КроШа. Книга вторая Кистяева Марина
Голова была чугунной. Не повернуть, не сдвинуть. И глаза не открывались. Может, она заболела? Ох, нет, не надо! Болеть на ранних сроках нежелательно — об этом Лера где-то читала. Детишки могут родиться слабыми. Детишки…
Мысль ускользала от Леры, куда-то проваливалась, исчезала.
— Приехали. Вынимай ее.
— А почему я? Пусть Граф выводит своих амбалов. Моё дело — вывести девчонку из клуба, что я и сделал. Я получаю бабло и сваливаю.
— Значит, все-таки зассал. У тебя нюхнуть что-нибудь есть?
— Отвали! Не балуюсь и тебе не советую.
В ответ — ироничный женский смех.
Лера хотела открыть глаза. После смерти папы ее часто мучили кошмары, и она научилась выныривать из сна. Просыпалась, и лежала несколько минут в темноте, прогоняя остатки кошмарного сна. А потом вновь засыпала. Сейчас она хотела сделать тоже самое. Сон ей категорически не нравился. И было холодно… Без рук Тимура.
На этот раз хитрость, спасавшая её много раз, не помогала. Девушка продолжала во сне куда-то ехать.
Вот машина остановилась, и Лера снова услышала:
— Прибыли. Давай, вынимай ее.
Какое странное слово «вынимай». Почему-то Лера знала, что оно применилось в отношении нее, но она не мешок с картошкой, чтобы ее вынимали!
Больно дернули за руку.
Что-то не так… Во сне не ощущается боли. И холод, схвативший кожу, чувствуется иначе.
— Не морозь ее. Давай к воротам. Граф не будет возиться с подпорченным товаром.
— Дай покрывало. На сиденье валяется.
На ее тело что-то накинули — колкое и дурно пахнущее. Алкоголь, сигареты и что-то еще.
Лера слабо застонала, пытаясь скинуть с себя эту вонь.
— Она просыпается что ли?
— Не должна. Ей спать еще минимум часа два.
— Ну-ну.
Послышались шаги и еще какие-то голоса. Глумливые. Неприятные. От них Лере еще сильнее захотелось очнуться. Да, надо обязательно очнуться, прийти в себя, в туалет сходить, попить водички. И лишь потом вернуться на кровать.
А можно и вовсе не возвращаться. Сесть почитать книгу, конспекты. Да просто спуститься вниз и заварить себе травяного чая.
Но снова ничего не получалось… И пропали даже голоса. Но в данном случае это оказалось лучшим исходом. Сон без сновидений порой бывает благом.
Следующее, что запомнила Лера, это усиливающуюся головную боль. Девушка поморщилась. Что за фигня такая? Мигрень? Или ей что-то подсыпали в мохито? Нет, нет, нет. Кто-нибудь да видел. Когда только она с Иркой и Светулечком начали посещать клубы, то договорились, что будут присматривать друг за другом и за тем, что пьют. Девочки были наслышаны, про наркотики, добавляемые в коктейли и прочие напитки. Порой, мальчики не желали долго ждать, когда понравившаяся им дама раскачается на интимное продолжение, и кое-что подсыпали, отчего девушка сразу же становилось отзывчивой, а, главное, сексуально раскрепощенной.
Поэтому Лера и не боялась расслабляться в своей компании. Знала, что при возникших трудностях, ей сообщат о подлоге.
Девушка хотела дотронуться до висков, перевернуться на живот, поясница от долгого лежания на спине, затекла. Но странно… Руки не желали ее слушаться. Она не могла ими пошевелить.
Что происходит?
Лера, щурясь, кое-как разлепила глаза. И сразу замерла. Дыхание сперло в груди.
Она находилась не в спальне Сардынова. И не в своей спальне. Никаких светлых, белых оттенков.
Где она может быть?
Сглатывая панику, Лера осторожно осмотрелась. Действовала она без лишних резких движений, хотя уже и поняла, что ее руки зафиксированы за головой.
Высокий золотистый потолок с точечными светильниками. Такого же цвета глухие шторы. Стены — темно-синие. И полное отсутствие мебели.
Лера, несмотря на то, что по-прежнему считала себя в доме Сардынова лишь гостьей, ни в коем случае не стремилась хозяйничать и без особой надобности бродить по коттеджу, не усомнилась ни на секунду — она не в доме Тимура.
Изловчившись, Лера закинула голову назад и тихо застонала — она не ошиблась: ее руки были зафиксированы шелковыми лентами к столбикам изголовья кровати.
Черт… черт… черт…
Это не Тимур! Не Тимур! Не паниковать… Вдох-выдох…
Лера закрыла глаза и мысленно сбосчитала до десяти. В груди, не смотря на пгризыв не поддаваться паники, зарождался дикий ноичем не контролируемый страх. Лера никогда не бёыла смелой до безрассудства. Да что говорить — она больше себя причисляла к трусихам. Ни экстремальных видов спорта, ни увлечений, способных привести к травмам. Она и танцы живота изучала для себя, отказываясь от публичных выступлений. Поэтому сейчас для нее страх — естественная реакция.
Лера дернула руками, и почувствовала, как шелковые путы сильнее врезались в запястья. На то и был расчет.
Хорошо, что хотя бы ноги не привязали.
На глазах от отчаяния заблестели слезы. Во что она вляпалась? Где находится? Кто ее привязал?
Вот и сходила в клуб.
В груди защемило. Лучше бы она уехала с Тимуром! Так нет же, осталась! Надо было показать себя! Свою самостоятельность! Продемонстрировать свое право на выбор!
Прикусив нижнюю губу до крови, Лера сдержала крик, рвущейся из груди. Она понимала — кричать и звать на помощь пока не имеет смысла. Надо понять, где она находится.
И у кого.
Во рту все пересохло. Очень хотелось пить, и с каждой прошедшей секундой эта проблема усугублялась.
— Да что ж это такое, — простонала девушка с отчаянием.
И именно в этот момент услышала, как медленно поворачивается дверная ручка.
Лера замерла. Привязанные руки, и без того затекшие, неприятно вывернулись. На лбу выступила испарина.
В комнату, не спеша, вальяжно, входил мужчина. Высокий, с ни чем не примечательной внешностью, на вид тридцать-тридцать два года. В джинсах и полностью распахнутой рубашке, обнажающей безволосую грудь. В руках он держал стакан с прозрачной жидкостью.
Лера не знала вошедшего. Ни разу его не видела, нигде не сталкивалась. У неё в голове мелькнула шальная мысль, что он каким-то образом связан с Тимуром… Ведь может такое быть? Конкуренция, похищение… Если так, то ее дела обстоят очень плохо.
Несмотря на панику, что билась в груди, Лера титаническим усилием воли заставила себя промолчать. Не закричать, униженно не заплакать. Ее похитили с определенной целью, и чтобы она сейчас ни говорила, как бы ни умоляла, никто ее не отпустит. И не сжалятся над ней.
— Вот и еще одна пташка у меня в гостях, — ухмыльнулся незнакомец и отсалютовал ей стаканом.
Стоило ему заговорить, как в голове Леры мгновенно прояснилось. Словно пазлы, соединились.
Еще одна пташка… В гостях. Значит, похищение для этого ублюдка — привычное дело. Обыденность. Не она первая, не она последняя. И, скорее всего, бизнес Тимура тут ни при чем. Тут другое… И от этого «другого» скручивало нутро, и парализовало волю.
Лера точно увидела себя со стороны. Со связанными руками, с судорожно сведенными коленями, с задранным платьем. Распластанная на кровати. В глазах застыл дикий страх, оно и понятно.
Она ничего не ответила на реплику похитителя.
Не смогла.
Валерия, не мигая и не делая никаких движений, лежала и смотрела, как к ней приближается незнакомец. Тот явно наслаждался. Не только его тонкие губы кривились от цинизма, в глазах также плескалась жестокость.
Никогда ранее Лере не приходилось видеть таких глаз. В университете она сталкивалась с людьми, которые сразу же вызывали у неё антипатию — своей самоуверенность, вседозволенностью, ублюдочностью. Презрением к окружающим. Она старалась обходить их стороной. Если же приходилось общаться, то старалась дать достойный ответ, не позволяла себя унижать.
Но даже у них глаза были другие. Не такие жестокие. Не такие безумные.
Лера готова была поклясться, что у фанатиков, замышляющих теракт, в результате которого пострадают десятки, а то и сотни мирных людей, взгляд именно такой.
Холодные мурашки побежали по спине, и, несмотря на то, что в комнате было тепло, Леру зазнобило.
Она думала, что жизнь больше не сможет ударить ее больнее? Что самое страшное позади? Она ошиблась.
— А ты забавная, — продолжал глумиться похититель. Он подошел к кровати и встал у изножья. Сделал неспешный глоток, явно наслаждаясь спиртным, и более внимательно начал рассматривать девушку. Лера едва ли не физически чувствовала, как его взгляд скользит от её лица вниз по телу, и лишь страх удержал ее от того, чтобы не передернуться от отвращения?
Чему их учили по основам безопасной жизнедеятельности? Если вы случайно оказались в одной комнате с маньяком или террористами, необходимо себя вести, как можно лояльнее к их требованиям. Ни словом, ни взглядом не вызвать у них агрессию. Не провоцировать.
Вот Лера и старалась не провоцировать.
— Да, точно, забавная. Смешная такая. Не истеришь, не умоляешь тебя развязать. Даже не плачешь.
Лера сжала губы сильнее. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Можно попить, — она все же вытолкала из себя эти два слова и внутренне сжалась, ожидая насмешки в ответ или очередного глумления.
Похититель демонстративно медленно приподнял брови.
— Попить? Студеной водицы…
Лера медленно кивнула.
Она не в том положении, чтобы пререкаться или качать права. Господи, какая ирония! Ей впору говорить Тимуру спасибо за то, что обучил ее самоконтролю.
— Значит, пить хочешь…
На мгновение Лере показалось, что мужчина соображает заторможено. Кстати, как вариант. Под наркотиками находится, оттого и реакция замедленная. Дышать стало еще труднее. Лера понимала, что с похитителем вести разговор — сложно. Требуется умение, определенные навыки. Психологическое образование, как минимум. Но ей молчать — нельзя. Сейчас… вот немного она адаптируется… придет в себя…
— Да. Если можно.
— Оооо, — мужчина наигранно громко удивился. — Мы еще и покладистые. Ок. Это даже интересно. Будет тебе сейчас водица.
И он плеснул остатки алкоголя в лицо Леры.
Кожу обожгло и защипало. Лера проморгалась, мысленно поблагодарив провидение, что алкоголь не попал в глаза. Она понимала, похититель внимательно за ней наблюдает и уже готов к определенной реакции. К слезам, к истерике.
— Не понравилась? — он опередил ее.
— Можно еще… — Лера нервно сглотнула, — воды?
Ей снова удалось выйти из шаблона, к которому, видимо, привык этот мерзавец. Потому что он откинул голову назад и неприятно рассмеялся. Его смех был наигранным, показным, что еще раз подтвердило опасения девушки относительно адекватности мужчины. Хотя о какой адекватности может идти речь, если перед тобой похититель?
То, что он заказчик — Лера не сомневалась.
Оставалось понять, с какой целью было организовано похищение. И желательно это сделать до того, как ей начнут причинять физическую боль. Тогда есть шанс быть услышанной.
— Знаешь, птаха, а ты ничего… Позабавила меня, а это дорогого стоит. Так и быть, я принесу тебе водицы.
И, продолжая смеяться, он вышел из спальни.
Лера не поверила, что ей удалось отсрочить «приговор». Неужели ей на самом деле принесут попить? Или маньяк вернется в бутылкой водки, которую вольет в нее?
Господи, помоги…
Помоги ей и двум только-только зародившимся малышам…
Помоги…
Дальнейшее надолго в голове Валерии будет ассоциироваться с промыслом Божьим. Потому что она не успела закончить молитву, как раздался грохот.
Лера испуганно закричала, полностью дезинформированная. Если раньше сердце готово было выпрыгнуть из груди, то сейчас оно захлебнулось в диком волнении.
Повинуясь инстинкту, Лера снова потянула руками, не оставляя попытки вырваться.
Что происходит?
Ей показалось, что где-то кто-то тоже крикнул. Слуховой обман? Но этот грохот… Словно что-то обрушилось. Или что-то взорвалось.
Лера забилась в путах. Благие намерения сохранить контроль остались позади. Если там, за дверью, что-то происходит нехорошее, то что будет с ней? О ней вообще забудут? Хорошо это или плохо? Сколько человек может продержаться без воды и еды? Сутки? Вся информация вылетела из головы.
И когда послышался сторонний звук, доносившийся из-за двери, очень похожий на бег, Лера не выдержала. Снова сорвалась на крик.
— Помогите…
Крик получился жалким, хриплым.
Но ее услышали. Потому что дверь на этот раз не открыли. Ее выбили, снеся с петель.
Глава 8
Лера крепко зажмурилась, и, если бы у нее была возможность, закрыла бы лицо руками. Она была не в состоянии здраво реагировать. Кто вломился в комнату… С какой целью… Девушка инстинктивно сжалась, готовясь к худшему. Хотя, казалось, куда уж.
— Валерия!
Услышав собственное имя, девушка не поверила. Решила, что у нее слуховые галлюцинации и лишь плотнее, до резкой боли, зажмурилась сильнее, не замечая, как слезы потекли по щекам. Она мысленно взвыла. Да сколько можно Судьбе испытывать ее?! Она не железная, она сломается… скоро сломается…
— Лера!! — паника в мужском голосе подействовала неожиданно отрезвляюще.
И голос… он был знакомым. Нет, он не принадлежал Тимуру и все же… Стоило подумать о Тимуре, как кто-то ироничный внутри нее не без сарказма заметил, что она надеялась в глубине души на спасение. Надеяться — это так естественно. Но естественно ли в ее ситуации видеть спасителем человека, который в ее жизни занимает очень неопределенную роль? Да что неопределенную… роковую. И она ждет его… на подсознательном уровне. На том самом, что не поддается логике. Не поддается объяснению. Этот уровень есть, и с ним нельзя не считаться.
Лера, задыхаясь, давясь рыданием, чувствуя, как ни с чем не сравнимая волна облегчения проносится по крови, выбрасывая в нее изрядную долю адреналина, так называемого отката, распахнула глаза. Чтобы увидеть, как к ней бежит брат Тимура.
Господи, она даже имени его не знает…
— Лера, все, все…
На его лице отразилась обеспокоенность, в глазах — с трудом сдерживаемая ярость. Парень успел переодеться, и теперь на нем были черные штаны и такого же цвета куртка.
Лера открыла рот, чтобы что-то сказать, но из гортани не вырвалось ни слова. Она глотала воздух, как рыба, жестокими волнами выброшенная на берег.
— Все в прошлом, девочка. Сейчас я тебя освобожу, — младший Сардынов оказался у кровати и достал из кармана куртки складной нож.
Когда блеснула сталь, Лера подсознательно зажмурилась, и тотчас услышала приглушенное ругательство со стороны мужчины.
— Лера, посмотри на меня, — он говорил тихо и медленно, тщательно выговаривая каждое слово. — Посмотри, чтобы ты поняла — я не причиню тебе вреда. Это как у стоматолога, когда он говорит пациенту, что собирается делать с зубами больного и какими приборами. Так легче. Я собираюсь ножом разрезать путы.
Лера послушалась. Открыла глаза и дрожащими губами постаралась улыбнуться, чтобы показать, что она услышала его.
Два взмаха, и ее руки оказались на свободе.
— Не вставай резко. Кровообращение может быть нарушено. Хотя и прошло несколько часов… мало ли что…
Парень опустился на край кровати и протянул руку, аккуратно протолкнув ее под плечи Валерии. Та села и глазами, в которых застыло недоверие, посмотрела на брата Тимура.
— Я… вы… — слова давались с огромным трудом. А еще она невольно отметила, что мужчина никуда не спешит, точно у них уйма времени впереди.
Или он специально создавал для неё иллюзию комфорта?
Всхлипнув, Лера потянулась к нему. Протянула руки, желая, чтобы ее обняли. Она готова была безоговорочно поверить ему лишь по той причине, что он имел отношение к «той» жизни. До похищения.
Чуть позже Лера поймет, как сильно ей повезло. Неслыханно повезло. Что ее быстро нашли, что о ней спохватились. И что да, похищение происходило в столице, где оперативно удалось вычислить машину, на которой ее увезли и кому она принадлежала. Возможно, похитители потеряли бдительность. Им фартило, и они расслабились. Что было бы с Лерой, задержись помощь на несколько часов? Или дней… А что было бы, не найди они ее и вовсе? Изнасилование? Пытки? Лера не могла об этом думать без содрогания. Ещё долгое время ей будет в кошмарных снах приходить лицо похитителя с затуманенным взглядом и циничным голосом. Уверенного в своей безнаказанности.
Но это все будет потом. Сейчас же Лера кинулась в объятия брата Сардынова, жалобно всхлипывая. Даже рыдать она оказалась не в состоянии. Слишком сильными был шок и осознание того, чего ей удалось избежать.
Молодой человек прижал ее к себе и погладил по голове.
— Ну, что… что ты… Все позади.
Сквозь пелену Лера слышала мужские крики. Она жмурилась и гнала от себя мысли о том, что могли они означать. Ей плевать. Все, кто находился в этом ужасном доме — доме, явно принадлежащему не простому смертному — не заслуживают жалости. Они преступники. И несут заслуженное наказание.
— Валерия, я сейчас тебя подниму на руки и отнесу в машину. Хорошо? — Сардынов говорил с ней, как с маленькой. Объяснял каждый свой жест, поступок, и Лера мысленно была ему за это благодарна.
— Я сделаю это сам.
До боли знакомый голос взорвал мозг.
Вот как… как у этого человека получается появляться незаметно и в определенный момент. Появилось ощущения дежавю. Где-то это уже было… Она, мужчина и еще один мужчина.
Лера дрожащими руками осторожно отодвинулась от молодого человека и чуть-чуть, совсем немного повернула голову влево. В дверном проеме, вернее в том, что от него осталось, стоял Тимур. Почему-то первое, на что обратила внимание Лера, была его одежда. Точно такие же черные штаны и куртка, как и у младшего брата. Совпадение? Или это какая-то универсальная одежда, которую раздают всем, кто спешит на помощь похищенным девам?
Лицо Тимура Лера не запомнила. Сколько потом ни пыталась вспомнить, как оно выглядело, какие эмоции, возможно, отпечатались на нем, ничего не выходило.
Запомнились лишь глаза. Серый гранит, ставший практически черным.
И Лера сорвалась. Почему она это сделала? Что руководило ей? Что сподвигло? Она не знала. Да и надо ли было ей это знание?
Как она не упала, спрыгивая с кровати — непонятно. Ей двигали инстинкты, которые завопили, что самым правильным сейчас будет оказаться в руках Тимура. Знакомых. Сильных. Она даже забыла предупреждения его брата, который негромко крикнул:
— Осторожнее!
Ей не дали сделать и шага. Расстояние от нее до двери Тимур преодолел в три прыжка. Молниеносно. Чтобы подхватить Леру, готовую рухнуть на подкашивающихся от слабости и стресса ногах.
— Ти… мур…
Он прижал её к себе с такой силой, что не вздохнуть, ни выдохнуть. Но Лера не противилась. Она спрятала лицо на его груди, обхватила шею дрожащими непослушными руками.
— Лера.
Его голос был хриплым. Рваным. Как и мужское дыхание.
Лера не могла видеть, как переглянулись мужчины. Как медленно кивнул Тимур, выражая благодарность, и получил в ответ такой же медленный кивок. Между мужчинами происходил невербальный разговор, понятный только им одним. И он был куда продуктивнее, чем те, что состоялось у них ранее.
Тимур подхватил Леру на руки, действуя предельно осторожно.
— Что-то болит? Как ты себя чувствуешь? Тебе что-то сделали…
На последнем предложение из его груди вырвался звук, отдаленно напоминающий рычание. Лера, не смотря в лицо мужчины, покачала головой.
Господи, как же было хорошо у него на руках! Как хорошо… Уютно. Надежно.
Безопасно.
Без страха и сомнений.
Естественно.
— Нет… нет… — она в подтверждение своих слов покачала головой. — Пить хочу… и слабость.
Брат Тимура опередил просьбу — кивнул и быстро направился в смежную комнату, вернувшись оттуда фактически через полминуты с бутылкой минералки.
— Вот.
Лера не желала отрывать голову от груди Тимура. А если это сон? Обман разума? Может, ее так же накачали наркотиками, и ей снится собственное спасение?
Нет. Силу рук Тимура она не перепутает ни с чем.
— На, попей.
Мужчины с ней обращались предельно осторожно. Наверное, их разговор и сами действия выглядели немного странно на фоне тех разрушительных звуков, что доносились из коридора.
Жажда победила уют, и Валерия оторвалась от груди и шеи Тимура. Приняла бутылочку с уже отвинченной крышкой и сделала пару глотков.
— Я хочу… Тимур, уведи меня отсюда… Пожалуйста…
Продолжая прижимать бутылку с водой к себе, интуитивно опасаясь, что больше воды не дадут, Лера все же взглянула на Тимура. Он так же пристально смотрел на нее — глаза чуть прищурены, взгляд устремлен на ее лицо, губы плотно сжаты, вены на лбу и на висках проступили отчетливее.
— Лера, — он шумно сглотнул. — Я сейчас тебя передам Руслану, он отнесет тебя к моей машине. Я чуть задержусь. Пожалуйста, ни о чем не волнуйся. Я приду через две-три минуты.
Да — он передумал. Пусть брат отнесет Леру в машину. По поводу двух-трех минут он соврал. Ему понадобится чуть больше времени, чтобы лично «поговорить» с хозяином дома.
Глаза Руслана увлажнились. Но ни Тимур, ни Лера этого уже не увидели.
Сидя в джипе и кутаясь в плед, который принес ей Руслан — теперь она знала его имя, — Лера поджала ноги к груди и с маниакальной настырностью всматривалась в сторону трехэтажного особняка, спрятанного за высоким забором и не менее высокими воротами.
У дороги стояло три неприметных фургона и два джипа. Несколько парней в масках на лицах дежурили у джипа, в котором сидела Валерия. Девушка не сомневалась — ребята не принадлежали к структурным органам, а если и имели к ним отношение, то здесь находились неофициально.
После того, как Руслан усадил ее в джип и обеспечил самым необходимым, он так же скрылся за воротами. Лера закрыла глаза. Иногда справедливость носит черные маски с прорезями. И не ей кого-то судить.
Она не мерзла, но сильная дрожь сотрясала тело. Нервы. Сейчас, находясь в тепле и безопасности, Лера отчаянно пыталась взять себя в руки, и с тоской понимала, что у нее не получается. Предел ее самоконтроля закончился. Лимит исчерпан. Слез больше не было. Девушка сидела и раскачивалась из стороны в сторону.
Тимур сказал, что его не будет несколько минут. Прошло, как минимум пять, а то и десять. Почему он не выходит? Что его держит в чертовом особняке?
Сердце облилось кровью, и тупая боль разрослась в груди.
Поэтому, когда автомобильная дверца распахнулась, и внутрь салона скользнула мощная фигура Тимура, девушка до крови прикусила нижнюю губу. Хотелось снова броситься к мужчине… Прижаться к нему… Но, наверное, уже нельзя. Он пришел за ней, и теперь эмоции следует держать при себе.
— Ты снова кусаешь губу, — глухо произнёс Тимур, усаживаясь рядом. Одновременно с ним двое молодых ребят заняли передние сиденья, и двигатель, довольно заурчав, заработал. Машина съехала с обочины и мягко двинулась по дороге.
Лера кивнула.
— Ну, да… кусаю… Не слушаюсь тебя…
От Тимура исходила едва ли не живая металлическая энергетика. Если бы Лера не находилась в шоковом состоянии, она поняла бы, что воздух в салоне пропитался запахом крови. Лера была девушкой, и о подобном ей знать было ни к чему. Не заметила она так же и отсутствие куртки на Тимуре. Пришлось ту снять, чтобы не пугать девушку.
Тимур протяжно выдохнул, точно пытался мобилизоваться, взять контроль над собой.
— Иди ко мне.
Он протянул руку и не совсем аккуратно притянул девушку к себе. Лера не сопротивлялась. Не возражала.
Она уже знала — в его объятиях ей будет хорошо.
Глава 9
Всю дорогу они молчали.
Лера полулежала на груди Тимура, прислушиваясь к учащенному мужскому сердцебиению. Она закрыла глаза, хотя сна и не было. Просто так комфортнее. Еще ее радовала тишина. То, что Тимур не пытался с ней говорить, расспрашивать. Сейчас ей не хотелось вести диалог, что-то вспоминать.
На душе по-прежнему было тревожно. Да, она понимала, что все позади, что все обошлось. Но подспудный страх никуда не делся. Воображение тоже не осталось в стороне, то и дело подкидывало ей живописные картинки. Лера старалась никак на них не реагировать, только сердце не желало слушаться, и сжималось, обливаясь кровью.
Когда машина остановилась, Лера оторвала голову от груди Тимура.
— Приехали? — негромко поинтересовалась она, пытаясь рассмотреть за тонированными стеклами двор коттеджа Сардынова.
— Да. Мы дома.
И снова Лера внутренне сжалась. Для него — дом, а для нее? Конечно, он не повезет ее на квартиру. В пустую, где никто не ждет. Но, возможно, при данных обстоятельствах было бы применимо: «и родные стены помогают».
Тихо выдохнув, Лера собрала остатки мужества и самообладания, и последовала за Тимуром. Не будет же она сейчас возмущаться и капризничать? Не при Тимуре. Не поймет он ее.
Спас — хорошо. Спасибо огромное ему. Будет благодарна до конца жизни.
Только… контракта никто не отменял. И ее покорности. Покладистости.
А как хотелось закричать… Выплеснуть эмоции, что копились в дальнем уголке души, скручивались в тугой узел и обрастали черными колючками, которые вспарывали ее сущность, одновременно подавляя.
Когда схлынула волна облегчения, и те минуты, что она в сознании находилась в доме похитителя, немного поблекли, на Леру нашло оцепенение. Странная ночь. Слишком длинная.
И, как оказалось, еще не оконченная.
Потому что выйти из машины ей не позволили. Как только она собралась опустить ноги на подножку, Тимур подхватил Леру на руки. Девушка ойкнула.
— Не пугайся.
Как тут не испугаешься! На земле стоять предпочтительнее и передвигаться своими ногами — тоже. Наверное.
Или все дело в том, что от Тимура она не ждет ничего, выходящего за рамки их постельно-деловых отношений. Все регламентировано. Все безэмоционально.
Оспаривать его решение потаскать ее на руках, Лера не стала. Ни к чему. И тут же мысленно усмехнулась. Да и не имеет она право что-то оспаривать.
Дурные мысли — это откат после пережитого? Или для нее они становятся нормой? Не хотелось бы к такому печальному итогу прийти.
Но, черт! Как же приятно, когда тебя носят на руках!
Геныч, дурачась, частенько ее кружил, подхватив на руки. Лера вцеплялась в него мертвой хваткой и верещала: «Пусти, дурак! Уронишь!» Брат лишь смеялся в ответ. Они оба знали — он ни за что, ни при каких обстоятельствах не уронит.
Читать бесплатно другие книги:
