказываю себе домой дверь для банковского хранилища, – сказала Темплтон.
– Не поможет. Если кто-то захочет забраться к тебе, они это сделают.
– Спасибо за поддержку! И вообще, откуда ты все это знаешь?
– В ФБР часто говорят про то, что нужно знать своего врага. Они считают, что, если ты научишься думать, как преступник, поймать его будет гораздо легче.
– А где грань, за которую нельзя переступать?
– Ну, лично я кожу с живого человека не сдирал никогда, но вот свинью освежевывал.
– Ты шутишь, наверное.
Я в ответ улыбнулся, и Темплтон покачала головой.
– Знаешь, Уинтер, давай притворимся, что этого разговора никогда не было.
Офис Стивенса блестел чистотой, каждый уголок площади использовался очень грамотно. Стол перед окном был из натурального дерева, а не из ДСП. Он был старый, потертый и скорее всего подержанный. Компьютер был стационарным, но последней модели. Кресло – дешевое офисное, из искусственной кожи.
Напротив стола висели часы для отсчета оплачиваемого времени. На соседней стене – копия Пикассо. Жалюзи были полуоткрыты, чтобы пропускать свет. Сегодня солнца не было совсем, а сейчас и вовсе царила полная темнота, так что Стивенс либо ушел давно и должен был скоро вернуться, либо он уже закончил все дела на сегодня.
В углу стояла вешалка для шляп, и ее наличие говорило мне о Стивенсе больше, чем любой другой предмет в комнате. Варианта было два: либо ему было около шестидесяти, он был белый и в детстве пересмотрел низкопробных детективных сериалов, либо ему было немного за тридцать, и в своих фантазиях он в одном из этих самых сериалов жил. Судя по офису, ближе к истине был второй вариант.
Я взялся осматривать шкаф, а Темплтон включила компьютер. Шкаф был стальной, серый, высотой метр двадцать, с тремя глубокими ящиками. В первом ящике было много зеленых папок, аккуратно разложенных в алфавитном порядке и подписанных четким почерком Стивенса. Все подписи были сделаны одной и той же черной ручкой, и к своему портрету детектива я добавил дотошность.
В первом ящике были папки с буквами от А до Е. Я вытащил парочку наугад. Оба дела касались случаев супружеской измены. В первом случае изменял муж, во втором – жена. В папках лежали зернистые фотографии, сделанные через телеобъектив, и расшифровка прослушанных разговоров. Расшифровка одной интернет-переписки из папки неверного мужа меня заинтересовала. Я вернул документы на место и попытался найти папки для Джейми, Рэйчел или Моррис в ящиках с соответствующими буквами. Не нашлось ничего.
– Как успехи? – спросил я у Темплтон. Она сидела в кресле Стивенса и, зажав телефон между плечом и щекой, печатала что-то на клавиатуре. Сумати Чэттердзи давала ей экспресс-курс по взлому компьютера без стирания жесткого диска.
– Почти получилось, – ответила мне она. – Да, я в системе.
Она быстро поблагодарила Сумати и попрощалась. Я подошел к столу и присел на краю.
– Нашел что-нибудь? – спросила она.
– Нет.
Темплтон внимательно смотрела на меня своими красивыми голубыми глазами.
– Кажется, ты не слишком опечален этим фактом, – сказала она.
– Я и не ожидал никаких находок. Меньше слов, больше дела, – и я кивнул в сторону монитора.
– Здесь ты тоже ничего не ожидаешь найти?
– Давай взглянем.
Мы проверили самые очевидные места на предмет фамилии Моррис и, ничего не обнаружив, перешли к менее очевидным местам. Чтобы удостовериться, что мы ничего не пропустили, Темплтон позвонила Сумати, и та подтвердила, что больше искать негде.
В этот момент дверь внизу открылась и захлопнулась, и Темплтон подскочила с кресла так, как будто ее дернуло разрядом в две тысячи вольт. Пока она лихорадочно водила мышью во все стороны, пытаясь выключить компьютер, я сел на ее еще теплое место и стал слушать, как Стивенс поднимается по лестнице. У него либо был лишний вес, либо он очень устал после тяжелого дня.
– Расслабься, – сказал я.
– Расслабиться? – Темплтон переводила взгляд от окна к двери и обратно. – Это Стивенс. Нам надо выбираться отсюда.
– Я бы не рассматривал вариант окна. Мы на верхнем этаже. Спрыгнешь – сломаешь шею.
– Как ты можешь быть таким спокойным?
– Потому что мне надо поговорить со Стивенсом, и я рад, что теперь даже специально искать его не придется.
– Как ты не понимаешь, Уинтер, я же потеряю работу!
– Ну, в этом случае ты всегда можешь стать частным детективом.
– Сейчас не время для шуток, все серьезно. Я могу сесть в тюрьму.
– Ты не потеряешь работу. И в тюрьму не сядешь.
Я откинулся в кресле, положил ноги на стол и улыбнулся Темплтон. Она свирепо посмотрела на меня и глянула на окно так, как будто это был ее единственный выход. Стивенс тем временем поднялся на верхний этаж. Он остановился перед дверью своего офиса и через несколько секунд в замке загремел ключ. Последовала секундная пауза – видимо, он задавался вопросом, почему дверь открыта, и пытался вспомнить, не забыл ли он закрыть ее при выходе. Наконец дверь медленно открылась.
49
Читать бесплатно другие книги:
