Его невеста Кистяева Марина
— Как себя чувствуешь?
— Пока не знаю.
— Где-то болит?
На последнем предложении голос мужчины слегка сбился. Раньше Ната не заметила бы заминки. События прошлого воссоздавались в голове Наташи вспышками.
Его отъезд.
Баня.
Возвращение.
Секс.
И укус.
Точно.
Наташа подняла руку и коснулась места укуса. Боли не было, лишь слабый зуд.
— Что ты со мной сделал? — выдохнула она, четко понимая, что назад к прошлому дороги не будет.
— Я сделал тебя своей.
— Ты…
Она не договорила. Обвинять Федора в чем-то — бессмысленно.
Они вместе.
По крайней мере, здесь, среди белого безмолвия. Её привезли для него. И случилось то, что должно было случиться.
— Я хочу есть, — заявила Наташа, начиная резко вставать. Черт! Да она голая! Что же получается? Он принес её из бани бесчувственную и до сих пор не удосужился одеть?
— Я пожарю стейки. Будешь?
Ответом ему послужило громкое журчание её живота.
Федор встал, Наташа отвернулась. Смотреть на него — опасно. С её телом происходило нечто неправильное. Началось в бане. И вот. Повторилось. Жар возник в области шеи, устремился к лопаткам и ниже.
Нет-нет-нет…
— Буду, — выдохнула Ната и, чтобы не подвергать себя дальнейшей опасности, неуклюже спрыгнула с дивана и понеслась наверх, в спальню.
И лишь оказавшись за закрытой дверью, перевела дыхание.
Она лишилась девственности. Раз.
Второе… Скорее всего, она больше не человек.
Нет. Не так. В обычном понимании она никогда и не была человеком. Ей «дали» эту мысль, она её приняла.
Произошедшее в бане всё окончательно расставило на свои места.
Наташа прошла в ванную и тихо присвистнула, увидев себя. Ну у неё и видок! Волосы взлохмачены, глаза странные, блестят. Наташа умылась холодной водой, после чего взялась за расческу. Она спешила и свою спешность ничем не могла объяснить.
Ей надо вернуться вниз.
Срочно.
Девушка выхватила первые попавшиеся штаны, ими оказались лосины, и футболку. Волосы закрутила в «дульку». На лицо нанесла сначала увлажняющий крем, потом тональный. Ресницы слегка тронула тушью. Убедившись, что стала похожа на себя, Ната удовлетворительно кивнула.
Она как раз подходила к двери, когда учуяла запах жареного мяса. У девушки даже руки задрожали от нетерпения. Как же вкусно! Нереально! А запах! Он же… он же… У Наты не было слов, ей уже хотелось оказаться внизу и впиться зубами в хорошо прожаренный кусок.
Сбежала с лестницы и прямиком на кухню. Едва ли не влетела в неё, чтобы затормозить в дверном проеме.
Федор так и не оделся.
Он стоял к ней спиной. В одних штанах. Без футболки.
Нату повело, перед глазами заплясали черные точки. Пришлось вцепиться в косяк.
— Наташа?
Она не видела, как Федор бросил в раковину лопатку и поспешил к ней.
— Это… всегда так? — Ната выпрямилась и заставила себя посмотреть на Федора.
Тот остановился от неё на расстоянии вытянутой руки, сведя брови на переносице.
— Да, — лаконично бросил в ответ, поняв, о чем она спрашивает, без лишних уточнений.
— Тогда оденься, — в горле у Наты запершило, и она всё же отвела взгляд. Сил не было смотреть на его широкие плечи. Сразу в голове вспыхивали картинки, как она царапает эти плечи. — Пожалуйста.
— Нет.
— Нет? — от удивления снова посмотрела в его сторону. Как он может ей отказывать в элементарном?
— Ты должна привыкнуть, — последовал суровый ответ.
Ната возмущенно вздохнула, открыла рот, чтобы высказать всё, что думает, но резко передумала. Ничего она говорить не будет! И точка.
— Наташа, не сердись и не злись. Ты на самом деле должна научиться справляться с основными инстинктами. И чем быстрее, тем лучше.
— Я так понимаю, у меня ускоренный курс. Экстерном, — фыркнула она.
— Не злись. Ещё раз говорю.
— Федор, знаешь что… До приезда сюда я не замечала за собой агрессивности в поведении и отличалась завидной уравновешенностью. А тут… Только и делаю, что гадаю: куда попала, кто меня окружает; и подстраиваюсь под то, что ты от меня хочешь, — она произнесла это спокойно. Без крика, не повышая голос. — Но я справлюсь. Обязательно. Обещаю тебе.
Она сделала шаг вперед, и мужской запах усилился. Реакция тела последовала незамедлительно — Наташа увлажнилась. Более того, к собственному стыду, она учуяла свой же запах. Как и чужой. Терпкий, более густой.
Наташа облизнула пересохшие губы и заставила себя сосредоточиться на запахе стейка. Она зачем пришла на кухню? Поесть! Вот этим и стоило заняться!
Поравнявшись с Федором, услышала слегка приглушенное рычание, и сердцебиение стремительно участилось. Он же не набросится на неё снова? Правда?
Сознанием, которое бунтовало, она не желала повторения того, что случилось в бане. Слишком мало времени прошло. Она ещё не отошла, не свыклась с мыслью. А вот тело… Тело, несмотря на легкий дискомфорт между ног, жаждало продолжения.
— Наташа…
Она готова была поспорить на последний пуховик, что голос хозяина дома сбился, охрип. Ната упрямо продолжила путь, хотя каждый шаг отдавался тянущей болью внизу живота. Трусики насквозь промокли, а лосины на ней были светлые. Господи, какие только бредовые мысли не придут в голову в минуты отчаяния! У неё же, в конце концов, не месячные, чтобы протечь!
Наташа, мысленно ругаясь, прошла к плите. Если она себя чем-то не займет, с ума сойдет.
И по-прежнему очень хотелось есть.
Два пышных сочных больших стейка терпеливо дожидались своей участи. При их виде у Наташи во рту всё пересохло. Она шумно сглотнула.
А ещё отчетливо уловила дуновение ветерка за спиной.
Это был Федор.
По спине побежали мурашки. Наташа прикрыла глаза. Так нечестно! Так не должно быть! Она не готова. Она не хочет.
— Отойди, — глухо выдавила из себя, не оборачиваясь, и сдавленно добавила: — Пожалуйста.
— Я хочу помочь.
Он не сдвинулся с места.
Тепло, шедшее от его тела, укрывало её словно пуховое одеяло.
— Как? Постоянно меня деморализуя?
— Я не ставлю перед собой такой цели.
Вдох-выдох. И ещё один.
— А какая у тебя тогда цель, Федор?
Теперь вздохнул и он.
— Я сожалею.
— Сожалеешь?
Лучше бы он молчал, честное слово. Она ещё как-то держалась, а услышав его последнее заявление, оказалась на грани истерики, как и в первый день приезда, когда поняла, что её жестоко подставили. Хорошо, что она не успела взять в руку ни тарелку, ни столовые приборы, иначе последствия были бы непредсказуемыми.
Наташа обернулась и едва не запищала от негодования и нахлынувшей волны жара, что окатило тело. Федор стоял непозволительно близко. Меньше чем на расстоянии вытянутой руки. Ему ничего не стоит положить руки на столешницу, и тогда она окажется у него в плену.
— Я сожалею, что ты слишком эмоционально всё воспринимаешь и не даешь нам возможности сблизиться.
— Да куда уж ближе! — фыркнула она и выставила одну руку вперед.
Она не собиралась его касаться. Нет-нет. Касание — лишнее. Ни в коем случае.
И всё же коснулась.
Кожа Федора была горячей. Как если бы у него наблюдалась температура за тридцать семь. Наташа не одернула руку, как должна, убедив себя, что таким образом она останавливает его, не подпуская ближе.
Мужчина дышал глубоко и протяжно, отчего его грудная клетка плавно поднималась и опускалась вместе с её рукой.
Наташа смотрела на свою ладонь на его бронзовой коже. Откуда у него такой темный загар? Если Федор вел затворнический образ жизни.
— Я не про физическую сторону, — хрипло заметил мужчина.
Наташа медленно кивнула.
— Ну конечно, — скептицизма она не скрывала. Не в силах справиться с витками вожделения, что становились только сильнее, Наташа свела ноги вместе и поджала интимные мышцы.
Это невыносимо…
— Это невыносимо, Наташ, — он отзеркалил её мысли, или она фразу произнесла вслух? — Нельзя так. Себя будешь мучить. И меня. Раз мы оба оказались в такой ситуации… — он сделал паузу, прикрыв глаза и сделав особо глубокий вдох. Лицо Федора мучительно исказилось. — Я не могу допустить, чтобы ты испытывала боль или дискомфорт. Поэтому… Давай кушать, и потом собирай вещи.
Наташе показалось, что она ослышалась.
— Собирать вещи? — уточнила она, до конца не доверяя слуху.
— Да, — жестко бросил Федор, поджимая губы. — Надеюсь, если ты окажешься в родной среде, тебе будет проще.
Наташа от волнения облизнула губы и сразу же услышала приглушенный стон, одновременно с ним, преодолевая её легкое сопротивление, крупные руки уверенным и властным движением притянули её к мужскому телу.
Наташа тоже вздохнула. Зажмурилась и прильнула к Федору.
ГЛАВА 13
На этот раз всё было иначе.
Ната собиралась спокойно. Даже чрезмерно. Аккуратно складывала каждую вещь, разглаживала её. Проверила, всю ли косметику собрала, ничего ли не забыла. Она помнила примету про забытую вещь и возвращение.
Федор ждал её внизу.
— Да. Не знаю когда. Будьте готовы, — сдержанно разговаривал он с кем-то по телефону.
Её телефон, кстати, так и не вернул.
Мама! Эта мысль обожгла мозг. Надо срочно ей позвонить. А ещё стоило спуститься вниз и снова оказаться рядом с Федором, внизу живота заныло с новой силой. Да что такое!
Федор, увидев её, скоро завершил разговор, убрал телефон во внутренний карман и слегка нахмурился.
— Ты легко одета.
— Я не хочу сейчас обсуждать мой гардероб, — буркнула Наташа, поджимая ноги.
Федор сделал шаг в её сторону, и она не удержалась, выставила руку вперед.
— Не подходи… Пожалуйста.
Ей показалось, или мужчина на самом деле побледнел?
— Наташа… Слушай, дай мне всё же тебе помочь.
Она покачала головой.
— Я не хочу никакого секса.
— Болит? Там?
Господи… Они обсуждали её половые органы. Докатились.
— Ничего у меня нигде не болит, — процедила она сквозь плотно сжатые губы, мечтая поскорее оказаться в машине, а ещё лучше — в самолете.
Федор нахмурился сильнее, и Наташе даже показалось, что он раздался вширь и ввысь.
— Я могу помочь, — вторично сказал он, тщательно выговаривая каждое слово.
Ната уже готова была взвыть от отчаяния. Когда же они покинут это место и этот дом?
— Ты ничем не можешь мне помочь.
— Могу, — продолжал он настаивать. — Я не предлагаю сейчас заняться традиционным сексом. Но я могу дать тебе облегчение руками и… губами.
Наташу обдало жаром, на лбу и на спине выступила испарина. Он всерьез предлагает заняться оральным сексом? Вернее… Сделать ей куни. Правильно она его понимает?
Воображение тоже сегодня играло против неё, потому что в голове сразу же ярким огнем вспыхнула картина, где она лежит на диване с широко раскинутыми ногами, одна даже поставлена на спинку, а Федор стоит на коленях между её бедер…
Волна возбуждения скрутила Наташу с такой силой, что девушка схватилась за живот.
— Ната!
Федор оказался рядом и, преодолевая сопротивление, обнял её за живот.
Скрутило ещё сильнее.
— Я не понимаю… Это… это наказание какое-то… Что, черт побери, ты со мной сделал?
— Ты меняешься, Наташ, — глухо, точно он так же, как и она испытывает физическую боль, отозвался мужчина. Отталкивать его она не стала. — Твоя чувствительность обострилась. Она реагирует на моё присутствие рядом.
— Может, тогда тебе убраться от меня подальше? — Наташа не замечала, как грубила. Ей было не до сантиментов. Зато страх перед этим широкоплечим красавцем окончательно растворился.
— Истинная, — его глаза предупреждающе потемнели, — не шути так.
— Но мне плохо!
— Млять! Женщина! Ты меня слышишь?! Я знаю, что тебе плохо! И хочу помочь! Какого ты меня отталкиваешь?
— Я не хочу секса! — как мантру снова и снова повторяла она, не замечая, как левой рукой вцепилась ему в плечи.
Мужчина приглушенно зарычал.
— Твоё тело требует…
— Я ничего не хочу слышать… ничего…
Она заплакала и не услышала, как Федор выругался и порывисто притянул её к себе. Она интуитивно подалась вперед, к нему, безвольно ища защиты и облегчения. Он успокаивающе гладил её по спине, по голове, нашептывая ласковые слова, обещая, что всё обязательно будет хорошо.
Её сотрясала мелкая дрожь. Грудь набухла, ныла, соски напряглись, создавалось впечатление, что они превратились в камни. Такого с Наташей не случалось, даже когда у неё болезненно проходили месячные.
— Просто когда мы окажемся в пути… — эти слова Федора она расслышала. — В машине и в самолете с нами будут другие оборотни. Мои люди. И я не смогу прикоснуться к тебе, не смогу снять напряжение.
— А они смогут, да? Ай!
Он схватил её за волосы и оттянул их назад, обнажая шею и делая её беззащитной. Нежность в прикосновениях Федора испарилась, от неё не осталось и следа. Зато пришла ярость. Чистейшая. Первозданная. Если Наташа думала, что видела его в ярости, она глубоко заблуждалась.
— Не смей. Даже. Так. Говорить, — процедил он, оскалившись и выпуская клыки.
Острые.
Длинные.
Сверкающие.
Адреналин подскочил в крови Наташи. Она, как зачарованная, позабыв о боли в лоне и неудобную позу, уставилась на них, снова представляя, как он будет скользить ими по её разгоряченной коже.
Она сходит с ума. Ей бы испугаться, возмутиться его поведению, что он бесцеремонно сжал её волосы и продолжает тянуть, рыча и скалясь, а она…
— Запомни, Наташа, не смей. И я сейчас серьезно. Я патологически ревнив. Хочешь, чтобы я при тебе убивал?
На последнее предложение она не смогла не обратить внимания. Волна жара сменилась волной леденящего душу холода. Её проблемы, её заботы откатились на второй план. Она, даже смотря фильмы, мысленно осуждала убийства и не понимала романтизации криминала. Ей претила мысль о забирании чужой жизни.
Наташа моргнула. Первый раз. Второй. Медленно подняла руку и накрыла ладонью пальцы Федора, что удерживали её волосы.
Мужчина пристально наблюдал за ней, не моргая. Всё с тем же агрессивным выражением лица.
— Не надо никого… — она споткнулась на слове, которое не могло ассоциироваться и употребляться в контексте с ней. Никак. — Убивать. Это… неправильно. Ты же несерьезно говоришь, Федор?
— Почему, чтобы ты начала слушать, мне надо выпускать зверя? — прорычал он, склоняя голову к ней и тем самым ещё сильнее заламывая её в пояснице. Его горячее дыхание коснулось её шеи. — Ты до сих пор не понимаешь, насколько всё серьезно? Что я перегрызу глотку любому, кто подойдет к тебе близко! Кто посмотрит на тебя с вожделением… Кто посмеет случайно коснуться тебя… А если не случайно!
Вот тут Наташу пробрало. Она сильнее вцепилась в руку Федора и честно призналась:
— Не пугай меня.
— Я не пугаю. Я констатирую факт.
— Федор… Хватит. Отпусти меня.
Ноль эмоций. Не сдвинулся с места. Продолжил нависать грозной башней. Наташа через боль и неудобства придвинулась к нему. Может, это поможет?
— Я услышала тебя. Просто… Да, мне сложно. Как и тебе. Я совершаю одну глупость за другой. Но… Федор, пожалуйста…
Она не знала, о чем просила. Она просто хотела, чтобы он перестал на неё смотреть так, точно готов сейчас же пойти и крушить всех вокруг.
— Поцелуй меня, — надсадно выдохнул он, почти не размыкая губ. — Сама.
Наташа поцеловала. Как смогла. Очень быстро. Прижалась и сразу отпрянула.
— Мало!
— Федор… Поехали. Ты обещал…
Хватка на затылке ослабла.
— Да, надо ехать.
Они вышли из дома, и Наташа почти не удивилась, когда увидела Виктора Даниловича, пилота, что привез их с Доминиканой сюда.
— Виктор Данилович твой человек?
Федор лаконично кивнул.
Дорогу Наташа помнила плохо. Как и в прошлый раз, сначала добирались до аэропорта, потом сели в вертолет. Наташа не отодвигалась от Федора, не старалась отстраниться от него. Напротив. Она воспринимала каждого мужчину, которого встречала, как потенциально опасного.
Она — омежка.
Та, которая подходит всем.
Каждому.
И если с ней не будет рядом Федора…
— Наташа, всё хорошо, — в какой-то момент Федор взял её ладонь и несильно сжал.
Она медленно кивнула.
Придвигаясь ещё ближе.
На подсознательном уровне ожидала какого-то особого внимания к себе со стороны других мужчин. Что-то, выходящее за рамки обычного.
Но ни взглядов, ни намёков, ни чрезмерного внимания.
Более того, Ната заметила, что, стоило им подойти к мужчинам, как те почтительно склоняли головы в приветствии. Можно было подумать, что они кивают, если не знать иерархии оборотней.
Ната знала. Спасибо маме.
— Поспи немного, — сказал Федор в самолете. Протестовать Ната не стала. Ей не помешает отдохнуть.
Она по-прежнему остро реагировала на его присутствие рядом. Но теперь, когда они были не одни, переносилось легче.
Тепло Федора убаюкивало. Наташа нырнула в него, как в спасительную негу. Может она себе позволить небольшую слабость? Сколько можно воевать? С собой. С ним.
Всё уже случилось. Она его. Новая сущность в ней просыпается. Интересно, а если бы она согласилась, Федор бы её… вылизал? Наташа вспыхнула и плотнее прижалась к мужской груди. Она всегда считала, что мужчины делают куни по большой любви. Минет — пожалуйста, для них это едва ли не важнее поцелуя. Опять же по утверждению самих мужчин. А вот куни… Она не знала, как это объяснить. Они как-то раз с Доминиканой разговорились про оральный секс, предварительно уговорив бутылку вина на двоих. Наташа высказала своё видение, чем вызвала задорный смех у подруги… бывшей.
— Серьезно, Нат? Да я с парнем в постель не лягу повторно, если он меня не вылижет в первый раз! Ната отчаянно краснела, но продолжала расспрашивать.
Федор хочет её поласкать таким образом.
— Наташа, ты о чем думаешь? — едва слышно шепнул ей на ухо мужчина.
Она зажмурилась сильнее.
Не скажет. Ни за что.
В город прилетели уже ночью. Часы показывали начало одиннадцатого.
— Федор, верни мой телефон. Мне маме надо позвонить.
Мужчина достал её смартфон. Заряженный, кстати.
— Спасибо.
Она разблокировала экран и хотела уже сделать вызов, но следующие слова Федора остановили её.
— Она в курсе, Наташ.
Наташа замерла, а потом убрала палец с экрана телефона.
— Ей сообщили?
— Да. Чтобы не волновалась.
Девушка снова растерялась. Легкая обида коснулась сердца.
— Все всё решают за меня, — устало произнесла Наташа, кривя губы.
Её слова не понравились мужчине.
— Это лишь предосторожность.
Читать бесплатно другие книги:
