Алтарный маг. Сила духа Степанов Николай
– Я таких раньше точно не видел, – ответил Еремеев.
– Ох, неспроста это все, Данила. Как бы сюда и другие эльфы не пожаловали. Ты сказывал, леший двоих в плен взял?
– Один из них сбежал, потом потерял голову, про второго я не спрашивал, не до того было.
– Ежели и второй убег, скоро тут от них не протолкнуться будет.
– Шишколобым не удалось устроить разорение, а потому вряд ли сунутся. По крайней мере, большими силами.
– Уверен в этом?
– Посуди сам: ежели разору, которого они добивались, не будет, люди в леса не убегут, разбойным делом заниматься не станут. А когда людей там нет, лешему за чужими сподручнее приглядывать. Эльфы же токмо по лесам и бродят. Разве я не прав?
Поскольку зверюги не ладили с нечистью и хищниками, в лесные угодья они заходили лишь изредка даже в костяной ипостаси, так что ночью среди деревьев можно было укрыться, особенно в дубовых рощах.
Мург всегда считал эльфов гораздо сильнее лесной нечисти, и только возле дубов шишколобым всегда приходилось несладко, поскольку они теряли часть своих способностей. Гномы также испытывали неприятные ощущения рядом с могучими деревьями этого мира, правда, с меньшими последствиями.
– Да, эльфам воли давать нельзя. Надеюсь, теперь ты понимаешь, как важно ладить людям и гномам? – Мург решил, что самое время вернуться к основной цели своего визита. – Нам надо помогать друг другу.
«Вторая попытка навязать свою помощь, то бишь завербовать меня. Вот только условия вербовки будут не те, на которые он рассчитывал», – размышлял Александр.
– Не возражаю, – обнадежил собеседника Еремеев и сразу добавил: – Тем более что теперь ваша очередь отвечать добром на добро.
– Это как? – снова опешил гном. Человек постоянно его удивлял. – Какое добро?
– Как какое? Давай считать. Уничтожены враги, которые, как знать, могли и до вас добраться, – раз. Эльфы нашими стараниями не отыскали то, что хотели и что могло их усилить, – два. Да и чудовище со счетов сбрасывать не стоит, представляешь, какие проблемы оно могло доставить? Вряд ли ваши алтарные камни смогли бы его остановить. Наверняка бы спрос на них резко упал, а это убытки… Вот тебе и три, и четыре… Мне продолжать?
– Хорошо, хорошо, – не выдержал напора Мург. – Мы обязательно посодействуем. Но для этого здесь нужен надежный человек, который вовремя будет сообщать тревожные вести.
«Так я и поверил, что такого здесь нет. Однако не буду ломать игру».
– Нет проблем. Боярин вправе высылать гонца в столицу. Будет потребность в твоем участии – обращусь немедля.
– Сначала нужно договор подписать, Данила. Сейчас составим бумагу…
– Мург, опять меня на службу сватаешь? Не пойдет. Я в слугах ни у кого ходить не собираюсь и бумаг подписывать не буду.
– А как же тогда?
– Хочешь сказать, твое начальство будет недовольно, что не захомутал юнца в холуи? – В голосе боярина появились металлические нотки.
– Да не в этом дело, – постарался уйти от щекотливой темы гном. – Без бумаги тебе жалованье не положено, а траты наверняка предстоят немалые. Не за свой же счет тебе все обустраивать? Мы просто желаем разделить расходы.
«Прямо не гномы, а отцы родные. Только и думают о том, как нашей беде помочь. Еще немного – и все-таки заплачу от умиления».
– На Руси договоры принято скреплять рукопожатием. Или ты моему слову не веришь?!
«Дальше только остается задать сакраментальный вопрос, уважает он меня или нет? – думал Еремеев. – Значит, на жалованье решил поставить? Боярина?! Может, норов проявить и на кол его посадить? Ладно, переигрывать не стоит».
– Так то ж на Руси, а здесь республика, – не слишком уверенно попытался возразить «благодетель».
– Мург, Московия и республика – все мы части единого целого. Да, государства у нас разные, но все мы русичи. Я понятно объясняю?
– Хорошо, хорошо, – не стал спорить Мург. – Твоему слову я верю.
– Своему начальству можешь сказать, что мы сладили, но приказывать мне не смей. Будем работать по принципу: ты – мне, я – тебе, – обозначил позицию Александр.
– Это как? – Гном окончательно запутался.
– Окажешь услугу мне, можешь надеяться на взаимную.
– Только надеяться? – переспросил гость.
– А это будет зависеть от того, что ты пожелаешь получить взамен. Есть вещи, о которых даже заикаться не советую.
– Например?
– Предать своих. А того, кто это предложит, могу и во враги записать. Кстати, об услугах. С моей стороны уже три последовало, а в ответ – ни единой. По-моему, сие не слишком справедливо. Не находишь?
– Данила, ты о чем? – Глаза Мурга к этому времени стали красно-оранжевыми.
– Помнишь, я тебя в лесной избушке освободил?
– Помню, но ты же ничего не стал просить.
– И сейчас не прошу, но ежели ты добра не помнишь, тогда о чем разговаривать? – Еремеев поднялся с кресла. – Похоже, мы зря теряем время.
– Я не забыл ни единого слова. Ты сказал, что в следующий раз я тебе жизнь спасу. Обещаю, что при первой же возможности это сделаю. – Гном также поднялся. Ему не хотелось заканчивать беседу на высоких нотах, а потому он судорожно искал выход из тупика. – Но ежели тебе нужна услуга другого рода, только назови.
– Нужна, – сказал Еремеев. – Я буду очень огорчен, ежели по твоей вине или с подачи твоих начальников пострадает хотя бы один из моих людей. Особенно огорчусь, ежели вы начнете шантажировать меня, используя друзей и близких. В этом случае буду обязан записать во враги всех гномов Смоленска. Услуга состоит в том, чтобы ты при появлении подобных планов у начальства сделал все возможное, дабы подобного недоразумения не случилось. Мы поняли друг друга?
Мург обомлел, поскольку только что собеседник озвучил все планы Тагира относительно Данилы. Гном ответил не сразу, он с минуту раздумывал и лишь затем тихо произнес:
– Клянусь сделать все возможное, дабы ничего непоправимого с твоими друзьями не произошло.
– Клянешься красным камнем? – переспросил Александр.
– Откуда ты?.. – Глаза гнома расширились.
– Имеются свои каналы получения нужных сведений. При необходимости могу задействовать и их, ежели покажется, что меня пытаются обмануть.
«Не перегнуть бы палку. – Еремеев начал опасаться за итог беседы. – Чует мое сердце, еще немного – и он поймет, что со мной договариваться – себе дороже. А этого допустить нельзя».
– Я не могу. – Голос Мурга дрогнул.
– Можем обменяться клятвами. Обещаю, что твои слова никогда не будут обращены против тебя.
– Ты готов поклясться спасением души?
– Конечно, мы же не собираемся вредить друг другу. По крайней мере, пока один из нас не нарушит клятву.
– Хорошо, – через несколько секунд согласился гном. – Я пойду на сделку, ежели ты в знак расположения подаришь мне эльфийское копье. Для начальства нужно как доказательство твоей покладистости.
Они обменялись клятвами, после чего Еремеев спросил:
– И вот теперь, когда мы договорились, расскажи мне правду о нападении ляхов на Крашен. Твои начальники явно приложили к этому руку. Предупреждаю: мне все известно, но должен же я убедиться в том, что мы действительно доверяем друг другу.
«А ведь придется рассказывать. – Мург тяжело вздохнул. – И тогда кто кого завербовал? Точно не я».
Глава 23
Еще трижды
Еремеев абсолютно не чувствовал себя восстановившимся после поединка со стагазом. Целитель, осмотревший командира, вынес тот же вердикт, что и золотолистый дуб: победителю монстра требуются обычный отдых, положительные эмоции и отсутствие треволнений. В ближайшие несколько дней ему нельзя обращаться к магии, а нужно наконец выспаться.
– Твои чародейские каналы сейчас напоминают рваные порты: надеть их можно, но разгуливать на людях не стоит. Штопка уже началась, и для ее скорейшего окончания требуется покой, причем не токмо магический. Ведь так и сгореть недолго: где это видано, чтоб человек за считаные дни постигал то, на что у других волшебников уходят десятилетия.
Целитель шепотом пояснил, что боярин достиг десятого кольца. По магическим правилам, он теперь может обзавестись персональным перстнем и посохом. Правда, подобные атрибуты сразу объявят всему миру о его уникальных способностях, а этого Александр нисколько не желал.
«Борьба за магические энергоресурсы здесь, – решил он, – наверняка не менее ожесточенная, чем за нефть и газ в моем мире, поэтому никто не должен знать обо мне лишнее, особенно сейчас».
Любого пациента слова доктора о необходимости избегать волнений как минимум настораживают, и Еремеев не стал исключением. Пройдя обследование, он честно решил заняться ничегонеделанием: как-никак появилась уважительная причина послать всех далеко и надолго. Однако нелегкая принесла в Крашен Мурга, с которым Александр сам собирался переговорить на важную тему. И уж если появилась возможность не тратить два дня на поездку в Смоленск, грех было ею не воспользоваться.
Еремеев с трудом дождался окончания незапланированной встречи.
Проводив гнома до двери, боярин вернулся к креслу и буквально рухнул в него. Беседа далась нелегко, заключение целителя полностью подтвердилось ухудшением состояния.
– Все, беру отпуск! Закажу кому-нибудь соорудить удочки – и с лешим на рыбалку. И пусть мне обеспечит «все включено» по полной программе. Зря я, что ли, старался? Вон какие два дуба ему отгрохал. И ведь наверняка непростые деревца получились. Теперь его очередь делать мне подарки…
Стук в дверь прервал монолог Еремеева.
– Да-да, кто там еще?
– Это я, командир, – сказала Лада, заглянув в комнату.
– О, ты же вроде в Троицкое отправилась. Что случилось? – заволновался Александр.
– К тебе гостья из Смоленска. Говорит, с важными вестями.
– Гостья? – Александр пожал плечами. – Зови.
– Здрав будь, боярин! – раздался звонкий голос.
– Ты?! Привет! – Еремеев подскочил с кресла и застыл на месте. – Зарина? Я сплю?
У Александра было совершенно обалдевшее выражение лица. Он и предположить не мог, что сейчас войдет именно та, которую он жаждал увидеть больше всего на свете.
Зарину глуповатый вид боярина слегка раздосадовал. Она боялась, что тот сейчас снова начнет говорить о чувствах, а ей этого разговора очень хотелось избежать.
– У меня важное донесение, боярин, – деловым тоном сообщила она. Взглянув на Ладу, добавила: – Секретное.
Еремеева словно ушатом холодной воды окатили, и он тут же нацепил маску строгого боярина.
– Надо же, как совпало. У меня тоже к тебе пара приватных вопросов накопилась. Хорошо, что заглянула на огонек. Лада, будь любезна, попроси, чтобы нам ужин накрыли. Гостья с дороги.
Разведчица покинула комнату.
– Присаживайся. – Он указал на стул напротив. – Слушаю тебя.
– Я здесь проездом, Данила. Поэтому, пользуясь случаем, хочу попросить прощения. Моей вины в том ударе кинжалом нет.
– Раз нет вины, зачем просить прощения? – пожал плечами Александр.
– Кинжал был в моей руке, я просто не могла противостоять колдовству. – Она постаралась смягчить тон.
– Понимаю. Магия сама по себе мерзкая штука, а в плохих руках – и подавно. Ты все-таки присядь. – Александр вышел из-за стола и отодвинул стул, чтобы гостье было удобней расположиться. Почувствовав предательскую слабость, он с трудом удержался на ногах, даже в глазах потемнело. Превозмогая себя, добрел до кресла.
– Ты же сам волшебник, чем же магия не угодила?
– Я уже говорил, что колдовать не умею, – ответил Еремеев. Он придвинул к себе бумагу и сделал вид, что внимательно ее рассматривает. На самом деле ждал, пока перестанет двоиться в глазах.
«Не хватало еще в обморок рухнуть. Ну уж нет, я ее слишком долго ждал, пора расставить все точки над «и».
– А как же чудовище смог одолеть? – Она заметила некоторую бледность лица собеседника, но связала ее с бумагой, которую так внимательно изучал Данила.
– Монстр действовал в одиночку, а я друзей к делу подключил. – Дурнота отступила, Александр поднял взгляд на гостью.
– Значит, умело подключил.
– Как смог.
Еремеев не узнавал себя – ему столько хотелось сказать при встрече, а сейчас получались только сухие короткие фразы.
– И еще благодарю, что спас тогда от Тадеуша, гад хотел меня в послушную куклу обратить.
– Любой нормальный мужик на моем месте поступил бы так же.
– С нормальными мне как-то не особо везет, я уже рассказывала.
– Помню, ты говорила, что с женихами проблема, – как соберешься замуж, так обязательно убьют избранника. Но в лесной избушке ты за меня замуж не собиралась и за Тадеуша – тоже. Обоих убили, токмо мне удалось задержаться на этом свете, а ему…
– Не равняй себя с подонком! – воскликнула гостья.
– Хорошо, не буду. А ты не позволяй себя использовать. Ни друзьям, ни врагам.
– Только не начинай опять! – чуть не застонала Зарина. – Никто меня не использует. Захотела приехать сюда – и приехала.
– Все-таки захотела? Ты не представляешь, как меня это радует.
– Не обольщайся, просто решила убедиться, что ты жив, и извиниться за прошлое. Ты хотел что-то спросить? – Зарина постаралась сменить тему разговора.
– Тот человек, которому ты многим обязана, – в Вязьме?
Еремеев прекрасно помнил слова Зарины о некоем мужчине, которому она якобы задолжала и готова выполнить любое поручение. А про Вязьму ему рассказал леший, когда обнаружил девушку в своих угодьях.
У Зарины округлились глаза – она не понимала, как Данила мог узнать столь секретные сведения. Об этом не было известно никому даже в особом отряде.
– Я не понимаю, о ком ты, – неубедительно выдала она.
– Значит, там, – сделал вывод боярин. – Что ж, придется мне до него добраться и поговорить по-мужски.
– И думать не смей, иначе я тебя точно убью.
– Видимо, так тому и быть. Умирать не страшно. Страшнее жить с ощущением огромной утраты.
– Ты за мной следил? Но как? Это невозможно!
– Наверное, с тобой осталась частичка моей души, и теперь я всегда буду знать, где ты находишься. Судьба такая. – Он развел руки в стороны.
– Помнится, в той злосчастной избушке ты пообещал – ежели уйду, больше искать не станешь.
– Помню, но я тогда не знал, что перед уходом ты ранишь меня в самое сердце.
– Но я ведь все объяснила! – Зарина хлопнула ладонями по коленкам. – Не по своей воле…
– Рана от кинжала – ничто по сравнению с той, что заставляет страдать сердце от душевной боли. Неужели я тебе так ненавистен?
– Нет, просто я очень не хочу твоей смерти.
Они снова вернулись к первоначальной теме.
– Да я еще трижды готов умереть, лишь бы ты всегда была рядом, – произнося эти слова, он вспомнил совет Гориславы.
– Хватит! – вскрикнула Зарина. – Сколько можно меня мучить! – Она подскочила и кинулась прочь из комнаты.
Он тоже поднялся с кресла и попытался проследовать за беглянкой, однако смог сделать всего два шага. Ноги внезапно подкосились, Еремеев растянулся на полу, едва не потеряв сознание.
«Если сил не хватает даже на то, чтобы догнать любимую, то какой из тебя мужик, Сан Саныч? Всю энергию растратил на монстров и чужаков пришлых, а на главное ни капли не осталось. И, самое обидное, понять не могу, в чем ошибка? Сердцем чую, любит она меня, но постоянно убегает, да еще момент выбирает, когда остановить не могу. То зельем опоят, то кинжалом ранят, а сейчас вообще магическое истощение по ногам садануло. Еще не хватало, чтобы меня кто в таком виде застал. – Александр пополз обратно к креслу. – А ведь Горислава просила именно эти слова сказать…»
– Данила, что с тобой? – Голос вернувшейся Зарины заставил вздрогнуть. Она подбежала и присела рядом.
Боярин едва не застонал с досады. Меньше всего он хотел предстать в нынешнем виде именно перед нею. Еремеев развернулся на спину и слегка приподнялся на локтях.
– Споткнулся ненароком. Думаю, вставать ли теперь?
– Я помогу…
– Не стоит! – воспротивился Александр. – Не хочу быть в тягость. Ты что-то забыла?
Зарина ответила не сразу, похоже, она перебирала в голове несколько вариантов. Наконец заговорила:
– Да, меня просили передать, что в Крашен направился шведский лазутчик. Ему известен ваш пароль – что-то о знакомстве на похоронах Никифора. Подойдет, скорее всего, не сам, дабы проверить, не ловушка ли. Будет искать встречи с тобой.
– И зачем я ему сдался? – безучастно поинтересовался Еремеев.
– Чтобы убить.
– Скорее бы уже, – тяжело вздохнул он.
– Тебе жить надоело?
– Без тебя – да.
– Данила! – Она повысила голос.
– Ну я Данила, и что с того? Ты не представляешь, сколько лет я тебя искал, уж точно не одну жизнь. Нашел, и что в итоге? Почему решила, что твоя любовь обязательно меня убьет? Я ведь и без нее легко могу на тот свет отправиться. Шансов каждый день – хоть отбавляй. Так что пусть приходят шведы, ляхи, монстры…
Зарина обратила внимание на неестественный румянец на бледном лице боярина и дотронулась до щеки.
– Данила, ты весь горишь!
– Ну и пусть! Хотя бы сгорю на глазах любимой.
– Не надо, лучше скажи, почему ты произнес, что готов еще трижды умереть…
– О чем думал, про то и сказал.
– Что значит еще трижды?
– За последний месяц я умер три раза. Первый – на окраине Смоленска от рук бандитов, второй – возле болота от магии, третий – в лесной избушке. К счастью, мне везло с воскрешением.
– Опять обманываешь? – спросила она, затаив дыхание.
– Я никогда тебя не обманывал, клянусь спасением собственной души! – воскликнул Еремеев. – Неужели трудно привыкнуть к тому, что я не вру?!
– Мы не так часто встречаемся, Данила, чтобы я успела к чему-то привыкнуть. – В голосе Зарины неожиданно послышались совершенно иные нотки. Она придвинулась ближе к молодому человеку, чтобы его голова удобно уместилась на ее коленках.
– Это несложно исправить, любимая. – Еремеев почувствовал настоящее блаженство. – Господи, сделай так, чтобы это не было лишь сном.
– А знаешь, мил-друг, давненько я так по болотам не бегала. Наша охота на зверя невиданного прямо молодость возвернула, – благодушно заметила кикимора.
– И не говори, прелестница! – Леший был полностью с нею согласен, пребывая в отличном настроении.
Он с наслаждением потягивал из кружки восхитительную настойку на светящихся гнилушках с гадючьим ядом, вкус которой приводил в экстаз.
Колоритная парочка расположилась на излюбленном островке хозяйки болот. В начале пирушки оба восседали в креслах из пней, но затем сползли в траву и теперь вальяжно разлеглись, осоловев от превосходного напитка.
– А эта дура безмозглая возжелала твоего порученца под себя подмять, да еще взбрыкнуть посмела. – Кикимора указала на выглядывавшую из болотной жижи русалку-утопленницу, скрученную той самой веревкой, на которой недавно висел понадобившийся Даниле камень. – Вздумала меня ослушаться, пиявка хвостатая. Никак не придумаю, чем ее наказать, паршивку.
– Подвесь ее за хвост, как тарань, да пусть на солнышке погреется. Глядишь – и образумится.
– Нешто я изверг какой?! Солнце ее изуродует, и будет это страшилище народ болотный пугать.
– Народ свой беречь нужно, правда твоя. – Леший и не пытался спорить. Он в очередной раз отхлебнул настойки, с удовольствием отметив, что зеленоватой светящейся жидкости в кружке еще не меньше половины: – А ты ее плясать без продыху заставь, пускай хороводы вокруг островка водит. Оно и глазу приятно, и… говорят, труд шибко полезен для воспитания совестливости.
– И то верно, мил-друг.
Кикимора махнула рукой, и веревка раскрутилась, освободив провинившуюся русалку. Той ничего не оставалось, как пуститься в пляс.
– Вчера был великий день, прелестница. А потому я готов подарить тебе ту рощицу ольховую, дабы впредь нам никогда не ссориться. Можешь хоть завтра ее заболотить, я свою защиту могу прямо сейчас снять.
После того как во владениях лешего появился дуб-ведун, статус старичка несказанно вырос, и кикимора это сразу взяла на заметку. Теперь она несколько поумерила свои капризы:
– Да не мешает мне твоя рощица. Сам говорил, нам двигаться больше надобно. Особливо я сие уразумела, когда мы перед колючим чудищем дорожку сооружали. Прямо умаялась вся. А все потому, что целыми днями сиднем сижу.
– Не могу же я такую барышню без подарка оставить. Проси, чего душеньке угодно, я нынче на все согласный.
– Давай за наше совместное деяние еще по глоточку отхлебнем. Токмо благодаря единению мы и смогли одолеть супостата.
Они еще приложились к кружкам. При этом кикимора лишь смочила губы. Она то и дело исподтишка бросала внимательный взгляд на собутыльника, словно выжидала, когда тот дойдет до нужной кондиции.
– Как же хорошо у тебя здесь! – протяжно вымолвил леший.
– А могло быть еще ладнее, – заявила хозяйка болот.
– И в чем дело? Что мешает-то? – лениво поинтересовался старичок.
– Прямо и не знаю, стоит ли о том нынче говорить…
– Знамо дело стоит, прелестница.
– Да неловко как-то. Праздник твой, а я о наболевшем… Давай в другой раз.
Кикимора весьма натурально изобразила смущение, что еще больше подзадорило старичка.
– Праздник нынче у нас общий. К тому же я невольно оттяпал знатный шматок твоих угодий, где нынче священное дерево произрастает, посему, как порядочный мужчина, должен одарить по-царски.
– Раз ты настаиваешь, изволь. – Хозяйка болот с показной неохотой решила-таки уступить. – Ежели ты не запамятовал, то с полсотни годков назад просил меня в северные угодья прогулку устроить.
– Не забыл, у меня память хорошая. Ты сказала, что глядеть там не на что, и быстро засобиралась обратно.
– Так оно и было, мил-друг. Токмо я малость слукавила. Поглазеть там есть на что, но ходу мне туда нет.
– В свои угодья?
– То-то и оно, что они мои лишь на словах.
– Да ну? – удивился дедок, едва не расплескав напиток. – А чего так?
– Три сотни лет назад занесла нелегкая в гости мою старшую сестрицу. Зануда та еще, а уж страшилище… Глаза б мои не видели. Однако куда деваться – родня. – Старушка развела руками. – Вот я и приютила ее на свою голову.
– Добрая твоя душа, прелестница. – Леший поднес кружку к губам и сделал еще один глоток.
– А эта злыдня моей добротой и воспользовалась.
– Это как?
– А… – Кикимора махнула рукой. – Как такое случается? Слово за слово, настойки хлебнули, до картишек дело дошло, ради интересу стали играть на пиявок, тритонов, затем и до русалок добрались. И как она меня завела, ума не приложу. Поставила я на кон северные угодья, а опомнилась, только проиграв их вчистую. Не иначе сестрица колдовство ко мне неведомое применила.
– У-у-у, злыдня!
– Ты не ведаешь какая! – загадочно промолвила старушка. – Она еще одолжение мне сделала, пущай, дескать, все думают, будто угодья мои. Токмо ходу мне туда не дает, змея подколодная.
– Ты ее, значит, к себе пустила, а она…
– Еще и уговор на зачарованном лопухе заставила устами скрепить. Один такой нынче у меня, другой у нее.
– А что, у твоей сестры своих угодий недостает? На севере, поди, болот еще больше будет.
Угодья коварной сестрицы пролегали между Псковом и Ржевом, топей там действительно было немало.
– Болото болоту рознь, мил-друг. Ежели б я заранее знала, что у меня на севере спящий источник силы притаился, ни в жизнь бы на кон его не поставила.
– Так он же спит, и никому не ведомо, когда проснется. Может, завтра, а может, и через века.
– Так-то оно так, однако ж теперь мы имеем средство, которое его разбудить сумеет, – шепотом произнесла кикимора.
– Да ну! И?..
– Достаточно ветки с тремя золотыми листьями – и источник проснется, а тот, кто его разбудит, и станет хозяином прилегающих болот.
– А как же зачарованный лопух с уговором?
– Рассыплется в прах.
– Так ты хочешь, чтобы я отправился на север и добыл для тебя источник? – Леший отхлебнул настойки, но сейчас она показалась не такой уж вкусной, поскольку путешествие по неведомым болотам в одиночку не сулило ничего хорошего.
– Ни в коем разе, мил-друг. Разве ж нет у тебя на примете человечка, кому поручение важное дать?
Собеседник задумался, а потом его словно озарило:
– Как не быть?! Имеется. Все для меня сделает, только… – Леший замешкался, подбирая нужные слова, и наконец выдал: – Не задарма. У нас с ним… это… он мне добро сотворит, я – ему.
– Да помню я. Источник, когда оживает, большой дар приносит тому, кто его пробудил. Может еще одну жизнь подарить, могущества добавить или врага лютого извести.
– Вон оно как! Погодь, а тебе какая выгода с того, что мой порученец станет владельцем того болота?
– Разве ж он не одарит даму тем, что самому без надобности? Особливо ежели ему намекнуть, что у меня скоро день рождения.
Читать бесплатно другие книги:
