Соглядатай Кеплер Ларс

Глава 61

Роки перекатился на бок, и Эрик помог ему встать. Он расправил спину, провел рукой по губам, оттолкнул Эрика, подошел к окну и выглянул в щели между прутьями решетки.

— Помнишь что-нибудь из гипноза? — спросил Эрик и поднял стул.

Роки обернулся и коротко глянул на него.

— Я был смешным?

— Ты снова много говорил о проповеднике, но ты же знаешь, как его зовут, верно?

— Нет. — Роки надул губы и медленно покачал головой.

— А я думаю, что знаешь, и не понимаю, почему ты покрываешь его…

— Проповедник — просто козел отпущения…

— И все же скажи мне имя, — настаивал Эрик.

— Я не помню, — сказал Роки.

— Назови место, где он живет. «Зона» — где это?

Солнце светило на заросшие щеки.

— Ты меня загипнотизировал в первый раз? — спросил Роки.

— Я никогда не гипнотизировал тебя до сего дня.

— По-моему, та судебно-психиатрическая экспертиза была балаганом, — сказал Роки, не слушая. — Но мне нравилось говорить с тобой.

— Ты это помнишь? Прошло почти десять лет…

— Я помню твой коричневый вельветовый пиджак, ты уже тогда был до ужаса ретро… Мы сидели каждый по свою сторону стола… ДСП с буковой фанерой, чувствовался запах… У каждого по стаканчику с водой… диктофон, блокнот… и у меня снова заболела голова, наверное, мне нужен был морфин, но я хотел сначала рассказать тебе о своем алиби…

— Я этого не помню, — сказал Эрик и отступил назад.

Роки поводил пальцем по окну между решетками.

— Я записал адрес Оливии, но на суде про нее никто не говорил.

— Но ведь ты признался в убийстве…

— Просто скажи, что случилось с алиби, — перебил Роки.

— Я не принял его всерьез.

Роки повернулся, подошел к Эрику, присогнул колени и наклонил голову, словно чтобы видеть Эрика лучше.

— Так ты ничего не сказал моему защитнику?

Эрик украдкой глянул через плечо и увидел, что дежурная куда-то исчезла. Роки ногой оттолкнул стул, стоящий между ними.

— Я не помню про адрес, — быстро сказал Эрик. — Но если мне его дали — я уверен, что передал его защите.

— Ты его выбросил, так? — мрачно спросил Роки и подошел еще ближе.

— Успокойся. — Эрик двинулся к двери.

— Ты осудил меня вот на это! — выкрикнул Роки. — Это ты! Все это из-за тебя!

Эрик, прижавшись спиной к двери, поднял руки, чтобы утихомирить Роки, но у него не было шансов. Роки просто отбросил его руки и ударил кулаком в грудь, словно молотком. Весь воздух разом вышел из легких, Эрик задохнулся. Следующий удар пришелся в то же место; голова Эрика глухо стукнулась о дверь.

Эрик изо всех сил старался удержаться на ногах. Пряжка куртки царапнула тканые обои, когда он отступил в сторону, желая уклониться. Он поднял руку, защищаясь, закашлялся и втянул в себя воздух.

— Хочешь, я проверю алиби? — просипел он.

— Врун! — взревел Роки, схватил его за челюсть и зажал рот.

Подтащив Эрика к себе, он отвесил ему такую затрещину, что у того потемнело в глазах. От силы удара Эрик отлетел в сторону, перевернул пластмассовый стул и врезался в железную спинку кровати, так что хрустнуло в спине. Сползая, он потянул за собой одеяло и остался сидеть на полу с горящей щекой.

— Довольно, — еле выговорил он, отползая назад.

— Заткнись, — рявкнул Роки и отшвырнул пластмассовый стул.

Когда он нагнулся, Эрик изловчился и лягнул его в грудь. Роки схватил его за ногу, и Эрик пнул его другой ногой. Ботинок слетел, Роки повалился на спину — и тут ворвался охранник с электропистолетом.

— Роки, к стене! Руки на затылок, ноги расставить.

Эрик тяжело поднялся, поправил одежду. Дрожа, он поднял с пола одеяло и вернул его на кровать.

— Наверное, это покажется странным, — задыхаясь и чувствуя во рту привкус крови, выговорил он, — но у меня свело ногу, и Роки помог мне снять ботинок.

Охранник пристально посмотрел на него.

— Свело ногу?

— Сейчас мне уже лучше.

Роки смирно стоял у стены, переплетя пальцы на затылке. Его белая сорочка намокла от пота по всей спине.

— Что скажешь, Роки?

Роки опустил руки и медленно повернулся, почесал бороду и кивнул.

— Я помог доктору снять ботинок, — хрипло ответил он.

— Мы звали, но никто не слышал, — пояснил Эрик. — Я хотел лечь на кровать, но упал на пол.

— Теперь вам лучше? — спросил Роки и поднял ботинок.

— Гораздо лучше, спасибо.

Охранник с пистолетом в руке посмотрел на обоих и кивнул, хотя ясно было, что дело нечисто.

— Время посещения вышло, — объявил он.

— Мне бы только знать фамилию Оливии. Тогда я разыщу ее, — сказал Эрик и взглянул Роки в глаза.

— Ее зовут Оливия Торебю, — просто ответил тот.

Эрик вышел следом за охранником, прошел с ним по коридору и увидел Касилласа — тот говорил с начальником отделения в дневной комнате.

— Все в порядке? — спросил Касиллас.

Эрик встал в дверях, чувствуя, что щека все еще горит после оплеухи.

— Должен сказать, вы проделали потрясающую работу с пациентом, — ответил он.

— Спасибо, — улыбнулся Касиллас. — Вообще, я думаю, что его можно было бы выводить из больницы, если бы он потребовал у административного суда новой экспертизы… но он, кажется, не считает, что полностью искупил свою вину.

Эрик дохромал до машины, взял телефон и набрал номер Марго, чтобы рассказать об Оливии Торебю.

Глава 62

Йона открыл глаза и взглянул вверх, в белый потолок. Дневной свет проникал в комнату, обходя темно-синюю роликовую шторку. Окно было приоткрыто, и свежий воздух струился внутрь, холодя чистые простыни.

В саду пели черные дрозды.

Йона взглянул на будильник и понял, что проспал тринадцать часов. Эрик оставил ему телефон, а на прикроватном столике лежали две розовые пилюли и три таблетки с запиской, гласившей: «Запей нас большим количеством воды и порыскай в холодильнике».

Йона проглотил лекарство, выпил стакан воды и со стоном поднялся. Теперь он мог ступить на ногу. Боль осталась, но уже далеко не такая острая. Исчезли дурнота и резь в животе, словно их и не было.

Йона подошел к окну и, глядя на яблоневый сад, набрал номер Люми.

— Это папа, — сказал он, чувствуя, как сжимается сердце.

— Папа!

— Как ты там? Нравится Париж?

— Он, конечно, побольше, чем Наттаваара, — ответила дочь. Голос точь-в-точь как у Суумы.

— Школа хорошая?

— Я еще толком не разобралась, но думаю — да…

Йона удостоверился, что у дочери есть все необходимое. Люми велела ему сбрить бороду и снова приступить к работе в полиции; на этом они закончили разговор.

Эрик оставил ему черные спортивные штаны и белую футболку. Одежда оказалась Йоне мала, штаны елозили по икрам, футболка жала в груди. Возле кровати стояли белые резиновые шлепанцы вроде тех, что выдают в гостиницах.

Йона подумал, что загадка остается загадкой лишь до тех пор, пока в ней присутствует нечто необъяснимое.

Теперь следователям известно, что фильмы сняты задолго до убийств.

На Марии Карлссон было то же черное белье, но швы на колготках, которые она натягивала в день смерти, немного отличались от тех, что в клипе. Ложка, обнаруженная в ведерке с мороженым в доме у Сусанны Керн, отличалась от той, что в записи, и патологоанатом сообщил, что Сандра Лундгрен не делала укол инсулина в вечер убийства.

Речь шла о классическом сталкинге. За женщинами подсматривали и исследовали их привычки долгое время.

Опираясь о стены, Йона пошел через весь дом на кухню. Надо позвонить в полицию Худдинге и проследить события вчерашнего дня, но сначала что-нибудь съесть.

Йона выпил воды, поставил кофе вариться и заглянул в холодильник, где нашел половину пиццы и стаканчик йогурта.

На кухонном столе возле пустой чашки Эрика лежали распечатки дела почти десятилетней давности, которое слушалось в суде первой инстанции Сёдертелье.

Откусывая холодную пиццу, Йона прочитал приговор, протокол судебно-психиатрической экспертизы и данные предварительного расследования.

Это старое убийство поразительно походило на нынешние.

Священника Салемского прихода задержали и приговорили к заключению за убийство женщины по имени Ребекка Ханссон.

Вчера, когда Эрик хлопотал вокруг него, Йона был почти без сознания, но теперь он вспоминал все, что говорил Эрик. Марго Сильверман попросила Эрика съездить поговорить с мужчиной, приговоренным к принудительному психиатрическому лечению. Марго хотела, чтобы Эрик узнал, не было ли у этого человека сообщника или подражателя.

Вероятно, Роки Чюрклунда она и имела в виду.

Марго мыслит верно, подумал Йона и встал, опираясь на стол. Босиком он вышел в сад позади дома, сел в гамак без подушек, немного покачался и пошел к кладовке.

На торцевой стороне висела посеревшая от сырости мишень для дартса. Йона оставил дверь открытой и перенес подушки в гамак.

Он вернулся в кладовку, чтобы закрыть дверь, но остановился и стал рассматривать аккуратные стеллажи с рабочими и садовыми инструментами.

Где-то за оградой послышалась мелодия, с какой проезжает фургончик с мороженым. Йона снял старый нож с широким лезвием и красной деревянной рукоятью, покачал в руке, пробуя вес, потом снял нож поменьше, в пластиковых ножнах, и вышел, закрыв за собой дверь.

Положив меньший нож на землю у гамака, он встал посреди газона и взвесил нож с деревянной рукояткой в правой руке. Перехватил, отыскивая удобное положение в ладони и приноравливая хватку, спрятал нож у бедра, вытянул другую руку, чувствуя, как натянулась корка на ране.

Йона осторожно проделал упражнение с ножом и двумя нападающими. Ему удалось не потерять темпа, но тяжесть в ногах во время блокирования раздосадовала его.

Йона развернулся и проделал движения в обратном порядке, так что торс воображаемого нападающего оказался незащищенным. Он наметил диагональный разрез, снизу вверх, блокировал руку второго нападающего, отвел удар; нож взлетел снизу вверх и выскользнул за пределы боевой площадки.

Йона повторил схему движений, медленно и сохраняя равновесие. Заболело бедро, но концентрация вернулась.

Разные элементы боевой подготовки только кажутся усложненными, поскольку не похожи на естественные движения, но при встрече с неподготовленным нападающим они невероятно эффективны. Девять взаимосвязанных элементов отражают атаку, противники обезврежены. Срабатывает принцип ловушки — атакующий сам попадает под удар.

Строевая подготовка и бой с тенью, конечно, не заменят спарринга и реальных ситуаций, но это надежный способ приучить тело к верным движениям, с помощью повторов научить руки и ноги в нужные моменты действовать слаженно.

Йона повращал плечами, обрел равновесие, сделал несколько мягких выпадов, проследил за локтем и повторил упражнение снова, уже в более быстром темпе. Он наметил вертикальный разрез, отвел воображаемую атаку, перехватил рукоятку, но уронил нож в траву.

Он остановился и распрямил спину. Послушал птиц, послушал, как ветер ходит в листве деревьев. Глубоко вздохнул, нагнулся, поднял нож, сдул с него травинки, нашел точку равновесия. Быстро схватил рукоятку правой рукой и метнул нож мимо гамака, прямо в мишень для дартса — та вздохнула, и старые дротики посыпались в траву.

Кто-то зааплодировал; Йона обернулся и увидел в саду какую-то женщину. Высокая, светловолосая, она смотрела на него со спокойной улыбкой.

Глава 63

Женщина, что разглядывала Йону, держалась по-театральному раскованно, словно манекенщица. Тонкие руки, веснушчатые запястья. Женщина была слегка, со вкусом подкрашена. Казалось, у нее на щеках пробивается нежный румянец.

Йона нагнулся и подобрал второй нож с земли, повернул в руке и метнул через плечо в мишень. Нож улетел в ветки плакучей березы и упал в траву у сарая. Женщина снова захлопала в ладоши и, улыбаясь, двинулась к Йоне.

— Йона Линна? — спросила она.

— Трудновато узнать из-за бороды, но как будто да, — ответил Йона.

— Эрик сказал, у вас постельный режим, и…

Дверь веранды распахнулась, и в сад вышел обеспокоенный Эрик.

— Тебе надо беречь бедро, пока мы не сделали рентген, — сказал он.

— Пустяки, — ответил Йона.

— Я дал ему кортизон в…

— Ты это говорил, — перебила женщина, улыбаясь. — Кажется, лечение возымело эффект.

— Это Нелли, — представил женщину Эрик, — моя ближайшая коллега… великолепный психолог, лучший специалист страны по детской травме.

— А вот это лесть, — улыбнулась Нелли и пожала Йоне руку.

— Как самочувствие? — спросил Эрик.

— Хорошо, — тихо ответил Йона.

— Завтра эффект от пенициллина проявится полностью, ты почувствуешь себя гораздо бодрее, — пообещал Эрик и улыбнулся, видя, что одежда Йоне тесновата.

Йона, кряхтя, опустился в гамак. Нелли и Эрик устроилась по бокам от него, и они тихонько покачались все вместе.

Пружины скрипнули, сырой запах дачного дома поднялся от подушек.

— Ты читал протокол обследования? — спросил Эрик, помолчав.

— Да. — Йона глянул на него.

— Утром я ездил беседовать с Роки… у него чудовищные провалы в памяти после аварии, но он дал согласие на гипноз…

— Ты загипнотизировал его? — с интересом спросил Йона.

— Я не был уверен, что гипноз подействует, учитывая повреждения тканей мозга и эпилептическую активность…

— Но он поддался гипнозу? — Йона запрокинул голову и посмотрел в небо.

— Да, но понять, какие из воспоминаний настоящие, было нелегко… Роки в то время основательно сидел на наркотиках, и кое-что из сказанного им под гипнозом — это могли быть и настоящие воспоминания — походило на ночной кошмар… на бред в белой горячке.

— Ужас, какие сложности, — вздохнула Нелли и вытянула ноги.

Эрик встал, гамак закачался.

— Вообще я мог спросить напрямик об убийстве Ребекки Ханссон, чтобы дознаться, был ли у Роки сообщник, — продолжил он. — Но из его показаний под гипнозом следует, что он полностью невиновен.

— Поясни, — попросил Йона.

— Роки снова заговорил о человеке, которого он называет проповедником… «грязным проповедником».

— Мурашки по коже, — вставила Нелли.

— И он вдруг вспомнил про свое алиби на вечер убийства, — тихо закончил Эрик.

— Он сказал это под гипнозом? — уточнил Йона.

— Нет, в этот момент он бодрствовал.

— Кто-нибудь может подтвердить это алиби?

— Ее зовут Оливия Торебю… Он сегодня это вспомнил, но, вероятно, уже забыл, — ответил Эрик и отвернулся.

— Алиби, — подытожила Нелли.

— Во всяком случае, проверить стоит, — сказал Эрик.

— Ты говорил об этом с Марго? — спросил Йона.