Когда связь крепка Пирс Блейк

ГЛАВА ПЯТАЯ

Долгое время Райли не могла отвести взгляда от тела на путях. Она не раз видела тела, израненные и даже изрубленные, но эта жертва представляла собой зрелище шокирующее и ни на что не похожее. Колёсами локомотива женщине отрезало голову чисто, будто лезвием гильотины.

Райли поразило, что обезглавленное тело женщины никак не повредил промчавшийся над ним поезд. Женщину крепко привязали клейкой лентой к шпалам, закрепив её руки по бокам и связав вместе лодыжки. Одетое в некогда привлекательный наряд, её тело было скручено в отчаянной позе мучения. Там, где её шея отделилась от головы, кровь забрызгала камни, деревянные шпалы и рельсы. Голова откатилась на пару метров вниз по насыпи и лежала рядом с путями. Глаза женщины и её рот были широко раскрыты, с выражением застывшего ужаса глядя в небо.

Райли увидела нескольких человек, столпившихся вокруг тела, некоторые из которых были одеты в форму, а некоторые нет. Райли поняла, что это местные копы и сотрудники железнодорожной полиции. К агентам подошёл мужчина в форме.

– Я так понимаю, вы агенты ФБР? Меня зовут Джуд Каллен, я начальник железнодорожной полиции по Чикагскому округу. Бык Каллен, так зовут меня в народе.

В его голосе была слышна гордость за своё прозвище. Райли знала, что «Бык» – это общее сленговое прозвище сотрудников железнодорожной полиции. Официально же в железнодорожной полиции пользовались теми же званиями агента и специального агента, как и в ФБР. Очевидно, что народное название импонировало их новому знакомому больше.

– Это я решил вызвать вас, – продолжал Каллен. – Надеюсь, что вас приезд будет не напрасным. Чем скорее мы сможем увезти отсюда тело, тем лучше.

Представившись Каллену вместе с коллегами, Райли оглядела его. Он был на удивление молодым для шефа и с виду обладал на редкость мускулистым телом, его руки едва не разрывали короткие рукава формы, а рубашка плотно облегала грудь.

Прозвище «Бык» подходило ему как нельзя лучше, однако Райли не раз замечала, что мужчины, которые проводят немало часов в зале, чтобы выглядеть подобным образом, скорее отталкивают её, нежели привлекают.

Интересно, хватает ли мускулистому парню вроде Быка Каллена времени на что-либо ещё? Тут она заметила, что он не носит обручальное кольцо. Да, видимо в его жизни есть место лишь работе и тренировкам.

Он выглядел добродушным и не особенно шокированным скверной сценой преступления. Конечно, он находится здесь уже несколько часов – достаточно долго, чтобы все эмоции притупились. Тем не менее, мужчина показался Райли тщеславным и поверхностным.

Она спросила его:

– Вам удалось установить личность жертвы?

Бык Каллен кивнул.

– Да, её звали Риз Фишер, ей было тридцать пять лет. Она жила неподалёку от Барнуэлла, где работала в местной библиотеке. Была замужем за мануальным терапевтом.

Райли посмотрела в обе стороны вдоль по рельсам. В этом месте железнодорожное полотно изгибалось, так что видно было совсем недалеко.

– Где поезд, который переехал её? – спросила она Каллена.

Каллен махнул вправо и сказал:

– Он примерно в километре отсюда, до сих пор стоит там, где остановился.

Райли заметила, что над телом склонился полный мужчина в чёрной форме.

– Это патологоанатом? – спросила она у Каллена.

– Да, давайте я вас познакомлю. Это патологоанатом Барнуэлла, Кори Хаммонд.

Райли села на корточки рядом с мужчиной. Она почувствовала, что, в отличие от Каллена, Хаммонд всё ещё старается справиться с шоком. Мужчина тяжело и хрипло дышал, отчасти из-за веса, но также и от ужаса и отвращения. Он явно никогда не сталкивался с чем-либо подобным в своём округе.

– Что вы можете нам сообщить на данный момент? – спросила его Райли.

– Я не вижу следов сексуального насилия, – сказал Хаммонд. – Что соответствует отчёту по вскрытию жертвы, проведённому четыре дня назад другим патологоанатомом вблизи от Аллардта.

Хаммонд указал на искромсанные куски широкой серебристой ленты на шее и плечах женщины.

– Убийца связал ей руки и ноги скотчем, затем приклеил её шею к рельсам и обездвижил плечи. Она, скорей всего, дергалась изо всех сил, стараясь высвободиться. Но у неё не было шансов.

Райли повернулась к Каллену и спросила:

– Её рот не был заткнут. Кто-нибудь слышал её крики?

– Мы так не считаем, – сказал Каллен, махнув на деревья. – За теми деревьями стоит несколько домов, но докричаться до них трудно. Пара моих ребят обошли все дома, спрашивая, не слышал ли кто-то что-то или вообще имеет представление, что происходило в этот период. Но никто ничего не знает. Все они узнали о произошедшем по телевидению или через интернет. Им дали указания держаться подальше от этого места, и пока что у нас не было проблем с зеваками.

Билл спросил:

– Нет ли свидетельств того, что у неё что-то было украдено?

– Как будто нет. Её кошелёк лежал рядом с ней, в нём был её паспорт, деньги и кредитные карты. Ах да, и мобильник.

Райли осматривала тело, стараясь понять, как убийце удалось зафиксировать тело именно в этом положении. Иногда у неё появлялось мощное, чуть ли не сверхъестественное ощущение убийцы, когда она «прислушивалась» к месту преступления. Иногда ей даже казалось, что она может проникнуть в мысли преступника, узнать, что было у него на уме, когда он совершал убийство.

Но не сейчас.

Место было слишком шумным, вокруг было слишком много людей.

Она сказала:

– Он должен был как-то её обезвредить, чтобы привязать. Что насчёт другого тела, первой жертвы? Патологоанатомам удалось найти в её организме следы наркотиков или медикаментов?

– В её крови был обнаружен флунитразепам, – ответил Хаммонд.

Райли взглянула на своих коллег. Она знала, что такое флунитразепам, и знала, что Джен и Билл тоже знакомы с этим названием. Торговым названием его был Рогипнол, и он был широко известен как «наркотик для изнасилования». Хотя он был запрещён, купить его можно было в любой подворотне.

И он точно был способен усмирить жертву, сделав её беспомощной, хотя и не всегда полностью без сознания. Райли знала, что флунитразепам обладает эффектом амнезии, когда его действие прекращается. Она вздрогнула, осознав: «Оно могло прекратиться прямо здесь – перед тем, как она умерла».

Если так, то бедняжка не имела понятия как или почему с ней произошёл такой кошмар.

Билл почесал подбородок, глядя на тело сверху вниз.

– Возможно, всё началось как свидание с целью изнасилования, и убийца добавил лекарство в её напиток в баре, на вечеринке или ещё где-то?

Патологоанатом покачал головой.

– Очевидно, нет, – сказал он. – В желудке первой жертвы не было обнаружено следов вещества. Значит, оно поступило ей прямо в кровь.

Джен сказала:

– Это странно.

Бык Каллен с интересом посмотрел на Джен.

– Почему же? – спросил он.

Джен слегка пожала плечами.

– Это трудно представить, вот и всё. Флунитразепам действует не моментально, как бы он ни попал в организм. В случае с изнасилованием на свидании это как правило не имеет большого значения. Ничего не подозревающая жертва какое-то время выпивает со своим будущим насильником, когда начинает чувствовать головокружение, причин которого она ещё не понимает, и вскоре становится совершенно беспомощной. Но если бы наш убийца уколол её иголкой, она бы сразу же поняла, что попала в беду, и у неё было бы несколько минут, чтобы что-то предпринять, прежде чем вещество подействует. Так что это звучит не очень… рационально.

Каллен улыбнулся Джен – с оттенком флирта, подумала Райли.

– Да, звучит разумно, – признал он. – Но давайте я вам кое-что покажу.

Он зашёл за спину Джен, которая была гораздо ниже его. Он попытался обхватить её шею со спины, но Джен тут же отошла от него.

– Эй, что вы делаете? – воскликнула она.

– Просто показываю. Не волнуйтесь, я не собирался причинять вам боль.

Джен фыркнула и отошла от него на безопасное расстояние.

– Ну конечно нет, – сказала она. – И я уверена, что знаю, что у вас на уме. Вы решили, что убийца использовал удушающий захват.

– Вы правы, – всё ещё улыбаясь, сказал Каллен.

Он согнул руку, чтобы проиллюстрировать.

– Убийца неожиданно подошёл к ней сзади и обхватил её шею вот так. Жертва могла дышать, но её сонная артерия была полностью пережата, а значит кровь перестала поступать в мозг. Жертва потеряла сознание за считанные секунды. Тогда убийца легко мог сделать укол, который сделал её беспомощной на более долгое время.

Райли легко почувствовала трение между Калленом и Джен. Каллен, очевидно, был любителем поучать, а его снисходительное отношение попахивало флиртом.

Джен же он, по всей видимости, нисколько не нравился, как и Райли. Мужчина действительно отличался легкомысленностью и не понимал, как нужно вести себя в обращении с коллегой-девушкой, не говоря уже о поведении на месте преступления.

Тем не менее, Райли должна была признать, что теория Каллена имеет место быть.

Беспардонный и лишённый такта, он всё же никак не мог считаться глупым.

Он мог им очень пригодиться в работе.

«Если только мы сможем с ним работать», – подумала Райли.

Каллен слез с путей, спустился по насыпи и указал на кусок земли, отгороженный лентой.

– Мы нашли следы шин, говорящие о том, что он приехал сюда, свернув с главной дороги к железнодорожным путям. Следы большие – очевидно, они принадлежат какому-то внедорожнику. Здесь есть ещё несколько отпечатков ног.

– Пусть ваши люди сделают снимки. Мы отправим их в Квантико, чтобы специалисты сверились с нашей базой данных.

Какое-то время Каллен молча стоял, уперев руки в боки, оценивая ситуацию с каким-то даже удовлетворением.

– Я должен сказать, что для меня и моих ребят это совершенно новый опыт. Мы привыкли расследовать кражи груза, вандализм, аварии и тому подобное. Убийства у нас случаются крайне редко. А чтобы такое – нет, такого мне ещё никогда не приходилось встречать. Конечно, для вас в ФБР в этом нет ничего необычного. Вы к такому привыкли.

Никто ничего не сказал, и Каллен замолчал на минуту. Затем он посмотрел на Райли и её коллег и произнёс:

– Что ж, не хотелось бы отнимать ваше драгоценное время. Просто составьте профиль убийцы, а дальше мы справимся сами. Можете вернуться домой уже сегодня, вряд ли вам очень хочется ночевать здесь.

Райли, Билл и Джен переглянулись в искреннем недоумении.

Неужели он серьёзно полагает, что они смогут проделать всю свою работу так быстро?

– Не уверена, что полностью понимаю, что вы имеете в виду, – осторожно сказала Райли.

Каллен пожал плечами и сказал:

– Я убеждён, что вам уже удалось продвинуться в составлении профиля на настоящий момент. Ведь вы здесь именно за этим. Что вы можете нам рассказать?

Райли заколебалась.

– Мы можем сообщить лишь общие выводы. По статистике большая часть убийц, оставляющих тела на месте преступления, уже совершала преступления ранее. Больше половины таких убийц находится в возрасте от пятнадцати до тридцати семи и больше половины являются афроамериканцами, имеющими частичную занятость на работе и закончившими как минимум среднюю школу. Некоторые из таких убийц страдают психическими заболеваниями, а некоторые служили в армии. Но…

Она снова замолчала.

– Но что? – поторопил её Каллен.

– Постарайтесь понять, вся эта информация не представляет практически никакой пользы, по крайней мере, на данной стадии. В правилах всегда есть исключения. И нашего убийцу уже можно к ним отнести. Например, средний убийца обычно имеет некоторого рода сексуальную мотивацию. Но в нашем случае это не так. И я думаю, что убийца не типичен ещё по многим параметрам. А возможно, и совершенно не типичен. У нас ещё много работы.

Впервые с момента их приезда лицо Каллена слегка помрачнело.

Райли добавила:

– И я хочу, чтобы её мобильник был отправлен в Квантико. Как и телефон другой жертвы. Наши лаборанты попытаются получить из них какую-нибудь информацию.

Прежде чем Каллен успел ответить, у него завибрировал его собственный телефон и он нахмурился.

– Я знаю, кто это. Это оператор железной дороги, и он хочет знать, можно ли запустить поезда. По этой линии должно пройти три грузовых поезда и ещё один пассажирский, который уже опаздывает. И в том поезде, что до сих пор стоит на путях, новая бригада, готовая ехать. Уже можно убирать тело?

Райли кивнула и сказала патологоанатому:

– Приступайте, грузите её в микроавтобус.

Каллен отвернулся и принял звонок, пока патологоанатом начал созывать своих людей и работать с телом.

Когда Каллен положил трубку, настроение его резко испортилось. Он бросил Райли и остальным агентам:

– Стало быть, вы собираетесь остаться с нами надолго?

Райли начала понимать, что тревожит шефа полиции. Каллен явно собирался раскрыть сенсационное дело и не ожидал, что ФБР испортит ему праздник.

– Послушайте, мы прибыли по вашей просьбе, и я уверена, что мы вам пригодимся в течение более долгого периода, это уж точно.

Каллен покачал головой.

– Что ж, тогда лучше бы нам всем отправиться в отделение полиции в Барнуэлле. Там нас ждут крайне неприятные дела.

Без лишних слов он повернулся и двинулся прочь.

Райли взглянула на тело, которое как раз грузили на носилки.

Что может быть неприятней этого?

Гадая над этим вопросом, она вместе с коллегами пошла вслед за Калленом по той же дороге, по которой они пришли.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Джен Ростон вся кипела негодованием, уходя со сцены преступления вместе с коллегами. Она плелась между деревьями за Райли и агентом Джеффрисом, следующими за начальником железнодорожной полиции Джудом Калленом к припаркованному транспорту.

«“Бык Каллен”, так он себя называет», – с презрением вспомнила она.

Она была рада, что между ним и ею идёт ещё два человека.

«Он пытался на мне показать удушающий захват!» – снова пришло ей в голову.

Она сомневалась, что он просто искал повод полапать её, нет. Скорее он стремился получить возможность физического контроля над ней. Но ей хватало уже и того, что он чувствовал потребность поучить её тому, как делается захват и какие у него могут быть последствия – как будто она без него этого не знала!

Она подумала, что им обоим крупно повезло, что Каллену не удалось довести до конца свой эксперимент – она вряд ли сумела бы контролировать себя. И хотя мужчина был до абсурда мускулистым, разобраться с ним не составило бы ей труда. Конечно, это было бы совершенно неуместно на месте убийства и не способствовало бы установлению между следователями хороших отношений. Так что всё к лучшему.

Вдобавок ко всему, теперь Каллен, похоже, бесится из-за того, что Джен и её коллеги не собираются уезжать сразу же и ему придётся делить с ними славу раскрытия этого дела.

«Обломись, придурок», – со злостью подумала Джен.

Группа вышла из-за деревьев и уселась в полицейский микроавтобус к Каллену. Мужчина не произнёс ни слова за всю поездку, все агенты ФБР тоже молчали. Джен решила, что её напарники, как и она, размышляют о чудовищной сцене убийства и о замечании Каллена о том, какие «крайне неприятные дела» их всё-таки ждут в участке.

Джен ненавидела загадки, отчасти потому, что Тётушка Кора в своих манипуляциях зачастую прибегала к шифрам и угрозам, а кроме того Джен ужасно не хотелось думать о том, что её прошлое может разрушить её сбывшуюся мечту стать агентом ФБР.

Когда Каллен припарковал машину перед зданием полиции, Джен и её коллеги вместе со всеми пошли внутрь. Там Каллен представил их шефу полиции Барнуэлла, Лукасу Пауэллу – мужчине средних лет с обвисшим подбородком.

– Идите за мной, – сказал Пауэлл. – Вас уже ждут. Мы с моей командой не имеем понятия, что со всем этим делать.

«Кто нас ждёт?» – терялась в догадках Джен.

И что он имеет в виду под «всем этим»?

Шеф Лукас Пауэлл повёл Джен с её коллегами и Каллена прямиком в комнату допросов. Внутри сидело двое мужчин, одетые в ярко-жёлтые светоотражающие жилеты. Один был высоким и худым мужчиной в возрасте, но бодрым на вид. Второй был не выше Джен и, по всей видимости, ненамного старше её.

Они пили кофе и просто смотрели на стол.

Пауэлл представил мужчин, начиная со старшего:

– Это Арло Стайн, проводник товарных поездов. А это Эверетт Бойнтон, его помощник. Когда поезд остановился, именно они вернулись и нашли тело.

Оба мужчины даже не подняли глаз на вошедших.

Джен сглотнула комок в горле. Они явно пережили психологическую травму.

И это действительно было «крайне неприятное дело».

Допрос этих мужчин будет непростым, но хуже всего то, что им, скорей всего, неизвестно ничего, что могло бы вывести их на убийцу.

Джен отступила назад, в то время как Райли села за стол к мужчинам и мягко произнесла:

– Мне ужасно жаль, что вам пришлось это пережить. Как вы держитесь?

Мужчина постарше, проводник, слегка пожал плечами.

– Я ничего, – сказал он. – Хотите верьте, хотите нет, но мне уже приходилось видеть нечто подобное. Я имею в виду убитых на путях людей. Я видел и более истерзанные тела. Не то чтобы к этому можно было привыкнуть, но…

Стайн кивнул на своего ассистента и добавил:

– А вот Эверетт столкнулся с этим впервые.

Парень поднял глаза от стола.

– Я нормально, – сказал он с неуверенным кивком головы, по-видимому, стараясь убедить в этом самого себя.

Райли сказала:

– Мне очень не хочется задавать вам этот вопрос, но вы не заметили жертвы до того, как…?

Бойнтон вздрогнул, но ничего не сказал.

Стайн ответил:

– Буквально один взгляд, только и всего. Мы оба были в кабине. Но я говорил по радиосвязи – плановый звонок на следующую станцию, а Эверетт производил вычисления для поворота, в который мы входили в этот момент. Когда машинист начал тормозить и дал свисток, мы подняли глаза и увидели… Мы не сразу поняли, что это вообще.

Стайн замолчал, а потом добавил:

– Но когда мы шли назад на то место, чтобы посмотреть, мы уже точно знали, что произошло.

Джен мысленно вернулась к исследованию, проведённому ею на борту самолёта. Она знала, что бригада товарного состава немногочисленна, тем не менее, по всему следовало, что одного человека не хватает.

– Где машинист? – спросила она.

– Командир? – спросил Бык Каллен. – Он в камере.

У Джен челюсть отпала от шока. Какого чёрта он там делает?

– Вы посадили его под стражу?! – переспросила она.

Пауэлл сказал:

– У нас не было другого выбора.

Старший проводник добавил:

– Бедняга… Он не стал ни с кем разговаривать. Всё, что он сказал после происшествия, это: «Посадите меня». Он просто повторял это снова и снова.

Местный шеф полиции сказал:

– Так что нам пришлось поступить именно так. Пока это кажется наилучшим вариантом.

Джен пришла в ярость.

– И вы не дали ему психолога?!

Представитель железнодорожной полиции сообщил:

– Мы вызвали из Чикаго психолога нашей компании. Таковы правила. Мы не знаем, когда он доберётся сюда.

Райли была просто поражена.

– Но не может же машинист винить себя в произошедшем! – воскликнула она.

– Конечно, может, – удивился старший кондуктор. – Это не его ошибка, но он никак этому не препятствовал. Он был тем, кто управляет поездом, и он чувствовал себя наиболее беспомощным. Это грызёт его изнутри. Мне больно видеть, как он закрылся после этого. Я правда пытался с ним поговорить, но он даже не посмотрел на меня! Мы не должны ждать, пока объявится чёртов железнодорожный мозгоправ. Кто-то должен помочь ему сейчас же, и плевать на правила. Он отличный командир и заслуживает лучшего.

Джен злилась всё сильнее. Она сказала Каллену:

– Вы не можете просто оставить его сидеть одного в камере! Мне плевать, что он сам хочет побыть один. Ему это сейчас вредно. Кто-то должен поговорить с ним.

Все присутствующие посмотрели на неё.

Джен заколебалась, а потом сказала:

– Хорошо, отведите меня в камеру. Я хочу видеть его.

Райли посмотрела на неё и сказала:

– Джен, я не думаю, что это хорошая идея…

Но Джен её проигнорировала.

– Как его зовут? – спросила она проводников.

– Брок Патнэм, – ответил Бойнтон.

– Отведите меня к нему, – настойчиво повторила Джен. – Сейчас же.

Шеф Пауэлл вывел Джен из комнаты для допросов и повёл по коридору. Она знала, что бывает слишком бестактной и прямолинейной, даже когда нужно проявить мягкость. У неё уж точно не было способности Райли в подходящие моменты включать сочувствие. И если сама Райли не нашла в себе силы взять на себя эту задачу, почему Джен решила, что она справится?

Но кто-то должен был взять это на себя.

Пауэлл отвёл её к ряду камер с прочными дверями и крохотными окошками и сказал:

– Хотите, я пойду с вами?

– Нет, – отказалась Джен. – Лучше я поговорю с ним наедине.