Прекрасный секрет Лорен Кристина

– Но ты ему нравишься, да?

– Да, думаю, да. Настолько, насколько для него возможно, учитывая, как быстро все произошло. Он только что развелся, это было тяжело, и он…

– Руби, я ведь тебя знаю. Ты этого ожидала?

– Ну… – замялась я, потому что в этот самый момент я думала о другом.

Я вздохнула. Думала ли я о том, что он поймет, что любил меня все это время, и бросится в этот омут с головой? Признает, что искал меня всю свою жизнь, и вот она я, на все готовая? Ну, вряд ли.

– Не уверена, – промямлила я. – Может, это первый шаг.

Лондон зевнула, и я услышала, как она поправляет одеяло, устраиваясь в кровати поудобнее.

– Некислый такой первый шаг, надо сказать. Отправляйся в офис, смотри на него с видом женщины, которая мастурбирует – ой прости – перед любовью всей своей жизни и ни о чем не жалеет. Ты знаешь, что я не особенно верю мужикам, но если он хотя бы наполовину так хорош, как ты его описывала… Иначе непонятно, что ты в нем нашла? Он окажется достаточно умен, чтобы не упустить тебя. Так что иди и заполучи его, детка.

Пережить утро оказалось сложнее, чем я ожидала. Такое неприятное ощущение, что Найл Стелла изо всех сил старается сохранять наши отношения нормальными. Он пришел рано и уже упаковывал свой ноутбук и одновременно разговаривал по телефону, собираясь на встречу, когда появилась я. Приветствовал меня легким кивком и улыбкой, а потом вышел в коридор, чтобы закончить разговор.

За несколько секунд, которые потребовались мне, чтобы обойти его кресло и добраться до своего места, я придумала как минимум двенадцать интерпретаций его улыбки и поведения – одно другого хуже.

Одно дело – искать объяснения тому, что он сказал на встрече или в адрес коллеги, когда дело не касалось меня, но это? Он явно совсем не думает о том, чем мы занимались прошлой ночью. Сегодня все имело для меня значение.

Я слышала, как он разговаривает за дверями нашего кабинета. Он ждет меня? Судя по виду, он собирается уходить, но зайдет ли он сюда сначала?

– В этом нет никакого смысла, – сказал он в телефон, и только благодаря его шикарному акценту эти слова не звучали резко или раздраженно. – Согласно предоставленному нам графику эта дата должна быть на шесть месяцев раньше, чем ты говоришь мне сегодня. Это совершенно неприемлемо.

Я навострила уши. Никогда раньше не слышала, чтобы он сердился.

Какое-то время он молчал, слушая собеседника, и у меня возникло странное чувство, будто он смотрит в мою сторону. Я размотала шарф, сняла пальто и повесила его на крючок. Ощущая его внимание всей кожей, я покачала головой, встряхивая волосами и прикрывая ими покрасневшие щеки.

– Тони, я возглавляю проект «Даймонд Сквер» не потому, что я всегда соглашаюсь. Я возглавляю его, потому что я чертовски хорошо знаю, о чем говорю. Скажи им, что… Нет, лучше я сам. Я без проблем объясню им, что и как.

Тони. Черт.

Я схватила записную книжку и подошла к Найлу.

– Все в порядке?

Он кивнул и убрал телефон в карман, не утруждая себя объяснениями.

– Помимо встречи с инженерами из «МТА» я бы хотел посетить несколько станций метро и места, где предлагают установить шлюзы. – И снова вежливо мне улыбнулся.

Кивнув в сторону лестницы, он предложил:

– Пойдешь со мной?

Станция «Саут-Ферри» была в числе тех, что больше всего пострадали от урагана «Сэнди». Вход в метро располагался на высоте тротуара и был всего в сотне метров над уровнем моря, поэтому туннель затопило за считаные секунды. Морская вода разрушила практически все, что попалось ей на пути, и повредила кабеля и оборудование. Вот почему мы пришли сюда – попытаться перехитрить мать-природу и разработать систему, которая предотвратит подобные катастрофы в будущем.

Под аккомпанемент шумного дорожного движения я спустилась на недавно вновь открытую станцию следом за Найлом, любуясь его широкими плечами. Сегодня он выглядел чертовски деловым. Пока мы ехали на такси, он сохранял бесстрастное выражение лица и почти не разговаривал. Поверх темного костюма он набросил еще более темное пальто, и его коричневый кашемировый шарф все время соскальзывал с плеча.

Нас встретила группа инженеров, Найл представил нас, запоминая, как зовут каждого человека и внимательно слушая, что они говорят по дороге от одного конца туннеля до другого. У меня кружилась голова, когда я смотрела на Найла – такого знающего, совершенно в своей стихии, – и одновременно вспоминала, каким он был прошлой ночью. За последние шесть месяцев я составила каталог воспоминаний о Найле Стелле, но несколько случаев в Нью-Йорке затмили их все.

Найл подозвал меня, я встала рядом и стала наблюдать, как он приседает, снимает мерки и изучает место для предполагаемого входа. Я не могла сосредоточиться. Мне хотелось вобрать все, что я вижу, но после вчерашнего, находясь так близко от него, я совершенно утратила разум. Он думает об этом? Или притворяется, что ничего не было?

Мне в голову пришла жуткая мысль. А что, если он и правда забыл?

За работой он называл цифры и делал замечания, но было шумно, грохот поездов и шум людей не давали его расслышать. Мне пришлось придвинуться еще ближе, так близко, что его плечо время от времени касалось моей ноги.

Я предположила, что это случайно, и пыталась не реагировать, хотя по моей коже бежали мурашки. Но на второй-третий раз я призадумалась.

– Руби, – сказал он, взглянув на меня. – Ты записала, что это последняя из вновь открытых станций?

Я кивнула. Конечно, записала. С учетом того, как это для него важно, я собирала информацию повсюду. Моя ручка замерла, уткнувшись кончиком пера в бумагу, когда я почувствовала, как его ладонь сомкнулась вокруг моей щиколотки. Замерла на секунду, а потом его пальцы медленно двинулись вверх к колену, едва касаясь меня, и отстранились.

Я вся запылала. Кожа горела в том месте, где он прикасался ко мне, и между ног пульсировало. Я пошатнулась, соски напряглись, груди потяжелели, бедра свело.

Сердце заколотилось. Он помнит. Ему просто надо справиться со своими мыслями.

В течение всего дня его безмолвное внимание усиливалось, окутывая меня: ладонь, прижавшаяся к моей пояснице, когда мы выходили со станции; пальцы, отбросившие прядь волос с моего лба, когда мы стояли в очереди за кофе; большой палец, скользивший по моей нижней губе туда-сюда, туда-сюда, пока наш поезд мчался по темному туннелю.

Я не могла дышать. С трудом держалась на ногах.

Когда в вагоне освободилось место, он подтолкнул меня, чтобы я села, и встал передо мной так, что пряжка его ремня оказалась в нескольких дюймах от моего лица. Выше ремня была рубашка, аккуратно заправленная в брюки. А ниже – четкие очертания его напряженного члена.

Господи боже мой.

Я протянула руку и взялась за петлю на его брюках, а он сосредоточенно смотрел на меня и молчал.

На выходе из вагона, когда я поднялась, собирая свои вещи, он встал за моей спиной. Его большие ладони легли мне на бедра, и он прижался ко мне.

Я его почувствовала.

Имею в виду, почувствовала его.

У меня перехватило дыхание, когда он приблизил губы к моему уху и выдохнул:

– Нам налево.

К тому времени, когда мы вернулись в наш временный офис, я была готова взорваться. Между ногами у меня все набухло, кожа покрылась потом. Чувства обострились до чрезвычайности, и даже самые обычные вещи – кружево лифчика, льнущее к груди, – возбуждали.

Но все это ни к чему не привело, как я надеялась. Вместо того чтобы закрыть дверь в наш кабинет и прикоснуться ко мне – мне было совершенно наплевать, что мы на работе, – он сел за стол и начал перебирать документы, пока я стояла в молчании и смущении.

Это была сущая пытка. Я без ума от него, я вижу и чувствую, как растет его интерес ко мне, но при этом он все время отступает после каждого шага вперед. Мне хотелось просто задать ему вопрос, но вдруг он совсем закроется.

Кроме того, у меня ныло все тело. Эти нежные предварительные ласки длились весь день, и я уже не могла терпеть. Все мое тело вибрировало.

К счастью, у нас был отдельный туалет, я зашла в него и заперлась, впервые за день переведя дух. Я до сих пор ощущала слабый аромат его одеколона. Я подошла к маленькой кожаной кушетке под окном и представила, как он пахнет вблизи, если уткнуться носом в его кожу.

Мечтая об этом, я села и стянула трусики. Подумала, какая теплая у него, должно быть, кожа. Представила его пальцы на месте своих, как они скользят вверх под бедру и оказываются между ног. Если напрячь слух, я смогу расслышать, как он разговаривает с кем-то по телефону. Я притворилась, что он говорит только со мной.

Мое тело стало настолько чувствительным и влажным, что любое прикосновение, легчайшее скольжение кончика пальца по клитору сводило с ума. Закрыв глаза, я слушала его голос, и от этого звука возбуждение пробегало волной от сосков до промежности. Я представляла, как он что-то бормочет мне в шею, и мелодия его голоса превращалась в ритм его толчков внутри меня. Я представила, что по ту сторону двери он знает, чем я занимаюсь, и мечтает сделать со мной то же самое в следующий раз.

Мысли об этом оказалось достаточно, чтобы мое тело выгнулось дугой и я кончила.

Только потом я заметила, как тихо стало снаружи, и заволновалась, не слишком ли я шумела. Я слышала даже тиканье часов на своем запястье, слабый гул машин с улицы, но ни голосов, ни шагов в кабинете.

Придя в себя, я встала, поправила юбку и подошла к раковине освежиться.

Выйдя из туалета, я прокралась в коридор, чуть не столкнувшись с ним по дороге.

– Извини! – вскрикнула я, пытаясь удержать папки, посыпавшиеся на пол. – Давай я подниму! – я попыталась скрыть растущее замешательство.

Найл проигнорировал меня и сам начал собирать документы.

Я попыталась не смотреть ему в глаза, уверенная, что у меня на лице крупными буквами написано, чем я только что занималась.

Я разгладила юбку и поправила волосы, перед тем как взглянуть ему в лицо. Он внимательно рассматривал меня, склонив голову набок.

– Что? – спросила я, изображая невинность.

– Ты в порядке?

– Конечно, да.

– Ты покраснела. Ты точно хорошо себя чувствуешь? Я вполне справлюсь сам, если…

– Все хорошо, – ответила я, отходя от него подальше и испытывая приступ раздражения.

Он пошел следом за мной к моему столу, пытаясь прожечь взглядом дыру у меня в затылке.

– Ты же… не бегала по лестнице? – спросил он таким тоном, словно знал, что ответ утвердительный.

– Нет. Я… – Я хотела было соврать, но знала, что он не купится. – Господи, ты как собака, вцепившаяся в кость. Давай сменим тему?

Он смягчился, продолжая рассматривать мое лицо, а потом резко втянул воздух, глянув поверх моего плеча и словно вспомнив, где мы находимся.

– Ладно, пойдем.

– Я… – заговорила я, думая, кого надо убить, чтобы земля разверзлась и поглотила меня. На самом деле эта игра становилась нечестной. – Я просто…

– Ты просто… – Он сдвинул брови и уставился на мою ладонь, прикрывающую шею. Кажется, до него дошло. – В дамской комнате? Только что?

– Да.

– На работе?

Уф-ф-ф.

– Извини. После вчерашней ночи и сегодняшнего дня…

– Погоди… – сказал он и сглотнул. – Ты думала обо мне?

– Ну конечно, – начала я и умолкла, зажмурившись и сделав глубокий вдох. Как ему удается сохранять такое спокойствие? – Ты прикасаешься ко мне, а потом ведешь себя отчужденно. Эти противоречивые сигналы сводят меня с ума.

А сейчас я сходила с ума от унижения.

Я чуть не подпрыгнула, когда он пальцем приподнял мой подбородок.

– Ты кончила, моя дорогая?

Я вспыхнула и, взглянув ему в лицо, увидела, что он тоже возбужден.

Облизнула губы и кивнула.

– Расскажи мне подробно, о чем ты думала.

– О том, как хочу прикоснуться к тебе, – ответила я. Мой рот внезапно пересох. – Поцеловать тебя.

Он кивнул и уставился на мои губы.

Второго приглашения мне не требовалось. Я поднялась на цыпочки, провела носом по теплой коже его шеи. Он не то простонал, не то прорычал что-то и попытался отодвинуться. Глядя на меня, он, такое ощущение, пытался одновременно совладать с тысячью желаний. Я видела, что он разрывается на части. Может, я права и после развода он чувствует себя неловко. Может, он беспокоится, что события происходят слишком быстро. А может, ему некомфортно от того, что к чему идут дела: к головокружительному сексу и к тому, чтобы провести в постели все время до возвращения в Лондон.

В этот миг я решила: будь что будет. Даже если мне придется флиртовать с ним десять лет до того, чтобы один-единственный раз поцеловаться.

– Все в порядке? – тихо спросила я.

– Я просто подумал, может, следует… – Он сглотнул и нахмурился.

– Отослать меня в Лондон и больше никогда со мной не разговаривать?

Он рассмеялся и отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Поговорить о том, что было прошлой ночью?

Он провел большим пальцем по моему подбородку.

– Да.

Меня охватили одновременно облегчение и беспокойство.

– Моя мама всегда считала, что не надо делать то, о чем нельзя поговорить.

Он приподнял брови в ответ на эту семейную мудрость, внимательно рассматривая мое лицо. Его губы сложились в очаровательную улыбку.

– Значит, давай спокойно поужинаем.

Найл ждал меня у двери моего номера, снова облачившись в мой любимый темно-серый костюм с галстуком, идеально скроенный для его мускулистого тела и высокого роста. Эти медово-карие глаза будут весь вечер смотреть на меня. Только на меня.

Я же сгорю.

Мы взяли такси до «Перри Ст.» – шикарного ресторана, расположенного в высоком стеклянном здании – догадайтесь где? – на Перри-стрит. Элегантный и роскошный, с окнами от пола до потолка и минималистичным декором. В просторном зале располагались столы и отдельные кабинки в земляных тонах, и внезапно я заволновалась, что нам не найдется места.

– Столик на двоих, – сказал он девушке-администратору. – Бронь на фамилию Стелла.

Я попыталась не обращать внимание на то, как у меня подпрыгнуло сердце при мысли о том, что он бронировал для нас столик.

Она проводила нас в маленькую кабинку в самом углу зала.

– Ух ты, как красиво, – заметила я, окидывая взглядом роскошный вид на реку Гудзон. – Откуда ты знаешь это место?

– Конечно, от Макса, – ответил он, усаживаясь.

– Разумеется, – сказала я, надеясь, что по моему голосу не слышно, что у меня то и дело перехватывает дыхание. Он позвонил брату, чтобы узнать, где нам поужинать. Если бы я не чувствовала, как его ботинок прижимается к моей туфле, я бы воспарила над землей. – Он давно здесь живет?

Он кивнул, отпив воды.

– Несколько лет.

– Он выглядит таким счастливым, – заметила я. – Все они так выглядят.

Он улыбнулся.

– Так и есть. У Макса и Сары только что родился ребенок, ты в курсе? – Я кивнула, и он секунду поколебался, перед тем как спросить. – Хочешь посмотреть на фото?

– С удовольствием. – Серьезное преуменьшение с моей стороны, на самом деле я просто умирала от любопытства.

Найл достал телефон и начал листать фотографии.

– Вот, на, – с нежностью произнес он, проводя пальцем по краю экрана. На фотографии был запечатлен Найл с крошечным свертком в руках, из-под одеяла высовывалась маленькая ручка, схватившая его за большой палец. Но мое сердце ушло в пятки не при виде маленькой хорошенькой девочки, хотя она была очень мила, а при виде того, с каким обожанием он на нее смотрел. Найл на этой фотографии был счастлив, практически балдел. Расслабленный и улыбающийся, он был в восторге от малышки.

– Как ее зовут? – спросила я, заглядывая в его лицо в надежде увидеть то же самое выражение.

Господи…

Сейчас у меня случится овуляция. Три… два… один…

– Аннабель Диллон Стелла. Красавица, не правда ли?

Мои глаза расширились, когда я услышала, каким мягким может быть его голос.

– Красавица. Немного похожа на тебя, как мне кажется. Взгляни на ее нос.

Он засиял.

– Да?

Я кивнула.

– У нее нос, как у всех Стелла, только посмотри.

Подошла официантка поинтересоваться, не хотим ли мы выпить по коктейлю перед ужином. Мы рассмеялись, и наши взгляды встретились. При мысли о напитках мы сразу же вспомнили минувшую ночь.

Я затаила дыхание.

– Может, бутылку вина? – спокойно предложил Найл, бросив на меня вопросительный взгляд и начиная изучать винную карту. Он заказал бутылку пино нуар и вернул ей меню. – Мы определимся с едой через несколько минут, хорошо?

После ухода официанта Найл погрузился в изучение капель влаги, выступивших на его стакане с водой.

– Я знаю, что прошлая ночь была для нас обеих совершенно безумной, – обратилась я к статуэтке слона, украшавшей стол, – но надеюсь, ты не жалеешь. Я бы расстроилась.

Он поднял голову, нахмурив лоб.

– Вовсе нет, – сказал он, и я облегченно выдохнула. – Это же я пришел к тебе к номер, если помнишь.

Я-то помнила.

Шли секунды, он уставился на свои ладони и молчал. С каждым следующим мгновением у меня в голове крутилось: «И это все?» Закусив губу, я смотрела на него.

Он вздохнул и издал тихий извиняющийся смешок.

– Все это так ново для меня, Руби; прости, мне трудно подбирать слова.

Я хотела быть терпеливой, но это была сущая пытка. В деловой обстановке Найл прекрасно владел собой. В тех нескольких случаях, когда он расслаблялся достаточно, чтобы прикоснуться ко мне, он тоже был уверен в себе. Но в ситуациях вроде этой, когда приходится выражаться словами, такое впечатление, что он был не в состоянии формулировать свои мысли. Может, Пиппа права и эта разновидность сдержанности кажется сексуальной только в книге или фильме. Но сейчас для меня это было мучение.

– Должно быть, это было странно, – сказала я, больше не в состоянии выносить молчание. – Занимать-ся такими вещами. Имею в виду – смотреть, как я это делаю.

О господи.

Он уставился на меня, пытаясь понять, куда меня понесет дальше. Черт, мне самой интересно, куда меня занесет.

– Совсем другая женщина, после развода, – промямлила я. – Просто попробовать, как это – вернуться к привычному ходу вещей. Со мной.

Ох, если бы это был футбол, именно в этот момент я бы подожгла мяч, он бы взорвался и весь стадион запылал.

Он провел пальцами по лбу, и его губы сложились в легкую улыбку.

– Вернуться к привычному ходу вещей, – повторил он. – Не уверен, что из того, что я делал после развода, можно к этому отнести.

У нашего столика остановилась официантка, и мы оба, открыв меню, начали быстро его изучать.

Я заказала то, что смогла произнести:

– Я буду лосося.

Найл беспомощно уставился на список блюд, перед тем как закрыть меню и протянуть его официантке и с отвлеченным видом произнести:

– Стейк. – Она было открыла рот, чтобы перечислить варианты подачи, но он тихо перебил ее со словами: – На ваш выбор. Средней прожарки, пожалуйста.

Мы терпеливо ждали, пока она уйдет. Потом наши глаза снова встретились.

– На чем мы остановились? – спросил он.

– Мы обсуждали значение словосочетания «вернуться к привычному ходу вещей».

Он рассмеялся:

– Точно.

– Ты редко ходишь на свидания?

Найл обдумал мои слова, выравнивая столовые приборы и вытирая влагу со стакана с водой.

– Нет, нет.

– Почему? Ты прекрасно выглядишь, ты успешный человек. Ты… – Я умолкла, пожалев, что никто не заклеил мне рот скотчем. – Давай подытожим: ты лакомая добыча.

Он хихикнул.

– Я никогда… вообще никогда… то есть я знаю, что это не так. Но… я никогда так о себе не думал.

Он что, шутит?

– Ты шутишь? Ты давно в зеркало смотрел? Только послушай, что ты говоришь. Может, мне позвать официантку обратно? Ты зачитаешь ей меню, и, готова поспорить, она сделает тебе предложение до того, как ты закончишь с салатами.

Когда он улыбнулся, у него на щеке появилась ямочка.

– Тебе было хорошо вчера, да? – спросил он.

А. Вот оно.

– Уверена, мы оба знаем, что мне было хорошо, – сказала я, пытаясь не покраснеть. – Но сегодня, когда ты продолжал прикасаться ко мне и… – Я глотнула вина, мой рот внезапно пересох. – Я весь день волновалась, что у тебя в голове.

– Я и сам не знал, что у меня в голове, – признался он. – Тело толкает меня вперед, но я все еще колеблюсь. Не потому, что ты не привлекаешь меня. Я… мне кажется, это очевидно. Но я не уверен, что могу направлять отношения в нужное русло.

– Есть только один способ выяснить, – честно сказала я. – Не уверена, что лучше в этом разбираюсь. Кроме того, ты был женат больше десяти лет. Кое-что ты точно умеешь.

– Боюсь, когда мы с Порцией были вместе, мы не всегда… – Он умолк и прокашлялся, перед тем как продолжить. – С Порцией всегда такое чувство, что ты все делаешь неправильно.

Что она с ним сделала? Я представила аккуратный узел светлых волос, острые черты и вечно кислое выражение лица. Муж, которому казалось, что он все время все делает не так.

– Что ж, для начала ее зовут Порция.

Его губы раздвинулись в слабой улыбке.

– Полагаю, в нашей повседневной жизни мы нашли некий ритм. Спокойный и предсказуемый. – Он отпил еще немного вина. – Но что касается тебя… ощущения такие сильные и захватывающие. Когда я потом остался один, я поймал себя на том, что все время думаю об этом и беспокоюсь.

Господи, он такой милый, когда серьезный. Я уже видела, каким забавным он бывает: когда он наткнулся на меня в коридоре, когда делал селфи рядом с «Радио-сити», когда говорил о племяннице. Ему просто надо слегка расслабиться.

– Я думаю, нам лучше не думать об этом слишком много. Когда мы проводим время вместе, все очень хорошо.

– Согласен. Да… что касается интимных дел, я вовсе не так красноречив. Так что…

– Ты имеешь в виду, когда дело касается секса? – Я попыталась расставить точки над i.

Он покачал головой, и его рот изогнулся в веселой терпеливой улыбке.

– Не просто секс. Близкие отношения в целом. Вчера ночью мы не занимались сексом, но это был самый откровенный и интимный опыт в моей жизни. Я еще не до конца его переварил.

Я затаила дыхание, медленно кивнув. Так значит, он понимает, что прошлая ночь была особенной – не просто торопливое кувыркание на гостиничной койке.

Он почесал подбородок, внимательно рассматривая свой бокал.

– Ты увидишь, – осторожно начал он, – что для тебя это дело привычное, если ты привыкла откровенно обсуждать взаимоотношения. Но мне все это незнакомо. Порция решила, что мы будем вместе, и мы были вместе. В дальнейшем мы с ней были более склонны обсуждать погоду, чем чувства. А что касается секса… говорить о нем было совершенно немыслимо. Так что простой факт, что мы сидим с тобой тут и обсуждаем прошлую ночь, и при этом мы еще ни разу не поцеловались и не прикоснулись друг к другу… это для меня откровение.

– Хорошее? – с надеждой уточнила я.

– Хорошее, – согласился он и кивнул. – Мне нравится твое общество. Я просто хочу, чтобы все было правильно. – Он помолчал, взглянув мне в глаза. – Мы уже были довольно близки, при том что совсем друг друга не знаем.

Я кивнула и проглотила комок в горле. Мне вдруг стало очень больно, потому что мне казалось, что я его знаю. Но по некотором размышлении это правда: он меня еще не знает.

– Можем сделать несколько шагов назад. Узнать друг друга лучше.

Покачав головой, он произнес:

– В этом и дело. Я не уверен, хочу ли я сделать шаг назад и нужно ли мне это вообще. Зачем мне знать о тебе все, перед тем как мы доставим друг другу удовольствие? Ты мне нравишься. Разве этого не достаточно?

Я пожала плечами, и у меня скрутило живот при виде того, как он пытается осмыслить происходящее.

– Для меня да. С тобой может быть иначе.

– Мне хочется, чтобы мне тоже этого было достаточно. С тобой я чувствую потрясающую свободу.

Улыбаясь ему, я переспросила:

– Правда?

– С тобой я чувствую себя смелым и интересным… и забавным.

– Забавным? – повторила с притворным ужасом на лице. – Мистер Стелла, гоните эту мысль прочь.

Он тепло засмеялся мне в ответ, и я затрепетала.

– Еще ты заставляешь меня думать о вещах, которые я не считаю сдержанными и хоть сколько-нибудь пристойными.

– Например?

Он моргнул и взглянул мне в глаза.