(Не)Чаянная дочь для магната Крынская Юлия

Глава 17

Рита

— Мои легионы! Кто сунул мышеловки под ель? 

Я вбегаю в сияющую от новогодних огоньков гостиную и замираю в дверях. Фрол, размахивая покрасневшими пальцами, скачет вдоль накрытого к праздничному ужину стола. В чёрном фраке и белой рубашке Горюшко скорее похож на медведя гризли, чем на респектабельного хозяина загородного поместья. 

— Давай лапу, — подбегаю к Фролу и, захватив из ведерка с бутылками шипучки пригоршню льда, припечатываю к пострадавшим пальцам.

По красной ковровой дорожке со второго этажа сбегает Руслан с Марусей на плечах и Кайла. Дочь в изумрудном платье придерживает рукой золотую диадему на голове и размахивает светящейся саблей. Руслан, как и Фрол, во фраке. Мощный торс нашего магистра безопасности опоясывает шёлковый синий камербанд. По перилам скатывается Микки и подбегает к Фролу. Маруся недовольно восклицает:

— Пап, ну это же ловушка для Мышиного короля! Чтобы он не превратил Руслана в Щелкунчика.

— После того, как ты превратила его в боевого слона, ему уже ничего не страшно!

— И ничего не в слона! — хохочет Маруся. — Рус — ездовой пёс! Мы едем в страну Снежной Королевы спасать Кая и Герду. Где ты видел слонов на севере?

— Да, где такое видел? — поддакивает Руслан, снимая Марусю с плеч. — Но, думаю, ты подал их высочеству прекрасную идею. Маруськин, привал! 

— Руся и Маруся, блин! Спасибо, Маргош, — Фрол касается губами моего виска и утирает мокрую ладонь бордовой накрахмаленной до хруста салфеткой. — Ладно, давайте мировую. 

Мы собираемся вокруг маленького столика с фруктами и веселящими душу напитками. Руслан открывает лимонад для Маруси, а Фрол шипучку для тех, кто постарше.

— Через час уже народ привалит, — Фрол поджимает губы, выкручивает пробку из бутылки и наполняет бокалы. — Поэтому я хочу сейчас при тебе Рус, попросить прощения у Марго и Маруси. Девчонки мои, сам Господь вновь послал нас друг другу. Простите, что я так долго шёл к вам. Но клянусь до конца своих дней быть вам мужем, отцом и защитником. Не умею говорить долго и красиво… Марго, выходи за меня!

Фрол опускается на колено и достаёт из кармана кольцо с дорожкой из сияющих камушков. Мои пальцы дрожат, я оглаживаю огненно-рыжий шёлк платья. Комок подкатывает к горлу, не могу и слова вымолвить. Взгляды трёх пар глаз удивлённо скользят по мне.

— Перевожу, — Маруся берёт меня за запястье и протягивает мою руку отцу, — Рита согласна.

— Маруськин, я хочу услышать это от мамы, — подмигивает дочке Фрол. — Ваше величество, что скажете?

Маруся отпускает мою руку, и я прячу её за спину.

— У меня сложный характер, — леплю я несусветную глупость.

— Это я понял, — глаза Фрола смеются, но лицо серьёзно как никогда.

— Я дико ревнива, — голос срывается, и пальцы сжимаются в кулаки.

— Ого!

Вспоминаю пару вёдер пролитых слёз над фотографиями в Инстаграм — Фролушка с бывшими подружками. Собираюсь с духом и выдаю:

— Знай, я убью тебя, если ты дашь мне повод усомниться в твоей верности!  

— Не дам, — крестится Фрол. — Правило селёдки и тирамису в действии, моя королева.

Улыбаюсь. А ведь тогда в бане мне и правда не пришло в голову ревновать Фрола. Что за цирк я устраиваю? Протягиваю ему руку. Дрожь в пальцах не проходит.

— Я согласна!

— Средь шумного бала прекрасная Рита снизошла до несчастного пациента палаты номер шесть, — велеречиво приветствует меня Никита, указывая на кресло возле своего ложа с рычагами для регулирования высоты и наклона. Под капризным пациентом   жужжит матрас — работает один из шести массажных режимов для профилактики пролежней. 

— Ты под сироту-то не молоти, — я немного запыхалась после танцев. Умышленно или нет, Фрол так построил нашу жизнь что, находясь в одном доме, мы с Никитой встречаемся редко. Лечащий врач пока не разрешил ему даже садиться в коляску. Поэтому нервы Никиты, подозреваю, на пределе. Для энергичного человека не придумаешь ничего страшнее круглосуточного возлежания. Пусть даже на кровати, обустроенной по последнему слову техники.

— Что ты, что ты, матушка! Фрол Матвеевич удивительной широты человек, — театрально машет руками Никита. — Прямо отец родной. 

Усаживаюсь в кресло, ожидая очередных колкостей.

— Как Марусенька? — Никита складывает руки на животе.

«Это ты прямо отец родной!» — мне уже хочется вернуться к Фролу.

— Командует парадом! — Мысленно обнимаю дочку. — Такая королевишна растёт. Палец в рот не клади.

— Заходила ко мне утром, открытку подарила, — Никита раскрывает книгу и подаёт мне сложенный альбомный листок. На нём явно Марусины художества. Корявенькая машина, отдалённо напоминающая красную иномарку Никиты, с торчащей из багажника ёлкой, темноволосая фигурка за рулём. Вместо фона наклеены в виде гирлянд блестящие пайетки и кусочки новогоднего дождика. Раскрываю и читаю послание дочери несостоявшемуся отчиму: «Уважаемый Никита! Поздравляю с Новым годом. Желаю вам скорее встать на ноги, сесть в свою машинку и поехать домой. Можете выбрать любую ёлку во дворе. Я её вам подарю. Повесите на неё игрушки и будет вам счастье. Маруся».

— Мило, — проглатываю я улыбку.

— Так вежливо меня ещё женщины не посылали, — наигранно смеётся Никита. 

— Я слышала, что вы хорошо поладили с Любой, — меняю тему.

— Она славная девушка, у неё ласковые руки, но я предпочитаю поговорить после интима, а эта фаза выключена в цепи нашего с ней общения.

— А интим включен? — К моим щекам приливает кровь.

— Я же говорю, Фрол Матвеевич старается вовсю.

Кусаю губы. И сейчас меня задевает даже не то, что Фрол самым неприличным способом переключает внимание Никиты с моей персоны на дворовую девку. Меня цепляет, что в окружении моего будущего мужа есть женщины, которые оказывают подобные услуги. Я полагала, что Люба, как и Алёна, внучка Тимофеевича — всего лишь массажист.

— Хороша девка! — Никита будто нащупал мою больную мозоль и давит с упоением. — Профессионалка. Я уж думал, всё отбил себе, а она такое вытворяет!

— Замолчи! — вскипаю и понимаю, что спровоцировала очередное пари.

— Спорим, Любаша… 

— Заткнись! — хватаю с тумбочки баллончик пены для бритья и выстреливаю изумлённому Никите в рот.

Он хрюкает от смеха и, морщась, отплёвывает пену в полотенце.

— Никогда! Слышишь? Никогда! Не смей плохо говорить… Нет! Даже думать плохо о Фроле не смей! — спешу к дверям, подворачиваю ногу, цепляюсь за косяк и женское колено. Поднимаю взгляд на обладательницу серебристых чулок.

— Маргарита Сергеевна, всё хорошо? — Люба с трудом удерживает в руках поднос с ужином для этого урюка. На чёрном платье с пышной юбкой белым лопухом режет глаз кокетливый передник с воланом.

Выпрямляюсь, сдуваю через уголок рта выбившуюся из причёски прядку.

— Со мной да! А вот Никита совсем разум потерял. Грязный рот решил пеной для бритья освежить. Вы уж купите ему зубную пасту. 

— Сергевна, — несётся мне вслед, — прости, дурака.

— Бог простит, — оборачиваюсь я. — И начинай уже ёлочку под окном присматривать! 

Рита

Печатаю шаг по бордовой ковровой дорожке с золотистым кантом и возвращаюсь в гостиную, злющая, как гарпия с грыжей. Слева по курсу в бронзовой раме зеркало. Прислоняюсь к стене и изучаю своё отражение. Пора придержать коней. За месяц я превратилась в респектабельную даму. Любовь Фрола добавила блеска моим глазам и мягкости движениям. Ненависть Никиты не должна разрушить то, что мой мужчина вылепил с такой нежностью и трепетом. Я благодарна Смехову за всё, что он сделал для меня и в первую очередь за Марусю. И если бы не Маруся, то не было бы сегодня для нас с Фролом слова «мы». 

В гостиной собрался цвет генофонда российского футбола. Никогда не видела в одном месте столько красивых мужчин. Спутницы их будто спустились с мировых подиумов. Кардашьян с её фешенебельными вечеринками нервно курит в стороне. Без пары только Руслан. Поэтому Маруся безраздельно крутит им. Бывает, Руслан уезжает из усадьбы на всю ночь.  Наверняка, у него кто-то есть на стороне. Я очень боялась, что этот «кто-то» появится сегодня на вечеринке и испортит Марусе праздник. Но деликатность Руслана безгранична. Очень надеюсь, что он не прибегает к услугам Любаши. Моё лицо в зеркале вновь мрачнеет. С одной стороны, я благодарна Никите, что он открыл мне глаза на нашу массажистку. С другой… Воображение тут же подсовывает мне непристойную картину. Кулаки сжимаются, и ногти до боли впиваются в ладони.

— Королева-мать! — из гостиной, сунув руки в карманы брюк, выходит Руслан и небрежной походкой направляется ко мне. — Раз, два, три, четыре, пять, я пришёл тебя искать.

Он подходит ближе и озорной взгляд голубых глаз скользит по мне сверху вниз, по пути взглядом растворяя платье. Уфф. Такой мустанг и после сорока не угомонится.

— Прекрати раздевать меня! — В голове мелькает образ развратной Любаши, неизвестно сколько раз побывавшей в постели и этого красавчика. — А то можно и по мордам-с!

Руслан смеётся и прикрывает один глаз:

— Можно и по мордам-с, но обычно дальше снимают всё сами.

— Рус! 

— Шутка! Женщина Фрола — святое. Тем более моя потенциальная тёща.

Щёки Руслана краснеют, а с глаз слетает хитрый прищур.

— И много у него было? Святых.

— Ни одной, — Руслан прислоняется плечом к стене и внимательно всматривается в моё лицо. — Монахом он не жил, врать не буду. Порой гулял так, что…

— Без подробностей, — выставляю ладони вперёд.

— А если без подробностей… — улыбается Руслан и напевает: «Ты у него одна, словно в ночи луна, словно в степи сосна…»[1]

Мои губы дрожат, и я ничего не могу с этим поделать.

— Можно тебя спросить, но так, чтобы об этом не узнал Фрол? — голос мой тоже дрожит.

— Ты требуешь от меня невозможного. Но давай попробуем. 

— У него было что-нибудь с Любашей?

— Нет! — Руслан хмурится, катая на скулах желваки.

Лицо его непроницаемо. Лишь по мрачному взгляду на комнату Никиты, я понимаю, что мой друг может вылететь из дома без машины и ёлочки.

— Рус, — вцепляюсь в пуговицу на его рубашке, краснея от неловкости. — Это не ревность, понимаешь?

— Понимаю, Марго, — он перехватывает мою руку и подносит к губам. — Ничто не должно омрачать чело королевы. Вопрос не стоит выеденного яйца. Если позволишь, Люба поработает еще немного здесь, пока Никита в доме. Не хочется менять кобыл на переправе.

— Ты что? Уволить её хочешь? — укол ревности сменяется внутривенной инъекцией совести.

Конечно, Руслан мог и соврать не моргнув глазом. Но если между Фролом и Любой ничего не было, то бедная девушка останется без работы из-за меня.

— Пойдём, — Руслан отрывается от стены. — И думай только о хорошем. 

— Ты не уволишь её?

— Минуту назад мне казалось, что ты хотела именно этого.

— Не будем рубить сгоряча, — скольжу взглядом по своему отражению. Глаза снова сияют от счастья. Вот ведь жук этот Руслан. — А ты кто по гороскопу?

— Скорпион, — Руслан поправляет шпильку у меня в волосах. — Маруся сказала, что это ужасный знак.

— А где этот новоявленный астролог? — вспоминаю я о дочери.

— Изменяет мне с голкипером! — подмигивает Руслан. — Вы бы мамаша, наставили дочь на путь истинный.

[1] Из песни Ю. Визбора «Ты у меня одна».

Глава 18

Фрол

— Мадлена, пригласи, пожалуйста, Антона. У меня медляки расписаны далеко вперёд, — встаю, прижимаю руку к груди и слегка склоняюсь перед девушкой нашего голкипера. Глазами ищу Марго и замечаю Марусю, мило болтающую за столом с Антоном. Руслана в гостиной нет, и я спокойно выдыхаю. Он как овчарка пасёт моих любимых девочек.

Мадлена закидывает за ухо налаченную прядь чёрных волос и будто невзначай поправляет платье из золотой парчи, вываливая грудь в декольте, как дыни на базаре. 

— Насколько далеко? — накаченные алые губы Мадлены всегда призывно приоткрыты. Не знаю, как ей удаётся и с Антоном жить, и рыбку пожирнее ловить.

— На всю жизнь, милая, — отодвигаю Мадлену за плечи в сторону. Ей удалось прищучить меня в углу гостиной, где я отдыхал в кресле, отвечая в телефоне на поздравления друзей. 

В дверях появляется Марго с улыбкой сытой кошки, а следом Руслан. Перехватываю его взгляд. Руслан кивает в сторону комнаты нашего беспокойного пациента, возводит глаза к потолку и двумя пальцами проводит поперёк шеи. Опять Никитос что-то учудил. В принципе, когда захожу к нему поболтать, он умён, адекватен и с чувством юмора. Я изучил в интернете отзывы: Никита — классный ветеринар. Жаль, что между нами встала моя женщина. Я бы приставил этого парня к своим обезьянам. Наш Айболит стал здорово закладывать за воротник и скрывать это ему удаётся всё хуже. На этот Новый год я загадал два желания: заделать Маруське братика и осуществить свою мечту — согласовать и начать строительство ранчо под Сочи для пострадавших от рук человека диких животных. Оно будет гораздо просторнее того, что у меня под Питером. Достали федералы. Четвёртый год шантажируют договорными матчами. Втравили меня в свои мутные дела. Тошнит уже. Цели моей миссии диаметрально-противоположные. 

Смотрю на часы, уже третий час ночи. Пора запускать во дворе последние фейерверки и выпроваживать гостей в баню. Пусть дальше там развлекаются. У Маруси глазки сонные, но счастливые. Пусть покутит ещё немного. Пробираюсь среди танцующих к Марго и обхватываю её по-девичьи тонкую талию.

— Сударыня, где вы пропадали? Давайте танцевать, — шепчу ей на ухо, вдыхая аромат шелковистых волос. Взглядом провожаю Руслана. В ритме медляка он, как заправский пловец, кролем врезается в толпу. Вокруг него тут же начинают увиваться сёстры нашего второго нападающего Серёги — Карина и Селина. Они близняшки, обольстительные синеглазые шатенки недалёкого ума. Серёга то и дело вытаскивает их из неприятностей. сегодня, вручая подарки, Он загадал выйти им замуж, не дожидаясь четвертака, и со вздохом глянул в мою сторону. Нет, дружище, не породнимся мы с тобой. Для многих появление в моей жизни Марго и Маруси стало громом среди ясного неба. Я сам нашёл себе жену. Вернул в свою жизнь сероглазую девчонку, полюбившую меня однажды без денег и чинов.

— Фролушка, поцелуй меня, — Рита обвивает мою шею руками и прижимается к  груди. Из-за её высоченных шпилек мы одного роста. Даже непривычно. Касаюсь губ Марго, и мир вокруг перестаёт существовать. Пальцами скольжу по её спине, мечтая скорее оказаться в спальне. Не перестаю удивляться, как безропотно моя хрупкая девочка принимает неуклюжие ласки такого медведя, как я. Не знал, что во мне дремлет такой зверь. Я беру её то нежно и трепетно, то жёстко, грубо и неистово. До рыка и хрипа, до крика и стона. Марго щедро дарит мне наслаждение, безраздельно властвует надо мной, впитывая всю мою мощь и силу. Она — моя королева. «Любовь до гроба» и «звёзды с неба» — красивые, но пустые слова. Мы всегда согреем друг друга — это действительность.

Одна мелодия сменяется другой. Открываю глаза. 

— Моя любимая девочка, — шепчу я Марго, — спасибо, что ты есть.

— Любимый, — жарко отвечает она.

— Папочка!  

Меня словно вырывают из сна. Опускаю глаза и сталкиваюсь взглядом с разъярённой Марусей. Она указывает пальцем на Руслана, с которого уже разбитные сестрёнки стянули фрак. Но ничего непристойного в их танцах пока нет. Хотя уже на грани. Теперь моя очередь прийти другу на помощь. Подхватываю дочку на руки и киваю Марго. Мы вместе выходим из гостиной.

— Принцесса моя, Рус просто танцует, — трусь носом о тёплую щёчку Маруси. — Айда на улицу готовить салюты.

— Пойдём! Я их стулья всё равно уже гажикой намазала! — Маруся склоняет голову набок и заглядывает мне в глаза. — Интересно, она щипучая?

Я закатываю глаза.

— Маруся, ты в своей «любви», — вспыхивает Марго и пальцами изображает кавычки, — зашла слишком далеко! Руслан заботится о тебе, как о собственной дочке, а ты обращаешься с ним, как… 

Маруся смотрит на неё, обиженно поджав губы. Спешу поддержать Марго:

— Мама права, дочь, ты уж совсем Руса припахала… 

Из гостиной слышится визг, и оттуда вылетают Карина и Селина, прикрывая филейные части льняными салфетками.

— Фрол, а где у тебя здесь прачечная? — голосит Селена. — Кто-то пролил соус на стулья! Смотри!

Девчонки синхронно поворачиваются спиной и убирают салфетки. Багровое на белом. Впечатление, что и «праздники» у них приходят одновременно. 

— Девочки, я покажу, — Марго спешит им на помощь. — Не переживайте!

Улыбаюсь, как Чеширский кот. В меня кровинушка пошла.

— Жаль, нещипучая, — вздыхает Маруся и кричит Руслану, выглянувшему из гостиной: — Эй, мы здесь! Пойдём салюты делать!

Глава 19

Фрол

— Ты когда Риту заберёшь из зверячьего госпиталя? — Руслан останавливает беговую дорожку и промакивает пот полотенцем.

— Да пусть пока развлекается, — я тоже завершаю часовое кардио и допиваю остатки воды из бутылки.

— Тогда нанимай охрану. — Руслан никогда не шутит такими вещами. — Я не могу быть в трёх местах одновременно. 

— Есть основания? — хватаю телефон и набираю номер Марго: — Лапуль, привет! Как ты там? Много хвостатых после новогодних праздников набежало? Ну работай, работай. Бог в помощь! 

— Фрол, я серьёзно! Построй ей клинику за воротами, и пусть себе лечит и корову, и волчицу. Но хоть на глазах будет.

— Не темни! — Подпрыгиваю и цепляюсь за турник у выхода.

— У тебя просто бабы постоянной не было. За ней не только уход нужен, — Руслан хватается за соседнюю перекладину. 

— Ладно, решим.

Негласно соревнуемся, кто кого. Руслан выигрывает и победно поигрывает бицухами. Спрыгиваем и идём в душевую. У меня в январе пара матчей, а на начало февраля уже куплена путёвка на Мальдивские острова. Проплачено пять билетов. Анна Ивановна, думаю, обрадуется, а вот Руслан навряд ли. Не то чтобы нам там нужна охрана, но я привык, что друг и телохранитель всегда со мной, и не готов отказаться от его компании. Скидываю форму и встаю в стеклянную кабину, врубаю массажный режим и подставляю шею и плечи под пульсирующие удары воды.

Руслан за соседним стеклом проделывает тоже самое. За столько лет мы с ним стали — как пловцы-синхронисты.

— Ребята, мы с Алёной подъехали, — заглядывает Любаша.

— Вышла отсюда, — рявкаю я, отворачиваясь к стене.

Слышу хлопок двери. Руки у Любаши сильные. Костоправ она хороший.  Проминает круче Алёны. Любой массаж забацает, боль снимает за секунды. Но Любаша так и ждёт момента запрыгнуть ко мне в постель по первому свистку. Как только не разводила. Но я живу по принципу: не гадь там, где живёшь, и не живи там, где… Заезжие барышни были, чего греха таить, но это совсем другая история.

— Ты её, как тигру на тумбе, — хмыкает за стенкой Руслан.

— Какая тигра! Болонка. Тигрица для меня Марго. Кстати, Никитушку мы скоро на лыжи поставим? Мы улетаем в феврале в отпуск. В финскую или в русскую?

Выключаем воду и опоясываем бёдра полотенцами.

— Пошли в финскую. Куда полетите?

Стягиваем с крючков шляпы-колокольчики и чешем в парную.

— Не полетите, а полетим, — я будто заезжаю на крутой горный склон и начинаю спуск. — На Мальдивы. 

— О как! А я-то вам зачем сдался, мин херц? С опахалом стоять над ротанговым ложем или песок с ваших загорелых булок павлиньим пером сметать? Что за новый вид извращения? Раньше ты за границей без меня справлялся.

Мы вытягиваемся на соседних полках.

— Рус, ты теперь моя семья! — давлю на братские чувства.

— Стопэ, отец родной! — Руслан ложится на бок и подпирает голову рукой. — Ты мне ещё двадцать лет отмерил, до того как... 

— Честно говоря, я думал не об этом. 

— А о чём? Ты там будешь с молодой красоткой в Индийском океане тискаться, а я с пятилетним ребёнком на берегу из песка замки строить?

Тоже поворачиваюсь набок.

— Рус! Ну ты чего! С нами Анна Ванна поедет. Она и будет с Маруськой куличи из песка лепить. Поплаваешь, поныряешь.

— Ага! Конечно! А то ты Марью Фроловну плохо изучил! — Руслан садится и упирает руки в колени. — Имей совесть! 

Тоже сажусь и хожу ферзём:

— А вот я её у тебя и займу! Мне Серёга тут с претензией позвонил. Выбирай, Карина или Селена.

Руслан надувает щёки и выдыхает:

— Ну, вы ведь дней на десять туда едете, не дольше?

— Не дольше, — улыбаюсь я и подмигиваю ему. — Вай-фай там есть, если что!

Рита

— Я тебе сразу сказал, у этого кота онкология, — пожимает плечами Никита по ту сторону экрана ноутбука. 

— А я тебе всегда говорила, что ты врач от Бога. Уверена, котейка теперь до старости проживёт.

— Если ты всё выскребла, то да. Я в тебя верю.

Мы с Никитой обсуждаем только что завершённую операцию. Он присутствовал на ней онлайн. Когда речь касается работы, у нас с Никитой мир и взаимопонимание.

Слышу, как в его комнате хлопает дверь. Голос Фрола приятной музыкой отзывается в сердце:

— Здорово, Никита! Я к тебе с отличной новостью. Летишь в феврале в Германию на операцию. Доктор Хольман берётся за тебя!

— Ты серьёзно? — на лице Никиты недоверие сменяется радостью. Холёная рука Никиты тонет в здоровенной ладони Фрола. 

— Куда уж серьёзнее. 

— Почему ты делаешь это для меня? — Никита растерян.

Сижу, затаив дыхание. Слышу жалобный скрип кресла под мощным задом моего благоверного.

— Потому, что ты Ритин друг — это раз. Потому что ты хороший врач, а мне очень такой нужен — это два.

— Не понял ни раз, ни два.

— Объясняю. Как бывшему Ритиному парню, я тебе помогать бы не стал. Но ты человек, благодаря которому жива моя дочь, благодаря которому Рита не пошла по рукам…

Связь прерывается. Никита, видимо, захлопнул крышку ноутбука. Что значит не пошла по рукам? И главное — дальше! Меня распирает желание позвонить Фролу и устроить ему разбор полётов. С другой стороны, Фрол ещё расстроится — я ж невольно подслушала его разговор с Никитой. А вообще, пусть что угодно думает своими мужскими мозгами. Важно, что он нашёл врача, который поставит Никиту на ноги. Не ожидала, что Фрол так далеко зайдёт в своём благородстве. Кстати, зачем ему врач? Он что-то рассказывал про обезьянье ранчо. Кажется, так давно это было, а всего-то месяца полтора прошло! В кабинет заглядывает Люська:

— Ритусь, там мужик нарисовался симпотный. Просит тебя во двор спуститься. У него в машине пёс сбитый. Он не знает, можно ли его шевелить.

— У тебя все симпотные. Бегу! 

Захожу в соседнюю комнату за шубой. Градусник сегодня застыл на минус двадцати.