Не ты Резник Юлия
— Привет, солнышко…
— Я тебе кофе принесла и бутерброд. Ты опять сегодня ничего не ел.
Самохин моргнул, только сейчас сообразив, что Маша и правда пришла не с пустыми руками. Улыбнулся, стальные тиски на сердце немного разжались.
Маша прошла к столу, водрузила на него поднос и зачем-то снова выбежала в приемную.
— Дверь закрыла, — счастливо выдохнула она, забираясь к нему на руки. Они теперь так всегда ели, когда вместе были. Неудобно — жуть, но кого это волнует?
— С говядиной! — обрадовался Дима, разговаривая с набитым ртом.
— Ага! Весь вечер вчера варила, не жесткая?
— Не-а… Вкууушно! Шпашибо…
Он был такой потешный, что Маша не выдержала и рассмеялась. А потом совершенно по-хулигански взлохматила Диме волосы.
— Что Сева хотел? — спросила, отпивая кофе из чашки.
— Да, так… Поболтать.
— Он опять меня звал на кастинг. Давай вместе пойдем? Ну, правда. Ему будет приятно.
— Думаешь? — будто бы невзначай поинтересовался Дима, — а ты хочешь?
Маша пожала плечами:
— Это, наверное, интересно. К тому же, ему не помешает поддержка. Ты слышал.
Маша говорила ровно. Без особого энтузиазма, прямо глядя Диме в глаза и мягко улыбаясь. Она ничего не таила. Тиски разжались еще на миллиметр.
— Ну, значит, пойдем. Главное, не ставь мне в расписание встречи на это время, — пошутил Самохин.
— Заметано! — широко улыбнулась Маша и звонко чмокнула его нос.
И вот тогда его полностью отпустило. Ну, не могла она такого сыграть. Его девочка на нем не меньше свихнулась, чем он сам на ней. Вон… говядину варила на бутерброды! А он-то ее домой только в одиннадцатом часу привез. Во сколько же она спать легла? И запомнила ведь, что он любит.
— У тебя встреча через… — Маша поворачивает его руку, чтобы увидеть циферблат, — сорок минут! У Кандирова. Успеешь?
— Если ты не станешь меня отвлекать.
— Ну, тогда я пойду, Дмитрий Николаевич… Шеф… — паясничала Маша, невинно хлопая длинными ресницами.
— Смейся-смейся, хулиганка. Я тебя дома накажу!
— Выпорешь?
— И это тоже можно устроить! — пообещал Самохин, складывая документы в портфель да посмеиваясь тайком.
— Вот уж не думала, что лавры Кристиана Грея и тебе не дают покоя.
— Кого? — крикнул ей вслед Самохин, но закономерно не получил ответа — Маша уже захлопнула за собой дверь. Ладно, с этим он позже разберется. Кристиан Грей… Хм.
Встреча с Кандировым прошла довольно успешно. Этот старый жук непозволительно долго мариновал Самохина, но в итоге согласился на его последнюю цену. Понимал прекрасно, что никто ему больше не предложит. Не в том состоянии находились его склады. Там ремонт капитальный требовался, а это бабок — немерено. Вот и чего выделывался столько, спрашивается? Сколько времени и сил можно было бы сэкономить? И так, куда ни кинься.
Работа немного отвлекала Диму от мыслей о сыне. Но стоило ему вновь усесться за руль, как все нахлынуло с новой силой. Самохин растер лицо и достал телефон. Что это за Кристиан Грей такой… И какое он имеет отношение к порке?
Он ржал всю дорогу до больницы. Выпороть Машку действительно хотелось. Без всякого сексуального подтекста. Хулиганка она. Его хулиганка. Никому он ее не отдаст. Ни богу, ни черту, ни сыну. Любит. Любит так, что задыхается, если она не рядом. И Маша… Она ведь счастлива с ним! Она ведь только сейчас открываться стала! Дима налюбоваться не мог на ее глаза счастливые. Теперь в них только изредка проскальзывала грусть. И он мучился, ломал голову над тем, что ее могло снова вызвать, и не догадывался даже об истинной причине.
Да, возможно, у него не было морального права давать родителям Маши свои оценки, в конце концов, он сам не блистал в этой роли, но воздержаться от критики Дима просто не мог. Где это видано — так поступать с дочкой? Как вообще можно так на неё наседать? Из слов Севы он понял, что эта маленькая дурочка все до копеечки родителям отдала! Интересно, у нее хоть на карманные расходы деньги остались? И тут вспомнился утренний разговор:
— Ты чего такая запыхавшаяся?
— А я пешком шла! Представляешь? Такая погода чудесная! И жары еще нет…
— Ты с ума сошла, Машка?! Через весь город?! Я ведь сказал тебе ездить на такси! Совсем не слушаешь! Все, теперь сам тебя возить буду!
— Да я же только от метро…
Какой же он придурок! У нее и на маршрутку денег не было, а он — такси! Снова схватил трубку:
— Галина Юрьевна… Самохин. Вы моему секретарю выпишите какую-нибудь премию. По какому тарифу? По максимальному. У нее с отцом беда…
Дима не волновался, что его просьбу как-то неправильно истолкуют. Он часто таким промышлял. Не совсем деловой подход, но зато человеческий. Так уж сложилось, что денег он заработал больше, чем смог бы когда-либо потратить. И он не видел ничего такого в том, чтобы помогать тем, кому в этой жизни повезло не так сильно. Сотрудники фирмы с радостью принимали его помощь, а вот насчет Маши он сомневался. Вряд ли ей придется по душе такая благотворительность. Нужно будет придумать какую-нибудь отговорку, а еще лучше — пожениться. Тогда все его — станет её. И ему больше не придется переживать об этом.
Следующей остановкой на пути Самохина стал ничем неприметный двор самой обычной серой девятиэтажки. Дима окинул взглядом открывшийся пейзаж — новенькую детскую площадку, песочницу, качели… И попытался представить, как здесь все выглядело десять-пятнадцать лет назад, когда Маша была девчонкой. Улыбнулся. Он уже в бизнес влез, а она на горках каталась…
Будущая теща ждала Диму при полном параде. Макияж, чуть более яркий, чем следовало бы иметь женщине ее возраста, пестрая блузка в рубчик. Ничего общего с Машей. Разве что худоба.
— Здравствуйте, Дмитрий! Проходите-проходите! Я как раз испекла пироги…
Дима спешил, но ему показалось невежливым отказываться. Какие-никакие, а родственники. Пусть и будущие.
— Вы приготовили счета?
— Счета?
— Да. На оплату операции… Кажется, я вам говорил.
Он говорил, наверняка. У них с Машей, конечно, большая разница в возрасте, но не до маразма же!
— Ах, да… Ой, знаете, такая нервотрепка с этой больницей! Все вылетело из головы! Да и зачем вас утруждать? Мы оплатить ведь и сами можем. Нам бы только нужную сумму…
— Я могу произвести оплату только со счета на счет, — отрезал Самохин. Дерьмовый пирог застрял в горле — и ни туда, и ни сюда. А желание удавить сидящую напротив манипуляторшу стало непреодолимым.
— Ну… раз так, я сейчас! Может быть, найду среди этих бумажек! Столько бумажек, вы бы видели! Назначения-назначения-назначения… Всю душу они из нас уже вытрясли.
Так она и бормотала под нос, роясь в какой-то папке под пристальным тяжелым взглядом Самохина. Наконец, счет нашелся. Дима сложил бумажку и сунул во внутренний карман пиджака. Не видя смысла в продолжении дальнейшей беседы, он встал:
— Деньги переведем сегодня. Впрочем, вряд ли они успеют лечь на счет, — Дима бросил взгляд на запястье, — банковский день скоро закончится, но завтра до обеда деньги точно придут.
— Ох, спасибо вам, Дима! Мне же некому больше помочь. Маша… А! — взмахнула руками женщина.
— Маша сделала для вас все, что было в ее силах, — отчеканил Самохин. — Впредь оставьте ее в покое. Или эта лавочка, — Дима постучал по груди, где покоился злосчастный счет, — очень быстро прикроется. Надеюсь, мы поняли друг друга.
Глава 23
Всеволод волновался. Если на предкастинге он чувствовал себя довольно уверенно, то готовясь к выступлению перед реальным звездами, сидящими в жюри — мандражировал так, будто никогда раньше не стоял на профессиональной сцене. Он то и дело сбивался с ритма, забывал текст, движения, и отчаянно психовал от того, что ни черта не получалось. А все потому, что, даже репетируя, он не мог выбросить из головы мысли об отношениях отца и Муры. В последний момент Сева решил заменить отобранный на прослушивание трек, однако продюсеры не пришли в восторг от такой перспективы. Ему ясно дали понять, что либо он зачитает сопливый реп, посвященный Маше, либо ему придется забыть о своем участии в этом проекте. Такое дерьмо… Никакой демократии.
До старта прямых эфиров оставалось всего ничего. Основной отбор уже прошел, кастинг в столице был заключительным, но первым, который готовился к запуску. Телевизионщики предупредили, что Севе придется дать короткое интервью, которое они пустят в эфир перед стартом его выступления. Скорее всего — это был добрый знак. Интервью писали далеко не со всеми участниками. Лишь только с самыми яркими и запоминающимися ребятами. Теми, кто впоследствии попадет в команды к наставникам. В общем, это все дорогого стоило и в значительной мере увеличивало шансы Севы пройти отбор. Другое дело, что он очень опасался тех вопросов, которые ему могли бы задать. Эти придурки любили давить на больное. Слезливые истории привлекали дополнительную аудиторию. А ради рейтингов продюсеры были готовы на все. Богатырев мог бы рассказать, сколько сил положил на то, чтобы отточить дикцию, либо сколько времени провел, репетируя! Но кого это, дьявол побери, интересовало? Людям подавай чего погорячее! Ему очень не хотелось, чтобы этой горячей темой стало отсутствие у него ног, но пятой точкой чувствовал, что так оно и будет. Телевизионщики ни перед чем не остановятся! И Севе остается либо смириться с таким положением вещей, либо навсегда забыть об этом проекте. Но ведь он столько сил потратил, чтобы попасть на шоу! Он так долго к этому шел! И сейчас… Черт! Он просто не знал, что ему делать. А между тем день кастинга приближался.
— Привет, Мур…
— Севка? Привет! Ну, как твои приготовления?
— Не очень хорошо на самом деле. То одно, то другое.
— Волнуешься?
— Ужасно, — признался Сева, прислоняясь пылающим лбом к раскаленному на солнце оконному стеклу. Как же ему нравилось, что с Машкой можно было быть честным. Что можно было открыто говорить о своих страхах, не опасаясь, что сочтут слабаком.
— Все случится…
— Сегодня!
— Сегодня?! Но почему ты не предупредил? Мы ведь хотели с Димой тебя поддержать…
А вот это не нравилось! Не нравилось, когда она отождествляла себя с отцом!
— Да вот, как-то замотался. Ну, так как? Ты придешь?
— Сев, сегодня ведь рабочий день… Да и Дима уехал…
— Ну, так и ты отпросись! Он не будет против! Окунешься в это все, посмотришь. Будет интересно. Обещаю!
— Не знаю. У меня работы полно… И вообще, я стараюсь не злоупотреблять своим положением.
— Так, ладно. Я сам тебя у отца отпрошу!
— Не надо, Севка! Ну, что ты выдумываешь?! — запротестовала Маша, но Богатырев уже сбросил вызов. А еще через несколько минут ей позвонил Самохин и сказал, что не будет возражать, если она уйдет с работы пораньше.
— Дим, ну ведь я еще не выполнила твои поручения!
— Ничего. Завтра продолжишь в усиленном темпе. А сегодня… Поезжай. Развейся. Я тоже постараюсь подъехать.
— Правда? — обрадовалась Маша.
— Угу. Если наша встреча с Любимовым не затянется.
— Буду держать кулаки. Мне кажется, Севка уже на грани. Ему твоя поддержка очень нужна.
— Он это сам сказал?
— Нет. Это я сказала, но ошибиться вряд ли могла. Он очень переживает, голос и тот дрожит.
— Ладно… Я постараюсь, солнышко.
— Дим?
— Ммм?
— Ты ему пожелал удачи?
— А как же! Ладно, Маш, мне уже нужно идти. Сева сказал, что заедет за тобой через пару часов. Сразу, как только пройдет регистрацию на кастинг. Там очередь какая-то.
— Хорошо. Я тогда постараюсь побольше всего успеть.
Маша положила трубку и сосредоточилась на работе. Она так старалась, что не сразу заметила приход Всеволода. Вскинулась только когда он постучал костяшками пальцев по дереву лутки, которую подпирал плечом, пристально за ней наблюдая.
— Привет! Шикарно выглядишь, — улыбнулась Мура, разглядывая модный Севкин прикид. Так странно, каких-то пару лет назад у нее бы, наверное, язык бы отсох, прежде чем она решилась сделать ему комплимент, а сейчас в ней не было абсолютно никакой неловкости. Она просто констатировала факт. Богатырев, и правда, классно выглядел в драной футболке без рукавов, фасон которой подчеркивал его великолепную фигуру и позволял рассмотреть замысловатые узоры тату. Он выглядел модно, стильно и актуально.
— Спасибо. Дольче и Габбана из кого хочешь сделает человека.
— Не прибедняйся… — рассмеялась Мура, а Сева подошел ближе.
— Чем это ты таким интересным была занята, что ничего вокруг себя не видела?
— А, — отмахнулась Маша, — работала с клиентской базой.
— Скучно, наверное?
— Нет. Мне нравится. Побудь здесь, мне кое-что у Димы из кабинета нужно забрать.
Мура вышла за дверь. Богатырев тайком осмотрелся и сел за ее компьютер. Сам еще не понимая, зачем, открыл вкладку почты и сбросил себе первые попавшиеся документы. Стер отправленное, подчистил корзину. Хорошо, что Маша задержалась, он не знал, как стал бы ей объяснять, что забыл у нее в компьютере. Он и себе не мог объяснить то, что делает. Припадая на ногу, встал. И практически сразу же в приемную вернулась улыбающаяся Мура.
— Извини, что так долго. Ну, что, пойдем?
Всеволод кивнул. Выдавил из себя улыбку и бросил еще один взгляд на компьютер.
— Да, давай поторапливаться, потому что меня вот-вот уже вызовут на сцену. Не хотелось бы пропустить свой выход.
— Еще бы! — округлила Маша глаза.
В концерт-холле, где проходил столичный кастинг, яблоку негде было упасть. Маше выписали пропуск, и вместе с Севой они прошли внутрь. Все происходило совсем не так, как она себе представляла. В помещении царил невообразимый шум, все куда-то спешили. Туда-сюда шмыгали ассистенты и раздавали команды участникам. По углам, перекрикивая друг друга, распевались участники. По полу тянулись провода, на которые она боялась наступить. Признаться, довольно нервирующая атмосфера.
— Шумно?
— С ума сойти! — перекрикивая гудящую толпу, заметила Маша.
— Смотри, вон Тим…
Богатырев скользнул рукой в сторону входящей в зал звезды, но Мура даже не успела его разглядеть — так быстро он скрылся в своей гримерке.
— Прикольно!
— Я же говорил…
Сева хотел еще что-то сказать, но его отвлек подоспевший ассистент.
— Где ты бродишь? У тебя запись через пять минут! А это кто? — быстрый взгляд на Машу, — группа поддержки?
— Можно и так сказать. Эта та самая девушка, которой я посвятил свой трек.
Парень снова перевел на смущенную Муру быстрый взгляд. Дернул серьгу в ухе, кивнул головой.
— Так, ладно… Вы отправляйтесь к Антону, а я сбегаю к сценаристам. Эту тему можно будет как-то обыграть. Малолетки штанишки обмочат от такой романтики.
Ничего не понимающая Маша посмотрела вслед удаляющемуся ассистенту и перевела растерянный взгляд на Севу:
— О чем он говорил?
— Они хотят как-то использовать информацию о том, что мой трек посвящен тебе. Типа, зритель любит такие истории. А значит, рейтинг шоу растет. И вместе с ним растут мои шансы на выигрыш.
Маша кивнула головой. Она и понимала, о чем толкует друг, и не понимала. Тема с треком, посвященным девушке, конечно, могла выстрелить, если бы за созданием этого трека скрывалась некая любовная линия. В их же ситуации с Севой такого и близко не было.
— Богатырев! Тебя сколько еще ждать?! Или ты уже звезду хапнул? Джей Зи себя возомнил?
— Ритуля, ну, че ты орешь? Иду я, иду…
— А это? Та девушка? Ты тоже с нами пойдешь!
— Зачем? — удивилась Мура.
— Зачем-зачем! Интервью давать! Ты что, никогда нас по телеку не видела?!
Вообще-то видела. Муре нравилось наблюдать за крупнейшим в стране песенным шоу. Она исправно смотрела все выпуски. И знала, что иногда интервью берут и у группы поддержки участников кастинга. Вот только она и представить не могла, что это и ее коснется. Странная ситуация. Неожиданная. Она понятия не имела, что говорить. В голове тут же мелькнуло, как это могло бы быть. Интервьюер: «Кем вы приходитесь Всеволоду?» Маша: «Я — его будущая мачеха. Его папа не смог прийти!».
Обхохочешься.
Их с Севой развели по разным комнатам. Сбитая с толку Маша удивленно осмотрелась. Темное помещение, в центре комнаты — красное кресло, подсвеченное со всех сторон, и огромный баннер с логотипом шоу — за спиной. Не сразу заметила двух мужчин, стоящих чуть в стороне. Операторы.
— Присаживайся вот сюда! — скомандовала та, кого Сева назвал Ритулей, — Машка, сделай ей что-нибудь с лицом!
К Маше подлетела девочка-визажист. Обхватила ее щеки руками, покрутила голову из стороны в сторону и, кивнув, принялась за дело. Работала она быстро, видимо, сказывался огромный опыт. Уже через десять минут Мура застыла перед камерой.
— Главное — расслабься. Ты чего такая напряженная? Будь естественной. Представь, что кроме нас, здесь никого нет, — командовал вертлявый оператор.
Легко сказать. Маша выдохнула и медленно кивнула головой, давая понять, что готова. В конце концов, и правда — это у Севки ответственный день. Вот на нем и будет сосредоточено внимание окружающих. А ей… Ей только и нужно, что ответить на пару вопросов. Если справится — попадет в эфир, а нет — так никто ее позора и не увидит. Убедив себя, что ничего страшного не происходит, Маше все же удалось выдавить из себя улыбку.
— Ты, очевидно, в курсе, что Всеволод посвятил вам свой реп… — взяла быка за рога Рита, сидя напротив Муры на стуле.
— Да, — улыбка в камеру, короткий кивок.
— Что ты испытала, когда впервые об этом узнала?
Маша пожала плечами:
— Не знаю, наверное, удивление.
— Потому что это было впервые?
— Скорее потому, что раньше Сева делал совсем другую музыку. Понятия не имею, почему именно я вдохновила его на написание такой лирики.
— Ну, как же? Вы ведь с детства вместе? Кому, как не тебе, вдохновлять?
— Вместе? Нет. Вы что-то путаете. Мы никогда не были парой. У каждого из нас своя жизнь.
— Но Всеволод сказал, что посвятил этот трек любимой девушке… — стоял на своем интервьюер. — Мы были уверены, что вы встречаетесь!
— Нет, это не так. Сева — мой друг. Не более.
Рита занервничала. Оглянулась на оператора, встала со стула и принялась что-то обсуждать с еще одной женщиной, присутствие которой в комнате Мура заметила только сейчас. Она не слышала, о чем они говорили, но почему-то в голове мелькнула мысль о том, что их интервью вышло явно не таким, каким его видели организаторы. Это напрягало. Маше хотелось помочь Севке, но она не была уверена, что справилась.
Из комнаты для интервью Маша вышла выжатой, как лимон. От обилия вопросов, которые на нее посыпались после короткого совещания Риты с той самой таинственной женщиной, голова шла кругом. Даже Севка освободился раньше и теперь нетерпеливо переминался у входа.
— Ну, что ты так долго?! — вскинулся он.
— Эй… Откуда мне знать, зачем им понадобилось меня пытать?
— Что они спрашивали?
— Да бред всякий, как по мне, не имеющий отношения к делу. Не знаешь, с чего они решили, что мы вместе? Что ты влюблен в меня? — Мура вскинула взгляд на Севу и тут же отвела глаза.
— Возможно, потому, что так и есть? — тихо прошептал Всеволод, касаясь ее щеки большим пальцем. Маша сглотнула:
— Сева…
— Я люблю тебя. Очень. И хочу быть с тобой. Подумай об этом, детка…
— Богатырев! Твой выход! Где ты ходишь?!
Сева резко обернулся, схватил Муру под локоть и, торопливо передвигая ногами, пошел вместе с ней к сцене.
Севка прекрасно выступил. Стоящую за кулисами Машу распирало от гордости за него, а еще… от щемящей, невозможной какой-то нежности. Она не могла объяснить ее природу. Ее сердце сладко сжималось. Практически не знавшее любви, оно замирало от его слов.
Глава 24
У деда Андрея был день рождения. Он сидел в старом кресле напротив Самохина и передвигал длинными узловатыми пальцами шахматные фигуры по подаренной будущим зятем доске. Иван примостился на полу, с интересом наблюдая за происходящим. Время от времени партия прерывалась короткими здравицами да звоном рюмок. Коньяк Самохина дед тоже уважил.
— Ну, как вы, Марусь? Смотрю, втрескался Дима в тебя по полной!
Мура обернулась к невестке и счастливо улыбнулась.
— А я в него.
— Да с тобой все давно было понятно! — фыркнула Люся, вытирая полотенцем тарелки из старого бабушкиного сервиза, который они достали из серванта по случаю праздника.
— Неужели так заметно было?
— Скажешь тоже! Еще тогда, когда вы встретились во дворе, все понятно стало. А его лицо, помнишь? Хоть картину пиши!
Женский смех зазвенел колокольчиком. Мужчины отвлеклись от игры, зачарованные открывшейся картиной.
— Так, а что, Дмитрий Николаевич… Ты когда нашу Машку честной женщиной собираешься сделать?
— Да хоть завтра, Андрей Афанасьевич. Только я ведь по-человечески хочу. Как она того заслуживает. А времени не хватает катастрофически! Дела-дела-дела… Думаю, в октябре свадьбу сыграем. Когда чуть полегче станет.
— Ну, смотри. Не тяни с этим делом.
— Не буду. Я хоть сейчас, да то одно, то другое выстреливает. Сам уже не рад, что в это расширение влез. Терминалы такие строим по всей стране, а добросовестных подрядчиков днем с огнем не сыщешь. То одни, то другие подводят. Замучился прорабов менять.
— А ты бы нас взял — дело бы пошло! — вмешался в разговор Иван. — В Стройкоме все как часы работает. Хозяин — мировой мужик.
— Галушко? Так он же вроде на жилфонде специализируется?
— Есть такое, но и за новые проекты берется с охотой. Вам бы перетереть с Семен Семенычем…
Самохин хотел еще что-то сказать, но отвлекся на телефон. Несмотря на то, что работу Дима старался оставлять бортом их с Машей отношений, он не мог не отреагировать на звонок своего директора по безопасности. Приложил трубку к уху, пробормотал извинения и вышел за дверь.
— Да, Аркаша, что-то срочное?
— И ужасно неприятное. Возвращайся в офис.
— Без меня точно никак? — подобрался Самохин.
— Без вариантов. Дело — дрянь.
Дима нажал на отбой и в некотором недоумении покосился на трубку. Ну, и как ему добраться, если он пил? И ведь давно уже понимал, что не по статусу ему самому за рулем ездить, да все никак не решался обзавестись водителем. Может, и зря.
— Что-то случилось? — выглянула из-за двери рыжая головешка.
— Ага. Мне отъехать нужно ненадолго. Не обидишься?
— Не-а. Только… Ты ведь пил, Дим?
— Над этим и думаю. Надо такси вызывать. А машину потом заберу.
— Ты еще вернешься? — растерла плечи Маша.
— Да, не буду прощаться… Празднуйте, а я подтянусь.
— И ведь партию не доиграл…
— Пусть Иван за меня доиграет.
— Угу… Дим, все нормально?
Хотел бы он знать. Не то, чтобы Аркаша ему и раньше не звонил с какими-нибудь неприятностями, но… Это случалось не так часто, и как правило, означать могло лишь одно — на его бизнес в очередной раз пытались наехать. Интересно, что теперь-то произошло? Кому он перешел дорогу? И сколько времени сожрут его попытки все уладить? Пожалуй, этот вопрос волновал Самохина больше всего.
— Все в полном порядке. Не волнуйся. Я скоро буду.
Но скоро не получилось. Слив персональных данных клиентов — не самая лучшая штука, которая может случиться с любой компанией. Что уж говорить о новичках на рынке?
— Откуда утечка? Выяснили?
— Пока нет, ребята работают.
— Скрины проверили? Данные действительно наши?
— Наши, уже изымаем из сети. Кстати, особенного резонанса нет. Все тихо мирно, будто ничего и не было.
— Это ведь хорошо? — уточнил Самохин, растирая ломящий затылок. Очевидно, не такой хороший был коньяк, как он думал.
— Не факт.
— Почему?
— Сам подумай. Были бы конкуренты — эту тему подхватили бы сразу же. Но мы мониторим, а ничего по-настоящему серьезного не происходит. Так, пара блогеров расстарались, основывая свои посты на данных из непроверенных источников.
— Почему непроверенных?
— Потому что мы их уже снесли, к чертям собачьим. Ничего они не докажут.
— Молодцы. Хорошо сработали, — похвалил Самохин.
— Да, брось, Николаич! — пробурчал Аркаша, отворачиваясь к окну, и если бы Дима не знал его так хорошо, подумал бы, что тот смутился. — Хорошо бы мы сработали, если бы не допустили утечки.
— Есть хотя бы предположения, как это случилось?
— Пока ничего конкретного. Эти сведения доступны для слишком большого круга лиц.
— Думаешь, у нас крот? — Дима поморщился. Вот почему он до последнего сомневался. Когда сам держишь руку на пульсе — все гораздо проще. И сотрудников своих знаешь. А теперь остается полагаться на службу безопасности и внутреннее расследование, которое неизвестно к чему приведет. Несмотря на угрозу, нависшую над его бизнесом, больше всего Самохина расстраивал тот факт, что предателем мог оказаться человек, которому он доверял!
— Какие последствия нас могут ожидать?
— По факту — штраф. На деле — репутационные риски. Бог его знает, каким боком нам это вылезет.
— Аркадий Львович… — Смохин обернулся, разглядывая высокого парня, который работал у них добрые пять лет.
Читать бесплатно другие книги:
