(Не)Чаянная дочь для магната Крынская Юлия

Глава 9

Рита

— Хоть в белье иди по снегу! — Разглядываю себя в зеркале и поглаживаю по бёдрам. — Казалось бы кусочки кружева и шёлковые лоскутки, но как подчёркивают грудь!

После бани и Алёниного массажа кожа подтянулась и словно светится изнутри.

— У вас отличные грудь и бёдра, Рита Сергеевна, — Алёна подтягивает мне лямки на лифчике. — Говорю вам как скульптор тела, хоть и начинающий. Розовый шёлк — беспроигрышный вариант для любой девушки.

Крепкая девица с гривой рыжих волос и татушкой льва на плече только что вернула меня к жизни своими волшебными ручками. Ручищами. Комплекция у Алёны, как у метательницы ядра. Честное слово! Я в постели никогда так не стонала от удовольствия, как от её массажа. Нет, стонала. К щекам приливает кровь. Но это было очень давно. Воспоминания о Фроле запускают цунами мурашек по телу. В телефоне раздаётся звоночек. Смотрю на уведомление. Январь не будет голодным! В банке задержали перевод, а я несчастного Никитоса уже предала анафеме. 

Смотрю на свои старые джинсы и понимаю, что на такое бельё просится коктейльное платье, чулки и каблуки. Со вздохом утопаю в кожаном кресле и натягиваю брючину.

—  Рита Сергеевна, не спешите! —  Алёна подходит к одному из шести узких ящиков и открывает дверцу. —  Прошу!

Алёна поворачивается, держа в одной руке лаковые туфли, а в другой синее длинное платье с многоярусной юбкой от колен.  

— Господи! Фрол! — прижимаю ладони к пылающим щекам.

Алёна пристраивает вешалку с платьем на дверцу и достаёт упаковку чулок.

Откидываюсь в кресле. Ущипните меня кто-нибудь, чтобы я наконец проснулась.

— Алёна, ты давно работаешь у Фрола?

— Года два. Как из спорта свалила. Дед пристроил. Иван Тимофеевич.

Любопытство разбирает, но я считаю ниже своего достоинства расспрашивать Алёну про других любовниц Фрола. Я его королева. Или он хочет, чтобы я ею стала? Его люди обращаются со мной, как индусы со священной коровой. Что ж, будем держать планку!

— Помочь вам с чулками? — Алёна разрывает упаковку. 

— Помоги, если не трудно.

Алёна опускается передо мной на колено, собирает чулок в гармошку и ловко раскатывает его по моей ноге. Интересно, она наловчилась на других ножках, приходящих к Фролу. Рита, блин! Выключи мисс Марпл. Второй чулок обволакивает мою ногу. 

— Туфли сногсшибательные! — Алёна восторженно вертит королевскую обувку в руках. — Я на таких и ходить-то не умею.

Я умею. Иногда достаю с антресолей кэблы на высоченном каблуке и танцую в них перед зеркалом, распевая под караоке. Потом в них влезает Маруся, и мы поём вместе.

Алёна помогает мне с туфлями и, поднимаясь, протягивает руку:

— Фрол Матвеевич так изменился за последние дни.

— А что, раньше он был другим? — встаю и краснею от удовольствия, видя себя в зеркале.

— Читали сказку про Снежную королеву? — Алёна подносит платье. 

— Конечно, — хмыкаю я, натягивая нежный бархат на бёдра. — Так часто, что мне кажется, это я её написала. Маруся обожает Андерсена.

— Так вот, Фрол Матвеевич — Снежный король, — Алёна раскатывает платье по моему телу, подобно чулку.

— Приводит девок и в «Эрудит»  играет с ними, пока слово «вечность» без ошибок не напишут?

— А вы и правда с юморком! Ребята из дома от вас в восторге! 

Молния ползёт вверх, стягивая невидимый корсет. Грудь подпрыгивает и замирает в крепких чашах лифа.

— Надеюсь из Большого дома? — Я поворачиваюсь спиной к зеркалу и придирчиво оглядываю себя.

Звонок телефона обрывает наш разговор. На дисплее загорается аватарка Никиты.

— Если бы деньги не пришли, ты бы уже никогда…

— Здравствуйте! Вы Рита? — от чужого голоса веет холодом и хлороформом.

— Да, я... 

Ладони холодеют от ужаса.

— Никита Смехов полчаса назад попал в аварию на въезде в Новгород. Пока он находился в сознании, то сказал, что у него никого нет кроме вас. 

— Он… Жив? — В горле пересохло. 

— Да, но… Вы сможете приехать в ближайшие сутки? — женский голос дрожит.

— Да! Диктуйте адрес! — Включаю на телефоне заметки и записываю координаты. — Ждите, я скоро буду. Лекарства, деньги… Я всё привезу. Не жалейте сил!

— Поняла. Ждём вас!

Я нажимаю отбой и набираю номер Фрола. Вне зоны.

— Где он, Алёна?

Она недоумённо смотрит на меня.

— Где? Фрол? —  говорю, расставляя ударения.

— В хамаме… — растерянно произносит Алёна. — Но вам туда нельзя!

— Мне всё можно! 

Подобрав пышную юбку, выбегаю в холл. Растерянно оглядываюсь и нахожу вывеску турецкой бани. Без стука распахиваю дверь и застываю на пороге предбанника. В кресле сидит Фрол. Его обнажённое тело чуть прикрыто простынёй, на губах улыбка. На подлокотнике кресла расселась пышногрудая блондинка в белых лосинах, поедающая с аппетитом яблоко. На экране телевизора — зелёное поле и мужики с мячом. Никогда не понимала этой игры, но сейчас мне не до футбола и даже не до блондинки.

— Марго, — подскакивает Фрол, смущённо заматываясь в простыню. — Господи, какая же ты красавица!

— Мне нужна твоя помощь! — заламываю я руки и утопаю в крепких объятьях. 

— Всё, что угодно, родная! — Фрол касается губами моего лба и оборачивается к девушке. — Люба, оставь нас.

Её будто волной смывает.

— Мне нужно немедленно в Новгород! — выдыхаю я.

— Но у нас свидание, — Фрол заключает в ладони мои  щёки и покрывает поцелуями лицо. — Я так ждал его. Готовился…

— Никита попал в больницу в тяжёлом состоянии!

Фрол смотрит мне в глаза.

— Никита? В больницу? Но почему в Новгороде?.. — он прикусывает язык.

— В аварию попал, — с подозрением смотрю на Фрола, вспоминая утренний разговор с Никитой. 

Но Фрол уже улыбается как ни в чём не бывало:

— А при чём здесь ты, моя прелесть? — он подхватывает меня на руки. — Хочешь я пошлю к нему кого-нибудь из моих ребят?

— Я должна вместо него выступить на международной конференции, — пытаюсь я спрыгнуть с его рук, но тщетно. — Доклад завтра в девять утра. Мы год готовили результаты по остеобластам….

— Цыц мне! — Фрол закидывает меня на плечо и выносит в холл. — Считай, что ты теперь мужняя жена. Никаких остеобластов и Никиты. 

Он толкает ногой дверь в комнату с вожделенными овечьими шкурами, но мне не до них. Фрол укладывает меня на кровать и склоняется надо мной.

— Я так ждал этого вечера!  

Его мятное дыхание дурманит мозг.

— Ко мне вернулись запахи! — Я дышу и не могу надышаться.

— Хорошо, что я лука зелёного не наелся, — улыбается Фрол.

— Ненавижу… Постой! А ты откуда знаешь? — кровь приливает к щекам.

— Маргоша, только не ругай Маруську, — закусывает Фрол губу и делает печальные глаза. — Вырвалось.

— Значит, едем в Новгород!

Глава 10

Фрол

Я просил Руслана на первый раз показать малограмотному игроку карточку, а мой боец, похоже, решил сразу отправить этого демона на скамейку запасных. Звоню в десятый раз. Руслан вне зоны действия. Я отпустил его в честь своей помолвки и теперь ломаю голову откуда выросли ноги в истории с Маргошиным подельником.

Да! Я сегодня собирался преподнести кольцо своей королеве и, прямо-таки встав на одно колено, просить её руки. Потом я поцеловал бы край её подола, кончики пальцев, плечи… Вместо этого я должен нестись в ночи неизвестно куда и помогать Марго спасать какие-то остеобласты и парня, вставшего на моём пути, как стенка при штрафном ударе.

— Принтер есть? Презентацию распечатать, — Марго вбегает в спальню, командуя мной, словно Люськой. — Ноут разряжен, а мне нужно всё повторить. Позвони Анне Ивановне, пусть возвращаются домой. Маруся поедет с нами… Расстегни молнию!

Марго поворачивается ко мне спиной.

Ни разу в своей спальне я не снимал платья с женщин, чтобы они тут же, напялив джинсы, мчались на край света читать лекции и спасать мутных чуваков. Даже слово «принтер» мои бывшие дамочки могли принять за сорт джина или марку машины. 

— Марго, успокойся! — Я прижимаю её спиной к своей груди. — Две недели твои губки тряслись от обиды, когда ты выслушивала претензии этого говнюка. А теперь ради его дела ты готова наплевать на нас с Марусей и отправиться толкать фуфло горстке околонаучных зазнаек!

— Мне не плевать на Марусю! Она всюду со мной. И да! Я еду спасать Никиту. И наше с ним дело! — Марго вырывается из моих объятий и щерится по-кошачьи. 

— На кой? — развожу я беспомощно руками. — Этот человек тобою вертит, как хочет!

Впервые меня кидают вот так дерзко и безапелляционно.

— Да что ты знаешь! — Марго топает ногой. — Мы с Никитой лишь с недавнего времени любовники и партнёры! Я вернулась к нему спустя годы. И чтоб ты знал! Маруся жива сейчас только благодаря Никите! Это он, отвергнутый ещё на четвёртом курсе ботаник, отговорил меня делать аборт! Это он встречал меня из роддома! И это он давал мне деньги на еду, когда в моём холодильнике не было даже яйца! А я бредила тобой! И снова послала Никиту ко всем чертям, как только Марусе исполнился год. Устроилась в квартирную помощь. Мелкая в слинге объездила со мной весь город. 

— Погоди, я запутался! У меня сложилось впечатление, что этому перцу на Марусю плевать. Да и в дом он зашёл к тебе, как случайный гость. Ты уж прости!  

— Мы сошлись по работе спустя три года, и я долго не пускала Никиту в личную жизнь. Я не рассказывала — он не расспрашивал. А в соцсетях у меня лишь в Инстаграме акк с одной фоткой. И та с Марусей. Мы даже встречались всегда у Никиты.  — В глазах Марго стоят слёзы. — Потому его шокировало то, что он увидел у меня дома. И он понял, что ты отец Маруси!

— То, что понял, уже хорошо! Теперь успокойся и послушай меня. 

— Хорошо! Расстегни молнию, — мыслями Марго уже явно не здесь.

— Пожалуйста, — я расстёгиваю молнию на платье и тяжело сглатываю от одного вида обнажённой спины моей королевы. 

— Ты что-то хотел сказать! — Марго поворачивается ко мне. Стягивает с себя платье и остаётся в белье и лаковых туфлях. Гол в мои ворота!

— Твои легионы! — я подхватываю Риту на бёдра и прижимаю к ближайшей стене. — Уже нет!

Фрол

— Нам нужен люкс на три дня, — шепчет Марго в трубку. — Приедем сегодня ночью.

В трубке скрипит монотонный женский голос:

— Девушка, два люкса заняты, один на ремонте. Утром приезжайте. 

— Что значит «утром»? А сейчас мне в сугробе спать? — хмурится Марго. Того и гляди ногой топнет.

Не могу смотреть на свою королеву без улыбки, когда она пытается рулить в тёрках. В «телегу» приходит сообщение от секретаря с адресом Юрьевского подворья возле Новгорода. Быстро листаю пальцем фотки и отвечаю: «Окей!»

— Лапуль, клади трубку, я нашёл! — треплю Марго по коленке.

Она сбрасывает звонок и смотрит на меня с недоумением:

— Что нашёл?

Нажимаю на кнопку и телефон на подставке поворачивается экраном к Марго.

— Дивное подворье, — отвечаю я шёпотом и оглядываюсь на Марусю, спящую в новом детском кресле. — Пока ты будешь охмурять своих зоологов, мы с Марусей с горки покатаемся. Смотри, при отеле детская площадка какая навороченная.

— Круто! Я искала что попроще, — Марго поднимает на меня глаза. — А когда ты найти-то успел?

— У меня для этого есть секретарь, — пожимаю плечами.

— Секретарь? — уточняет Марго.

Я разворачиваю телефон к себе, ищу фото с корпоративчика, где Димон выглядел лучше, чем Леонардо Ди Каприо в молодые годы на красной дорожке, и вновь поворачиваю экран к Марго.

— Вряд ли его можно назвать секретаршей, но он и правда красавчик. Бабы, как скотч, липнут.

— Ты персонал в доме моделей набирал? Смазливая мордашка.

Мне кажется Марго сердится, а у меня будто рыльце в пушку. Хотя я чист, как младенец, перед ней. Руслан поклялся, что к аварии под Новгородом не имеет никакого отношения. Более того, он вообще не нашёл в интернете информации о ней. Алёна молодец, конечно! Подставила по полной. Если бы я застал Марго, сидящей голой рядом с массажистом, убил бы, наверное. Массажиста. А она ни слова не сказала. Аж свербит выведать, что она думает на этот счёт? Сладкая моя девочка. До сих пор её вкус на губах.

— Я не спросил, как тебе Алёна? — дипломатично въезжаю на африканском слоне в соломенный шатёр.

— Это лучше, чем… — Марго прикусывает язык и быстро находится с другим ответом. — Лучше, чем тирамису! У тебя очень круто всё продумано. Баня, массаж, бассейн — я будто в раю побывала.

— Рай я покажу тебе позже.  

Целую кончики её пальцев.

— У тебя там несколько уровней? — прищуривается Марго, явно припоминая мне наше спонтанное единение у стены. 

— О, это пока был просто рекламный блок.  

Меня только что выставили со слоном из шатра, не уронив даже соломинки с крыши. Но меня уже одолевает спортивный интерес: неужели Марго не приревновала меня? Так за что она тогда на меня сердится?

— Люба тоже классно делает! — Неторопливо допиваю остатки кофе из стаканчика. 

Марго молчит. Искоса наблюдаю за ней и с удивлением вижу, что она достаёт из бокового кармана на двери файлы со своей презентацией.

— Слышишь, что говорю? — даже не пытаюсь скрыть возмущение.

— Да! Фрол, извини, мне нужно хотя бы два раза ещё сегодня перечитать презентацию.  

Она включает на телефоне фонарик и направляет луч на мелкий текст под жутковатой фотографией. 

— Хорошо! — хлопаю ладонями по рулю. — Мне перед тобой неловко за то, что ты увидела в бане!

Рита закусывает губу и с ещё большим вниманием впивается взглядом в текст. Я уже не на слоне, а под слоном. Что за баба такая?!

— Между мной и Любой ничего не было!  

Рита смотрит на меня, а я падаю в собственных глазах и для чего-то добавляю: 

— Сегодня.

Она молчит.

— И вообще! — меня бросает в жар, я тону в болоте собственной глупости. — В моей жизни не будет больше женщин!

— Только мужчины? — метко подмечает огрехи в моём корявом признании Марго, и уголки губ её вздрагивают. В этот момент я понимаю, что значит поговорка: «молчание — золото». 

Я паркуюсь у обочины и смотрю на Марго.

— Почему ты мне и слова не сказала, что я голый сидел с посторонней бабой в бане?

Марго усмехается и ласково касается ладонью моей щеки:

— Потому что настоящие короли, перед тирамису не наедаются селёдкой.

— Я люблю тебя! — срывается с моих губ вздох облегчения. Впервые в жизни говорю о любви не для того, чтобы развести девушку на свидание с бурным продолжением. — Ты никогда не пожалеешь, что выбрала меня!

Марго смотрит на меня, как на Марусю, когда та умничает. Она ещё меня не выбрала... 

Марго привстаёт и дотягивается губами до моих губ. Мне хочется перетянуть её к себе на колени и целовать-целовать до умопомрачения. Я закрываю глаза, и аромат духов Марго напоминает мне наш короткий бой у стены. Повешу там мемориальную доску… 

— Поехали, Фрол, — отрезвляет меня Марго и возвращается на сиденье. — Далеко ещё до больницы? 

Рита

Ветер завывает и гонит метель сквозь холодный свет прожекторов. Серая ночь хлещет липким снегом по щекам и глазам. Можно снимать триллер без спецэффектов.  Стараюсь не бежать по заледенелому пандусу, но на ногах будто сапоги-скороходы. Между лопаток печёт от взгляда Фрола. Он несёт сонную Марусю на руках. Сердце болит за Никиту. Хоть и вёл он себя последнее время отвратительно, не чужой же. Как мужчину, могу Смехова понять: бросила его в третий раз. Почти бросила. Неожиданно на весах оказались два любимых человека. Фролом я грезила много лет, а Никита всю жизнь рядом. Моим родителям самим нужна помощь, поэтому мне не с кем даже оставить Марусю, если что. Всю жизнь приходится поворачиваться вдвое быстрее, чтобы принести им кусок в зубах. Потому Никита единственный человек, на чьё плечо я опираюсь в чёрные дни. Да, он с меня требует! Зато и платит сторицей. Мы однокурсники, партнёры, любовники… До возвращения Фрола этот треугольник меня завораживал. Я думала, это и есть любовь. Весы качнулись в сторону Горюшка, но Никита в больнице, и мне не до страстей!  

Влетаю в приёмный покой и с разбега втыкаюсь грудью в стойку с надписью «Справочное».  

— Никита… Смехов… Вы мне звонили! — выдыхаю в лицо медсестры в окне.

— Женщина, что с вами? Маска где? Жирно жёлтым по чёрному написано: «Тишина!» — Из-за толстых стёкол очков в роговой оправе, она похожа на пчелу. И жужжит, как пчела. 

Бросаю взгляд в зеркало. М-да, как от чёрта бежала. Шапка с помпоном набекрень, тушь размазана по всему лицу. Перчатками тру щёки, размазывая заодно и помаду. Ловлю в зеркале слегка обалдевший взгляд Фрола и беру себя в руки.

— Дайте влажную салфетку, пожалуйста, — прошу голосом королевы на эшафоте.

— Не держим! Туалет прямо по коридору и налево.

Достаю из кармана смятую маску, надеваю и молча смотрю на дежурную. Она — на меня.

— Как вы говорите фамилия пациента?

— Смехов.

Сестра лезет в журнал и пальцем водит по строчкам. Звонит по телефону. Наконец снова упирается в меня огромными глазами:

— Смехов в реанимации. Заведующий ждёт вас у себя завтра в полдень.

Глава 11

Рита

Я не ожидала, что вместо номера в нашем распоряжении окажется целый дом. Фрол показал мне лишь общие фотографии Подворья, не запомнила его названия. 

— Ничего себе! — охаю я. 

С восторгом обвожу взглядом застеклённую до пола веранду с ротанговыми креслами и диванчиком. На массивном столе нас ожидает ужин. Аромат тушёного мяса пробивается даже из закрытой кастрюли. Слюна наполняет рот, напоминая, что я голодна, как три медведя из сказки.

— Пап, а пойдём ночью с горки кататься? — Маруся стягивает с себя новую тёплую апку, расшитую пайетками.

Фрол опускается на колени и помогает Марусе снять сапоги с меховой опушкой и расстегнуть комбинезон из последней коллекции горнолыжной одежды супер-пупер бренда. Пока я болела, Фрол разодел дочь как принцессу. Хоть в журнал мод отправляй фото. Ими теперь переполнен телефон Фрола.

— Утром, Маруськин, а сейчас все принцессы должны спать, — Фрол целует Марусю в лоб и встаёт. — У тебя здесь будет роскошная кровать. Хочешь вдоль в ней спи, хочешь поперёк. 

Я вешаю пуховик на затейливую вешалку из оленьих рогов и обессиленно опускаюсь рядом на стул.

— Рита-Маргарита, — забирается ко мне на колени Маруся, — что ты такая уставака? Хочешь, я уступлю тебе свою кровать? А мы с папой ляжем вместе и ещё поболтаем перед сном.

Я поднимаю глаза на Фрола и не могу сдержать улыбки. Его лицо вытягивается.

— Э, Маруськин! Мы так не договаривались. Король с королевой должен спать. Так во всех сказках написано, — Фрол подхватывает дочку на руки. — Так что, мыть руки, кушать и спать. 

Я стягиваю сапоги и плетусь следом за ними в ванную. Стены сруба незатейливо выкрашены белой краской. Пряничный домик прям. 

— А мы с папулей вчера мультик смотрели про братьев-лебедей, — Маруся выглядывает из-за широкого плеча Фрола. Она пальцем задирает нос кверху и сводит глаза в кучу.

— Мы читали с тобой, хорошая сказка. Только Элиза там не корчила рожицы.

Маруся хохочет и обнимает Фрола за шею.

— Повезло этой Элизе! Двенадцать братьев у неё было. У меня тоже столько будет? Да, пап? 

— Почему бы нет, — как ни в чём не бывало обещает Фрол. — Ты придумаешь столько имён?

— А чего нет? Бери, записывай! — отвечает по-деловому Маруся и начинает считать. — Иванушка — раз, Джельсомино — два…

— С именем Джельсомино ты здорово придумала. Но как мы будем звать его дома? Сомик или Желе? — Фрол ставит Марусю на пол и поворачивает медные краны. Вода с грохотом обрушивается в раковину. Она здесь в виде жестяного банного таза. — Держи мыло!

— Сомик, — заливается от смеха Маруся.

— Э, стойте, братья-лебеди! — оттормаживаю я сделку. — Мама Элизы плохо кончила! 

— Современная медицина шагнула далеко вперёд, — Фрол поворачивается ко мне и, прижимая руку к груди, склоняется передо мной в лёгком поклоне. — Женщина, знакомая с таким диковинным словом, как «остеобласты», должна это знать наверняка.

Рита

Сандаловый аромат чайных свечей наполнил полумрак веранды. Фрол утопает в мягких подушек ротангового дивана, а я в объятьях моего Горюшка. Огоньки свечей, расставленных повсюду, отражаются в темноте панорамного окна. Из динамиков плывут одна за другой мелодии любви всех времен и народов.

— Девочка моя сладкая, — шепчет Фрол, и его губы приятно щекочут мне ухо, — сегодня только наша ночь. 

— Давай потанцуем, — прошу я, касаясь ладонью его влажных волос. 

— Меня так размазало по дивану, что я готов в нём провести с тобой ночь. Но места для манёвра здесь катастрофически мало.

Встаю и протягиваю ему руку. Мы оба замотаны в полотенца и, наверное, на белом кафеле, выглядим со стороны как фигуристы на льду. 

— Зашторим окна или порадуем окружающих, — к щекам приливает кровь, когда соображаю, что мы видны сейчас, как на ладони. 

— Вряд ли кто-то в такую ночь нас пасёт. Разве что медведи, — Фрол одну за одной опускает римские шторы. — Но даже их я не готов пригласить сегодня в компанию. Только ты и я.

Он подходит с грацией льва. Кладёт одну ладонь мне на поясницу, а во вторую я сама вкладываю руку.

Костюмы подводят при первых же резких па. Сначала полотенце слетает с незадачливой «фигуристки», а следом с довольно улыбающегося Фрола.

— Классный ты движ придумала, — мурлычет он. 

Фрол поглаживает меня по спине, но танцевать становится совершенно неудобно. На память приходит неприличная пословица про плохого партнёра. Пытаюсь отстраниться, но Фрол всё сильнее прижимает меня к себе.

— Куда ты убегаешь от меня, моя прелесть?

Песня заканчивается, и Фрол тянет меня к дивану.

— Что ты делаешь? — упираюсь пятками в тёплый пол.

— Сейчас узнаешь, — он снова проваливается в подушки, и ловко усаживает меня поверх себя. 

У меня перехватывает дыхание, и я чувствую себя мячом. Футболист с лёгкостью подбрасывает меня, удерживая мой вес в ладонях. 

— Марго... Какая... Ты... Классная... — выдыхает он при каждом движении.

Держусь за его плечи и начинаю отрываться от действительности. Слёзы текут по щекам, и стон срывается с губ, когда внутри становится горячо. Падаю Фролу на грудь, и ощущаю, как бьётся его сердце. Отдышавшись, зарываюсь пальцами во влажных волосах Фрола на затылке.

— Так не бывает, — шепчу я. 

— Только так и будет теперь, — Фрол подтягивает меня и целует в нос. Как Марусю. И я ощущаю себя маленькой девочкой. Его любимой маленькой девочкой.