Могила девы Дивер Джеффри

— Вы тоже в своем роде знаменитость, — заметила Анжи.

— Я? — рассмеялся полицейский.

— О вас только и говорят: как быстро зарабатывает чины.

— Неужели?

— Такой молодой — и уже капитан.

— Я старше, чем выгляжу, — пошутил он. — А до исхода сегодняшнего дня еще изрядно постарею. — Бадд посмотрел на часы. — Мне нужно вернуться на командный пункт. Скоро истекает срок первого ультиматума. Как вам удается сохранять такое спокойствие?

— Ко всему привыкаешь. Но с вами-то что такое? Ведь вы же стали знаменитостью, устроив погоню за насильником в Гамильтоне.

— Откуда вы знаете? — удивился капитан. Два года назад он развил на грязной дороге скорость сто двадцать миль в час. — О моих подвигах не пишут в журнале правоохранительных органов.

— Земля слухами полнится. Во всяком случае, о некоторых нам кое-что известно.

Анжи не сводила с полицейского карих глаз, отчего он еще больше смутился и провел по щеке левой рукой, чтобы снова показать ей обручальное кольцо. А про себя подумал: «Брось ерундить. Неужели в самом деле думаешь, что эта женщина на тебя запала? Чепуха! Она просто поддерживает вежливый разговор с местным деревенщиной».

— Надо проверить, не требуется ли что-то Артуру. — Он зачем-то протянул ей руку и тут же пожалел об этом. Анжи взяла его руку в обе свои, и Бадд ощутил запах ее духов. «Как странно, — подумал он. — Агент ФБР пользуется парфюмерией».

— Я рада, Чарли, что мы работаем вместе. — Она одарила его сияющей улыбкой. Ничего подобного он не видел уже много лет. С тех пор как Мег вскружила ему голову, напропалую кокетничая с ним на студенческом балу, чего он никак не ожидал от президента группы девушек-методисток.

16:40

— До окончания срока ультиматума осталось двадцать минут, — объявил Тоби Геллер.

Поттер кивнул и нажал кнопку быстрого набора. Хэнди приветствовал его словами:

— Я выбрал следующую пичужку, Арт.

«Избегай темы заложников. Пусть он считает, что они не представляют для тебя ценности».

— Лу, мы пытаемся достать вертолет. Но это оказалось непросто.

— Малышка — настоящий боец, Арт. Толстуха постоянно ревела. Боже, как меня это доставало! А эта уронила пару слез — и все. Она по характеру солдат. Поверишь, у нее на руке татуировка.

«Попробуй нащупать общие темы. Покажи, что проявляешь к нему интерес. Спроси что-нибудь о нем».

— У тебя усталый голос, Лу.

— Я бодр как огурчик.

— А мы было решили, что ты всю ночь не спал, замышляя побег.

— Да нет, придавил свои положенные восемь часов. К тому же ничто так не бодрит и не горячит старую кровь, как мексиканская ничья, когда с кем-то долго бодаешься и ни один не может взять верх. — Голос Хэнди совсем не казался усталым — наоборот, довольным и непринужденным. Поттер повернулся к Лебоу, но тот уже стучал по клавиатуре компьютера. — Так какие у тебя трудности с вертолетом, Арт?

Переговорщик посмотрел сквозь очки на темноволосую длиннолицую девочку в окне. Он успел запомнить лица и имена заложниц. И теперь, нажав на клавишу выключения микрофона, повернулся к Анжи.

— Это Шэннон Бойл. Просвети меня на ее счет. — Затем бросил в телефон: — Вертолеты не растут на деревьях и их не дают даром.

«И в такой момент ты можешь говорить о долбаных деньгах?»

— Нечего пудрить мне мозги. У тебя денег хоть задницей ешь — все, что вы украли у налогоплательщиков.

— Ты платишь налоги, Лу?

— Мы больше не покупаем атомные бомбы, так что можно потратить немного на вертушку и спасти человеческие жизни.

Анжи похлопала Поттера по плечу.

— Подожди, Лу, мне как раз хотят что-то сказать про этот вертолет.

— Ей восемь лет, — прошептала психолог. — Глухая от рождения. По губам читать не умеет. У нее сильный характер. Независима. Участвовала в демонстрациях, когда выдвигались требования дать глухим ученикам в Канзасе и Миссури глухих наставников. Подписала требование за расширение прав глухих в школе Клерка Лорена, и ее роспись была самой крупной на листе. Участвовала в школьных драках и всегда выходила победительницей.

Поттер кивнул. Следовательно, если удастся отвлечь преступника и у девочки появится шанс, она попытается убежать.

Или бросится на Хэнди, и тот убьет ее.

Переговорщик включил микрофон и, изобразив возмущение, проговорил:

— Слушай, Лу, речь идет о небольшой задержке, вот и все. Ты требуешь большой летательный аппарат. У нас навалом двухместных вертушек, а такой, какой хочешь ты, найти не так легко.

— Это твоя проблема. Ясно? Что касается меня, то через пятнадцать минут по моим часам я вгоню пулю в голову этой малышке Фанни-Анни.

Как правило, ценность заложников следует принижать.

Но иногда приходится прибегать к просьбам.

— Послушай, Лу, ее зовут Шэннон. Ей всего восемь лет.

— Шэннон? — задумчиво повторил Хэнди. — Вижу, ты не догоняешь, Арт. Пытаешься разжалобить меня, сообщаешь, что у девчонки есть имя. Шэннон, Шэннон, Шэннон. Играешь по своим правилам, написанным в фэбээровском учебнике?

«А ведь верно. На странице сорок пять».

— Только эти правила не годятся для таких, как я. Чем больше я знаю о людях, тем сильнее мне хочется убить их.

«Следуй этой ненадежной линии. Ворчи, настаивай, торгуйся. Хэнди пойдет на попятную, если удастся качнуть чашу весов в нужную сторону». Все эти мысли пронеслись в голове у Артура Поттера, судорожно вцепившегося в телефон.

— Лу, ты порешь чушь. Мне кажется, ты с нами играешь.

— Считай, как тебе угодно.

Следующую фразу Поттер произнес чуть резче:

— Я устал от этой чепухи. Мы пытаемся сотрудничать с тобой.

— Ничего подобного. Ты хочешь укокошить меня. Так наберись смелости, признайся в этом. Попадись ты мне на мушку, и я завалю тебя, как какого-нибудь долбаного оленя.

— А я не хочу тебя убивать. Я вообще не хочу ничьей смерти. У нас проблемы с логистикой. Посадка — вот что напрягает. На поле полно столбов от старых загонов. Плюс к этому повсюду деревья. На крышу вертолет тоже не посадишь — не позволяет вес…

— Так ты разжился планом здания?

«Веди переговоры с позиции силы. Пусть преступники не забывают, что у тебя в запасе есть силовое решение (в любой момент можем ворваться в дверь и пришить тебя на месте, ведь нас гораздо больше, чем вас)». Поттер рассмеялся.

— А как же. У нас есть и карты, и планы, и схемы, и глянцевые цветные фотографии размером восемь на десять. Ты под колпаком, Лу. Думаю, это для тебя не новость.

Молчание.

Неужели слишком сильно надавил?

Нет, не должно быть. Сейчас рассмеется и сохранит невозмутимость.

Хэнди ухмыльнулся.

— Какие же вы, ребята, отменные говнюки.

— А поле к югу, — продолжал Поттер, словно его собеседник ничего не сказал. — Ты только посмотри на него: одни овраги и бугры. Сажать на такую поверхность восьмиместную вертушку опасно. К тому же ветер… тоже реальная проблема. Наш консультант по авиационным вопросам пока не решил, как выйти из положения.

Бадд нахмурился и одними губами повторил:

— Консультант по авиационным вопросам?

Поттер пожал плечами, давая понять, что только что изобрел эту должность, и кивнул в сторону графы под рубрикой «Обман». Капитан вздохнул и записал его слова.

Серебристые инструменты в пластиковой упаковке, совершенно новые.

Переговорщику отчаянно хотелось спросить, для чего они понадобились преступникам. Но он, разумеется, не мог этого сделать. Очень важно, чтобы Хэнди не догадывался о том, что известно о нем снаружи. Но самое главное, узнав, что отпущенная девочка передала полицейским такую ценную информацию, он дважды подумает, прежде чем освободит еще одну заложницу.

— Арт, сколько раз тебе повторять, что это твоя проблема, — бросил бандит. Но теперь его голос звучал не так беспечно. В глубине души он начинал понимать, что проблема стала отчасти и его.

— Перестань, Лу. Все это технические вопросы. Я же не спорю насчет вертолета. Только говорю, что большую машину трудно достать и не уверен, что она сможет здесь сесть. У тебя у самого-то есть какие-нибудь мысли? Я охотно выслушаю их.

Стратегия переговоров с преступниками такова, что переговорщик избегает предлагать решения проблем. Напротив, он возлагает эту ношу на плечи того, кто захватил заложников. И тем самым постоянно держит его в состоянии неуверенности, когда постоянно приходится что-то решать.

Недовольный вздох.

— Вот хренотень…

Сейчас разъединится? Но Хэнди не разъединился и сказал:

— А как насчет вертолета с поплавками? Это-то ты сумеешь организовать?

Нельзя соглашаться сразу.

— С поплавками? — повторил Поттер, выдержав паузу. — Не знаю. Надо подумать. Ты о том, чтобы посадить вертолет на реке?

— Куда же еще? Не в сраный же сортир!

— Попробую выяснить. Если неподалеку от вас есть закрытая бухточка, это вполне может получиться. Но ты должен дать нам больше времени.

«Не дам тебе больше времени».

— Нет у тебя больше времени.

— Послушай, Лу. Вертушка на поплавках — превосходная идея. Сразу начну заниматься этим делом. Но уступи мне немного времени. Давай поторгуемся. Что ты хочешь?

— Долбаный вертолет.

— Получишь. Только, наверное, чуть позже, чем мы рассчитывали. Назови что-нибудь еще. Свое сокровенное желание. Неужели ничего не придумаешь?

Последовала долгая пауза.

«Оружие, — гадал Поттер, — порнушку и видеопроигрыватель, выпустить приятеля из тюрьмы, деньги, спиртное…»

— Да, я кое-что хочу.

— Говори.

— Расскажи мне о себе, Арт.

Вот уж нежданно-негаданно. Переговорщик посмотрел на Анжи, та нахмурилась и качнула головой.

— Что?

— Ты спросил, чего я хочу. Отвечаю: чтобы ты рассказал мне о себе.

Переговорщик стремится к тому, чтобы преступник заинтересовался его личностью, но на установление хоть сколько-нибудь серьезных отношений, как правило, уходят часы, если не дни. Хэнди второй раз за короткое время проявил к нему интерес. Поттер еще ни разу не слышал, чтобы преступник так прямо задавал вопрос. Переговорщик понимал, что идет по тонкому льду: он может укрепить отношения с Хэнди или, не выполнив его желания, вбить между ним и собой клин.

«Стерегись…»

— Что ты хочешь знать?

— Все, что пожелаешь мне рассказать.

— Это не очень интересно. Я обычный государственный служащий. — В голове Поттера не осталось ни одной мысли.

— Продолжай, Арт. Говори со мной.

И вдруг, словно щелкнул выключатель, Артуру Поттеру захотелось выложить мельчайшие подробности своей жизни — рассказать о своей печали и одиночестве… Чтобы Лу Хэнди узнал о нем.

— Я вдовец. Моя жена умерла тринадцать лет назад, и сегодня годовщина нашей свадьбы.

Переговорщик вспомнил, что Лебоу предупреждал его о плохих отношениях Хэнди с его бывшей женой. Он обернулся к аналитику, но тот уже открывал нужную часть досье преступника. Бывший заключенный женился в двадцать лет и состоял в браке два года. Затем его жена подала на развод, мотивируя свое требование жестокостью мужа. Суд удовлетворил ее прошение, поскольку было доказано, что Хэнди часто избивал ее. После этого он занялся грабежами. Поттер пожалел, что заговорил о браке, но когда Лу спросил, что случилось с его женой, в его голосе слышалось неподдельное любопытство.

— Заболела раком и умерла примерно через два месяца после того, как мы об этом узнали.

— А я не был женат, Арт. Нет такой женщины, которой удалось бы привязать меня к себе. У меня свободолюбивый дух — иду туда, куда влечет меня мое сердце и похоть. Так ты больше не женился?

— Нет.

— А как выходишь из положения, если хочется побаловаться с женщиной?

— Выкладываюсь на работе, Лу, потом уже ни до чего нет дела.

— Любишь свою работу? Давно занимаешься этим ремеслом?

— Я в Бюро всю свою сознательную жизнь.

— Всю сознательную жизнь?

«Бог мой, — удивился Поттер. — Он эхом повторяет за мной. Совпадение? Или он играет в ту самую игру, в которую должен играть с ним я?»

— Это единственное дело, которым я когда-либо занимался. По восемнадцать часов в день.

— А как вляпался в это дерьмо с переговорами?

— Обычно. Сначала захотел стать агентом ФБР. Нравилось возбуждение, которое давала эта работа. Я стал хорошим следователем, но, наверное, слишком легковесным. Всегда видел проблему с двух сторон.

— Вот оно как, сэр, — серьезно подхватил Хэнди. — И поэтому не поднялся наверх? Разве не слышал, что акулы плавают быстрее других рыб?

— Истинная правда, Лу.

— Тебе наверняка приходилось сталкиваться с настоящими шизиками.

— О присутствующих умолчим. — Никакого смеха на другом конце линии. Только тишина. Поттера кольнуло, что его шутка оказалась не к месту, и он забеспокоился, что Хэнди, ощутив в его голосе сарказм, мог обидеться. Ему захотелось извиниться.

Но бандит лишь попросил:

— Расскажи что-нибудь из своего боевого опыта.

Анжи снова нахмурилась, но переговорщик не обратил на нее внимания.

— Ну, пятнадцать лет назад я участвовал в разрешении кризиса с заложниками в посольстве Германии в Вашингтоне. Вел переговоры около восемнадцати часов не переставая. — Поттер рассмеялся. — Я гонял агентов в библиотеку, чтобы мне принесли книги по философии и политике — Гегеля, Канта, Ницше. В конце концов пришлось послать за выжимками для студентов. Меня разместили на заднем сиденье машины без опознавательных знаков, и оттуда я разговаривал по заброшенному в дом проводному телефону с маньяком, который вообразил себя Гитлером. Он хотел надиктовать мне новую версию «Майн кампф». А я, сколько мы ни говорили, так и не понял, о чем мы толкуем.

Точнее, тот человек не объявлял себя Гитлером, но Поттеру захотелось немного преувеличить, чтобы позабавить Хэнди.

— Смешно, — хмыкнул тот.

— Смешно. Но если кому-то хотелось над ним посмеяться, его автомат Калашникова сразу отрезвлял.

— Ты психиатр?

— Нет, просто мне нравится разговаривать.

— У тебя, должно быть, очень сильная натура.

— Сильная натура?

— А то как же? Тебе приходится выслушивать, как кто-то вроде меня говорит: «Ты жалкий кусок собачьего дерьма. Я убью тебя при первой возможности». А потом спрашивать, чем ему больше нравится запивать бургеры — диетической колой или чаем со льдом.

— Хочешь к чаю лимон, Лу?

— Ха! И это все, чем ты занимаешься?

— Ну, еще других обучаю. В военной полицейской школе в Форт-Макклеллан, штат Алабама. Еще я возглавляю направление подготовки специалистов по кризисам с заложниками в Бюро специальных операций и исследований в Квонтико.

Теперь уже Генри Лебоу недовольно посмотрел на Поттера. Он еще не слышал, чтобы напарник выдавал так много личной информации.

— Скажи мне вот что, Арт, — тихо и очень медленно проговорил Хэнди. — Ты когда-нибудь совершал что-то плохое?

— Плохое?

— По-настоящему плохое?

— Думаю, да.

— Ты это делал намеренно?

— Намеренно?

— Ты меня не слушаешь? — В голосе Хэнди послышалось раздражение. Если слишком часто повторять за преступником его вопрос, можно в конце концов настроить его против себя.

— Скорее всего мои действия не были намеренными. Во-первых, плохо то, что я слишком мало времени проводил с женой. Как я уже упоминал, она довольно быстро умерла, и я понял, что многого ей не сказал.

— Брось! — Хэнди насмешливо хмыкнул. — Разве это плохое? Ты не понимаешь, о чем я говорю.

Поттера глубоко обидело его замечание. Захотелось крикнуть: «Понимаю! И мне кажется, я совершил что-то очень плохое. По-настоящему плохое».

— Я говорю об убийстве, — продолжал Хэнди. — Когда губишь чью-то жизнь, оставляешь вдову или вдовца и дети растут без родителей. Вот что значит плохое.

— Я никого не убивал, Лу. Непосредственно.

Тоби поднял на него глаза. Анжи написала на листке: «Ты слишком разоткровенничался, Артур».

Он не обратил на них внимания. Смахнул пот со лба и, не сводя взгляда со здания бойни, сказал:

— Но люди из-за меня умирали. Благодаря моим оплошностям, ошибкам. Иногда намеренным. Мы с тобой, Лу, находимся по разные стороны баррикады. — Ему безумно хотелось, чтобы его поняли. — Но знаешь…

— Ладно, хватит молоть чепуху. Скажи мне, Арт, что из сделанного тобой не дает тебе покоя?

— Не знаю.

— А люди, которые, как ты сказал, умерли из-за тебя?

«Надо нащупать его пульс, — сказал себе Поттер. — Понять, о чем он думает».

Но как понять?

— Не молчи, Арт. Кто они: заложники, которых тебе не удалось спасти? Полицейские, которых послал на штурм, хотя мог бы не делать этого?

— Да, они.

И преступники тоже, хотя переговорщик умолчал об этом. Сразу вспомнилась Острелла, и он увидел ее красивое удлиненное лицо, такое коварное. Темные брови, полные губы. Его Острелла.

— Они тревожат тебя?

— Тревожат? Конечно.

— Твою мать! — Хэнди насмешливо хмыкнул, и Поттер вновь почувствовал обиду. — Арт, ты подтвердил мою мысль. Ты никогда не делал ничего дурного, и мы оба это знаем. Хотя бы эти двое в «кадиллаке» сегодня днем. Пара, которую я убил. Кстати, их звали Рут и Хэнк. Рути и Хэнк. Знаешь, почему я это сделал?

— Почему, Лу?

— По той же причине, почему я выставил девчонку в окно — эту Шэннон — и через минуту-другую выстрелю ей в затылок.

Поежился даже непробиваемый Генри Лебоу. А Фрэнсис закрыла лицо руками.

— И что же это за причина? — спокойно спросил Поттер.

— Я не получаю того, что должен. Просто и ясно. Например, сегодня, там на поле. Эти люди разбили мне машину, врезались прямо в меня. А когда я хотел забрать их «кадиллак», попытались удрать.

Поттер уже ознакомился с рапортом канзасской полиции. Судя по всему, машина Хэнди с ходу проскочила знак, требующий остановиться, и в нее врезался «кадиллак», имеющий преимущественное право проезда.

— Это справедливо и ясно как день. Им полагалось умереть. И смерть была бы мучительнее, если бы я не торопился. Они не дали того, что мне полагалось.

Как холодно и рассудительно звучат его слова!

«Никаких субъективных оценок, — напомнил себе Поттер. — Но и никакого одобрения». Переговорщики занимают нейтральную позицию. (Ему претила мысль, что он не испытывает отвращения, которое должен почувствовать, ибо какая-то часть его сознания соглашается с тем, что в словах Хэнди есть смысл.)

— Не могу взять в толк, Арт. Я убиваю человека, потому что на это есть причина, а меня осуждают. Но если то же самое делает коп, получающий за это зарплату, его хвалят. Почему одни причины кого-то устраивают, а другие — нет? Людей убивают, потому что они не делают того, что должны. Или потому, что они слабы и тем самым губят других. Что в этом неправильного?

Генри Лебоу спокойно заносил все в компьютер. Тоби внимательно следил за мониторами и шкалами. Чарли Бадд, понурившись, сидел в углу. Рядом прислушивалась к каждому слову Анжи. А Фрэнсис Уайтинг застыла в углу, судорожно вцепившись пальцами в чашку с так и не тронутым кофе. В полицейском управлении Хеврона ей не приходилось сталкиваться с людьми, похожими на Хэнди.

Из динамика раздался смех.

— Признайся, Арт, неужели тебе никогда не хотелось этого сделать? Кого-нибудь за что-нибудь убить?

— Нет.

— Неужели? — недоверчиво протянул Хэнди. — Интересно.

На командном пункте наступила тишина. По лицу Поттера стекла струйка пота, и он вытер лоб.

— Ты, наверное, выглядишь как тот парень из старого телесериала про ФБР — Ефрем Цимбалист?[32]

— Ничуть не похож. Я самый обычный человек. Скромный констебль. Ем слишком много картошки…

— А, да, фри, — вспомнил Хэнди.

— Вообще-то больше всего люблю пюре. С подливкой.

Тоби что-то прошептал Бадду, и тот написал на клочке бумаги: «Срок ультиматума».

Поттер посмотрел на часы и сказал в телефон:

— Обожаю спортивные пиджаки, особенно из твида или верблюжьей шерсти. Но в Бюро приходится носить костюмы.

— Костюмы? Они здорово скрывают жир. Погоди секундочку, Арт.

Поттер вынырнул из своих грез и навел бинокль на окно здания бойни. У головы Шэннон появилось дуло пистолета. Каштановые волосы девочки были растрепаны.

— Подонок, — прошипел Бадд. — Малышка ужасно напугана.

Фрэнсис подалась вперед.

— Нет, пожалуйста, только не это…

Пальцы Поттера надавили на клавиши передатчика.

— Дин?

— Слушаю, сэр.

— Кто-нибудь из снайперов видит цель?

Пауза.

— Нет, только пистолетный ствол и затвор. Преступник находится прямо за заложницей. Единственная возможность — выстрелить в оконную раму.

— Эй, Арт, — спросил Хэнди, — так ты в самом деле никого не убивал?

Лебоу поморщился, но переговорщик ответил:

— Никогда.