За тридцать тирских шекелей Корецкий Данил
– Я врачую отпрыска одного знатного сеньора, – сказал он. – За это живу и столуюсь в его доме. Затраты на снадобья тоже оплачиваются щедро. Но вскоре мне нужно покинуть Мессину. Я мог бы порекомендовать вас хозяину на время моего отсутствия, но сначала должен сам убедиться в ваших способностях.
– Я готов! – ответил Джузеппе.
– Ну что же, тогда пойдемте!
Они прошли совсем немного и оказались у большого трёхэтажного дома с красивыми балконами, украшенными лепниной и цветами. Над главным входом красовался вылепленный на стене герб: башня с зубцами в виде ласточкиного хвоста на скале посреди бурного моря и стоящий рядом с ней на задних лапах лев с короной. Под гербом – девиз: «Tutum signat iter»[5]. Но к главному входу они не пошли, а воспользовались одним из двух, расположенных в каждой половине здания, входом для прислуги. Поднявшись за Альтотасом по скрипучей деревянной лестнице на верхний этаж, Джузеппе оказался в довольно просторной комнате. Правда, из мебели здесь были лишь деревянная кровать, стул и длинный стол, полностью заставленный химическими приборами и банками с реактивами. Чего здесь только не было! Медная реторта, деревянная ступка с пестиком, фарфоровые тигли разной ёмкости, стеклянные колбы, аптечные весы и ещё много чего. Очень много. Ещё была двухъярусная полка над столом, тоже уставленная мешочками и баночками. Но внимание Джузеппе сразу привлёк один особенный прибор. И был он не на столе. В углу комнаты, внутри выложенного из кирпичей подобия камина без верхней части, стояла небольшая цилиндрическая печь из чёрного металла с двумя маленькими дверцами одна над другой. Труба от этой печи выходила в окно на тыльной стороне дома. Без сомнения, это был атанор[6] – специальная алхимическая печь для плавления. Джузеппе видел такую лишь на картинке в тайной канцелярии. Альтотас заметил его взгляд.
– Знаете, что это такое? – спросил он.
Джузеппе понял, что не сможет обмануть этого человека, который, казалось, видит его насквозь.
– Знаю, – признался он. – Это печь для плавления.
– Для плавления чего? – не отставал Альтотас.
– Всего, что плавится, – пожал плечами Джузеппе. – В монастыре, где я учился, такой печи не было, мы ничего не плавили.
И это была чистая правда, он не соврал.
– Ну, что ж, – сказал Альтотас. – Для врачевания она вам и не понадобится. К тому же я не собираюсь её здесь оставлять. Попробуйте сделать снадобье по моему рецепту!
Он протянул Джузеппе исписанную мелким почерком карточку.
– Выберите нужные ингредиенты, отмерьте сколько нужно… Только не торопитесь смешивать, пока я не проверю.
Джузеппе принялся за работу. В этот раз он старался делать всё тщательно, чтобы не ошибиться. При этом он чуть ли не физически ощущал, как Альтотас наблюдает за ним. Впрочем, это никак не помешало – с заданием он справился успешно. Да и рецепт, по правде сказать, оказался совсем не сложным.
– Очень хорошо! – похвалил Альтотас. – Способности у вас, несомненно, имеются. Думаю, есть смысл продолжить наше знакомство. Если будет желание, приходите завтра: поможете мне и увидите кое-что, что вас точно заинтересует.
– Приду! – пообещал Джузеппе.
Он понял, а скорее – почувствовал, что Альтотас знает и умеет гораздо больше, чем простой врачеватель. И подтверждение этому случилось уже на следующий день.
Джузеппе пришёл с утра. К этому времени в атаноре уже пылал огонь, отчего в комнате было жарко. Рядом с кирпичным ограждением полукамина стоял на полу большой таз с жидкостью оранжево-жёлтого цвета.
– Нужно процедить и слить раствор в другой таз, – сказал Альтотас. – Поможете мне?
– Конечно!
Джузеппе с помощью деревянного черпака принялся процеживать раствор через белую ткань из редко сплетённых нитей, украдкой наблюдая за действиями своего нового знакомого. Альтотас тем временем достал из сундука отрез белого шёлка размером с простыню, замочил его на несколько минут в воде и досуха отжал. Затем он подцепил кочергой купол атанора за кольцо над отходящей вбок трубой и снял его. В предвкушении чуда Джузеппе подошёл поближе и посмотрел на атанор сверху. Вопреки ожиданиям, вместо философского яйца он увидел лишь пробивающиеся сквозь множественные отверстия языки пламени.
– Нужно нагреть раствор, – пояснил Альтотас. – Берём!
Вдвоём они водрузили таз над атанором, который служил в данном случае всего лишь обычной печью.
– Я вижу, вы разочарованы?! – заметил Альтотас. – Потерпите, завтра вы измените своё мнение, уверяю вас!
Когда раствор начал закипать, таз сняли и поставили на пол.
– На сегодня всё! – объявил Альтотас. – Пусть ткань квасится сутки.
На следующий день Джузеппе пришёл к Альтотасу лишь после обеда. Вчерашние действия напомнили ему стирку белья его матерью и казались совсем не интересными. Просто захотелось узнать, что же всё-таки из этого получится. Но войдя в комнату Альтотаса, он замер от изумления и восхищения: на верёвке под потолком сохла красивейшая ткань золотого цвета. По виду она не уступала тем дорогим тканям, сотканным из золотых нитей, которые могли себе позволить лишь очень богатые люди.
– Это тот самый отрез? – не веря своим глазам, спросил Джузеппе.
Альтотас впервые за время их знакомства улыбнулся.
– Да, тот самый.
Джузеппе был поражён.
– Вы научились получать золото? – по-детски спросил он.
– Нет, к тому, о чём вы говорите, это не имеет отношения. К тому же золото – не самое важное для алхимика, если уж вы снова заговорили об этом. Гораздо важнее то, что философский камень позволит лечить людей, исцелять любые болезни и жить сотни лет. За это любой отдаст всё, что угодно.
– Всё равно это поразительно! Прошу, научите меня этому. Я хочу быть вашим учеником.
– Я польщён, – склонил голову Альтотас. – Постараюсь вас не разочаровать.
– И обращайтесь, пожалуйста, ко мне как к ученику, учитель!
– Хорошо, Джузеппе. Но, боюсь, обучение будет недолгим: как я и говорил, вскоре мне предстоит дальнее путешествие. Я собираюсь посетить Египет. Только там можно найти тайные знания, без которых не добиться того, о чём мы говорим.
– Возьмите меня с собой! Здесь меня ничто не держит.
– Подумай крепко, Джузеппе, прежде чем пойти на такой шаг! Возможно, ты узнаешь девяносто девять имён бога, но ни одно из них не спасёт тебя. Потому что алхимия и любые заклинания – дела не богоугодные.
– Я уже жил в монастыре с именем бога, – ответил Джузеппе. – Теперь я знаю, что мне больше по душе.
– Не торопись с ответом! У тебя ещё есть время. Я собираюсь двинуться в путь через неделю. Нужно подготовиться – с деньгами путешествовать гораздо удобнее, чем без них. Нужно сделать и продать побольше золотой ткани. И запасти исходные игредиенты для пробуждения жизненных сил: горный воск, мед скалистых пчел, черемшу, ночные лепестки роз, ну и все остальное… Часто этих смесей достаточно, чтобы поставить больного на ноги!
– Хорошо, учитель!
Всю следующую неделю Джузеппе помогал Альтотасу и учился: тёр в порошок корень куркумы, добавлял в краситель сухие пыльники шафрана для пущей стойкости цвета, взвешивал, размешивал, процеживал и полоскал… Ни о чём другом он даже не думал, решение было принято. Наряду с золотой тканью они заготовили немало флакончиков и склянок со стимуляторами жизненных сил.
Через неделю, на рассвете, Джузеппе встретился с Альтотасом в порту Мессины, чтобы покинуть родные края на долгих три года.
Глава 4
Тайные знания
Небо в пустыне низкое, черное и усыпанное миллиардами звезд. Как будто кто-то проколол черный бархат, за которым прячется ночное солнце, и теперь из каждого отверстия бьет яркий лучик света. И зловещая красноватая луна висит над головой, как праздничная люстра. Трещит небольшой костер, что-то шелестит и шевелится вокруг. Может, это движется песок под воздействием ветра, может, ползают змеи, а может – подкрадываются разбойники…
Они появляются всегда неожиданно. Если бы не Али – высокий широкоплечий руководитель братства «Пустынных волков», в длинном плаще с капюшоном и шапке из «золотого» каракуля, то уже несколько раз вся экспедиция лишилась бы голов. И Джузеппе, и Альтотас, и подсобные рабочие, и слуги… Надо сказать, без Али у них бы ничего не получилось. Он возглавлял охрану итальянских купцов, которые несколько раз путешествовали по Египту, и благодаря этому его легко можно было найти и нанять для оказания охранных услуг. Перво-наперво, он привел своих подопечных в оружейную лавку, где они вооружились. Джузеппе купил себе небольшой двуствольный пистолет и острый кривой кинжал. Альтотас приобрел длинноствольный карамультук, подсобный персонал тоже обзавелся оружием…
Неделю назад Али рассмотрел в темноте бесформенную фигуру, ползущую к костру, и без лишних слов, взмахнул своей легкой и острой саблей. Когда голова покатилась по песку и началась заваруха, Джузеппе несколько раз пальнул в темноту, которая вдруг ожила криками, лошадиным ржаньем, звоном сбруи и оружия, беспорядочно мечущимися тенями… Вспышки выстрелов разрывали сплошной мрак, тени ломались, звонко сшибались арабские сабли, вышибая снопы искр из дамасской стали… Альтотас выстрелил из своего ружья, все остальные тоже палили во все стороны… Неизвестно – кто попал, а кто нет, но нападающие обратились в бегство, чего, в принципе, и требовалось добиться.
Два дня после того боя Али занимался торговлей: он хорошо знал, сколько стоит отрубленная голова, а сколько – обезглавленное тело, сколько берут за сохранение в тайне ночных нападений, а сколько – за улаживание сложных межродовых отношений… Поэтому и боевые и торговые дела всегда проходили у него успешно…
Медленно тянулось время. Джузеппе клонило в сон, чтобы отвлечься, он стал вспоминать свое общение с Абдельджаффаром, к которому тоже попал с подачи руководителя «Волков пустыни». Тот жил на окраине Каира в густонаселенном трущобном районе, в обычной большой арабской семье: сыновья, много женщин, дети, внуки, непонятно где члены семьи, а где соседи… Было шумно, пахло жареным луком, главного сына Жоржео дома не было, и о нем никто не упоминал… Абдельджаффар уже после третьего приема стимулятора жизненных сил почувствовал себя гораздо лучше и удостоил знаменитого итальянского целителя беседой за кальяном с душистой пряной травой…
И вот они сидят вокруг костра и ждут рассвета… Все выглядело совершенно спокойно, но Али вдруг сделал быстрое движение и схватил подползающую к огню крупную пустынную кобру. Он с удовольствием ел змей и поэтому был всегда доволен, когда удавалось поймать такой крупный, больше метра, экземпляр. Неторопливо разделывая добычу, он привычно поглядывал по сторонам, блики костра играли на его неподвижном, будто каменном лице с узкими усиками и небольшой окладистой бородкой. Потом жир, шипя, капал в огонь, вызывая вспышки пламени, запах жареного мяса пропитал холодный утренний воздух, как будто готовился обычный кебаб из баранины.
– Хочешь, Джузеппе? – предложил Али, когда блюдо было готово.
– Спасибо, я не голоден, – сказал Джузеппе, скрывая гримасу отвращения. Они с Али были разными людьми и по привычкам, и по поведению, но телохранитель не делал из этого проблемы. Он задал вопрос, получил ответ, кивнул и разделил трапезу со своими людьми.
Время тянулось медленно. Солнцепоклонники должны были появиться на восходе. Развалины храма Солнца, в котором они устраивали свои ритуалы, находились неподалеку. Хотя ночевать в них не рекомендовалось.
– Это может вызвать недовольство, – пояснил Али. – Однажды им что-то не понравилось, и они ушли. Без всяких объяснений. Если не считать объяснениями три трупа испанских путешественников, которые рассчитывали принять участие в экзотическом обряде. Что ж, можно считать, что им это удалось…
Али криво улыбнулся. Неизвестно, шутил он или говорил всерьез. Но можно было с уверенностью сказать, что за этот прискорбный эпизод он вряд ли принял вину на себя. Как, впрочем, и всегда…
На рассвете, когда темная пустынная ночь начала сереть, раздались посторонние звуки – стук копыт и ржание лошадей. Это прибывали солнцепоклонники. Переговорив с кем-то из них, Али повел Джузеппе и Альтотаса к развалинам храма. От него осталось только три стены. А главное – основная стена, с отверстием, через которое в остатки алтаря проникали первые лучи восходящего солнца.
Жрец Жоржео был уже на месте. Высокий, в обтягивающем черном комбинезоне и в маске, закрывающей лицо и волосы, он имел страшноватый вид. Джузеппе поздоровался с ним и, склонившись, передал дар, купленный в антикварной лавке в Каире. Это был знак солнцепоклонников, напоминающий крест с крылышками и петлей наверху. Стоил он достаточно дорого и был похож на настоящий. Во всяком случае, жрец с удовлетворением принял подарок.
Потом начался красивый и редкий обряд: танец жреца, гибкие движения тела, будто лишенного костей, ритмичные удары в бубен… Кроме жреца танцевали еще четыре человека. В глухой одежде было непонятно – мужчины это или женщины. Джузеппе и Альтотас сидели в стороне, там, где им было разрешено. Али и двое его людей стояли за ними, как бы показывая, что гости находятся под их защитой. И немудрено: очень мало посторонних могли наблюдать это зрелище. А если им это и удавалось, то рассказать о впечатлениях они не могли, ибо, как правило, их приносили в жертву… Наконец, танец достиг апофеоза: первый солнечный луч прошел сквозь отверстие в стене и отразился в специально установленном в нише человеческом черепе с зеркальцами в глазницах. Глазницы вспыхнули, и ритмичная дробь бубна оборвалась… Обряд, закрепляющий выздоровление Абдельджаффара, подошел к концу.
Состоялось и жертвоприношение, но в мягком варианте: солнцепоклонники принесли в жертву не человека, а молодого козленка и разложили костёр, на котором его зажарили. По куску козлиного мяса досталось и гостям. Это был жест доброй воли и крайнего расположения. Как сказал Али, очень скоро все узнают, что знаменитые врачеватели из Италии исцелили отца жреца солнцепоклонников и были уважительно приняты в одной из самых закрытых организаций Египта!
И действительно, расстались они хорошо. Жоржео двумя руками пожал руку Джузеппе и кивнул Альтотасу. Джузеппе переполняла гордость от того, что он все-таки прикоснулся к тайнам египетской пустыни, хотя практического значения это и не имело.
Они выбрались из пустыни, добрались до небольшого городка Хум и остановились на постоялом дворе, где хорошо отдохнули, и на другой день готовились продолжить путешествие. Однако планы изменила совершенно неожиданная встреча.
Вечером в таверне собралось много народа – в основном это были жители пустыни – бедуины, а также многочисленные авантюристы и просто путешественники, почти все вооружены. Было шумно, много ели, курили кальяны, иностранцы пили вино, кое-кто играл в кости. В помещении было накурено и жарко, пахло подгоревшим мясом, табаком, потом и какими-то пряностями… К удивлению Джузеппе, и хозяин, и персонал таверны всячески выказывали ему почтение и уважение.
– Они уже знают о том, что ты сделал для Жоржео, – пояснил Али. – Здесь такие вещи быстро становятся известны… И в любой момент ты можешь получить за них благодарность от совершенно неизвестного человека!
– Вот как?! – удивился Джузеппе.
– Да, – подтвердил Альтотас. – Это восток…
Когда стемнело, начались выступления бродячих артистов: фокусник глотал шпаги, изрыгал огонь, делал невидимыми предметы, силач гнул подковы… Потом несколько молодых стройных девушек, – две брюнетки и блондинка, – в прозрачных платьях, сквозь которые просвечивали золоченые трусики и лифчики, танцевали перед разгоряченной публикой. У них были выкрашены в разные цвета пальцы ног и рук, глаза подведены черной краской, губы намазаны красной помадой, движения гибких тел получались эротическими и быстрыми. Джузеппе не сводил глаз с блондинки – такой цвет волос редкость на востоке, тем более что без платков или капюшонов ходить здесь не принято. Что-то в ней казалось ему знакомым, хотя он не мог определить, что именно. Да и вообще, в этих краях женщины нечасто появляются на публике, а когда все-таки появляются, то закутаны так, что их трудно отличить от мужчин. Полуголые танцовщицы с вызывающей раскраской вызвали небывалый ажиотаж, зал возбужденно гудел.
Подчинялись девушки двум мордатым братьям-киликийцам: Азефу и Зифару, которые по-хозяйски развалились за угловым столиком и самодовольно наблюдали за реакцией публики на выступление танцовщиц. Когда танцы закончились, девушки сели за стол к своим то ли телохранителям, то ли хозяевам. Это тоже было против правил: женщин следовало кормить в отдельной комнате, но киликийцы все правила презирали и этим гордились. Правда, репутация у них была соответствующей, но они и ею гордились.
Танцовщицы поужинали и принялись за фрукты, кофе и сладости. К угловому столику то и дело подходили разгоряченные мужчины и шептали что-то на ухо Азефу. Тот с презрительной миной качал головой, и пара подручных головорезов оттесняла очередного незадачливого просителя в сторону. Джузеппе, вздохнув, отвернулся. Ему уже было ясно, чем закончится этот торг.
– Не пора ли нам отдыхать? – спросил Альтотас, допивая кофе. – Завтра с рассветом двинемся в Каир.
– Пожалуй, – нехотя ответил Джузеппе. Настроение у него почему-то испортилось.
– Еще пара затяжек, и я готов отойти ко сну, – сказал куривший кальян Али. Он находился в благодушном настроении. Лицо раскраснелось, и шрам на щеке выделялся белым рубцом.
И вдруг Джузеппе увидел, что блондинка достала небольшой нож с блестящей рукояткой и принялась чистить им апельсин. Не может быть! Сердце заколотилось сильнее, как загипнотизированный, он встал и направился к угловому столику. Азеф с любопытством повернул ему навстречу свою круглую небритую физиономию, покрытую крупными каплями пота. Но Джузеппе не обратил на киликийца никакого внимания: он рассматривал нож в руках блондинки. Перламутровая рукоятка, на которой изображено солнце, испускающее поломанные косматые лучи. Такие ножи когда-то делали в Марселе и привозили в портовые города Италии. Это был тот самый нож, который он когда-то давно, в Палермо, еще будучи совсем мальчишкой, украл у сына пастора – ябеды Фредо, и подарил дочери фокусника Грации… Ошибки быть не могло: вот и вилочка, которая прячется в блестящей рукоятке и которой блондинка ест аккуратно нарезанные кусочки апельсина…
– Здравствуй, Грация! – обратился к девушке Джузеппе. – Помнишь меня? Палермо, дворцовая площадь, фокусы…
Блондинка вскинула на него взгляд густо накрашенных глаз, всмотрелась.
– Джузеппе?! – радостно воскликнула она. – Ты мне недавно приснился!
– Чего тебе надо, парень? – недобро спросил Азеф. – Все разговоры веди со мной! Это моя женщина, и говорю за нее я!
Подручный киликийца, с лицом профессионального убийцы, вырос перед Джузеппе и оттолкнул его в сторону. Но тут же возле столика появился хозяин таверны, который что-то пошептал в ухо Азефа, и тот нехотя сделал знак подручному, отсылая его на место.
– Кто бы он ни был, пусть ведет себя как положено! – недовольно сказал Азеф, ни к кому не обращаясь. – Для нас он не сделал ничего, чтобы заслужить уважение! А кто такой Жоржео – нам все равно!
– Да, каждый должен знать свое место! – вмешался Зифар. – Нам нет дела до него, а ему – до нас!
Братья были похожи друг на друга – крупные, страдающие избыточным весом, небритые, небрежно одетые и бесконечно наглые. Они напоминали специально выращенных для боя быков.
– Уходи, Джузеппе, – печально сказала Грация по-итальянски. – Прошло много лет, все изменилось… Сейчас я невольница этих людей, а им ничего не стоит убить кого угодно!
– Не говори на своем варварском языке! – рявкнул Азеф и замахнулся. Грация отшатнулась, закрыв лицо руками. Чувствовалось, что ей не привыкать к побоям.
– Похоже, что ты не уважаешь других людей, в том числе и женщин! – холодно сказал Джузеппе. – Неужели ты думаешь, что таким образом сам можешь завоевать уважение?!
– Мне плевать на уважение таких, как ты! – выпятил мясистую губу киликиец. – Советую не лезть на рожон, иначе я не посмотрю, что тебя здесь считают важной персоной! Для нас вообще не существует важных персон!
– Точно! – кивнул Зифар. – Только те, кто заплатят за девчонок хорошие деньги, смогут ими попользоваться!
Развернувшись, Джузеппе вернулся на свое место. Сейчас он с удивительной ясностью понял, что в сложившейся ситуации не играет никакой роли ни его фальшивый диплом графа, ни многочисленные навыки хитрости и обмана, ни авторитет среди солнцепоклонников, ни уважение хозяина таверны…
– Что случилось? – невозмутимо спросил Али, выпуская кольца сизого дыма. – О чем ты говорил с этими скотами?
Джузеппе невольно подумал, что Али – человек другой породы, он создан для боя быков, да и с профессиональными убийствами справляется, наверняка, не хуже киликийцев.
– Эта девушка со светлыми волосами… Она подруга моего детства. А оказалась их невольницей, – коротко изложил Джузеппе суть дела. – Я хочу ее забрать. Ты можешь мне помочь?
Али нахмурился и ничего не ответил. Но Джузеппе знал, что он никогда не оставляет вопросов без ответа. И действительно, после продолжительного размышления руководитель «Волков пустыни» вышел из глубокой задумчивости.
– За этими шакалами много неоплаченных долгов, у них немало кровников, к тому же они захватывали и продавали в рабство свободных людей, – медленно произнес он. – Они опасны, как ядовитые змеи, и даже более, потому что коварство и хитрость змеям, как правило, несвойственны… Но с ними не хотят связываться, чтобы не навлекать неприятности… Они этим и пользуются!
– Может, выкупить девушку? – спросил Альтотас. – Мы неплохо заработали на лечении, да и в кости в последнее время нам везло…
– Выкупить у них ничего нельзя! – отрезал Али. – Вспомни: много ли ты заключил сделок с ядовитыми змеями?
– Я понимаю, Али, но все же постарайся что-то придумать, – попросил Джузеппе. – Я не останусь в долгу! Ты меня знаешь!
«Волк пустыни» кивнул.
– Да, я тебя знаю. Хотя советую тебе не ловчить за игрой в кости: тебе могут просто отрубить руку. И тогда ты не сможешь вернуть долг…
– Хорошо, Али, – кивнул Джузеппе. – Но это значит, что ты придумал, как можно решить вопрос?
«Волк» пожал плечами.
– Конечно. Если ты подойдешь к этим шакалам и выстрелишь им в головы, то сможешь забрать всех женщин.
– Я?! – ужаснулся Джузеппе. – Выстрелю в головы?!
– Да, – самым будничным тоном пояснил Али. – В зале примерно трое-четверо их охранников и пятеро моих людей. Мы перебьем остальных, и вопрос будет решен! Даже если к ним придет помощь, то все равно в ближайших окрестностях найдется несколько десятков «волков»… Только лучше убить всех одновременно, чтобы никто не ушел!
Джузеппе и Альтотас переглянулись. Предложение было слишком неожиданным и шокирующим.
– Ты же говорил, что они опасны, как ядовитые змеи, – растерянно произнес Джузеппе. – И потому с ними не хотят связываться…
– Именно так, – кивнул Али, отодвигая кальян. – Но ты же знаешь, как я поступаю со змеями?
– Гм, да… Но я не привык так поступать… И не смогу убить этих жирных свиней, потому что никогда этого не делал…
– Но ведь это очень просто, – спокойно улыбнулся Али, и жестом подозвал подростка, который помогал в зале официантам.
– Я собираюсь на рассвете поймать пару коршунов, и мне нужна клетка, – сказал он. – Принеси, я оставлю за нее залог…
Через несколько минут мальчик принес сплетенную из проволоки довольно большую клетку.
– Залога не надо, муалим Али, – прижал он руки к груди. – Хозяин доверяет вам без всяких денег…
– Хорошо! – кивнул Али и пошептал что-то на ухо одному из своих людей. Тот кивнул и куда-то исчез.
– Хотите посмотреть, как охотятся на змей? – спросил предводитель «волков пустыни», обращаясь к Джузеппе и Альтотасу. Те не очень поняли, что он имеет в виду, но синхронно кивнули. Отклонить такое предложение было бы не очень вежливо. А точнее, отклонить его было невозможно. Хотя предположить, что за ним стоит, они не могли.
Народу в зале поубавилось, только за длинным столом у дальней стены сидела компания тех, кто хотел купить благосклонность танцовщиц. Они лениво бросали кости, то ли делая вид, что играют, то ли просто ожидая, когда Азеф все же сбавит свою цену.
– Пойдем со мной, Джузеппе, – сказал Али и направился к столику киликийцев. Джузеппе, недоумевая, двинулся за ним. Братья напряглись, и причиной этому был отнюдь не смешной иностранец. Они впились взглядами в Али, который добродушно улыбался, что было ему совершенно не свойственно.
– Вы не так поняли моего друга, – учтиво сказал предводитель «волков пустыни». – Он просто не знает местных обычаев и не смог вам объяснить, чего хочет. Прошу выйти на воздух, и там мы сможем договориться, чтобы не оставлять недомолвок между друзьями.
Азев и Зафир переглянулись и поднялись. Видно было, что «волка пустыни» они принимали всерьез и вели себя с ним совершенно не так, как с каким-то заезжим графом. На поясах обоих висели ножи «бычий язык» – клинки которых начинались с ширины в ладонь и при применении наносили ужасные раны. Оба положили руки на рукояти своего оружия. Синхронно с ними поднялись еще несколько человек и направились следом.
Во дворе ждали хозяев привязанные верблюды и кони, несколько человек, по обычаям пустыни, сидели на корточках и курили трубки. Дул довольно прохладный ветерок, небо заволокло тучами, и звезд видно не было. Только фонарь над входом тускло освещал двор.
– Что ты хочешь нам предложить? – обратился Азеф к Али. – Я не меняю своего мнения и не слушаю тех, кто хочет влезть в мои дела!
– Да, мы не слушаем никого, – подтвердил Зафир. – Мы не любим любопытных незнакомцев!
– Я не собираюсь обижать вас своими предложениями, – смиренно сказал Али, распахивая свой плащ, как будто ему стало жарко и он хотел охладиться.
И Джузеппе, и дышащий у него за спиной Альтотас, и вышедшие во двор слуги киликийцев ожидали долгого восточного разговора с цветистыми аргументами и щедрыми обещаниями, которые часто произносятся вовсе не для того, чтобы исполняться. Но никакого разговора не состоялось. Али с легким шелестом выхватил саблю и взмахнул ею, как будто хотел одним движением изобразить в воздухе какую-то сложную фигуру, что-то вроде восьмерки… Сталь ярко сверкнула при свете тусклого фонаря, но закончила фигуру без блеска, ибо клинок уже был замутнен… Круглые шары стукнулись о землю и покатились по песку, два грузных тела повалились друг на друга крест накрест… Курильщики трубок вскочили и бросились на тех, кто вышел вслед за киликийцами – короткая возня, приглушенные стоны, и все закончилось… Во дворе опять наступила тишина. Только видавшие гримасы пустыни верблюды и лошади тревожно оглядывались, чуя пролитую кровь.
Через пять минут Али вернулся в таверну. Твердым шагом он прошел к длинному столу у дальней стены и поставил на него проволочную клетку, в которой собирался держать пойманных коршунов. Но вместо коршунов там лежали испачканные кровью и песком головы Азефа и Зафира, которые только что дерзко и пренебрежительно рассматривали окружающих, бросали им угрожающие фразы и вызывающе давали всем понять, что никого не боятся. А оказалось, что они совершили серьезную ошибку, которую невозможно исправить и лучше не повторять…
Игроки перестали бросать кости, они уже не хотели танцовщиц, не хотели каких-либо развлечений, они хотели одного: убраться отсюда живыми. По одному, вдоль стены они пробирались к двери и исчезали на улице. Им никто не препятствовал, никто ни о чем не предупреждал и никто ничем не грозил. Все было предельно ясно, понятно и наглядно…
Артисты тоже все поняли и напряженно ждали, как разъяснится их судьба. Джузеппе подошел к ним, взял Грацию за руку и сказал:
– Собирайся, мы уезжаем!
И она быстро собрала вещи.
– Мы ездили по Сицилии, но конкуренция была большая, за публику приходилось бороться, – рассказывала Грация. Когда она смыла толстый слой краски с лица, то опять превратилась в девочку с Морской площади.
– Однажды Чезаре подрался с борцом из Калабрии, и тот сломал ему руку… Росина осталась лечить его, а меня взяли в труппу фокусники из Рима, и уже с ними я объездила весь полуостров, побывала во Франции, Испании, да во многих странах…
После расправы над киликийцами они добрались до ближайшего порта и уже на другой день погрузились на парусник, уплывающий на Мальту.
– А эти, ну Азеф и Зафир, они просто захватили нас и под страхом смерти превратили в своих рабов… Дзетте было всего семнадцать, она пыталась бежать, так они убили ее и хвастались, что утопили тело в Мертвых песках и его никогда не найдут…
– Да, я слышал про это место, – сказал Джузеппе с видом опытного злодея. – Думаю, теперь эти свиньи встретятся с несчастной девушкой!
Грация бросила на него многозначительный взгляд, но ничего не сказала и не спросила. Да он, в общем-то, ничего и не знал: на самом деле Али только рассказал, что трупы киликийцев и их подручных отвезут в зыбучие пески, которые не выдают никому своих тайн… Значит, есть некая закономерность, согласно которой палачи и их жертвы могут оказаться в одном и том же месте, возможно, именно в этом и заключается высшая справедливость…
– Нас тоже ждала похожая судьба, – печально сказала девушка. – В любой момент нас могли убить, а в конце концов продали бы бедуинам в каком-нибудь дальнем уголке пустыни. Так что ты встретился мне очень вовремя…
Море штормило, и парусник уже два дня зарывался носом в волны. А Джузеппе все это время зарывался в распахнутое, нежное, гибкое, пахнущее горькими приятными ароматами тело Грации. Раньше ему приходилось несколько раз бывать в публичных домах, но сравнивать это было невозможно: все равно что сравнивать пропахшее конским потом завяленное под седлом бедуинское сырое мясо, которое позволяет не умереть с голоду, с той ароматной голубиной гармуджой, которую они ели когда-то на Морской площади в Палермо, в атмосфере взаимного расположения и дружбы…
Джузеппе чувствовал, что он крепко привязан к этой девушке, хотя они не виделись уже много лет, и когда виделись, то совершенно невинно, так как были совсем детьми.
– Может быть, ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, обуреваемый нежностью и влечением.
Но Грация только покачала своей растрепанной светлой головой.
– Я не настроена выходить замуж. Семейная жизнь не для меня. Я привыкла совсем к другому: не забывай, ведь я артистка. Я бродяжничаю с фокусниками, танцую, мне нравится кочевать по разным городам и странам…
Но это не мешает нам быть вместе!
– Хорошо, – подумав, согласился Джузеппе. – А согласна ли ты работать на меня?
– Согласна, – кивнула она. – Ты же не будешь заставлять меня заниматься разными мерзостями…
– Забудь прошлое! Те, кто это делал, уже получили по заслугам!
Путешествие продолжалось около пяти дней. В конце концов шторм стих, и к застроенному монументальными замками и красивыми белыми домами острову они подплывали по спокойной бирюзовой воде, прозрачной настолько, что даже в глубоких местах можно было рассмотреть песчаное дно.
Здесь вездесущий и всезнающий Али познакомил Джузеппе с рыцарями Мальтийского ордена. И он принялся привычно развивать знакомства, производя хорошее впечатление и оказывая им полезные услуги. Вначале лечил рядовых госпитальеров, потом возвращал молодость руководителям ордена, используя снадобья, пробуждающие жизненные силы. Другое дело – насколько долгим был эффект… Но, тем не менее, первое впечатление он умел произвести хорошо.
Джузеппе начал зарабатывать, а самое главное – приобрел определенную известность и влияние на Мальте. Во всяком случае, пошли слухи о том, что здесь находится итальянский граф, который путешествует инкогнито по миру и изучает таинства, которые осуществляют разные законспирированные общества, в том числе солнцепоклонники Египта. И теперь вдобавок он был принят и в Мальтийском ордене… Встречаясь с рыцарями, Джузеппе пытался заводить разговоры про тайны ордена. В частности, про поиски философского камня и изготовление золота, которые, по слухам, якобы процветали среди госпитальеров. Но никто не поддерживал таких разговоров, а если о Делании кто-то и знал, то старался уйти от этой темы. В конце концов он отказался от своих попыток.
Используя навыки Грации, Джузеппе устраивал по вечерам представления в тавернах Мальты, где показывал фокусы. Особенно эффектным было исчезновение девушки прямо на глазах у публики в тот миг, когда по хлопку тушились свечи. Фокусы привлекали богатых людей, каковых на Мальте было много, их стали приглашать в знатные дома, выступление мага графа Калиостро становилось модной изюминкой, за которую хорошо платили…
Альтотас как-то незаметно отошел на второй план: несмотря на возраст и опыт, он утратил ведущую роль и стал помощником бывшего ученика, изготавливая снадобья и выполняя его отдельные поручения. Отношения между ними обострились.
– Наверное, ты забыл, кто взял тебя в Египет! – затеял неприятный разговор Альтотас. – Основной доход мы получили от продажи моей золотой ткани! Да и эликсиры пробуждения жизненных сил придумал я! А теперь ты стал главным, причем тратишь общие деньги на свою Грацию и на Али, услуги которого нам уже не нужны! Да и вообще, я не привык иметь дело с хладнокровными убийцами, а твой друг именно такой!
– Послушайте, но ведь вы сами говорили, что лев – царь зверей по породе, а не по бумагам! Я никак не пытаюсь возвыситься над вами, – оправдывался Джузеппе. – А насчет заработков, так вы получаете свою долю, а Грация и Али – свои…
– Значит, один из нас царь, и это не я! – оскорбленно поджал губы Альтотас. – Что ж, я думаю, что пора возвращаться в Италию!
– Я не возражаю, – пожал плечами Джузеппе. – Давайте возвращаться!
Он щедро расплатился с Али, дружески распрощался и предложил ему в будущем выполнять отдельные поручения, что, в принципе, привлекло «волка пустыни»: тому пришлась по душе натура Джузеппе. Несмотря на графский титул, Джузеппе был прост в обращении, никогда не зазнавался и относился к окружающим, как обычный итальянский купец или путешественник. В конце концов Али посадил Джузеппе с Альтотасом на корабль, идущий в Италию.
– Мое имя Али Абас ибн Хуссейн, – сказал он на прощание. – Если захочешь со мной связаться, напиши брату – Вазиру, он живет в Нурухе, и адрес его очень простой, запомни…
Расстались они довольные друг другом, и Джузеппе со своей небольшой свитой отправился на родину.
Рим, весна
Джузеппе с Грацией вышли на балкон. С третьего этажа прямая улочка небогатого квартала просматривалась довольно далеко. В утренних лучах жёлто-розовые стены домов выглядели милыми, несмотря на то что местами были с плесенью и потёками. Множество цветов в подвешенных на стенах в горшках, выпустившие после зимы новые, ярко-зелёные ростки, придавали им особый шарм. Откуда-то снизу доносился громкий темпераментный разговор, который казался музыкой. Даже воздух здесь был другой, такой, как в детстве. А может, Джузеппе это казалось из-за долгой разлуки с Италией.
Жаркий Египет, потом таинственная Мальта… Успехов в добывании тайных знаний они не достигли, но и потраченными зря эти годы Джузеппе не считал: они сработали на его авторитет. К тому же у него теперь имелся некоторый золотой запас, которого должно было хватить на первое время. И прекрасная женщина, без которой он не представлял свою дальнейшую жизнь.
– Так что, ты не надумала выходить замуж? – спросил Джузеппе, обнимая Грацию за плечи. – Мне надо становиться семейным человеком, для этого необходимо обзавестись семьей. Ты ведь знаешь итальянские обычаи?
– Знаю, – кивнула девушка. – Но я не передумала. Кстати, вчера я болтала с соседками и узнала, что неподалеку есть подходящая невеста для тебя. И красивая, и молодая, и отец у неё богатый медник. Лоренца Феличиати её зовут.
Можешь увидеть её в церкви на утренней службе: мать её в строгости держит и каждый день заставляет ходить молиться.
– А как же ты?
– Можешь представлять меня сестрой или служанкой, – засмеялась Грация. – Я не помешаю ни тебе, ни ей! Главное, чтобы она тебе понравилась!
– Хорошо, схожу посмотрю! – пообещал Джузеппе.
Лоренцу Феличиати Джузеппе узнал безошибочно: она сразу бросалась в глаза – юная, стройный стан, белая кожа, черные волосы, круглое лицо, блестящие глаза и личико, приятное настолько, что ни один мужчина не сможет пройти мимо равнодушно. Для полной уверенности Джузеппе проследовал за девушкой от церкви Пресвятой Троицы паломников до самого дома, – это оказалось недалеко, – и убедился, что на двери дома, в который она зашла, была прикреплена заклёпками медная табличка: «Мастерская медных дел мастера Джузеппе Феличиани».
На воскресную службу Джузеппе пришёл с Альтотасом – по возвращении на родину тот смягчился и, вроде бы, забыл про свои обиды. Девушку он одобрил:
– Главное, чтобы ты ей понравился, – сказал он. – И лучше не рассказывай про наши приключения в Египте!
Пока прихожане, подглядывая в книжицы, пели вместе с епископом псалмы, Джузеппе сделал набросок портрета Лоренцы карандашом в блокноте, а позже дорисовал его на улице, в довершение ко всему, обрамив рамкой в виде плетущихся роз. Получилось очень красиво.
На следующий день Джузеппе взял блокнот с рисунком и снова пошёл в церковь. По окончании мессы он догнал Лоренцу и окликнул её.
– Синьорина!
Девушка обернулась. В глазах её читались удивление и настороженность.
– Простите меня, прекрасная синьорина, я не знаю вашего имени… Вот, примите, пожалуйста, подарок!
Джузеппе раскрыл блокнот, аккуратно вырвал оттуда лист с рисунком и протянул его Лоренце.
– Прошу не судить меня строго, но я не смог устоять, чтобы не запечатлеть вас.
Лоренца взяла рисунок, и настороженность во взгляде сменилась восхищением.
– Джузеппе Бальсамо! – представился он с поклоном головы. – Ещё раз прошу прощения.
– Вам не за что извиняться, – улыбнулась девушка, продемонстрировав идеально белые и ровные зубы. – Меня зовут Лоренца. Лоренца Феличиани.
– Очень, очень рад, что вы на меня не сердитесь!
– Вы подарили мне портрет, на котором я выгляжу красивее, чем на самом деле… Так за что же мне сердиться на вас?!
– Вы мне льстите! Я ведь не художник. Так, иногда рисую для души то, что мне нравится. Но я вас задержал… Если позволите, я провожу вас.
– Мой дом совсем недалеко, но если хотите, то проводите.
Они неспешно двинулись к дому медника.
– Знаете, я ведь недавно в Риме, – сказал Джузеппе. – Мы с другом решили открыть здесь своё дело, но пока я совершенно не знаю расположения улиц.
– А вы не заблудитесь? – игриво спросила Лоренца. – А то, может, мне придётся вас проводить к вашему дому? Где вы остановились?
– Мы с другом открываем новый доходный дом, в нём же я и живу. А если бы вы согласились показать мне город, я был бы очень рад и признателен.
– Доходный дом? А что это такое?
– Люди будут жить в нашем доме и платить нам за это. Не одна семья, как обычно, а много. Там много комнат.
– О, так вы богач?!
– Скоро им стану. Ну как, покажете мне город? Он ведь для вас родной, вы родились и выросли в Риме?
– Да, я здесь родилась и никуда не уезжала. Только сейчас я не смогу пойти с вами, мне нужно домой. И мы уже пришли, вон в том доме я живу.
– Хорошо, давайте завтра?!
– Завтра?
Лоренца на минуту задумалась, посмотрела на свой портрет в руке…
– Хорошо, приходите завтра к церкви в это же время!
– Договорились! Буду ждать завтрашнего дня с нетерпением!
Всю неделю Джузеппе обхаживал Лоренцу: дарил цветы, угощал сладостями, не скупился на комплименты. Больше всего ей нравилось слушать рассказы о путешествии в Египет: о фараонах и гробницах, о древнем монастыре, где пылится много старинных книг… Причём в своих рассказах Джузеппе почти не врал, хотя о кровопролитиях и не рассказывал.
Не врал он и о доходном доме. Это была идея Альтотаса: он нашёл большое здание, продающееся целиком, он убедил Джузеппе вложить все сбережения в это дело, пообещав, что основную часть расходов возьмет на себя. Переговоры с продавцом тоже вёл он, Джузеппе лишь добавил свою долю и спокойно переселился из комнатки, снимаемой раньше, в двухкомнатную квартиру на первом этаже купленного дома. Альтотас поселился тут же, через стену. Он вручил Джузеппе солидный ордер с печатью, в котором оговаривалось право владения Джузеппе Бальсамо четвертью купленного на двоих дома. Три четверти принадлежали Альтотасу. Заселение постояльцами шло довольно активно, и Джузеппе ожидал вскоре получить от совладельца первый доход согласно причитающейся доле.
Спустя неделю романтических ухаживаний Лоренца оказалась в постели Джузеппе. Проявив все любовные навыки, полученные от Грации, Джузеппе окончательно очаровал и привязал к себе юную девушку. После этого найти подход к её родителям не составило труда. Да и требовалось-то, в сущности, немного: рассказать о доходном доме и пообещать для их дочери безбедное будущее. Правда, Джузеппе не собирался всю жизнь провести на одном месте, но об этом он предусмотрительно умолчал.
Через месяц четырнадцатилетняя Лоренца Феличиани и двадцатишестилетний Джузеппе Бальзамо, рисовальщик пером, обвенчались в церкви Сан-Сальваторе ин Кампо. Как и положено, молодожены поселились в новой квартире. Светловолосая сестра жениха жила по соседству, с молодой женой они быстро нашли общий язык.
Но вскоре, не успел окончиться медовый месяц, чету Бальсамо утром разбудил стук в дверь.
Читать бесплатно другие книги:
