Соглядатай Кеплер Ларс
— Как Молин? — спросила Сандра.
— Она невероятная! Не понимаю, откуда в ней столько оптимизма… Закончила последний курс лучевой терапии и довольно хорошо себя чувствует… Слава Богу, мы живем в Швеции… сама она никогда не смогла бы заплатить за лечение…
— Но сейчас ничего больше делать не надо?
— Каролина считает, что нам всей компанией надо переехать на Ямайку, курить там травку и чревоугодничать, пока деньги не кончатся.
— Я с вами, — улыбнулась Сандра.
— Я так ей и передам, — рассмеялась мать.
Телефон у щеки нагрелся и стал липким. Сандра переложила его к другому уху и пошла к спальне, но остановилась. Она не могла отвести взгляд от окна. Большое сливовое дерево качалось за сломанными жалюзи.
— Я смотрела список курсовой литературы за четвертый семестр, — сказала мать. — Будет обсуждаться политика на рынке труда.
— Да, — слабо отозвалась Сандра.
Она не понимала, почему просто не расскажет матери о том, что ее приняли в университет Сёдертёрна.
Сандра медленно отвела взгляд от окна и увидела свое отражение в зеркале. Халат распахнулся. Она стояла в спальне в одном белье смотрела на себя — светлая кожа, округлости груди, плоский живот и длинный розовый шрам на правом бедре.
Они со Стефаном сняли домик в Оре на пасхальные каникулы. Когда они приближались к Эстерсунду, Сандра была за рулем, а Стефан спал. Было темно; погромыхивало в лыжном багажнике на крыше. Несколько километров они ехали за лесовозом через черный ельник. Широкие задние колеса вихлявшего прицепа взрывали снег на обочинах. В конце концов Сандра подалась влево, чтобы объехать тягач, но увидела огни встречного автобуса и снова пристроилась за прицепом.
За встречным автобусом последовали три легковые машины, после чего дорога снова опустела. Сандра опять повернула руль влево и прибавила газу. Как раз начался длинный склон, и лесовоз прибавил скорости. Сандра ехала рядом с огромным тягачом, держа руль обеими руками и чувствуя, как пышет жаром от тягача и как потоки воздуха бросают машину в сторону.
Сандра чересчур сильно надавила на газ, чтобы объехать лесовоз, и колеса занесло на укатанном снегу. Сандра потеряла контроль над машиной и угодила под тягач.
Они застряли, их потащило вперед — кричащих, дрожащих. Кровь застилала Сандре глаза, но она видела, как огромные колеса, гремя, въезжают им в бок. Кузов вдавился внутрь и стиснул Стефана. Стекло лопнуло и посыпалось в салон, тягач сложился пополам, когда водитель затормозил, и прицеп с визгом развернуло вперед.
Она выжила, но Стефан погиб. Сандра смотрела фотографии и читала то немногое, что было написано о злополучном вечере, когда ее попутал бес.
— Ты принимаешь прописанные лекарства? — осторожно спросила мать, и Сандра поняла, что должна замять тему.
— Все, у меня больше нет времени говорить, — сказала она.
— Но ты приедешь вечером? — быстро спросила мать, не сумев скрыть беспокойства.
— Не знаю. — Сандра села на кровать и изо всех сил зажмурилась.
— Это было бы просто здорово. Я заеду за тобой, а если не захочешь сидеть у меня долго, отвезу тебя домой в любой момент.
— Давай поговорим позже, — сказала Сандра и попрощалась.
Она положила телефон на ночной столик, рядом с глюкометром.
За окном подрагивали листья кустов.
Сняв халат, Сандра положила его на кровать, натянула джинсы и открыла комод. Расколотая косуля лежала возле стопки одежды. Странно, что головка пропала без следа. Сандра сняла солнечные очки и натянула футболку. Ей снова показалось, что за ней следят, и она взглянула на косо висящие жалюзи, наполненный тенями сад, листья, дрожащие на ветру.
В прихожей что-то стукнуло, и Сандра дернулась. Наверное, опять разносят листовки с рекламой, несмотря на табличку на двери. Сандра снова взяла телефон, чтобы позвонить матери, извиниться и попытаться объяснить, что она, конечно, рада приехать к ней на ужин, но эта радость приносит с собой много печали.
Она опять зашла на кухню, взглянула на письмо на столе и остановилась возле мойки, чтобы отрезать еще торта, но нож куда-то пропал.
Сандра успела подумать, что из-за лекарств стала рассеянной и, наверное, оставила нож в ванной или спальне, когда какой-то человек в желтом широкими шагами двинулся на нее из прихожей.
Сандра замерла на месте — настолько это было неправдоподобно.
Она не могла произнести ни слова, только подняла левую руку, чтобы защититься.
Нож вошел в грудь сверху вниз, наискось.
Ноги у Сандры подкосились; лезвие выдернули, когда она подалась назад и упала на пол. Сандра ударилась головой о стол, стеариновая свеча выпала из подсвечника и скатилась на пол.
Сандра почувствовала, как кровь брызнула на живот. В глубине грудной клетки стало ужасно больно, сердце как будто дрожало.
Она просто сидела, не в силах пошевелиться, ничего не понимая, когда почувствовала удар по голове, пронзительную боль в щеке. Сандра завалилась навзничь и потеряла сознание. Стало темно и горячо, зажурчала вода, потом легкие обожгло огнем. Она очнулась и кашлянула, несколько секунд смотрела на потолок, потом ощутила, как лезвие ворочается глубоко в груди.
Сердце несколько раз сжалось и остановилось. Стало спокойно, Сандра словно переходила вброд теплую воду. Серебристо-серый ручей медленно тек через ночь.
Глава 51
Третья запись находилась в распоряжении полиции всего час и двадцать минут, когда служба «SOS Alarm» приняла телефонный звонок от женщины, которая ровным, безучастным голосом сообщила, что ее дочь убили.
Без четверти пять Марго припарковала «Линкольн-таункар» перед подрагивающей лентой полицейского ограждения.
Полицейский, который выехал на место, чтобы убедиться, что жертве уже не помочь, сидел, накинув на плечи плед, на ступеньках у двери соседнего подъезда. Лицо серое, взгляд мрачный. Пока Адам расспрашивал полицейского, врач «скорой помощи» мерил тому давление. Женщина, обнаружившая свою дочь, находилась в больнице вместе с сестрой. Марго собиралась поговорить с ней позже, когда транквилизаторы срежут жгучий пласт боли и шока.
Марго прошла через внутреннее заграждение и оказалась в подъезде. Резкий свет прожектора упирался в дальний конец лестничной клетки и отражался от застекленной таблички с именами жильцов.
Надев бахилы, Марго прошла мимо техников, которые молча раскладывали плитки для передвижения по месту преступления.
Марго остановилась под ярким светом прожекторов. Потрескивал нагревающийся металл. Густой запах крови и мочи бил в ноздри. Один из техников, в соответствии с предписанием инструкции, фотографировал комнату. На ламинате лежала женщина с обезображенным лицом и обнаженной грудной костью. Солнечные очки валялись в подтертой кровавой луже у стола.
Рука женщины лежала на левой груди. Жемчужно-бело светилась мягкая плоть под черной от крови рукой.
Телу явно придали такую позу уже после смерти, но ничего эротичного в ней не было.
Марго немного постояла, глядя на разгром, на следы насилия, разбрызганную кровь, на рисунок, образованный брызгами артериальной крови на дверце кухонного шкафчика, на кровь, размазанную во время последних конвульсий жертвы.
О втором убийстве полиция знала еще слишком мало, но третье убийство явно повторяло первое. Беспримерная ярость бушевала еще долго после смерти жертвы.
Когда ярость утихла, телу придали особую позу, после чего перетащили в другое место.
В первом случае пальцы жертвы сунули ей в рот; теперь рука лежала на груди.
Марго сделала шаг в сторону — пропустить техников, которые, передвигаясь на корточках, продолжали раскладывать плитки для ходьбы.
Положив руку на большой живот, Марго прошла в спальню и заглянула в открытый ящик комода, на фарфоровую косулю, на каштановую шерстку и скол на месте головки, после чего вернулась к жертве с прижатой к груди рукой.
Марго снова посмотрела на неестественно вывернутую руку, какая-то мысль мелькнула в голове и тут же угасла.
Было здесь что-то, что она уже видела.
Марго еще постояла, размышляя, потом вышла из квартиры и вернулась к машине. Она завела мотор и положила одну руку на живот, а вторую — на руль, немного съехала вниз и кончиками пальцев ощутила быстрые движения плода — мелкие толчки с той стороны, откуда берет начало все.
Она постаралась сесть поудобнее, но руль давил на живот.
«Чего я не могу вспомнить? — подумала Марго. — Это было лет пять назад, в другом полицейском округе, но я читала об этом».
Что-то насчет рук или косули.
Если она не вспомнит, что там было, — сегодня ночью ей не уснуть.
Марго свернула на Польхемсгатан, проехала вдоль скалы и остановила машину.
Зазвонил телефон; на дисплее Марго увидела изображение Йенни в ковбойской шляпе из Тусона.
— Уголовная полиция, — ответила Марго.
— Я хочу заявить о преступлении, — сказала Йенни.
— Если это срочно, позвоните в службу спасения, — ответила Марго, паркуя машину. — Но если…
— Это преступление против нравственности, — перебила Йенни.
— Можешь выражаться не так витиевато? — Марго открыла дверцу.
— Если ты приедешь, я предъявлю…
Запирая машину, Марго на время отвела руку с телефоном от уха.
— Прости, что ты сказала?
— Я просто хотела узнать, куда ты направляешься, — сказала Йенни уже другим голосом.
— В Кунгсхольмен, чтобы…
— Не успеешь. Поезжай прямо домой, — перебила Йенни.
— Да что стряслось-то?
— Ну серьезно, Марго… Так не пойдет. Это же ты договаривалась насчет воскресенья, гости могут нагрянуть в любую минуту…
— Не обижайся… Я просто не могу пустить это дело на самотек…
— Так тебя не будет? — перебила Йенни. — Ты это хочешь сказать?
— Я думала, мы встречаемся в следующие выходные.
— Что значит «я думала»?
Марго напрочь забыла о семейном обеде. Предполагалось, что они с Йенни поблагодарят родных за поддержку на гей-параде. Все шествовали с транспарантами «Гордые родители, братья и сестры».
— Скажи, что я приеду чуть позже. — Марго остановилась в десяти метрах от входа в полицейское управление.
— Вот, значит, как… это не дело. — Йенни тяжело перевела дыхание. — Похоже, меня оставили в дураках… Ты получила шанс сделать карьеру, я поддержала тебя, сказала…
— Ты собиралась позаботиться о детях, я собиралась работать — вот я сейчас и работаю…
— Но ты, блин, работаешь все время и…
— Мы так и договаривались, — отрезала Марго.
Она пошла к дверям. Кто-то из полицейских вышел, снял увесистый замок с заднего колеса мотоцикла.
— О’кей… мы так и договаривались, — тихо повторила Йенни.
— Мне пора. Но я приеду домой, как только…
Марго замолчала, поняв, что Йенни бросила трубку. Ну что же, теперь она войдет в здание и через бронированные двери направится к лифтам.
У Марии Карлссон, первой жертвы, рука была во рту, еще раз подумала Марго.
Этой детали недостаточно, чтобы выявить рисунок преступления. Но, когда она увидела Сандру Лундгрен, лежащую с рукой на груди, у нее появилось чувство, что между преступлениями существует некая ускользающая от нее связь.
Поза выглядела неестественно, она была придана трупу нарочно.
Марго прошла по темному коридору к себе в кабинет, закрыла дверь, села за компьютер и стала искать информацию по случаям, когда трупам были приданы те или иные позы.
Где-то пульсировали сирены машин экстренного вызова.
Щелкая по ссылкам, Марго сбросила туфли. Ничего похожего на эти три убийства не нашлось. В животе напряглось, и Марго расстегнула ремень.
Она расширила поиск на всю страну и, обнаружив ссылку, поняла: именно это она и искала.
Убийство в Салеме.
Жертву обнаружили схватившейся за шею.
Эту позу ей придали уже после смерти.
Предварительное расследование велось в полицейском округе Сёдертелье.
Читая, Марго вспомнила и подробности. В прессу просочилось слишком многое. От жестокости убийцы особенно пострадали лицо и верхняя часть тела жертвы.
Убитая, обнаруженная в ванной, держала саму себя за горло.
На жертве, которую звали Ребекка Ханссон, были пижамные штаны и кофта; согласно протоколу вскрытия, она не подвергалась ни изнасилованию, ни попытке изнасилования.
У Марго забилось сердце, когда она нашла информацию о священнике Роки Чюрклунде. Она прочитала, как суд заочно потребовал его ареста и как его взяли во время автомобильной аварии. Технические доказательства его вины были весьма убедительны. Роки Чюрклунда подвергли судебно-психиатрической экспертизе и поместили в больницу Карсуддена с особыми предписаниями насчет отпуска за пределы больницы.
Я нашла убийцу, подумала Марго. Дрожащей рукой она взяла телефон и набрала номер больницы Карсуддена.
Узнав, что Роки Чюрклунд находится в больнице и что у него нет никаких льгот, она потребовала немедленной встречи с лицом, ответственным за безопасность.
Не прошло и двух часов, как Марго уже сидела в белом главном здании, в кабинете начальника охраны Нила Линдгрена и обсуждала уровень безопасности в отделении D-4.
Нил оказался могучим человеком с мясистым лбом и ухоженными пухлыми руками. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и рассказывал о круговой охране, о системе сигнализации, шлюзах и пропусках.
— Звучит великолепно, — заметила Марго, когда Нил замолчал. — Но вопрос вот в чем: не мог ли все-таки Роки Чюрклунд бежать?
— Можете навестить его, если это вас успокоит, — улыбнулся хозяин кабинета.
— Но вы уверены, что заметили бы, если бы он сбежал и в тот же день вернулся?
— Никто не сбегал, — сказал Нил.
— Но гипотетически, — настаивала Марго. — Предположим, он сбежал сразу после обхода в восемь часов: когда он должен был вернуться, чтобы его отсутствия не заметили?
Улыбка Нила угасла, руки медленно опустились на колени.
— Сегодня воскресенье, — не спеша проговорил он. — Достаточно, если бы он вернулся до пяти часов, но знаете… двери заперты, на сигнализации, вся территория под видеонаблюдением.
Глава 52
Большой монитор был разделен на тридцать квадратов, куда шла трансляция с тридцати камер видеонаблюдения.
Техник лет шестидесяти показал Марго систему скрытого наблюдения, рассказал о камерах, реагирующих на движение, о местах крепления камер, о линейных детекторах и инфракрасных барьерах.
По закону, снятый материал мог храниться не более тридцати дней.
— Вот отделение D-4, — показал техник. — Коридоры, комната дневного пребывания, место для отдыха, ограждение, внешняя сторона ограждения, внешняя сторона фасада отделения… а эти показывают парк и подъездную дорожку.
На мониторе пошла запись: больница, какой она была в пять часов утра. Статичный свет фонарей делал парк странно безжизненным. Часы в углу экрана быстро отсчитывали время, но в остальном картинка была совершенно неподвижной.
Техник увеличил скорость просмотра, и стало видно, как деревья подрагивают на ветру. Ночной охранник прошел по коридорам и скрылся в комнате для персонала.
Вдруг техник остановил запись и указал на лужайку, раскинувшуюся, словно серый морской залив. Наклонившись, Марго разглядела какие-то темные пятна между округлых кустов и деревьев.
Техник увеличил картинку и начал прокручивать запись. Трое животных стали видны в свете фонаря. Они прошли по траве, замерли — все вместе, постояли неподвижно, вытянув шеи, и двинулись дальше.
Техник уменьшил картинку и снова запустил запись на высокой скорости. Посветлело; прозрачные тени сделались резче, когда взошло солнце.
Стали прибывать машины, персонал расходился по коридорам и подземным переходам больницы.
Техник замедлил запись, чтобы проверить расходящийся из больницы ночной персонал. Марго молча следила за утренним обходом в разных отделениях.
Поскольку было воскресенье, больничная жизнь текла вяло. Роки Чюрклунда не было видно в прогулочном дворе среди пациентов, решивших выйти на воздух.
Они продолжили просматривать запись на высокой скорости, иногда останавливая ее и присматриваясь к людям, мелькавшим в коридорах, но все было спокойно. Время шло.
— А вот и вы, — улыбнулся техник.
Он увеличил картинку, на которой Марго с трудом вылезала из машины. Платье с запахом задралось, стали видны розовые трусы.
— Фу ты, — проворчала Марго.
Она увидела себя: идет через парковку, с большой сумкой на плече, обхватив живот обеими руками; дальше она шагала по дорожке в направлении главного здания. Обогнула строение, исчезла с картинки и появилась в следующем квадрате входящей в главные двери. Камера над стойкой регистратуры в вестибюле снимала ее под другим углом.
— Камеры потеряли меня на несколько секунд, когда я огибала здание, — заметила Марго.
— Нет, — спокойно ответил техник.
— Но так кажется, — настаивала она.
Техник вернулся к моменту, когда она выходила из машины и были видны трусы, показал ее на парковке и остановил запись, когда Марго завернула за угол и исчезла из виду.
— Там установлена камера, которая должна…
Он увеличил другой квадрат. Показались торец здания, кроны деревьев, но Марго не было. Техник медленно прокручивал запись, и наконец Марго появилась входящей в вестибюль.
— Да, вас не было несколько секунд, — признал техник. — В системе есть слепые пятна.
— А можно ими воспользоваться, чтобы сбежать?
Техник откинулся назад и покачал головой, причем из-под губы показался кубик табака.
— Нельзя, даже теоретически, — решительно сказал он.
— Насколько вы в этом уверены?
— В принципе — на все сто.
— О’кей. Спасибо за помощь, — сказала Марго и тяжело встала со стула.
Если Роки не мог сбежать, ей придется обдумать все снова. Совершенное им убийство должно быть как-то связано с новыми.
Случайностей такого рода не бывает.
У этого священника, должно быть, имеется помощник или союзник на воле, подумала она.
Речь идет либо о самостоятельном подражателе, либо о человеке, с которым Роки Чюрклунд поддерживает связь.
Техник проводил Марго по пустынным коридорам назад, до кабинета Линдгрена. Когда Марго вошла, начальник охраны разговаривал с какой-то женщиной в медицинском халате.
— Мне нужно поговорить с Роки Чюрклундом, — объявила Марго.
— Он вряд ли помнит, что делал сегодня. — Нил жестом указал на доктора.
— У Чюрклунда серьезное неврологическое повреждение, — пояснила женщина. — Его воспоминания — лишь слабые проблески… а иногда он не осознает, что делает.
— Он опасен?
— Он бы уже начал возвращаться к жизни в обществе, если бы выказал такое желание, — ответил Нил.
— Но он не хочет выходить отсюда — вы это имеете в виду? — уточнила Марго.
— Мы рано начинаем тренировать социальные навыки у большинства пациентов… им можно разговаривать с людьми за стенами больницы, их под охраной отпускают из больницы, но Чюрклунд держится особняком и не идет на сближение… Он не звонит, не пишет писем и не пользуется интернетом, — сказала врач.
— Он разговаривает с другими пациентами?
— Насколько я понял, иногда, — ответил Нил.
— Мне надо знать, каких пациентов выписали из отделения D-4 за то время, что он находится здесь. — Марго села на тот же стул, на котором сидела во время первого разговора.
Она рассматривала опрятный кабинет Нила, пока тот искал информацию в компьютере. Ни фотографий на стенах, ни книг, ни картин или безделушек.
— Нашли что-нибудь? — спросила Марго, слыша, как напряженно звучит ее голос.
Нил развернул к ней монитор и ответил:
— Не много. Это отделение покидает очень мало пациентов. Некоторых перевозят в другие судебно-психиатрические больницы, но за то время, что Роки здесь, мы выписали всего двоих.
— Двоих за девять лет?
— Это нормально, — заметила врач.
Марго расстегнула свою кожаную сумку, достала блокнот и записала имена.
— А теперь я хочу встретиться с Роки Чюрклундом, — сказала она.
Глава 53
Двое охранников с прицепленными к ремням рациями, с дубинками и электрическими пистолетами провели Марго через шлюзы в коридор отделения, в котором содержался Роки Чюрклунд.
Чюрклунд сидел у себя на кровати и смотрел по телевизору, закрепленному под потолком, «Формулу-1».
Сверкающие машины летели по дороге, как стрекозы, прерывисто быстро, цвета отливали металлом.
— Меня зовут Марго Сильверман, я комиссар уголовной полиции, — представилась Марго и прислонилась к стоящему у письменного стола стулу.
— Адам трахнул Еву, она понесла и родила Каина, — сообщил Роки, глядя на ее живот.
— Я приехала из Стокгольма, чтобы поговорить с вами.
— Ты не соблюдаешь дня отдыха, — констатировал Роки и снова отвернулся к телевизору.
— А ты? — Марго выдвинула стул и села. — Что, например, ты делал сегодня?
Лицо Чюрклунда было невозмутимо, нос, кажется, сломан, щеки покрыты седой щетиной, мощная шея в складках.
— Ты выходил сегодня на улицу? — спросила Марго и чуть погодя продолжила: — Во двор ты не выходил, но может, есть другой способ попасть на улицу?
Никакой реакции. Глаза Роки следили за машинами на экране. Один из охранников у двери переступил с ноги на ногу, меняя точку опоры, и звякнули ключи у него на поясе.
— С какими людьми на воле ты общаешься? — спросила Марго. — Друзья, родственники, другие пациенты?
Турбомоторы крутились на высоких оборотах — с таким звуком, словно циркульная пила врезалась в сухое дерево снова и снова.
Марго посмотрела на его ноги в носках. Вытертые до ниток пятки, неуклюжая штопка на одной.
— Насколько я поняла, к тебе никто не приходит?
Роки не ответил. Его живот мерно поднимался под джинсовой рубашкой. Роки свесил руку между коленей и откинулся на две подушки.
— А с кем-нибудь из персонала ты разговариваешь? Ведь некоторые работают здесь много лет… вы могли бы хорошо узнать друг друга. Правда?
Роки Чюрклунд хранил молчание.
На экране телевизора пилот «Феррари» круто свернул в депо. Машина еще не успела затормозить, а механики уже бросились к ней, менять колеса.
— Ты ешь в столовой с пациентами из других отделений, вы пересекаетесь в комнате отдыха… Кто тебе больше всех нравится? Если назвать одно имя?
Библия с шестьюдесятью, наверное, закладками в виде красных шнурков лежала на тумбочке у кровати. Рядом стоял немытый стакан из-под молока. Пробивающийся сквозь листву свет падал между прутьями решетки на окнах.
Марго устроилась на стуле поудобнее, достала из сумки блокнот, куда записала имена пациентов.
— Ты знаешь Йенса Рамберга? Марека Семиовича? — спросила она. — Знаешь или нет?
Две машины столкнулись и завертелись в туче дыма; запчасти полетели на автобан.
— Ты хотя бы помнишь, что делал сегодня днем?
Она немного подождала, потом поднялась, увидела повтор кадров с аварией, отсвет экрана на лице и животе Роки.
Охранники не смотрели ей в глаза, когда они втроем покидали комнату. Роки, кажется, никак не отреагировал на ее уход.
Возвращаясь на парковку, Марго представляла, как техник у себя в наблюдательной пялится на нее через какую-нибудь из тридцати камер.
Перед тем как ехать назад, Марго посидела в машине, читая материалы об убийстве Ребекки Ханссон; скорее всего, Роки Чюрклунд замешан в новых убийствах — пусть даже на расстоянии, как какой-нибудь родеф-преследователь.
Марго прочитала, что Эрик Мария Барк входил в группу, проводившую судебно-психиатрическое освидетельствование Чюрклунда. Заключение, которое легло в основу приговора, базировалось на долгих беседах Барка и Роки. Эрику определенно удалось завоевать его доверие. Марго узнала из отчетов, что Барк участвовал почти в сотне судебно-психиатрических экспертиз и в качестве консультанта выступал на сорока судебных процессах.
Глава 54
Адам Юссеф сидел в машине рядом с женой Катриной. Она смазала руки кремом, и в салоне приятно пахло. Начинало темнеть, поток транспорта на Вальхаллавэген был не таким плотным. Они ездили в Драматический институт смотреть экзаменационную работу ее брата Фуада, посвященную постпанковской группе «The Cure».
Немолодой солист Роберт Смит сидел без грима на карусельной лошадке и рассказывал о годах, проведенных в средней школе «Нотр-Дам».
Читать бесплатно другие книги:
