Немолодожены Лорен Кристина

Глава 13

Пока Итан непринужденно болтал во время еды и за десертом, я смотрела на него и старалась не слишком часто раскрывать рот. Я не думаю, что когда-либо видела, чтобы он так много улыбался.

Какая-то часть меня хотела вытащить телефон и сделать снимок. Мне хотелось запечатлеть каждую из его черт. Эти эффектные брови и ресницы, контрастирующие с его яркими глазами, прямая римская линия носа, полные интеллигентные губы. У меня было такое чувство, что мы на облаке. Что бы я ни говорила сейчас своему сердцу, я боялась той жесткой аварийной посадки, которая будет неизбежна, когда через несколько дней мы полетим домой в Миннесоту. Как бы я ни боролась с этой мыслью, она все время возвращалась ко мне. Здесь слишком хорошо, и это не может длиться вечно.

Он провел клубникой по шоколадному сиропу, налитому рядом с чизкейком, взятым нами на двоих, а затем поднял вилку:

– Я подумал, что мы могли бы поехать на Халеакалу завтра на рассвете.

– А что это такое? – спросила я, забирая у него вилку и съедая идеальный кусочек, который он выбрал.

Он даже не нахмурился – все так же улыбался, и я постаралась не дать этому факту сбить себя с толку. Странно, что Итан Томас вполне доволен тем, что я ем с его вилки. Олива Торрес двухнедельной давности лежала бы от смеха на полу.

– Это самая высокая точка на острове, – объяснил он. – По словам Карли со стойки регистрации, это лучшие виды на остров, но мы должны добраться туда довольно рано.

– Карли со стойки регистрации, говоришь?

Он рассмеялся:

– Мне нужно было найти кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить, пока ты весь день ходила по магазинам.

Всего неделю назад я бы выдала что-то в ответ на это едкое, саркастическое замечание, но сейчас мой мозг был полон только желания поцеловать его. Поэтому я потянулась через стол и прикоснулась к его руке. Он взял ее без малейшего колебания, как будто делал так всегда в жизни.

– Знаешь, мне кажется, – тихо сказала я, – если мы собираемся встать до восхода солнца, нам, вероятно, следует поскорее лечь спать.

Его губы приоткрылись, взгляд скользнул по моим губам, но сказал Итан другое:

– Я думаю, что ты права.

Будильник Итана прозвонил в четыре. Мы, вздрогнув, проснулись и еще с минуту катались голыми, распутываясь из простыней, а потом сонно одевались. Хотя мы находились на тропическом острове, со слов Карли знали, что предрассветная температура на вершине горы часто бывала ниже нуля.

С вечера, несмотря на наши самые лучшие намерения пораньше лечь спать, этот человек несколько часов не давал мне спать своими руками, губами и потрясающе большим запасом сексуальных шуток. Утром густой сексуальный туман витал в моем мозгу даже тогда, когда Итан уже включил свет в гостиной. После чистки зубов и дежурных поцелуев Итан сварил кофе, а я упаковывала пакет с водой, фруктами и батончиками мюсли.

– Хочешь послушать мою историю об альпинизме? – спросила я.

– А что, и здесь замешано невезение?

– Но ты ведь и так знаешь это.

– Давай послушаем.

– Летом после второго курса в колледже, – начала я, – Ами, Джулс, Диего и я отправились в Йосемити, потому что Джулс занималась фитнесом и хотела подняться на Хаф-Доум[29].

– Ой-ой.

– Да, это ужасная история. Итак, Ами и Джулс были в отличной форме, а мы с Диего оставались скорее испытателями диванов. Конечно, сам поход это безумие. Я думала, что умру, по меньшей мере, раз пятьдесят за поход, и это не имело ничего общего с невезением. Просто лень. В какой-то момент мы начали последний вертикальный подъем вверх. Никто не говорил мне, за что хвататься. Я сунула руку в расщелину, чтобы ухватиться за ее края, а схватилась за гремучую змею.

– Как же так?!

– Ага, меня укусила гремучая змея, и я упала с высоты четырех с половиной метров.

Итан изумленно уставился на меня:

– И что же ты сделала дальше?

– Ну, Диего вообще не собирался подниматься на этот последний отрезок, поэтому он склонился надо мной и, кажется, собирался пописать мне на укушенную руку. К счастью, рейнджер подошел и дал мне немного противоядия. Все было в порядке.

– Вот видишь! – восхитился Итан. – Вот это удача!

– Удача в том, что тебя укусили? Или в том, чтобы упасть?

Он недоверчиво рассмеялся:

– В том, что у них было противоядие. Ты же не умерла на скале.

Я пожала плечами и бросила в рюкзак пару бананов:

– Я понимаю, о чем ты говоришь.

Я буквально чувствовала, что он все еще смотрит на меня.

– Но ты же не веришь на самом деле, что у тебя какое-то хроническое невезение? – добавил Итан.

– Абсолютно верю. Только из того, что было недавно: я потеряла работу на следующий день после того, как моя соседка по комнате съехала. В июне я отремонтировала машину и получила штраф, когда мою машину по ошибке загнали в зону, запрещенную для парковки. А этим летом в автобусе у меня на плече заснула старуха, и то, что она умерла, а не заснула я поняла только после того, как пропустила свою остановку.

Итан от удивления широко открыл глаза.

– Насчет последнего я пошутила. Я даже не езжу на автобусе.

Итан наклонился и обхватил руками колени:

– Я не знаю, что бы я сделал, если бы кто-то умер на мне.

– Я думаю, что шансы этого довольно невелики, – с легкой улыбкой ответила я, наливая кофе в два бумажных стаканчика и ставя один перед Итаном.

Выпрямившись, он сказал:

– Я полагаю, что ты придаешь идее удачи слишком большое значение.

– Ты имеешь в виду, что мысли материальны? Только не говори мне, что ты хочешь открыть мне глаза. Ты не первый, кто говорит мне об этом. Я понимаю, что отчасти это настрой, но, честно говоря, это также и удача.

– Ладно, но… мой счастливый пенни это всего лишь монета. В ней нет никакой великой силы, это не магия, это просто что-то, что я нашел до того, как произошла куча удивительных вещей. Так что теперь я ассоциирую его с этими потрясающими вещами.

Итан поднял мне подбородок и продолжил:

– Я получил свой пенни в ту ночь, когда встретил Софи. По логике вещей, если бы все зависело от удачи, этого бы не случилось.

– Если только моя неудача не помешает твоей удаче.

Его руки обняли меня за талию, и он притянул меня к своей горячей груди. Я все еще не привыкла к его ласкам, и дрожь пробежала у меня по спине.

– Ты представляешь собой угрозу, – сказал он, дыша мне в макушку.

– Просто я так устроена, – ответила я ему. – Мы с Ами похожи как фото и негатив.

– Это не так уж и плохо, – ответил он, наклоняясь и целуя меня. – Мы не должны быть копиями наших братьев и сестер… даже когда внешне одинаковы.

Я обдумывала его мысль, пока мы шли по коридору. Всю мою сознательную жизнь меня противопоставляли Ами. Но мне-то самой приятно ли было бы общаться с моей полной копией? Но конечно же главным было осознание того, что я нравлюсь Итану такой, какая я есть. Как только мы зашли в лифт, у меня вырвалось:

– Наверное, я тоже не смогла бы ужиться с Софи.

И мне сразу же захотелось забрать свои слова обратно и забыть про них.

– Пожалуй да, – ответил Итан.

Я ждала, что он добавит: «И я рад этому», но он просто улыбнулся мне, ожидая, что я извергну еще какую-нибудь чушь.

Что же, не буду ему потакать. Я плотно сжала губы и посмотрела на него снизу вверх. Он точно знает, что делает. Ну и чудовище!

Итан же продолжал улыбаться мне, глядя сверху вниз.

– Ты что, ревнуешь? – просил он.

– А я должна ревновать? – спросила я и тут же добавила: – Я имею в виду, что у нас случилась просто отпускная интрижка, не так ли?

Удивление на его лице сменилось непониманием.

– О, и это все?

Я вдруг поняла, что сказала, и почувствовала, как по моей спине катится валун. Прошла всего пара дней, как мы перешли от ненависти к нежности – слишком рано говорить об этом всерьез.

Или не так? Я имела в виду, что формально мы теперь родственники. Это значит, что едва ли мы теперь сможем покинуть этот остров и больше никогда не видеться. В какой-то момент нам придется смириться с тем, что мы сделаем… и каковы будут последствия.

Мы вышли из лифта, прошли через вестибюль и в темноте сели в такси. И я все еще не ответила ему. Эта одна из тем, о которой не стоит судить сгоряча, и Итан, по-видимому, не возражал против такого подхода, потому что он больше не спрашивал меня.

Самое удивительное, что даже в половине пятого утра в национальном парке к вершине кратера тянулся поток машин. Там были фургоны с велосипедами на боках и крышах, туристические группы и пары вроде нас. Мы для всех были своего рода пара, не желающая нарушать традиции разложить на горе полотенце и прижаться друг к другу в утренней прохладе.

На то, чтобы пробиться сквозь поток машин, добраться до верха и там карабкаться по скале к самой вершине, ушел еще час. Несмотря на то, что в целом небо все еще было темное, вид рассвета захватывал дух. Люди собирались группами. Одни стояли, прижавшись друг к другу на холоде, другие сидели прямо на земле и на одеялах. Народу было много, но было странно тихо, как будто все сохраняли почтительность, приглушая свои голоса. Еще бы, им предстояло стать свидетелями восхода солнца с самой высокой точки, откуда открывался обзор на все 360 градусов.

Итан расстелил пару пляжных полотенец, которые мы позаимствовали в отеле, и поманил меня вниз. Он помог мне усесться между своими длинными ногами, вытянув их и притянув меня к своей груди. Я подозревала, что ему не очень удобно, но чувствовала себя, словно в раю, поэтому поддалась ему, просто расслабившись и забыв о времени.

Как бы мне хотелось в полной мере понимать, что происходит между нами и внутри моего сердца! Мне даже показалось, что мое сердце тревожно стучится в груди, напоминая мне, что я теплокровная женщина с желаниями и потребностями, далеко выходящими за рамки основ. Находясь рядом с Итаном, я все больше чувствовала себя как-то по-особенному. Только я не была уверена, что это возможно каждый день… или что это может длиться вечно.

Для меня было очевидно, что мы оба погрузились в тихие размышления о себе, и я нисколько не удивилась, когда он напомнил, что уже спрашивал меня кое о чем раньше.

– Я знаю.

«У нас ведь просто отпускная интрижка, не так ли?» – «О, неужели это все?»

Но Итан этого не произнес. Очевидно, ему уже и не нужно было произносить это вслух. Но я не совсем была уверена в своей позиции по этому вопросу.

– Это я так… размышляю.

– Думай вслух, – сказал он. – Вместе со мной.

Мое сердце забилось в ответ на эту простую просьбу. Неужели он не знает, как тяжело мне дается эта… открытость?

– Неделю назад мы даже не нравились друг другу, – напомнила я ему.

Его губы мягко опустились на мою шею.

– Я думаю, нам следует списать все это на глупое недоразумение.

– Может быть, тебе будет легче, если я угощу тебя творогом, когда мы вернемся домой?

– Да, конечно, – ответил Итан и снова поцеловал меня.

– Только если ты очень вежливо попросишь.

В тот момент свои прежние чувства к Итану я могла бы приписать к чувствам оборонительного характера. Когда кто-то не любит нас, вполне естественно не любить их в ответ, верно? Но вмешалось воспоминание о том, что Дэйн сказал ему, что я всегда злюсь. Именно это странным образом Итан не спешил обсуждать.

Мне известно, что я не столь оптимистична, как Ами, но я вовсе не сержусь постоянно. И еще я не очень сообразительна. Скорее, осторожна и осмотрительна. Настораживал тот факт, что Дэйн сказал про меня такое Итану. Сам же Дэйн спал с другими женщинами, и это заставляло меня особенно его опасаться.

– Я не думаю, что мы можем вести этот разговор, не изучив также возможность того, что Дэйн хотел держать нас подальше друг от друга.

Я почувствовала, как Итан напрягся, однако он не отстранился и не отпустил меня.

– Но зачем ему это делать? – только и спросил он.

– Это моя теория, – сказала я. – Он заставлял Ами верить, что он верен ей, а ты знал, что это не так, и если бы мы с тобой заговорили, то в конце концов выяснилось бы, что он встречается с другими женщинами. Примерно это и случилось здесь.

За моей спиной Итан пожал плечами. Теперь я знала его достаточно хорошо, чтобы представить его выражение лица. Оно было скорее безразличным.

– Наверное, ему просто показалась странной мысль о том, что его старший брат встречается с сестрой-близнецом своей подруги, – ответил он.

– Это если бы я согласилась пойти с тобой, – добавила я, делая ударение на слово «если».

– Ты хочешь сказать, что не стала бы этого делать? – удивленно спросил Итан. – Я же видел жажду в твоих глазах, Оливия.

– Просто ты хорошо выглядел, был красивым.

– Да и ты тоже, – ответил Итан.

Эти слова мягко и соблазнительно прозвучали с выдохом на чувствительную кожу за моим ухом. Однако реакция Итана на меня тогда, на свадьбе явно показывала, что он думал обо мне не иначе, как о зеленом атласном тролле.

– Я все еще не привыкла думать об этом иначе, – ответила я.

– А я всегда считал, что мое влечение к тебе очевидно, – проговорил он. – Мне давно хотелось разобраться, почему ты так хмуро смотришь на меня, а потом прижать тебя к спинке дивана и…

От этих его слов все мое нутро оттаяло, но я старалась держаться прямо, позволив лишь своей голове снова упасть на изгиб его шеи.

– Ты все еще не ответила на мой вопрос, – тихо напомнил он мне.

– Про то, что это просто интрижка? – уточнила я, сдержав улыбку.

– Наверное, я не против интрижки, но хочу знать, как мне с ней справиться, когда мы вернемся домой, – ответил он.

– Ты имеешь в виду, расскажешь ты Дэйну или нет? – осторожно спросила я.

– Я имею в виду, понадобится ли мне какое-то время, чтобы забыть тебя, – ответил Итан.

Эта мысль штопором врезалась в мое сердце. Я повернула голову, чтобы встретить его поцелуй, когда почувствовала, что он наклонился ко мне. Чувство облегчения и нового голода захлестнуло меня. Я попыталась представить себе Итана в доме Ами и Дэйна, где я буду держаться от него на расстоянии, не желая прикоснуться к нему.

Я не смогу. Даже в моем воображении это невозможно.

– Я еще не совсем закончила с этим, – призналась я. – Даже если это и интрижка, я не чувствую ее…

– Не говори так! – воскликнул Итан.

– … завершения.

Я улыбнулась ему и порадовалась его облегченному вздоху.

– Это было почти так же безнадежно, как твой «экспромт» на свадьбе, – сказал Итан.

– Я знала, что моя речь займет особое место в твоей памяти.

Итан улыбнулся и поцеловал мою шею.

– Итак, – начала я в размышлении того, что хочу сказать. Затем сделала глубокий вдох, как будто собираюсь прыгнуть со скалы в бассейн с темной водой, – если ты захочешь продолжать встречаться, когда мы вернемся домой, я совсем не буду против.

Его губы продолжали двигаться вверх по моей шее, периодически останавливаясь для поцелуя, а его рука скользнула под мой жакет и блузку, остановившись в тепле на моей груди.

– Да? – только и спросил он.

– А ты что думаешь? – настаивала я.

– Думаю, мне это нравится, – ответил Итан, целуя меня в губы. – Я думаю, это означает, что я смогу целовать тебя даже после того, как наш фальшивый медовый месяц закончится.

Я выгнулась в пояснице, пока его ладони не обхватили мою грудь. Но с разочарованным вздохом Итан потянул свои пальцы обратно к моему животу.

– Жаль, что мы не поговорили об этом тогда, в комнате, – сказал Итан.

– Мне тоже, – ответила я.

Сейчас был решительно неподходящий момент. Да, солнца пока не было видно, но оно было уже где-то совсем под горизонтом, освещая небо миллионами оттенков оранжевого, красного, фиолетового и синего.

– Так мы сейчас это вопрос решили? – спросил он.

Я крепко зажмурилась и улыбнулась:

– Я тоже так думаю.

– Хорошо. Потому что я вроде как без ума от тебя, – заключил Итан.

Затаив дыхание, я тихо призналась:

– Я тоже схожу по тебе с ума.

Я знала, что стоит мне сейчас повернуться и посмотреть ему в лицо, как я увижу его улыбку. Я просто почувствовала это по тому, как его руки сжались вокруг меня. Мы вместе наблюдали, как небо продолжало меняться каждые несколько секунд, превращая небосвод в какой-то нереальный холст. Это заставило меня снова чувствовать себя маленькой девочкой, но вместо того, чтобы воображать замок в небе, я уже чувствовала себя в таком замке. Единственное, что мы могли видеть вокруг себя, это эффектное рассветное небо.

Собравшаяся публика была погружена в единодушное молчание, и мое собственное очарование всем вокруг рассеялось только тогда, когда солнце встало довольно высоко. Оно уже светило в полную силу, и лишь тогда народ стал массово двигаться, готовясь к отъезду. Я же совсем не хотела уезжать оттуда. Мне хотелось целую вечность сидеть там, прислонившись к Итану.

– Извините, – сказал Итан женщине из проходившей мимо группы, – вы не могли бы сфотографировать нас?

Что ж, может быть, действительно пора бежать обратно в отель?

Глава 14

– Кто-нибудь объяснит мне физику моего чемодана! Он почти на двадцать килограмм тяжелее, чем прежде, – сказала я. – Хотя я туда положила только пару футболок и несколько небольших сувенирных украшений.

Итан подошел к краю кровати, положил свою большую руку на мой чемодан и с усилием помог мне застегнуть его.

– Я думаю, это все из-за твоего сомнительного решения купить Дэйну футболку с надписью I Got Lei’d in Maui[30].

– Ты думаешь, что он не оценит мой черный юмор? – спросила я. – Моя дилемма на самом деле заключается в том, отдать ли мне ему эту футболку до или после того, как мы скажем ему, что мы теперь любим друг друга.

Пожав плечами, Итан поднял чемодан с кровати и посмотрел на меня.

– Он либо рассмеется, либо будет вести себя с тобой как надутый молчун.

– Честно говоря, я готова иметь дело с любым из этих вариантов.

Я запихивала вещи в свою сумку, поэтому мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Итан подозрительно замолчал.

– Я шучу, Итан!

– Так ли это?

Во время этой поездки у меня получалось вытеснять неуверенность из своих мыслей, но сейчас реальность буквально проколола наш блаженный мыльный пузырь спокойствия, хотя мы еще даже не вылетели с острова.

– Неужели Дэйн станет чем-то между нами? – тревожно спросила я.

Итан присел на край матраса и притянул меня к себе, разведя для удобства колени.

– Я уже говорил это раньше… Ясно, что он тебе не очень нравится, а ведь он мой брат.

– Итан, с ним все в порядке.

– Хорошо. А еще он твой шурин.

Я в отчаянии отступила назад:

– Мой шурин, который фактически изменял моей сестре в течение двух лет.

– Нет никакого способа проверить это, – сказал Итан и со вздохом закрыл глаза.

– Если он видел Тринити с татуировкой манго на ягодицах два года назад, то он определенно изменял Ами.

Итан сделал глубокий вдох и медленно выдохнул:

– Ты не можешь просто войти как слон в посудную лавку и бросить все это Ами, едва мы вернемся домой.

– Поверь в мою способность быть утонченной, – сказала я и, когда вновь увидела его улыбку, добавила: – И еще, для протокола, не я выбирала то платье подружки невесты.

– Но ты же сама выбрала красное бикини.

– Ты что, жалуешься? – спросила я с ухмылкой.

– Нисколько, – заверил он, и неожиданно его улыбка исчезла.

– Послушай, я знаю, что ты, Ами и вся твоя семья близки друг к другу, а мы с Дэйном нет. Конечно, мы путешествуем вместе, но на самом деле мы не говорим о таких вещах. Я не знаю, стоит ли нам в это ввязываться. Мы даже не знаем, правда ли это.

– Но ради спора, как бы ты себя чувствовал, если бы это оказалось правдой, и он действительно лгал Ами о своей верности в течение нескольких лет?

Итан встал, и мне пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на него. Мой первый инстинкт подсказал мне, что он сердится на меня, но это оказалось не так. Он взял мой подбородок в ладонь и наклонился, чтобы поцеловать меня.

– Конечно, я был бы разочарован. Просто мне очень тяжело думать, что он этим занимается.

Как обычно, мой запал для разговоров о Дэйне быстро исчез. Сегодня все уже было горько-сладким. Мне не хотелось покидать отель, но и не терпелось увидеть, как все сложится у нас дома. Я понимала, что мои разговоры с Ами и Дэйном ничего не облегчат.

Я просунула палец под пояс его шорт, почувствовала жар, исходившей от него, провела по его животу вниз, остановившись около его горячей напряженной плоти и притянула его за резинку к себе еще ближе. С понимающей улыбкой он приблизился, его губы накинулись на мои в пожирающем поцелуе, настойчиво, как будто мы оба предвидели жестокую концовку этой сказки. То, с какой естественностью Итан прикоснулся ко мне, вызвало такой же сильный порыв с моей стороны. Я испытывала невероятное ощущение, когда его гладкие, теплые и полные губы касались моей чувствительной шеи. Мне нравилось то, как он прикасался ко мне, как ласкал, словно пытался впитать, запомнить, почувствовать каждый сантиметр. Мы были уже одеты и готовы выходить, но я совсем не протестовала, когда он решительно стянул мою рубашку через голову и потянулся назад, чтобы расстегнуть лифчик. Он провел горячей рукой вниз по моему позвоночнику, вызывая дрожь во мне. Я резко втянула в себя воздух, внутри меня начала закипать кровь.

И вот мы снова оказались на кровати. Итан предусмотрительно лег рядом со мной, хотя я уже почти привыкла к ощущению его веса, к его теплу, твердости и немалым размерам. Одежда, которую мы планировали надеть в самолете, полетела в кучу рядом с кроватью, и он завис надо мной, упираясь руками в мои плечи. Взгляд Итана блуждал, не пропуская ни одного дюйма моего лица.

– Эй! – шутливо окликнула я, а он лишь ухмыльнулся с таким же окликом в ответ.

– Посмотрите на это. Каким-то образом мы снова оказались голыми.

Загорелое плечо Итана приподнималось и опускалось.

– Я вижу, что это обычная проблема, – ответил он.

– Проблема… совершенство… Это лишь споры о названии.

Его белозубая улыбка мелькнула на лице и то, как его глаза изучали мое лицо, дало мне понять, что он собирается сказать мне что-то еще. Интересно, может ли он прочитать мои мысли, когда я молча умоляю его не упоминать о Дэйне или обо всем, что может испортить все домашние отношения? К счастью, он об этом не заговорил. Он лишь аккуратно и молча опустился на меня, разводя весом своего тела мои ноги.

«Он уже знает, что мне нравится», – подумала я, проводя руками по его спине, когда он начал двигаться. Он ведь все это время был очень внимателен, не так ли? Жаль, что я не могу вернуться в прошлое и посмотреть на него новым взглядом.

Наш самолет лоукостера «Трифти» по дороге сюда казался мне ужасно неудобным и тесным, но на обратном пути эта теснота оказалась удобным предлогом, чтобы лишний раз обнять Итана и провести несколько часов, вдыхая запах океана, сохранившийся на его коже. По дороге домой он показался мне даже более спокойным. После напряженного и односложного разговора перед взлетом сразу после него он обхватил мое бедро своей большой рукой и заснул, прижавшись щекой к моей макушке.

Если бы две недели назад мне довелось бы лицезреть нас в таком виде, я, наверное, умерла бы от шока. Смогла бы я поверить этому выражению своего лица, этой легкомысленной и полной сексуальности улыбке, которую, кажется, невозможно было стереть? Могла бы я доверять тому спокойному, обожающему взгляду, которым он смотрел на меня? Я никогда не чувствовала раньше такого легкого счастья, которое не несло с собой никакого беспокойства или неуверенности по поводу меня и Итана, а также наших чувств друг к другу. Я никогда никого не обожала с таким пылким самозабвением, и что-то мне подсказывало, что и он тоже.

Вся моя неуверенность была сосредоточена на том, что ждало нас дома, в частности, на том, как отзовется на нашей семье неизбежная драма между Дэйном и Ами. И тогда я подумала, а стоит ли говорить что-нибудь сестре? Может, мне оставить все плохое в прошлом и принять новый подход, где не будет с порога перехода к худшему выводу, а будет хоть немного веры в себя? Также я подумала, что Ами, возможно, уже все это знает, и они уже обо всем тихо договорились. Может быть, узнав, что я в курсе про изначальную неверность Дэйна, она будет смущена, и я ничего не достигну? В итоге каждый раз, когда я буду рядом с ними, она будет смущаться и занимать оборонительную позицию.

Я посмотрела на Итана, который все еще спал, и до меня дошло, что я лишь думаю, что знаю, что происходит. Но это вовсе не значит, что я действительно знаю это. Сидящий рядом парень – идеальный тому пример. Я думала, что точно знаю, кто он есть, и совершенно ошибалась. Возможно ли, что у моей сестры тоже есть стороны, которые я совсем не знаю? Я осторожно встряхнула его, чтобы разбудить, и он сделал глубокий вдох, потягиваясь, прежде чем посмотреть на меня сверху вниз. Как же сильно мне нравится его лицо!

– Эй, – сказал он хриплым голосом. – Что случилось? Ты в порядке?

– Мне нравится твое лицо, – призналась я ему.

– Я рад, что ты захотела сказать мне об этом прямо сейчас.

– Я знаю, – сказала я, нервно улыбаясь, – что тебе не нравится эта тема, но хочу, чтобы ты знал. Я решила ничего не говорить Ами о Дэйне.

Лицо Итана расслабилось, он наклонился вперед и поцеловал меня в лоб.

– Хорошо, крутое решение.

– Сейчас все идет так замечательно для всех нас…

– В целом, да, – перебил он меня со смехом, – за исключением сигуатеры, из-за которой они пропустили свой медовый месяц.

– Да, за исключением этого, – махнула я рукой с притворной небрежностью. – Как бы то ни было, все идет хорошо, и я должна просто оставить все плохое. Прошлое мертво.

– Полностью согласен, – ответил Итан, целуя меня еще раз и откидываясь назад. По его лицу с закрытыми глазами гуляла улыбка.

– Я просто хотела, чтобы ты знал.

– Я рад, что ты приняла такое решение.

– Ладно, давай спать дальше, – закончила я разговор.

План был таков. Когда приземлимся, мы возьмем наши сумки, поедем на такси обратно в Миннеаполис, и каждый проведет ночь в своем собственном доме. Мы уже договорились, что такси высадит меня у моего дома в Динкитауне, чтобы Итан мог видеть, что я благополучно добралась до дома. А уж затем его отвезут в Лоринг-парк. Я уверена, что мне будет немного странно спать в одиночестве, но мы договорились встретиться за завтраком. В тот момент я была уверена, что буду терзать его расспросами вместо того, чтобы делать то, что планировала изначально. А именно, выяснять, как и когда рассказать Ами и Дэйну о нас.

Относительно финала этого путешествия бросалось в глаза то, насколько сильно он отличался от начала. Мы совершенно не испытывали дискомфорта. Держась за руки, мы прошли через терминал аэропорта, слегка пререкаясь о том, кто из нас сдастся первым и появится на пороге другого.

Итан наклонился к багажной карусели и попутно поцеловал меня в губы.

– Ты можешь приехать ко мне прямо сейчас и сэкономить кучу времени.

– Ты тоже мог бы, – ответила я.