Соль. Время любить Александрова Марина

— Ты ведь не отстанешь? — поинтересовался Рейн.

— Разумеется, нет, — расплылся в улыбке этот полудурок. — Пойдем, я тебе гарантирую, после этого ни еда, ни работа, тебе уже будут не столь важны сегодня.

— И куда же, позволь спросить, ты хотел бы со мной сходить?

— Как куда? Разумеется, в подвал, — хохотнул он.

— Хорошо, — кивнул Рейн, — а пока я могу рассчитывать на завтрак в тишине? — поинтересовался он.

Эрдан улыбнулся каким-то своим мыслям и кивнул.

Честно сказать, я никогда не считала себя особенно умной или прозорливой. Но, думаю, мозги в какой-то степени у меня все же работали. И вот я хоть убей не могла понять логику этого парня — внешне красивого, молодого мужчины. Что у него было в голове? Каша? Пустота? Черная дыра? Что там правило балом? Или это всего лишь понимание своей собственной значимости в этом мире? Сегодня ночью по его приказу было убито два человека и один оборотень — гипотетически; это были мои друзья. Он похитил «меня» и вновь поместил в родовой подвал. Неужели, зная меня, пусть и недолго, он не понимал, что я это просто так не забуду? Чего он хотел от меня? Как бы отнесся Рейн к его поступкам? Памятуя о том, каким образом Глава Ариен пытался строить со мной отношения… Боже, хотя о чем я думаю? Эрдан был маленьким избалованным ребенком, эгоистичным и себялюбивым. Он смотрел на жизнь как на игру. Где лишь одна фигура умела чувствовать, нуждалась в еде, деньгах, женщинах и развлечениях — и это он сам. Все остальное должно было быть так, как удобно ему.

«Ну, я тебе устрою, маленькая жаба», — в очередной раз подумала я, прикидывая свои дальнейшие действия.

Когда завтрак уже подходил к концу, случился «инцидент», как сказала бы Айрин. Совершенно непристойный звук разрезал тишину, царившую в столовой. Рейн замер, так и не поднеся бокал к губам, и воззрился на Эрдана, который сравнялся цветом с вином в своем бокале. Под взглядом брата «инцидент» повторился.

— Может, — неловко заговорил Рейн, — ты хотел бы выйти?

— Не очень, — лениво отозвался младший Ариен.

— Как хочешь, — так и не притронувшись более к еде, Рейн поднялся из-за стола. — В таком случае жду тебя через десять минут у себя, если ты все еще намерен сделать мне сюрприз, — изогнув бровь, поинтересовался Рейн.

Лицо Эрдана как-то нарочито медленно скривилось, мужчина тяжело вздохнул:

— Ладно…

«Инцидент» имел место быть еще три раза, прежде чем младший Ариен выплыл из столовой и, вяло переставляя ноги, поплелся в сторону своих покоев.

Я знала, где находились покои Эрдана, и не собиралась терять его из виду. А еще было необходимо избавиться от хвоста в виде десяти рабов, что сейчас споро собирали посуду со стола.

— Ох, — всхлипнула я и опрометью бросилась туда, где совсем недавно восседал Эрдан. — Господин, кажется, обронил свое кольцо, — сжав в кулаке серебряное кольцо для салфеток, я мельком показала блестящий предмет своим «напарникам» и, не дожидаясь момента, когда кто-то более ушлый решит выслужиться перед господином и отберет у меня «найденное», бросилась к выходу.

Далее я, уже никем не задерживаемая, юркнула в соседний коридор и едва не налетела на братца Рейна. Мужчина шел медленно, явно никуда не спеша. Потому и я чуть приотстала, стараясь ступать как можно тише, когда Эрдан вдруг остановился и просто сказал, как-то монотонно и устало:

— Ой, — посмотрел он вниз, — как же так…

«Вот так», — хотелось мне просветить мерзавца, но я благоразумно смолчала.

— Господин, вам помочь? — вместо этого поинтересовалась я.

— М-м? — вяло взглянул он на меня. — Наверное, — пожал он плечами, — как думаешь, мне обязательно переодеваться, или и так сойдет? — его взгляд излучал вселенское спокойствие и умиротворение, и всем своим видом Эрдан выражал надежду, что я выберу вариант номер два.

— Сойдет, — участливо махнула я рукой. — Разве что-то не так?

Братец Рейна ненадолго задумался и пожал плечами.

— Что-то я устал, — пожаловался мне аланит. — Сам не пойму, что со мной такое, — пролепетало это чудо, сонно хлопая глазками.

— Да все хорошо, но вам надо идти. Вас ждут.

— Не хочу, — отмахнулся он, вновь поворачиваясь ко мне спиной и устремляясь в сторону своих покоев.

Решив, что все же поспешила с невиданной силы местью, я поняла, что таким образом Лил мне придется искать очень и очень долго. Ведь родовые подвалы — это не просто погреб в деревенском доме, это настоящие катакомбы, раскинувшиеся под землей сетью пещер, каменных мешков и переходов.

— Позвольте вам помочь, — кинулась я под руку аланиту, — вы можете опереться на меня! — горячо заверила я его. — Я помогу вам, мой господин.

— Ладно, — так же, не проявляя энтузиазма, согласился мелкий гад и впрямь облокотился на меня всем своим весом.

Да что за день! То графины, теперь эта говнюшка! Мужик Эрдан был рослый, весил немало, как я не растянулась на полу под его весом — одному богу известно. Но вместо этого я перенаправила собственноручно вплетенные механизмы — и не успели мы дойти до комнаты мелкого пакостника, как он пришел в себя.

— Расскажешь кому о том, что со мной тут приключилось, — пожалеешь, что на свет родился, — просто описал он мое безрадостное будущее. — А пока стой и жди, мне следует увериться, что лишнего ты никогда и нигде не сболтнешь, — как-то зло приказал он мне.

— Да, господин, — как можно ниже склонилась я, даже не помышляя о побеге. Думается, пока нам было по пути.

Не прошло и пяти минут, как Эрдан вылетел из собственных покоев и, не обращая на все еще покорно склонившую голову меня ровным счетом никакого внимания, приказал следовать за ним.

«Вот, блин, — думала я, — везет мне все же иногда, и сразу по-крупному. Эх, надо было практиковаться в картежных премудростях. Тут тебе и денежки даром, и все интереснее, чем всяких там с того света вытаскивать».

— Живее, — зло шипел Эрдан, стоило мне немного отстать от него. К слову сказать, аланит таки решил, что что-то не так, и юбчонку свою поменял.

Кое-что в людях я все-таки понимала. Сейчас Эрдан злился на меня за то, что я стала свидетелем его позора. И, как любое морально слабое существо, он жаждал выместить свой гнев на том, кто был слабее. Я понимала, что если он «не донесет» — на этой мысли я чуть постыдно не загоготала — свой гнев до места назначения, то я, скорее всего, не смогу попасть туда, куда нужно мне. Не думаю, что он проделает со мной вместе весь путь до того места, где сейчас была Лил, но, по крайней мере, поможет миновать все пропускные посты до места назначения. А дальше уже разберемся.

— Почему так долго? — поинтересовался Рейн, стоило брату встретить того на выходе из личного крыла. Сейчас Главу Ариен сопровождал мой любимый щекастый Ферт, но, как бы сильно мне ни хотелось потаскать последнего за пухлые щеки, отмечая радостную встречу, пришлось сдержаться.

Я заметила, как покраснели кончики ушей Эрдана, прежде чем он нашелся с ответом:

— Пришлось кое-кого захватить с собой, — скупо процедил младший Ариен, кивнув в мою сторону.

Рейн лишь мельком взглянул на меня, но ничего не сказал. Конечно, всего лишь мальчик-человек, который заслужил недовольство господина. И несмотря на то, что мне очень нужно было вместе с ними, я почувствовала горький привкус разочарования.

Спуск в подвалы Ариен происходил в полнейшей тишине. Ни одного лишнего слова не было сказано даже со стороны неугомонного младшенького, что само по себе было удивительным. Я предполагала, что, как только мы окажемся в подвалах Ариен, меня передадут с рук на руки для проведения разъяснительной беседы о месте рабов в жизни господина. Должно быть, мне стоило заволноваться, когда я все же переступила заветный порог, но палач к нам так и не вышел. Это было странно. Но тут младший Ариен решил все же поинтересоваться, где носит того, чьей прямой обязанностью является наставлять на путь истинный заблудших рабов.

— Он сейчас занят, — скупо сказал Рейн, — думаю, найдем его в соседней галерее.

— Ладно, — недовольно буркнул Эрдан, бросив в мою сторону полный презрения взгляд, — надеюсь, он не испортил сюрприз, — сквозь зубы процедил он, от чего мне стало не по себе.

Я никому не желала испытать того, что когда-то пришлось пережить мне! Тем более я не желала этого Лил.

Еще около получаса мы петляли по внешнему коридору подвалов. Тут были камеры предварительного допроса и заключения. Отсюда еще можно было выйти. Вдоль прохода находились камеры, в части которых сидели живые существа. При виде чужих боли и страданий я почувствовала, как по моей спине пробежали мурашки. Меня мутило, кружилась голова. Я чувствовала каждого из тех, кто сейчас находился по другую сторону клеток. Мне было не важно, виновны ли те, кто заточен там. Это совершенно меня не касалось. Все, чего хотел целитель внутри меня, — это быть сейчас той, кем я была некогда рождена. Я хотела забрать эту боль, помочь каждому из них. Желание становилось все более невыносимым, пока я едва не споткнулась, почувствовав в одном из заключенных слабый отклик собственной силы. Кто бы там ни находился, однажды я лечила его. Резко обернувшись, я увидела мужчину, которого никак не ожидала здесь встретить.

Главный целитель городского госпиталя Аланис Саймон Тор выглядел, мягко говоря, неважно. Он сидел в углу отведенной ему камеры, поджав ноги к груди. Спутанные, грязные волосы паклей обрамляли бледное, измученное лицо. В подвалах было холодно, но сейчас целитель сидел на каменном полу в одной тунике. Его глаза лихорадочно блестели, а руки подрагивали.

«За что?» — пронеслось у меня в голове, прежде чем я с полной степенью ответственности смогла осознать ответ.

Как у меня хватило самообладания, чтобы продолжить следовать вперед за господами Ариен, я не знаю. Но с каждым сделанным шагом я понимала все лучше, что уже не смогу так просто уйти отсюда. Не тогда, когда из-за меня страдает этот мужчина. Не тогда, когда так много боли вокруг. О чем я думала, спускаясь сюда так просто и так нагло ворвавшись в крепость этих аланитов?!

На этой моей мысли мы свернули в соседний коридор и оказались прямо перед массивной дверью из цельного дерева. Она выглядела весьма дорого для этого места, и смотрелось это странно. Точно ее поставили совсем недавно.

— Думаю, он должен быть тут, — сказал Рейн, — чувствую его метку за дверью, — пояснил он.

Эрдан резко вздохнул и спешно отворил дверь, впуская нас внутрь.

Я была готова к чему угодно. Что это будет пыточная, камера заточения, просто каменный мешок — но я никак не ожидала, что внутри окажутся шикарные покои на несколько комнат.

— Ну, — довольно протянул Эрдан, проходя в центр комнаты, где на дорогой кушетке лежала скованная по рукам и ногам Лил. Девушка была без сознания.

Я смотрела на царившее внутри безумие в виде изящной, баснословно дорогой мебели, ковров и отделки — и далеко не сразу смогла осознать то, что так смутило меня, стоило мне переступить порог. На Лил не было более петли Двуликого, но я все равно не могла определить ее состояния!

— Как тебе? — довольно протянул Эрдан, указывая рукой на Лил.

— Идеально, — чуть хриплый вздох раздался у меня над ухом, когда теплые мужские ладони накрыли мои плечи.

Должно быть, в этот миг мое сердце остановилось на мгновение. Выражение шока на лице Эрдана вдруг отразилось на моем. Во всяком случае, мне казалось, что я тоже похожа на замершую статую. Непонимание, неверие, растерянность — вот что было в его взгляде, в то время как на дне моих глаз, должно быть, плескался неприкрытый ужас. Да, Рейн мог увидеть меня в тот день на рынке, но у него фактически не было возможности разглядеть моего лица! В этом я была уверена, иначе не пришла бы в этот дом так просто.

— Что? — тем временем заблеял тот, кого я готова была уже придушить собственными руками! — Ты не туда смотри…

— Как раз туда, куда нужно, — тихо прошептал Рейн, когда его руки заскользили по моим плечам вверх, сходясь на моей шее. Он легко распутал узелок шнурка, на котором висели три незамысловатых железных медальона, и снял их. Вместе с амулетами спала и личина. — Давно не виделись, Соль, — так же тихо сказал он, поглаживая большими пальцами позвонки на моей шее.

— Но! — вознамерился заголосить брат Рейна, однако был тут же прерван небрежным взмахом руки.

Мой шок сменился пониманием собственного положения. Но сдаваться так просто я была не намерена. Привычно обратившись к собственной силе, я решила, что отправить Рейна в царство снов — это лучший из возможных вариантов, вот только силы внутри себя я не ощущала… Второй раз за эти сутки я оказалась совершенно беспомощной!

Я продолжала стоять, опустив голову. Ужас от осознания всего происходящего преобразовывался в гнев. Не удивительно, что я не смогла почувствовать Лил. В этой комнате я не могла почувствовать никого из присутствующих. Я всегда была вспыльчивой и несдержанной; единственное, что обычно тормозило мои действия, — это дар… которого теперь я не чувствовала…

— Почему ты молчишь? — еще ниже склонившись ко мне, спросил Рейн, но вместо ответа я резко откинула голову назад.

Приглушенный всхлип и треск ломаемой кости как результат избавили меня от его рук на шее. Резко развернувшись, я успела задеть его ногой, прежде чем на меня навалился Ферт. Он поднырнул под меня, схватив за талию и приподняв, точно собираясь протаранить мной стену.

— Что, совсем ожирел, раз и тут не успеваешь, щекастый?! — и, стоило ему гневно поднять на меня взгляд, как именно туда устремились два моих пальца.

От резкой боли Ферт тут же разжал руки и закричал, падая на колени и закрывая лицо ладонями. Я не знала, как сильно повреждены его глаза, но определенный плюс был в том, что сейчас я абсолютно плевала на это. Тут же я оказалась рядом с онемевшим Эрданом, который смотрел то на брата, то на Ферта, глупо открывая и закрывая рот. Думается мне, эту маленькую пиявку еще никто и никогда не таскал за его шикарные смоляные волосы. Вот и я схватила его за первое, что попалось. Мне кажется, со стороны я была похожа на маленькую бесноватую болонку, которая дорвалась до того, что мечтала разорвать, как огромный лютый зверь. Со всей яростью я трепала его лохмы, тянула его голову к полу, а как только лицо его оказывалось достаточно близко — просто резко поднимала колено.

К чести мелкого идиота, он не спешил послать меня в нокаут одним прямым ударом, а просто охал и ахал, махая руками, точно готовая взлететь курица. А может, придурок просто растерялся? С головой у него всегда были проблемы. Мой вспыльчивый нрав часто мешал мне думать трезво, но сейчас я не жалела о том, что не пыталась сбежать в эти драгоценные секунды замешательства Эрдана. Тем более я точно знала, что идея эта не возымеет успеха. Но то, что я выдрала младшему Ариен половину волос на голове, расквасила ему нос и, дай Двуликий, выбила зуб, судя по увеличивающейся лужи крови на полу, того стоило!

Когда на моей талии в очередной раз сомкнулись мужские руки, пытаясь на этот раз оторвать от Эрдана, я, ни на миг не задумываясь, повернулась в сторону благодетеля и со всей силы махнула рукой, сжав пальцы на манер птичьих когтей. Так, во всяком случае, назывался этот удар во времена моей молодости. И тут же встретилась с потемневшим взглядом Рейна, на щеке которого расцветали и наливались кровью три глубокие царапины. Вообще-то у него все лицо было в крови, нос заметно распух, теперь еще и это.

— Ну? — вызверилась я. — Рад?! — часто дыша, поинтересовалась я.

— Ну, раз теперь мы можем спокойно поговорить, — неловко прочистив горло, начал Рейн, — то, думаю, мне стоит начать первым.

Сейчас наша «дружеская компания» представляла собой следующую картину: на кушетке, где все еще без сознания лежала Лил, сидела я, устроив ее голову к себе на колени. Я уже успела осмотреть волчицу, потому могла хотя бы быть спокойна за нее. Лил спала, скорее всего под действием снотворного. Это уже было хорошо. На скамеечке, обитой блестящей бежевой тканью и стоявшей напротив нас, сгнездовались три аланита, прижавшись друг к другу широкими плечами. Эрдан и Ферт старались не упасть, и, я подозреваю, Ферт бы вообще с удовольствием постоял в сторонке, но Глава предложил ему посидеть рядышком. Итак, три аланита были ожившим олицетворением известной ис’шерской мудрости: не вижу зла, не слышу зла, не говорю о зле. Ферт — с воспаленными опухшими глазами. Рейн — с расквашенным носом и опухшими ушами, потому как, пока он пытался меня усадить на эту самую кушетку, я успела заехать ему по ушам, пытаясь применить прием, который в теории должен был дезориентировать противника. На практике я всего лишь отбила ему уши и свои крошечные ладошки. Потому аланит гордо восседал среди своих дружков, красуясь малиновыми ушами и опухшим носом. И наконец, Эрдан ныне был похож на черноволосый одуванчик с опухшими сверх всякой меры губами. Его черные длинные волосы безнадежно спутались и торчали в разные стороны. А губы увеличились в размере раза в три и отливали глубоким пурпурным оттенком.

Смотря на эту ожившую мудрость древних, я наконец-то понимала, как можно прийти к просветлению в реальности.

— Соль, это совсем не то, что ты могла подумать…

Я предостерегающе подняла руку, поджала губы и выпучила глаза.

Айрин когда-то говорила, что так я очень похожа на крошечных бойцовых собачек, что любили аристократы в мое время держать для забавы у себя дома. К слову сказать, морды у них и впрямь были устрашающими. Казалось, что их кто-то сплюснул, оттого и глаза вылезли из орбит. Ярость немного сошла, но вот успокоиться я так и не смогла.

— Хорошо, — поспешил исправиться Рейн, — это не совсем то… но я вовсе не собираюсь делать тебя своей пленницей.

— И кем, позволь спросить, ты собираешься меня делать? — кое-как процедила я сквозь сжатые зубы.

Смотря на эту невероятную, такую хрупкую на вид девушку, Рейн до сих пор переживал зрительный и эмоциональный диссонанс. Он ощущал ее точно неукротимую, своенравную стихию, но видел при этом миниатюрную брюнетку с кожей цвета горчичного меда и глазами цвета моря в яркий солнечный день. Высокопарные метафоры в описании живых существ были ему не свойственны, но сейчас почему-то сами собой всплывали в голове, заставляя чувствовать себя неловко. А быть может, так влияла на него она?

Но он бы не был Рейном Эль Ариен, если бы позволил чувствам взять над собой власть. Он знал, что Эрдан украл волос в его комнате. Не с самого начала, лишь когда сам решил использовать раздобытый клок по прямому назначению. Именно тогда сплетенное заклятье дало слабый магический флер, ведущий непосредственно к брату. Первым порывом Рейна было выбить из брата всю дурь, но тут же пришло и другое решение. Что может быть лучше контролируемого хаоса в построении случайной цепи событий?

— Узнай, что этот, — прикрыв глаза, продолжил он, — затеял, — вот и все, что было поручено Ферту в тот вечер.

Как оказалось, его брат притащил одну из спутниц Соль, приняв ту за нее. Сам факт нисколько не удивил Рейна. Он привык, что Эрдан не всегда способен принимать верные решения. Что уж говорить о планировании полноценной операции по похищению одного конкретного существа.

— Может, он просто идиот? — ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовался Рейн, с тоской вглядываясь в светлеющее небо, в то время как Ферт неловко переминался с ноги на ногу у входа в его личные покои. — С другой стороны, так даже лучше. С этого дня я хочу, чтобы за ним присматривали. Мне не нужны сюрпризы от дураков, будь они хоть трижды моими братьями. Хватит уже. Жизнь учит, что именно глупцы опаснее всего.

— Да, господин. Что мне делать с настоящей целительницей? Хотите, чтобы я доставил ее?

— Зачем? — взглянул Рейн сверху вниз на Ферта. — Она придет сама, — криво улыбнулся он, отмечая, с каким восторгом это знание принимает все его естество.

— Но…

— Сомневаешься? — изогнув бровь, поинтересовался Рейн. — Тогда тебе стоит пообщаться с нашим другом Саймоном: он сможет рассказать тебе много интересного о природе этих существ. Если они признают кого-то, то это до конца. Эта девушка — племянница Трэя, а он, в свою очередь, не просто незнакомец для Соль, — сжав челюсть на последнем слове, сказал Рейн. — Она придет за девушкой.

Некоторое время в комнате было очень тихо. Казалось, Рейн забыл о существовании Ферта, но это ощущение было обманчивым. Ферт знал, что, пока господин не дал ему прямых указаний удалиться, разговор не окончен.

— Куда мой брат поместил эту девушку?

— Второй сектор, он даже подготовил специальные покои для нее.

— Та петля, о которой мы говорили, готова?

— Да, но мы не знаем, как испытать ее.

— Вот и испытаем, — кивнул Рейн, — разместите по периметру комнаты, все магические потоки должны быть также изолированы. И переведите Саймона в первый сектор так, чтобы его было видно по пути ко второму.

— Да, господин, — глубоко поклонился Ферт.

— И, — подняв указательный палец, продолжил Рейн, показывая, что это еще не все, — замкни поисковое заклинание на моем перстне, — легко стянул он свое кольцо с указательного пальца. — Я хочу почувствовать ее, как только она появится. И отдельно прошу запомнить: если эта женщина пострадает, то я это просто так не оставлю, — что в устах этого аланита приравнивалось к скорой расправе над любым, кто посмеет его ослушаться.

На самом деле он четко знал, что именно «он хотел с ней делать», как бы пошло это ни прозвучало. Но сказывался опыт, а точнее, отсутствие опыта отношений. Нет, святошей он никогда не слыл. Женщин было всегда столько, сколько ему нужно. Что говорить, ему порой даже озвучивать свои желания не приходилось. Если дело касалось свободных женщин, то они сами были готовы на все ради его внимания. Тут еще вопрос, кто за кем ухаживал. Пожалуй, единственной женщиной, которой ему приходилось оказывать знаки внимания, была Елена. И делал он это больше потому, что так было надо. Лучше иметь благосклонно настроенную невесту, чем ту, которая припрячет камень за пазухой на черный день. Ничего сверхъестественного: дорогие подарки, комплименты, хороший секс. Вот что было тремя основными составляющими его самых долгих отношений в жизни, что он успел прожить.

Вот только сейчас внутренний голос настойчиво предостерегал его от подобных действий. Что-то подсказывало ему, что, попробуй он хотя бы намекнуть на секс… добром это не кончится. Он порой думал: что могла бы оценить такая, как она? Порой даже ставил себя на ее место, чтобы лучше понять возможные реакции. Деньги? Нет. Положение в обществе? Нет. Изысканные ухаживания? Опять нет. Это все могло бы устроить кого-то вроде Елены, а как насчет человека, у которого все это уже было, и не один раз, в этой жизни? Что он мог предложить ей такого, что она смогла бы оценить? Он знал ответ, но рисковать так был не готов. Однажды она выпорхнула из его клетки, а как быть, если вновь решит поступить так же? Приложить столько усилий, чтобы отпустить ее, даже не попробовав привязать к себе?

— Своим партнером, — прямо взглянув в глаза Соль, сказал он, улыбнувшись уголками губ.

Девушка прищурилась. Необыкновенно живые глаза, на самом дне которых точно и впрямь жило древнее хитрое и саркастичное существо, внимательно изучали его.

— М-м… я стесняюсь спросить, это типа радостная весть или что? Ты прости мне мою возрастную немощь, но я никак не въеду, че те надо от меня? — судя по тому, с какой силой сжались эти крошечные кулачки и как часто задышала девушка, он готов был поклясться, что еще немного — и она спрыгнет с кушетки, чтобы навести порядок теперь уже на его голове.

— Ну, во-первых, помнится мне, ты так и не выполнила наш первостепенный договор? — изогнув бровь, он взглянул на Соль, у которой пополз вверх левый уголок губы, обнажая белоснежный клык. Вот, казалось бы, умом он понимал, что ничего она ему плохого не сделает — банально сил не хватит, но не по себе было почему-то все равно. — Но есть и кое-что еще, где мне необходима будет твоя добровольная помощь.

— Это ты типа подчеркнул, да?

Рейн лишь легко улыбнулся и пожал плечами.

— Что же подразумевают под собой слова «добровольная» и «помощь» в твоем словаре? М-м? Рейнхард Эль Ариен, поделись со мной новым знанием? Сколько еще я должна тебе в твоем понимании? Потому как в моем понимании «добровольно» подразумевает под собой отказ.

— Ты вольна отказаться и уйти прямо сейчас.

— Но? — прищурилась она.

— Никаких «но», если дело касается только тебя.

Соль усмехнулась, а Рейн заметил, как ее пальцы коснулись волос волчицы, а взгляд на долю секунды метнулся куда-то в том направлении, откуда они пришли.

— Да, ты все правильно поняла. Несмотря на то что ты не сдержала обещание и сбежала, я отпускаю тебя. К сожалению, — после недолгой паузы продолжил он, — Лилиан Эрсо не является подданной моей страны, зато является частью своей стаи и находится полностью во власти альфы, приказ которого она нарушила. Ее ищут, и мой долг — передать ее семье. Думаю, тебе также интересно узнать, что здесь делает господин Тор? — изогнув бровь, поинтересовался он. Так и не получив ответа, он все же продолжил: — Хотя мне доподлинно известно, какую именно роль исполнил этот аланит в деле твоего исчезновения, я проявил великодушие и отпустил его. Чего, думается мне, делать не следовало. Учитывая то, что у него вошло в привычку организовывать побеги для других. Чего стоит его попытка отослать сына из страны, когда его долг обязывает защищать ее.

Он смотрел на меня, и я кожей ощущала всю его уверенность в себе, словно он точно знает, как я себя поведу, что отвечу или сделаю. Он просчитал это еще до того, как моя нога ступила на изысканный паркетный пол его резиденции. Осознание собственной власти и силы пробуждает в людях два качества: это либо ответственность и желание позаботиться о других, либо жадность. Что именно говорило сейчас устами Рейна? Я не могла сказать наверняка. Не потому, что боялась поверить, что он всего лишь очередной аланит. Просто совсем недавно я видела, как он готов был принять смерть ради первого качества.

Но… он хотел использовать меня. Какой бы патологической оптимисткой — равно клинической идиоткой — по жизни я ни была, кое-что все же была в состоянии понять. Вот только было одно «но»: с самого моего детства меня так бесят самоуверенные рожи, которые типа наверняка знают, чего именно от меня ожидать, что я порой поступаю неожиданно даже для самой себя.

— Ну, — легко хлопнула я себя по разбитым коленкам и едва сдержалась, чтобы не поморщиться, — я тогда пойду! — радостно заявила я, улыбнувшись во весь рот.

— Да? — с застывшей на лице улыбкой поинтересовался Рейн.

— Да, раз такое дело, то меня все вполне устраивает, и я ухожу. Конечно, я-то думала, что твой полоумный брат может расчленить ребенка, когда поймет, что это не старый дед… если поймет, конечно, я хотела сказать, — очаровательно улыбнулась я «одуванчику», который из-за нанесенных травм временно был не в состоянии открыть рот, а из-за изоляции магических потоков в данном помещении, как следствие, и исцелиться. — Но поскольку у него есть ты, уважаемый во всех смыслах этого слова аланит с аналитическим складом ума, то опасности нет. И, конечно же, кто я такая, чтобы разлучать семьи. Раз Лил надо домой, то я буду только рада, что ее есть кому спровадить до границы. Денег у нее нет, да и у меня тоже, чтобы оплачивать услуги станций перехода и таможенные сборы. Так что поездка за счет государства нам вполне подходит, — горячо заверила я Рейна. — Ну, а Саймон… что ж поделать, — развела я руками, — я к его сыну вроде бы отношения не имею? И, конечно, полностью согласна, как это преступно со стороны отца пытаться помочь выжить собственному ребенку, когда тут такое дело, — многозначительно поиграла я бровями. — Ну, раз во всем разобрались, то верни мне мои причиндалы, и я пошла, у меня планы на сегодня, — протянула я руку, прямо взглянув в глаза аланита.

Я прекрасно знала, что он меня не отпустит. В этом не было сомнений. Но меня выворачивало наизнанку от попыток играть со мной в игры. Либо называй вещи своими именами, либо иди к Айду, Рейнхард Эль Ариен.

Некоторое время Рейн задумчиво рассматривал собственные пальцы — можно подумать, у него под ногтями что-то застряло. Но, как бы я ни присматривалась, маникюр его казался куда приличнее, чем у меня. Невольно сравнив нас, я решила держать руки со сжатыми кулаками. Противно, однако, когда у парня руки более ухоженные, чем у тебя.

— Оставьте нас, — тихо бросил он, и его «братья по просветлению», не дожидаясь повторной просьбы, тут же подскочили и охотно удалились. Еще бы, бедный Фертибальд чуть ли не кровавыми слезами рыдал над нашей с Лил участью. Жалостливый такой, пельмень щекастый!

Стоило им уйти, как Рейн глубоко вздохнул и посмотрел на меня так, точно я была обладательницей последнего пирожка в городе, а он не ел неделю, не меньше. Невольно смутившись, я немного отодвинулась от него, точно у меня и впрямь был заветный пирожок в кармане.

— Я правда не хотел, чтобы наша встреча произошла именно так, — в его голосе слышалось сожаление, и это пугало меня куда сильнее, чем если бы он сейчас объявил о том, что отныне я его рабыня. — Прости меня.

Надо ли говорить, что эти два таких простых слова совершенно обескуражили меня, заставив неприлично открыть рот.

Я молчала, стараясь заметить то, что не могла услышать. Он сказал «прости», словно все, что сейчас происходит, сущая безделица. Будто он случайно наступил мне на ногу, а теперь извиняется! Эти дети чуть не погибли сегодня! Саймон, единственный аланит, которому просто стало меня жаль и который мне помог, — пострадал! Все эти слова о сыне… возможно, но мы оба знаем, в чем истинная причина его заточения! То, что было недоказуемо в моем случае, стало предательством, которое легко можно было отследить, — и какая разница, по какой именно причине его посадят в тюрьму? Преступление против Ариен не останется безнаказанным! И наконец сегодня… да, именно сегодня я должна была увидеть мужчину, без которого вся моя жизнь, все эти бесконечные столетия превратились бы всего лишь в серую однотонную массу страниц самой нудной, бесцветной и бессмысленной книги в мире!

— Прости? — тихо прошептала я, борясь с неожиданно возникшим комом в горле. — За что ты извиняешься сейчас? Ты хотя бы понимаешь, за что должен извиниться? Встреча? Серьезно? Твой брат сегодня ночью чуть не убил троих детей, — мой голос вдруг стал бесцветным. Только мысль о том, что Кит мог пострадать, выбивала воздух из моих легких. Этот мальчик дорог мне, очень. Впервые я позволила кому-то стать частью своей семьи спустя столько лет. Потерять его — безумие для меня. — Война? Хочешь, чтобы я опять приняла участие в войне? Ты хотя бы раз в своей жизни видел, что такое война, м-м? Не из-за занавеса магически защищенной палатки, без сотен воинов, которые готовы отдать жизнь за тебя, а просто так, живя среди крови, грязи, голода и боли? Почему ты смотришь на меня так, точно я что-то должна тебе? Почему требуешь от меня что-то? Да как, Айд тебя побери, у тебя хватает наглости просить прощения у меня сейчас? — рявкнула я. — Вы все одинаковые, — уже тише добавила я, — чуть больше власти, денег, возможностей — и вы вдруг решаете, что все вокруг создано лишь с одной-единственной целью — служить вам. Так о какой встрече ты мечтал, м-м? — ласково поинтересовалась я.

Некоторое время он молчал, точно пытаясь разглядеть что-то одному ему известное на дне моих глаз.

— Должно быть, — вздохнул он, — тебе нужно время, чтобы отдохнуть и успокоиться, — после чего встал и уже было направился в сторону двери, когда у меня во второй раз за сегодняшний день случился «приступ неконтролируемой агрессии», как сказала бы Айрин. Потому как — я и сама не знаю почему — призыв к спокойствию возымел такой эффект, что я ринулась вперед. Нападение мое оказалось весьма нелепым, поскольку он стоял, а я нападала из положения сидя… одним словом, лишь чудом я не укусила его за задницу: когда контакт был неминуем, он успел среагировать и начал поворачиваться ко мне, а я вцепилась в бедро великого аланита Империи. Хорошо хоть, поворот «не докрутил»…

Кит приходил в себя тяжело. Мысли в голове хаотично перескакивали с одной на другую, веки казались неподъемно тяжелыми, а еще чудилось, что где-то вдалеке кто-то свистит на одной высокой ноте. Что такое звон в ушах, мальчик не знал, подобное с ним было впервые. Во рту пересохло, и все, о чем он мог сейчас мечтать, — это была капелька воды…

Так и не открывая глаз, он протянул руку и начал шарить вокруг, надеясь, что, может быть, где-то рядом завалялась чья-нибудь фляга. То, что он лежал далеко не на соломенном тюфяке, а на самой настоящей кровати, юношу не смущало. Сказать по правде, он даже не думал об этом. Где-то внизу рука нащупала мешок, а с ним и завязки, что затягивали его. Дрожащими руками, так и не сумев разомкнуть глаз, он потянул шнурок и принялся ощупывать содержимое мешка — и едва не застонал, обнаружив на самом верху полную флягу. Кое-как откупорив заветную емкость, трясущейся рукой он поднес ее к губам и сделал жадный глоток. Один, второй, третий, пока до его сознания не дошло, что вода на вкус вовсе и не вода… а какая-то вонючая дрянь!

— Фу, — попытавшись сплюнуть остатки затхлой жижи с языка, фыркнул Кит и наконец-то сумел открыть глаза.

Первое, что он заметил, — это огромное окно в пол. Что-то подобное он видел в резиденции Ариен, и то мельком. Сразу за ним открывался уже знакомый ему вид на залитый солнцем город. Город, который перестал существовать не одно тысячелетие назад, но там, за этим потрясающим окном, он все еще жил. Столица призрачного королевства завораживала своей красотой, необычными формами домов и красками простодушное сердце.

И, лишь осознав, где он сейчас находится, мальчик резко подскочил с кровати, на которой все еще продолжал сидеть.

— Что опять? — нахмурился он, потирая лицо рукой, точно пытаясь смахнуть остатки столь тяжелого сна. Голова кружилась, и слабость во всем теле, казалось, лишь усилилась. А еще странное ощущение вдруг возникло в голове, точно у него что-то зачесалось внутри. — Да что за… — попытался он стряхнуть наваждение, когда у него за спиной кто-то весьма вежливо покашлял.

— Прошу меня простить, господин, но вас ожидают, — произнес низкорослый сморщенный старичок в форменной одежде, несколько смущенно взглянув на Кита огромными, немного наивными и в то же время лукавыми глазами.

— Меня? — прекрасно осознавая, что разговаривает с проявлением магии этого места, поинтересовался Кит, гадая, что Соль опять учудила и как, а самое главное — зачем он тут оказался. Тем более что в этот раз ему выделили комнату явно не для слуг, а уж скорее для кого-то гораздо богаче.

Старичок расплылся в заискивающей, но очень искренней улыбке и энергично закивал, жестом предлагая следовать за собой, и был таков.

Несмотря на усиливающийся зуд в голове и общую слабость, Кит решил не перечить лишний раз и последовать за «стариком», поскольку уж что-что, а то, что не стоит идти против этого места, он понимал.

С трудом отворив тяжелые резные двери отведенных ему покоев, он оказался посреди пустынного и очень просторного коридора. Пол, устланный блестящим камнем, стены, точно украшенные золотым песком… этот материал выглядел так причудливо. Изысканная мебель, картины, даже цветы в вазах! Он и представить себе не мог, что бывают такие места. Что уж говорить, когда Кит оказался в жилой части дворца. Это сперва оглушило его. И если бы ему не было сейчас так худо, то он, пожалуй, потратил бы еще несколько часов, прежде чем смог начать двигаться вперед.

Но, вовремя заметив в конце коридора маленькую девочку в замысловатом голубом платье, которая отчаянно махала ему крошечной ручкой, поспешил за ней.

Казалось, он идет и идет, сворачивая то в один коридор, то в другой, то поднимается по лестнице, следуя за своим странным провожатым, который принимал то один, то другой облик, так что он уже совершенно сбился со счета, сколько раз и куда повернул. Головокружение усиливалось пропорционально зуду в голове — и вот, когда он уже был готов плюнуть на все, лечь прямо на полу, пока ему не станет легче, он неожиданно уперся в высокую дверь из темного дерева. Несмело потянул ручку и вошел внутрь.

Место, в которое он попал, более всего напоминало нечто среднее между библиотекой и мастерской. Комната оказалась достаточно просторной, но внутри царил полумрак. Оглядываясь по сторонам, Кит заметил огромное количество книжных шкафов, непонятных механизмов, металлических деталей, странного вида кристаллов. Все это было раскидано то тут, то там и чем-то напоминало горы мусора и хлама.

— О! Пришла! — обратились, судя по всему, к нему. — Долго ходишь, Тилли!

И только сейчас он заметил стол, заваленный горой из книг, бумаг, писчих принадлежностей и еще одни боги ведают чего, а прямо за ним сидел строгого вида мужчина с аккуратно постриженными седыми волосами и бородкой. Мужчина поднялся и быстро зашагал к нему навстречу. Одет этот странный человек был необычно — в какую-то темно-коричневую робу, подпоясанную золотым ремешком.

— Я же сказал тебе прийти ровно в семь! Ты совершенно не способна запоминать такие элементарные вещи, но, слава Пресветлой, нам это и ни к чему! Все, что от тебя требуется, моя дорогая, — это помогать мне во всех моих начинаниях. Матушка твоя поручила мне заботу о тебе, и уж прости, моя дорогая, но лучшего применения твоим весьма скудным способностям я не вижу, — добравшись до Кита, мужчина весьма сноровисто ухватил его под локоть, что было достаточно осязаемо и не вызывало сомнений в реалистичности происходящего, и потянул к столу, за которым сидел все это время. — Ты должна понимать, моя дорогая, что работаем мы с тобой над общим делом, и успех будет также нашим общим, — весьма вкрадчиво вещал мужчина. — И не свяжись твоя матушка с тем мерзавцем, еще неизвестно, как сложилась бы твоя судьба. Вышла бы, может, замуж? — предположил мужчина. Потом немного задумался и решительно тряхнул головой. — Вряд ли, — покачал он головой, — коли умом ты пошла вся в матушку, то закончила б еще хуже, чем она! Но тебе повезло, моя дорогая, у тебя есть я. А со мной-то не пропадешь, сама знаешь. Садись-ка на стульчик, а я достану инструмент.

Мужчина сгреб с указанного стула ворох всевозможного тряпья и просто швырнул его на пол, освобождая место для Кита.

Все происходящее было более чем странно! А пугало уж и того больше, но Кит, памятуя о словах Соль, что дворец не причинит ему вреда, все же уселся на простой деревянный стул с высокими подлокотниками. Тем более отдохнуть и впрямь не мешало.

— Что происходит? Где Соль? — все же поинтересовался он, не особенно рассчитывая на внятный ответ, в то время как мужчина продолжал копошиться в ворохе металлолома, сваленного в углу комнаты. Его насторожили слова дворца о том, «что его матушка связалась с неким мерзавцем». Памятуя о том, каким именно образом дворец общался с Соль, он понимал, что это создание говорит весь этот бред не просто так. Он должен попытаться уловить смысл в его словах.

— После такого, Тилли, мы точно получим королевский грант на исследования! Только представь себе, как упростит жизнь наше изобретение людям, лишенным магического дара! Только представь! И не переживай ты так, все в порядке будет с твоими волосами! Если что, я смогу их нарастить за несколько дней, а та чудов… чудная шляпка, которую ты себе недавно прикупила, тебе все же очень идет, так что, если что-то и случится, у тебя будет лишний повод принарядиться, — радостно закончил мужчина, поворачиваясь к Киту лицом.

Только вот в этот самый момент у мальчишки пропало всякое желание вникать в слова дворца!

На лице мужчины сияла радостная улыбка, в то время как в руках он держал непонятного вида конструкцию, напоминающую собой половинку шара, сделанную из блестящих металлических труб, странных черных веревок и металлических колец, похожих на кандалы.

— Ну, начнем, — решительно двинулся мужик в сторону Кита.

И если до этого момента мальчик воспринимал все происходящее как некую игру, то теперь ему стало по-настоящему страшно.

— Ничего мы не начнем, пока мне не объяснят, что тут происходит! — воскликнул Кит и попытался встать со стула, с ужасом понимая, что он точно прилип к нему всем телом. Юноша испуганно задергался, пытаясь оторваться или хотя бы сдвинуть стул, но не тут-то было! — Отпусти меня немедленно! — поняв, что все усилия тщетны, заблажил подросток.

— Тилли, расслабься, что ты как в первый раз! Сегодня точно все получится как надо! — добродушно улыбнулся мужик в коричневой робе, водружая конструкцию из металлических трубок Киту на голову. Оказалось, что это что-то вроде шляпы, которая фиксируется ремнями под шеей; следом мужчина легко надел кольца на запястья Кита и стал прикручивать черные веревки к специальным креплениям на «шляпе» и «кандалах». Все это время мальчик бестолково дергался и вопил на одной высокой ноте. Так жутко парню не было даже в подвалах Ариен: там он хотя бы понимал, что именно с ним делают и почему.

После того как мужчина прикрутил последнюю веревку к конструкции на голове мальчика, он отошел в сторону, притащил три розоватых кристалла с небольшими круглыми дырочками посередине и воткнул свободные концы веревок в отверстия.

— Что ты делаешь?! Я ей все расскажу! Она тебя по кирпичику разнесет!!! Ты ненормальный… … … — далее Кит использовал такие выражения, что, возможно, даже Соль нашла бы, что почерпнуть из его речи.

Неожиданно комнату затопило ярким светом, изменился порядок раскиданных вещей, роба мужчины из коричневой превратилась в пурпурно-фиолетовую, и сам мужчина оказался за чуть менее заваленным столом. Казалось, он и не подозревал о существовании мальчика, с упоением ведя беседу с кем-то, кто, должно быть, сидел напротив него.

— Маркус, — с жаром вещал этот человек, — наука не может вечно топтаться на месте! Мы не можем развивать магию лишь для магов! Мы должны сделать это чудо максимально доступным для людей! Вот представь себе: у тебя заболела тетушка на другом конце страны. Что бы ты делал без станций телепортации? М-м? — поинтересовался мужчина у своего собеседника и, выслушав ответ, который остался тайной для Кита, заговорил вновь: — Именно! Но все это — время, за которое может случиться непоправимое! Обычный человек не может пользоваться телепортационными станциями без сопровождения магов! А это деньги, расход ресурсов, лишние затраты! И доступно лишь тем, у кого есть деньги и положение в обществе. Именно поэтому я хочу сделать магию бытовой, понимаешь? Только представь, что самый обычный человек при помощи нехитрых манипуляций сможет самостоятельно перемещаться по стране, связываться с родными, поддерживать иллюзию или нагревать ту же воду! Мы должны сделать магию доступной!

Кит внимательно слушал, пытаясь понять, зачем именно ему все это показывают, и выводы были неутешительными. Судя по тому, что он понял… его готовят к путешествию, что ли? Но куда? А самое главное — зачем? Что, Айд его разорви, произошло, пока он спал?!

Собственно, каждый из своих выводов и вопросов он и озвучил.

В этот миг картинка вокруг вновь изменилась. Исчез мужчина, вокруг вновь воцарился полумрак, а перед ним стояла девушка, которую он очень хорошо знал. Вот только никогда прежде он не видел ее такой! Легкий струящийся материал ее платья нежно обнимал фигуру, подчеркивая каждый изгиб ее тела. Казалось, ее кожа сияет в полумраке комнаты нежно-золотым, темные кудри убраны в высокую сложную прическу, украшенную нитями жемчуга. Она немного наклонилась к нему, точно и впрямь разговаривала с кем-то ниже себя ростом, и улыбнулась так ласково, нежно, как когда-то очень давно улыбалась его мать. Это выражение ее лица… Невольно у него перехватило дыхание — слишком давно на него никто так не смотрел!

— Не получается? — сочувственно прошептала она. — Тогда тебе надо найти папу, он точно тебе поможет, — улыбнулась она. А через мгновение продолжила: — Нет, милый, мама сама не справится. Папа поможет, — кивнула она и растаяла в полумраке комнаты.

Кит невольно вздрогнул, понимая, что подсмотрел что-то очень личное. А еще ему вдруг стало очень страшно… Ведь он привык считать, что Соль может справиться с чем угодно.

Вместо Соль перед Китом возникла другая девушка, которую прежде встречать ему не приходилось. Незнакомка нервно теребила измятый платок, выглядела растерянной, а глаза ее были опухшими от пролитых слез.

— Позволь мне все объяснить тебе, — едва сдерживая рыдания, жалобно прошептала она. — Не уходи, не выслушав сперва, — умоляла она, переминаясь с ноги на ногу.

«Очень смешно», — подумал Кит, едва сдержавшись, чтобы не озвучить свои мысли вслух.

В этот момент он словно оказался в том самом домике на берегу моря, что принадлежал Соль и где они остались ночевать вчера. И вот тогда ему стало уже не до смеха. Его точно поместили внутрь Соль. Он видел ее глазами, слышал ее мысли, чувства. Дикий страх за каждого из них, за него самого; он ощутил собственную беспомощность и ужас от осознания этого. Видел со стороны собственное тело, видел, как уносят Лил, как умирает Джарред. Как видел и то, кто именно и как их спас и куда после отправился.

От наваждения он очнулся столь же неожиданно, как и окунулся в омут чужих воспоминаний. Это вдруг просто закончилось. Он чувствовал себя опустошенным и оглушенным одновременно. Он никогда прежде и представить себе не мог, как именно чувствует Соль. Ему всегда казалось, что ей по большей части все равно, что с ними со всеми происходит, что они раздражают ее. Но он и представить себе не мог, что можно так любить, так переживать, так отчаянно бояться потерять и причинить боль тому, кто пытается навредить. Такие яркие, болезненно острые и сводящие с ума эмоции!

— Ты же обещала бежать, — прошептал он сам себе под нос и только в этот момент осознал, что его щеки холодят влажные дорожки слез. — Айд, — буркнул он, с шумом втягивая носом воздух, — только этого не хватало. Что ты хочешь от меня? — собравшись с силами, крикнул он, прекрасно зная, что его слышат.

Некоторое время в комнате ничего не происходило, точно дворец и сам не знал, как объяснить, что именно ему нужно от мальчика. Но вот дверь в комнату тихо отворилась. Кит попытался обернуться, чтобы рассмотреть в царившем полумраке вошедшего, но этого не потребовалось. Тихие, размеренные шаги, в которых сквозили сила и уверенность — и мимо мальчика прошел высокий мужчина. Он впервые видел этого человека, но в каждом его жесте, взгляде, развороте плеч и манере держаться сквозило нечто такое, что волей-неволей хотелось преклонить перед ним колено. Это не было заносчивостью или наглостью, так мог держаться только правитель. Мужчина обернулся, и Кит рассмотрел его медно-красные локоны, суровые и одновременно изящные черты лица, густые темные ресницы и необыкновенно живые, проницательные зеленые глаза. Тем не менее мужчина не был похож на тех господ, что Кит порой видел в Аланис. Он не выглядел излишне ухоженным, от чего мог бы показаться женственным. Напротив, если бы кто-то спросил Кита, за кого бы он принял этого человека, то он не раздумывая сказал бы, что перед ним воин, возможно предводитель. Он выглядел тем, за кем хотелось идти в бой.

Тем временем мужчина легко улыбнулся, точно увидел кого-то особенного, и черты его лица преобразились, став мягче, будто их озарил один ему видимый свет. Он достал из кармана брюк помятый клочок бумаги и многозначительно усмехнулся так, что Кит невольно почувствовал себя неловко, точно стал свидетелем чего-то интимного и не предназначенного для посторонних глаз.

— Найди меня, серьезно? — усмехнулся мужчина, изогнув бровь.

Видение исчезло, не оставив после себя и следа. Вот только Кит наконец-то стал понимать, что именно происходит. Кусочек за кусочком выстраивался пазл в его голове.

— Это он, да? Тот, кого она так хотела найти? Ее… муж? — боясь собственного предположения, спросил он. — Но за все это время он даже не почесался, чтобы отыскать ее или узнать, не нужна ли ей его помощь и поддержка! Тебя это не смущает? А чего бы ему не перестать быть козлом и не сделать это сейчас?! — зло буркнул Кит.

— Много ты понимаешь, Тилли, — отмахнулся вновь возникший за заваленным столом мужчина. — Все же ты такая неисправимая дура, что мне порой страшно подумать, что с тобой будет, когда меня не станет!

Вопреки доводам разума, что слова просто пришлись под стать обстоятельствам, последнее замечание Кита задело. Стало правда обидно. Но еще он помнил, что Соль нужна его помощь. И он не такой дурак, чтобы обижаться на старую развалину.

— Ладно, — хотел он было махнуть рукой, но вместо этого нелепо дернулся, совершенно забыв, что все еще приклеен к стулу. — Как я смогу его найти? Вся надежда была на то зелье… — невольно запнулся мальчик, вспоминая и сравнивая воспоминания Соль о фляге и том пойле, что он выпил в комнате. — Ты подсунул мне его, — констатировал он очевидные на его взгляд вещи. — Но все равно ничего не выйдет, — усмехнулся Кит, вспоминая и еще кое-что, — нужны хотя бы минимальные магические способности… — договорить он не успел, так как перед ним возник все тот же мужик в коричневой робе и с улыбкой фанатика, отчаянно размахивая руками, и начал говорить.

— Да, моя дорогая Тильда, образец, конечно, экспериментальный, но я тебя уверяю: все проверено! Повторим еще раз, памятуя о твоей нескладности ума, что тебе нужно сделать. Итак, сосредоточься, пожалуйста! — призывая ко вниманию воображаемую девушку, мужчина помахал руками перед глазами Кита. — Думай о том человеке, рядом с которым хочешь оказаться, — в нашем случае это господин Омнео; старый маразматик давно не отличает вымысел от реальности, и нам это на руку! Так что никто все равно ему не поверит, и о нашем эксперименте раньше времени не узнают. Итак, ты сосредотачиваешься, а я активирую энергохраны. Усекла?

— Как я вернусь?! — только и успел завопить Кит, когда мужик перед ним поднял розовые кристаллы, и те начали наливаться ярким малиновым сиянием.

— Ну, поехали, моя дорогая! — фанатично улыбнулся мужик, а Кит понял, что лучше сделать так, как сказал этот ненормальный дом, — и представил перед мысленным взором мужчину с медно-красными волосами и таким теплым взглядом, обращенным к кому-то… кажется, он знал к кому.

ГЛАВА 8

Киран шел по темному коридору крепости Ал’лин, резиденции верховного омэна ритаров, уютно расположившейся на вершине одной из многочисленных гор, что составляли большую часть земель, где проживали эти существа. Его шаги эхом отражались от каменных стен. Личная охрана омэна, лучшие бойцы, призванные посвятить жизнь своему хозяину, сейчас несли свой караул в коридорах крыла, отведенного их предводителю. С приближением Кирана мужчинам все больше казалось, что в их сторону надвигается нечто неизбежное и ужасное — именно так влиял на них этот полукровка. Воинственные, неустрашимые и агрессивные существа по своей природе робели перед тем, кого лишь шепотом могли назвать полукровкой. В лицо этого сделать не отважился ни один из них. И каждый из воинов верховного омэна невольно замирал и расправлял плечи, стоило этому высокому бледнокожему человеку с кроваво-медными волосами пройти мимо них. И точно так же каждый из них молился всем богам, которых только знал, чтобы этому человеку не пришло в голову остановиться и обратить свой взор в его сторону.

Киран и не думал останавливаться. Разговор с верховным вымотал его. Сегодня он особенно устал от общения с живыми; хотелось тишины, спокойствия, быть может, небольшого путешествия на границу собственной памяти. Хотя именно этого он уже очень давно себе не позволял, стараясь отринуть прошлое и жить сегодня, здесь и сейчас, без воспоминаний, без боли, без чувств. Омэн Самирен не хотел больше ждать, его жадность толкала его вперед в надежде получить не только исследования по бессмертию, но и империю. Ему мечталось стать великим. Когда Киран только появился в этих землях, у него ушел не один год на то, чтобы приблизиться к этому ритару, узнать его самые заветные желания и мечты. Самирен был предсказуем, его желания были столь же грязными и мелочными, как и у любого правителя. Вернуть былое величие своей расе, восстановить справедливость, согласно которой все богатства земель бывшей Аттавии и прилегающией к ней территории не должны достаться лишь аланитам, потому что эти изворотливые сволочи ухитрились укрепить свои границы при помощи артефактов, что украли у них, ритаров! Но прошло больше трехсот лет с того момента, защита от его рода уже не столь сильна, а значит, настало идеальное время вернуть то, что некогда принадлежало им! И Киран подводил его к этой мысли день за днем, передавая данные по исследованиям Элтрайса Эль Дриэлла, данные с советов представителей верховных Домов, идеально смешивая пропорции из желаемого и возможного с реальным положением дел.

И вот пришло время для того, чтобы осуществить прорыв в том месте, где граница тоньше всего из-за расположенных за ней мертвых земель. После чего страна откроется, точно шкатулка, полная чудес, для любого из ритаров. Время пришло.

Уже почти свернув в отведенные ему покои, мужчина обернулся в сторону молодого воина, что от неожиданности едва не дернулся, но, вовремя взяв себя в руки, выпученными глазами смотрел на него.

— Не беспокоить, — коротко бросил мужчина и решительно отворил дверь.

В помещении Кирану вдруг стало не по себе. Как давно он так живет, что в безликую серую массу нагромождений из лиц, событий и мест превратилась не только вся его жизнь, но даже комнаты, в которых он спит. И хотя покои его состояли из нескольких комнат и ванной, они были скромными, почти аскетичными по меркам ритаров. Ни дорогой мебели, ни ярких картин или дорогих вещей. Лишь предметы первой необходимости и огромное пустое пространство серых замковых стен и пола. Верховный омэн даже в мелочах следовал предпочтениям своего негласного советника. Кирану это было безразлично, просто от пестрых красок и блеска, что так любили в этих землях, он уставал. Они отвлекали его.

Легко расстегнув свою кожаную куртку с воротником под горло, он снял ее и швырнул рядом с кроватью. Оставшись в белой рубашке и темных штанах, Киран лег на кровать и закинул руку за голову, вперив взгляд в потолок. Два дня. Осталось два дня до того самого момента, как они прорвут границу; максимум через неделю он будет мертв.

— Наконец-то… — тяжело выдохнул он то, о чем так давно привык думать. Вот только в этот раз «наконец-то» не вызывало у него облегчения. Невольно прикрыв глаза, чтобы не позволить собственным мыслям ускользнуть в ту сторону, куда он так отчаянно не хотел позволить им возвращаться, Киран не успел не то что среагировать, но даже как-то инстинктивно сгруппироваться, когда сверху на него рухнуло «нечто». Последнее, что он запомнил, — как волосатый шар прилетел аккурат ему в голову, а дальше была лишь успокоительная тьма.

— Твою же мать! Да что ж такое-то! Ну гадина! Да что ж ты… а, хрен бы с ним! — чьи-то шипящие ругательства доходили до Кирана точно сквозь толщу воды. Еще кто-то без конца возил тряпкой по его лицу, а под конец просто шмякнул ее сверху и, кажется, сплюнул. — У Соль рука за минуту зажила, а с этого как со свиньи, прости меня, пресветлая! Интересно, это он? И куда этот придурочный меня зашвырнул? Айд, больно-то как! — заскулил кто-то рядом с ним. — Всю башку мне своим лбищем размозжил!

Имя той, о ком он так бессмысленно старался не думать, окончательно привело Кирана в чувство, обостряя инстинкты. Киран молниеносно выкинул руку вперед, безошибочно находя ворот туники того, кто столь неосторожно все это время стоял рядом, и тут же потянул его на себя так, что Кит в мгновение ока оказался распластанным на широкой кровати, вперив испуганный взгляд в нависавшего над ним мужчину. Невероятно глубокие и холодные глаза смотрели на него пристально и серьезно, но, пожалуй, больше всего юношу напугало лицо, перепачканное кровью, — словно маска, на которой не было и тени эмоции.

— Кто ты? — ни гнева, ни ярости, просто вопрос, на который невозможно не ответить.

Но как ему объяснить, кто он такой? Зачем свалился на него прямо из ниоткуда? И чего хочет? Кит не знал.

— Кит, — немного оробев, выпалил парнишка.

Киран немного нахмурился, не сразу поняв, при чем тут млекопитающее. Тут его взгляд скользнул с лица на шею парня, и вот тогда мужчина и впрямь растерялся. Не узнать свои собственные амулеты, которые не одно столетие назад подарил ему и Соль его родной отец, он не мог.

— Откуда? — столь же кратко и холодно поинтересовался он, указав взглядом на амулеты на шее Кита.

— Мое, — выпалил парень, окончательно совладав с собой и обретя способность к речи, когда Киран попытался сорвать незатейливый шнурок с шеи мальчика. Кит накрыл ладонь Кирана своей и дернул. — Не дам, — в то время как Киран вновь потянул шнурок на себя, никак не ожидая, что мальчик сгруппируется, прижав его руку к себе и вцепившись в нее обеими руками, да еще и колени подожмет так, что рука Кирана окажется в настоящем капкане из человеческого тела. — Мне Соль дала, понятно тебе? — пропыхтел мальчик, и не думая ослаблять хватку.

Киран смотрел на творимое с его рукой безобразие; на то, как пыхтит парнишка, стараясь удержать его руку в захвате, похоже, даже не догадываясь, что мужчине ничего не стоит встать с кровати вместе с Китом, болтающимся на руке, точно с таким вот своеобразным шариком; и почему-то находил это… забавным?

— Да? — изогнув бровь, поинтересовался мужчина.

— Да, — побагровев от усилий, выпалил мальчик.

— Хватит терзать мою руку, — монотонно произнес Киран, стараясь не сильно пугать парня. Хотя тот, вопреки всему, похоже, не особенно-то и боялся. — Советую тебе все же внятно объяснить, кто ты и как тут оказался. Обещаю, что не трону тебя.

Осознав, что мужчина более не пытается сорвать с него амулеты, что дала ему Соль, Кит все же ослабил хватку, позволяя Кирану выпрямиться. Все это время мальчик лихорадочно прикидывал, как ему активировать амулеты, — на всякий случай, чтобы этот мужчина и впрямь не смог навредить ему. Было в этом человеке что-то такое… Кит не знал, как правильно объяснить то, что он чувствовал. Соль была теплой. Иногда колючей, порой жесткой или непредсказуемой. Ее шутки или слова частенько задевали его, но скорее это было сравнимо с тем, как если бы кто-то назойливо трепал его за волосы. Раздражающе, но не больно. Рядом с ней он впервые за последние годы почувствовал себя частью чего-то родного. Возможно, это было несколько самонадеянно — считать себя частью ее семьи, — но почему-то он уже давно так думал, не пытаясь навязывать ей свое отношение. Это было слишком сложно для него. Просто так было, и все. Но этот мужчина, ее муж, а стало быть, и его не пойми какой по счету прадед, был другим. Так ему казалось, во всяком случае. Он точно знал, что Соль ни за что не допустит, чтобы с ним случилось что-то плохое, но пока он не мог сказать так же точно подобного об этом мужчине. Хотя он же первородный, значит, не сможет навредить ему. Здраво рассудив, что поздновато думать о безопасности, Кит глубоко вздохнул и наконец-то смог сесть.

— Меня зовут Кит, — выпалил мальчик, даже примерно не представляя, как рассказать о том, что его отправил сюда дворец вроде бы как потому, что Соль в опасности. — И я тут потому, что мне… нет, не мне, — призывая себя к спокойствию, исправился Кит, — а Соль нужна твоя помощь! — выпалил он.

Страницы: «« « 345678910 » »»