Та, что подарила жизнь Кистяева Марина
Усиленным вниманием Вера пыталась компенсировать отсутствие папы у Кати.
То, что отец оставил завод Кате, шокировало Веру. Лишь после того, как у Веры попытались недвусмысленно отнять завод, она начала понимать дальновидность отца. Ей самой было назначено приличное ежемесячное содержание, которое позволяло жить в том же режиме, что и раньше.
Вера остановила машину рядом с другими автомобилями. Тарас сразу направился к ней. Вера бегло посмотрела в зеркало, удостоверившись, что выглядит неплохо. Цвет лица бледноват, и губы суховаты. Пора наведаться к косметологу.
Она старалась занять мысли чем угодно, лишь бы отвлечься и не наблюдать, как приближается Тарас. Не видеть его уверенной походки, не замечать сурового выражения лица.
Интересно, он когда-нибудь улыбается?
Ей – пока ни разу.
Вера разозлилась, потянулась за ручку, распахнула дверь. Вовремя. Тарас как раз остановился рядом и протянул ей руку, намереваясь помочь выйти из бехи. У Веры мелькнуло желание не принимать его руку. По-детски глупо выходило.
Обижаться на Тараса, в общем-то, не из-за чего.
Вера выдавила из себя улыбку и вышла.
– Привет.
Мужчина поздоровался не сразу. Сжал её руку чуть сильнее, чем вызвал ворох мурашек по спине. Вера едва сдержалась, чтобы не спросить, что происходит. Какого черта он так делает… Или играет с ней? Специально деморализует? Для этого усилий прилагать не требуется. Она ещё не отошла от вчерашнего.
Да и в целом… сложно ей.
– Как добралась? Без проблем?
– Конечно.
За ней одно время следили. Наверное, он это имел в виду. Надо же… Как осведомлен уважаемый Сабуров.
– Давно ждешь меня?
– Только подъехал.
Вера не спрашивала цель посещения завода. Цель лежала на поверхности.
Почти сразу стало интересно.
Тараса узнавали. Рабочие, мастера. Даже старый охранник на проходной.
– Тарас Витальевич, вы ли?.. Когда пошли слухи, что вы вернулись, прости господи, с того света, я глазам, вернее, ушам своим не поверил! Столько лет прошло! А как вы с отцом схожи… Я же знавал его…
То есть, получается, Тарас посещал завод и не раз?
Выходит, так.
Он был в курсе не только того, что происходило в жизни Веры. Скорее, она шла довеском к его интересу в отношении завода. Девушка снова почувствовала себя одинокой. Лишней.
Вера никак себя не ассоциировала с отцовским наследством. Завод «отвечал» ей тем же.
Вместе с Тарасом прошлись по территории. Мужчина постоянно хмурился, несколько раз приглушенно ругался. Она молчала.
– Хреновые дела, – резюмировал мужчина их осмотр, когда они поднялись в отцовский кабинет. Вернее, теперь этот кабинет принадлежал Вере. Но девушка мало что принесла своего.
– Да. Производство держится на плаву. Многие поставщики порвали контракты, несмотря на штрафные санкции. Которые, кстати, успешно обошли и…
Вера замолчала, потом покачала головой.
– Ты и без меня всё знаешь.
– Знаю, – не стал отрицать Тарас, подходя к окну и вставая к Вере спиной. – И не вижу в знании ничего предосудительного.
– Ты тоже меня считаешь никчемной? – вопрос сорвался с губ прежде, чем Вера успела подумать.
Её не должно волновать, что думает о ней Тарас! Данная важность потеряла актуальность шесть лет назад.
И всё же… всё же…
Ответил Тарас не сразу. Он сегодня делал паузы, которые категорически не нравились Вере.
– Вера, последние годы я проживал в Каире и ОАЭ. Местный менталитет невольно наложил отпечаток, как на мой характер, так и на мои взгляды на жизнь. Без предвзятости, но я считаю, что женщина должна заниматься домом и детьми. У тебя есть и дом, и ребенок.
– А твоя жена также занималась домом и детьми? – Вера задрала подбородок выше.
Туше, Тарас. Она тоже кое-что знает.
Но её выпад остался без должного внимания.
– Лаура не могла иметь детей, – спокойно ответил Тарас, разворачиваясь к ней лицом.
Всё та же маска… безэмоциональная… непонятная… незнакомая…
Зато в груди Веры открылась рана, которую она давно подлатала, и теперь та закровила.
– А вы хотели? – не могла не спросить.
– Я был не против.
Вот как значит…
Зато Катю признавать не желает! Очень мило, что тут скажешь.
– Понятно, – Вера обошла стол и встала у другого окна.
Между ними не стол, между ними гигантская пропасть, и перекидывать мост Тарас не намеревался. Этот мужчина оставался для Веры загадкой. Положа руку на сердце, а знала ли она его когда-то? Мог человек кардинально измениться за шесть лет?
Мог. И должен был, если его пропустили через мясорубку.
– И что говорят твои шовинистские взгляды в отношении меня? – разговор у них получался скупой, что злило. Складывалось впечатление, что она выжимает из Тараса каждое слово. Ей это надо?
Если он не хочет общаться, не хочет налаживать диалог, зачем пригласил её? Пришел бы на завод единолично, охрана бы его пропустила! С такой-то поддержкой.
– Ты будешь идеальной женой и матерью.
Снова он о договорном браке…
Или сейчас говорит не о себе?
Вера запуталась.
Негромко вздохнув, продолжила смотреть в окно.
– Наверное, – негромко отозвалась Вера. Да и что она могла ещё сказать? – Я никогда не стремилась в бизнес.
– Ты всегда была домашней девочкой.
– В этом есть что-то плохое?
– Нет. Больше соответствует характеру и воспитанию восточных женщин, чем наших.
Вера пожала плечами.
– Честно? Мне всё равно, кому и чему я соответствую. После смерти отца я оказалась на распутье и сожалею, что не в состоянии постоять ни за себя, ни за Катю. Единственный человек, кто мне мог помочь, недоступен.
– Это ты про кого? – слишком быстро уточнил Тарас.
Вера не хотела реагировать на его поспешность и… не получилось. Она могла сотню раз на дню запрещать себе думать про Тараса, как про любимого мужчину, только есть то, что неподвластно разуму, и, как не загоняй чувства, при малейшем намёке на зыбкое призрачное счастье оно активируется, вырывается вперед.
То же самое происходило и сейчас.
Детская влюбленность Веры подняла голову и зацепилась за реплику Тараса, выбивающуюся из общего контекста.
– Я про Юрса. Про Вениамина Альбертовича. Он сильно помогал мне по первости. Но сразу предупредил, что найдутся люди, которые постараются минимизировать наше общение. Так и произошло.
Она посмотрела на Тараса.
Его лицо ничего не выражало.
В очередной раз…
– Понятно.
Значит, показалось ей…
Значит, ничего не было.
Глава 15
На заводе они пробыли ещё около часа. Тарас ушел дальше знакомиться с работой цехов. Вера отказалась его сопровождать.
Позвонила Рая, но Катя отобрала у неё трубку и взахлеб принялась рассказывать, как они круто провели время, и как она познакомилась с новыми друзьями. Вера слушала дочь, вставляя необходимые ахи и охи в диалог, поддерживая желание Кати рассказать обо всем на свете.
– Мам, скажи, что мы поедем ещё. Завтра! И ты поедешь со мной! Мам, скажи! Ну, пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста!
– Катюш, обязательно поеду, но не завтра. Если будем ездить каждый день, то пропадет интерес.
– Не пропадет.
– Поедем через пару дней.
– Обещаешь?
– Да.
– А когда ты приедешь домой? Уже вечер.
– Скоро. Думаю, сейчас буду выезжать.
– А ты на заводе?
– Да.
– С дядей Тарасом?
После услышанного обращения, сердце Веры отреагировало тоской. Оно заныло. Заболело.
– С ним.
– Он мне понравился. Вот увидишь, он нам поможет.
Иногда поражает, как тонко дети чувствуют то, что происходит вокруг них. Казалось бы, они заняты своими суперважными делами, и им нет никакого интереса до проблем взрослых. Вера всеми правдами и неправдами пыталась отгородить Катю от внешнего давления.
У ребенка должно быть счастливое детство.
На глазах внезапно навернулись слезы. Надо попить какие-то успокаивающие, что-то слишком нервная она стала.
Рая перехватила телефон у Кати и поинтересовалась:
– Как проходит встреча? Он рядом с тобой, или ты можешь разговаривать?
– Я одна.
– И как?
– Что «и как», тетя?
– Наш Тарас всё так же непреступен и суров? – усмехнулась Раиса.
– Ой, даже обсуждать его не хочу. Прошу, не начинай…
– Понятно, что дела хреновы. Всё. Молчу.
– Спасибо за день с Катей.
– Прекрати. Ты же знаешь, как я люблю нашу Пуговку.
Вера как раз закончила разговор и ещё вертела телефон в руках, когда в кабинет вернулся Тарас.
Вошел без стука.
Прикрыл за собой дверь, посмотрел на Веру и нахмурился.
– Что случилось? Ты плакала?
Вера растерялась от последнего вопроса и слишком поздно заметила, что Тарас устремился в её сторону. Шел быстро. Размашисто. Оказавшись рядом, бесцеремонно взял её подбородок двумя пальцами, приподнимая так, чтобы были видны её глаза.
Девушка несколько раз моргнула.
– Кто тебя расстроил? – задал он очередной вопрос.
Вера покачала головой.
– Никто.
– Вер… Мы взрослые люди. Давай разговаривать.
Кто бы говорил! Час назад из него слово не вытащить было, а сейчас: давай разговаривать!
– Усталость навалилась, – Вера сказала правду лишь отчасти.
Жаловаться и сетовать на Судьбу она не собиралась. Хотя и очень хотелось. Какая женщина не желает, чтобы рядом оказался сильный мужчина, к груди которого можно прижаться в любую минуту? Знать, что ты не одна? Что тебя поддержат, успокоят?
Тарас не спешил отходить от неё.
Как и не спешил убирать пальцы с её подбородка.
Вере не нравилось, что он встал слишком близко к ней. Она могла видеть темноту – неприятную, больно царапающую – на глубине его глаз.
И ещё она могла видеть шрамы. За время их общения мужчина впервые оказался к ней настолько близко именно лицом к лицу. Щетину Тарас носил для того, чтобы скрыть шрамы? Так, получается?
Как же надо было его бить, чтобы оставить такие глубокие раны? Кастетом?
У Веры слишком хорошо работало воображение. В голове сразу же вспыхнула картина, как охранник отца, Анатолий, неприятный лысый качок, для которого не было ничего святого, – он сам говорил, что за деньги продаст мать родную – надевал на пальцы кастет и наносил удары огромным кулачищем по лицу Тараса, разрывая кожу, а может, и ломая кости.
Она не знала, что тогда пришлось пережить Тарасу.
По её вине.
Если бы она в тот момент не испугалась… Не пошла бы на поводу отца… Не сказала бы «да» на вопрос: «Признайся, дочка, он тебя изнасиловал? Тарас? Признайся! Ничего не бойся… Я с тобой…»
Вера ненавидела себя за ту ночь. И за свое малодушие.
Это ведь она пришла к Тарасу. Она сделала всё возможное и невозможное, чтобы он не устоял и поцеловал её. Занялся с ней любовью.
А потом жестоко подставила его.
Наверное, в её глазах что-то отразилось.
Или на лице. Вера не знала, но Тарас отпустил её подбородок и сказал:
– Поехали. Я отвезу тебя домой.
– Тарас, я на машине, – напомнила она с грустной улыбкой.
Вот и всё. Минутное очарование разрушилось. Да и было ли оно?
– Я помню, что ты приехала на машине. Без водителя. Поэтому отвезу сам.
Вера ничего не понимала: почему «поэтому»?
Тарас решил, что она не в состоянии доехать?
Или… опасается, что с ней что-то случится в дороге и она не справится с управлением?
Тарас сам сел за руль. Вера заняла место рядом. Предварительно он попросил у неё ключи.
– Мой человек пригонит автомобиль. Поедет сразу же за нами. И если ты разрешишь, он проверит его на предмет «жучков».
– У меня машина новая, я обслуживаю её на ТО. Рано для «жучков»… – начала защищать свою «малышку» Вера, но, натолкнувшись на насмешливый взгляд Тараса, замолчала.
Его взгляд, пусть даже и несущий легкую иронию, снова очеловечивал Сабурова. Делал его пусть и не доступным, но вполне понятным.
– Ты имеешь в виду прослушку, да? – она откинулась на спинку кресла.
– Её.
– А я-то…
– Я понял.
– Я не буду возражать.
– Дом тоже не помешало бы проверить.
– Хорошо.
Тронулись с места, и Вера невольно залюбовалась профилем Тараса. Суровый. С высокими скулами. Про такие говорят: дотронься и порежешься. И в этом случае отросшая щетина смягчала его черты.
Тарас проделал несколько нехитрых манипуляций на панели, и в салоне заиграла негромкая, ненавязчивая музыка. Она не давила, не создавала никакого дискомфорта для разговора.
Они и молчали.
Странный день сегодня выходил. Веру снова захлестнули меланхолические мысли. Надо срочно взбодриться. В её случае это не поход на презентацию самого шикарного отеля в городе, а, например, поездка с Катей на велосипедах. Завтра она полностью посвятит день дочери. Попросит Антонину испечь любимые заварные Кати, наберет фруктов, и они с дочкой устроят пикник на природе. Неподалеку от их дома есть небольшое озеро, идеальнее места не придумаешь.
– Вера, – позвал Тарас, когда они отъехали от завода на приличное расстояние и покинули промзону.
– Да.
– По поводу безопасности тебе не стоит больше беспокоиться. Никто не обидит ни тебя, ни твою семью.
Заявление Тараса взбудоражило Веру. Он решил, что она расстроена из-за Сивакова? Из-за того, что происходит на заводе? Да, в большинстве своем так и есть, чего уж тут скрывать. Но не в кабинете.
– Я бы и дальше хотел оставить своих ребят. Мне так будет спокойнее.
Он за неё беспокоился?!
У Веры снова произошел разрыв шаблонов в голове.
Она кивнула, не доверяя своему голосу.
Никак у неё не получалось воспринимать Тараса, как обычного знакомого. Что должно между ними произойти, чтобы она, наконец, успокоилась? Не общаться с ним? Не думать про него? Но как?.. Как?.. Учитывая, что Катя его дочь.
С ней под одной крышей живет частица его.
Ничего… Вера посмотрела в окно. Пройдет определенный период, небольшой временной отрезок, и ей будет легче. Она точно знала. Ничто не может длиться бесконечно, рано или поздно приходит момент «икс», после которого восприятие ситуации меняется. Меньше кровоточат раны, реже думаешь о печальном.
Если Тарас будет ей помогать с заводом, с неё частично снимется груз ответственности. Снова малодушно как-то получалось.
Вера, чтобы отвлечься, подняла руку и коснулась дорогой обшивки машины.
В это же время Тарас коснулся её.
Он положил руку на колено Веры.
Девушка не вздрогнула, не сделала резких движений. Ей почти удалось сохранить спокойствие. После вчерашнего, когда Тарас касался её куда откровеннее, это прикосновение казалось почти невинным. И сразу же в душе Веры зародился протест! Как раз это прикосновение было гораздо интимнее! И важнее, чем все вчерашние.
Вера посмотрела на руку Тараса. На пальцах тоже имелись едва заметные тонкие белые полоски. Если бы мужчина был не таким смуглым, на шрамы можно было бы и не обратить внимания. Но взгляд Веры цеплялся за всё, что имело отголоски той роковой ночи.
Как же сильно его били! Лицо, руки… Она не видела тела. На нем тоже были «следы» их ночи любви?
Рука Тараса дарила тепло. Он не сжимал пальцами её колено. Не перебирал ими, лаская кожу. Нет. Просто положил.
Дотронулся.
Один жест, значащий безумно много.
Для Веры так точно.
– Я улетаю на неделю. Как вернусь, позвоню, – сообщил Тарас, когда они подъехали к её дому.
Он не глушил двигатель. Повернулся к ней и посмотрел на Веру. Его рука по-прежнему согревала её колено.
Что может быть проще – потянуться к мужчине и прижаться к его губам? Попробовать, так ли колка щетина? Или она, наоборот, будет приятно щекотать кожу? У Веры пересохло во рту. Она нащупала ручку двери, нажала на неё. Та с легкостью поддалась.
– До связи. Плодотворной поездки.
Вера бежала.
В первую очередь от себя.
Глава 16
Сабуров сдержал слово – её никто больше не беспокоил.
Тишина вокруг Веры была настолько странной, едва ли не осязаемой. Даже поначалу напоминала девушке «домашний арест», под который её посадил Сиваков. Не было посторонних людей в доме, никто не слонялся по саду.
Опять же, как и сказал Тарас, её машину проверили. Нашли «жука». Раиса подняла панику и очень настоятельно попросила проверить все имеющиеся у них машины, а также дом.
Работали три человека, обследовали каждый угол дома. Вера не сомневалась, что найдут прослушивающие устройства, так и оказалось. Тетя не выдержала и позвонила Сивакову. Вера находилась в соседней комнате, но даже оттуда она слышала эпитеты, которыми Рая его награждала.
Сиваков звонил и Вере. Она не взяла трубку. Раньше разговаривать надо было.
Да и что они могли сказать друг другу?
Вера ждала звонка от Тараса.
Зря…
Он ни разу не позвонил и не написал ей. Она злилась сначала на него, потом на себя. Спасала Катя. Эту неделю Вера посветила ей. Они катались на велосипедах, ездили к озеру, много гуляли и болтали обо всем на свете. Вера сама возила дочь на развивающие занятия. И старалась заполнить день по максимуму, чтобы меньше времени оставалось на мысли и тоску.
В пятницу Вера отвезла Катю на рисование, потом у дочки был иностранный. Чтобы занять себя, Вера отправилась в ближайший ТЦ. Давно она не обновляла гардероб. Определенных целей не было. Пройдется по бутикам – может, что приглянется. У косметолога была накануне. Наконец, привела себя в порядок. Теперь, смотря на своё отражение, чувствовала себя куда увереннее. Волосы приобрели здоровый блеск, кожа не выглядела больше такой бледной и серой.
Вера любила ходить к косметологу. Когда колдовали над её лицом и телом, она расслаблялась. А если потом на массаж с ароматизированными свечами… Было прекрасно.
Войдя в торговый центр, Вера первым делом направилась к баристе, заказала лавандовый раф. Пока его готовили, девушка изучала соседние витрины. Потом присела на скамью и вытянула ноги.
Хорошо.
Она и забыла, как это – сидеть и наслаждаться вкусным напитком. Не оглядываться по сторонам, не ждать подвоха. Не беспокоиться о том, что происходит с твоими близкими. У Веры были подозрения, что тете тоже угрожали. Та на все вопросы отшучивалась, но был момент, когда Рая читала сообщения и бледнела.
Вера сделала ещё один глоток и посмотрела на ноги. Начнет, пожалуй, с обувного бутика.
К тому же, она видела вывеску с любимым брендом.
Приветливые девочки-менеджеры с готовностью принялись предлагать модели из последней коллекции. Вера остановилась на темно-фиолетовых босоножках с закрытой пяткой.
– Идеальный выбор. У вас прекрасный вкус, – пропела девочка на кассе, принимая у Веры карту.
Вера улыбнулась в ответ.
Читать бесплатно другие книги:
