Немолодожены Лорен Кристина

– Рогалики, – ответил он, не переставая жевать, и я поняла, что это все, чего я добьюсь от него.

– Рогалики? Ты это серьезно? Ты говоришь мне, что из всех вариантов в мире, твой любимый завтрак это рогалик? Ты живешь в Твин-Сити. И мы не смогли бы купить там хороший рогалик?

Он, видимо, посчитал мой вопрос риторическим, потому что снова возвратился к еде, с удовольствием жевал, моргал ресницами и не произносил ни слова. Я начала понимать, почему ненавижу его. Он постоянно стыдил меня за неумеренную еду, говорил, как придурок, односложными словами. Я задавалась вопросом, какое ему до меня было дело?

Наконец я дала своему дружелюбию последний шанс:

– Почему бы нам не сделать что-нибудь веселое сегодня?

Итан посмотрел на меня так, будто я только что предложила ему пойти на убийство:

– Нам вместе?

– Да, вместе! Все наши свободные дела предназначены для двоих, – сказала я, водя пальцем туда-сюда между нами. – И, как ты только что заметил, мы должны вести себя как женатые.

Итан пригнул голову и ответил:

– Может быть, ты не будешь кричать об этом на весь ресторан?

Я сделала глубокий вдох, сосчитала до пяти, чтобы не протянуть руку через стол и не ткнуть ему в глаз. Наконец, наклонившись, я сказала:

– Мы сейчас глубоко увязли в этой лживой игре. Так почему бы не извлечь из нее максимум пользы? Это все, что я пытаюсь сделать – наслаждаться тем, что имею.

Итан пристально посмотрел на меня:

– Это ужасно оптимистично с твоей стороны.

Я отодвинулась от стола:

– Пойду посмотрю, на что мы можем записаться сегодня…

– Она смотрит, – резко перебил меня Итан, бросая быстрый взгляд мимо меня. – Вот черт!

– Что?!

– Софи! Она все время смотрит в мою сторону.

В панике его глаза встретились с моими.

– Сделай что-нибудь!

– Например, что? – напряженно спросила я, тоже начиная паниковать.

– Что угодно перед тем, как ты пойдешь! Я не знаю. Мы ведь любим друг друга, верно? Просто…

Итан резко встал и, протянув руки к моим плечам, буквально выдернул меня со стула. Он жестко прижался своими губами к моим. Наши глаза остались открытыми, и я видела в его глазах ужас, который, наверное, был и в моих. Дыхание застряло в груди, и я отсчитала три бесконечно длинных удара сердца, прежде чем мы оторвались друг от друга.

Он убедительно изобразил любящую улыбку на лице и проговорил сквозь зубы:

– Не могу поверить, что я только что это сделал.

– Пойду прополощу горло, – ответила я ему.

Без сомнения, это был худший вариант поцелуя Итана Томаса, и все же в этом не было ничего страшного. Но ощупь его губы были теплыми, гладкими… и твердыми. Даже когда мы в ужасе смотрели друг на друга, вблизи он все равно выглядел очень мило. Может быть, даже лучше, чем на расстоянии. А глаза у него были такими безумно синими с длинными-длинными ресницами. И еще он оказался теплым.

У меня в мозгу проскочило короткое замыкание.

«Заткнись, Оливия».

О, боже мой. Это притворство, что мы женаты, означало, что нам, возможно, придется сделать это еще.

– Отлично, – проговорил Итан, глядя на меня широко раскрытыми глазами, – отлично. Увидимся в комнате через несколько минут.

Идея построить дом с нуля всегда пугала меня, потому что я не тот человек, который способен заботиться о таких деталях, как дверные ручки, выдвижные ящики и каменная брусчатка дорожек. Есть риск, что будет слишком много вариантов, на которые я вообще не обращу внимания.

Глядя на список мероприятий, вы чувствуете себя примерно так же. У вас есть возможность парасейлинга, зиплайна, джипинга, снорклинга, занятий хула-кахико, а также наслаждение массажем для семейной пары и многое другое. Честно говоря, я была бы довольна любым из этих выборов. Однако Трент, чрезмерно усердный распорядитель, выжидающе смотрел на меня, готовый вписать «мое» имя в расписание, что бы я ни пожелала.

Вопрос заключался в том, какая деятельность заставит Итана нахмуриться меньше всего.

– Все это неплохо для начала, – мягко сказал Трент. – Может быть, прогулка на лодке? Наша лодка идет прямо к кратеру Молокини. Там очень спокойно. Вы получите обед и напитки. Также сможете понырять с маской или попробовать снубу – легкое сочетание снорклинга и подводного плавания с аквалангом. Или вы можете просто остаться на лодке, если не захотите погружаться в воду.

Сомнительная возможность залезть в водолазный колокол и одиноко сидеть там вместо того, чтобы присоединиться к веселью наверху! Но определенно это бонус, если у тебя Итан в напарниках.

– Давай остановимся на последнем варианте.

Трент с явным удовольствием ввел имена Итана и Ами Томас в лодочную декларацию и сказал мне, чтобы мы ждали в вестибюле в десять утра.

Наверху Итан был уже в шортах, но еще не надел рубашку. Странная дрожь пронзила меня, когда он повернулся ко мне. Я увидела на руках Итана и его груди настоящие мышцы, а темная прядь волос на его широкой груди заставила мою руку сжаться в кулак.

– Как ты смеешь!

Я поняла, что сказала эти слова вслух, когда Итан посмотрел на меня с ухмылкой, а затем натянул рубашку через голову. Как только его пресс исчез из поля моего зрения, огонь ненависти в нижней части моего живота погас.

– Какой у нас план? – спросил он.

Я помолчала секунды три, чтобы подольше задержаться на воспоминании о его обнаженном торсе, а потом ответила:

– Мы берем катер до Молокини, а там подводное плавание, напитки и так далее.

Я подождала, пока он закатит глаза или начнет жаловаться, но он меня опять удивил.

– Неужели? Круто!

Я осторожно отставила в сторону мысли о соблазнительном сатане в моей гостиной и пошла надевать костюм и собирать сумку. Когда я вышла, Итан мужественно воздержался от того, чтобы пошутить о моем костюме, едва держащем мои груди, или о том, что мой наряд немного старомоден. Мы спустились в вестибюль и проследовали в двенадцатиместный автобус, ожидавший нас у обочины. Едва поставив ногу на подножку, чтобы забраться внутрь, Итан остановился так резко, что я столкнулась с его спиной. Второй раз за сегодня.

– У тебя сегодня уже был один…

Итан заткнул мне рот рукой, а другой рукой схватил за бедро. И тут я услышала нечто – пронзительный голос Софи, словно кто-то водил ногтями по грифельной доске.

– Итан! Вы с Олив собираетесь заняться подводным плаванием?

– Верно! Какое совпадение! – Итан обернулся и сразил меня наповал взглядом побелевших глаз, прежде чем снова улыбнулся и обернулся. – Может, нам сразу запрыгнуть на задние сиденья?

– Конечно, тем более, что эти места единственно свободные.

Ответ Билли прозвучал довольно легко и непринужденно. Когда Итан наклонился, чтобы забраться внутрь, а следом и я, мы поняли, почему.

В автобусе уже сидели восемь человек, и только самый задний ряд оказался не занят. Итан оказался таким высоким, что ему пришлось буквально ползти, пробираясь сквозь строй мешков, шляп и ремней безопасности, перекрывавших дорогу. Я двигалась позади него с чуть большей легкостью и, лишь устроившись рядом с ним, огляделась. Удивительно, но тот факт, что Итан выглядел абсолютно несчастным, не наполнял меня мстительной радостью. Взамен я чувствовала себя виноватой. Этот досуг я выбрала явно неудачно. Но наши герои – Оливия и Итан, и этим все сказано. И ситуация была похожа на прежнее фиаско с дешевыми билетами на самолет.

– Знаешь, ты мог бы выбрать себе занятие по душе.

Итан не отвечал. Для того, кто так убедительно сыграл роль молодожена прошлой ночью, чтобы прикрыть мою ложь, он был излишне угрюм и совершенно не стремился прикрыть свою ложь. Должно быть, ему очень не хотелось быть у меня в долгу.

– Мы можем сделать что-нибудь еще, – сказала я ему. – Еще есть время выйти из автобуса.

Он снова ничего не ответил, но совсем сник, когда водитель закрыл двери автобуса и показал нам всем большой палец через стекло кабины, намекая, что он готов выезжать.

Я осторожно толкнула Итана локтем. «Держись, тигр![20]» Он явно не понимал, что это означает, и потому в ответ тоже толкнул меня локтем. Придурок. Я снова толкнула его локтем, на этот раз сильнее, и он стал набирать амплитуду, чтобы ответить. Но я предусмотрительно уклонилась и повернулась, впившись костяшками пальцев в его ребра. Я не ожидала, что так легко найду ту щекотную точку Итана, но, сама того не желая, нашла. Он испустил оглушительный, высокий крик, от которого я на мгновение оглохла. Это было настолько дико, что все в автобусе повернулись, чтобы выяснить, что творится на заднем сиденье.

– Извините, – ответила я им. А потом уже тише сказала, обращаясь к нему: – Такого звука я еще не слышала от человека.

– Ты можешь не говорить со мной? Пожалуйста.

Я наклонилась ближе и сообщила ему, что я не знала, что она придет. Итан скользнул по мне взглядом, явно не убежденный в моей искренности.

– Я не собираюсь целовать тебя снова. Сообщаю просто на тот случай, если ты думаешь, что это возможно.

Ну и кто теперь болван? Уставившись на него, я прошептала, а вернее прошипела:

– Честно говоря, я бы лучше лизнула подошву своего ботинка, чем снова твой рот.

Он отвернулся и стал смотреть в окно. Автобус отъехал от тротуара, водитель врубил какую-то плавную музыку, и я уже была готова вздремнуть минут на двадцать, когда подросток перед нами достал спрей солнцезащитного крема и начал обильно распылять его сначала на одну руку, а потом на другую. Мы с Итаном сразу же потерялись в облаке маслянистого пара и обменялись взглядами, полными глубокого страдания.

– Пожалуйста, не распыляй это в автобусе, – попросил Итан мягким тоном, за которым чувствовалась властность, перевернувшая что-то в моем животе.

Подросток обернулся и равнодушно бросил нам извинение, а затем спрятал спрей обратно в рюкзак. Его отец, сидевший рядом с ним, был настолько поглощен научно-популярным журналом, что совершенно обо всем забыл.

Туман от солнцезащитного спрея медленно рассеивался, и теперь мы могли лицезреть не только Софи и Билли, целующихся на два ряда впереди нас, но и прекрасный вид извивающейся за окном береговой линии слева от нас и сверкающие зеленые горы справа. Нежность снова наполняла меня.

– Мауи такой красивый.

Я почувствовала, что Итан поворачивается ко мне, и отвела глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. Вдруг он опять смущен тем, что мои слова произнесены без оскорблений? Мне казалось, что его хмурый взгляд может разрушить эту мою вспышку счастья, которую я сейчас чувствовала.

– Так и есть.

Не знаю, почему всегда я ждала от него возражений, но меня всегда удивляло, когда вместо этого я получала согласие. И голос у него был такой глубокий, что казалось будто он постоянно меня соблазняет. Наши взгляды на мгновение испуганно встретились. В следующее мгновение я смотрела в проем между головами подростка с солнцезащитным кремом и его отцом. Там Софи и Билли колоритно шептались друг с другом, а их лица были всего в миллиметре друг от друга.

– Когда вы расстались? – тихо спросила я.

Поначалу мне показалось, что он не собирается отвечать, но затем он выдохнул и сказал:

– Около полугода назад.

– И она уже помолвлена? – я даже тихонько присвистнула. – Ничего себе!

– Но она же думает, что я женат, следовательно, я не могу быть слишком обижен из-за этого.

– Больно тебе или нет, это выбирать тебе, но казаться обиженным ты действительно не должен, – согласилась я.

Он не ответил, и я поняла, что попала в точку. Он и в самом деле изо всех сил притворялся, что его это не касается.

– Как бы там ни было, – прошептала я, – Билли какой-то ненастоящий. Он как дублер Нормана Ридуса, без какого-либо пугающего шарма и сексуального очарования. Эта версия Ридуса выглядит просто жирной.

Итан улыбнулся мне, но потом, кажется, вспомнил, что мы не любим друг друга, что нам не нравятся лица друг друга. Во всяком случае, его улыбка мгновенно разгладилась.

– Они там просто целуются. Ты знаешь, в этом автобусе еще восемь человек, и я вижу их языки. Это… как помешательство.

– Держу пари, Итан Томас никогда не занимался таким неподобающим делом.

– Я хочу сказать другое, – ответил он, нахмурившись. – Мне нравится думать, что я могу быть нежным, но некоторые вещи намного лучше, когда они происходят за закрытыми дверями.

Тут внутренний жар поглотил все слова, которые оставались в моей голове, и я лишь кивнула в знак согласия. Мысль о том, что Итан делает что-то неизвестное, но горячее за закрытыми дверями, заставляла меня таять изнутри.

Я прочистила горло, с облегчением отвела взгляд и сделала глубокий вдох. «Дорогая Олив Торрес, это Итан, и он не сексапильный».

Итан слегка наклонился, обратив на себя мой взгляд.

– Ты думаешь о том, что можешь не пережить это снова?

– Пережить что?

– Игру в поддельную жену.

– А мне-то что за дело? – ответила я.

– Хм, – Итан постучал себя по подбородку. – А как насчет того, что я не выдал тебя твоему боссу?

– Справедливо, – ответила я, обдумывая, что могу сделать, чтобы помочь ему выиграть эту странную войну. Как я подозревала, мы боролись против Софи и Билли. Я наклонилась, и он наклонился ко мне.

– Не хочу тебя обнадеживать, но я действительно отлично выгляжу в этом бикини. Нет мести лучше, чем быть с кем-то новым, тем более что у нее превосходная фигура.

Его губы скривились:

– Какое вдохновляющее феминистическое заявление.

– Я могу по праву ценить красоту свого тела в бикини и все еще хотеть уничтожить патриархат, одну другому не мешает, – заявила я и, посмотрев на грудь, добавила: – Кто же знал, какой эффект может произвести немного мышц на моих костях?

– Ты это имела в виду при регистрации, когда говорила о потере работы и любви к выпечке?

– Да, от стресса я всегда начинаю печь. – Я сделала паузу. – И есть, но это ты и так знаешь.

Он посмотрел на меня несколько напряженных секунд, а потом произнес:

– У тебя уже есть работа. Так что твои нервные дни с выпечкой и объеданием уже позади.

Когда я подняла глаза, он быстро отвел взгляд от моих грудей. Если бы я не знала Итана, то могла бы подумать, что он надеется, что я продолжу много готовить и дальше.

– Да, у меня есть работа, если я смогу ее сохранить.

– Но ведь мы же вчера справились, не так ли? – спросил он. – Ты сохранишь эту работу.

– Надеюсь, что фигуру тоже.

Итан слегка покраснел, и этот его дискомфорт приободрил меня. Но затем его взгляд совершил крошечный рывок по моему символическому купальнику, словно он хотел и не мог ничего с собой поделать.

– У тебя бы не было проблем с тем, чтобы хорошо выглядеть даже в платье, делающим всех похожими на кегли, – пошутил Итан. – Честно говоря, ты с таким же успехом могла бы носить в руках корабельный фонарь – точно так же притягивало бы взгляды.

– После всего этого я могу сделать что-нибудь для тебя из этого платья, – ответила я ему. – Может быть, галстук или сексуальные трусы.

Он лишь покачал головой. А после нескольких секунд молчания признался мне:

– На самом деле, я только что вспомнил, что Софи хотела, но так и не установила грудные импланты, когда мы были вместе. Она всегда хотела большие…

Самого слова он не произнес, изобразив руками, как баюкает что-то.

– Ты можешь сказать это, – не выдержала я.

– Что сказать?

– Груди, сиськи, буфера…

Итан провел рукой по лицу:

– Господи, Оливия…

Я пристально посмотрела на него, ловя его взгляд. Наконец это получилось. Мне было неожиданно видеть, что он словно пытался выползти из своей кожи.

– Значит, она хотела большую грудь, – подсказала я ему.

Он кивнул:

– Бьюсь об заклад, она жалеет, что не получила их, пока мы были вместе, и она пользовалась моими деньгами.

– Ну, вот и все. У твоей ненастоящей новой жены большие сиськи. Гордись.

Поколебавшись, он сказал:

– Но тогда это должно быть нечто большее.

– Что значит «большее»?

– Нет, просто… – он раздраженно провел рукой по волосам. – Дело не только в том, что я теперь с настолько привлекательной…

Стоп. Привлекательной?!

Но он продолжал, как будто совершенно не сказал ничего шокирующего.

– Тебе ведь тоже придется притворяться, что я тебе нравлюсь.

Завиток волос картинно упал ему на глаза сразу после того, как он это произнес, превратив обыденный момент в голливудский кадр, который полностью высмеивал меня. Маленький фейерверк, всего лишь бенгальский огонь, взорвался у меня в груди, потому что я поняла, насколько он чертовски красив. И видеть его уязвимым, даже на секунду, настолько огорчало меня, что мне захотелось представить себе то время, когда я смогу смотреть на его лицо без ненависти.

– Я могу притвориться, что ты мне нравишься, – ответила я. И уже из инстинкта самосохранения добавила: – Возможно.

Что-то смягчилось в его поведении. Его рука придвинулась ближе и, такая теплая и обволакивающая, обвила мою руку. Моим первым рефлексом было рвануться прочь, но он держал меня крепко, но мягко. Наконец он произнес:

– Хорошо. Потому что в самой лодке нам придется быть намного более убедительными.