Могила девы Дивер Джеффри
— Что?
— Ты парень что надо. Я в самом деле так считаю.
От этой похвалы у Поттера потеплело в груди.
«Да, я хорош, — подумал он. Поттер знал, что самое важное в его работе — сострадание. Не стратегия, не слова, не расчет, не анализ. Этому не научить на курсах. — Я всегда был хорош, — размышлял он. — Но когда умерла Мэриан, я стал великолепен. Моему сердцу больше некуда было деться, и я отдал его таким, как Луис Хэнди».
И Острелла.
Захват террористов в Вашингтоне. Красивая светловолосая эстонка покинула советское посольство после двадцати часов переговоров с Поттером. Двенадцать заложников освобождены, четверо остались в здании. Наконец она сдалась и вышла, но не с поднятыми руками, а держа их на голове — нарушение протокола капитуляции. Но Поттер знал, что эта женщина больше не представляет опасности. В этот момент он понимал ее не хуже, чем Мэриан. Вышел беззащитный из-за прикрытия ей навстречу, чтобы приветствовать, обнять, убедиться, что, когда Остреллу арестуют, наручники не будут слишком сильно сжимать ей запястья, что ей зачитают права на ее родном языке. А затем ему в лицо брызнула ее кровь. Острелла, выхватив спрятанный в воротнике пистолет, направила его ему в лоб. И в этот момент ее застрелил снайпер. А какова была его реакция? Ему захотелось крикнуть: «Ложись!» Обнять, защитить свою новую любовь, но осколки ее черепа уже усыпали его кожу.
«Ты когда-нибудь хотел совершить что-нибудь плохое?»
«Стерегись…»
«Да, Лу, хотел, если тебе так уж нужно знать».
«Стерегись…»
Несколько мгновений Поттер был не способен выговорить ни слова. Он боялся, что Хэнди обидится и разъединится. Испугался этого почти так же сильно, как и того, что Хэнди сейчас убьет заложницу.
— Послушай, Лу, говорю тебе ответственно: мы предпринимаем усилия по поводу вертолета. Скажи, что бы ты хотел получить? За что я мог бы выторговать у тебя еще час?
Сначала Хэнди не отвечал, а затем послышался его уверенный голос:
— Что-то у меня от этой работенки разыгралась жажда.
«А вот теперь поиграем».
— Как насчет диетической пепси? — легкомысленно спросил агент.
— Ты знаешь, о чем я говорю.
— О лимонаде из свежих апельсинов фирмы «Санкист»?
Лебоу нажал на несколько клавиш и показал Поттеру на экран. Тот кивнул.
— Может, еще предложишь стакан грудного молока? — хохотнул Хэнди.
— Не думаю, что спиртное — удачная идея, — бросил Поттер, читая досье Уилкокса. — У Шепа, кажется, есть небольшая проблема.
Молчание.
— А вы, ребята, много о нас успели узнать.
— За это я получаю свою скудную зарплату. Я должен быть в курсе всего, что происходит в мире.
— Договоримся так: даю вам час, а вы мне — выпивку.
— Но ничего крепкого. Это исключено.
— Сойдет и пиво. Как раз на мой вкус.
— Пришлю три банки.
— Сговоримся на ящике.
— Нет. Получишь три банки светлого пива.
Смешок.
— К черту светлое.
— Это самое большее, что я могу для тебя сделать.
Фрэнсис и Бадд, прилипнув к окну, глядели на Шэннон.
— Одна маленькая свинка едет на рынок, другая маленькая свинка остается дома, — пропел Хэнди и провел дулом пистолета девочке от уха до уха.
На связь вышел Стиллуэл и спросил, что приказать снайперам.
— Не стрелять, — поколебавшись, ответил переговорщик. — Что бы ни случилось, не стрелять.
— Принято, — подтвердил шериф.
В динамике послышалось хныканье — Шэннон расплакалась, когда Хэнди приставил пистолет ко лбу.
— Даю упаковку из шести банок, если ты отпустишь ее, — предложил Поттер.
— Не давите слишком сильно, — прошептал Бадд.
Прошло несколько секунд.
— Назови мне причину, по которой мне хочется это сделать.
Лебоу подвел курсор к одному из абзацев всплывшей биографии Луиса Хэнди. Поттер прочел и ответил:
— Потому что ты любишь пиво.
В тюрьме Хэнди был наказан за то, что соорудил некое подобие домашней пивоварни. Затем его на время ограничили в правах, потому что он умудрился получить контрабандой два ящика «Будвайзера».
— Соглашайся, — подзадоривал его переговорщик. — Чего ты боишься? У тебя останется еще много заложников. — Поттер хотел использовать шанс. — К тому же от этой девчонки одна головная боль. Такова ее репутация в школе.
Анжи сделала большие глаза. Опасно хоть как-то отзываться о заложниках. В таком случае они приобретают в глазах преступников большую ценность, чем имели до этого. И ни под каким видом нельзя упоминать, что они могут вывести из себя захвативших их людей или представлять для них опасность.
Пора забросить крючок.
— Какой твой любимый сорт? «Миллер»? «Будвайзер»?
— Мексиканское.
— Получишь мексиканское, Лу. Упаковку из шести банок «Короны». Отпусти девочку. У нас будет час на наши дела с вертолетом, и все останутся довольны.
— Пожалуй, лучше я ее застрелю.
Поттер и Лебоу переглянулись. Внезапно капитан оказался рядом с переговорщиком. Он что-то делал рукой в кармане, но Поттер не обратил внимания.
— Стреляй, — сказал он в телефон. — Я сыт по горло всей этой ерундой.
Уголком глаза он заметил, как нервничает молодой капитан, и напрягся, испугавшись, что тот вот-вот набросится на него, вырвет трубку и согласится выполнить все требования Хэнди. Но Бадд, не вынимая из карманов рук, отвернулся. Потрясенная Фрэнсис смотрела на переговорщика.
Поттер нажал клавишу передачи рации.
— Дин, он может убить девочку. Проследите, чтобы ответного огня не открывали.
Ответ раздался после недолгого колебания.
— Есть, сэр.
Переговорщик вернулся к телефону связи с Хэнди. Тот не разъединился, но ничего не говорил. Голова Шэннон качалась взад-вперед. Черный угловатый пистолет был по-прежнему на виду.
Поттер буквально подпрыгнул, когда в фургон ворвался раскатистый смех преступника.
— У нас что-то вроде «Монополии». Купля, продажа и все такое?
Переговорщик, сделав над собой усилие, промолчал.
— Две упаковки, иначе я спускаю курок! — проревел преступник. Дуло пистолета с силой уперлось в голову Шэннон, заставив девочку наклониться вперед.
— И у нас будет еще час, чтобы заниматься вертолетом? — спросил переговорщик. — До шести пятнадцати?
— Снять оружие с предохранителей, — пропел Дин Стиллуэл.
Поттер закрыл глаза.
На командном пункте воцарилась тишина. Мертвая тишина. «Вот в таком мире Мелани живет каждый день», — подумал Поттер.
— По рукам, Арт, — ответил Хэнди. — Кстати, какой же ты ублюдок.
Щелк.
Поттер рухнул на стул и закрыл глаза.
— Все зафиксировано, Генри?
Лебоу кивнул. Поднялся и приготовился убрать карточку Шэннон из плана здания бойни.
— Подождем, — сказал переговорщик. — Давай немного подождем.
— Пойду достану пиво, — вздохнул Бадд.
— Переволновались, капитан? — улыбнулся Поттер.
— Есть немного.
— Привыкнете.
— Привыкну, — отозвался Бадд, но его голос звучал совсем не оптимистично. Агент ФБР и полицейский рассмеялись.
Бадд уже собирался рвануть из фургона, но в это время Анжи стиснула его руку.
— Если не возражаете, капитан, я пойду за пивом с вами.
— Конечно, — неуверенно ответил полицейский, и они вышли на улицу.
— Еще один час, — подытожил Лебоу.
Поттер повернулся на стуле и посмотрел в окно.
— Генри, занеси: переговорщик заключил, что стресс и волнение первоначальной стадии кризиса прошли; объект по имени Хэнди успокоился и рассуждает здраво.
— И кто-то из нас тоже, — пробормотала Фрэнсис. У нее так дрожали руки, что она пролила кофе. Рыжеволосый полицейский Дерек Элб галантно поспешил на помощь и, встав на колени, вытер пол.
17:11
— Что он делает с Шэннон? — Беверли с трудом перевела дыхание.
Мелани подалась вперед. Лицо Шэннон не выражало никаких чувств. Она что-то показала рукой, и учительница различила имя профессора Икс, создателя Людей Икс. Как и Эмили, девочка призывала своих ангелов-хранителей.
Медведь и Брут разговаривали, и Мелани видела их губы.
Толстяк ткнул рукой в сторону Шэннон и спросил:
— Зачем ее отпускать?
— Затем, что, если мы не сделаем этого, они ворвутся сюда и всех нас перестреляют, — объяснил Брут.
Мелани отпрянула.
— Она там. С ней все в порядке. Они собираются отпустить ее.
Все лица прояснились. Не реагировала только миссис Харстрон. Киэл, белобрысая веснушчатая восьмилетняя девчонка с глазами двадцатилетней девушки, раздраженно посмотрела на Мелани, отвернулась к стене и чем-то занялась. Что она там делает? Собралась устроить подкоп? Ну и хорошо. Это отвлечет ее, и она не наделает глупостей.
— Меня сейчас стошнит, — пожаловалась Сузи, одна из близняшек. Анна тут же сказала, что ей тоже плохо. Впрочем, она часто подражала сестре.
Мелани попросила, чтобы они крепились, сказала, что все будет в порядке, и подсела к Эмили. Та со слезами на глазах разглядывала свое разорванное платье.
— На следующей неделе пойдем в магазин и купим тебе новое, — пообещала учительница.
В этот миг де л’Эпе прошептал в ее неслышащее ухо:
— Канистра из-под бензина, — и тут же исчез.
По спине Мелани пробежал холодок. Да, канистра. Она повернула голову и посмотрела на стоящую неподалеку желтую с красным канистру. Большую, примерно на два галлона. Подвинулась к ней, закрыла крышку и паровой клапан. Затем окинула взглядом зал забоя, разыскивая то, что ей нужно.
Там.
Передвигаясь вдоль стены, Мелани посмотрела в глубину здания. Две двери — она различила их в полумраке. Какая из них ведет к реке? На глаза попались слова, которые она написала в пыли на полу, когда хотела сообщить преступникам, что девочки просто играют. Затем посмотрела на пол возле дверей — у правой пыли оказалось гораздо меньше, чем у левой. Теперь Мелани знала: ветер с реки сносит у этой двери пыль. И ветер не слабый. Значит, где-то поблизости открыто окно или вторая дверь, куда может выскользнуть девочка.
Беверли закашлялась и расплакалась. Она лежала на боку и судорожно пыталась вдохнуть. Ингалятор не очень помог. Медведь нахмурился и что-то крикнул. Вот черт!
— Понимаю, как тебе тяжело, солнышко, — просигналила Мелани ученице. — Но пожалуйста, постарайся потише, успокойся.
— Страшно, страшно.
— Знаю, но все будет… О Боже!
Глаза Мелани полезли на лоб, и руки застыли на середине слова.
Киэл держала перед собой нож — старый нож с загнутым лезвием. Вот что она заметила под кучей мусора, поэтому и копалась у стены.
Учительница поежилась.
— Не надо! Положи обратно.
В серых глазах Киэл она прочла решимость убивать. Девочка сунула оружие в карман.
— Я зарежу этого господина Злыдня![33] — Резкими движениями рук Киэл рассекала руками воздух перед собой, словно наносила врагу удары.
— Нет. Так нельзя!
— Я Джубили. Он не остановит меня.
— Джубили — это героиня из комиксов. — Быстрые движения пальцев Мелани складывались в отрывистые слова. — Она не существует на самом деле.
Киэл не обратила на нее внимания.
— Джубилейшн Ли. Я раскрою его на части плазменным сгустком. Ему придется умереть. Мне никто не помешает! — Она проползла в дверь и скрылась за каплями падающей с потолка воды.
Центральное помещение мясной фабрики «Уэббера и Штольца», в передней части которого засели преступники, имело множество загонов и проходов для скота. Раньше здесь расставались с жизнью животные, а теперь осталось только оборудование: колоды для рубки мяса, однопролетные и трехпролетные гильотины для обезглавливания, устройства для потрошения, мясорубки и огромные баки для вытапливания жира.
И в этом мрачном помещении где-то растворилась Киэл, явно намереваясь совершить круг и оказаться у передней стены, где перед телевизором расположились бандиты.
Нет…
Мелани приподнялась и взглянула на Медведя — одного из троих, кому открывался обзор зала забоя — и похолодела. Толстяк не смотрел на них, но стоило ему повернуть голову, и они перед ним как на ладони. Скользнув взглядом по переднему залу, Мелани заметила, как скрылась за колонной светлая голова Киэл.
Учительница на четвереньках пробралась поближе к двери. Брут стоял у окна рядом с Шэннон и смотрел наружу. Медведь начал было поворачиваться, но его отвлек Горностай, который над чем-то рассмеялся. Медведь, поглаживая ружье, сделал шаг к приятелю, прикрыл глаза и тоже разразился хохотом.
«Пора. Действуй».
«Не могу».
«Давай, пока он не видит тебя».
Глубокий вдох. Сейчас или никогда. Мелани выскользнула из двери и стала пробираться по гнилому настилу, выщербленному и продавленному миллионами копыт. На мгновение задержалась, всматриваясь в даль сквозь каскады падающей воды. «Где же ты, Киэл? Куда подевалась? Думаешь, ударишь его ножом и скроешься? Черт бы тебя побрал вместе с твоими комиксами».
Мелани прошла по луже — вода оказалась леденяще холодной и омерзительно липкой. Поежившись от отвращения, она шагнула в огромный зал.
Как поступит девочка? Скорее всего обойдет помещение вокруг, чтобы подойти к Медведю сзади. Будет скрываться за механизмами, ржавеющим железом и гниющим деревом. На полу лежали груды цепей с металлическими крюками. На них остались пятна крови и клочки высохшего мяса. Особенно ужасны были котлы, издававшие тошнотворный запах, и Мелани будто воочию увидела, как тонут животные в кипящем сале. Ее замутило.
«Нет! Шуметь нельзя! Малейший звук, и бандиты поймут, что ты здесь».
Пытаясь успокоиться, Мелани опустилась на колени и вдохнула сырой прохладный воздух возле пола.
Взглянула сквозь опоры огромной гильотины с выщербленным ржавым лезвием и увидела тень девочки, которая в противоположной части зала скользила от одной колонны к другой.
Мелани поспешила туда, но не прошла и двух футов, как наткнулась плечом на приставленную к колонне железную шестифутовую трубу, и та стала падать.
«Нет!»
Девушка обхватила тяжелую трубу руками.
«Не удержу!»
Труба тянула ее за собой. В тот момент, когда силы были на исходе, Мелани подкатилась под трубу и приняла удар напрягшимися мышцами живота. От пронзившей тело боли она задохнулась, молясь, чтобы шум ветра и воды заглушил стон, вырвавшийся из груди. Мгновение, когда она лежала без движения, показалось ей вечностью.
Наконец Мелани выбралась из-под трубы и осторожно опустила ее на пол.
«Где же ты, Киэл? Неужели не понимаешь, что тебе не удастся убить их всех. Они найдут и прикончат нас. Или Медведь уведет нас с собой в задние помещения бойни. Ты что, не видела его глаз? Не понимаешь, что ему надо? Наверное, не понимаешь. Не догадываешься».
Мелани взглянула в переднюю часть зала. Мужчины были увлечены телевизором. Медведь бросил взгляд в сторону зала забоя, но как будто не заметил, что две заложницы пропали.
Мелани вновь обвела взглядом пространство между опорами механизма и увидела белокурую голову девочки. Вот она! Киэл неуклонно приближалась к бандитам, сидящим возле окна. Двигалась с улыбкой на лице. Наверное, решила, что сумеет убить всех троих.
Скрываясь за ржавыми опорами, Мелани продвигалась по проходу. Свернув, увидела Киэл: девочка была всего в двадцати-тридцати футах от Брута, который все так же смотрел в окно, небрежно держа Шэннон за воротник. Стоило одному из троих преступников подняться, сделать шаг и посмотреть поверх лежащих на боку чанов, и он увидел бы Киэл.
Та, вся напружинившись, собиралась перепрыгнуть через чан и напасть на Брута.
«Может, не мешать ей? — думала Мелани. — Чем грозит ее поступок? Ну, подберется она к ним на несколько футов. Медведь заметит ее, отберет нож, шлепнет парочку раз и вышвырнет в зал забоя.
С какой стати мне рисковать жизнью? Забыла, какие руки у этого Медведя? И как смотрит на тебя Брут?» Но в этот миг перед мысленным взором Мелани появилась Сьюзан. По спине ее расползалось темное пятно крови.
И тут же она представила себе, как Медведь, ухмыляясь, смотрит на детское тело Эмили.
Проклятие!
Сняв черные туфли, Мелани толкнула их под металлический стол и бросилась вперед. Побежала по узкому проходу, уворачиваясь от свисающих сверху кусков железа, арматуры и труб и перепрыгивая через остатки разделочных колод.
Она догнала Киэл, когда та собиралась перелезть через чан, схватила одной рукой поперек живота, другой зажала рот. Они упали, ударившись о крышку чана, и та со стуком захлопнулась.
— Не мешайте! — знаком потребовала девочка.
Тогда Мелани сделала то, чего не делала никогда в жизни, — размахнулась и влепила ученице пощечину. Киэл вытаращила глаза. Мелани опустила руку и посмотрела в щель между двумя чанами. Брут повернулся к ним, а Горностай только пожал плечами.
— Ветер, — прочитала она по губам. Медведь мрачно поднялся и, взяв ружье, направился в их сторону.
— Внутрь! — Неистово жестикулируя, Мелани показала на большой железный чан, лежащий на боку рядом с ними. Девочка помешкала, но затем обе забрались внутрь и, как дверь, закрыли за собой крышку. Стенки чана были покрыты воскообразной пленкой. Мелани охватило отвращение, по коже побежали мурашки, и ей снова пришлось преодолеть тошноту.
На чан упала тень, и Мелани ощутила вибрацию, когда Медведь ступил в проход. Теперь он был от них в двух футах. Равнодушно осмотрелся и направился назад, к Шэннон и двум сообщникам.
Киэл повернулась к учительнице, и в сумраке чана Мелани едва различила ее слова:
— Я все равно убью его. А будете мешать, убью и вас.
Учительница задохнулась от страха, когда девочка направила на нее острый как бритва нож.
— Прекрати! — Что же делать? Мелани представила Сьюзан, миссис Харстрон, отца и брата. И де л’Эпе.
«Сьюзан, помоги! Де л’Эпе, помоги…»
И вдруг она подумала: нет никакой Сьюзан. Она умерла и уже остыла.
А может, умерла и миссис Харстрон.
Де л’Эпе? Он не больше чем химера. Призрачный гость в ее маленькой комнате, друг, слепленный болезненным воображением, один из десятков, кого она придумала, чтобы разговаривать с ними, тайно любить их и вместе отгораживаться от реального мира. «Со мной все не так — я слышу музыку, когда никакой музыки нет, и ничего не слышу, когда люди говорят в нескольких дюймах от меня. Я боюсь, когда мне надо быть храброй…»
«Могила девы».
Ученица потянулась к крышке чана.
— Киэл! — Мелани сделала сердитый знак рукой. — Джубили… Хорошо, слушай.
Девочка настороженно повернулась и кивнула.
— Ты в самом деле хочешь убить его?
Глаза Киэл вспыхнули.
— Ладно. Тогда мы сделаем это вместе. Поступим вот так.
Девочка криво улыбнулась.
— Я отвлеку его. А ты спрячешься за той трубой. Видишь ее? Обойдешь и спрячешься.
— А что мне делать?
— Ждать, пока я не подам знак выходить. Он будет разговаривать со мной и не заметит тебя.
— А дальше?
— Ударишь как можно сильнее в спину. Поняла?
— Да! — Киэл расцвела; в глазах больше не было бешенства, они стали холодными как камень. — Я Джубили. Никто не остановит меня.
Брут стоял спиной к помещению, но, видимо, заметил отражение в треснувшем оконном стекле. И обернулся.
— Что это у нас там такое?
Мелани выскользнула из чана и, сделав полукруг, стала приближаться к мужчинам с другой стороны. Оказавшись рядом, она улыбнулась Шэннон. Посмотрела на Хэнди и жестом показала, будто что-то пишет. Он дал ей блокнот с желтыми листочками. Девушка указала на Шэннон и нацарапала:
«Не обижайте ее».
— Не обижать? — показал ей губами Хэнди. — Да я отпускаю ее. Ясно?
«Может, отпустите еще и больную? — Надо назвать ее имя, подумала Мелани, это вызовет у него сострадание. И приписала: — Беверли».
Брут ухмыльнулся и кивнул в сторону Медведя.
— Мой друг… хочет придержать… тех, кто посмазливее.
«Он так говорит, потому что ему нравится казаться жестоким, — подумала Мелани. Но ее тут же осенило. — Он и есть жестокий. А еще какой? Что я чувствую в нем? Что-то странное. Я понимаю его, и, наверное, поэтому между нами существует связь. Или я понимаю его, потому что между нами существует связь».
Горностай, отступив от окна, сообщил:
— Несут… две упаковки, — и подмигнул, продолжая жевать зубочистку. Но Брут не смотрел на улицу, а, щурясь, оглядывал помещение бойни.
Что бы такое сделать, чтобы он не заметил Киэл?
В голову пришла нелепая мысль: попытаться соблазнить его?
Мелани знала о любви только из книг, кинофильмов и болтовни девчонок. У нее были знакомые ребята, но она не спала ни с одним из них. Мешал страх. Хотя она и не понимала, чего боялась. Наверное, темноты. Или не хотела никому верить. К тому же не нашлось никого, кто захотел бы заниматься с ней любовью, хотя многие с удовольствием трахнули бы ее. А это разные вещи. Даже сами слова совсем непохожие. Скажешь «заниматься любовью» — и сразу светлеет лицо, а когда слышишь «трахнуть», кажется, что ущипнули за нос, и невольно морщишься.
Внезапно Брут рассмеялся, шагнул вперед и притянул ее к себе. Может, он умнее, чем она полагала? Или ее глазам ничего не удавалось скрыть? Во всяком случае, он безошибочно угадал, о чем подумала Мелани. Брут погладил ее по волосам.
Мелани ждала, что его рука окажется у нее на груди, между ног. Она помнила, как отпрянула, когда ее приятель быстро провел там ладонью. Соскочила с его колен как ошпаренная и ударилась головой о горячий потолочный плафон машины.
Брут отвернулся, что-то сказал сообщникам, но теперь она не видела его губ.
Медведь и Горностай рассмеялись.
Резко оттолкнув Мелани, Брут приблизил к ней лицо и сказал:
— Почему я должен хотеть тебя? Такую замухрышку? Ты ведь больше похожа на мальчонку. А я люблю только женщин. — Он сверлил ее взглядом черных глаз, и Мелани разрыдалась. Брут с удовлетворением прочитал на ее лице ужас и стыд. — У меня есть настоящая женщина — Прис. У нее и женская фигура, и женские глаза. Мы трахаемся часами. У тебя есть парень?
Мелани не могла отвечать. Ее руки ослабели и повисли вдоль тела. Краем глаза она видела Киэл, которая подбиралась, прячась в тени механизмов. Девушка боролась со слезами, но не хотела вытирать их.
— У Прис настоящий характер. Вот уж кто дает жару так дает. Думаешь, я порочный человек? Она гораздо хуже меня. Вот ты меня ненавидишь? А уж она тебе и вовсе не понравилась бы. Могла бы запросто тебя трахнуть. За ней такое водится. А мне в кайф смотреть. Если выберемся отсюда, займемся этим втроем: я, ты и она.
Читать бесплатно другие книги:
