Без выбора. Влад Кистяева Марина
У него теперь не просто женщина. У него Особенная.
Он хотел её безумно. Её губ. Запаха. Тела.
Её покорности. Её готовности принять его.
Он уже рычать начинал. Бесноваться. Всё понимал… Принимал. И хотел дарить нежность не только руками. Но и губами. Везде.
Её бездействие возымело негативный эффект. Он должен её расшевелить! Вернуть себе!
Влад задрал подол юбки и попытался развести ноги Маши. Вот тут-то она и взвилась, начав вырываться.
— Влад…нет…пожалуйста…нет…
Как он её услышал — непонятно. Опьянённый её теплой кожей, мягким телом. Его съедала, раздирала дикая потребность в ней. Он, тяжело, хрипло дыша, точно пробежав несколько километров, оторвался от неё, уперев лоб в её лоб.
— Особенная, — даже он услышал в своем голосе некое предупреждение.
Маша шумно втянула в себя воздух.
А потом сделала то, к чему он оказался не готов.
Извернулась, подняла руки и взяла его лицо в ладони.
Заглянула не в глаза — в душу.
— Я не могу тебя просить, Влад. Не имею права… Ты мужчина, тебе надо… Я не могу сейчас заниматься сексом. Не хочу. Вот…не хочу и всё. Извини. Я понимаю, я в твоем доме и как бы с тобой… Ты столько всего для меня, для мамы сделал, что мой отказ… — она замолчала. — Я могу уйти. Совсем. Не мешать, не раздражать тебя и …
— Нет.
Он вскочил с кровати. Хотелось крушить мебель. Разнести комнату к чертям собачьим.
Маша села и подтянула ноги к груди. Она больше ничего не говорила.
Ему и не требовалось.
— Сорок дней, — рвано бросил он, яростно сверкая глазами. — Тебя устроит?
Она помедлила с ответом и всё же произнесла:
— Да. Спасибо.
Какое спасибо! Если бы она только знала, какие мысли у него крутились в голове! Какой зверь поднял морду и оскалился. Он хотел крови. Боли. Неважно чьей.
Уйдет она… Сейчас. Конечно. Так он её и отпустит. Привяжет к кровати сучку маленькую! Чтобы даже мысли подобной больше не допускала. Его корежит от неё, от жажды быть рядом, окончательно сделать своей, а она…
Влад подошёл к столу и выпил воды. Уперся руками в столешницу и отдышался.
Всё, Багровский, хорош. Приходи в себя.
Всё.
— Влад, я правда…
— Маш, я тебя услышал. Всё хорошо. Не переживай.
Он врал себе. Ни черта не хорошо! Она ему нужна!
Умом всё понимал. Душой и тем, что ниже — не принимал категорически.
Кто-то говорил, что секс лечит. Что позволяет забыться. Его Влад и хотел дать Маше. Подарить ей ласки. Оргазмы. Чтобы его девочка снова улыбалась.
Может, он перегибает палку. Со своей мужской точки зрения.
Он не знал.
Но, противореча самой же себе, Маша тянулась к нему.
Он это чувствовал.
Если бы ещё и не это… Он бы не выдержал. Влад не был святым. Хотел женщину — получал.
Маша вела себя предельно сдержанно, особенно после того, как отказала ему. Тянулась и тормозила себя. Каждый раз смотрела на него, точно спрашивая разрешения.
Он подходил, обнимал её, притягивал к себе или усаживал на колени. Старался передать ей своё тепло и не реагировать на потребности тела. Запрещал себе думать о Маше в сексуальном аспекте.
Хренушки!
Это же Особенная! С её физиологической тайной, что манит мужиков, как пчел на мед. Ничего не делает, не пытается быть сексуально привлекательной, а его эмоционально кидает из стороны в сторону. Член стоит, как каменный. Ломота в яйцах начинает приносить ощутимый дискомфорт. Возбуждается мгновенно.
Даже занимаясь делами. Стоило вспомнить, что дома его ждет Минни, и всё — накрывало.
Накрывало и по другому поводу. Маша не пыталась уйти из коттеджа. Не считая того случая, даже ни разу не заикнулась. Как он её привез перед похоронами, поселил в своей комнате, так она там и жила. Когда вещи доставили из квартиры, тоже ничего не сказала. Аккуратно развесила рядом с его.
Багровский поражался себе. Он впустил в свой дом девушку. Мало того! Его начинает штормить только от мысли, что он вернется вечером, а её там не будет!
Раньше его раздражало, если любовница пыталась остаться на ночь без приглашения. Он ценил умных женщин. Тем не надо было дважды говорить, что он предпочитает спать один. Найденные забытые якобы по случайности вещи в квартире воспринимал, как вторжение и проявление глупости.
Вещи Маши не мешали ему. Напротив, их было слишком мало.
Ему надо было, чтобы она пустила корни в его доме. Начала хозяйничать. Менять что-то, подстраивая жилище под себя. Мысли больше не допускала, что однажды уйдет.
Когда она искала его нежности, ему казалось, что так и есть. Что она больше никуда не собирается. Что только его.
Влад гладил её по волосам. По спине. Трогал губами щёки и шею.
Отборно матерясь про себя.
Оставалось семь дней.
глава 19
— Нас завтра приглашают на ужин. Составишь мне компанию?
Маша растерянно моргнула.
— Нас?
— Да. Роман с семьей.
— Это твой младший брат.
— Совершенно верно.
— А…моё присутствие на ужине будет уместно?
Влад подошёл к ней и заключил её лицо в свои ладони. У Маши в последнее время выработалась потребность в его прикосновениях. Стоило только увидеть этого сильного властного мужчину, и ноги сами несли к нему.
Его запах, который она узнает из тысячи, прочно въелся в память. Стал самым любимым. Она каждый раз, прижимаясь к Владу, осторожно втягивала в себя его аромат. Ничего не могла поделать. А его руки?… Её личный фетиш, переросший в нечто большее. Красивые. Со слегка вздутыми венами. Правда, в последнее время и со сбитыми костяшками.
Видя немного стесанную кожу, Маша подносила ладонь к губам и осторожно целовала.
Не могла не целовать.
В такие мгновения она чувствовала себя последней стервой. А как ещё воспринимается девушка, что сама трогает мужчину, а в близости отказывает? Причем, близость уже была. Не в первый раз…
Ещё Маше не хотелось думать, откуда у него эти мелкие ранки. Он — мужчина, между мужчинами разное бывает. И лишь когда увидела Влада в тренажерном зале, боксирующего по груше без перчаток, поняла. Удары он наносил четкие, жесткие. Как-то раз Маше доводилось слышать разговор между тренерами. Что голыми руками тоже надо работать. Вот Влад и работал.
Ей нравилось наблюдать.
Сидеть неподалеку. Она несколько раз тоже присоединялась, занималась на тренажерах, но быстро бросала.
Смерть мамы подкосила её. Хоть Маша и знала, что мама больна, она оказалась абсолютно не готовой.
Никак…
Больно.
Пусто.
И если бы не Влад…
Нет, она, конечно бы, всё выдержала. Собралась и сделала положенное. Влад забрал на себя все обязательства. Она не просила — он сам.
Её иногда начинало потряхивать от мысли, что бы она делала, если бы его не было рядом. Вот такой парадокс, справиться с которым она пока не могла. Она безумно нуждалась в Багровском.
Всегда сильная, Маша позволила себе побыть слабой.
— Уместно. Ребята хотят с тобой познакомиться.
У Маши мышцы живота напряглись.
Получается, Влад уже говорил брату про неё?
Маша разволновалась, пока собиралась. Просто семейный ужин… Вот именно! Семейный! А она…
Кто она?
Сказать, что никто — нельзя.
Не будет Влад Багровский «никого» пускать в свой дом. Это Маша уже поняла. Как только она немного отошла от похорон, она присмотрелась, прислушалась. Кое-что спросила. Как бы невзначай…Ей нравилось много времени проводить на кухне. К тому же, поваром тут работала приятная женщина лет пятидесяти. Она и обронила, что непривычно готовить для девушки. Этого оказалось достаточно.
Для ужина Маша выбрала телесного цвета брючный костюм. От черного она отказалась. Траур трауром, но везде надо соблюдать меру. Волосы собрала сверху в хвост, оставив несколько прядей свободными.
Влад встретил её внизу. Разговаривал по телефону, как только увидел её, сразу прекратил.
— Отлично выглядишь.
Ей было приятно, что он оценил. За последние недели она сильно похудела, ей не нравилось. Надо нормализировать питание.
— Спасибо.
Маша сразу же прильнула к нему. Влад обнял её за талию, поцеловал в затылок.
— Не волнуйся, всё будет хорошо.
И всё равно она нервничала. Даже когда увидела молодую пару, приветливо им улыбающуюся.
Первое, что бросалось в глаза — нежность, с которой мужчина обнимал совсем молоденькую девушку. Присмотревшись, Маша пришла к выводу, что они, скорее всего, ровесницы. А вот младший брат Влада был копией старшего. То, что между мужчинами существует родственная связь, не вызывало сомнений.
— Привет! Добро пожаловать в наш дом, — девушка сразу же подошла к Маше и обняла её. — Я — Виталина. Можно просто Вита. Ты — Маша. Уже знаю.
И девушка ей подмигнула.
Вита ей сразу понравилась. Приятная с добрыми глазами и обворожительной улыбкой. Она сразу же располагала к себе.
Поразил и младший брат Влада. Маша тоже слышала про него. Отсидел пять лет, вспыльчивый, от такого предпочитали держаться подальше.
И тут полный разрыв шаблона по поводу Багровского-младшего. Он не сводил влюбленного взгляда с Виталины, постоянно находился рядом с ней. Создавалось впечатление, что мужчина не то, что оберегает её — пылинке не позволяет осесть на девушку.
А ещё у них недавно родился сынишка.
— Нам три месяца, — немного смущенно проговорила Вита, поправляя запах на блузке. Маша сразу же поняла — Вита — кормящая мама. И это было прекрасно. Она искренне была убеждена, что ребенок, вскормленный грудным молоком, обладает лучшим иммунитетом, чем искусственники. Опять же — контакт матери и маленького ребенка бесценен.
— Я вас поздравляю. А как зовут малыша?
— Илья. Рома выбирал имя. Мне понравилось, — Вита беззаботно пожала плечами. — Маша, давай на «ты». Выкать как-то…неуместно что ли.
— Я не против.
— Отлично. А вы давно с Владом вместе? Ой, я, наверное, лезу не туда со своими вопросами. Извини. Просто я очень рада, что Влад пришел к нам с девушкой. Честно? Я вообще ни разу не видела Влада с кем-то. Рома прикалывается, что его брат — бирюк. Прячет своих красоток…Или он ждал тебя?
Маша улыбнулась.
— Да кто же разберет этих мужчин.
— Ох, да! Меня вон Ромка с ранних лет терроризировал. Ненавидела его люто.
Маша никогда бы первой не заговорила про отношения других людей. Но раз Вита завела разговор, ей стало любопытно.
— Терроризировал? Да ещё с ранних лет…Это как?
— Кошмарил. Говорит, увидел меня мелкой и сразу завис, — Вита довольно улыбнулась, её глаза заволокла легкая поволока, словно она на несколько минут «провалилась» в прошлое. — Наши семьи враждовали. Вечность назад. Плюс, я была единственным ребенком в семье, а мой отец хотел сыновей. Или сына. И невольно завидовал Багровским. Там два наследника росли… Поэтому я с малолетства знала, кто такие Влад и Рома. А когда родителей не стало, меня отдали им.
Маша подняла руку, останавливая Виту.
Они как-то само собой отделились от мужчин и начали подниматься в спальню, где находился ребенок.
— Вита…Отдали? В прямом смысле или…
— В прямом-прямом, Маша. Прямее не бывает. В то время, как раз Рома сел. На пять лет. А ко мне приставили его людей. Этаких грозных охранников-мачо, без ведома которых я и шагу ступить не могла. Под запретом находилось всё — и тусовки, и клубы. Про мальчиков думать нельзя было. А чтобы кто-то ко мне подошёл… Это мне сейчас смешно, и я рассказываю с иронией. Тогда выть хотелось от безысходности. Да я и выла. А у него, видите ли, любовь. Без выбора…
Маша слушала Виталину и не могла понять, как воспринимать рассказанное. Каждая девочка с самого раннего возраста мечтает о принце. Пусть уже и без белого коня. Главное — встретить, и чтобы была любовь. Светлая, чистая и, по возможности, красивая. Все девочки мечтают об ухаживаниях, о прогулках под луной.
Маша — не исключение. Пусть её первый опыт оказался печальным, но у многих ли он заканчивается росписью в ЗАГСе?
История Виты и Романа поражала. Маша вспомнила, как её саму Влад отправил в квартиру под присмотром.
Семейная традиция на лицо?
— Получается, у вас была любовь без выбора?
— Наверное, и так можно сказать. Но на тот момент, когда Рома вышел, и меня привезли в этот дом, я смотреть на него не могла. Помню, даже вот по этому коридору так сиганула, что только пятки сверкали, и всё потому, что его голос услышала. В общем…интересно у нас всё было.
Они поднялись на второй этаж и направились к спальне.
— Это уже потом до меня, дурехи, дошло, что непонятно что ещё со мной было бы, не окажись я под защитой семьи Багровских. Мой же отец дел наворотил, врагов нажил. Меня могли и под замес пустить. Лишь потому, что я якобы вошла в клан Багровских, меня никто не трогал. Хотя в то время тот же Влад пугал до жути. Я — пигалица, а тут взрослый мужчина. Да ещё и такой серьезный. Безэмоциональный.
Вита замолчала и бросила хитрый взгляд на Машу, явно рассчитывая услышать в ответ их историю.
— Влад умеет произвести впечатление. В нашу первую встречу он тоже меня напугал. И тоже, можно сказать, взял в плен.
Вита хмыкнула и покачала головой.
— Я так и знала.
— Почему?
— Не знаю. Не умеют они что ли по-другому. Тссс… Потише говори, пожалуйста. Сейчас мы глянем, что делает наш разбойник, и вернемся к мужчинам.
Малыш спал, сладко посапывая. Маша близко не подходила к кроватке, всё-таки она незнакомый человек. Вита немного похлопотала над сынишкой, проверила не мокрый ли он, поправила одеялко.
Маша наблюдала за ней, а у самой из головы не шла фраза, что Багровские иначе и не умеют. Нахрапом. Сразу присваивают себе женщин, так получается? И её тоже присвоили?
А она ведь хотела…
Смотря на жену Багровского-младшего, которого видела лишь мельком, такую счастливую, домашнюю, улыбающуюся, Маша отчетливо поняла, что влюбилась в Багровского-старшего.
глава 20
— Мне понравилась семья Виталины и Романа. Илья — прелестный карапуз.
— Ну да… Зафаршмачил мне рубашку и доволен.
— По тебе не скажешь, что ты сердишься.
— Особенная…Да пусть хоть каждый день портит. Я не против.
— Он твой крестник?
— Да. Поэтому буду баловать. Назло Ромычу.
Маша не поверила Владу. То, что будет баловать — определенно. Но не назло брату. Стоило в их обществе провести пару минут, чтобы понять, что между братьями крепкая духовная связь. Даже не родственная, а что-то большее. Родственники зачастую бывают только на бумаге. В жизни готовы подставить и отсудить последнее жилье.
Здесь — другое.
Два брата. Опора друг друга. Непоколебимые стены, которой прикроют и других.
На Машу накатывало. Она себя не узнавала. Свои ощущения. Восприятие.
Даже Влад чувствовался иначе.
Именно чувствовался, не воспринимался.
Как будто с неё сорвали темную вуаль. Она после разговора с Витой то и дело смотрела на мужчину, что весь вечер находился рядом. Сидел, брал как бы невзначай за руку, приобнимал за талию. И если бы вчера она подумала, что это обыденно, нормально, то сейчас нет.
Она с дня похорон мамы забыла, с кем находится рядом.
Кто мужчина, в чьем доме она живет.
Кто каждый вечер терпеливо укладывается рядом с ней в кровать, целует, возбуждается, но не трогает. Потому что дал слово. Потому что иначе не может.
Влад Багровский.
Человек, про которого ходили самые разнообразные слухи. Как хорошие, так и плохие.
Мужчина, при взгляде на которого возникали самые противоречивые чувства — от желания никогда с ним не пересекаться до потребности тотчас отдаться.
Он — хищник. Хозяин каменных джунглей.
Опасный.
Притягательный.
Где-то жестокий.
Или как сегодня — невероятно домашний.
Её?
Пульс у Маши зашкаливал. Дыхание обжигало горло.
Всю дорогу она то и дело поглядывала на него. Влад спокойно вел большой внедорожник, лишь изредка бросая взгляд в её сторону.
— Минни, всё хорошо?
— Влад, почему именно Минни?
— Минни Маус — подруга Микки Мауса.
— Я знаю, кто такая Минни.
— Прекрасно.
— Но ты так и не объяснил, почему.
— В нашу первую встречу у тебя на голове были забавные шишечки из волос. Как ушки у мышки. Поэтому Минни.
Господи…
Он помнит, как она выглядела в их первую встречу. Пусть и времени прошло совсем ничего. Обычно мужчины сразу же забывают подобные мелочи.
Это обычные мужчины — правильно.
Он — другой.
Особенный.
— Мы договорились с Виталиной на днях встретиться. Кофе попить. По магазинам пройтись. Ты не возражаешь?
Влад с легким удивлением посмотрел на неё.
— Почему я должен возражать? Я буду только рад, если вы подружитесь.
По приезду Маша сразу же направилась в ванную. Прикрыв за собой дверь, прижалась к ней спиной.
Внизу живота слабо потянуло, и девушка сжала ноги сильнее.
Желание…
Уже знакомое, вновь заявившее о себе с новой силой.
Всю дорогу она размышляла об установленном табу. Маша не относила себя к числу сильно верующих, но считала, что небольшой траур выждать обязана. Сорок дней — не так уж и много. Самое сложное оказалось сказать об этом Владу. Она признавалась честно — опасалась его реакции. Отчасти её страх оказался оправданным — решение воздержаться Владу не понравилось. Но он принял её позицию. Более того! Не оттолкнул, не попросил собрать вещи и не спровадил к выходу. Маша пошла ещё дальше. От его поцелуев и тепла она не отказалась.
Не смогла.
Её тянуло к нему, как магнитом.
Может…хватит?
Да, сорок дней не выдержано. Но если всё естество, душа просится к человеку, стоит ли противиться?
Маша пробыла в ванной долго. Тщательно промыла волосы, умаслила тело душистым бальзамом. Нанесла на запястья и шею любимые духи. Лицо оставила нетронутым.
На тело накинула шелковую комбинацию и халат.
Влада она застала стоящим у окна и полностью одетым. Вернее, переодетым.
Маша задумчиво прикусила нижнюю губу, но всё же подошла к мужчине и обняла его со спины. Волнение плескалось где-то глубоко внутри.
— Ты уходишь?
— Да. Меня ждут в казино.
Ей очень хотелось попросить его остаться. Провести время с ней.
Маша сильнее прижалась в его спине, расплющивая свои груди о его мускулы.
Влад напрягся.
— Маша…Я не железный.
Неприятно поразил его голос. Прохладный, даже с нотками осуждения. Девушка прикусила губу и уперлась лбом в плечо Влада.
Она сама виновата. И, казалось, чего стоит признать, что не права, что хочет его. А язык словно прирос к нёбу и отказывался произносить очень простые слова.
***
— А ты всегда ходишь с охраной? — спросила Маша, кивнув головой на двух мужчин в черном, что тенью следовали за ними. Вернее, за Виталиной.
Девушка улыбнулась.
— А ты?
— В смысле?
— Маша, так за тобой сто процентов тоже присматривают. Ни за что не поверю, что Влад не выделил своей девушке охрану, — Виталина беззаботно пожала плечами и устремилась вглубь бутика.
Маша немного застопорилась в дверях. После того, как она переехала к Владу, вернее, он перевез её к себе, она не замечала вокруг себя никого. Но как часто она и выходила без Влада? Чем занималась все эти дни, недели? Гуляла, изредка выезжала на полигон, посещала кладбище. Замечала ли она охрану? Маша не знала.