44 главы о 4 мужчинах Истон Биби

43

Не все можно, что хочется

Тайный дневник Биби

Нет.

Нет?

Я уставилась на собственного мужа, как дебил, раскрыв от изумления рот, не веря, что у него хватило наглости выкинуть такой трюк, и равным образом не веря, что я не взорвалась на месте, как ядерная бомба, услышав этот отказ.

Большинство единственных детей, включая меня, как правило, с рождения приучены своими родителями устраивать истерические припадки, когда им кто-нибудь в чем-то отказывает.

Любое «нет» для них означает: «Я бы хотел услышать, как ты визжишь, плачешь, бьешься и обвиняешь меня во всех смертных грехах по поводу своего желания, и когда ты проделаешь все это в течение пяти-десяти минут и убедишь меня, что ты правда, правда хочешь того, что просишь, я дам тебе это. Готов? Давай!»

Так почему же я не расстроена? Ну, или хотя бы не делаю вид, что расстроена?

Я же точно услышала это. Это краткое «нет» билось о стенки моего черепа, как пуля рикошетом, пока я смотрела, не мигая, в эти спокойные голубые глаза. Очевидно, мой мозг просто не мог и не хотел воспринимать все значение этого слова.

Я попыталась повторить это про себя с различной интонацией и на разных языках.

Нет?

НЕТ?

Не-а?

Nein?

No?

Non?

Ни фига?

Но ничего не подействовало.

Может, я и правда только что пережила полноценный нервный срыв и теперь стала полностью оторвана от реальности? Может, у меня удар? Не это ли называется нервной афазией?

Может, моя невозможность восприятия вызвана психологическим защитным механизмом, который пытается защитить меня от ужасной мысли, что все мои мечты и надежды были разбиты дважды за одну ночь?

И тут до меня дошло.

Как бы я ни ненавидела слово «нет», я испытывала обратные чувства такой же силы к прозвищам. Мой мозг не сломан. Его просто заклинило между двумя маленькими словами, каждое из которых пытается захватить контроль над моей эмоциональной реакцией.

В красном углу ринга, с пеной у рта и с самим Сатаной, массирующим ему плечи, находится слово «нет», самое гадкое из существующих в мире. Слово, при звуке которого у меня подгибаются колени – только для того, чтобы легче было заехать кулаком по гениталиям сказавшего его.

В синем углу стоит чирикающее, как пьяный пересмешник, и смеющееся без причины слово «Псих». Хотя я уже однажды слышала, как Кен назвал меня им, тогда он был в полусне, а я не обратила на это особого внимания, так что не могла полностью насладиться эффектом. Но в этот раз я была к Кену достаточно близко и видела, что его глаза были полностью открыты, а губы отчетливо шевелились, произнося это слово. Если «Психу» удастся выиграть битву за мою эмоциональную реакцию, одна из этих губ тотчас же окажется зажатой моими зубами.

Замерев, мы с Кеном оба наблюдали, в какую сторону склоняется борьба.

Когда пыль наконец улеглась, я была приятно удивлена (и Кен, я уверена, тоже), обнаружив, что вместо того, чтобы быть охваченной желанием заехать ему по носу, я испытывала теплое, пушистое, кокетливое покалывание – ну, типа того, когда симпатичный мальчик подкалывает вас по поводу чего-то, что ему нравится.

Кайф!

Едва мой внутренний распорядитель поднял ручку «Психа» в победном жесте, я схватила обеими руками Кена за рубашку и притянула его к себе, откидываясь навзничь на кровать.

И была вознаграждена еще одним из своих последних достижений – новообретенным либидо Кена.

И тут-то я наконец осознала, насколько Кен продвинулся. Я столько времени зацикливалась на том, чего мне не удавалось достичь, что совершенно забыла оценить полный масштаб его трансформации. За десять месяцев мой муж превратился из фригидного старого мубота, который только и мечтал, чтобы свернуться калачиком на своей стороне дивана и подремать под взятое напрокат кино, в уверенного, ненасытного секс-ягуара, который радует меня билетами на концерты, местами в первом ряду в театре и ужинами (во множественном числе, а не так, чтобы съесть одно блюдо на двоих из экономии) в настоящих ресторанах. А потом, на десерт, трахает меня до умопомрачения.

Пока я лежала там, наблюдая, как ожившая кукла Кен исчезает у меня между ног, его рука – все еще украшенная моей картинкой – покоилась у меня на животе. И я поняла, что все получилось. Я умудрилась выжать страстный секс и ласковое прозвище из Кеннета «Мубота» Истона, используя только свой компьютер, правильно направленную фрустрацию и свое умение функционировать в состоянии депривации сна. Наверно, я не самый плохой психолог.

Может, я и не добилась от этого поганца всего, чего хотела, – в основном потому, что у него синдром оппозиционного расстройства, но отчасти и потому, что мне самой это нравится.

Может, это все потому, что меня вырастили два мирных хиппи, которые обычно (всегда) уступали силе моего желания. Или потому, что я была так избалована, что вообще не рассматривала варианта не получить желаемого. Но, как бы то ни было, мало что мне нравится так, как интересный вызов.

Когда мне что-то вступает, у меня начинается обсессия, и я начинаю искать любую щель в броне и новый угол, с которого можно подступиться, пока наконец не добьюсь своего. И не важно, сколько это займет – недель, лет или, в случае с Кеном, вечность.

Хотя мой СуперТайный Дневник, Который Кен не Должен Увидеть Никогда Ни За Что, будет, наверно, закрыт навсегда, зная себя, скажу, что это была только первая серия аморальных психологических экспериментов, которым я подвергну своего мужа ради того, чтобы научить его выражать свою любовь ко мне. И, насколько я знаю Кена, он, скорее всего, продолжит дозировать свою привязанность и одобрение до конца жизни, просто ради того, чтобы я не срывалась с крючка.

И, как ни противно это признавать, это здорово. Кен будет смеяться. Я буду швырять предметы. И мы будем так развлекаться, пока не умрем. А тогда я переверну весь загробный мир, пока не найду этого поганца снова, и мы продолжим наши танцы.

44

Голубые шары

Тайный дневник Биби

Дорогой Дневник.

Я только что поняла, что у всех мужчин, которых я любила в своей жизни, были голубые глаза – начиная с моего папы и кончая сыном. Конечно, я встречала парней с глазами другого цвета, но влюблялась я только в голубоглазых. Очевидно, у меня есть свой тип.

Если взять все эти голубые глаза и высыпать их на стол, мне кажется, все они будут похожи друг на друга. Какие-то светлее, какие-то темнее, какие-то налиты кровью, у каких-то расширены зрачки от злоупотребления наркотиками (кхм… Динь-Дон). Но Кен… Я безошибочно выберу шары Кена даже из целой бочки, полной таких бело-голубых глазных яблок.

Они блестящие и ярко-голубые и кажутся одновременно и яркими, и прозрачными – как эти фотографии в глянцевых журналах, где океан у тропических островов бывает живым и лазурно-зеленым. Ты видишь каждую рыбку, ныряющую в волнах, каждое зернышко песка на дне и думаешь: «Пфф. Это фальшивка. Такого голубого цвета не может быть». Потому что если что-то настолько прекрасное действительно существует, а ты его не видел, то это трагедия.

Так вот, я должна сказать, что этот цвет существует в природе. И мне не нужны билеты на самолет и куча багажа, чтобы увидеть его. Когда я гляжу в глаза Кена, я не могу избавиться от ощущения, что мне в руку только что сунули вскрытый кокос, наполненный ромом, любовью, закрученной соломинкой и маленьким бумажным зонтиком. Я расслабляюсь. Уровень кортизола у меня падает. А серотонина – растет. И внезапно я оказываюсь в отпуске, где могу зарыть ноги в песок и расслабиться.

После одиннадцати месяцев душеспасительных, поведенчески-корректирующих экспериментов и бессонных, залитых вином ночей я чувствую, что прибыла наконец в пункт назначения, и все, что мне осталось, это выдыхать, прихлебывая что-то фруктовое, и наслаждаться видом. Хотя мой прекрасный муж с русыми волосами, пахнущий «Ирландской Весной», иногда может предпочесть Остров Кена, где он проверяет в своем телефоне последние котировки акций и счет в игре, у меня есть постоянное приглашение высадиться на этом острове и погулять там по пляжу, если мне хочется – вы понимаете, да?

Слушай, Дневник, ты ведь уже понял, что я не умею прощаться, так что давай просто с этим закончим. Ты лучшее, что произошло в моем браке, ну и все. И хотя я знаю, что, по-хорошему, должна просто стереть тебя и забыть об этом, ты достоин большего. Ты заслуживаешь того, чтобы сохранить тебе жизнь, которую ты проведешь на пенсии, толкаясь локтями со всей остальной фигней, которую я храню в папке «Забавные Штуки, Найденные в Пинтересте».

Ну и, кроме того, ты, возможно, понадобишься мне для справок. Я почти уверена, что недостаток сна повлиял на мои способности к сохранению воспоминаний.

Так что пока, малыш. Намасте. Ты сделал свое дело.

Эпилог

Смс-переписка с доктором Сарой Сноу

Я: Чертова Сара Сноу!

Я: Пакуй чемоданы, стерва!

Я: У тебя встреча с Мэттом Лауэром!

Сара: Женат, среднего возраста, белый.

Сара: Хмм.

Сара: Кажется, это мой тип.

Я: Подсознательная Супружеская Библиотерапия – чудо.

Сара: Ты готова?

Я: Можешь потыкать вилкой.

Я: Кен вчера меня довел.

Сара: Ни фига себе!

Сара: Он тебе вмазал?

Я: И еще как! Всю ночь!))

Сара: Мило.

Сара: Да, кстати.

Сара: А Кен тебя душит?

Сара: Если нет, то должен.

Я: Ха! А ты все еще спишь с Алексом, да?

Сара: Да.

Сара: А что, никто из твоих бывших так не делал?

Я: Нарочно – нет.

Сара: А тебя надо бы придушить.

Я: Что, оно того стоит?

Сара: Нет.

Сара: Сперва я думала, что сдохну, трахаясь с тем парнем, которого встретила под Новый год на Сансете, потом чуть не отрубилась, а потом кончила, и это было офигенно.

Я: И он это сделал без предупреждения?

Сара: Без

Сара: Предупреждения.

Я: И ты в него влюбилась.

Сара: Он потом был страшно милым.

Я: Я впечатлена на фиг. Ничего себе привычка.

Сара: Была.

Сара: Вздох.

Сара: И таким образом доктор Сара Сноу почти обзавелась папиком с сексуальным расстройством.

Сара: Я потихоньку очухиваюсь от этого.

Сара: Когда-нибудь совсем забуду.

Сара: А может, я ему позвоню.

Сара: Мы могли бы пожениться.

Сара: И тогда он мог бы душить меня еще лет 7–10.

Сара: Ты понимаешь, что я имела шанс стать идиоткой от нехватки кислорода в мозгу?

Я: Мне нравится идея эротического удушения, если в результате Сара Сноу наконец обустроит свою жизнь.

Сара: Очень смешно.

Я: А я могла бы стать подружкой невесты. Подумай об этом.

Сара: Если ты думаешь про свадьбу, у тебя мозговая травма.

Я: Алекс хочет свадьбу!

Сара: Мне уже надоело.

Я: Мааленькую.

Сара: У него, может, уже была.

Сара: Я же не спрашивала.

Я: Нет, не было!

Я: Он ждал тебя!

Я: Алекс хочет принести свои клятвы!

Я: Почему мне кажется, что я знаю его, как родного?

Я: Черт.

Я: Потому что я – это он?

Сара: Урод, который хочет придушить своего партнера?

Сара: Да, это ТЫ.

Я: А у вас мог бы быть ребенок.

Я: Это было бы мое самое любимое существо.

Сара: Ну сама бы его и растила.

Я: Мне точно надо записать все это.

Сара: Теперь, когда с ПСБ покончено, тебе надо придумать что-то новое.

Я: Кстати!

Я: От 1 до 10.

Сара: Чееерт!

Я: Как ты думаешь, на меня подадут в суд, если я напишу серию книг про всех своих бывших?

Сара: Пиши.

Сара: Надо.

Сара: Это смысл твоей жизни.

Я: Типа засудят и придется продать дом?

Я: Или обойдется деньгами на детское обучение?

Сара: Я знаю.

Сара: Просто напиши, что это все выдумки.

Сара: БУУМ – и нет проблемы.

Я: Черт возьми, ты гений!

Сара: Мне казалось, злений.

Я: А ты уверена, что это сработает?

Сара: Абсолютно.

Сара: Ну что уж такого может случиться?

И потому, что сорока четырех глав просто недостаточно…

Ждите выхода серии романов, продолжающих историю.

Благодарности

Прежде всего я, наверное, должна поблагодарить своих родителей за то, что они не отправили меня в монастырь и не засунули в пояс целомудрия, когда мне было шестнадцать лет. Парни, которых я приводила домой, – ну, вы уже поняли, они были весьма специфическими. Думаю, даже сам Конфуций навряд ли смог взирать с уровнем Дзена, который проявили мои родители, на то, что его единственная дочь спуталась не только с единственным на весь город скинхедом, но и со взрослым мужиком без машины, образования, будущего и волос, прикрывающих татуированный череп, и все это раньше, чем с нее сняли брекеты.

С другой стороны, может быть, они должны благодарить меня за то, что после смерти станут святыми. К моменту окончания мной школы моей маме уже было гарантировано место в раю, где она сможет курить ганжу вместе с Бобом Марли и болтать с Джоном Ленноном и Джимми Хендриксом.

Так что, мама и папа, всегда пожалуйста!

Еще я хочу поблагодарить своего редактора, Джовану Ширли, и агента, Сюзанну Эйнстайн, за то, что они прорвались сквозь весь этот бардак, не разорвав нашего контракта. Вы, дамы, так внимательны и умны, что мне неловко связывать ваше доброе имя и репутацию с моей сомнительной книгой.

Мои бета-ридеры и корректоры – Эйприл, Стефани, Лесли, Элли Мак Лав и, конечно же, доктор Сара Сноу, – сам факт, что все вы отнеслись ко мне всерьез и посвящали моему проекту свое время и силы, найдя достаточно энтузиазма, чтобы убедить меня, что вы не шутите, значит для меня больше, чем вы можете себе представить. Мне кажется, я должна всем вам что-то хорошее.

Ларри Робинс, Дж. Майлс Дейл и Джей Фрагус – если эта штука на самом деле превратится в кино, я вас всех расцелую.

Элиас Джордж, специалист по копирайту, с которым где-то познакомилась Сара и который дважды позвонил мне и написал три письма с бесплатными юридическими советами, – сэр, вы классный. Спасибо.

И наконец, я хочу поблагодарить всех женщин, которые меня вдохновляли. Стервы, которые день за днем идут вперед в зареве сияющей, веселой, яростной славы, не глядя на ненавистников и невзирая на стереотипы и ожидания. Я обрела свой голос благодаря вам.

Опра – понятно почему. Твое лицо всплывает передо мной как минимум трижды в день.

Келли Рипа – ты мое тотемное животное. Каждый раз, когда ты красишь волосы в розовый цвет или делаешь новое тату, ты вдохновляешь меня приподнять немного выше мои знамена. И всякий раз, когда ты говоришь о своей прекрасной семье, ты даешь мне надежду, что, может быть, мы все-таки можем получить все сразу.

Лена Данэм – прекрасная, честная, скромная, замечательная, писатель-продюсер-актер-режиссер-художник-феминистка-активистка – и все это ты. На твоем фоне мы все просто жалкие лузеры. Я бы сказала, что хочу стать тобой, когда вырасту, но ты же еще и моложе меня. Зараза.

Эми Шумер – большое спасибо. Я собиралась написать про Сару Сноу целую книгу и назвать ее «Катастрофа», и чтобы Джад Эптоу сделал по ней кино, но ты взяла и опередила меня. Ну, ладно. Я тебя прощаю. Давай дружить.

Что приводит нас к вам, Джад Эптоу – простите, сэр, но вы большой и толстый феминист. Вы похожи на современную Глорию Стейнем, только лохматей и с У-хромосомой. Глядя ваши ромкомы, Америка подсознательно усваивает, что женщины могут быть и секси, и умными, и успешными, и яркими в одно и то же время. Не волнуйтесь. Я не выдам вашу тайну.

Колин Гувер – мне кажется, я должна отдать вам своего первенца. Я знаю, что у вас уже есть три своих мальчика, так что это сомнительный дар, но он правда милый. Он похож на Кена, тихий и любит математику. Вы его полюбите. (Почти так же, как я люблю вас.)

Дженни Лоусон и Элли Брош – спасибо, что делитесь с миром своей душой и комическим даром. Ваши книги и блоги – самое смешное, что появилось на свет. Даже не знаю, на сколько ваших шуток я сослалась в этой книге, потому что это первое, что приходит на ум, когда я хочу сказать что-то умное. Пришлите мне счет. Я точно знаю, что должна вам больше, чем постоянное восхищение.

Джей Кроновер – спасибо за создание мужчины, вдохновившего меня написать о своих, за то, что отвечал на мои вопросы, улыбался и обнимал меня всякий раз, когда я приходила на твои мероприятия, даже если ты не знал, кто я такая. Ты реально крут.

Э. Л. Джеймс, Оливия Каннинг, Джейми Макгвайр, Эбби Глайнс, Тилли Коул, Кэти Эванс, Джейми Шоу и многие другие авторы романов, чьи книги, несомненно, что-то пробудили во мне.

И мое постоянно растущее виртуальное сообщество блогеров, авторов и читателей – вы моя лучшая в мире система поддержки. Вы первые, кто желает мне доброго утра, и последние, с кем я прощаюсь вечером. С учетом того, что в реальном мире большинство людей даже не подозревает о существовании этой книги, ваш энтузиазм и поддержка значат для меня больше, чем вы можете вообразить. Тем из вас, кто читал это, – спасибо за ваше время. Тем, кто делал ссылки, – спасибо за ваши силы. Всем остальным – спасибо за вашу дружбу. Я люблю вас до самого неба и обратно.

Об авторе

Наверное, прежде чем рассказать, кто я, скажу, кем бы я хотела быть.

На самом деле, если бы наука могла бы сделать генетически возможным, чтобы Дженни Лоусон и Келли Рипа произвели на свет дитя, я бы хотела быть этой кучкой плоти – с небольшой добавкой Меган Фокс.

Это моя мечта.

В реальности же я – школьный психолог (ну, или была им, если меня не уволили за моральные преступления. Если вы это читаете, возможно, так и произошло). Я живу в одном из пригородов на Юге с мужем и двумя прелестными ангелочками (ну, или жила, пока он не развелся со мной и/или не засадил меня).

Хотя мои панк-рок-годы и остались позади, я все еще каждый год в первый же день школьных каникул крашу волосы в розовый и молюсь, чтобы к концу августа это смылось. Этого не всегда достаточно для моей бунтарской души, но осуждающие взгляды в продуктовом меня заметно радуют.

Я бы хотела быть человеком, который не ложится до двух ночи и пишет заумные романы, но вместо этого я не сплю до трех и пишу свою собственную сексуально-девиантную историю, потому что я лишена воображения.

Потом, после краткого забытья, я возвращаюсь в реальность под звон будильника и мчусь на работу с мокрой головой и кружкой, наполненной неизвестно чем, забытой на крыше машины, оставив в холодильнике завтрак, который мой многострадальный муж положил туда для меня накануне, а ремень, прихлопнутый дверцей машины, волочится по асфальту. Таких, как я, врачи называют – хронически недосыпающие.

Если честно, я вообще не помню, как написала эту книгу.

Нет, правда.

Если все это похоже на описание человека, с которым вы могли бы подружиться, черкните мне пару строк. Только не удивляйтесь, если я отвечу вам в два часа ночи, а потом снова, в семь утра, письмом, предназначенным моему мужу, с просьбой засунуть мой завтрак в почтовый ящик, чтобы я забрала его, не вылезая из машины.

Вы можете найти меня…