Академия Вампиров. Охотники и жертвы. Книга 1. Мид Райчел
– При чем тут Роза?
– Ни при чем. – Он снова натянул на лицо маску безразличия. – Забудь.
– При чем тут Роза? – Лисса подошла ближе; даже злясь на него, она ощущала, как ее неудержимо к нему тянет. И потом до нее дошло. – Она заставила тебя? Сказала, чтобы ты прекратил эти разговоры со мной?
Он с каменным выражением лица смотрел прямо перед собой.
– Скорее всего, это было к лучшему. Я лишь усложнил бы твою ситуацию. Ты не достигла бы того, что имеешь сейчас.
– Как это понимать?
– А что тут непонятного? Господи! Сейчас люди живут и умирают по твоему приказу, ваше высочество.
– Ты впадаешь в мелодраму.
– Неужели? Целыми днями я слышу, как люди толкуют о том, что ты делаешь, что думаешь и что носишь. Что ты одобряешь, кого любишь, кого ненавидишь. Они – твои марионетки.
– Вовсе нет. Кроме того, я вынуждена поступать так, чтобы отомстить Мие…
Он закатил глаза.
– Ты даже не знаешь, за что мстишь ей.
Лисса снова разозлилась.
– Она подучила Джесси и Ральфа говорить всякие гадости о Розе! Я не могла допустить, чтобы злоязычие сошло ей с рук.
– Роза сильная. Она справилась бы.
– Ты не видел ее, – упрямо сказала Лисса. – Она плакала.
– Ну и что? Люди плачут. Ты плачешь.
– Но не Роза.
Он повернулся к ней с мрачной улыбкой на губах.
– В жизни не видел таких, как вы обе. Всегда так беспокоитесь друг о друге. Ну, ее в какой-то мере можно понять – что-то вроде пунктика стража, – но ты ведешь себя точно так же.
– Она моя подруга.
– Думаю, это слишком простое объяснение. – Он вздохнул, на мгновение впал в задумчивость, но тут же вернулся к своему саркастическому тону. – Значит, ты мстишь Мие за то, как она поступила с Розой. Но ты кое-что упускаешь. Почему она сделала это?
Лисса нахмурилась.
– Потому что ревновала Аарона ко мне…
– Все гораздо сложнее, принцесса. С чего бы ей ревновать? Она уже имела его. Ей не требовалось нападать на тебя, чтобы удержать его. Просто нужно было продолжать делать вид, что он для нее все. Вот как ты сейчас, – с кривой улыбкой добавил он.
– Ладно. Что еще, в таком случае? Почему она так стремилась разрушить мою жизнь? Я не делала ей ничего плохого… в смысле, до всего этого.
Он наклонился вперед, буравя ее взглядом льдисто-голубых глаз.
– Это правда. Ты не делала… зато твой брат делал.
Лисса отшатнулась от него.
– Ты ничего не знаешь о моем брате.
– Я знаю, что он страшно унизил Мию.
– Перестань лгать!
– Я не лгу! Клянусь Богом или кем тебе угодно! Когда Мия была первокурсницей, я время от времени разговаривал с ней. Популярной она не была, зато обладала немалой хитростью. Она и сейчас такая. Работала в разных комитетах с членами королевских семей – танцы там и прочее в том же духе. Всего не знаю. Но в одном из них она познакомилась с твоим братом, и они, типа, встречались.
– Это невозможно. Я бы знала. Андрей рассказал бы мне.
– А вот и нет. Он не рассказывал никому и ей велел помалкивать. Убедил ее, что это их маленькая романтическая тайна, хотя на самом деле просто не хотел, чтобы его друзьям стало известно, что он путается с первокурсницей, да еще и не из королевской семьи.
– Если ты узнал об этом от Мии, она могла все выдумать.
– Ну, не думаю, что она что-то там выдумывала, когда я застал ее плачущей. Спустя несколько недель она ему надоела, и он бросил ее. Сказал, что она слишком юная и он не может завязывать серьезные отношения с девушкой, которая не принадлежит к королевской семье. Насколько я понял, он даже не попытался как-то сгладить разрыв – например, предложить «остаться друзьями» или что-то в этом роде.
Лисса чуть не набросилась на Кристиана.
– Ты не знал Андрея! Он никогда так не поступил бы.
– Это ты его не знала. Не сомневаюсь, он был очень мил со своей младшей сестренкой, более того, наверняка любил тебя. Однако в школе, со своими друзьями, он вел себя как такое же ничтожество, что и остальные королевские особы. Я замечал это, потому что замечаю все. Это легко, когда для других ты как бы не существуешь.
Не зная, верить ему или нет, она с трудом сдерживала рыдания.
– Значит, вот из-за чего Мия ненавидит меня?
– Да. Она ненавидит тебя из-за него. Ну и потому, что ты из королевской семьи, а ее положение ненадежно. Именно по этой причине она так стремится пробиться в их ряды и дружить с ними. Я думаю, это просто совпадение – то, что она заполучила твоего бывшего бойфренда, но теперь, когда ты вернулась, данное обстоятельство лишь усугубило ситуацию. Уведя у нее Аарона и распустив слухи о родителях Мии, вы, подружки, заставили ее по-настоящему страдать. Хорошая работа.
Я ощутила внутри Лиссы крошечный укол чувства вины.
– Мне по-прежнему кажется, что ты лжешь.
– У меня много недостатков, но я не лжец. Это твоя область. И Розы.
– Мы не…
– Распускать приукрашенные слухи о чьих-то семейных делах. Говорить, что ненавидишь меня. Притворяться, что дружишь с теми, кого считаешь болванами. Встречаться с парнем, который тебе не нравится.
– Мне он нравится.
– Нравится или нечто большее?
– А есть разница?
– Да. Нравится – это когда ты встречаешься с крупным светловолосым болваном и смеешься его глупым шуткам.
И совершенно неожиданно Кристиан наклонился вперед и поцеловал Лиссу – горячо, крепко, яростно, изливая гнев, страсть и вожделение, которые всегда сдерживал в себе. Ее никогда так не целовали, и я почувствовала, что она отвечает на поцелуй, реагирует на Кристиана – ведь он заставил ее ощутить себя такой живой, как никогда не удавалось Аарону или кому-то еще.
Кристиан оторвался от нее, но не отодвинулся.
– Вот как это происходит, когда тебе кто-то больше чем нравится.
Сердце Лиссы бешено колотилось от гнева и желания.
– Ну, ты мне не то что нравишься. Думаю, и ты, и Мия лжете насчет Андрея. Аарон никогда ничего такого не выдумал бы.
– Конечно, он способен произносить исключительно односложные слова.
Лисса отодвинулась.
– Уходи. Отвяжись от меня.
Он с комическим видом повел взглядом по сторонам.
– Ты не можешь вышвырнуть меня отсюда. Мы оба подписали договор аренды.
– Убирайся! – закричала она. – Ненавижу тебя!
Он поклонился.
– Все, что пожелаете, ваше высочество.
Бросив напоследок на Лиссу мрачный взгляд, Кристиан покинул чердак.
Она упала на колени и дала волю слезам, которые так долго сдерживала при нем. Я с трудом пыталась разобраться, из-за чего она, собственно, так страдает. Бог знает, я тоже могу расстраиваться – как, к примеру, после инцидента с Джесси, – но не так же сильно! Воспоминания обуревали ее, жалили мозг. Разговор об Андрее. Ненависть Мии. Поцелуй Кристиана. Исцеление меня. Все разом навалилось на нее. Вот что такое настоящая депрессия, поняла я. Вот что такое безумие.
Захлестнутая вихрем чувств, утопая в своей боли, Лисса сделала единственное, что могло дать выход бушующим внутри эмоциям. Открыла кошелек и достала маленькую бритву, которую всегда носила с собой…
Ощущая тошноту, но не имея сил вырваться из нее, я увидела, как она разрезала себе левую руку и по белой коже потекла кровь. Как всегда, она не касалась вен, однако на этот раз надрезы были глубже обычного. Боль ужасная, однако именно благодаря своей интенсивности она позволяла отвлечься от душевных страданий и почувствовать, как снова овладеваешь ситуацией.
Капли крови усеивали пыльный пол, и мир вокруг начал вращаться. Зрелище собственной крови заинтересовало ее. Всю жизнь она пила кровь других – мою, «кормильцев». А теперь – вот она, ее собственная, течет без остановки. С нервным смешком она подумала, что это забавно. Может, позволяя крови течь, она каким-то образом возвращает ее тем, у кого брала ее раньше. А может, тратит впустую, тратит впустую священную кровь Драгомиров, над которой все так трясутся.
Я научилась прокладывать путь в ее голову, а теперь никак не могла вырваться оттуда, оказавшись в ловушке ее эмоций, слишком сильных, слишком захватывающих. Но я должна освободиться – это я понимала каждой частичкой своего существа. Должна остановить ее. Она слишком ослабела от исцеления, чтобы вдобавок терять так много крови.
Наконец-то сумев вырваться, я обнаружила, что по-прежнему нахожусь в больнице. Дмитрий мягко встряхивал меня, снова и снова произнося мое имя. Рядом с ним стояла доктор Олендзки с мрачным, встревоженным лицом.
Глядя на Дмитрия, я чувствовала, как сильно и, главное, искренне он тревожится за меня. Кристиан когда-то посоветовал мне обратиться за помощью к человеку, которому я могла бы довериться в том, что касается Лиссы, но я пренебрегла его советом, потому что не доверяла никому, кроме нее. Однако, глядя на Дмитрия сейчас, снова ощущая возникшее между нами чувство глубокого взаимопонимания, я осознала, что на свете есть еще один человек, которому можно довериться.
– Я знаю, где она, – хрипло прокаркала я. – Лисса. Мы должны помочь ей.
Девятнадцать
Трудно сказать, что в конечном счете заставило меня решиться на это. Я долго хранила в душе множество тайн, думая, что таким образом защищаю Лиссу. Однако умалчивать об этой истории с порезами не означало защищать ее. Я не могла заставить ее прекратить, более того, сейчас я задавалась вопросом – не по моей ли вине все началось? Ничего плохого с ней не происходило, пока она не исцелила меня после аварии. Что, если бы она оставила меня раненой? Может, я и сама поправилась бы и сегодня с ней все было бы хорошо.
Я оставалась в больнице, пока Дмитрий пошел за Альбертой. Он не колебался ни мгновения, когда я рассказала ему, где Лисса, добавив, что ей угрожает опасность.
После этого все происходило как в замедленном фильме ужасов. Я ждала, время как будто остановилось. Наконец Дмитрий вернулся с Лиссой, пребывающей в бессознательном состоянии. В больнице поднялась суматоха, и все прикладывали усилия, чтобы я не совала нос в происходящее. Лисса потеряла много крови, и, хотя у них была под рукой «кормилица», требовалось сначала привести Лиссу в сознание, чтобы она могла пить кровь, а это оказалось нелегко. Только к середине академической ночи кто-то решил, что она достаточно стабильна и меня можно допустить к ней.
– Это правда? – спросила она, едва я вошла в палату. Она лежала в постели, запястья ее были перебинтованы. Я знала, что потерю крови восполнили, но, по мне, она все еще выглядела бледновато. – Они сказали, что это была ты. Ты сообщила им.
– У меня не было другого выхода. Лисс… Ты порезала себя хуже, чем когда-либо. И после того как ты исцелила меня… а потом вся эта история с Кристианом… ты могла не справиться и нуждалась в помощи.
Она закрыла глаза.
– Кристиан. Ты знаешь о нем. Конечно. Ты знаешь обо всем.
– Прости. Я просто хотела помочь.
– А как же то, о чем говорила госпожа Карп? Что нужно все держать в тайне?
– Она имела в виду другое. Не думаю, что она хотела бы, чтобы ты продолжала резать себя.
– А о «другом» ты тоже им рассказала?
Я покачала головой.
– Пока нет.
Она устремила на меня холодный взгляд.
– Пока. Но собираешься.
– Я вынуждена. Ты можешь исцелять других… но это убивает тебя.
– Я исцеляла тебя.
– Со временем я и так поправилась бы. Щиколотка зажила бы. Тебе не нужно было этого делать – оно того не стоило. Думаю, я знаю, когда это началось… когда ты впервые исцелила меня…
Я объяснила, что произошло после аварии и как потом пробудилась ее сила – и одновременно началась депрессия. Заметила, что и наша связь возникла тогда же, хотя и не совсем понятно почему.
– Не знаю, что в точности происходит, но это выше нашего понимания. Мы нуждаемся в помощи.
– Они увезут меня, – безжизненно сказала она. – Как госпожу Карп.
– Думаю, они постараются помочь тебе. Они действительно были очень обеспокоены. Лисс, я сделала это ради тебя. Просто очень хочу, чтобы с тобой все было хорошо.
Она отвернулась.
– Уйди, Роза.
Что я и сделала.
На следующее утро ее отпустили с условием, что каждый день она будет являться на прием к консультанту. Дмитрий сказал, что для борьбы с депрессией к ней применят медикаментозное лечение. Вообще-то я не в восторге от таблеток, но приветствовала все, что угодно, лишь бы оно помогало ей.
К несчастью, один студент-второкурсник из-за приступа астмы находился в больнице. Он видел, как Дмитрий и Альберта привели Лиссу. Он понятия не имел, что именно произошло, но это не помешало ему разболтать о том, свидетелем чего он стал. За завтраком новости стали известны всем.
И что более важно, все знали, что она не разговаривает со мной.
Соответственно, те очки в общественном мнении, которые я до этого набрала, пошли на убыль. Напрямую она не осуждала меня, но ее молчание выглядело очень красноречиво, и все быстренько сделали нужный вывод.
Весь день я бродила по Академии, точно призрак. На меня посматривали, иногда даже заговаривали, но не более того. В основном, подражая Лиссе, все молчали. Никто открыто не выступал против меня – скорее всего, не хотели рисковать на случай, если мы помиримся. Тем не менее до меня снова начали доноситься перешептывания с упоминанием «кровавой шлюхи».
Во время ланча Мейсон пригласил меня за свой столик, но я не была уверена, что его приятели настроены столь же дружелюбно, и не хотела стать причиной разногласия между ними. Поэтому я приняла приглашение Натальи.
– Я слышала, Лисса снова пыталась сбежать, а ты помешала ей, – сообщила она.
Пока никто понятия не имел, зачем Лисса оказалась в больнице. Я от всей души надеялась, что так оно и останется.
Пыталась сбежать? Откуда, черт побери, возникла эта идея?
– Зачем ей было убегать?
– Не знаю. – Наталья понизила голос. – Зачем она сделала это в прошлый раз? Я просто говорю то, что слышала.
По мере того как проходил день, этот слух распространялся все шире, так же как и всякие другие предположения о том, что Лисса могла делать в больнице. Особой популярностью пользовались теории о беременности и аборте. Некоторые перешептывались, что она заразилась от Виктора. К истинной разгадке никто даже не приблизился.
Со всей возможной быстротой сбегая по окончании последнего урока, я с удивлением заметила направляющуюся в мою сторону Мию.
– Чего тебе? – спросила я. – Сегодня мне не до игр, деточка.
– Зря выделываешься – никто ведь не видит.
Вспомнив то, о чем рассказывал Кристиан, я пожалела ее. Однако это чувство исчезло, стоило мне бросить один-единственный взгляд на ее лицо. Может, когда-то она и была жертвой, но сейчас превратилась в настоящего монстра. В ней ощущалось что-то холодное, коварное, отличное от прежнего состояния отчаяния и подавленности. Она не осталась в положении побежденной от того, как с ней обошелся Андрей, – если такова правда, а я верила, что это так, – и, по-моему, точно так же не собиралась просто проглотить оскорбления, нанесенные ей Лиссой. Мия из тех, кому любые трудности нипочем.
– Она отделалась от тебя, но ты слишком крутая и слишком высокого мнения о себе, чтобы признать это, – заявила она, выпучив глаза. – Не хочешь отомстить ей?
– У тебя совсем крыша поехала? Она моя лучшая подруга. Ну, чего тебе еще?
– Что-то не похоже – судя по тому, как она себя ведет. Слушай, расскажи мне, что произошло в больнице. Это ведь что-то серьезное? Она беременна?
– Убирайся.
– Если расскажешь, я велю Джесси и Ральфу говорить, что они все о тебе выдумали.
Я остановилась и развернулась лицом к ней. Испугавшись, она отступила на несколько шагов. Наверно, вспомнила, что я уже угрожала ей физической расправой.
– Я и так знаю, что они все выдумали, потому что ничего такого не делала. И если ты еще раз попытаешься настроить меня против Лиссы, все будут пересказывать друг другу историю о том, что ты истекаешь кровью, потому что я перерву тебе горло!
С каждым словом мой голос звучал все громче и громче; в конце я уже просто кричала. Мия, явно в ужасе, продолжала пятиться от меня.
– Ты точно сумасшедшая. Неудивительно, что она тебя бросила. Ну, как хочешь. – Она пожала плечами. – Я и без тебя узнаю, что произошло.
На эти выходные были назначены танцы, но я решила, что не пойду. Во-первых, это выглядело как-то глупо – начинать сейчас, а во-вторых, меня интересовали не сами танцы, а лишь вечеринки, которые обычно происходили потом. Однако без Лиссы мне ни на одну из них не попасть. Вместо этого я засела у себя в комнате, пытаясь – безуспешно – выполнить домашние задания. Благодаря нашей связи я ощущала ее эмоции – преобладали возбуждение и беспокойство. Нелегко целый вечер проводить с парнем, который на самом деле тебе не нравится.
Спустя примерно десять минут после начала танцев мне захотелось принять душ. Когда я, обернув голову полотенцем, возвращалась из ванной комнаты, то увидала стоящего у двери моей комнаты Мейсона. Он не то чтобы вырядился, но, по крайней мере, был не в джинсах.
– А вот и ты наконец. Я уж был готов сдаться.
– Снова поджег огонь? Парням нельзя появляться в этом коридоре.
– Плевать. Какая разница?
Тут он был прав. Может, школа и удерживала на расстоянии стригоев, но явно не справлялась с тем, чтобы мешать нам общаться друг с другом.
– Можно войти? Ты, я вижу, еще не готова.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду.
– Нет. Я никуда не иду.
– Брось. – Он протопал за мной внутрь. – В чем дело? Твой разлад с Лиссой? Уверен, вы скоро помиритесь. И с какой стати тебе торчать здесь весь вечер? Если не хочешь встречаться с ней, Эдди позже устраивает вечеринку в своей комнате.
Мой прежний дух, большой любитель развлечений, тут же вскинул голову. Без Лиссы. Скорее всего и без королевских особ.
– Правда?
Поняв, что я начинаю поддаваться, Мейсон расплылся в улыбке. Глядя в его глаза, я снова почувствовала, как сильно нравлюсь ему. И снова удивилась – ну почему я не могу просто иметь нормального бойфренда? Почему так жажду своего крутого и, прямо скажем, староватого наставника, – наставника, которого в итоге, скорее всего, пристрелят еще в расцвете сил?
– Там будут только новички, – продолжал Мейсон, не догадываясь о моих мыслях. – И у меня для тебя есть сюрприз.
– В бутылке?
Если Лисса желает игнорировать меня, причин сохранять трезвость нет.
– Нет, этим Эдди занимается. Давай одевайся. Не в таком же виде ты пойдешь?
Я оглядела свои порванные джинсы и футболку Орегонского университета. Да, определенно не в таком.
Пятнадцать минут спустя мы пересекали внутренний двор на пути к столовой и хохотали, вспоминая в деталях, как во время тренировки на этой неделе один наш особо неуклюжий одноклассник дал сам себе в глаз. Быстро идти на высоких каблуках по замерзшей земле было нелегко. Мейсон взял меня под руку и, можно сказать, наполовину тащил за собой. Это развеселило нас еще больше. В душе начало подниматься ощущение счастья – конечно, совсем от беспокойства о Лиссе я не избавилась, но некоторое чувство освобождения пришло. Обойдусь без нее и ее друзей, у меня есть и свои. И скорее всего, упьюсь до чертиков сегодня вечером. Это, конечно, не разрешит моих проблем, но, по крайней мере, будет весело. Да. Все могло быть гораздо хуже.
И потом мы встретились с Дмитрием и Альбертой.
Они шли куда-то, обсуждая свои дела. Альберта улыбнулась и бросила на нас снисходительный взгляд, которым люди постарше награждают молодых, когда те веселятся и ведут себя глупо. Вроде как посчитала, что мы разошлись и ведем себя чуть-чуть нахально. Мы остановились. Мейсон по-прежнему держал меня под руку.
– Мистер Эшфорд, мисс Хэзевей. Удивительно, что вы еще не в столовой.
Мейсон одарил ее ангельской улыбкой любимца учителей.
– Немного задержались, страж Петрова. Вы же знаете, как это бывает с девушками. Всегда стремятся к совершенству. Вам-то это уж точно должно быть знакомо.
В обычных обстоятельствах я ткнула бы его локтем за то, что он несет такую чушь, но в данный момент я смотрела на Дмитрия и потому утратила дар речи. Что еще важнее, он тоже не отрываясь смотрел на меня.
Наверно, дело было в том, что я надела черное платье. Удивительно, что Альберта не обругала меня по поводу манеры одеваться прямо здесь и сейчас. Ткань облепляла все тело, и ни на одной моройской девушке, с их, мягко говоря, не слишком большой грудью, платье не удержалось бы. Розочка Виктора свисала с шеи, и я второпях высушила волосы феном, оставив их распущенными, что, как я знала, нравилось Дмитрию. Колготок на мне не было, потому что с таким платьем колготок не носят, и ноги заледенели. Все, что угодно, лишь бы хорошо выглядеть.
И без сомнения, я выглядела чертовски хорошо, однако лицо Дмитрия ничего не выражало. Он просто смотрел на меня – и смотрел, и смотрел. Может, это само по себе говорило о том, как я выглядела. Вспомнив, что Мейсон держит меня под руку, я выдернула свою. Он и Альберта закончили обмен шутливыми замечаниями, и наши пути снова разошлись.
Когда мы появились в столовой, там гремела музыка, по стенам висели белые рождественские лампочки, и – ух ты! – их свет отбрасывал вращающийся шар для дискотеки, никакого другого освещения не было. Площадку заполонили извивающиеся тела, в основном младшие ученики. Студенты нашего возраста сбились в тесные кучки по углам зала, дожидаясь подходящего момента, чтобы улизнуть. Воспитатели, стражи и учителя расхаживали по залу, останавливая тех, кто слишком уж разошелся.
Увидев Кирову в клетчатом платье без рукавов, я повернулась к Мейсону.
– По-твоему, еще не время выпить чего-нибудь покрепче?
Он ухмыльнулся и снова взял меня под руку.
– Пошли, сейчас время для твоего сюрприза.
Он повел меня через весь зал, по дороге растолкав группу первокурсников, выглядевших слишком юными для того, чем они занимались, а именно: пытались в танце бедрами ударяться друг о друга. Куда, интересно, деваются все наставники, когда в них действительно есть нужда? Потом я поняла, куда Мейсон меня ведет, и резко остановилась.
– Нет.
Он потащил меня за руку, но я стояла как скала.
– Пошли! Увидишь, это будет здорово.
– Ты ведешь меня к Джесси и Ральфу. Я готова увидеться с ними только в том случае, если в руках у меня будет тупой предмет, которым я врежу им между ног.
Он снова потянул меня за собой.
– Теперь нет. Пошли.
В конце концов я с неохотой двинулась дальше. Мои худшие опасения подтвердилась, когда я почувствовала прикованные к себе взгляды. Прекрасно. Все начинается снова. Сначала Джесси и Ральф не замечали нас, но, когда это произошло, на их физиономиях промелькнули быстро сменяющие друг друга весьма забавные выражения. Прежде всего они обратили внимание на мою фигуру и платье. Произошел мощный выброс тестостерона, и чисто мужское вожделение засияло на их лицах. И только потом до них, похоже, дошло, что это не кто-нибудь, а я. Теперь их физиономии выражали ужас. Круто.
Мейсон ткнул Джесси в грудь кончиком пальца.
– Порядок, Зеклос. Скажи ей.
Джесси молчал, и Мейсон чуть сильнее вдавил палец.
– Говори.
Отводя взгляд, Джесси промямлил:
– Роза, мы прекрасно понимаем, что ничего такого не было.
Я чуть не задохнулась от смеха.
– Правда? Класс! Рада слышать. Потому что, видишь ли, пока ты этого не сказал, я думала, будто что-то такое было. Слава богу, ты просветил меня! Теперь я точно знаю, что было, а чего не было.
Парни вздрогнули, легкомысленное выражение на лице Мейсона сменилось решимостью.
– Это она и без вас знает, – проворчал он. – Говори остальное.
Джесси вздохнул.
– Мы делали это под давлением Мии.
– И? – подбодрил его Мейсон.
– И мы извиняемся.
Мейсон перевел взгляд на Ральфа.
– Я хочу услышать это и от тебя тоже, «большой мальчик».
Ральф, также не глядя мне в глаза, буркнул что-то отдаленно похожее на извинение.
Добившись своего, Мейсон снова повеселел.
– Ты еще самого интересного не слышала, – заявил он.
Я искоса взглянула на него.
– Правда? Типа, мы отмотаем время назад и ничего вообще не произойдет?
– Еще лучше. – Он снова ткнул Джесси. – Скажи ей. Скажи ей, почему вы делали это.
Джесси и Ральф, явно испытывая неловкость, обменялись взглядами.
– Парни, вы выводите мисс Хэзевей и меня из себя. Говорите, почему вы делали это.
С видом человека, угодившего в ситуацию, хуже которой и не придумаешь, Джесси в конце концов посмотрел мне в глаза.
– Мы делали это потому, что она спала с нами. С обоими.
Двадцать
Челюсть у меня отвисла.
– Ммм… Постой… Ты имеешь в виду секс?
Я была так поражена, что лучше этого вопроса ничего в голову не пришло. Мейсон решил, что у меня истерика. У Джесси сделался такой вид, словно он хочет умереть прямо тут, на месте.
– Конечно я имею в виду секс. Она обещала нам это, если мы будем говорить, что мы… ну, ты знаешь…
Я состроила гримасу.
– Но не одновременно же вы этим с ней занимались?
– Нет, – ответил Джесси с видом отвращения.
Ральф кивнул в знак согласия.
Читать бесплатно другие книги:
