Развернуться на скорости Николаева Елена

Глава 15

Откровение

Евгений

Не бывает невинно пришибленных, как невинно вдруг убиенных — простейшее откровение, но людям и то — недоступно.

Франц Вертфоллен.

— Будешь ненавидеть позже, Яна, сейчас просто молчи… — достаю девушку из кокона закрученных штор. Запуталась в них, словно мотылёк в паутине. Радует одно: Яна не пытается мне помешать.

Как увидел сорвавшийся карниз, так и примчался пулей в её комнату. Только и успел напугать Наталью и отдать ей в руки раздосадованного ребёнка, наобещав Тиму золотые горы.

— Вы ещё здесь? — недовольный голос срывается с припухших девичьих губ.

— А где мне прикажешь сейчас быть? — бережно поднимаю девушку с пола и сажусь с ней на край кровати, усаживая Яну себе на колени, будто бы маленькую девочку.

— Рядом с женой. Это было бы правильным решением с Вашей стороны. Пустите меня! — девчонка пытается обрести свободу, но я не даю ей такой возможности, крепче прижимая её к себе, вынуждаю уткнуться лицом мне в шею.

— Не отпущу! — не сдерживаю рыка. — Ты не оставила мне выбора, Яна.

Превращаясь в камень, мои мышцы разгораются адским огнём. Так всегда происходит вблизи неё. Тело реагирует по первому зову, тянется к ней, даже если разум спорит с желаниями.

— Вы сами себя лишили выбора после разговора с моей сестрой, и я не просила Вас нянчиться со мной. Уходите. Лучшее, что Вы можете сделать для меня и моей семьи — больше не приближаться к нам.

— Это твоё желание, но не моё. Я буду рядом, пока ты реально не грохнешь меня, — пытаюсь хоть как-то её отвлечь. Не рассмешить, нет. Всего лишь перенаправить мысли Яны в другое русло, чтобы её горе не затмевало рассудок окончательно.

— Что Вам от меня нужно? Я не верю в бескорыстную мужскую помощь. За всё в жизни нужно платить. Даже за слёзы. Можно выплакаться и облегчить душу, только от этого страдают нервы, глаза и сердце.

Позволяю ей немного отстранится и заглянуть мне в глаза. Её затылок настолько тёплый, а волосы мягкие, что я невольно зарываюсь в них пальцами, улавливая во взгляде девчонки неконтролируемое удовольствие.

— Прекрати искать в мужчинах сплошные недостатки, — произношу на полтона ниже, чтобы наверняка прислушалась к моим словам. — Найди хотя бы одно достоинство и увидишь, как изменится твоё мышление.

— Что такое одно достоинство против тысячи недостатков? — прикрывает на секунду глаза, чувствуя рисунки моих пальцев на коже головы.

— Это много, Яна… — задерживаю дыхание, наощупь улавливая вибрации её клеток. — Иногда от одного маленького, пробивающегося сквозь узкую щель луча, может вырасти массивное дерево в ограниченном источниками света пространстве. Видела, как росток проламывает асфальт, поднимаясь к солнцу? Ты так на него похожа…

— На травинку? — хмыкает она.

— На солнце, Яна… — её тонкий фруктовый аромат настолько приятен, что я не сдерживаюсь и прислоняюсь губами к макушке, незаметно втягивая в лёгкие порцию слишком особенного наркотика, позволяя ему течь по венам и размазывать меня по стенке.

Эта девочка вдруг стала для меня непреодолимым, греховным искушением. Вот так вот запросто, с первой минуты нашего знакомства, с первого взгляда и с первым данным ею отпором.

— Что вас связывало с моей покойной сестрой? — внезапный её вопрос вынуждает вынырнуть из нирваны и слегка напрячься. Врать не хочется, а недосказанность, чувствую, ещё хуже скажется на нашем и так нелёгком взаимопонимании. Его практически между нами нет.

— Хочешь знать правду?

— Да, — почти твёрдо произносит и снова берёт в плен мои глаза своим пытливым взглядом.

Отпуская тяжелый вздох, отвечаю совершенно спокойным тоном:

— Мы были любовниками короткое время.

Девчонку, словно ошпарило разрядом тока. Дёрнувшись в моих руках, напряглась, сглотнула и сразу же сипло настояла, упираясь обеими ладонями в мою грудь:

— Женя, Вам действительно лучше уйти. И это не просьба. Это приказ. Иначе я попрошу охрану выставить Вас за дверь незамедлительно…

Яна

Только сейчас я поняла, какой жгучей и хлёсткой может быть правда, как больно она бьёт, заставляя тело рефлексировать. Я будто бы на себе ощутила все её выплеснутые эмоции из-за вчерашней близости, в которой мы оба с Евгением оказались по воле случая.

Вику накрыла ревность? Что она испытала, увидев нас? Я даже не знаю сколько мужчин в её жизни было, и кем являлся для неё этот.

Смотрю в его глаза и теряюсь, настолько они глубокие и притягивающие…

Евгений действительно вызывает море противоречивых чувств: от трепета и восхищения, до тревоги и ненависти, а ещё они бывают неясными, такими порочными и сладкими… что хочется быть рядом и одновременно бежать от него подальше…

— Расстались? — задаёт неожиданный вопрос, выбивая почву из-под ног. Нехотя разжимает руки.

Спрыгиваю с его колен, как с раскалённого металла, мгновенно ощущая кожей прохладный воздух. В его объятиях было так уютно и тепло, только этот человек не мой, между нами огромная пропасть, такая глубокая, что и дна не видно. Разве я когда-то могла подумать, что такой как он, чужой, самоуверенный, наглый, полностью состоявшийся мужчина за короткое время заставит переживать столько эмоций, сколько я не получала от Кости за годы наших встреч.

— Не Ваше дело, — бросаю нервно, обнимая себя за плечи. Медленно отхожу к окну. В комнате прохладно и я пытаюсь согреться, растирая ладонями плечи, но тщетно, дрожь ещё больше усиливается, покалывая тело иголками.

— Если чего-то требуешь, Яна, будь готова отдать взамен, — звучит как приговор, вынуждает обернуться к нему.

Евгений поднимается с кровати и подходит ближе, впиваясь в меня пристальным взглядом, который невыносимо выдерживать более пары секунд.

Я не хочу с ним обсуждать свою личную жизнь, но он прав, я первой влезла в его.

— Я ответил на твой вопрос, — напоминает ровным тоном, — хочу услышать ответ на мой.

Его чуткие пальцы касаются моего подбородка и приподнимают лицо вверх, вынуждая не только отвечать, но ещё и смотреть прямо в глаза.

— Вы же наверняка всё слышали? Зачем спрашивать очевидное? — опускаю взгляд на чувственный рот мужчины. Смотреть в тёмные омуты невыносимо. В них я теряю себя, забываю дышать.

— Яна, — в его голосе звучит бескомпромиссная сталь, отчего невольно хочется сжаться в комок, но вместо этого возвращаю ему своё внимание, замечая золотистые всполохи на дне потеплевших глаз.

— Мне нужен рядом надёжный мужчина, а не тот, который от страха прячет голову в песок, как трусливый страус.

Не верю, что именно это сказала ему, что озвучила цену Костиной любви совсем чужому человеку. Кажется, что сейчас по венам не кровь бежит, а скользит горячая лава, затапливая тело смущением ярко-красного цвета.

— Я оставлю вас на пару часов, затем вернусь. Мне нужно принять душ и переодеться, — он говорит так спокойно, как будто знает меня целую вечность, и от этого хочется расслабиться, поверить и положиться на него, но есть одно «НО»…

— У Вас кроме меня и Тима нет больше никаких забот? Вы — женатый мужчина, причём публичная личность. Я не хочу неприятностей. Я не смогу жить в грязи, которую выльют на мою голову журналисты уже завтра.

— Они и так выльют, Яна, — обхватывает ладонями моё лицо, поглаживая большими пальцами скулы.

На секунду прикрываю глаза от нежного прикосновения и таю. На душе становится спокойно и легко, и я немного отключаюсь от реальности.

— Позволь мне сначала решить твои проблемы, затем я займусь своими. Если захочешь, оставлю тебя в покое, но только тогда, когда ты сможешь меня убедить в том, что не нуждаешься в моей помощи и в моём присутствии. А до тех пор я буду рядом, хочешь ты этого или нет.

— Должна быть причина, Евгений, — распахиваю веки, часто моргая, будто бы очнулась от вещего сна. — О чём Вы с ней говорили?

— Я не знаю причины… — голос Жени звучит хрипло, он сглатывает слюну, а я замираю, глядя, как дёргается его кадык на мощной шее. Хочется потрогать его кончиками пальцев и успокоить. — Чувствую, что должен помочь и всё.

— Что Вы ей сказали? Она была не в себе после Вашего диалога.

— Спросил, счастлива ли она в браке. Не зря же Вика выбрала Исаева. После той единственной ночи, что у нас с ней была, она вернулась к мужчине, от которого вероятно забеременела и вышла за него замуж. Вот такая ирония судьбы, малыш…

«Вика не беременела от Андрея!» — хочу прокричать ему в лицо, потому что слова Евгения загоняют под рёбра кол — ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Я растерянна. Шок, словно пуля, вонзается в моё тело, сковывает его. Зажмуриваюсь на миг и возвращаюсь в прошлое, вспоминая всё до мелочей: её потерянный вид, как в глазах блестела грусть намешанная с болью и губы дрожали, раскрывая секрет:

— Это не его ребёнок. Мы с ним не спали.

— А кто тогда отец? Ты ему сообщила новость? Он что? Отказался от вас, и ты, не заручившись его поддержкой, решила пойти на крайние меры?

— Я не хочу о нём говорить. Он исчез. Пропал без вести. Всё так глупо вышло, Яна…

Господи… Что она хотела мне сказать в последние секунды своей жизни? Не винить его, потому что любила? Простить за что? Кто он, черт возьми?! Почему именно сейчас Евгений ворвался вихрем в нашу размеренную жизнь, сметая всё на своём пути? Его глаза… Они особенные… Так похожи на…

«Только не это…» — отворачиваюсь к окну, впиваясь пальцами в подоконник. Кажется, сейчас земля уйдёт из-под ног. — «Да нет же, этого не может быть… Обычные догадки о стечении обстоятельств.»

Я схожу с ума от горя, придумывая сотни причин, чтобы возвысить его в своих глазах, но нельзя поддаваться эмоциям. У Тима был единственный отец, который его любил по-настоящему, невзирая на правду. Андрей принял его всей душой. Тим — Исаев и точка!

— Что с тобой, Яна? — дыхание обжигает затылок. Его руки хватают за плечи, не позволяя осесть на пол. — Я вызову врача, — отчётливо произносит, прислоняя меня к своей груди.

Мне становится только хуже. Жар его тела волнами проходит сквозь одежду, её будто нет между нами. Только обжигающие искры, летящие по моему позвоночнику то вверх, то вниз, перекрывают поток воздуха к лёгким. Моя оболочка превращается в оголенный нерв. Каждый прямой удар его сердца колючим импульсом вонзается между лопаток.

— Не нужно, — возражаю, пытаясь хоть немного разобраться в охватившем меня хаосе. — Я должна поесть. Голова кружится от голода. Как вы с Викой познакомились? — наконец, решаюсь спросить.

— В ночном клубе, — его спокойствие убивает, как и тяга к откровению. Черт! Хочу ли я знать всю правду? — В то время Вика подрабатывала официанткой. У меня не задался день рождения. Я поругался с лучшим другом… В общем, в тот вечер она проявила заботу к моей мятежной натуре. Так мы и познакомились. Кто он? — звучит внезапный вопрос.

Пальцы до боли сжимаются на моих плечах, вынуждая распахнуть веки и взглянуть в окно. Из груди вырывается разочарованный стон. Только Руслана сейчас здесь не хватало.

— Младший брат Андрея Исаева.

— Ты ему не рада, Яна?

— Не горю желанием встречаться с ним. Но обстоятельства таковы, что от них никуда не денешься.

— Хочешь уехать отсюда, только скажи. Я помогу перевезти ваши с Тимом вещи в более спокойное место.

— Спасибо, Евгений, — набравшись смелости, разворачиваюсь к нему лицом, вглядываясь в прищуренные глаза. Появление младшего брата Исаева отразилось в его зрачках настороженностью или даже злостью. — Я справлюсь как-нибудь с этим сама. К тому же Руслан будет заниматься похоронами. Я должна принять участие и помочь ему. Вам лучше уехать. Не хочу лишних вопросов и подозрений с его стороны.

— Боишься его мнения?

— Боюсь, что всем будет нелегко. Я бы с удовольствием отказалась от причитаемой доли ребёнку, но не имею права. Не хочу, чтобы Тим стал яблоком раздора, хотя бы потому, что я намереваюсь его усыновить!

Последнее произношу на высоких тонах. Раздражение и усталость берут верх над спокойными эмоциями.

— Вам пора, — шумно выдыхаю и дёргаюсь к двери, но Евгений не позволяет ступить шагу, перехватывая рукой за талию, второй доставая карточку из внутреннего кармана пиджака.

— Здесь мой личный номер. Звони в любое время, Яна. Если к вечеру не отзвонишь мне — приеду и отчитаю. Поняла? — припечатывает тяжёлым взглядом к месту.

Сглатываю, ошарашено моргая. Это что ещё за новости? Несколько секунд туплю, а затем втягиваю побольше воздуха в лёгкие и выпаливаю на одном дыхании:

— Не имеете права!

— Не. Имеешь. Права, Женя, — с интонацией чеканит каждое слово. — Повтори!

— Ещё чего! — возмущаюсь я.

— Яна! — рычит, глотая выскочившее ругательство. Наклоняется так близко к лицу, едва не касаясь меня своим носом. Вдыхаю его жаркий выдох и теряю себя на миг. Господи… Что он со мной творит? От его близости тело пробивает электричеством.

— Уходи… — рычу сквозь зубы, скрещивая напоследок с ним взгляд. — Позвоню, если возникнет острая необходимость. Ясно?

— Ясно, — лёгкая ухмылка касается его губ. — Убери карточку в джинсы, пока я сам туда её не упрятал.

— Обойдёшься! — вырываю картон из его руки и прячу в задний карман.

— Работы над тобой — непочатый край… — с грустью заявляет, подталкивая меня к двери.

Глава 16

Скандал

Евгений

Молча выходим из комнаты. Чувствую, Янка не так проста, как кажется на первый взгляд. Чем больше я с ней нахожусь рядом, тем сильнее она к себе притягивает, словно магнитом. Сложно объяснить всё то, что я сейчас испытываю в душе. Там полный раздрай. Неясность. Хочется чего-то светлого, чистого, настоящего, как эта необыкновенная девочка, так похожа на Лерку. Они будто с одной планеты: уютные и взрывные одновременно.

— Яна! — задерживаю её в коридоре, разворачивая к себе. — Могу я тебе помочь с похоронами? Только скажи и я буду на подхвате. Мне несложно, да и хотелось бы хоть как-то почтить её память.

— Спасибо, но не нужно, — тяжело выдыхает и произносит с обречённой интонацией. — Пусть Руслан этим занимается. Теперь все активы Исаевых сосредоточились в его руках. Я ничего не хочу кроме покоя и моего племянника.

Она упёртая и гордая, а я не привык сдаваться. Потребность прижать её к своей груди и увезти подальше от всего этого кошмара всё сильнее пульсирует в висках. С одной стороны меня разрывает эгоизм, спонтанная увлечённость недоступностью Яны, желание обладать её телом, с другой — жажда искупить свой опрометчивый поступок по отношению к ней. Не могу позволить себе уйти просто так, прислоняюсь губами к её щеке, чтобы попрощаться, но тёмная сторона во мне толкает скользнуть к её губам и прикоснуться застывшим поцелуем к уголку её рта. Нутро тут же скручивает тугой пружиной, разряд в двести двадцать прошивает затылок, но это ничто по сравнению с её уничижительным взглядом, буравящим мою переносицу. Так бы и впилась в моё лицо ногтями. Чувствую. Ещё миг… Но мне плевать, что будет с нами дальше, потому что я твёрдо решаю добиться этой девчонки любой ценой, готов продать душу, лишь бы заполучить её. Иначе сдохну от ломки — таким наркотиком она стала для меня за один-единственный вечер.

— Я буду ждать твоего звонка, — шепчу в губы и отстраняюсь. Пока она находится в водовороте собственных чувств, шагаю на выход.

— Зень, ты узе уходис? — позади доносится голосок Тимофея, вынуждая меня оглянуться и выхватить взглядом его летящую навстречу фигурку. Ловлю мальчишку, не позволяя врезаться в мои колени. Присаживаюсь на корточки, пытаясь ещё раз изучить его черты.

— К сожалению, мне пора, Тимыч.

— А какзепобибикать? Ты зеобессял! — напоминает, корча вопрошающую рожицу.

— Мы скоро увидимся, обещаю, — подбадриваю его, пожимая детское плечо ладонью.

— А када ты плиедисесё? — с грустью задаёт вопрос, но тут же вскидывает глаза поверх моей головы и весело вскрикивает, переводя внимание на отворившуюся в холле дверь. — Луслан! Лусланплиехал!

— Ох-ох-ох! А кто тут у нас такой большой? — раздаётся за спиной мужской голос. — Как же ты вырос за год. Подарки мои понравились?

— Исё бы! — Тим срывается с места и летит к вошедшему.

Поднимаюсь. Оборачиваюсь, встречаясь лицом к лицу с явным кошмаром Яны. Бросаю на девчонку беглый, оценивающий взгляд, убеждаясь в своей правоте. С ним несомненно у неё не заладились отношения в прошлом, но она не спешит просить о помощи. Интуиция меня никогда не подводила и сейчас говорит о том, что девчонку нужно вытаскивать отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Или же я утрирую ситуацию, чувствуя в нём соперника?..

— Отлично! — подытоживает Исаев, следом интересуясь у племянника: — Скучал по Русу? — подхватывает Тимофея на руки.

— Скучал. А сто ты мне пливёз?

Небольшая белая коробочка перекочёвывает из внутреннего кармана пиджака в руки охваченного интересом мальчишки.

— Ух ты! А сто там? — Тим нетерпеливо открывает её, выуживая навороченный девайс.

— Игровой гаджет.

— А я не умею клюцять. Науцис?

— А как же. Пойди поиграй с Натальей. Я скоро к тебе вернусь. Мне нужно поздороваться с гостем и поговорить с Яной.

— Холосо, — Тимофей целует родственника в щёку и убегает на кухню.

— Евгений, — протягиваю руку для приветствия. Руслан покрывает мою ладонь своей, демонстрируя свою власть. Игнорирую этот жест, молча принимая вызов. Он недвусмысленно читается в его прищуренных глазах. — Соболезную вашей утрате, Руслан. Виктория была моей старой знакомой, поэтому я здесь.

— Благодарю, Евгений. Не думал, что увижу пятикратного чемпиона мира Формулы-1 в стенах этого дома, да ещё и при таких обстоятельствах. Кому как не Вам знать высокую цену жизни.

— Жизнь не имеет никакой цены, кроме той, какую она сама себе придает. Часто она себя переоценивает. Есть тонкая грань, по которой мы ходим, балансируя, как по лезвию ножа. Нужно уметь поддерживать баланс…

— Но Вам дважды удалось обхитрить смерть. Вы счастливчик, Евгений. Выбраться живым из груды металла после такой эффектной аварии может только родившийся в рубашке человек. Жаль, моему брату и его супруге не посчастливилось.

— Всего доброго, — ловлю в зеркале отражение ошарашенной фактами Яны и хочется не то, что крыть матом этого черта, а врезать ему в табло, чтобы меньше трепался своим поганым языком, кретин хренов! Теперь ожидание её звонка станет невыносимой пыткой. А она не позвонит, мать её! Гордые девочки не прощают сокрытие информации. Придётся поднапрячь Вала и вспомнить прошлые его грешки.

— До свидания, господин Захаров. Благодарю, что позаботились о нашей Яночке.

Я лишь на мгновение замираю у выхода, зажмуривая глаза, затем оказываюсь на крыльце за считанные секунды, рвано втягиваю прохладный воздух, подавляя острое желание свернуть ему шею.

— Кретин… — цежу сквозь стиснутые зубы, запрыгивая в тачку и трогаюсь с места. Впереди меня ждёт очередной скандал с битьём посуды. Стелла непременно захочет выпустить пар и обиду, бушующие внутри…

Сбавляю обороты, вклиниваясь в поток машин. Дорожный затор в городе начинает подбешивать. Привычка гонять ещё нескоро выветрится из крови. В пору заводить отдельный ящик для штрафов за превышение скорости.

Мысли о Яне полностью завладевают моей головой. До сих пор нервничаю, вспоминая её измученное лицо. Рука сама тянется за мобильным, набирает Завальского.

— Привет! — не дожидаясь ответа, озвучиваю причину моего звонка, сигналя подрезавшему меня придурку: — Мне нужен её номер телефона, Вал. Сможешь срочно достать?

— Серьёзно? Ты провёл рядом с ней столько времени, чтобы сейчас ввести меня в ступор?

— Да не до номера мне было!

— Судя по твоему настроению — мировую звезду отшили?

— Сука! Куда прешь?! — вспыляюсь в очередной раз. — Да, Вал, отшили! Младшая сестра жены Исаева ещё тот крепкий орешек. Придётся применить другие методы.

— Жень, Стелла звонила Лерке раз пять, о тебе спрашивала. Ты занёс её в чёрный список?

— Да пошла она к чертовой матери!

— Ты где?

— Домой еду. Сможешь нарыть всю информацию о Виктории за последние четыре года? Меня интересует история её беременности. От начала до родов. Все записи внесённые врачами в базу данных.

— Жека, ты не перестаёшь меня удивлять. Можно поподробнее?

— Есть кое-какие сомнения насчёт трёхлетнего сына Исаева. Всего лишь мои предположения, Вал.

— Ты никогда не делал беспочвенных предположений, старик. С чего вдруг такой интерес?

— У малого мои глаза, тот же цвет, тот же разрез, тот же взгляд… понимаешь? — сворачиваю на съезд к новостройкам. Пару лет назад купил для нас с женой квартиру в элитном районе. Сейчас же нет никакого желания в неё возвращаться.

— Тест ДНК даст ответ на все твои вопросы, — продолжает Завальский, подчёркивая очередную мою тупость.

— Вряд ли меня сейчас впустят в дом амбалы Исаева младшего. Сначала нужно вытащить оттуда Яну с ребёнком. А до того момента я хочу хоть что-то узнать. Неведение меня сожрет, Вал, а мне бизнес нужно расширять. Дела не ждут. Голова не тем занята.

— Нарою всё, что смогу. Когда похороны?

— Пока не знаю. Думаю, что завтра. Руслан не станет с этим затягивать.

— В любом случае нужно поддержать семью Исаевых.

— Мне бы приобрести частный дом в срочном порядке. Сведи меня с нужными людьми. Некогда рассматривать достойные варианты.

— Скину номер Крымского. Он спец в этих делах.

— Это тот, что проектировал ваш коттедж?

— Именно.

— Отлично! Спасибо, дружище. Лерке с Женечкой привет от меня передай. Обязательно заеду на днях, навещу крестницу.

— До встречи, Жень.

— Пока.

Квартира ожидаемо не встретила хозяина тишиной. Стоило мне войти в холл, как Стелла тут же набросилась на меня с кучей вопросов и с предсказуемой истерикой.

— Какого черта, Юджин? Ты охренел? Я всю ночь не спала, пыталась тебе дозвониться и не смогла. В ресторане целый вечер пропадал бог весть где, а потом и вовсе исчез! Ты нормальный вообще? Я чуть с ума не сошла! Ещё и эта жуткая новость об аварии владельцев потрясла до чертиков.

Избавившись от туфлей, молча обхожу её, направляясь в нашу спальню. Снимаю по дороге пиджак, расстёгиваю пуговицы на рубашке. Она следует за мной и застывает, какое-то время опираясь о косяк плечом.

— Стелла, я устал. Хочу принять душ в полной тишине. Твоё «Юджин» меня затрахало по самое не хочу, — стягиваю с плеч рубашку, оборачиваясь к ней лицом. — Может вспомнишь, наконец, русскую версию моего имени? — выжидающе пялюсь на неё, пытаясь разобраться, какого лешего я с ней связал свою жизнь.

После пятой победы вся выгода от нашего брака, по большей части, отдана ей. С моей стороны этот брак стал самым настоящим наваждением. Я мог бы сразу понять, что с этой женщиной не получится нормальной семьи. Молодая, красивая, богатая, амбициозная. Знал, что не будет спокойной жизни очень долго, но в то время меня всё устраивало, а сейчас я будто вышел из повторной комы, очнулся и ощутил шок…

— Жень, прости, я действительно не находила себе места, — Стелла подходит ко мне и обнимает сзади за талию, прислоняясь виском к моим лопаткам. Меня передёргивает, но я дослушиваю, пытаясь держать себя в руках до последнего. — Накрутила себя. Вся извелась. Ты же знаешь, как это бывает.

— Извелась? — разрываю замок из её рук и отталкиваю жену, отходя в сторону. Расстёгиваю брюки, снимаю их с себя, бросая на кровать.

— То, что мы поругались, ещё не даёт повода думать, что я тебя не люблю. Я волновалась, милый. Где ты был? Ты вышел с охраной из ресторана и умчался, никому ничего не сказав.

— Приготовь мне кофе, будь добра, — последнее, что стягиваю при ней — носки. Боксеры оставляю на месте.

— Женя? — сокращает дистанцию, касаясь ладонью щеки. Хватаю за запястье, убирая с себя её руку.

— Не нужно, Стелла! Достаточно делать из меня идиота! — рявкаю, больше не в силах выносить её притворство.

— Ты о чём, Юд… Жень? — округляет свои бесстыжие глаза.

— О том, что ты и без меня прекрасно проводишь время в компании своего продюсера. У него длиннее пальцы, Стелла? Намного лучше член? В отличие от моего, он всегда под рукой и у твоих губ! Разве нет? Пой дальше, а я займусь своей личной жизнью. Хватит с меня всего этого дерьма!

Смотрю на неё с презрением, а в душе клокочет котёл с горящей ненавистью, норовя взорваться и накрыть всё вокруг взрывной волной.

— Я не изменяла тебе. С чего ты взял? Что за бред ты несёшь? — настойчиво убеждает в своей святости.

— Ты в «Инсту» давно заходила? — выуживаю из кармана пиджака «Айфон», загружаю соцсеть и протягиваю ей. — Не может быть, чтобы такое событие прошло мимо тебя. Вот. Вы на фото прекрасно смотритесь. — Стелла недоуменно смотрит на меня, принимая в руки девайс. — Понравилось трахаться языками? — ехидным тоном задаю вопрос, не спуская с неё глаз. — Завтра вся эта грязь выльется на меня. Мне, собственно, насрать! Но мои родители не заслужили такого удара. Поэтому мы разводимся. Это моё окончательное решение и обжалованию не подлежит.

— Ты спятил? — швыряет мобильный к брюкам. — Из-за того, что я не готова к материнству сейчас, ты навязываешь мне эту чепуху?

— С каких пор у тебя проблемы со слухом?

— Это была интрижка! Пиар! Ничего серьёзного. Я сделала тебе на зло! — выкрикивает в сердцах, покрываясь на лице красными пятнами.

— Для меня достаточно, чтобы послать тебя на хер! — парирую я.

— Ты не можешь меня бросить!

— А то что? — подхожу в упор, сверля взглядом истинную фурию. — Папа закатает в асфальт?

Сделав несколько рваных вдохов, Стелла сбавляет обороты:

— Женя, давай спокойно поговорим. Нам нужно остыть, — ставит ладони на мои бёдра, ведя ими вверх. Остыть в её понятии — потрахаться. Раньше это могло бы спасти ситуацию, но то было раньше, когда мирились через постель, а сейчас у меня на неё не встаёт и вряд ли когда-либо встанет.

— Стелла, прекрати, — встряхиваю её за плечи. — Я теперь спокойно могу позволить себе другую женщину, чтобы удовлетворить свои плотские потребности. Тебя я больше не хочу. Совершенно.

Только сейчас замечаю, что в спальне побывала клининговая компания. После предыдущего скандала здесь и следа не осталось.

— Да ты их и так позволял. Хочешь сказать, что в длительных поездках ни разу не покупал шлюх?

— Я спал по три часа в сутки, это в лучшем случае, — цежу сквозь зубы, впиваясь пальцами в её мышцы. — Мне было не до секса. Ты варилась в нашем котле. Знаешь прекрасно какой там ад.

— Не строй из себя святого, Захаров! — морщится от боли.

— Слушай. Меня. Внимательно. Мне плевать, что ты там себе навоображала. Я принимаю душ, собираю вещи и сваливаю из этой квартиры и из твоей «творческой» жизни. Живи и радуйся, детка, но без меня. Пиарьтесь тоже без меня! — отшвыриваю жену на кровать и ухожу в ванную, не видя смысла в дальнейшем разговоре. Всё, что я хотел сказать — сказал.

— Сволочь! — кричит мне вслед.

— Уж какой есть…

— Чего ты хочешь? — следует очередной вопрос на фоне рыдания.

— Нормальной жизни хочу, но уже не с тобой. Ребёнка хочу, но не от тебя. Хочу просто стать счастливым. Это то, чего ты не в силах мне дать. Ты на это неспособна, — захлопываю за собой дверь, отключаясь на время от проблем…

Глава 17

Хозяин положения

Яна

Они схлестнулись взглядами, напоминая двух титанов: сильных, несгибаемых, не привыкших к уступкам и отказам. Рус — теперь уже полноправный владелец империи Исаевых, и Евгений — мировая звезда???

Черт бы его побрал! Предполагала ведь, что из него механик, как из меня балерина. Чувствовала, что чего-то не договаривает, но чтобы мужчина был напрямую связан с Формулой-1, я и гадать не гадала.

Снова возвращаюсь в прошлое, осознавая, откуда у Вики страсть к гонкам. Вспоминаю кошмарные события того дня, сопоставляя со словами Руслана.

Краткий эмоциональный всплеск заставляет тело встрепенуться, сжаться каждую мышцу. Сердце переносит внеочередные удары из-за блеснувших в голове воспоминаний: авария на гоночной трассе, его бесстрашный взгляд, тот, который потряс до глубины души, но со временем растворился в памяти, преждевременные роды сестры…

Сходство гонщика с Тимом очевидное. Они тянутся друг к другу и даже слишком. Все события и прозрачные факты не оставляют места для сомнений: Евгений вполне может оказаться отцом мальчишки. И если это так, мне нужно держаться от него подальше, в противном случае я рискую потерять мальчика. Навряд ли мужчина оставит мне выбор, стоит ему узнать правду, и кто знает, чем она обернётся для всех нас. Но даже он при всём своём огромном желании не заставит меня отказаться от Тима.

— Здравствуй, Яна, — грубый голос Руслана выдёргивает меня в реальность. Перевожу на него холодный взгляд, обозначая границы наших будущих «семейных» отношений.

— Здравствуйте, Руслан Георгиевич, — замечаю за ним чемодан и тело тотчас покрывается ледяной коркой. Какого черта он приперся с вещами в дом покойного брата, если у него есть неподалёку свой?

— Прикажи Наталье накрыть стол в гостиной. Я приму душ и спущусь. За обедом поговорим обо всём.

— Надеюсь, — кивком головы указываю на раздражающий меня предмет, — в Вашем чемодане подарки для Тима? За год набралась целая коллекция?

— Здесь мои личные вещи. Тебя что-то смущает? — наклоняя голову набок, Руслан щурится, изучая меня.

— Да нет, — чувствую, как кожа под его взглядом покалывает иголками. Ненавижу, когда он так делает: бесцеремонно ощупывает каждый участок моего тела. — Мы с Тимом всё равно собирались вечером переезжать в мою квартиру, так что Вам одному здесь будет спокойно и просторно. Мальчик ещё ни о чём не знает. Мне нужно попытаться как-то ему рассказать о трагедии. Располагайтесь, а я попрошу Наталью подать обед.

Не медля ни секунды, делаю шаг в сторону кухни.

— Яна! — стальной голос Руслана копьем врезается в спину, выбивая из лёгких воздух. Застываю на месте, не оборачиваясь. В районе лопаток разгорается невыносимый пожар. — О переезде забудь. Это мы тоже обсудим. Иди.

Что я должна обсуждать с мужчиной, у которого в прошлом были на меня виды: как буду жить дальше под его присмотром и подчиняться каждому его слову и желанию? С чего вдруг? Только потому, что Тим — Исаев? Или же на Руслана снова накатило временное помешательство?

Медленно разворачиваюсь к нему и натыкаюсь взглядом на широкую грудь, облачённую в белоснежную, усердно выглаженную рубашку под стильным пальто, за распахнутым воротом которой поблёскивает тонкая цепочка из белого драгоценного металла, украшая крепкую шею тридцативосьмилетнего мужчины. Хмурое лицо Руслана не сулит ничего хорошего, наоборот, предсказывает надвигающиеся неприятности.

Черт! Что ему от меня нужно?

Привычка бесшумно подкрадываться к людям так и осталась. Исаев грозно нависает надо мной своим немалым, под два метра ростом, а я едва достаю макушкой до его подбородка, чувствуя себя крошечной ланью перед гепардом-мутантом. Если дам слабину — сожрет и не поперхнётся.