Ночь, когда огни погасли Уайт Карен
На этот раз она сглотнула ком в горле, и ей было наплевать, что Майкл увидит, потому что она изо всех сил пыталась не расплакаться. Она и сама не знала, почему ей так этого хочется – может быть, от унижения в минуту, когда ей хотелось казаться сильной и самодостаточной. Показать, что он, бросив ее, не смог ее растоптать. И эта попытка потерпела крах.
Уэйд медленно вышел из прихожей с таким видом, будто ему и полагалось здесь находиться.
– Не думаю, что Блэкфорды полезут в ее телефон. А если полезут, то уж скорее усовершенствуют. – Он протянул руку Майклу. – Уэйд Кимбалл. Рад знакомству.
Он не удосужился объяснить, кто он, и что здесь делает, и что делал в прихожей, ведущей в спальню. Мэрили подумала, что он намеренно так поступил, и не смогла сдержать улыбку. Майкл пожал ему руку и представился.
– А это наша добрая подруга Душка Прескотт. – Уэйд указал на старую женщину, которую совсем скрыла из вида фигура Майкла.
– Я снимаю у нее коттедж, – пояснила Мэрили. – Душка, это мой муж… то есть бывший муж, Майкл.
Душка смерила его мрачным взглядом, и Мэрили ощутила странное чувство, что пожилая женщина с ней заодно. Она не поднялась с места, не сказала ни слова, лишь сверлила Майкла глазами, будто надеялась, что он превратится в груду пыли.
– Рад познакомиться, – неуверенно сказал Майкл, впервые растерявшись в подобной ситуации.
– Хрум, – только и ответила Душка, не сводя с него глаз.
Он попытался натянуть улыбку, будто его часто пытались сглазить и в этом не было ничего особенного. Повернувшись к Мэрили, он сказал:
– Вот что я подумал: если Лили хорошо себя чувствует, может, дети сходят со мной в «Крекер Баррел» пообедать? – Он ощупал свои карманы, как бы проверяя, при нем ли кошелек, и Мэрили обратила внимание на палец его левой руки, на заметный след в том месте, где одиннадцать лет было обручальное кольцо. Она не должна была удивиться, не должна была ощутить ком в горле. Конечно, Тэмми не нужны свидетельства того, что мужчина, с которым она спит, был когда-то мужем другой женщины.
Колин, прыгая вверх-вниз, радостно вопил:
– «Крекер Баррел»! «Крекер Баррел»!
Лили приковыляла на одной ноге.
– Пойдем скорее, папочка!
Мэрили взглянула на машину Майкла, с облегчением увидела, что за окном никого нет.
– А Тэмми не против, что ты проведешь выходной не с ней?
Лицо Майкла приняло виноватое выражение.
– Она… отдыхает.
Мэрили скрестила руки на груди.
– Первый триместр – всегда самый тяжелый. – Она не осознавала, что сказала эти слова вслух, пока не увидела, как расширились глаза Уэйда.
Майкл смерил ее непонимающим взглядом.
– Ты… знаешь?
– Знают все, кто читает блог «Правила игры». – Она посмотрела на Колина, который, судя по всему, ничего не понимая, по-прежнему прыгал, визжа «Крекер Баррел», и тихо добавила: – Мы с тобой потом это обсудим. Не при детях. И еще нужно подумать, как объяснить это им.
– Да, конечно. Но… блог? Кто его пишет? – Его лицо помрачнело, и Мэрили представила, как он пытается собраться с мыслями, расставить приоритеты, рассчитать потери. Поэтому он и стал таким замечательным финансовым аналитиком.
– Не знаю. Он анонимный. А расспрашивать не хочу, чтобы не выносить на всеобщее обозрение. В нем упоминаются многие жители Свит-Эппла, в том числе мы – слава богу, хотя бы без имен, – и это не самые приятные сведения.
– Это неприемлемо, – сказал Майкл, мрачнея все больше.
Как будто бросить жену и обрюхатить молодую девчонку приемлемо, хотела ответить Мэрили. Но не ответила. Майкл всегда подмечал недостатки других людей, а своих не видел в упор.
– Ну свобода слова и все такое. Имен этот человек не упоминает, значит, не все поймут, что речь о нас. И если никто не будет обсуждать блог, может, все само как-нибудь рассосется.
Лили повисла у отца на руке, тяжело дыша, и между бровей вновь появилась хмурая складка.
– У него уже две тысячи подписчиков. Все в школе о нем знают, но Бейли говорит – никто не знает, что это про нас. Она обещала никому не говорить. – Ее глаза внезапно расширились, будто до нее только что дошло. – А если скажет?
Глубоко вздохнув, Мэрили сказала:
– Об этом должны беспокоиться мы, а не ты, правда? Мне кажется, это просто глупые сплетни, которые скоро станут никому не интересны. Как «Покемон Го».
Ее слова не разгладили хмурую складку.
– Может, пойдешь повеселишься с папой и забудешь про этот дурацкий блог? А я пока сделаю кое-какие домашние дела. – Она не планировала ничего делать, но произнесла эти слова нарочито громко, чтобы слышала Душка.
Майкл посмотрел на Уэйда, словно все еще ожидая, что тот как-нибудь объяснит свое присутствие, потом вновь повернулся к Мэрили:
– Я подумал, может, ты хочешь пойти с нами? Ну как в старые добрые времена. Только мы четверо.
Ощутив на себе взгляды Уэйда и Душки, она почувствовала, что если ошибется с ответом, они ей помогут.
– Никаких нас четверых больше нет, забыл? – отрезала она. – И потом, дети и так со мной всю неделю. Думаю, они для разнообразия хотят побыть с тобой.
– Мам, – начала было Лили, но Мэрили взглядом заставила ее замолчать.
– Вместе мы будем только на школьных собраниях и соревнованиях. А здесь совсем не тот случай.
– А мисс Гарви тоже с нами пойдет? – прошептала Лили так тихо, что Майклу пришлось к ней наклониться. Его губы вытянулись в тонкую линию – он понял подтекст вопроса.
– Лили, теперь ты можешь звать ее Тэмми. Она ведь больше не твоя учительница. Нет, будем только ты, я и Колин. А на десерт можем заказать пломбир с сиропом.
– Пломбир с сиропом! – завопил Колин, вновь запрыгав. Лили натянула улыбку и с надеждой посмотрела на Мэрили.
– А как же моя нога? Доктор Блэкфорд сказал, на нее нельзя наступать.
– Я тебя понесу, – ответил Майкл, прежде чем Мэрили успела сказать хоть слово.
И тут же, словно так и было задумано, до ее слуха сквозь ширму донесся скрип колес по гравию. Рядом с грузовиком Уэйда припарковался черный «Мерседес» Дэниела. Встретив его в дверях, она обрадовалась, потому что в одной руке он держал ее телефон, и испугалась – потому что в другой он держал Душкин поднос с печеньем.
Она покраснела, вспомнив слова Лили о том, что доктор Блэкфорд считает ее красавицей, и понадеялась, что он просто ляпнул об этом вскользь, не более.
– Дэниел, я очень рада снова вас видеть, но, честное слово, я могла и сама заехать. Вам не стоило беспокоиться.
– Никаких проблем. – Дэниел широко улыбнулся. Он был очень похож на Брэда Питта, особенно сейчас, в солнечных очках и рубашке с закатанными рукавами. – Я все равно собирался в Свит-Эппл, а когда Хизер поняла, что ваш телефон у нас, она сказала: нужно вернуть его как можно скорее. Машину вам через час привезут Клэр с мужем. – Его лицо внезапно приняло виноватое выражение. – Знаете, вам надо бы поставить пароль на телефон. Так, конечно, сложнее будет вычислить, кому он принадлежит, зато никто не получит доступа к вашим паролям и личной информации.
– Да, я знаю. – Она посмотрела на поднос, думая, как занести его в дом незаметно для Душки, и увидела, что осталась лишь половина всего печенья.
– Наверное, никто не стал их есть, потому что я не указала информацию о пищевой ценности.
Он смущенно улыбнулся:
– Ну да, на вечеринке никто не стал. Но пока Хизер была на пробежке, мы с девчонками угостились как следует. И, между прочим, все согласились – это лучшее печенье в мире. Только не говорите Хизер, а то она искренне считает, что это место принадлежит ее печенью без муки, зато с кэробом. На вкус оно как бумага. – Он подмигнул. – Думаю, я весьма удачно прикрыл все пустые места на подносе.
Она рассмеялась, положила телефон в карман, взяла поднос.
– Не могли бы вы еще немного мне помочь? Я хочу отнести его в кухню, чтобы не видела Душка, а вы бы пока зашли, поздоровались со всеми и отвлекли ее ненадолго. Я была бы вам так благодарна!
– Я к вашим услугам, – сказал он с шутливой серьезностью. – И еще я хотел бы посмотреть, как там Лили.
– Супер. – Она подняла большой палец вверх и убежала в кухню. Вернувшись несколько минут спустя, после того как убрала печенье в пакет, вымыла и протерла поднос, она увидела, что Лили лежит на диване, а Дэниел осматривает ее ногу. Душка, по счастью, перестала таращиться на Майкла и, по всей видимости, собралась уходить.
– Если хотите, я вас подвезу, – предложил Дэниел.
– Да, спасибо, – ответила она. Уэйд и Мэрили обеспокоенно переглянулись. Душка подняла руку вверх.
– Свой браслет я все равно забыла, так к чему себя зря изводить.
– Мне кажется, вы не совсем понимаете задачу браслета, – начал было Дэниел, но тут же умолк, видимо, осознав, что спорить бесполезно. – У Лили все хорошо, можно наступать на ногу сколько угодно и в пятницу пробоваться в чирлидеры. Если заметите опухоль или синяк, сразу же мне сообщите, но, я думаю, все хорошо. Только пока не бегай и не прыгай, ладно?
Лили кивнула, едва ли не расстроившись оттого, что блаженное безделье позади. Дэниел протянул руку Уэйду.
– Рад тебя снова видеть.
Уэйд кивнул и пожал ему руку.
– Вы знакомы? – спросила Мэрили.
– Конечно, – ответил Дэниел. – Мы много общались, когда оба приехали в Атланту. Жили в одном доме, в Бакхеде.
– Еще Уэйд какое-то время встречался с Хизер, да? – вдруг спросила Душка так четко, чтобы все услышали.
Уэйд натянуто улыбнулся:
– Ну да, миллион лет назад, когда мы были совсем малыши. И, уж конечно, до того, как она встретила Дэниела.
– Мир тесен, – сказала Мэрили и попыталась представить сияющую Хизер рядом с Уэйдом и его грузовиком, но ничего не вышло.
Душка поджала губы:
– Еще когда она была брюнеткой и одевалась в «Пенни». Сейчас, думаю, вряд ли, да, Дэниел?
Не ответив, он взял Душку под руку.
– Рад был познакомиться, – сказал он Майклу и под руку повел Душку, державшую спину очень прямо, к двери.
– Подождите минутку, – сказала Мэрили, сбегала за подносом и вручила его Дэниелу. – Если не возражаете…
– Нисколько. – Он подмигнул. Душка как-то странно посмотрела на нее.
– Посуду принято возвращать вместе с едой.
Мэрили вспомнилось печенье, лежавшее в пакете на кухонном столе, и несколько попыток предложить Душке еду, от которой она всегда отказывалась.
– Спасибо, что подсказали. – Она выдавила из себя улыбку.
– Ну, я все посмотрел, – сообщил Уэйд, выйдя вслед за ними. – Позвоню на неделе, уточню, когда можно будет прийти.
Попрощавшись со всеми, он сел в грузовик и уехал, оставив Мэрили наедине с Майклом – детей отправили одеваться. Бывшие супруги, а теперь чужие люди впервые пристально посмотрели друг на друга. Мэрили заметила темные круги у него под глазами, чуть помятые брюки и рубашку.
– Утюг у тебя есть, – сказала она. – Но если ты носишь одежду в химчистку, проси, чтоб немного накрахмалили. Тебе это нравится.
– Спасибо, – ответил он. – Ну… как ты?
– Все хорошо. Замечательно.
Ужасно. Одиноко. Паршиво. Ничего этого она не сказала. Он не заслуживал таких слов. Не заслуживал знать, как ей больно, как сильно хочется, чтобы он сказал: «Возвращайся», и вся ее сила и решимость растаяли бы как дым.
– Это хорошо, – сказал он. – Это очень хорошо. Ты, кажется, похудела? Отлично выглядишь.
Его слова разозлили Мэрили. Если она и похудела, это оттого, что у нее больше нет аппетита. Такое бывает, если человеку разбили сердце.
– Спасибо, – только и смогла ответить она.
– Да, чуть не забыл. – Он вынул что-то из кармана. – Нашел у тебя в тумбочке. Закатился в угол и застрял за карандашами и ручками. Мне кажется, это Дэвида. – Он положил в ее протянутую руку фигурку лего – строителя в желтой каске.
– Спасибо, – сказала она, не в силах смотреть на него.
Дети выбежали из комнат, Лили – по-прежнему чуть ковыляя. Прежде чем сесть в машину отца, поцеловали Мэрили.
– Привезу их через пару часов. – Майкл открыл дверь машины, чуть помолчал, будто подбирая слова. – Звони, если что-то будет нужно, хорошо? Что угодно.
Она кивнула, застыв в дверях, чувствуя, как в лицо летит красная пыль. Сжав человечка в руке, вновь ощутила боль всех своих потерь и подумала: сколько времени должно пройти, прежде чем начнет отпускать?
Глава 10
Автор: Ваша Соседка
Пост № 4: Дома памяти и ботоксные вечеринки
Хоть я и не люблю водить – потому что приходится сталкиваться на узких дорожках с оленями и велосипедистами, полными излишнего энтузиазма, – время от времени мне приходится садиться в машину, чтобы поехать за продуктами и еще по кое-каким важным делам.
На этой неделе, когда я с неохотой выбралась в очередную поездку, мое внимание привлекло вот что – огромное количество домов престарелых, а то и целых деревень. Они размножаются со скоростью плесневых грибов. Все поняли, в чем тут юмор? Дети, воспитанные няньками, платят своим постаревшим родителям той же монетой. Помнится, мне как-то попалась на глаза умная мысль: будьте поласковее с детьми, это они потом будут выбирать, куда вас сдать. Не поймите меня неправильно – такие учреждения важны, учитывая современный ритм жизни. Но все-таки есть над чем задуматься.
И в каждой деревне престарелых непременно есть свои «дома памяти». Насколько я понимаю, старость и память – не лучшее сочетание. Назвали бы лучше «Место забвения» или «Дом непомнящих», и то лучше. Потому что так оно и есть. Терпеть не могу эвфемизмы.
Больше меня раздражает только слово «вечеринка». Я всегда ассоциировала его с днями рождения и выходами на пенсию – то есть когда в самом деле есть что отмечать. Теперь вечеринки закатывают по любому поводу: в честь открытия караоке, в честь нового шеф-повара, бывают даже ботоксные вечеринки. Последнее меня особенно пугает. Кто станет устраивать вечеринку по поводу того, что пришел к квалифицированному (я надеюсь!) специалисту, который вколол ему под кожу токсин ботулизма? И не обидно ли приглашение на такой праздник? И что подарят гости виновнику торжества – пластыри?
Вчера в очереди в «Крёгере» две дамы, стоявшие прямо передо мной, обсуждали ботоксную вечеринку, которую устраивает кое-кто по соседству – не скажу вам кто, сами заметите, если ваш партнер по теннису внезапно стал не таким помятым даже после стольких лет под солнцем. Потом они обернулись и посмотрели на меня, и я подумала, уж не хотят ли они и меня пригласить, и если да, то что мне делать – дать им по физиономиям или сделать вид, что не говорю по-английски? К счастью, я вспомнила, что выбирала тональный крем в отделе косметики, и теперь у меня на щеке две полосы разного оттенка, отчего я похожа на индейца. То есть, простите, коренного американца.
В том же самом «Крёгере» я увидела и учительницу математики, которой недавно пришлось против воли оставить работу. Она пришла в аптеку – я так полагаю, не за контрацептивами, потому что они ей уже не помогут, но, наверное, за витаминами для беременных.
Раньше я видела ее только издалека, но, разглядев как следует, поняла, почему она может понравиться женатому мужчине – да вообще любому мужчине, у которого есть глаза. Очень красивая. И очень молодая. Думаю, едва закончила колледж. Идеальная модель для каталога нижнего белья. К тому же у нее идеальная кожа, густые темные волосы и очаровательная улыбка. Хотя эта улыбка и выдает в ней учительницу. Учителя начальных классов всегда так улыбаются, когда медленно и терпеливо что-то объясняют маленьким детям. Интересно, хорошим ли она была педагогом. Интересно, жалеет ли она о потере работы и сделанном выборе.
Пока я делала вид, будто выбираю шампунь, с ней столкнулась другая женщина, по-видимому, мать кого-то из ее учеников. Они столкнулись тележками, так что она не смогла притвориться, будто не заметила учительницу, и, старательно отводя глаза от ее живота, сказала, что на улице жарко.
А потом я отвлеклась на дегустацию мороженого «Таленти» и потеряла учительницу из вида. Если вы не пробовали это мороженое, то и не начинайте. Я была не в силах с собой справиться и купила целых четыре упаковки с разными вкусами. Похоже, не одна только бывшая учительница не способна контролировать свои потребности. Хотя, если у меня вырастет живот, я чужую семью не разрушу.
Если уж говорить о разных неприятностях, то близится сезон ураганов. Жаркая и сухая погода стоит с июня, и я обеспокоена. Впрочем, затишье перед бурей у нас не только в погодном плане. Если вы читаете криминальные сводки «Вестника Свит-Эппла», то, наверно, заметили, что в последнее время и колонки не набирается. И хотя мы подвели итоги предвыборной гонки на пост мэра, в прессе не появилось ни одного грязного слова от кого-нибудь из ее участников. Я чувствую, как в воздухе что-то витает, будто теплый ветер над Атлантикой, идущий из Африки, – предвестник урагана. Так что проверьте ураганные ставни и запаситесь водой в бутылках. Близится шторм.
А теперь разберем очередную южную поговорку: «Удобный, как карман на спине». На прошлой неделе я пошла в «Уолмарт» за покупками и увидела мыло для рук в огромных бидонах по скидке. Вместе с бидоном продавалась ручная помпа, чтобы прикрутить ее и мыть руки, когда вам удобно, ничего не переливая в емкость поменьше. Но, придя домой, я обнаружила, что помпа не подходит к бидону. Пытаясь ее приладить, я разлила половину мыла. Едва я закончу оттирать ванну и свою рубашку, я отнесу это мыло обратно в «Уолмарт» (в запечатанном пакете). И, когда поставлю его под нос продавцу, скажу: «Удобно, как карман на спине».
Поэтому, когда поедете в «Уолмарт» за покупками, не забудьте молоко и хлеб, но, ради всего святого, огромный бидон мыла для рук оставьте на полке.
Мэрили, сидевшая за столом в местной кофейне «Чашечки», захлопнула ноутбук. Она не знала, что Тэмми уволена. Не то чтобы это ее удивило – Тэмми была не замужем, а ее ученики совсем малышами. Мэрили просто не думала, что в современном мире женщину за такой проступок могут уволить. Может быть, надавили родители. Может быть, ей пообещали сохранить зарплату. Но как бы то ни было, радости эта новость не принесла. Ей нравилась Тэмми Гарви, когда была для нее лишь энергичной и полной сил молодой учительницей, привившей Лили любовь к математике. Мэрили ненавидела то, что сделала Тэмми, но не могла ненавидеть ее саму. Впрочем, она придумывала ей разные неприятные прозвища.
Аромат свежесваренного кофе и маффинов, дубовая мебель, кирпичные стены и полы – вот причины, по которым в кофейне было очаровательно и уютно, как дома; люди охотно посещали это заведение, потому что его владельцы, гении маркетинга, мыслили стратегически очень верно, расположив его в непосредственной близости от трех публичных школ и Виндвудской академии.
Мамы как раз ждали детей из школы, и Мэрили воспользовалась случаем, чтобы исподтишка присмотреться к ним и понять, не читают ли они блог с телефонов или ноутбуков, не смотрят ли на нее, не шепчутся ли. Она всегда могла понять, когда люди обсуждают других людей или хотят обратить на них чье-то внимание – они говорили одними уголками рта, словно движения губ могли их выдать. А потом собеседник делал вид, что восхищается декором в непосредственной близости от объекта обсуждения.
Но, к счастью, все виндвудские мамаши, судя по всему, обсуждали утреннее собрание, посвященное празднику осени. Это было главное школьное мероприятие по сбору средств и, по мнению Хизер, самое важное событие года. Она, разумеется, возглавила комитет и, прежде чем директор закончил говорить, уже хлопала собравшихся по плечу и требовала туда вступить. Под шумок Мэрили потихоньку скрылась, пока Хизер не заставила ее заняться чем-нибудь совершенно неинтересным, на что не было ни сил, ни времени.
Увидев в дверях Линди, Мэрили помахала ей рукой.
– Прости, что опоздала, – сказала Линди, садясь за стол. – Во время собрания мне позвонили с работы, и я только что закончила разговор. – Поставив большую сумку на пол, она улыбнулась при виде огромной керамической чашки, стоявшей у нее перед носом. – Ух ты, спасибо! Откуда ты знаешь, что я люблю черный кофе?
– Проходила мимо Дженны по пути к медиацентру и спросила у нее. Я видела, что ты уходишь, и поняла, что можешь опоздать.
Линди охотно отхлебнула большой глоток.
– Мне кажется, ты моя новая лучшая подруга.
Мэрили наклонилась к ней поближе:
– Пожалуй, за это звание тебе придется побороться с Хизер.
Линди удивленно подняла брови.
– Да ну?
– Она так сказала на вечеринке, но, наверное, она всем это говорит. Как я поняла, она всех сразу записывает в лучшие подруги. А может, не хочет, чтобы я дулась на нее из-за Лили. Хотя я уверена, что Хизер сказала это до того, как Лили растянула ногу. – Мэрили постучала пальцами по крышке ноутбука. – Читала новый пост?
– Ага. Утром, за завтраком. – Она задумчиво поднесла чашку к губам. – Ничего особенно возмутительного, как мне кажется. Просто наблюдения, и довольно точные. Мне понравилось, как она написала об эвфемизмах, я даже посмеялась. И автор довольно туманно описывает своих героев – может, они даже сами не поймут, что речь о них. Большинство людей видит себя иначе, чем их видят другие. Ты по-прежнему не догадываешься, кто этот блогер?
Мэрили покачала головой, окинув взглядом битком набитое помещение, улыбнувшись в ответ нескольким мамам, приветственно помахавшим ей рукой, в том числе Шарлин Каваньяк, с которой они помогали друг другу возить детей в школу. Они еще не составили график поездок на следующую неделю, и Мэрили уже начала сомневаться, а стоит ли. Во-первых, Шарлин никак не могла запомнить имена детей Мэрили и называла Колина Коннором. Оптимизма не придавал и тот факт, что сегодня утром на ней были шлепанцы на несколько размеров меньше – судя по всему, она забыла обуться, выйдя из дома, нашла в машине дочкину обувь и решила, что и так сойдет.
– Понятия не имею, – сказала Мэрили. – Я здесь никого не знаю достаточно хорошо, чтобы делать о них такие выводы. Ну кроме Хизер, но она так занята, что я не могу представить, чтобы она находила время еще и на блог – спит, что ли, из-за него меньше?
Линди сделала еще глоток, держа огромную чашку обеими руками.
– Тебе очень повезло, что ты нравишься Хизер. А иначе твоя жизнь – и жизнь твоих детей – стала бы пыткой.
– Что ты имеешь в виду? – Мэрили наклонилась к ней поближе, чтобы их не подслушали. Линди пожала плечами:
– Ну сама понимаешь. Приглашения «теряются» в почте, так что вы с детьми не попадаете ни на какое мероприятие, комитет, который ты хочешь возглавить, или распадается, или поглощается комитетом, который возглавляет сама знаешь кто. Это, конечно, глупо, и мы уже слишком старые, чтобы так себя вести, но тем не менее. Хизер любит рулить процессом, и по большей части в самом деле бывает полезной, и старается вести себя как можно более мило – даже пригласила меня принять участие в выборе нового учителя обществознания, но это, наверное, потому что я в составе родительского комитета. Но все равно приятно. Хоть какое-то разнообразие. – Линди повернулась посмотреть, кто зашел в кофейню, потом снова перевела взгляд на Мэрили. – Общаясь с этими мамашами, я чувствую себя как в школе. Надеюсь, что со мной станут дружить самые популярные девчонки – как правило, самые мерзкие. У меня, черт возьми, диплом Йеля, но мне постоянно кажется, что я до них не дотягиваю. – Она нахмурилась. – Прости, что вывалила на тебя все это. Просто Бейли устроила Дженне веселую жизнь – не дает ей ни с кем играть, указывает, где ей можно сидеть, а где нельзя, и все такое. А, судя по моему опыту, мерзкие девчонки учатся быть мерзкими у своих мамаш, которые, вне всякого сомнения, в детстве были точно такими же.
Вкус кофе внезапно показался Мэрили горьким. Она держала его во рту, не в силах проглотить. Ей вспомнилось, как она, еще совсем маленькая, сидит в школьном автобусе, который должен везти детей в летний лагерь, и рядом с ней садится толстая девочка с густыми бровями, и потные жирные бедра прижимаются к ее ногам. Это воспоминание теперь, в кофейне, среди женщин, показалось ей совсем блеклым. В отличие от воспоминаний о том, какие гадости она наговорила той девочке. Какой критике подвергла ее внешность. Теперь Мэрили понимала, что девочка ничего не могла поделать со своим весом. А тогда издевалась над ней. И девочка расплакалась. Этот эпизод навсегда въелся в подсознание Мэрили и время от времени всплывал, не давая ей спать по ночам. Мэрили проглотила кофе, сумев не закашляться.
Услышав скрежет колес по цементу, все повернулись к окну, выходившему на парковку, и увидели, как гигантский, очень старый нежно-голубой «Линкольн» заехал своей огромной мордой на тротуар. Водитель не сразу сумел открыть дверь, видимо, потому что она была размером с современную машину и сделана из прочного металла. Линди уже поднялась на ноги.
– Я пойду помогу ей.
Мэрили посмотрела на машину и подумала, что белое облако волос над рулем ей знакомо.
– Это же…
Мэрили знала, что у Душки есть машина, но никогда ее не видела – она всегда была припаркована с другой стороны Душкиного дома.
– Душка Прескотт, – подтвердила Линди, направляясь к двери. Мэрили последовала за ней. – Я тысячу раз предлагала ей сменить машину на что-нибудь посовременнее. Но, увы, она в полном порядке, а Душка явно не намерена с ней расставаться, пока она совсем не развалится.
– Как, и ты знаешь Душку? – удивилась Мэрили.
– Кто же не знает Душку? Мы обе дважды в год участвуем в благотворительной барахолке в доме престарелых, организуем все пожертвования. Она и себе там берет кое-что. У нее уже собралась целая коллекция рождественских свитеров.
Мэрили не успела расспросить Линди как следует, не успела даже удивиться – они уже дошли до машины, и Линди схватилась за дверцу.
– Душка, доброе утро!
Душка нахмурилась.
– Было, пока я сюда не приехала. С трудом нашла, где припарковаться, – откуда только взялись все эти люди?
Мэрили подала было ей руку, но тут же отдернула, заметив сердитый взгляд Душки. Они немного подождали, пока она выберется из машины.
– В школе было собрание, поэтому закончили на час позже обычного, – объяснила Линди.
Душка вышла на тротуар, остановилась, чтобы найти что-то в сумочке. Мэрили тем временем закрыла дверь машины.
– Дайте посмотреть – может, завтра зайду. – Она вынула купон из старого кошелька, такого же винтажного, как ее машина, и протянула Мэрили. – Когда он кончается?
– Сегодня.
Душка тяжело вздохнула, посмотрев в окно на длинную очередь.
– Я и кофе-то не люблю.
Линди и Мэрили удивленно переглянулись.
– Но каждый понедельник «Вестник Свит-Эппла» выдает пенсионерам купон на бесплатную чашку кофе, вот и хожу сюда раз в неделю. Ужасно, что пропадет.
Линди открыла дверь кофейни.
– Может, я постою в очереди за вашим кофе, а вы посидите за столиком с Мэрили?
Душка, как обычно, поджала губы.
– Думаю, это сработает. – Мэрили повела ее к столику. Линди спросила:
– Какой кофе вы хотите?
– Да какая разница. Все равно гадость, как ни приготовь.
Мэрили отодвинула стул для Душки, села рядом с ней, чувствуя, как на них смотрит вся кофейня.
– Я так вам благодарна, что разрешили Колину брать книги о птицах. Они отвлекают его от поисков собаки. Вчера он увидел американского зяблика. Не сразу понял, что это он, но сверился с книгой. Ему в самом деле нужен бинокль – я все забываю купить. Обычно я не хожу в подобные магазины.
Душка держала спину, как всегда, очень прямо, и Мэрили показалось, что она вот-вот улыбнется.
– Приятно знать, что хоть один ребенок не убивает свой мозг компьютерными играми.
Мэрили улыбнулась, не зная, что ответить. Душка погладила деревянную поверхность стола.
– Я рада, что тут построили кофейню.
– Я думала, вам она не нравится, – Мэрили поморщилась, сделав глоток ставшего ледяным кофе.
– Мне не нравится. – Она немного помолчала, и ее лицо приняло задумчивое выражение, к которому Мэрили уже начала привыкать. – Но раньше здесь жила семья Кертиса Брауна. В маленьком домишке, в точности на этом самом месте. Сто лет назад он сгорел, и не скажу, чтобы кто-то расстроился. Мистер Браун уже сидел за решеткой за то, что обокрал церковный ящик для пожертвований. Заправлять фермой взялся Кертис, но он был такой ленивый, что и дышать не стал бы, если бы не получалось само собой. Мистер Браун хоть иногда собирал урожай и что-то сажал. Бедные девочки мотались по округе голодные, нищие, как церковные мыши, а миссис Браун была слишком горда, чтоб побираться.
Душка покачала головой, глядя в окно. Синее небо отражалось в ее очках, и они казались зеркалом всего мира.
– Однажды зимой миссис Браун заболела, дров у них не было, а у соседей просить они бы нипочем не стали. Так что она умерла, и девочек отправили в Атланту, в сиротский приют. А может, к дальним родственникам, не помню точно. Но только мы никогда больше их не видели.
– Это так грустно… Неужели никто не мог им помочь?
Душка медленно покачала головой:
– Времена были тяжелые. Нам самим было нечего есть и носить. Фермы то и дело разорялись, люди голодали. Мы стали заботиться о Ламаре, когда погиб его отец, а мой папа хотел позаботиться о Кертисе, когда слегла его мама, но Кертис не желал и слышать, чтоб о нем заботились, и меня это вполне устраивало.
Мэрили посмотрела на Линди, очередь которой уже подходила, и подумала: хорошо бы она поторопилась. Мэрили нравились Душкины истории, хотя им обеим было неловко, и, может быть, даже по одной и той же причине. Слишком легко погрузиться в чужие драмы, когда сам едва держишься на плаву.
– Что стало с Кертисом? – спросила Мэрили, не в силах удержаться.
Голубые глаза Душки потемнели, она крепко сжала руки.
– Ушел на фронт, как и все. Что с ним стало, не знаю, но только с войны он не вернулся. – Она посмотрела Мэрили в глаза, и в них было что-то неясное, чужое. Что-то, что Мэрили чувствовала, но не могла назвать.
Она с трудом подавила вздох облегчения, когда вернулась Линди с двумя чашками и бумажным стаканчиком кофе. Вынув из сумочки сахар и сливки, положила на стол.
– Простите, что ухожу так рано, но мне надо на работу по срочному делу. Рада была видеть вас, Душка. Ну а с тобой еще пообщаемся, – сказала она Мэрили.
Она открыла дверь, и Мэрили не смогла сдержать стон восхищения, увидев Хизер Блэкфорд, в пурпурном спортивном костюме похожую на королеву. Либо ей показалось, либо у Душки тоже вырвался стон. Хизер сразу же их заметила и направилась к их столику.
– Душка! – Она наклонилась, чтобы поцеловать старую женщину в щеку, хотя малейших представлений о языке тела было достаточно, чтобы понять – Душке этого хотелось меньше всего. – Я так рада вас видеть. Вообще вас двоих – хозяйку дома и квартирантку. Это так здорово – сдавать жилье человеку, с которым вы дружите, – сказала она Душке, которая рассеянно смотрела на нее, поджав губы.
Повернувшись к Мэрили, она сказала:
– Первое собрание комитета состоится у меня дома в четверг, в семь тридцать. Я внесла тебя в список, так что ты пройдешь туда без проблем. Мне бы хотелось, чтобы ты возглавила аукционную комиссию, потому что ты умная, а нам нужен умный человек, чтобы вести сбор средств.
– Но я…
Лицо Хизер приняло обиженное выражение.
– Ты же хочешь нам помочь, правда? Это ради школы, где учатся твои дети, ради чудесных программ, которые помогут им добиться успеха в жизни. Все мамы участвуют.
– Да, я понимаю, но мой график…
– Я уже поговорила с Лили, и она сказала, что по вечерам в четверг ты не работаешь, вот поэтому я и назначила все собрания на это время. Понимаешь? Все для тебя. Так что увидимся в четверг, в семь тридцать.
Она улыбнулась и собралась было уходить, но внезапно вспомнила что-то еще.
– Да, кстати, Душка, у вас задняя шина стерлась, так что пора ее поменять. Рада была вас увидеть. Пока-пока. – Она повернулась и пошла к другому столику, волоча за собой прилипший к кроссовке кусок туалетной бумаги. Мэрили хотела было сказать ей, но Душка удержала ее неожиданно сильной рукой:
– Не смейте. Она разбила Уэйду сердце, так что это просто карма.
Мэрили закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.
– Можно я позвоню кому-нибудь, чтоб он поменял вам шину? Я умею и сама, просто на мне последняя чистая блузка.
Душка тяжело вздохнула:
– Просто отвезите меня домой. Приеду, позвоню Уэйду. Его приятель работает в автомастерской, они с этим разберутся.
– Мне на работу только к часу, так что это укладывается в мой график, – сказала Мэрили, потом, подумав, что старушка не заметит сарказма, добавила: – Спасибо, что спросили.
Указав на нетронутый Душкин кофе, она предложила:
– Допивайте, я подожду.
Душка наморщила нос:
– Попросите бумажный стаканчик. Возьму кофе с собой и выпью потом.
Уже не пытаясь понять ее логику, Мэрили поднялась и влезла в начало очереди, чтобы попросить стаканчик. Вернулась, перелила кофе, открыла Душке дверь, пошла вслед за ней по ступенькам, стараясь держаться очень близко на случай, если Душка оступится, и вместе с тем стараясь, чтобы она ничего не заметила.
Когда Мэрили дошла до машины, Душка указала на небо:
Читать бесплатно другие книги:
