Право на любовь Бэнкс Майя

— Не бойся, найдем выход. Обязательно что-нибудь придумаем.

Внезапно дверь распахнулась, и Мейрин инстинктивным движением толкнула мальчика в глубину широкой кровати. На пороге с видом победителя стоял Финн.

— Господин желает тебя видеть.

Мейрин обернулась и, серьезно посмотрев на Криспена, сказала:

— Оставайся здесь. Ни за что не выходи из комнаты. Обещай!

Товарищ по несчастью молча кивнул; в его зеленых глазах застыл испуг. Мейрин встала и направилась к выходу. Финн попытался схватить ее за руку, однако она отстранилась и не позволила прикоснуться.

— Я давно умею ходить без посторонней помощи.

— Спесивая сука! — огрызнулся похититель.

С каждой ступенькой ужас становился все острее. Внизу, в главном зале, возле огромного камина ждал священник в парадном облачении. Да, Кэмерон все рассчитал и приготовился действовать наверняка: венчание, супружеская постель… ее судьба и судьба Ним-Аллэн предрешена.

Финн подтолкнул Мейрин, не позволяя ей остановиться, и она молча обратилась к Господу, умоляя послать мужество и терпение.

— А вот и моя невеста, — провозгласил Дункан, прерывая беседу со святым отцом.

Губы его улыбались, однако глаза оставались ледяными и смотрели враждебно, словно предупреждали о суровых последствиях отказа.

«Боже, помоги!» — взмолилась Мейрин.

Священник откашлялся и начал церемонию традиционным вопросом:

— Готова ли ты, дочь моя?

В зале повисла напряженная тишина. Без единого слова Мейрин медленно покачала головой.

Священник осуждающе взглянул на Кэмерона.

— В чем дело, лэрд? Ты сказал, что брак заключается по обоюдному согласию.

Ответа не последовало, однако молчание оказалось столь красноречивым, что почтенный служитель истово перекрестился и предпочел отойти в сторону.

Дункан обернулся, и Мейрин похолодела от ужаса: в мгновение ока красавец превратился в чудовище. Грубо схватив ее за руку, он сжал ладонь с такой силой, что кости едва не сломались.

— Спрашиваю еще раз, — произнес он обманчиво мягким голосом. — Готова ли ты вступить в брак?

Мейрин знала, что отказ повлечет за собой страшную месть. Если этот необузданный дикарь поймет, что путь к Ним-Аллэн закрыт, то, скорее всего, убьет ее. Однако не для того она столько лет провела в тиши монастыря, чтобы сдаться при первой же угрозе. Должен, должен существовать какой-то выход. Надо только хорошенько поискать.

Мейрин выпрямилась, расправила плечи, высоко подняла голову и ясным, чистым голосом — так, чтобы ни у кого не возникло ни малейшего сомнения, ответила:

— Нет!

Яростное рычание Дункана оглушило, а в следующий миг жестокий удар по ребрам заставил Мейрин отлететь на несколько футов. Отчаянно задыхаясь, она сжалась от боли и, подняв затуманенный взор, увидела грозно нависшего над ней господина. Нечеловеческий гнев материализовался и превратился в черную тучу. В этот момент сомнений не осталось: выбор сделан правильно. Пусть он убьет ее в приступе безумного бешенства. Разве можно жить с таким мужем? Едва родится законный наследник ее земель, которые так необходимы этому лютому зверю, от нее все равно без сожаления избавятся.

— Покорись! — сказал Дункан, угрожающе поднимая кулак.

— Нет…

Голос Мейрин звучал совсем не так уверенно и ясно, как прежде. Теперь ответ напоминал тяжелый вздох, а губы безвольно дрожали. Однако она сказала то, что хотела сказать, и сделала это так, что услышали все собравшиеся.

В глубине зала поднялся шум. Лицо Дункана угрожающе потемнело, и он начал избивать Мейрин сапогами. Удар следовал за ударом, а крики боли тонули в бесконечных проклятиях. Наконец извергу надоело пинать жертву; он дернул ее за плечо и, приподняв, принялся бить огромным кулаком.

— Лэрд, ты же ее прикончишь!

Мейрин уже ничего не понимала и не могла разобрать, кто из приближенных осмелился встать на ее защиту. Она беспомощно болталась в руках обезумевшего от ярости повелителя, едва не задыхаясь от невыносимой боли.

Выместив злобу, Дункан с презрением отбросил пленницу в сторону.

— Заприте ее в комнате. Не давайте ей ни еды, ни воды — ни ей самой, ни щенку. Посмотрим, что девчонка сделает, когда он начнет скулить от голода и жажды.

Финн оказался рядом, вновь схватил Мейрин и, не обращая внимания на раны, куда-то потащил. Каждая ступенька каменной лестницы отзывалась острой болью в измученном теле. Тюремщик распахнул дверь и швырнул несчастную на каменный пол. Сознание отказывалось служить.

— Мейрин!

Криспен опустился на колени и изо всех сил обхватил ее ручонками. Стало еще больнее.

— Не трогай… — из последних сил попросила Мейрин.

Еще одно прикосновение, и мир окончательно померкнет.

— Тебе надо лечь в кровать. Пожалуйста! Я помогу…

Мальчик тихо плакал, и только страх оставить Криспена в руках врагов помешал Мейрин закрыть глаза и попросить Бога о вечном покое.

Она собрала последние силы, поднялась и чудом добралась до постели. Каждое движение стоило невероятных мучений. Криспен поддерживал, как мог, и вдвоем им удалось преодолеть расстояние от порога до кровати.

Мейрин вытянулась на соломенном матрасе; по щекам бесконечным потоком струились горячие слезы. Дыхание не подчинялось. Мальчик устроился рядом и сжался в комочек, а она даже не находила сил его обнять.

Но вот крошечная грязная ладошка согрела ее плечо, и Криспен доверчиво прижался к ней всем своим худеньким тельцем.

— Прошу, не умирай, — с мольбой прошептал он. — Одному так страшно!

— Леди! Миледи, вы меня слышите? Проснитесь! Скорее проснитесь!

Тихий, но настойчивый голос выдернул Мейрин из темноты. Она с трудом повернулась, чтобы посмотреть, кто зовет, и боль пронзила ее стрелой.

— Простите. — Рядом стояла совершенно незнакомая женщина. — Знаю, что вам сейчас очень плохо, но нельзя терять ни секунды. Надо спешить.

— Спешить?

Голос не подчинялся, а сознание тонуло в густом тумане. Криспен пошевелился, открыл глаза и, увидев возле кровати тень, испуганно вздрогнул.

— Да поторопитесь, — нетерпеливо и настойчиво подтвердила таинственная спасительница.

— Кто вы? — с недоумением уточнила Мейрин.

— Разговаривать некогда, миледи. Господин выпил лишку и уснул. Решил, что вы не в состоянии убежать. И все же постарайтесь встать. Он готов на все: сказал, что если не покоритесь, то убьет ребенка.

При слове «убежать» туман в голове мгновенно рассеялся. Мейрин попыталась сесть и едва не вскрикнула от боли.

— Осторожно. Давайте помогу. Ну-ка, паренек, поддержи.

Криспен уже пришел в себя, сполз с кровати и подставил плечо.

— Почему вы это делаете? — спросила Мейрин, когда ей, наконец, удалось спустить ноги.

— Он вел себя позорно, — пробормотала в ответ незнакомка. — Так жестоко бить! Сумасшедший. Одержим стремлением вас заполучить. Покоритесь вы или нет — все равно страшно. А мальчонке здесь и вообще не жить.

Мейрин попыталась пожать теплую руку.

— Спасибо.

— Не благодарите, лучше поторопитесь. В соседней комнате, в стене, есть тайный ход, он приведет на свободу. Пойдете вдвоем, я рисковать не могу. У выхода ждет Фергюс; лошадь наготове, он посадит и вас, и ребенка. Будет больно, но ничего не поделаешь, придется потерпеть. Другого спасения нет.

Мейрин молча кивнула. Спастись в муках или умереть в комфорте… сделать выбор особого труда не составляло.

Служанка осторожно открыла дверь, на всякий случай приложила палец к губам и показала влево, предупреждая об опасности.

Криспен взял Мейрин за руку, и она сжала его холодную, потную от страха ладошку. Осторожно все трое пробрались мимо спящего охранника. Казалось, одно неосторожное движение — и он проснется, а следом поднимется по тревоге весь замок.

К счастью, до соседней комнаты добрались благополучно. Судя по всему, здесь давным-давно никто не жил. Пыль витала в воздухе, щекотала ноздри, и чтобы не чихнуть, пришлось крепко сжать переносицу.

— Сюда! — прошептала в темноте невидимая спасительница.

Мейрин пошла на голос и вскоре ощутила холод каменного колодца.

— Ну, с Богом!

Служанка помогла беглецам проникнуть в узкий коридор.

Мейрин на мгновение остановилась, благодарно сжала руку доброй женщины и повела Криспена в неизвестность.

Каждый шаг отзывался горячей волной боли, но приходилось терпеть. Свобода — единственное, что сейчас имело значение.

Беглецы долго шли в полной темноте. Мейрин шагала первой и ни на миг не выпускала ладонь Криспена.

— Кто идет?

Неожиданный оклик заставил Мейрин замереть, но она тут же вспомнила, что у выхода должен ждать человек по имени Фергюс.

— Фергюс? — тихо откликнулась она. — Это я, Мейрин Стюарт.

— Быстрее, леди, — поторопил таинственный помощник.

Еще несколько шагов, и босые ноги ступили на холодную влажную землю, сплошь покрытую острыми камнями. Мейрин огляделась и поняла, что оказалась за стенами замка, у подножия высокого холма.

Без лишних слов Фергюс растворился во тьме, и Мейрин с Криспеном поспешили следом. Все трое прошли вдоль холма и направились к лесу. Густые заросли обещали надежную защиту.

Возле одного из деревьев нетерпеливо переминался с ноги на ногу сильный конь. Фергюс отвязал поводья и повернулся.

— Сначала подсажу вас, а потом мальчика. Север там. — Он показал вдаль. — Да поможет вам Бог.

Благородный горец осторожно поднял Мейрин и так же осторожно опустил в седло, однако даже легкое прикосновение причинило ей боль. Из глаз брызнули слезы. Теперь главное — удержаться, не потерять сознание и не упасть.

Господи, пошли силы!

Фергюс легко, словно пушинку, подхватил под мышки Криспена и посадил спереди. Мейрин обрадовалась: будет на кого опереться.

— Сможешь держать поводья? — шепотом спросила она.

— Смогу, — твердо ответил мальчик. — И защитить тебя смогу. Держись крепче. Клянусь, что найду дорогу домой.

В его голосе звучала непогрешимая уверенность, и Мейрин улыбнулась:

— Не сомневаюсь.

Фергюс легонько хлопнул коня по крупу, и тот медленно пошел. Новое испытание! Оказалось, что езда верхом причиняет еще больше боли, чем ходьба. Удастся ли выдержать хотя бы милю?

Аларик Маккейб натянул поводья и поднял руку, приказывая отряду остановиться. Все утро воины без устали прочесывали лес: проверяли каждую тропинку, заглядывали в каждую ямку, отслеживали каждый шорох. Все впустую. Надежда отыскать Криспена стремительно таяла. Аларик спрыгнул с седла и наклонился, чтобы рассмотреть следы на влажной земле. Опустился на колени, провел пальцами по примятой траве, по небольшим ямкам, очень похожим на следы копыт. Казалось, совсем недавно здесь кто-то слез с лошади.

Аларик внимательно посмотрел вокруг и неподалеку, на голой земле, заметил отпечаток ноги. Поднял голову и взглянул вдаль — в ту сторону, куда ушел человек. Осторожно встал, бесшумно вытащил из ножен меч и знаком приказал всадникам спешиться и изучить местность.

Стараясь производить как можно меньше шума, он углубился в заросли, на каждом шагу останавливаясь и настороженно оглядываясь. Неожиданно деревья расступились, и взгляду открылась просторная поляна. На поляне пасся конь: поводья висели кое-как, седло сбилось набок. Преступное пренебрежение!

Легкий шорох справа заставил Аларика резко обернуться. Возле огромного дерева, прижавшись спиной к толстому стволу, стояла невысокая, очень худая девушка. Большие синие глаза смотрели испуганно и в то же время упрямо, а широкая юбка подозрительно топорщилась, словно подол служил убежищем целому выводку котят.

Длинные черные волосы спутались и беспорядочными прядями закрывали плечи. И вот, наконец, в поле зрения попал цвет платья, а потом и вышитый на груди герб.

Аларик вспыхнул от гнева, воинственно взмахнул мечом и бросился в атаку.

Пытаясь защититься, незнакомка подняла руку, в то время как другой рукой пыталась что-то спрятать за спину. Юбка снова заколыхалась, и в этот момент стало ясно, что за спиной незнакомки скрывается человек. Маленький человек. Ребенок.

— Не высовывайся! — шепотом приказала лазутчица из вражеского клана.

— Сколько же можно прятаться?!

Аларик остолбенел. Этот голос он знал очень хорошо. Пальцы задрожали, и впервые в жизни меч едва не выпал из руки. Нет, скорее в аду наступит зима, чем он позволит кому-то из Кэмеронов прикоснуться к племяннику.

С яростным воплем воин бросился вперед, схватил незнакомку за плечо и отбросил в сторону. Криспен стоял неподвижно, прилипнув спиной к стволу и зажмурившись от ужаса. Но вот он осторожно открыл глаза, увидел дядю и радостно заверещал.

Меч все-таки выпал из могучей руки Аларика и остался лежать на земле. Еще одно преступное пренебрежение! Но в этот миг Аларик Маккейб забыл даже об оружии. Его ослепило и оглушило счастливое облегчение.

— Криспен! — осипшим голосом пробормотал он, схватил племянника и пылко прижал к груди.

Но маленькая шпионка из клана Кэмеронов налетела на него, как дикая кошка, и ударила коленом в пах. От неожиданности Аларик выпустил мальчика и бессильно скрючился от боли. Однако как только пришел в себя, схватил меч и свистнул, призывая на помощь товарищей. Сумасшедшая девчонка оказалась опасной!

Сквозь туман Аларик видел, как она схватила за руку упирающегося Криспена и побежала, увлекая его за собой. Дальше события развивались стремительно. Двое великанов преградили беглянке путь. Она внезапно остановилась, а Криспен, не успевший сбавить ход, уткнулся носом ей в спину. Растерявшись, незнакомка метнулась в противоположную сторону, но оказалась в объятиях Гэннона.

К всеобщему изумлению, она вырвалась, упала на землю и попыталась прикрыть Криспена собственным телом.

Гэннон и Кормак застыли в недоумении и вопросительно посмотрели на Аларика. На шум со всех сторон спешили остальные воины, словно решив окончательно запутать ситуацию, Криспен выбрался из-под своей защитницы, лег сверху и, грозно нахмурившись, посмотрел на Гэннона.

— Не смей ее бить!

Все вокруг растерянно замолчали. Откуда такая ярость?

— Эй, парень, я вовсе не собирался ее бить, — попробовал оправдаться Гэннон. — Просто пытался удержать. Видит Бог, мы ищем тебя вот уже много дней. Отец от волнения места себе не находит.

Аларик поднял мальчика. Но стоило ему прикоснуться к незнакомке, как Криспен снова бросился на защиту.

С племянником явно что-то случилось.

— Не прикасайся к ней, — прошипел он. — Ей очень плохо, дядя Аларик.

Криспен прикусил губу, словно с трудом сдерживал рыдания. Кем бы ни оказалась странная малышка, одно было совершенно ясно: мальчик ее совсем не боится.

— Я не причиню ей зла, — тихо отозвался Аларик.

Он опустился на колени и осторожно убрал с лица незнакомки волосы. Отчаянная воительница лежала без сознания. На щеке темнел огромный синяк, но серьезных повреждений заметно не было.

— Не вижу никаких ран…

Маккейб вопросительно взглянул на племянника.

Криспен торопливо вытер полные слез глаза и жалобно шмыгнул носом.

— На животе. И на спине. Ей очень-очень больно!

Медленно, аккуратно, чтобы не встревожить мальчика, Аларик потянул платье и в ужасе замер. Стоявшие вокруг воины реагировали по-разному: кто-то зло выругался, кто-то сочувственно вздохнул, жалея несчастную.

— Боже милостивый, что же с ней случилось? — спросил Аларик, не без труда собравшись с духом.

Живот был весь в синяках, спину тоже покрывали безобразные синяки и ссадины.

— Он ее бил! — всхлипнул Криспен. — Скорее отвези нас домой, дядя Аларик! Я хочу к отцу…

Не хватало еще, чтобы парень разрыдался у всех на глазах. Маккейб кивнул и взял племянника за руку. Придет время, и герой подробно расскажет о своих приключениях. Юэн непременно захочет услышать историю во всех подробностях.

Он посмотрел на бесчувственную девушку и нахмурился. Странно. Ясно, что малышка защищала Криспена до последнего дыхания, но в то же время носила цвета Дункана Кэмерона. Если выяснится, что давний враг причастен к исчезновению ребенка, Юэн придет в ярость, и последствия окажутся страшными. Будет война. Другого не дано.

Аларик знаком приказал Кормаку заняться незнакомкой, а сам повернулся к племяннику, чтобы посадить его на своего коня. По дороге домой он хотел бы задать ему несколько вопросов и получить внятные ответы.

Криспен решительно покачал головой:

— Нет, пусть с тобой едет Мейрин. Так надо. Я обещал, что отец не даст ее в обиду, но раз его здесь нет, то охранять ее должен ты, и никто другой.

Аларик вздохнул. Спорить с упрямцем было бесполезно. Главное, что он жив и здоров. Придется выполнить нелепое требование. А заняться воспитанием никогда не поздно.

— Но я тоже поеду с вами.

Криспен с тревогой посмотрел на спутницу и подошел ближе, как будто боялся остаться в стороне.

Ну и распустил же Юэн сына! Что еще придумает упрямый мальчишка?

Так они и поехали: Аларик сидел в седле, удерживая перед собой бесчувственную незнакомку в одежде вражеского клана, а на правом колене, отчаянно вцепившись в рукав дядиной куртки, притулился Криспен.

Маккейб сурово оглядел своих воинов, не станут ли они смеяться? Черт возьми, чтобы разместить неучтенный груз, пришлось даже отдать оружие Гэннону. Даром что весил этот груз едва ли не меньше, чем боевой меч.

Ну, а Юэну оставалось одно: преисполниться глубокой благодарности. Что делать с неожиданной гостьей — решать ему. Дело Аларика — сдать с рук на руки и ребенка, и странную особу, которая так отчаянно и безрассудно защищала племянника от родного дяди.

Глава 3

Как только отряд пересек границу и ступил на земли Маккейбов, один из воинов издал громкий гортанный клич. По холмам раз неслось эхо, а где-то вдалеке его подхватили и повторили невидимые часовые. Скоро вождь клана узнает о возвращении сына.

Мейрин нервно дернула поводья, а Криспен едва не свалился с седла от нетерпения.

— Послушай, девочка! Если не оставишь лошадь в покое, то скоро вернешься туда, откуда убежала.

Мейрин виновато взглянула на Аларика; великан ехал рядом, по правую руку. Хотя замечание и прозвучало шутливо, видит Бог, воин внушал далеко не шуточный страх. Почему-то особенно ее пугали длинные взлохмаченные волосы и свисающие по обе стороны лица причудливые косички.

Очнувшись в крепких объятиях Аларика, Мейрин первым делом попыталась освободиться и бросилась в бой. Если бы не спокойная сила всадника, наверняка упала бы под копыта. Маккейбу пришлось остановиться, спустить своих седоков на землю и самым тщательным образом выяснить положение дел.

Девчонка оказалась на редкость упрямой, к тому же ее преданно поддерживал Криспен. Заранее сговорившись, оба с самого начала наотрез отказались отвечать на любые вопросы и теперь молчали, словно воды в рот набрали.

О, Аларик бушевал и размахивал руками! В сердцах даже пригрозил придушить обоих, однако испугать сообщников оказалось непросто. В конце концов, прежде чем продолжить путь, разгневанный воин отвел душу в яростных проклятиях в адрес непокорных женщин и непослушных детей.

Он настоял, чтобы незнакомка проехала вместе с ним еще хотя бы день, и доходчиво объяснил, что в ее состоянии толково управлять лошадью все равно невозможно, а оскорблять гордое животное нелепыми командами грешно.

Путешествие, которое в обычных условиях продолжалось бы не больше полутора суток, сейчас растянулось на три дня: Аларик учел бедственное состояние подопечной и часто останавливался на отдых. Мейрин знала, что Маккейб относится к ней исключительно внимательно, потому что он сам счел необходимым это подчеркнуть, причем не однажды.

На второй день Мейрин твердо решила обойтись без посторонней помощи — хотя бы для того, чтобы стереть с лица благодетеля самодовольное выражение. Судя по всему, к женщинам он относился как к существам низшего порядка, да и детей — если не считать любимого племянника — не особенно жаловал.

И все же, учитывая, что и сам Аларик, и его подчиненные не знали о неожиданной спутнице ровным счетом ничего, жаловаться на плохое отношение было бы грешно. Очевидно, заступничество Криспена не прошло даром: всадники — все до единого — держались спокойно и почтительно.

Дорога петляла между холмами и уводила в неведомый край, к замку лэрда Маккейба. Перед каждым новым поворотом сердце Мейрин начинало трепетать от страха. Больше хранить молчание не удастся. Глава клана начнет задавать вопросы, и на каждый придется отвечать.

Мейрин склонилась к уху Криспена.

— Помнишь об обещании?

— Да, — шепнул мальчик. — Нельзя называть твое имя.

Мейрин кивнула. Конечно, не очень-то хорошо учить ребенка обманывать старших, но что же делать? Если удастся скрыть свое истинное происхождение, притвориться простушкой, случайно встретившей мальчика и по доброте душевной согласившейся проводить его домой, то может быть, отец проникнется благодарностью, даст лошадь, немного еды и отпустит восвояси.

— Верно. Никому, даже отцу, — настойчиво подчеркнула Мейрин.

Криспен серьезно кивнул:

— Скажу только, что ты меня спасла.

— Спасибо, милый. Лучшего защитника не найти во всей Шотландии.

Криспен повернулся и просиял гордой улыбкой.

— О чем это вы там шушукаетесь? — раздраженно осведомился Аларик.

Мейрин оглянулась. Воин смотрел хмуро, с явным подозрением.

— Если бы беседа предназначалась для ваших ушей, мы непременно говорили бы громче, — невозмутимо ответила она.

Маккейб сердито отвернулся и пробурчал что-то невнятное — должно быть, в очередной раз высказал собственное мнение относительно несносных женщин.

— Позволю себе предположить, что ваша исповедь дается священнику нелегко, — с улыбкой заметила Мейрин.

Аларик удивленно вскинул брови.

— А кто сказал, что я вообще исповедуюсь?

Кажется, гордец считал себя выше людских грехов, а путь на небеса рассматривал как само собой разумеющееся продолжение земной жизни.

— Смотри, вот мой дом! — вдруг радостно закричал Криспен и показал в туманную даль.

Отряд поднялся на высокий холм, и с вершины открылась внушительная картина: в просторной долине, у подножия следующего холма, возвышался старинный каменный замок.

Внешнее укрепление пострадало в нескольких местах, но ремонт шел полным ходом: повсюду работали люди. Трудно было не заметить, что центральная башня потемнела от давнего пожара.

Справа от замка раскинулось озеро, и в водной глади безмятежно отражалось синее небо. Узкий длинный залив полукругом охватывал крепость, создавал природный барьер и естественным образом защищал главные ворота. Жаль только, что перекинутый через ров мост разрушился и угрожающе провис. Правда, неподалеку имелась дополнительная переправа — настолько узкая, что проехать можно было только по одному.

Да, замок требовал серьезного восстановления, и все же пейзаж радовал глаз не только редкой красотой, но и удивительным спокойствием. Слева, в долине, мирно паслись овцы. Пожилой пастух спокойно стоял, опершись на посох, а две большие черные собаки исправно несли службу: то и дело убегали, умело собирали овец, которые забрели далеко, и уверенно возвращались к хозяину.

Мейрин вопросительно взглянула на Аларика.

— Что здесь произошло?

Ответа не последовало. Спутник смотрел вдаль хмуро, словно оцепенев. Глаза внезапно потемнели, стали почти черными. Мейрин вздрогнула и вцепилась в поводья. Ненависть. Да, лютая ненависть — вот что сейчас читалось в угрюмом, замкнутом лице.

Наконец Аларик очнулся и пришпорил коня. Пегая лошадка, на которой теперь вдвоем ехали неразлучные друзья, послушно пошла рядом. Мейрин обняла Криспена: так надежнее, а то на склоне недолго и упасть.

Отряд поскакал вниз. Всадники, как всегда, окружали их надежным кольцом. Криспену не терпелось попасть домой; паренек вертелся во все стороны, суетился и даже подпрыгивал. На всякий случай, чтобы ненароком не свалился с седла, Мейрин пришлось крепко держать его свободной рукой.

Как только подъехали к временной переправе, он остановился и дождался, пока спутница поравняется.

— Я поеду первым, а вы за мной. Не отставайте.

Мейрин послушно кивнула. Спешить не имело смысла. В определенном отношении здесь было даже страшнее, чем в плену у Дункана Кэмерона: кто знает, что ждет ее за высокими толстыми стенами? А о намерениях Кэмерона ей было известно заранее, еще в монастыре.

Мост привел к широкой арке ворот и дальше — во внутренний двор. Внезапно раздался оглушительный крик, многократно повторенный гулким раскатистым эхом. Удивительно, но кричал не кто иной, как Аларик. Он все еще оставался в седле, а сейчас торжествующе воздел сжатую в кулак руку.

Двор мгновенно заполнили воины — сотни вооруженных бойцов. Каждый поднял к небу ослепительно сияющий на солнце меч. Многоголосый хор в едином порыве подхватил победный клич.

С высокого крыльца стремительно слетел высокий человек с развевающимися за спиной длинными волосами и в несколько больших шагов пересек двор.

— Отец! — радостно крикнул Криспен и молниеносно скатился с седла.

Мейрин застыла, не в силах отвести завороженного взгляда от человека, которому отныне предстояло распоряжаться ее судьбой. Главное — удержаться, не позволить панике завладеть разумом, душой и телом.

Отец Криспена показался Мейрин просто огромным и таким же страшным, как Аларик. Нет, еще страшнее! Причем, непонятно, что именно в нем могло казаться угрожающим, особенно сейчас, когда он с радостью прижал к груди сына, которого уже не чаял увидеть живым. Братья были очень похожи: черные густые волосы до плеч, на висках заплетенные в косы. Впрочем, одного внимательного взгляда хватило, чтобы понять: такую же прическу носили все воины клана, и все до единого внушали безотчетный страх.

— Как же я рад твоему возвращению, сынок! — выдохнул отец.

Мальчик прильнул к его широкой груди и изо всех сил обвил ручонками мощную шею. Мейрин улыбнулась: очень он сейчас походил на прилипший репейник — ни за что не отдерешь.

Наконец вождь отвел от сына растроганный взгляд и посмотрел на незнакомку. Глаза мгновенно потемнели, а только что светившееся счастьем и любовью лицо стало замкнутым и холодным. Мейрин невольно поежилась — она не сомневалась, от его безжалостной оценки не ускользнула ни одна, даже самая незначительная мелочь.

Сидеть верхом, когда все вокруг давно спешились, было глупо, и Мейрин начала неловко слезать с седла, однако Аларик тут же оказался рядом, подхватил ее на руки, легко, словно пушинку, снял и бережно опустил на землю.

— Осторожней, девочка, — заботливо предупредил ее суровый воин. — Ты, конечно, молодец, но до полного выздоровления тебе еще далеко.

Голос звучал почти ласково, но лицо при этом сохраняло угрюмое, замкнутое, отрешенное выражение. Мейрин обиженно нахмурилась. Аларик на миг прищурился, словно удивился, но тут же слегка подтолкнул ее к застывшему в ожидании лэрду.

Юэн Маккейб уже выпустил сына из объятий. Теперь суровый вождь выглядел еще более угрожающим. Мейрин невольно отступила, но тут же наткнулась на Аларика, стоявшего сзади.

Взгляд Юэна скользнул от лица Мейрин к лицу брата.

— Прими глубокую благодарность за возвращение сына. Всегда верил в тебя и в Кэлена.

Аларик слегка откашлялся и снова подтолкнул Мейрин.

— Заслуга целиком принадлежит вот этой девочке. Я всего лишь обеспечил сопровождение.

Юэн посмотрел внимательнее, с легким прищуром, и неожиданно выяснилось, что глаза у грозного воителя не черные, как казалось прежде, а светло-зеленые. Редкий цвет. Стоило ему, однако, нахмуриться, как лицо темнело, точно грозовая туча. Кто бы мог представить, что в кромешном мраке сохранились островки света?

Пораженная неожиданным открытием, бессознательно стремясь избежать пугающего противостояния, Мейрин внезапно обернулась и без стеснения заглянула в глаза Аларика. Тот удивленно заморгал, а потом посмотрел так, как будто увидел перед собой умалишенную. Не исключено, что он действительно считал ее сумасшедшей.

— И у вас тоже зеленые, — пробормотала Мейрин.

На лице спутника появилось выражение искреннего сочувствия.

— А вы уверены, что вас не били по голове? Может быть, просто забыли?

— Что за разговоры? Смотреть на меня! — грозно прорычал Юэн.

Мейрин испуганно вздрогнула, поспешно повернулась, снова инстинктивно отступила и врезалась в Аларика.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»