Прекрасный секрет Лорен Кристина
– Я бы предпочел показать тебе. Мне просто надо дать себе самому разрешение, если ты позволишь.
Моя грудь уже напряглась до предела, но оказалось, что это не предел. Я хрипло произнесла:
– Ладно.
Когда он задал следующий вопрос, его глаза были такими серьезными и выразительными.
– А ты будешь со мной так же откровенна, как прошлой ночью?
Я кивнула, трясущейся рукой поднося бокал к губам. Боже, что творится.
– В таком случае, – продолжил он, судя по всему, справившись с нервозностью, – я знаю, что такие желания сложно объяснять, то есть я имею в виду, что трудно облекать в слова вещи, касающиеся физических реакций… – Он беспомощно умолк и снова на меня посмотрел. – Но знать полезно.
Я перестала что-либо понимать.
– Знать? Что знать?
Найл сглотнул, глянул налево, чтобы убедиться, что сидящая за соседним столиком пара нас не слышит. – Знать, что нравится, – неуверенно произнес он. – Откровенно говоря, я не уверен, что она когда-либо…
– Кончала? – предположила я.
– А… нет. Она всегда кончала, – ответил он, потирая подбородок указательным пальцем. – Но я не уверен, что ей когда-нибудь хотелось секса. Что она хотела меня.
Если бы в этот самый момент на меня обрушился потолок, я бы удивилась меньше. Мне потребовались секунда и очередной глоток вина, чтобы совладать с дрожью в голосе.
– Ну она и чудовище. Как я уже говорила, ты когда-нибудь смотрелся в зеркало?
Он рассмеялся и, кажется, тут же пожалел об этом. Я почувствовала себя ужасно.
– Руби, мне не хочется делать из нее злодейку. Ты должна понять, что она была моей единственной женщиной. Что я пытаюсь сказать, это то, что мы не изучали друг друга. Между конечной точкой и путем к ней есть длинное расстояние. – Он улыбнулся, и его глаза заблестели. – Прошлая ночь и твой откровенный спектакль – все это совершенно внове для меня.
Я помолчала, рассматривая стакан с водой, перед тем как ответить. Неудивительно, что он отгородился такой стеной. Она заключила их сексуальную жизнь в крепость десять лет назад.
– Ты все еще любишь ее? – спросила я.
– Нет. Господи, нет. Но наши отношения, без сомнения, повлияли на меня. Я всегда четко осознавал тот факт, что она занимается сексом со мной ради меня. Не ради себя.
Я приподняла бокал.
– Ну что ж, могу признаться, что все это было для моего собственного удовольствия, если это тебе поможет, – сказала я в надежде разрядить обстановку.
– Как великодушно, – ответил он, одарив меня моей любимой улыбкой с ямочками. – Хотя в этом и дело. Что на самом деле нравится женщинам? Порнография не сильно помогает в этом вопросе.
– Не совсем, – возразила я. – Мы и правда любим большие члены и непристойные беседы.
Очередное испытание для его новоприобретенного спокойствия, но он выдержал его с честью.
– Но оральный секс, например… – начал он и умолк, подняв брови.
– Большинство женщин его очень любят.
Он начал перекладывать ножи и вилки, потом взглянул на меня.
– Чтобы им делали?
– Это серьезный вопрос?
– К сожалению, да. – Он ухмыльнулся и в этот самый момент, на одну-единственную секунду, показался мне совсем юным и веселым. – А самим делать?
Я закусила губу, представив, как было бы здорово провести языком по кончику его члена и услышать, как он застонет.
– О да.
Несколько секунд он осматривал зал, проверяя, чтобы нас никто не подслушивал.
– Женщины любят глотать?
Наш разговор повел неведомо куда. Я едва сдерживалась.
– Я выдвину совершенно ненаучную гипотезу, но мне кажется, что это примерно семьдесят к тридцати в пользу того, чтобы не глотать.
В его глазах загорелся дразнящий огонек.
– А ты к какой категории относишься? Семьдесят или тридцать?
– С тобой? – уточнила я, подавшись вперед. – Я да.
Найл выдохнул, его голова дернулась назад. Зал, казалось, уменьшился до нашего столика, и в нем остались только мы двое.
– Я тоже этого хочу, – признался он.
Эта мысль, казалось, заняла оставшееся свободное место между нами, ожила и запульсировала.
– Скажи что-нибудь неприличное, – отважилась прошептать я. Я совсем обезумела. – Скажи мне самое неприличное, непристойное, что приходит тебе в голову. Чтобы я дар речи потеряла.
Он кивнул, как будто я обратилась к нему с совершенно обычной просьбой, и несколько секунд, сцепив ладони, смотрел на них, перед тем как снова взглянуть на меня. Его карие глаза с густыми ресницами вызвали у меня мысль о том, что он снова больше похож на мужчину, чем на пугающего завоевателя, которого я обожествляла несколько месяцев.
Я захотела его еще сильнее.
Он придвинулся ближе ко мне со словами:
– Мне очень нравится…
– Непристойнее, – перебила я его, задыхаясь. – Перестань так много думать.
Его глаза потемнели, когда он уставился на мой рот.
– Я хочу этого.
– Что ты хочешь? Говори.
– Хочу, чтобы ты сосала мой член, жадно сосала и умоляла меня разрешить тебе проглотить мою сперму.
Ох.
Найл Стелла быстро учится.
Подошла официантка, принесла наши блюда и поинтересовалась, не нужно ли нам что-то еще. Мне хотелось попросить у нее ведерко со льдом, чтобы поставить его себе на колени.
Я сдержала смешок, но Найл с улыбкой ответил:
– Нет, спасибо.
– Что ж, хорошо сыграно, – пробормотала я, когда мы снова остались наедине. Голова кружилась. – Не уверена, что я смогу есть.
Шум в зале усилился, напомнив, что мы здесь не одни. Мы придвинулись друг к другу чуть ли не на расстояние поцелуя.
– Что мы творим? – прошептал он.
Я пожала плечами.
– Пробуем.
Он взял в руки нож и вилку и начал резать стейк.
– На самом деле я проголодался.
– Посткоитальный голод? – пошутила я.
– Не совсем, – проворчал он, начиная есть.
Во время еды он смотрел на меня. Я наблюдала, как двигается его четко очерченная нижняя челюсть и как сжимаются губы. Почему он даже ест сексуально? Это нечестно.
Проглотив кусок, он поинтересовался:
– Что?
– Ничего. Просто ты ужасно сексуально ешь. Это отвлекает даже после орального секса, который мы только что обсуждали.
Он мило поджал губы перед тем как спросить:
– Перейдем к обычным темам?
– Хорошая мысль. – Я наконец смогла съесть кусочек лосося.
– Любимое слово? – спросил он.
– Член, – без колебаний ответила я.
С притворным ужасом он сказал:
– Это же мое слово.
Я чуть не подавилась.
– Не могу представить, чтобы ты подумал об этом слове, не говоря уже о том, чтобы его произнести.
Рассмеявшись, он покачал головой и снова прожевал кусочек стейка.
– Полагаю, есть множество вещей, о которых я думаю, но не говорю. Мне нравится это слово. Но правда, я редко произношу его вслух.
– В каких обстоятельствах ты его произносишь?
Подумав, он наконец ответил:
– Мне нравится использовать его и его производные в качестве ругательства во время игры в футбол. Например: «Перестань хватать меня за футболку, членосос». – Он подхватил вилкой зеленый горошек, не обращая внимания, как я обалдела, услышав эти слова с сильным северным акцентом. Он вытер рот салфеткой и добавил: – А ты?
Я отпила вина.
– В менее пристойной обстановке.
– Да? – переспросил он, понимающе улыбаясь. – Мне казалось, женщины стесняются этого слова.
– Я нет.
Найл поднес бокал к губам и сделал большой глоток.
– Я запомню
Глава 8
Найл
После ужина наши сексуальные шуточки сменились более спокойным общением. Под вино разговор ладился. У Руби были передовые мысли в плане секса, но удивительно традиционные в плане отношений. Между основным блюдом и десертом она призналась, что несмотря на любовь к флирту она не сторонница секса без взаимопонимания.
Я внимательно рассматривал Руби – нежный рот, большие глаза, постоянная жестикуляция, с помощью которой она подчеркивала свои слова, – и восхищался тем, как с ней легко общаться. Она с терпением отнеслись к моей неопытности и колебаниям. На самом деле ни то, ни другое ее не удивило.
Мы доели, выпили вино, и Руби, взяв клатч, поднялась из-за стола. Я наблюдал, как ее ладони смыкаются вокруг сумки, как она вытягивает шею, поправляя зацепившуюся за платье подвеску. Наблюдал, как она убирает прядь волос за ухо и поворачивается ко мне.
Она увидела, что я рассматриваю ее; меня завораживало каждое движение.
– Было восхитительно, – сказала она и улыбнулась.
Господи боже мой.
– Каждый укус, – согласился я, помогая ей надеть пальто.
– Ты кусаешься? – поинтересовалась она, выходя из ресторана на улицу.
Снаружи было шумно, от тележек с уличной едой поднимался пар.
– Как сказать… – начал я, и мы свернули на Гринвич. – Зависит от обстоятельств.
Мою кожу пощипывало, пальцы жгло, и я наконец набрался смелости и обнял ее за талию. Под моими пальцами она выпрямилась, вздрогнула, убрала мою ладонь и взяла меня за руку.
Ее длинные тонкие пальцы переплелись с моими, и она придержала меня, заставляя идти в ее темпе.
– Ты беспокоишься по поводу работы? – поинтересовалась она.
– По поводу работы? – в замешательстве переспросил я.
– Ну насчет этого и работы.
Я понял, что она имеет в виду.
– А. Нет, в данный момент нет. – Я поднял руку, подзывая такси, и придержал дверь, чтобы она села. – Я думаю, нам нужна ясность в том, что мы делаем, и нам нужно быть уверенными, что мы делаем нашу работу наилучшим образом, но… – Я сел в такси рядом с ней и заметил, что она весело улыбается в ответ на мое бормотание. – Думаю, то, что мы делаем, не противоречит корпоративным правилам.
– Нет, – сказала она, придвигаясь ко мне. – Я давным-давно выяснила.
– Давным-давно?
Она закусила губу и снова улыбнулась.
– Может, месяца четыре назад?
Несколько кварталов мы ехали в молчании.
– Четыре месяца назад я не…
– …не знал, что я существую, – договорила она. – Я знаю. Думаю, я просто надеялась заставить себя перестать испытывать к тебе симпатию. – Она засмеялась. – Может, думала, узнаю, что это запрещено, и меня отпустит.
– А может, ты захотела бы еще сильнее, – сказал я и провел большим пальцем по ее подбородку.
– Может, – прошептала она, прижимаясь лицом к моей ладони. – Когда ты меня заметил?
– В тот день, когда Тони сообщил, что ты поедешь со мной. Это был первый раз, когда я по-настоящему тебя заметил.
Она прикоснулась к моему подбородку и заглянула мне в глаза.
– Не нервничай. Я знаю, что до этого ты меня не замечал. Мне не обидно.
Я сглотнул, рассматривая ее нежный розовый рот, спокойные зеленые глаза.
– Я не то чтобы не замечал тебя… – Я пожал плечами, не отводя от нее взгляда. – Видишь ли, и пусть это останется строго между нами… Тони предложил, чтобы я прибрал тебя к рукам.
– Прибрал к рукам? – повторила я, качая головой. Я смотрел, как на нее снисходит понимание, а потом она расхохоталась. – Ну он и свинья!
Ее реакция успокоила меня, но потом я забеспокоился:
– Он же не приставал к тебе, я надеюсь?
Склонив голову набок, она ответила:
– Нет. Но иногда он так смотрит на нас с Пиппой… – Она покачала головой и вздрогнула.
Я скривился, не желая признаваться, что чувствую то же самое, когда вижу, как он смотрит на женщин в офисе. Не раз мне хотелось попросить нашего эйчара приглядывать за ним.
– Но мне нравится эта формулировка, – заметила она. – «Прибрать к рукам». Грубо и возбуждающе. Мне нравится мысль о твоих сильных руках, прижимающих меня к постели.
Я закрыл глаза и вдохнул, пытаясь успокоиться.
– Уверяю тебя, его предложение не оказало на меня никакого воздействия. Но в конце концов, я мужчина. И даже если бы он не сказал ничего такого, одна мысль о нашем совместном путешествии вызвала у меня головокружение. – Она рассмеялась, и я снова отметил, как хорошо она меня знает, как много она выяснила, просто наблюдая за мной. – Я наткнулся на тебя в лифте и…
– И я вела себя как маньяк.
– Да. И ты представляла собой угрозу, – поддразнил ее я. – Но я хотел скорее выйти, только потому что твоя близость дезориентировала меня.
– Моя крайняя неуклюжесть обезоружила тебя?
– Без сомнения, – проговорил я и потянулся убрать прядь волос за ее ухо. – Ты шутишь, но я нет. Что-то в тебе…
Она закрыла глаза, и я прикоснулся пальцами к ее шее, потом провел по ключице. Ее кожа была прохладная и такая гладкая. Я не мог представить, как это будет – поцеловать ее, не говоря уже о том, чтобы заняться с ней любовью. Наверное, я сорву с нее одежду, как она предлагала вчера. И наверняка буду покусывать ее кожу.
– Но я видел тебя и раньше. На совещаниях мы с тобой пару раз переглядывались…
Руби широко распахнула глаза и с сомнением посмотрела на меня, словно я ее дразню.
– Все в порядке, пусть ты и не замечал меня. И пусть даже это просто эксперимент с кем-то кроме Порции. Я обещаю, что буду взрослой девочкой.
– Это не… – начал я, но замолчал, когда такси остановилось у тротуара.
Я провел Руби в отель, лифт был переполнен. Мы молча высадились на нашем этаже и пошли по покрытому ковром коридору к нашим номерам.
Остановившись у своей двери, я сказал ей:
– Я никогда не был склонен к удовлетворению своих прихотей. Если не считать одного раза спьяну, секс ради секса меня не интересует.
Она облизнула губы и лукаво улыбнулась.
– Тебе просто надо заняться сексом как следует.
Она продолжала выжидательно смотреть на меня, и я почувствовал неловкость.
– Без сомнения, мне нужен хороший секс, – признался я.
Ее брови медленно приподнялись, и она наклонила голову в сторону своего номера.
– Ужин был прекрасный…
Руби дала мне еще десять секунд на размышления, потом поцеловала в щеку совсем рядом с уголком рта.
– Спокойной ночи, мое соблазнительное, сексуальное, тайное увлечение.
Я наблюдал, как она поворачивается и идет к своему номеру. Она вошла внутрь, и дверь тихо закрылась, не успел я ответить:
– Спокойной ночи, моя прекрасная волнующая девочка.
– Ну как можно быть таким придурком? – спросил я свое отражение в зеркале ванной. – Ты мог бы поцеловать ее. Ты мог бы насладиться ее телом сегодня ночью. Мог бы хотя бы пригласить ее зайти. – Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Кожа горела, и я не знал, то ли встать под душ прямо в одежде, то ли вломиться в ее комнату и решить все раз и навсегда.
Клянусь, я помнил каждый раз, когда она сегодня улыбалась, искренне смеялась, откидывала голову и закрывала глаза. Кажется, Руби наслаждается каждой секундой своей жизни. В ней есть что-то такое, что манит меня к ней. Хочется поставить ее на пьедестал, купаться в ее энергии и радоваться ее неудержимой радости.
«Скажи что-нибудь неприличное, – попросила она. – Скажи мне самое неприличное, непристойное, что приходит тебе в голову. Чтобы я дар речи потеряла».
Подойдя к шкафу, я снял пиджак, галстук и рубашку. Повесил одежду, чувствуя, что мне жарко, кожа стала чувствительной и я вот-вот взорвусь. И думая, какой я идиот. Руби не сказала бы нет, если бы я сделал шаг вперед, взял ее лицо в ладони и поцеловал. Она не сказала бы нет, даже если бы я предложил ей пойти в номер и показать мне, как это делается, и сказал бы, что боюсь оплошать.
Честно говоря, я никогда не делал ничего подобного. С точки зрения профессиональной да: я делал, что считал нужным, и получал, что хотел. Но моя личная жизнь устроилась очень легко. Когда нам было по шестнадцать лет, Порция пришла ко мне, когда я гулял в лесу за домом, и предложила поцеловать ее. Когда нам исполнилось по восемнадцать, она сказала, что готова заняться сексом. Но с ее характером она не смогла промолчать и обо всем рассказала матери, а поскольку ее родители – Уиндзор-Локхарты, они сразу же предложили нам пожениться. С тех пор все шло по накатанной: роскошная свадьба, квартира, деньги на покупку которой одолжил ее отец (я вернул долг в течение четырех лет), машина, собака и брак, построенный на недомолвках.
Больше я не хотел ничего подобного.
Что ж, новый план. Я позволю этой стороне себя – тайной стороне, которая долго оставалась в тени: романтической, страстной, отчаянно жаждущей быть с кем-то более авантюрным, чем я, – позволю ей взять верх и не дам ей соскользнуть в вежливость, удобство, рутину.
Если Руби хочет, чтобы я открылся перед ней, я все для этого сделаю.
Скажу ей, чего я хочу.
Научусь подыгрывать.
Покажу ей, что могу дать, что ей нужно.
Я принял решение, и меня охватило невероятное облегчение. Я сел на стол в одних трусах, намереваясь проверить автоответчик на предмет сообщений из лондонского офиса. Достав диктофон, я начал наговаривать замечания после каждого звонка: что требует немедленной реакции, что можно перепоручить помощнице, а что надо просто принять к сведению. Но после прослушивания первых пятнадцати сообщений я снова начал вспоминать ужин.
Манера Руби улыбаться, высунув кончик языка между зубов, в сочетании с ананасовым сорбетом, который она только что съела, сводила меня с ума от любопытства: у нее холодный язычок? Холодный и сладкий? Ей нравится, когда ее язык посасывают и трогают языком?
На что это было бы похоже, если бы она попробовала шербет, а потом облизала меня прохладным языком, скользя…
Я позволил себе представить Руби в дверях номера. Она в крошечной шелковой пижаме – шортах и майке на бретельках. Соски отвердели от возбуждения. Бедра гладкие и узкие. Она входит, в ее руке – стакан воды со льдом. Кладет ладонь мне на грудь и подталкивает к кровати.
– Не садись, – шепчет она.
Я молча киваю. На мне только трусы-боксеры. Она больше ничего не говорит, даже не целует меня; только ее розовый кончик языка скользит между зубами. Она улыбается и опускается на колени, стягивая с меня белье.
Я снял трусы, отдаваясь на волю фантазии.
Мой член твердый, он торчит вперед, я завороженно наблюдаю, как она берет ледяной кубик в рот, посасывает его, потом проводит им по моему животу и бедрам.
– А-а-а, – у меня вырывается стон, когда она проводит свободной рукой по моему бедру изнутри и берет в ладонь яички и основание члена, сильно сжимает. Я наконец осмеливаюсь положить ладонь на ее голову и провести пальцами по волосам – мягким, как я и представлял. Она вскрикивает, когда я накручиваю пряди на руку и слегка тяну.
Она этого не ожидала. Кубик льда выскальзывает у нее изо рта.
Я беру член в ладонь, сжимаю его.
– Оближи его, – с трудом говорю я, и мой голос кажется слишком громким в пустой комнате.
Сияющие лукавые глаза Руби затягивает поволока, она послушно прикрывает их. Я чувствую, как она пытается дотянуться до меня, но мешает моя рука, удерживающая ее за волосы.
У меня вырывается стон:
– Какая ты красивая, – и я двигаю рукой быстрее, представляя, как она сжимает ладонью мой член и облизывает меня нежным прохладным языком… облизывает… облизывает… Я снова застонал и прошипел: – Медленнее. Я хочу, чтобы ты поиграла со мной язычком, а потом умоляла, чтобы я позволил тебе продолжить.
Ее язычок выскальзывает изо рта, слизывая влагу, пробегает по губам. Маленькая ненасытная развратница. Я выгибаюсь, проводя членом по ее губам и спрашивая:
– Ты уже думала об этом? Когда ела десерт чайной ложечкой или слизывала соус с пальца, ты представляла мой член у себя во рту?
Она кивает, приоткрывает губы и смотрит на меня. Ее губы ждут.
– Хочешь его?
Она снова кивает и тихо шепчет:
– Пожалуйста!
С глухим вскриком я вхожу членом в ее рот, наслаждаясь прикосновениями ее языка, влажного рта, вибрацией, вызванной ее стоном. На миг ее глаза широко распахиваются, удивляясь резкому вторжению, но она тут же расслабляется, облизывая меня и всхлипывая. Она не сводит с меня глаз. Я скольжу внутрь и наружу, задыхаясь. Говорю ей:
– Вот так.
…и…
– О, моя сладкая девочка… соси меня…
…и…
– Эта картина всегда будет у меня перед глазами. Всегда.
Ее руки ласкают мои яички, оттягивают и сжимают, поглаживают – райское наслаждение. Как мне хорошо, но как это быстро, и я хочу видеть ее лицо, когда она почувствует мой оргазм.
Я закрыл глаза, мечтая об этом. Мне не делали минет уже лет семь, и мысль о губах Руби, ее языке и непристойных словечках сводила меня с ума.
Я провожу пальцем по ее подбородку и шепчу:
– Я кончаю, Руби. Пожалуйста, пожалуйста, я хочу кончить тебе в рот.
И дернувшись под ее языком, я кончаю – удовольствие охватывает меня всего с головы до пят, член пульсирует, я весь горю, кожу жжет и…
…и…
…и…
– О-о-о!
Читать бесплатно другие книги:
