Немолодожены Лорен Кристина

Я не смогла устоять от любопытства:

– Если вы не возражаете, я спрошу, почему на вас нет рубашки? Разве не больно, когда в вас попадает шарик?

– Боль – это часть переживания, – объяснил Клэнси.

Итан понимающе кивнул, как будто уловил в его ответе чертовски много смысла, но я-то знаю его достаточно хорошо, чтобы увидеть веселье в его глазах.

– Есть какие-нибудь советы для новичков? – спросила я.

Клэнси явно обрадовался, что его пригласили в советники.

– Используй деревья. Они лучше, чем открытые пространства, потому что ты можешь передвигаться за ними. Когда что-то высматриваешь, всегда пригибайся.

Он даже показал, как нужно это делать, пригнувшись несколько раз.

– Это защищает все остальное твое тело. Если ты не будешь делать так, то узнаешь, каково это получить шариком по булкам со скоростью двести семьдесят футов в секунду.

И подмигнул мне:

– Не обижайся, Скиттл.

Я лишь отмахнулась:

– Никто не любит, когда его бьют по булкам.

Он кивнул и продолжил:

– Самое главное – никогда, никогда не ложись ничком. Если ты замрешь на земле, ты покойник.

Люди вокруг нас захлопали, когда Боб закончил говорить и начал делить нас на две команды. Мы с Итаном немного огорчились, когда вместе попали в команду Грома. Это, к моему сожалению, означало, что я не буду охотиться за Итаном в лесу. Его же смятение усилилось, когда он увидел команду противника: несколько взрослых и группа из семи четырнадцатилетних мальчишек, которые оказались здесь по поводу чьего-то дня рождения.

– Подожди, – сказал Итан, указывая в их сторону. – Мы не можем стрелять в толпу детей.

Один из них с подтяжками шагнул вперед:

– Кого ты называешь ребенком? Ты боишься, дедушка?

Итан непринужденно улыбнулся:

– Если тебя привезла сюда твоя мама, то ты еще ребенок.

Его друзья хихикали сзади, подбадривая его.

– Вообще-то, это твоя мама отвезла меня сюда.

Услышав это, Итан разразился взрывным смехом.

– Да, Барб Томас поступила бы именно так, – проговорил он и отвернулся.

– Посмотрите, он хочет сбежать, как маленькая сучка, – ответил мальчуган.

Тут появился Боб и бросил на подростка свирепый взгляд.

– Следи за своим языком, – жестко заявил он и тут же повернулся к Итану: – Прибереги это для поля.

– По-моему, Боб только что разрешил мне убрать этого маленького засранца, – удивленно проговорил Итан, опуская очки.

– Итан, он мелкий и тощий, – сказала я.

– Тем лучше. Это значит, что я не потрачу на него много патронов.

Я положила руку ему на плечо:

– Возможно, ты принимаешь это слишком серьезно.

Он улыбнулся и подмигнул мне, и я поняла, что он просто развлекается. Что-то живое затрепетало у меня в груди. Игривый Итан это определенно большой скачок эволюции в моем партнере по путешествию, и я здесь ради этого.

– Мне кажется, что мне следовало бы обратить более пристальное внимание на правила, – проговорил Итан, тяжело дыша рядом со мной. Он был весь в грязи и забрызган фиолетовой краской. Да и я была не лучше. Оказалось, что пейнтбол это чертовски больно.

– Есть ли в этой игре ограничение по времени? – спросил он и достал свой телефон, чтобы погуглить это.

Я откинула голову на деревянный навес и, щурясь, смотрела в небо. Первоначальный план нашей группы состоял в том, чтобы разделиться и спрятаться возле бункеров, оставив несколько защитников на нейтральной территории, чтобы сдерживать наступление. Я пока не совсем понимала, где этот план провалился, но в какой-то момент оказалось, что засадная тактика потерпела неудачу, и нас осталось только четверо. Команда же противника в полном составе, включая всех тех подростков-говорунов, была все еще в игре.

Теперь мы с Итаном были в ловушке за полуразрушенной стеной, преследуемые со всех сторон детьми, которые оказались намного более жестокими, чем мы ожидали.

– Они все еще там? – спросила я.

Итан потянулся, чтобы заглянуть за баррикаду, и тут же упал обратно.

– Да.

– Сколько их?

– Я видел только двоих. Не думаю, что они знают, где мы находимся.

Итан прополз и выглянул с другой стороны, быстро скрывшись обратно.

– Один из них довольно далеко, другой просто болтается на мосту. Я предлагаю подождать. Рано или поздно кто-нибудь подойдет и привлечет его внимание, и мы сможем убежать вон к той роще.

Прошло несколько секунд, наполненных отдаленными криками и редкими выстрелами. Это было настолько далеко от реального мира, что мне даже тяжело было представить. И я не могла поверить, что мне это понравится.

– Может быть, нам стоит попытаться убежать от них, – предложила я.

Я не испытывала удовольствия от мысли, что мне придется получить несколько пейнтбольных шариков в спину, но там, где мы сидели на корточках, было холодно и сыро, и мои бедра начинала сводить судорога.

– Возможно, нам удастся уйти. Странно, но я ожидала от тебя худшего.

Итан посмотрел на меня, а потом снова сощурился на лес.

– У тебя ловкость как у валуна, – сказал он. – Наверное, нам лучше остаться здесь.

Я протянула руку и толкнула его, а он хрюкнул от притворной боли.

Поскольку мы все равно сидели здесь на корточках, прячась от группы агрессивных подростков, я испытывала искушение завязать разговор, но сомнения заставляли меня задавать себе вопросы. Хочу ли я узнать Итана поближе? Раньше я думала, что уже знаю о нем самое главное. Ну, что он все осуждает, имеет что-то против пышных женщин, которые едят высококалорийную еду из супермаркетов. Но я также узнала и другое.

1. Он по роду работы занимается какой-то математикой.

2. Насколько мне известно, с тех пор как мы познакомились два с половиной года назад, у него была одна девушка.

3. Он очень хорошо умеет хмуриться (но также отлично умеет и улыбаться).

4. Он настаивает, что не возражает против совместного приема пищи. Просто он пренебрегает шведскими столами.

5. Он часто берет своего младшего брата в поездки, полные приключений.

Остальная часть списка проникла в мои мысли как будто бы случайно.

6. Он вообще-то веселый.

7. У него морская болезнь.

8. Он, кажется, сделан из мускулов. Должен же быть какой-то способ подтвердить, что внутри его туловища есть настоящие органы?

9. Он любит поспорить, посоревноваться, но далеко в этом не заходит.

10. Он может быть чрезвычайно обаятельным, если его подкупить удобным матрасом.

11. Он думает примерно так: «Я всегда отлично выгляжу».

12. Он помнит мою рубашку с тех пор, как мы встретились в третий раз.

13. Судя по тому, что я мельком видела, у него неплохой член в штанах.

Почему я думаю о члене Итана? Это же мерзко!

Я ехала сюда с довольно ясным, как мне казалось, представлением о том, кто такой Итан, но теперь должна признать, что эта версия, похоже, рушится.

– Ну, раз уж нам надо убить время, – сказала я, переходя с корточек на более удобную позу, – могу я задать тебе совершенно личный и очень назойливый вопрос?

Он потер ногу:

– Если это означает, что ты больше не будешь меня пинать, то да.

– Что произошло между тобой и Софи? Кроме того, как вы двое вообще оказались вместе? Она очень хороша… Но как будто бы вышла из «Беверли-Хиллз, 90210». А ты из… хм, «Теории Большого Взрыва».

Итан на мгновение закрыл глаза, а потом наклонился, чтобы выглянуть за баррикаду.

– Может быть, нам стоит просто убежать?

Я потянула его назад.

– У каждого из нас есть еще одна жизнь, и я воспользуюсь тобой как живым щитом, если мы сейчас уйдем, не поговорив.

Он сделал глубокий вдох и на выдохе надул щеки.

– Мы были вместе около двух лет, – начал он. – Если ты помнишь, я тогда жил в Чикаго и ездил в Твин-Сити навестить Дэйна. Я зашел к нему в офис, а она работала в том же здании. Потом я увидел ее на парковке. Она уронила коробку с бумагами, и я помог ей их поднять.

– Это звучит как невероятно клишированное начало фильма.

К моему удивлению, он лишь рассмеялся над этим.

– И ты сразу переехал туда? – спросила я. – Так и было?

– Никаких сразу!

Он рукой стер грязь с лица, и этот жест мне понравился. Я могла бы поклясться, что он исходил скорее от чувства уязвимости во время этого разговора, чем от тщеславия. В странном порыве я вдруг осознала, что это первый раз, когда я разговариваю с настоящим Итаном.

– Я переехал туда через несколько месяцев, когда мне предложили временную работу в Твин-Сити. Как только я переехал в Миннеаполис, мы с Софи подумали, а почему бы нам не жить вместе. Ведь это же разумно.

Услышав это, я сжала зубы и лишь тогда заметила, что рот был открыт.

– Вау. Мне требуется несколько месяцев даже только для того, чтобы решить, достаточно ли мне нравится новый шампунь, чтобы начать им постоянно пользоваться.

Итан засмеялся, но это был смех несчастного человека, и у меня в груди что-то сжалось.

– Что случилось? – спросила я.

– Насколько мне известно, она меня никогда не обманывала. Мы сняли квартиру в Лоринг-парке, и все было хорошо. Действительно хорошо.

Он на мгновение встретился со мной взглядом, как будто не был уверен, что я ему верю.

– Я собирался сделать ей предложение в День независимости.

Я вопросительно приподняла бровь, и он, смущенный, почесал шею.

– Я подумал, что предложение здорово бы сделать во время фейерверка.

– Ах, какой величественный жест! Не уверена, что я угадала бы в тебе склонность к таким жестам.

Он рассмеялся, но опять как-то несчастливо.

– Да, я так далеко зашел, если тебя это интересует. У моего друга была дача. Мы пошли к нему на шашлыки, потусовались немного, а потом я потащил ее на крышу домика и сделал там ей предложение. Она плакала, мы обнимались, но лишь позже я осознал, что она на самом деле так и не сказала мне «Да». Потом мы вернулись в дом и стали помогать моему другу убираться. Софи сказала, что чувствует себя неважно, заторопилась домой и добавила, что встретится со мной дома. Когда я добрался до дома, ее уже не было.

– Погоди, ты имеешь в виду, когда говоришь, что ее не было? Она ушла?

Он кивнул:

– Да, и все ее вещи исчезли. Она собрала вещи и оставила мне записку на маркерной доске, на кухне.

Мои брови даже поднялись от удивления.

– На доске?

– «Я не думаю, что нам стоит жениться. Извини». Таков был текст. Как будто она говорила мне, что обрызгала томатным соусом мою любимую рубашку. Знаешь, я чистил эту доску сто раз, а эти проклятые слова так и не исчезли! В прямом смысле. Она использовала обычный фломастер, а не специальный легко стираемый маркер. Он буквально въелся в пластик.

– Это ужасно. Ты знаешь, что на самом деле есть способ избавиться даже от перманентного маркера, если им прошлись по доске? Не то чтобы это было особенно полезно сейчас…

Он моргнул, глядя на меня:

– Я запомню твой совет на следующий раз.

– Не могу поверить, что ты сделал такой грандиозный жест, а она буквально уничтожила тебя. Не обижайся, но твоя Софи – стерва, каких поискать.

На этот раз он рассмеялся громче, светлее, и улыбка достигла его глаз.

– Да, это было чертовски глупо, но я даже рад, что она так поступила. Я думал, что мы счастливы, но правда заключалась в том, что наши отношения были слишком поверхностными. Не думаю, что они продержались бы долго.

Он сделал паузу.

– Может быть, я просто хотел устроиться в жизни? Мне кажется, что я сделал большой жест в сторону не того человека. Я понимаю, что мне нужен кто-то, с кем я мог бы поговорить, а она не любила слишком углубляться в темы.

Это уж совсем не согласовывалось с моим представлением о нем как о Сорвиголове с реактивной установкой за спиной. К тому же я уже видела его в самолете, когда он сжимал подлокотники. Теперь у меня были новые факты об Итане, и я продолжила список.

14. Не знает, как гуглить советы по очистке поверхностей.

15. Склонен к самоанализу.

16. Как бы он ни отрицал это сейчас, он романтик.

Интересно другое. Это Итан может быть таким разным, но скрывает это, или я просто никогда не заглядывала глубже, останавливаясь только на том, что Дэйн и Ами рассказывали мне о нем все это время?

Вспомнив, как Итан застыл, увидев Софи на обратном пути в отель, я не удержалась от вопроса:

– А вы виделись еще до …?

– До ужина с Чарли и Молли? Нет. Она все еще живет в Миннеаполисе, я знал это. Но после расставания никогда не видел ее и уж точно не знал, что она помолвлена.

– А как ты к этому относишься?

Он постучал пальцем по палочке и посмотрел вдаль.

– Я не могу сказать точно. Знаешь, что я понял на яхте? Мы расстались в июле. Она сказала, что с Билли познакомилась, когда он запасался школьными принадлежностями. Это август? Может быть, и сентябрь? Она ждала целый месяц, а я в то время был очень расстроен. Думаю, что какая-то часть меня полагала, что мы могли бы быть вместе, пока я не увидел ее снова в этом отеле. Все это так поразило меня, что я счел происходящее просто бредом.

– Прости, – проговорила я.

Он кивнул, улыбаясь в землю.

– Спасибо. Это все ерунда, но сейчас мне определенно лучше.

«Сейчас уже лучше» не обязательно означало, что из-за меня. Несмотря на соблазн уточнить, я удержалась от того, чтобы просить разъяснений, когда вблизи звучат выстрелы. Мы пригнулись, и Итан, явно заставляя себя, выглянул наружу. Неловко споткнувшись, я поспешила встать рядом с ним.

– Что происходит?

– Я не уверен… – начал он, перемещаясь на другую сторону укрытия и наблюдая. Его указательный палец был безопасно прижат к скобе вокруг спускового крючка.

Я повесила свой пистолет на бок, чувствуя, как колотится мое сердце. Это просто игра, и технически я могу сдаться в любой момент, но мое тело, кажется, не знает, что все это не реально.

– Сколько у тебя осталось выстрелов? – спросил Итан.

В начале игры я была немного легкомысленна, стреляла случайными очередями и не сосредотачивалась на цели. Мой пистолет, действительно, казался мне слишком легким.

– Не много, – я заглянула в бункер, где катались четыре желтых шарика. – Четыре.

Итан открыл свой бункер и бросил в мой пистолет еще два шарика. Послышались тяжелые шаги. Это был Клэнси. Все еще без рубашки, он выстрелил и нырнул за дерево.

– Беги! – крикнул он.

Итан потянул меня за рукав, оттащил от стены и указал в сторону леса:

– Вперед!

Я бросилась бежать, увязая ногами в мокрой земле. Я не знала, следует ли за мной Итан, но пробежала до дерева и спряталась за ним. Итан вскоре подоспел и огляделся. Одинокий игрок команды соперников просто бродил вокруг.

– Это тот болтливый подросток, Посмотри, он совсем один. – прошептал Итан, ухмыляясь. Я с тревогой вгляделась в лес вокруг нас.

– Может быть, он кого-то ждет?

– А может, он заблудился? Дети тупые.

– Мой десятилетний племянник смастерил робота-кота из жвачки, пары шурупов и банки из-под Кока-Колы, – возразила я ему. – Дети в наши дни намного умнее, чем были мы. Пойдем.

Итан покачал головой:

– Давай сначала уберем его. У него осталась только одна жизнь.

– У нас тоже осталась только по одной жизни.

– Это игра, цель которой – победить.

– Моей ушибленной заднице все равно, выиграем мы или проиграем.

– Давай подождем две минуты. Если мы не сможем выстрелить, мы убежим.

Я с неохотой согласилась, и Итан жестом показал нам пробираться сквозь деревья, чтобы застать его врасплох с другой стороны. Я пошла за ним следом, внимательно наблюдая за лесом и стараясь ступать тихо. Итан оказался прав, вокруг больше никого не было. Когда мы подошли к краю небольшой поляны, парень был все еще там. Он просто болтался, тыча в палки своим пистолетом. Итан наклонился так низко, что его губы оказались рядом с моим ухом:

– У него там наушники. Каким же надо быть самоуверенным, чтобы слушать музыку посреди зоны боевых действий!

Я отстранилась, чтобы увидеть лицо Итана:

– Неужели ты действительно наслаждаешься этим?

– О, да, – широко улыбнулся он.

Итан поднял пистолет, бесшумно пошел вперед, а я старалась не отставать.

Мы были уже в двух шагах от поляны, когда парень с усмешкой посмотрел на нас, скривив губы и обнажив металлические брекеты. Он поднял средний палец, и только тогда я поняла, что это ловушка. Мы не успели обернуться, как его приятель, идущий сзади, выстрелил в нас и окрасил фиолетовым мою задницу.

– Я не могу поверить, что он показал нам средний палец, прежде чем его приятель застрелил нас, – проворчал Итан. – Самодовольный маленький говнюк!

И вот мы в комнате отдыха спа-отеля. Мы уже одеты в банные белые халаты и ждем, когда нас позовут обратно. Нам обоим было так больно, что мы даже не сопротивлялись, когда наступило время парной части массажа. И как-то забыли, что туда на самом деле входит: голые и смазанные массажным маслом мы, в одной комнате, вместе.

Дверь открылась и в комнату вошла улыбающаяся темноволосая женщина. Мы проследовали за ней по длинному тускло освещенному коридору в еще более затемненную комнату. В центре комнаты пузырилась огромная горячая ванна, и пар призывно поднимался с поверхности.

Мы с Итаном встретились взглядами и тут же отвели глаза. Я плотнее запахнула халат, осознавая, что под ним ничего нет. Но после нескольких мгновений неловкого маневрирования мы направились прямо к массажным столам, где лежали наши простыни, но массажистов не было.

– Я думала, мы записались на массаж, – проговорила я.

– В ваш пакет услуг входит джакузи для предварительного замачивания, а после массажисты обслужат вас, – мягким и спокойным голосом объяснила женщина, а затем поинтересовалась – Я могу вам еще что-нибудь предложить, мистер и миссис Томас?

Инстинкт заставил меня открыть рот, чтобы поправить, но тут вмешался Итан.

– Я думаю, у нас и так все хорошо, – сказал он и улыбнулся своей мегаваттной улыбкой. – Спасибо.

– Наслаждайтесь, – поклонилась она и тихонько вышла, закрыв дверь. Мы стояли, а между нами была большая горячая ванна. Его улыбка исчезла, он мрачно смотрел на меня.

– Я голый, – сказал Итан, указывая на завязки своего халата. – Полагаю, и ты тоже…

– Да.

Он смотрел на парившую воду, и его тоска была почти осязаема для меня.

– Смотри, – сказал он наконец. – Делай, что хочешь, а я едва волоку ноги. Так что я забираюсь внутрь.

Едва прозвучали эти слова, как он дернул за пояс и я увидела его обнаженную грудь. Обернувшись, я вдруг заметила и очень заинтересовалась столиком у стены с закусками и бутылками с водой. Послышалось шарканье, звук падающей на землю ткани, глубокий и низкий стон. «Святые угодники!». Это походило на звук камертона, и по моему телу пробежала дрожь.

– Оливия, тебе лучше залезть сюда.

Я взяла кусочек из маленькой чашечки сухофруктов:

– Я и так в порядке.

– Мы же не дети. Смотри, ты даже ничего не видишь.

Я неохотно обернулась и посмотрела через плечо. Он прав, бурлящая вода доходила почти до его плеч, но это совсем не решало проблему. Кто бы мог подумать, что у меня такая слабость к ключицам? Его губы растянулись в улыбке, и он откинулся назад, вытягивая руки, вздыхая и произнося: «Боже, это потрясающее чувство!»

Все мои синяки и ноющие мышцы простонали в ответ. Горячий пар заманивал меня внутрь. Великолепные пузыри, струи воды и тонкий аромат лаванды повсюду.

Ох уж, эти голые ключицы!

– Хорошо, – сказала я, – но только закрой глаза. И прикрой их тоже.

Он прикрыл глаза ладонью и ухмыльнулся: «Обеими руками».

Как только он закрыл глаза, я сняла с себя халат:

– Когда я подписывалась на этот медовый месяц, то понятия не имела, что он будет включать в себя так много наготы.

Итан рассмеялся из-под рук, когда я опустила ногу в воду. Тепло охватило меня. Слишком жарко. Я буквально услышала шипение, когда погрузилась глубже в воду. Этот жар и пузыри по всей коже показались мне такими нереальными.

– О боже, это так приятно, – судорожно выдохнула я.

Его спина выпрямилась.

– Теперь можешь смотреть, – разрешила я.

Он опустил руки с настороженным выражением лица.

– Спорно…

Струи бились о мои плечи и подошвы ног, и голова склонилась набок.

– Мне так приятно, что мне все равно, что ты говоришь.

– Ну что ж, тогда я хотел бы сказать что-то действительно приятное.

Я фыркнула от смеха, чувствуя себя совершенно пьяной.

– Я так рада, что у меня аллергия на моллюсков.

Итан начал погружаться:

– Считай, что это небольшая расплата за веселье. Тебе разве не было сегодня весело?

Может быть, дело в том, что от горячей воды меня разморило, как медузу, а может быть, просто болели мышцы и синяки.

– Даже учитывая, что мне пришлось выбросить свои любимые теннисные туфли, и я едва могу сидеть? Да, было весело. А тебе?

– Мне тоже.

– На самом деле, если не считать всей этой истории с Софи, то этот отпуск был не таким уж и ужасным, – ответила я, подсматривая за ним.

– Эй, полегче с лестью.

– Ты же знаешь, что я имела в виду? Я думала, что буду болтаться одна в бассейне, много кушать и отправлюсь домой с загаром. Я думала, что буду терпеть тебя.

– Я чувствую, что должен быть оскорблен этим, но у меня те же мысли, правда, – ответил Итан.

– Вот почему мы отдыхаем так безрассудно.