Обет молчания Ильин Андрей

— Точно сказать нельзя… Хотя… я не очень верю в легкие победы. Возможно, это интригует ФСБ или Охрана. Но установить это наверняка можно, только… если пойти на встречу.

— Когда?

— Через четыре дня.

— Где?

Резидент назвал адрес и спросил:

— Я должен обеспечивать того, кто пойдет на место?

— Нет, — сказал Куратор. — Тебе не надо никого обеспечивать. Ты сам всё обеспечишь. Сам для себя.

— Не понял…

— На встречу пойдешь ты.

— Я?!

А вот это была новость!.. Не самая радостная!

— Да. А чему ты удивляешься? Ты лучше других знаешь фигурантов, знаешь подходы, нюансы. Ты в теме, тебе и карты в руки.

Хороши карты…

— А если бы сомнений не было, если бы мы были уверены? Тогда пошел бы кто-нибудь другой?

— Может быть, и так, — легко согласился Куратор.

Может быть… Нет, не может. А так и есть… И никак иначе, потому что нет гарантий встречи. И жертвовать крупными фигурами они не станут. Хотя бы потому, что те знают больше его. А он — практически ничего. Он сам озвучил сомнения относительно контакта, потому что не мог не озвучить. И получил… Его опять используют, как пешку, как пушечное мясо, которое можно не жалеть. Если это игра Безопасности — его сунут им в пасть и посмотрят, как будут жрать — с хреном или без. Сделают определенные выводы и пошлют кого-то еще, следующего, который учтет его ошибки. А вслед ему — другого… Пока не убедятся, что риски исчерпаны. Он расходный материал. Но… есть один нюанс. А что, если?..

— Если допустить, что это не игра, что контакт состоится? Что тогда? — спросил Резидент.

— Тогда? — Куратор на мгновенье задумался. — Тогда ты передашь информацию под следующую встречу. Вопросы есть?

А какие могут быть вопросы? Он действительно в теме, он каждого охранника в лицо знает, и жен их, и детей, и даже домашних животных! Он каждого «перещупал» много раз. Тут Куратор прав, если замышляется какая-нибудь каверза, он лучше других подготовлен к ответным действиям. Он сможет сопротивляться дольше других. Вот и весь расклад! Натаскать песика и пустить по его следу свору охотников, чтобы посмотреть, как они его будут загонять. И чем опытнее будет собачка, тем дольше она сможет противостоять загонщикам, тем больше будет выдавать полезной информации, и тогда следующая собачка пробежит дальше. А следующая — еще дальше. Вот и вся нехитрая тактика! Жестокая, но действенная. Это если он всё правильно понимает, потому что, может быть, и неправильно. Может, комбинация гораздо более сложная, многоходовая, в которой участвуют десятки или сотни человек, а он видит только свой махонький участок и делает выводы, исходя из увиденного! И ошибается…

Тут гадать не приходится — он знает только то, что знает, что ему положено знать. И должен делать то, что ему приказано делать. И может быть, даже погибнуть, так и не узнав, во имя чего! Таков его, как рядового бойца, удел.

— Я вижу «Объект»!

— Он один?

— Один.

На этот раз один. Возраст, рост, телосложение… Овал лица, нос, уши, подбородок… Походка… Особые приметы. Фото — профиль, анфас… Видео… Звукозапись… И экспресс-выводы.

— Грим?

— Грим.

— Шестой, девятый, одиннадцатый — глаз с него не спускать. Четвертый — проверь оцепление.

— Да, всё в порядке.

— А ты еще раз проверь, чтобы ни одна сволочь!

— Есть «проверить».

— Второй, готовьтесь к приему гостя. Пятому и восьмому — страховать. Машину на исходные. И не дай вам бог!..

По пустырю двигался человек. Шел по какому-то заброшенному, у черта на рогах, пустырю на встречу со своим Президентом. Хотя …

Шел лично сам, понимая, что сейчас за ним наблюдают десятки глаз, и оптика, и видеокамеры. Здесь и сейчас он был как голливудская звезда — в центре внимания и в фокусе видео- и звукозаписывающей аппаратуры. Спрятаться было невозможно, потому что нельзя!

Стоп! Здесь он должен остановиться и ждать. Один. В окружении десятков невидимых наблюдателей.

Гул мотора. Машина. Его машина, которая повезет его… Куда? А этого теперь не узнать, только когда поедешь. Вернее, когда повезут. Может быть, к Президенту, а может быть, сразу куда-нибудь в укромное место, где можно будет допросить его с пристрастием, с наматыванием кишок на шомпол. Такой вот разброс перспектив. От и до!

— Садитесь.

В машине четверо. Классическая коробочка. Ладно, сядем. С боков притиснулись охранники. Не так чтобы жестко, но плотно. Сидят, глаз с него не спускают. А тот, что спереди, смотрит в зеркало. И еще пара-тройка веб-камер, которые в онлайн-режиме передают картинку на мониторы в мобильный центр связи и дальше через спутник куда угодно. Это обязательно. Без этого никак.

А что сзади? Машин, вроде, не видно. Но они и не нужны, отслеживание наверняка идет по всему маршруту. Автомобиль передают от наблюдателя к наблюдателю и во всех переулках и на параллельных улицах стоят машины с группами захвата.

Почти наверняка так. Что-что, а в матресурсах ребята не ограничены. Поворот. Выезд на автостраду. Неужели не в лес, неужели к «Первому»? Так и есть! Вежливый вопрос:

— Всё в порядке, никаких неудобств?

— Нормально. Ребятки чуть напирают.

— Здоровые они, на заднем сиденье не помещаются. В тесноте да не в обиде.

Ну да, понятно. Какие тут обиды?

— Мы скоро приедем.

Поворот. Еще поворот. Шлагбаум. Документы никто не проверяет, просто пропускают дальше. Еще шлагбаум. Забор. КПП. Въезд. Надежно «Первого» от народа оберегают. Газончики. Бордюрчики. Цветочки. Чистота и тишина. Птички поют. Еще поворот. И хоть бы кто навстречу! Зеленая дорога. Стоп. Мальчики в костюмчиках. Услужливо распахивают дверцы. Под локоток берут. Улыбаются.

— Проходите, пожалуйста.

Неужели?! Парадная лестница. Массивная дверь.

В раме двери наверняка металлоискатели и детекторы взрывчатых веществ. Прозванивают, «обнюхивают» гостя. Может, еще и просвечивают. А ну как он захочет протащить на встречу пластиковый или деревянный кинжал, который металлоискатель не берет? Да ненароком ткнет им «Первого»…

— Налево. Сюда, пожалуйста.

Большая комната с огромными окнами, с кожаными, под старинку, диванами. С баром и телевизором в полстены. «Предбанник».

— Подождите, пожалуйста.

А ведь, похоже, всё всерьез… Хотя… нет! Не допустили бы его до «Хозяина», не обыскав как следует. Не станут они доверяться технике, сами обязательно досмотрят — общупают, обхлопают, обнюхают, собачек натасканных пустят. Он ведь гость не простой — перестрахуются ребята. Значит… Блеф всё это. Не будет никакой встречи.

— Вам кофе или минералку?

— Нет, спасибо…

— Вы подождите несколько минут.

Подождем. Хотя вряд ли чего дождемся.

Минута. Пять. Десять…

Забегали мальчики в костюмчиках. Озабоченность изображают. Умеют мизансцены выстраивать. Ну-ну.

Открылась дверь. Хм, знакомое лицо. По Первому каналу знакомое, и по другим тоже. Почет гостю, коли таких высокопоставленных служек притягивают!

— Здравствуйте.

Руку тянет. Жмет. Глазки строит. Как всё серьезно. По высшему разряду принимают и… посылают, чтобы не обидно было. Хотя, на самом деле — коленкой под зад.

— Извините, случилась небольшая накладка.

Ну да… Прав был Куратор, направляя сюда его, а не кого-то другого. Холостой выстрел, который может убить наповал его, а не того, кто должен был сюда прийти.

— Президент вас сейчас принять не сможет. У него срочная линия с Белым домом. Сами понимаете.

— Я понимаю. Я подожду.

— Не получится. После разговора Президент встречается с Премьером. Вам придется прийти еще раз. Мы обязательно свяжемся с вами. Извините за причиненные неудобства, но обстоятельства…

Ну, хорошо, а что дальше?

А дальше два варианта. Либо его сейчас возьмут под белы рученьки и препроводят в палаты каменные, где… Хотя зачем тогда этот, с Первого канала, персонаж с его извинениями? Нет, похоже, отпустят, но для того, чтобы сопроводить. Чего и стоило ожидать. И что предвиделось, как один из вариантов развития событий.

— Еще раз извините!

Да ладно, чего уж там, что мы, не понимаем? Всё мы понимаем! И даже больше.

Визитер встал, раскланялся. И пошел в сопровождении какого-то очередного референта строго обратным ходом. По коридорам, вестибюлям, под рамками дверей. Вот тебе и визит. Вот тебе и знакомство с «Первым». Не случилась встреча. И не должна была! Не срослось! Только это уже не важно. Лично для него — не важно, потому что он из этой игры выбыл. И дальше его не ждет ничего хорошего. Плохое ждет. Хуже некуда! Так что держись, Резидент…

«Объект» шел по коридорам мимо многочисленных мониторов, к которым прилипли охранники. От одной камеры к другой, к третьей, четвертой, пятой… Десятки глаз отслеживали каждое его движение.

— Узнаешь его?

— Нет. Тот старик был, песок с него сыпался.

— Ты не на рожу смотри, ты на рост, комплекцию, жесты, походку.

— Не… я же говорю: тот старик, а этот ничего еще.

Значит, там другой был.

— А ты что скажешь?

— Нет, не похож. Ну, то есть по росту вроде как подходит… Но не нет, не он!

«Объект» вышел из здания, где его перехватили уличные камеры.

— Вам сюда.

Сюда — это в машину, но в другую, не на которой он приехал. В машине четверо. Опять четверо… Куда повезут? Может, очень недалеко, за угол, а там… А может, и в город. Чего гадать…

Сел. Поехали.

— Вас куда подбросить?

— Я покажу.

Шлагбаум. Еще один. Похоже, в город. Значит, будут пасти в надежде, что он выведет на сообщников. Откуда им знать, что все сообщники находятся здесь, что он один как перст.

— Сюда, пожалуйста.

Повернули, послушались.

— Теперь сюда. Спасибо. Здесь остановите, пожалуйста.

— Зачем здесь? — Обаятельная улыбка до самых ушей. — Мне приказано вас до места довести.

— А это и есть место. Я тут недалеко живу, мне еще в магазин надо заглянуть.

— Так давайте я вас подожду и прямо к дому.

— Нет, спасибо, я долго в магазине пробуду.

Переглянулись, но остановились.

— Спасибо.

— Не за что…

Какие, однако, все мы взаимно вежливые. Прямо как на приеме у английской королевы.

Раскланяться. Улыбнуться. Захлопнуть дверцу. Осмотреться.

Слежка будет, вернее, есть, можно не сомневаться, для того и приглашали. И отпускали… Вопрос, насколько масштабная? Эти ребята в средствах не ограничены и могут позволить себе ту еще карусель со сменой автомобилей и лиц, а это сильно усложняет задачу.

Ну что — поехали… Как натаскивали в Учебке? Еще как натаскивали! Ставили где-нибудь в укромном месте подле эскалатора метро, на уличном переходе, проходной завода или в фойе кинотеатра, да не просто так, а в часы пик, совали в руки фотографию и требовали по ней опознать в толпе объект, который может выглядеть совсем не так, как на фото.

— А вы хотите, чтобы он как на портрете, в том же костюмчике, с тем же выражением, да еще к вам подошел, фас повернулся и по плечу похлопал, чтобы легче опознать его было? Так? А вот хрен вам на рыло — не будет он как на фото, потому как не желает быть опознанным, а, напротив, хочет прошмыгнуть незамеченным, может использовать любые одежду и грим, менять походку, мимику. Не желает он через вас в застенки попадать. Так что давайте, ребятки, как в реальных боевых.

— А как же его тогда опознать, когда такая толпа? — терялись курсанты.

— Учитесь смотреть и видеть.

Как будто они слепые и не видят. Оказывается, точно — слепые!

Плывут, плывут, плывут лица одним сплошным потоком. Как полноводная река! И нужно умудриться в этом потоке заметить, узнать, не пропустить одно-единственное лицо. Может быть, до неузнаваемости загримированное! Да разве возможно такое?

— Если разглядывать лица, вы не успеете всё охватить!

А как же тогда?

— Вначале сортировка — отбрасываете детей, молодых, худых девочек, очень высоких мужчин…

— А низких?

— Нет, их нельзя. Стать визуально ниже, скукожиться возможно. Нарастить сантиметров тридцать — затруднительно. Ну, то есть можно, но не в этом случае. Не будешь же среди толпы на ходулях бродить?

— А девочек?

— Мужикам сойти за молоденьких девочек трудно. Костяк у них другой, шея тонкая, щиколотки, походка легкая, прыгающая, макияжа минимум, опять же глаза… Трудно такой персонаж отыграть. Женщин в возрасте — сколько угодно. А девочек…

Ну, хорошо — девочек, детей, дылд отбросили. Один фиг — толпа прет! Не уследить, не успеть, можно лишь отдельные лица выхватить. Нереальное задание, невозможное!

— Не смотрите на лица, смотрите на фрагменты лиц! Лицо можно изуродовать до неузнаваемости — прическу изменить, бороду приклеить, усы, нос сплющить, форму губ перерисовать. Но нельзя изменить расстояние между ртом и носом. Уши нельзя перенести. Вот на этом и сосредоточьтесь. Смотрите на глаза, вернее, на расстояние между ними. Всех, у кого глаза расставлены шире или уже — выбраковывайте. У кого совпадают с «Объектом» — приглядывайтесь внимательнее. Нет для вас лиц — есть неизменяемые детали! А ну, попробовали.

И точно, пошло дело — течет мимо поток, лента людей. Но нет лиц, есть глаза, есть расстояния… Уши есть! Мгновенный взгляд — нет, не то, шире… А эти — же… А эти совсем никуда.

Стоп! А здесь внимание — глаза примерно соответствуют. Но уши… Уши сильно ниже, если соединить их прямой линией через лицо, то пройдет она по линии рта, а у того — не так, у того выше.

Мимо… Мимо… Мимо… Так и учились. И находили, вычисляли, потому что не смотрели вообще, а обращали внимание на частности, разбивая монолит толпы на отдельные, быстро узнаваемые фрагменты. И вот теперь пригодилось.

Лица… Лица… Лица… Увидеть, схватить детали, запомнить. Чтобы когда они мелькнут вновь — безошибочно опознать. Глаза… Уши… Подбородок… Лоб… Запомнить… Запомнить…

И еще наблюдать за повадками и манерами, шпик — это вам не прохожий, он лишь играет прохожего. Отличается от простого человека из толпы тем, что взгляд от «Объекта» отвести, потерять его не может, контакт пропустить не может или закладку почтовую. И как приклеенный за ним идет, пусть в удалении, пусть пропуская между собой и «человечком» несколько людей, но идет, сопровождает, на пятки наступая. Взгляд шпика выдает — неотрывный, хоть даже исподволь, вскользь. Есть тут такие? Конечно, есть. Не может не быть!

Улица. Этот? И этот тоже. И тот, пожалуй…

Нужно зайти в магазин. Что у нас здесь за покупатели собрались? Смотреть, наблюдать, анализировать поведение. «Ловить глаза». Вот этот мужик? Похож… Среднего возраста, крепенький, такие как раз и служат. Сильно похож… Но нет… Просто покупатель, прошел не глядя, возле полок не подвис, не остановился, не оглянулся, погружен в себя. Контакт от силы десять секунд. Нет.

А вот та дама с тележкой и ребенком? Почему нет? Это ее собственный ребенок? Наверняка собственный — детей так играть научить трудно — за ручку хвататься, канючить конфеты купить. Нет, ребенок натуральный. А вот мамаша? Дама на вид крепенькая, спортивная, вполне себе призывного возраста. Поди, в чине капитана… Или нет? Или всё-таки обыкновенная гражданка, пришедшая за покупками? Покрутила в руках бутылку молока, проверяя срок годности. Правда, бутылку разглядывает, повернувшись в сторону «Объекта», хотя свет ярче с другой стороны. Случайность?

— Мама, пошли, где конфеты. Ну, пошли…

Правильно, малыш, тащи ее к конфетам. Пойдет или нет? Не идет, другую бутылку крутит. Давай, малыш, тяни ее за рукав…

— А ну, перестань меня доставать! — прикрикнула мамаша, но как-то не очень громко, чтобы не привлекать к себе внимание.

Так кто она? А если сместиться в сторону, чтобы из поля зрения выпасть? Буквально на секунду. И тут же обратно вернуться? Прежде чем она слежку другому передаст. Ну и что? А-а… На бутылочку-то мы не смотрели, а мимо нее сюда зыркали! А как «Объект» обратно вынырнул, опять в молочко вперились. Сильно интересны нам циферки на этикетке! Тут всё понятно!

Далеко, конечно, не поведет, но запомнить ее надо: овал лица, лоб, разлет глаз… Вдруг она еще раз, уже без ребенка мелькнет, но уже в другой одежде, с другой прической, с другим цветом глаз…

Пошли дальше…

Старик, перебирающий на полке какие-то коробки с чаем. Нет, ни разу не обернулся — всё спиной и спиной… Вон та влюбленная парочки. Этим вообще ни до кого дела нет, всё обнимаются, целуются, ручки друг дружке гладят. Но как бы не обнимались, один всегда к «Объекту» лицом повернут, хотя на него не смотрит, а млеет и глазки под бровки закатывает. Ладно, целуйтесь-милуйтесь, возьмем вас на контроль. И запомним, обязательно запомним! Пошли в следующий отдел. Кто за мной?

Никто не пошел! Это плохо, это очень плохо, это значит, что людскими резервами они не ограничены. Но всё равно, не сотни же их!

— Там еще один автобус прибыл.

— Откуда?

— Рязанские ребята. Топтуны из ФСБ и МВД. Сборная.

— Сколько их?

— Двадцать три бойца. Семь — дамы. Вроде все проверенные, с опытом.

Ну, даже если не самые опытные — не смертельно. Когда агент всего лишь раз подле «Объекта» мелькнет, раскрыть его почти невозможно. Только если он сам к себе внимание не привлечет. Масштабы подменяют собой профессионализм. Но тем не менее…

— Кто их отсматривал?

— Поломарчук. Сказал, ребята ничего.

— Проведи дополнительный инструктаж и выпускай по одному. Да, и подписку возьми, для острастки. Ну, и чтобы не болтали.

— Есть.

Автобус стоял на территории продбазы, чтобы внимание к себе не привлекать. В салоне сидела разношерстная, если по одежде смотреть, компания. Молодцы, хорошо в «прикид» вписались — от натуральных слесарей и офисных служащих в упор не отличишь. Опять же дамы. Две с детьми. За детей доплата.

— Кого ловим-то? Шпиона, что ли? Зачем столько народа нагнали?

— Никого не ловим — это учения, но максимально приближенные. Так что, если кто засветится, не обессудьте — рапорт на стол и волчий билет в зубы. В двадцать четыре часа!

— Что, так серьезно?

— Не то слово! Это проверка оттуда… Спохватились, что штаты раздули, теперь прореживают по всей стране по статье за несоответствие. Так что, ребятки, лучше вам натурального шпиона упустить, чем эту подсадку. Срисует он вас — ставьте крест на карьере. Прощай работа — здравствуй, биржа труда.

— Понятно. Спасибо, что предупредил.

— Не за что… Теперь — прошу внимания. «Объект» вы изучили?

— Как свою жену.

— Сейчас он находится в супермаркете. Заходите в магазин, берите тележку и айда по рядам. В настоящий момент он в крупах, а куда дальше пойдет — хрен его знает. Бродите, набирайте товар, ищите его, наблюдйте минуты три, не больше, не приближайтесь ближе десяти шагов. И не дай вам бог с пустыми тележками ходить.

— Да знаем, не впервой!

— Через три минуты уходите. По особому распоряжению будьте готовы сделать еще одну проходку. Но не более!

— А если он в отрыв пойдет?

— Вы не дергаетесь. На это отряжены специальные люди, которые его, если возникнет такая необходимость, поведут. Ваше дело — сигнал дать. На мониторах в охране сидит наш человек. Ясно?

— Всё понятно.

— Первая тройка, готовьтесь. Кто у вас тут старший?

— Я.

— Раздайте своим людям деньги, чтобы они на кассе расплатились.

— А продукты?

— Можете себе оставить.

— Тогда я водки наберу!

Завертелась, задвигалась гигантская невидимая карусель, вовлекая в свой водоворот десятки людей. Такие масштабы!.. Но ведь и задачи!..

— Кто сейчас работает?

— Трое в ближнем кругу. Еще четверо вне видимости, но в любой момент… Оперативная группа в подсобке. Трое на улице. Красильников за мониторами. Охрану сменили на наших людей. Если что, они проведут захват под прикрытием ЧОПа.

— Кто ближние?

— Три бойца из…

— Возраст, пол?

— Молодые пацаны.

— Плохо, очень плохо! Стариками, стариками разбавляй! Не мгут вокруг «Объекта» одни молодые мужики толпиться. Где ветераны? Сюда их!

Ветераны сидели в кафе, закрытом на переучет. Все как один из бывшей «Девятки».

— Здорово, отцы!

«Отцы» были оживленны — вспомнили о них на старости лет, пригласили, привлекли. Это было приятно, опять же, приварок к пенсии. Погоняли, конечно, посмотрели, не забыли ли они свое ремесло. Кого-то отсеяли, но большинство взяли. Старые кони борозды не портят! Иные лучше молодых пашут, потому как школа и опыт!

— «Объект» изучили?

— А то! Не первый год замужем! Хоть сейчас с закрытыми глазами! А кто он?

— Он-то? Никто. И звать — никак. Тренировка. Но это ничего не значит! Кто проколется — пенсии лишится. Это я вам точно говорю.

Подкисли «отцы».

— А кто не проколется?

— Тот имеет шанс в командировку съездить за кордон. В Баден-Баден. Там как раз старички требуются.

А-а, ну тогда всё понятно.

Подобрались «отцы», посуровели. Такое дело! Кому не охота на халяву в Баден-Баден на воды попасть. Всем охота!

— Как вы, вообще?

— Нормально!

— Ну, смотрите. Не помрете на дистанции?

— Шутите?

— Ладно, надеюсь… Берёте тележку… Выбираете… Находите… Три минуты… И на кассу…

Пошли «старички» по супермаркету.

Э-э, паря, да не всё так просто!.. Наметан глаз у старичков! Видят они больше, чем им сказали. Не одни они тут тусуются. Это сколько же сюда народа служивого нагнали-то! Уму непостижимо! Да ведь и им здесь светиться не более трех минут. А через три минуты другие подтянутся, а за ними следующие. А если «Объект» час по магазину гулять будет? Это сколько бойцов здесь за час прокрутится? И кому такой почет?

Вон тому невзрачному на вид мужичку? Интересные дела тут творятся… Темные… Да только их они не касаются. Меньше знаешь — лучше спишь.

Видят ветераны много, но вида не подают. Товар выбирают…

А что это за старички объявились?

Неужели? Нет, не может быть. В таком возрасте они давно на пенсии в огороде картошку окучивают или по собесам пенсии клянчат. Не может быть таких топтунов в штате. Исключено! Нет, не похоже. Хотя… Надо посмотреть: если меньше пяти минут подле трутся, значит — покупатели. А вот если больше… Нет, накидали в тележки продукты — пошли к кассе. Совсем ушли. Нет, не похоже…

Правда, ассортимент… Ассортимент странный. Пенсионеры все больше крупы берут да молочко с маслицем. А если деликатесы, но по сто граммов, не больше. А у этих не сто — полкило будет. И молочка что-то не видно! А что это старички так шикуют на мизерную пенсию? Или не на пенсию? Запомнить лица… на всякий случай.

А это кто? Грузчик, вполне себе фактурный, в робе, тележку катит с рыбой и рыбой же весь пропах. Орет: «Поберегись!»

Грузчик? Ой ли? Какой он грузчик, когда русский? Ряженый он. Промахнулись ребятки. Им бы узбека в униформу одеть, а они Ваню из Тамбова обрядили.

Прокатил мимо свою телегу. Конечно, может, он и грузчик, потому как не остановился, не оглянулся. Но всё равно — отсмотреть, запомнить!

Дальше пошли.

Охранники… На вид вполне себе — ленивы, расслабленны, злы на покупателей. Но… все как на подбор молодцы. А должны быть пузатыми сорокалетними дяденьками. А от этих за версту кирзой припахивает. Это даже не шпики, эти рангом повыше. Не иначе как им назначено «гостя» вязать. Схватить, утащить в подсобку и попытаться найти у него в карманах украденный йогурт… Так? Может быть.

Смотреть… Смотреть… Видеть… И запоминать… Всех запоминать! Каждого!.. Овал лица, глаза, рот.

Кто-то прошел слишком близко, притиснулся, за локоток взял. Кто же это? Очень приятная на вид дама. Улыбнулась, извинилась, дальше пошла. А зачем притискивалась? Вряд ли из любви к мужскому полу. Зачем тогда?

Почти наверняка навесила на «случайного покупателя» маячок. Это понятно, этого следовало ожидать. Обвешают они его «жуками» с ног до головы, как новогоднюю елку игрушками. Должны обвешать, ну не лохи же они!

— «Объект» заряжен!