Алтарный маг. Сила духа Степанов Николай
– Этому не бывать никогда! Королевского стагаза не победить даже могучему магу нашей расы. Ты, видать, совсем разум потерял, если поверил в невозможное. А присмотреть за гибелью Данилы будет кому и без меня.
– Надо же, ты человека назвал по имени! – Пленник нанес очередной укол по самомнению эльфа. – До чего докатился…
Гном нарочно затягивал разговор, втайне надеясь, что вот-вот произойдет нечто из ряда вон выходящее и эльфу станет не до него. А тогда уже времени на мучения не останется, и его прикончат быстро.
– Много ты понимаешь, недомерок! Этого можно, он убил Аивауда голыми руками. И пусть ему помог амулет Руха, но наш великий артефакт не каждому станет служить.
– Аивауда? Убил? Сказал бы кто другой – не поверил. И вы такое спустили ему с рук?! Человеку?
– Знал, что вы все тупые, но не до такой же степени! Ты мозгами хоть иногда пользуешься? Стагаза для того и вызвали, неужели непонятно? А заодно и ваших ритуалистов ему скормили.
– Выходит, лучше не отнимать медальон, а заставить человека работать на себя?! – Гном на оскорбления не реагировал, делая вид, что пропустил их мимо ушей, а фразу произнес так, словно сделал великое открытие. – Это ж какая мощь!
– Ты об этом все равно никому не расскажешь. Однако легкую смерть я пообещать тебе могу, если под клятвой кровавому камню назовешь имя того умельца, кто сумеет изъять амулет.
– Я не говорил: «сумеет изъять», а сказал, что есть умелец, готовый попробовать. Зовут его Рамз, могу подтвердить сие под самой страшной клятвой. – Гном назвал свое имя и действительно был готов поклясться.
– Пожалуй, не настолько ты туп, – начало доходить до шишколобого. – Заболтать меня решил? Или надеешься, что притаившаяся вон в тех зарослях мразь сумеет тебя спасти? Зря. – Эльф швырнул заклинание в орешник, за которым прятался Бозидар. – Топай сюда, ничтожество! Я смотрю, ты мой амулет потерял? Что ж, сейчас это кстати. Чего за сабельку схватился? Хочешь ее на мне опробовать? Давай.
Враз побледневший шляхтич выбрался из укрытия и извлек оружие из ножен. Он не мог сопротивляться воли эльфа, тело слушалось приказов чужака.
– Ты, значит, подслушивать вздумал? Без моего позволения? Ой зря. Придется наказать твои уши. С какого начнем – с левого или с правого?
Эльф, гном и человек не могли видеть, что происходило на болоте. Впрочем, не только они. Дно кратера, образовавшегося на месте высушенного омута, не было доступно взглядам тех, кто расположился неподалеку от берега топей. Они догадывались, что самое интересное нынче происходит там, однако чтобы увидеть, требовалось пройтись по болотной дорожке, то есть выйти из-под защиты леса.
Прибывшие сюда раньше других Ларион и Велизар успели заметить, как под монстром провалилась дорога, как чудище принялось жечь болото вокруг себя, опускаясь в углубление, как стоявший на краю этого углубления Данила исчез, после чего раздалось оглушительное рычание монстра. Порывавшуюся прийти на помощь хозяину Жучку едва удалось удержать уговорами.
Никто из них не знал, что пара эльфов находилась в каких-то ста шагах правее. Ближе они не подходили, выжидая момент, когда люди покинут убежище. Собачку пепельного окраса, об опасности которой их предупреждал оставшийся вылавливать гнома вожак, чужаки всерьез не восприняли, однако пока от активных действий воздерживались. Сначала им хотелось дождаться победы стагаза.
А потом все наблюдатели узрели чудо. Прямо на их глазах посреди болота возник раскидистый дуб с желто-оранжевой кроной, а вместе с деревом поднялся и холм, покрывшийся зеленой травой.
– Ты гляди, – не удержался Велизар, – прямо как в сказке!
– Красота! – поддержал его разумник.
Однако не всем наблюдателям удалось пережить эту красоту: оба эльфа мгновенно почувствовали удушье и на подкашивающихся ногах покинули свое укрытие. Они были подобны рыбам, выброшенным на сушу, может, потому и двигались в сторону болота. До воды они так и не дошли, свалившись на землю.
Жучка, заметившая чужаков, кинулась за ними, а вместе с ней – и люди.
– И кто же их так? – спросил Велизар, коснувшись одного из шишколобых прикладом ружья.
– Главное, что их, а не нас, – ответил Ларион.
Еремеев сознания вроде бы не терял и даже смутно помнил последние минуты жизни стагаза, однако от бурных потоков энергии, прошедших через него от чудовища к дубу, его чуть не вывернуло наизнанку. Все это время ему казалось, будто каждая клеточка организма вот-вот разорвется.
Отпустило только после того, как золотистая листва зашумела под порывами ветра. В этот момент Александр сообразил, что сидит на толстой ветви и обнимает руками ствол дуба.
«С женщинами не ладится, решил найти замену? Ну да, любовь к природе – тоже чувство. И еще никто не говорил, что дурное». – Еремеев опустил руки и немного отодвинулся от ствола.
Он лишь взглянул вниз, и сразу пришлось искать точку опоры, поскольку в голове штормило похлеще, чем в открытом море в бурю. Человек снова уцепился за шершавую кору дерева.
«Пить не пью, когда последний раз объедался, даже не припомню, про другие безобразия вообще молчу. А состояние, словно через мясорубку пропустили. Что-то мне кажется, зря я в бояре пошел. Работенка дюже вредная, а ни тебе бесплатного молока за вредность, ни дополнительного отпуска, ни досрочной пенсии. Прямо хоть бери и боярский профсоюз организовывай. Впрочем, не буду. Мороки много – пока потом со всех взносы соберешь…»
Александр сел лицом к болоту, чтобы видеть вдалеке гладь топей и бескрайний океан леса за ней. Смотреть вниз он остерегался, опасаясь нового приступа головокружения.
«Надеюсь, со стагазом покончено. До чего же упорная тварь попалась. Интересно, в том мире, откуда она прибыла, все такие? Если да, то мне здорово повезло, что закинуло в этот. Здешние зверюги – милашки по сравнению со стагазом. Да и местная нечисть вполне себе ничего. По крайней мере та, с какой пришлось встречаться. Кстати, о нечисти. Почему до сих пор леший не объявился? Или ему от меня уже ничего не надо?»
Практически сразу на ствол дуба приземлился дятел:
– Негоже на священном дереве рассиживаться, Данила. Ты бы спустился вниз, мил-человек.
На этот раз в голосе лешего не звучало ни нотки раздражения. Наоборот, краткая речь была до краев наполнена благоговением. Еремеев даже растерялся от неожиданности.
– Я бы и рад спуститься, – через несколько секунд все-таки ответил отдыхающий, – но, чую, не сдюжу. Измотало меня чудище. Как бы в обморок не рухнуть да не навернуться с этой верхотуры.
– А ты правую ладошку к коре приложи, порученец. Глядишь и полегчает.
Александр последовал совету, однако на этот раз никакой реакции не последовало. Только изнутри пришло понимание, что ему сейчас просто требуется самый обычный отдых и нормальный сон.
«Похоже, в этом мире не только животные способны передавать мысли, но и деревья. Спасибо, священное дерево. Может, еще подскажешь, как мне на землю спуститься?»
Практически сразу пришло понимание: слезать лучше с закрытыми глазами.
– Леший, ты за желудями когда придешь? – спросил Еремеев.
Птичка ответила не сразу.
– Потом поговорим, Данила. Ты сперва сил наберись, отдохни, а там свидимся. – Дятел вспорхнул с ветки и был таков.
«Ничего не понимаю! Или со мной что-то не так, или мир вокруг переменился вместе с появлением этого дуба. Леший забыл про свою скупость?! Как такое вообще возможно?» – размышлял человек, спускаясь с дерева.
Он двигался вслепую, на ощупь отыскивая опору для рук и ног.
Когда почувствовал под ногами землю, открыл глаза. Голова снова закружилась, и Александр уселся на траву, опершись спиной о могучий ствол дерева. Разглядел Лариона и Велизара, которые бежали к нему. Жучка так же было устремилась к хозяину, однако в сотне метров остановилась.
«Чует мое сердце, дуб не жалует любых чужаков. Полезное свойство!»
– Командир, тебе все-таки удалось! Но как?! Мало того что монстра упокоил, так еще и дуб откуда-то взялся. Неужели твоя работа?! – восхищенно спросил разумник.
– С этим монстром я все способы перепробовал, действенным оружием оказалось только дерево.
Велизар вошел под тень дерева и преклонил колена.
Что он шептал, никто из окружающих так и не понял. Через несколько минут пограничник поднялся и подошел к Еремееву:
– Ты великий человек, командир. Дать жизнь такому чуду лишь богам под силу.
– Мужики, только давайте не будем мне приписывать деяния высших сил. Возможно, творцу было угодно воспользоваться мной как инструментом. А то ведь докатимся до того, что чудище прорастило этого красавца, всю свою энергию ему отдало.
– Само? – усмехнулся Ларион.
– Я его настоятельно попросил, – ответил Александр. – И при этом так устал, что ноги не держат. А почему с вами я не вижу Радея?
– Он вызвался отвлечь на себя эльфов. – Разумник снял с плеча два колчана с луками и стрелами, чтобы показать их командиру. – Похоже, ему не удалось.
– Ничего не понимаю… Откуда тогда трофеи?
– Они, эльфы, сами упокоились. Как только дуб вырос, оба так залюбовались его красотой, что сразу и померли.
– Их было двое?
– Мы видели двоих.
– А это кто там с копьем идет? – Еремеев заметил одинокую мужскую фигуру, к которой устремилась Жучка.
– По-моему, в другой руке у него голова, – задумчиво произнес Велизар, крепче обхватив ружье.
Бозидар противился как мог. Может, только благодаря этому и удалось спасти пол-уха, вторая половина которого упала в траву. Человек истекал кровью и пожирал ненавистным взглядом самоуверенного эльфа, а тот и не думал останавливаться.
– Ну что, мразь, приступим ко второму? Полагаю, ты до конца жизни запомнишь, что нехорошо подслушивать чужие речи. Но не переживай – долго напрягать свою пустую голову не придется. Твоя смерть наступит еще раньше, чем смерть этого гнома. Хочу ему наглядно показать, как он будет подыхать. Возьми сабельку в другую руку. Так удобнее.
Бозидар скрипел зубами, но ослушаться приказа не смог. Сабля перекочевала в левую руку.
В этот момент раздался очередной рев чудовища. Протяжный и какой-то жалобный. Эльф посмотрел в сторону невидимого за деревьями болота, издевательская улыбка разом слетела с его лица.
– Похоже, времени с вами возиться у меня нет. Что ж, придется сделать все по-быстрому. – Шишколобый направился к оставленному в сторонке копью.
– Конец твоему хваленому королевскому стагазу. И прибил его не ваш волшебник, а самый обыкновенный человек! – Гном решил поддразнить эльфа, чтобы тот не вздумал переменить решение. Однако привязанный не сумел продолжить заготовленную речь, поскольку неожиданно для себя закашлялся.
С шишколобым начали происходить еще более странные вещи: не дойдя пары шагов до копья, он упал на колени и, только ухватившись за древко, избежал падения. Эльф попытался подняться, однако сил хватало лишь на то, чтобы придвинуться чуть ближе к ненадежной опоре.
А Бозидару, наоборот, полегчало: он получил свободу движений и почувствовал прилив сил. Тело снова его слушалось и требовало действий.
– Значит, я мразь? – Он приблизился к поникшему эльфу. – Грязь под твоими ногами? И ты наверняка и представить себе не мог, что поменяешься со мной местами. А зря. Ты в нашем мире, урод! И здесь, ежели очень сильно просишь, случаются самые невероятные чудеса. Главное знать, у кого просить, к кому обращаться с мольбами.
– Ты не посмеешь, – прохрипел эльф, пытаясь сотворить простейшее заклинание, отчего стало лишь хуже.
– Я не посмею?! И кто же меня остановит? Ты или твои подельники?
Бозидар, который за последние двое суток уже несколько раз прощался с жизнью, сейчас вдруг понял, что у него не только появилась возможность обмануть костлявую, но и отомстить за все унижения, поэтому шляхтича буквально прорвало. Он не удержался и пару раз пнул эльфа ногой. Тот едва не упал.
– Сабелька тебе моя понравилась? Хочешь покажу, на что она способна в умелых руках? Я вижу, у тебя на лице много лишних частей…
– Эй, герой! – ослабевшим голосом окликнул шляхтича гном. – Ты бы поторопился. Не ровен час, он в себя придет и тогда станет не до разговоров.
– Пожалуй, ты прав, – с сожалением признал Бозидар.
Взмах сабли – и обезглавленное тело рухнуло на землю.
Человек тут же направился к привязанному:
– А ты у нас, значит, гном? И, насколько я помню, за спасение вашего брата полагается добрый выкуп.
– Сколько ты хочешь, уважаемый?
Пленник тяжело дышал, его зеленоватая кожа побледнела, правый глаз дергался.
– А ежели речь пойдет не о деньгах?
– Говори, чего тебе надобно. Только быстрее, а то я могу впасть в забытье.
– Скажи, зачем вам понадобился Данила? Кто он такой, откуда появился? Как сумел возвыситься?
– Ты отказываешься от золотых монет ради ответов на вопросы? – устало переспросил Рамз. – Предупреждаю сразу: на все у меня конкретных ответов не будет.
– К дьяволу деньги! Когда долго ходишь по краю бездны, понимаешь, что золото – ничто.
– Хорошо, давай я поклянусь сущностью красного камня, что все тебе расскажу и вреда чинить не буду. Только мне срочно требуется покинуть это место. Видать, там, где прикончили монстра, произошло нечто страшное не токмо для эльфов.
– Не верю я ни вашим клятвам, ни обещаниям! – Бозидар воспротивился. – Говорить быстрее в твоих же интересах. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Договорились?
– Хорошо, человек, – пробормотал пленник.
Гном принялся быстро отвечать. Иногда дополнял свои слова, не дожидаясь уточняющих вопросов. К концу беседы он то ли привык к неведомому воздействию, то ли оно слегка ослабло, но выглядеть стал лучше.
– Токмо учти: ежели вздумаешь передать наш разговор моим соплеменникам, тебя ждет смерть.
– Об том несложно догадаться. А ты при случае обскажи своим, что эльфы, подчинив мою волю, заставили поведать о ритуалистах. Я в их смерти неповинен.
– Само собой. Можешь считать, что получил от меня приказ вернуться в Витебск и там дожидаться новых распоряжений.
– Разберемся, гном. Прощай.
Бозидар направился прочь от сосны.
– Эй, уважаемый, ты ничего не забыл?! – окликнул гном.
– Сейчас вернусь.
Лях спрятал саблю в ножны, взял копье, ухватил за волосы голову эльфа и двинулся к привязанному: освобождать пленника он не собирался.
– Все вы, чужаки, одним миром мазаны. И не нашим, – проткнув грудь гнома, произнес Бозидар. – Теперь мне есть что рассказать Даниле. И про шишколобых, и про гномов. Думаю, ему будет нелишним узнать и про амулет Руха. Должно быть, весьма занимательная штука!
Когда шляхтич вышел на опушку леса, то увидел раскидистый дуб с желтой листвой. К нему и направился.
Глава 21
Заранее подготовленный угол
«Из кого он собирается сделать предателя – из меня, Творимира Гурьева? Думает, сумел загнать в угол? А вот тебе, выкуси, сволочь, я сам же в свое время этот «угол» и обустроил. – Особист был в ярости, но внешне сохранял спокойствие. – Условия он мне ставит, думает, буду плясать под его дудку?! Как бы не так! На моем поле поиграть решил? Что ж, я ему такую игру устрою… Ох, рановато этот надутый швец-игрец уверился, что правила диктовать станет. Считает, если прознал про камеру с антимагическими стенами, то и все козыри на руках?»
Как только за шпионом закрылась дверь, Творимир принялся спешно прокручивать в голове действия. И они не имели ничего общего с выдвинутыми противником условиями, на которые он все-таки согласился. Якобы.
«Не думал не гадал, что окажусь здесь с кем-то еще, тем более – с девицей из Московии. Камера, между прочим, предполагалась на одного постояльца – сам строил. И уложение по содержанию в ней пленников тоже сам составлял».
Присутствие девушки сильно связывало руки. Он не мог оставить пленницу врагу, особенно учитывая, что нынешнее положение Зарины стало итогом именно его интриг. Но одно дело – использовать ситуацию в свою пользу, и совсем другое – позволить неприятелю обернуть ее против него, против Смоленска, против республики. Этого особист допустить не мог.
«И в моем уложении, кстати, был строгий указ изымать у пленников все острые предметы, – продолжал размышлять Творимир, глядя на оставленный Кочебором нож. – Либо не читали, либо презрели мудрость старших. И то и другое предосудительно. А уж я постараюсь им нынче сие доказать».
Впрочем, правила содержания пленников именно в этой камере были известны лишь тюремному руководству, но раз Бивой прознал о ее существовании, значит, мог добраться и до бумаг, хранившихся в особом сейфе нового начальника тюрьмы. И, скорее всего, не без помощи самого особиста: Творимир не скрывал, что покровительствует сему молодцу.
«Столько ошибок кряду я не совершал даже в первые дни работы. И все из-за Данилы, чтоб ему пусто было! Свалился откуда-то на мою голову да пользуется тем, что ему удача сопутствует. А мне постоянно приходится отыскивать способы, дабы его урезонить. Вот и доискался – шведских лазутчиков у себя под носом проворонил. Какой позор! – мысленно сокрушался пленник, сидя на полу. – Ладно, с Данилы еще будет особый спрос, а пока надобно выбираться из того дерьма, в котором увяз по самые уши».
Особист добрался до ножа и начал перерезать веревки.
«Хотя… Я бы этих лазутчиков еще нескоро выявил. Бивой вообще казался башковитым пареньком, понимал все с полуслова и не выпячивал себя перед начальством. Мог бы далеко пойти. Впрочем, так оно и вышло – его шведы поставили командовать мною. Нет, парень, не дорос ты еще до моих высот, даже Даниле в подметки не годишься. Тьфу, опять этот выскочка на ум пришел».
Освободившись от веревок, Творимир остановил взгляд на пузырьке со снадобьем.
«Рисковать не стоит. Средство, может, и взбодрит Зарину на время, а затем возьмет да и угробит. Кочебор сказал, живая она ему не нужна. Все, хватит с меня ошибок на сегодня», – однако емкость спрятал в карман.
В это время открылось окошко в двери. Творимир повернул голову, заметил лицо Ряхи.
– Бивоя кликни, разговор имеется, – твердым голосом произнес пленник.
– Не положено, – пробурчал охранник.
– С чего вдруг? Командир гнушается общаться с подчиненными? Неужто зазнался? – Особист решил сыграть на простодушии охранника.
– Бивой – командир добрый, он нас не обижает, деньги платит справно и за одним столом кушать не гнушается. Занят он, токмо через час возвернуться должен.
«Занят? Не иначе, Кочебора проводить решил. Это мне на руку. Ряха сказал «нас»? Выходит, кроме него самого еще кто-то в предателях? Сколько же их здесь?»
– И быстро тут по службе подняться можно? Ты небось уже в десятниках ходишь? Возьмешь к себе в десяток по старой памяти?
– Бивой обещал командиром тройки назначить, но ты вряд ли третьим станешь, чародей ведь.
– Значит, с напарником меня сторожишь?
– Еще чего, – снова пробурчал Ряха, похоже, до него стало доходить, что он наговорил лишнего. – Ты с девкой собирался разговаривать, так говори. Можешь даже развлечься, пока время имеется.
– Могу уступить сию привилегию. Не желаешь?
– Приказано двери не открывать, да и ключ Бивой с собой забрал от греха подальше.
– То есть времени у меня много?
– То верно, – с завистью выдавил из себя Ряха.
Творимир выяснил все, что хотел, и мгновенно воспользовался ножом, метнув его сквозь решетку в оконце. Ряха даже вскрикнуть не смог, молча рухнув по ту сторону двери.
– Час, говоришь? – Особист начал озвучивать мысли. – Значит, времени совсем немного, а путь предстоит долгий, да еще с ношей.
Когда Творимир задумал оборудовать камеру для волшебников, то старался предусмотреть варианты на все случаи жизни, в том числе – и самый крайний, если постояльцем этих апартаментов станет он сам. В Смоленске власть могла смениться в любой момент, и особист не исключал, что при новой попадет в эти застенки. Как говорится, от тюрьмы да от сумы не зарекайся. Вот ему и пришла в голову идея оборудовать еще один выход из камеры. Скрытный.
Три ночи подряд Творимир, выдавая себя за подрядчика, водил сюда разных мастеров, закрывая им глаза повязками. Объяснял просто: важному человеку понадобился потайной ход в доме из кладовки в схрон, и никто не должен знать, где находится сам дом.
Потайная дверца сливалась со стеной настолько, что различить ее постороннему было нереально. Правда, после первого открывания наверняка в каменной кладке останутся следы, однако он и не собирался пользоваться выходом дважды.
Особист направился к секретному камню и нажал на него в нужном месте. Булыжник выдвинулся из стены и повернулся, открыв доступ к небольшому рычагу в образовавшейся нише. После нажатия участок стены повернулся вокруг оси. Творимир вернул камень в прежнее положение.
– Нам пора, девонька, – сказал Творимир и взвалил пленницу на спину. Ей он также не собирался показывать свои секреты. Занес в тоннель, снова закрыл проход. – Не будем облегчать жизнь предателям.
Из-за малого числа камер в этой части тюрьмы вентиляционные каналы оказались просторными – освещая путь светляком, особист двигался вдоль одного из них не нагибаясь. По пути он продолжал осмысливать разговор с лазутчиком:
«Про Данилу Кочебор знает на редкость много. Ежели бы я о том взялся рассказывать, и то сведений было меньше. Выходит, среди приближенных крашенского боярина притаилась гнида? Одно утешает – не один я такой ущербный и у выскочки случаются провалы».
Минут через пять он добрался до просторного кармана в системе вентиляции. Остановился.
– Пожалуй, дальше тебе пора идти своими ножками. – Творимир аккуратно положил ношу и влил ей в рот бодрящее снадобье из своих запасов.
– Ох! – Она очнулась, заметила особиста и узнала его. – Я никого не убивала, Творимир! Это нелепая случайность! Ой, а где это мы?
– Мы совершаем побег из тюрьмы. «Случайность» эту подстроили лазутчики шведского короля, пронюхавшие, кто ты такая.
– Мы? Тебя тоже арестовали?
– Почти, – ответил Творимир. – С трудом удалось вырваться из их лап. Скажи, какого дьявола тебя опять занесло в Смоленск, да еще и без предупреждения? Думаешь, у нас своих проблем мало? – Особист решил выведать интересующую его информацию, пока девушка не успела окончательно прийти в себя.
– У нас считают, что в особом отряде дружины завелись предатели. – Зарина была готова к случайной встрече со знакомыми. – В Смоленске я проездом, направлялась в Витебск, там что-то подозрительное затевается. Говорят, сразу несколько отрядов рейтаров прибыло.
Эту информацию ей было позволено при необходимости изложить руководству особого отряда.
– Насчет предателей все верно, – согласился Творимир, – из-за них и приходится втайне тебя вытаскивать. Да и самому теперь нужно действовать очень осторожно.
Особист не исключал, что агенты Карла Семнадцатого имеются и среди сослуживцев, – слишком уж самоуверенно держался Кочебор. Чувствовалось, что за ним не только Бивой с Ряхой, но и кто-то из более высокого начальства стоит. Наверняка из числа тех, кто был хорошо осведомлен о пробежавшей между Творимиром и Данилой кошке.
– Мне нужно срочно отправляться на запад, – сообщила Зарина. – Задание под угрозой срыва, а оно важно не токмо для Московии.
– Понимаю, но тебя наверняка объявили в розыск и будут осматривать каждую телегу на выезде из города.
– Не поможешь?
– Человеку, который устроил побег убийце охранника, самому не грех затаиться, – задумчиво произнес особист. – Не уверен, что получится. Мне ведь пришлось одного прикончить. Предателя, конечно, но об этом пока знаю лишь я.
– Но у тебя же есть люди?
– Привлечь кого-то из сослуживцев? После сегодняшнего случая не знаю, кому можно верить.
– Громобой, Светозар? – напомнила Зарина.
– Оба в Дорогобуже, будут здесь не раньше завтрашнего дня. – Творимир бросил взгляд на потолок, словно хотел там нечто отыскать. – И, полагаю, их сразу попытаются убить.
– Неужели у тебя не осталось надежных людей?
– Скорее всего, найдутся, токмо до них еще добраться надобно, а времени нет. Из Смоленска тебе следует выехать как можно скорее. Сможешь в Крашен по пути заглянуть?
Творимир действительно имел несколько проверенных бойцов, на которых мог всецело положиться, но именно их хотел использовать для предотвращения покушения на лидеров Смоленска.
– Что надо сделать? – тут же спросила Зарина, стараясь не выдать своей заинтересованности.
– Опередить шведского лазутчика. Он отправился в Крашен, чтобы убить тамошнего боярина. Да ты его хорошо знаешь, Данилой зовут.
– Данила жив?! – Вопрос она задала чересчур эмоционально. – А почему боярин?
– Конечно, жив, чего ему сделается. Этого паренька просто так не упокоишь, но предупредить стоит. А боярин, потому как своими деяниями заслужил сие звание, – с неохотой признал Творимир.
– Да я-то готова, но как выехать из Смоленска? Сам же сказал…
– Будем уповать на Господа, точнее – на его служителей. Их кареты проверке не подлежат, как и экипажи гномов. Но сперва надобно из тюрьмы выбраться. Ступай за мной.
Комната со слабым освещением, две койки, капельница и чернота ночи за окном… Еремеев, открыв глаза, никак не мог поверить увиденному. Снова палата в той самой московской больнице, из которой он переместился в другой мир, запах нашатыря и застиранных простыней, приглушенный свет…
Внутри все похолодело, сердце сдавило тоска, воздух застрял в глотке… Получалось, что новая жизнь и невероятные события в ней лишь приснились, а на самом деле он так и остался беспомощным калекой, ожидающим неизбежного конца?!
«Не может быть! – мысленно простонал он. – Лучше бы меня стагаз прибил или эльфы подстрелили… Да что угодно, только не это! Подыхать здесь гнилым овощем после всего, что со мной произошло?! Но я же чувствовал, жил той жизнью!»
Горечь разочарования нахлынула с такой силой, что на глазах выступили слезы. Александр не удержался и закричал во все горло.
– Командир, проснись! Ты чего?
Еремеев очнулся. За плечо его тряс Ларион, рядом стоял Велизар.
«Вот оно, настоящее счастье! Миг, который возносит тебя до небес, и ты готов расцеловать каждую пылинку вокруг… Прямо рыдать от умиления хочется! Но нельзя, здешний мир точно не для сопливых. Впрочем, я и в своем от гайморита не страдал».
Тесная комнатенка, низкий серый потолок, но проснувшийся обрадовался этой невзрачной обстановке, словно оказался в роскошном дворце. Он буквально подскочил с лежанки.
– Мужики, вы не представляете, как я рад вас видеть! Надеюсь, мы в той самой хате, где я вчера отключился?
Оба недоуменно переглянулись, но Ларион тут же поспешил с ответом:
– Да, командир. Была мысль поутру выехать в Крашен, но не удалось тебя разбудить.
– Немудрено, вчера я действительно сильно вымотался. Сейчас бы перекусить, выпить медовухи, и можно сразу отправляться.
– Там деревенские собрались, уже час стоят возле дома, ждут, когда ты к ним выйдешь, – сообщил Ларион.
– Зачем?
– Они вчера видели чудовище, поняли, что зря нас не послушали и не убежали из деревни. Потом слышали отголоски твоего боя не на жизнь, а на смерть. До сих пор не могут поверить в избавление. Теперь желают поблагодарить могучего воина. Ты ведь не токмо их жизни спас, но и всю деревню сберег.
– Как-то я не очень выгляжу могучим, – усмехнулся Еремеев, критически оценив свою далеко не атлетическую фигуру.
– Тут в приграничье люди привыкли судить человека по делам его, – со значением произнес Велизар.
– Тогда идем. – Александр тяжело вздохнул.
– Погодь малость, командир, перед выходом бы надобно умыться. Ты же когда вчера с болота возвернулся грязным, как анчутка, так и свалился замертво. Мы не стали тебя тревожить опосля дел ратных.
Боярин с удовольствием отправился смывать с себя грязь.
Еремеев избавился от одежды и забрался в лохань с теплой водой. Он все прокручивал в голове вчерашний разговор с Бозидаром. Тот принес голову эльфа, вызвавшего в этот мир стагаза, и подробно рассказал о планах гномов относительно крашенского боярина.
«Организовали нападение на Крашен, – начал про себя перечислять козни гномов Александр, – собирались захватить город и учинить разбой в округе. Выходит, здесь они чужими руками действовали против Смоленска? Интересно, если доложить об этом на совете вече, коротышек начнут изгонять из республики?»
Еремеев попытался просчитать этот вариант и быстро понял, что в сложившейся ситуации разборки с гномами могут привести к краху Смоленска.
«Было бы неплохо убедить гномов в том, что падение республики – им же во вред. И как это сделать? Тут без специалиста по интригам не обойтись, а из меня интриган…»
Аналитический склад ума часто помогал Александру прогнозировать поведение людей, однако сейчас данных для составления подобных прогнозов было маловато, и все же он решил попробовать.
«Бозидар вроде утверждал, что на Густава его вывели эльфы. Шишколобые поручили указать им на крашенского боярина, то бишь на меня. Что это дает в плане столкновения интересов?»
О том, что две расы чужаков ненавидели друг друга, Александр знал, подтвердил это и Бозидар, передавший подслушанную беседу чужаков.
«Допустим, рейтаров наняли эльфы, наемники шли на Крашен. Ту же цель преследовали и гномы. Можно представить ситуацию таким образом, что одни собирались опередить других. Для чего? Пусть об этом думают гномы».
Сообщение о найме сразу трех команд рейтаров, которым поставили одну задачу, исключало причастность нескольких нанимателей. Нанять их, конечно, мог и один из родственников Тадеуша, но состоявший в родстве с ним Бозидар утверждал, что пока никто из наследников не взывал к мести за смерть шляхтича.
«Про амулет Руха, думаю, гномам знать не положено. И здесь смерть Радея, или как там его звали на самом деле, весьма кстати, хоть я и не оправдываю Бозидара. – Еремеев еще раз намылился и начал смывать пену. – Что мы имеем? Первое – эльфы собирались создать хаос на западе республики, чтобы безнаказанно заниматься своими темными делишками. Я в данном случае мешаю им, поскольку власть. Правдоподобно? – Он закончил мыться. – С большой натяжкой».
Интрига получалась слабенькой, максимум на три с минусом, и Александр это прекрасно понимал. Все зависело от того, насколько сильно одни чужаки ненавидят других.
«Чего-то важного не хватает, – продолжил размышления Еремеев. – Амулет Руха сразу все расставляет на места. Одни ищут нечто, изо всех сил стараясь, чтобы об этом не прознали другие, походя гробят, не задумываясь, ресурсы неприятеля на чужой территории. Эх, была бы у гномов какая-нибудь огромная тайна…»
Мелькнувшая идея заставила Александра застыть на месте. Он почувствовал, что близок к решению задачки.
«Эльф собирался пытать гнома? Собирался. Значит, хотел выведать что-то очень важное. Умалчиваем, что именно, докладываем о гибели сначала одного эльфа, потом еще троих и доводим до нужных ушей, что шишколобые не успокоятся, особенно когда здесь начнутся разброд и шатания. Прямо хоть к Мургу отправляйся».
Еремеев так и стоял на полу голый и мокрый. Он уже принялся разрабатывать тактику беседы с гномом, но затем махнул рукой, понимая, что этим лучше заниматься за столом с бумагой и карандашом.
«А ведь мы с лешим отогнали только отряд Густава, – неожиданно вспомнил Еремеев. – Два других, похоже, отправились на корм стагазу, и чудище, само того не ведая, выступило избавителем Крашена от опасного нападения наемников. Вот уж от кого не ждал помощи!»
Со слов Бозидара получалось, что Радея подослали для охраны боярина во время предстоящего захвата Крашена ляхами, – гномы не оставляли надежду использовать Данилу в своих интересах.
«Добренькими вздумали прикинуться, чтобы я им потом был обязан? Сволочи, одним словом. Впрочем, в сложившихся обстоятельствах мне это только на руку. Могу я проникнуться их обманом, что гномы о людях заботу проявляют, а эльфы – наоборот? Еще как могу. Уж если Бозидар вдруг настолько изменился…»
Бозидар действительно сильно удивил Еремеева. Взять хотя бы ту же присягу на верность. Лях, который совсем недавно собирался подмять под себя Крашен, поклялся служить Даниле не за страх, а за совесть и передавать любые важные вести из Витебска, ежели они будут иметь отношение к крашенскому боярину. Ларион, который присутствовал при разговоре, подтвердил искренность клятвы.
Читать бесплатно другие книги:
