Остров спокойствия Робертс Нора
– Твоя домашняя фея, – пояснила Симона. – На счастье.
– Господи, сначала оригинальная Леннон, а теперь оригинальная Симона Нокс.
– Некоторые мужчины могут подумать, что фея – это для девчонок.
– Она красивая. – Рид поставил фею на каминную полку. – Здесь хорошо смотрится?
– Да. На другой край нужно поставить подсвечники. Какие-нибудь интересные, не…
Он подошел и поцеловал ее чуть настойчивее, чем в первый раз.
– Спасибо за подарок.
– Пожалуйста. – Симона отступила на шаг. – Теперь покажи мне дом.
– Ты пришла в удачное время. Я нанял пару уборщиц на два раза в месяц. Они как раз сегодня приходили.
– Кейли и Эстер. Я в курсе.
Он провел ее по первому этажу. Как и Эсси, как и Сиси, она высказывала замечания, предложения.
На втором этаже она остановилась перед закрытой дверью.
– Мой кабинет, – сказал Рид, кладя руку на дверную ручку, чтобы Симона не открыла дверь. Он не хотел, чтобы она видела его доски. – Здесь я сам убираюсь, и сейчас он не в лучшем виде. А вот тут у меня комната для гостей.
– Очень красиво и уютно.
– Моя бывшая напарница дала мне много идей, и я старался им следовать. Надеюсь, она с мужем летом приедет погостить. Есть и вторая гостевая комната… ну, будет. На случай, если приедут родители. Или сестра с семьей. Или брат с семьей.
– Здесь была хозяйская спальня?
– Нет, спальня на той стороне.
По пути Симона заглянула в его «ретро-бирюзовую» ванную.
– О… просто очаровательно. Многие на твоем месте заменили бы все на новое, но ты оставил, как есть. Прелесть.
– Вообще, я сначала и хотел заменить все на новое. Меня удержала Эсси, моя напарница. Она прислала мне занавеску для душа с морскими коньками, эти полотенца и даже зеркало в раме из ракушек. Я купил только туалетный столик и попросил Джона Прайора заменить краны. Они были ужасные.
– Ты сохранил старый стиль. Пятидесятые годы. Тебе нужна русалка, – добавила Симона. – Найди себе хороший принт с красивой русалкой, вставь его в рамку, такую же обшарпанную, белую, как туалетный столик, и повесь на стену.
Дошли до главной спальни.
– Здорово, – сказала Симона, пройдясь по комнате. – Это тоже идеи твоей напарницы?
– Отчасти. Она велела мне купить кровать.
– А раньше ты на чем спал?
– На матрасе на полу. В Портленде я жил в ужасной квартире. Въехал туда сразу после колледжа и остался, потому что хотел накопить на дом.
– Мне нравится, какие ты выбрал цвета – яркие, но не утомительные. И старый комод. Ты сам покрасил его в темно-синий?
– Нашел его на блошином рынке. Ящики нуждались в починке. Я как увидел, сразу подумал: то, что надо.
– Не закрывай шторами двери на веранду. Такой вид грех загораживать. Если захочешь проспать до обеда, накроешь голову простыней. Наверное, хорошо выйти туда утром? Смотришь вокруг и думаешь: все мое!
– Ага.
Симона распахнула дверь, впустила в комнату ветер.
– Ах! Вся эта сила и энергия будто проникает внутрь тебя, правда?
На фоне грозного темного неба ее кожа словно сияла. Вдали над океаном сверкнула первая вспышка молнии.
– Да.
Она прикрыла дверь, повернулась к нему с взлохмаченными волосами, сияющая. Подошла к тумбочке, поставила бокал.
– Картонка под стакан?
– Если я ставлю стакан или бутылку прямо на дерево, я буквально слышу голос матери: «Рид Дуглас Квотермейн, я не так тебя воспитывала». А иногда хочется прилечь перед телевизором с пивом.
– Иногда хочется… – Она подошла к нему и, глядя в глаза, начала расстегивать рубашку.
Он мгновенно представил, как стискивает ее в безумных объятиях, и берет то, чего так отчаянно хотел.
Однако, к своему собственному удивлению – как и к ее удивлению, – задержал ее пальцы свободной рукой.
– Не спеши.
Ее брови снова взлетели.
– Да?
Ему пришлось перевести дух, сделать шаг назад. Подставка у него была только одна, поэтому он поставил пиво на блюдо, в которое каждый вечер сбрасывал мелкие монеты.
– Я неправильно тебя поняла?
– Нет. Понимаешь ты все отлично. Я хотел тебя с первой секунды, когда увидел, как ты спускаешься по лестнице на вечеринке у Сиси. Нет, вру, – поправил он себя. – Я хотел тебя с тех пор, как увидел тебя на той картине, которую Сиси называет «Искушение».
– Отсюда и название, – сказала Симона, внимательно на него глядя.
– Да, точное название. Но в ночь вечеринки я увидел тебя во плоти. Ты спускалась по лестнице, и все во мне перевернулось, замерло, потом снова пошло. Такой момент…
– У тебя бывали моменты и раньше.
Она повернулась, чтобы взять бокал с вином. Он положил ладонь на ее руку.
– Не такие. Давайте сразу это проясним. Сейчас еще один такой момент. Я хочу его замедлить.
– Ты не хочешь сейчас заняться со мной сексом?
– Я сказал, что хочу немного притормозить. Я не сказал, что сошел с ума. Я хочу тебя сейчас. И возьму тебя сейчас, если ты не убежишь. Просто хочу замедлить…
Он притянул ее к себе, поцеловал.
Долго и медленно – по контрасту с ураганом, бьющимся в стекла. Мягко, нежно, мечтательно.
– Не убегай, – прошептал он.
В ответ она обняла его за шею и ответила на поцелуй.
– Насколько медленно?
– Вначале медленно… – Рид сбросил пиджак с ее плеч. – Мне снились мощные сны о тебе.
Он снова прильнул к ее рту.
Завыл ветер. Сверкнула молния, следом за ней прогрохотал гром.
Симона признала, что недооценила его. Она была уверена, что они просто прыгнут в кровать, и она избавится от неопределенности, с которой он ее оставил.
Но он соблазнил ее захотеть большего, больше отдать и больше почувствовать.
Рид обнял и приподнял ее. У нее забилось сердце, перехватило дыхание. Он снова прильнул к ее губам. Да, он отлично умеет целоваться. Когда он уложил ее на кровать, она потянула его за собой, вбирая в себя его вес, его тело, прежде чем они перекатились, и она оказалась сверху.
– Можно и медленно, – прошептала Симона, дразняще касаясь губами его губ.
Глядя ему в глаза, она до конца расстегнула его рубашку, сбросила свои туфли. Вытянувшись на нем, стала покусывать его подбородок.
– Мне нравится твое лицо. Поджарое, угловатое и глубоко посаженные глаза спокойного зеленого цвета, который на самом деле совсем не спокойный. Я рисовала твое лицо.
– Правда?
– Пыталась решить, что с тобой делать. – Симона откинула волосы назад и улыбнулась. – И придумала. – Она провела руками по его бокам и замерла. – На тебе пистолет.
– Прости. Прости. – Рид перекатил ее на спину, сел. – Я забыл о нем. – Он отстегнул кобуру, сунул в ящик тумбочки.
– Ты забываешь, что его носишь, потому что он часть тебя.
– Он часть моей работы.
– И тебя. – Он повернулся и увидел, что она сидит на коленях за его спиной. – Ничего. Просто испугалась на секунду. Кто отличает хороших парней от плохих лучше, чем мы с тобой?.. Теперь я хочу, чтобы ты меня раздел.
– Это я могу.
– Сначала сними ботинки.
– Отличная идея. – Рид наклонился развязать шнурки.
– Когда ты в последний раз этим занимался?
– До… – Он чуть было не ляпнул, что до того, как в него стреляли. – Прошлой осенью. По разным причинам.
– Давно. Я тоже давно. По разным причинам. Может, мы чуть ускоримся?
– Тоже отличная идея. – Рид стянул с нее свитер. На ней был черный бюстгальтер с низким вырезом. – Боже. Прости, но я должен насладиться еще одним моментом.
Он провел руками по ее телу. Она откинула голову.
– Насладись. У тебя хорошие руки. Сильные, уверенные.
– Я мечтал, чтобы они касались тебя. Именно так, как сейчас.
– Ты не спешил.
– Оно того стоило.
Симона подняла голову, открыла глаза.
– Ожидание кончилось.
Она резко стянула с него рубашку, прижалась к нему и отдалась следующему поцелую. Более страстному. Сильному. Ее захлестнуло желание.
Молнии освещали комнату вспышками, гром вторил ревущими раскатами. В стекло хлестал дождь, гонимый воющим ветром.
Рид толкнул ее на спину, снял с нее джинсы, потом она с него.
– Притормозим потом, – прошептала Симона.
– Лучшая твоя идея…
Его губы и язык пробежались по ее телу. Когда его руки нашли ее, горячую, влажную, готовую, она выгнулась к нему с рваным стоном.
– Не медли, не медли…
Он вошел в нее.
Мир содрогнулся. Рид держал ее за руки, как будто хотел привязать их обоих к кровати. Ее ноги обвились вокруг него, ее бедра двигались, она требовала большего, большего.
Он держался, изо всех сил держался, чтобы продлить мгновение, даже когда она закричала.
Потом, по новой, она стонала вместе с ним, поднимаясь вместе с ним и падая.
И на этот раз, когда она сдалась, она произнесла его имя. И, растворяясь в ней, он себя отпустил.
Глава 19
Они так и остались лежать, сплетенные, потные, тяжело дыша. Холодный ветер превратил дождь в лед, и мелкие льдинки стучали по окнам со звуком, похожим на шипение масла на горячей сковороде. Рид подумал, что готов так пролежать хоть до весны.
Руки Симоны блуждали вверх и вниз по его спине. Затем ее пальцы наткнулись на шрам от пули на плече.
Он передвинулся, оперся на локти, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.
– У тебя потрясающие глаза.
– Просто карие.
– Какая же ты художница, если «карие» – лучшее, что ты можешь сказать? Они тигриные. Как темный янтарь. Согласна?
– Какой же ты шеф полиции, если делаешь выводы без доказательств, лишь бы было согласие?
– Ты должна остаться. Там ужас, что творится, – продолжал Рид, прежде чем она успела сказать «да» или «нет». – Правда ужас. Впрочем, даже если бы это была теплая июньская ночь, я все равно хотел бы, чтобы ты осталась. Навсегда. Могу предложить тебе вино, замороженную пиццу и еще секс.
Она посмотрела на него смеющимся взглядом.
– С чем пицца?
– Сосиски и пепперони. – Перевернувшись, он взял с тумбочки ее бокал с вином. – А еще у меня есть шоколадка «Дав».
– Шоколадка решает дело. – Симона села, взяла из его рук бокал. – Но и от секса не откажусь.
– До или после пиццы?
– После. У меня разыгрался аппетит. Надо написать Сиси. Она в курсе, что я к тебе поехала, и все поймет, но раз там ужас что творится, пусть знает, что я в тепле и безопасности.
Рид встал и подошел к стеклянным дверям.
– Ураган и правда серьезный. Попроси ее ответить. Убедимся, что с ней все в порядке.
– Сиси пережила больше ураганов, чем мы оба вместе взятые. У нее есть генератор, поэтому там обычно собирается народ, чтобы переждать «северо-восточный». Друзья, еда и алкоголь. Все останутся на ночь. Ты был приглашен, – добавила Симона. – Но у меня были другие идеи.
Рид включил камин, добавив мерцающий свет искусственного пламени.
– У тебя всегда хорошие идеи.
– Я рада, что ты так думаешь. Потому что у меня есть еще одна идея. Сделаю с тебя скульптуру. Хранитель. Защитник. Не с пистолетом – не люблю их. Скорее, меч…
– И в доспехах?
Она засмеялась.
– Нет, только меч.
– Ну, вряд ли я…
– У тебя хорошая фигура, красивая. Высокий, но не худой. На вечеринке Сиси ты был худоват, а теперь в отличной форме.
– Осталось набрать еще пару фунтов. Все никак не удается…
– Я знаю анатомию человека, мужское тело. Ты подтянутый и сильный.
Симона встала, подошла к нему, провела пальцами по шрамам на его плече, на его боку.
– Шрамы можно пропустить.
– Нет. Они часть тебя, часть Защитника. Ты был ранен, но все равно поднимаешь меч. Это достойно уважения.
– Это моя работа.
– Это ты. Мальчик, который остановился посреди кошмара, чтобы спасти и защитить испуганного ребенка. – Она приподнялась на цыпочки, коснулась его губ своими. – Мне нужно вылепить тебя. Можно и по памяти, но лучше сделать несколько набросков.
– Хочешь соблазнить меня на это при помощи секса?
– О… – Симона с игривой улыбкой провела рукой по его груди, животу. – Хочу.
– Посмотрим, насколько ты этого хочешь.
Он притянул ее к себе.
И тут зазвонил его телефон.
– Черт, черт, черт! Прости. – Рид нагнулся за джинсами, вытащил телефон из кармана. – Квотермейн. Так, помедленнее. Где? Хорошо, еду. Не волнуйтесь.
– Должен ехать, – сказал он Симоне, натягивая джинсы. – Я сегодня на вызовах.
– Что случилось?
– Автомобильная авария, поваленное дерево, истерика.
– Могу поехать с тобой.
– Категорическое «нет». – Он надел рубашку. – Останься. Поставь пиццу в духовку. Поешь. Я тебе напишу.
Рид достал из тумбочки пистолет.
– Надень плащ.
– У меня внизу есть дождевик. – Сел, зашнуровал ботинки. – Вон там, в ящике, фонарик. Внизу есть свечи и большой фонарь, если электричество отключится.
– Будьте осторожен, шеф. Ураган и правда сильный.
– Мне бы меч… – Рид встал, обнял ее, поцеловал. – Пицца и мороженое в морозилке. Я вернусь, как только смогу.
«Вот что бывает, когда спишь с копом», – подумала Симона, стоя посреди пустой комнаты. Он не колебался, не жаловался на судьбу. Просто оделся и вышел в бурю.
Она подошла к его шкафу и открыла дверцу. Забавно, Рид использовал всего четверть, если не меньше, доступного пространства.
Заглянула в ванную. По-видимому, халата у копа нет. Она вернулась к шкафу и взяла одну из его рубашек.
Потом написала Сиси, что пережидает ураган у Рида.
Две минуты спустя Сиси ответила: «Ого!»
Симона подумала о пицце, но решила дождаться Рида. Может, он ненадолго. Подумала, не включить ли телевизор. Или почитать книгу? В спальне лежало несколько книг, а еще она видела стопку внизу, в гостиной.
«Уловка-22», какие-то триллеры. Брэдбери «Надвигается беда». Книга хорошая, но не лучший выбор в темную штормовую ночь, к тому же в одиночестве и в незнакомом доме.
Жаль, не захватила альбом для рисования…
Может, у него найдется блокнот или бумага? Симона выдвинула ящик тумбочки: фонарик, о котором он говорил, и «айпад», который, как выяснилось, управлял телевизором, музыкальной системой и камином.
Значит, шеф любит технику. Новая информация для файла «Знакомство».
Кабинет! Наверняка там найдутся бумага и карандаш. Симона вышла в коридор, на секунду заглянув с улыбкой в ретрованную. Может, она сама нарисует для него красивую русалку.
А что? Скоротать время, рисуя русалок. И сделать несколько набросков к «Защитнику».
Она нарисует его в профиль – правый бок, потому что ей нужны шрамы, – голова повернута вправо, меч в обеих руках, резкий удар вниз. Придется попросить его не стричься некоторое время. «Защитник» должен быть немного лохматым.
Когда Симона открыла дверь кабинета, вновь сверкнула молния. Она подумала о Риде, который ушел в бурю, потому что кому-то нужна помощь. Она приехала к нему ради секса – однако осталась, потому что начала узнавать, что он за человек.
Он не соврал насчет беспорядка. Груды папок на старом письменном столе, плюшевый мишка с пистолетом и полицейским значком. Складные стулья у стены, мусорная корзина с бутылками и жестяными банками. Карты, прикрепленные к непокрашенным стенам.
А вот и стопка блокнотов – вполне подходящих – в шкафу без дверок.
Симона прошла через комнату, взяла один блокнот, повернулась к столу, чтобы поискать карандаши… И увидела доски. А потом увидела, что теснилось на этих двух широких досках.
– Боже. О Боже.
Ей пришлось ухватиться за спинку стула, глубоко вдохнуть. Она знала эти лица.
Вот старшеклассник, которого, как ей казалось, она любила. Вот ее лучшая подруга. Вот Энджи, которая нравилась Риду.
На фотографиях были не только лица. Там были тела, кровь, разбитое стекло, оружие. Из одной из этих винтовок убили Тиш и выстрелили в Ми.
Она смотрела на лица убийц – мальчишки, обычные мальчишки. Хобарт, Уайтхолл, Полсон.
А на второй доске – Патрисия Хобарт. Ее фотография и фоторобот.
Еще лица, еще имена, еще тела. Время, даты, названия городов.
Рид смотрит на это каждый день. Смотрит, изучает и пытается найти ответы.
– Мое лицо, – прошептала Симона, касаясь фотографий девочки, которой она когда-то была, и женщины, которой она стала.
«Мое лицо на его доске. Его лицо и мое. Он не отводил взгляда. Никогда не отводил».
Поэтому она села за стол и тоже не отводила взгляд.
Когда Рид, насквозь промокший, около двух ночи вернулся домой, он увидел, что Симона, одетая в его рубашку, сидит у огня, пьет колу и читает Брэдбери.
– Привет. Тебе не нужно было дожидаться.
– Не могла заснуть. – Она встала. – Ты промок.
– Ага. Похоже, ветер начинает стихать. – Рид снял черный плащ с надписью «Полиция» светоотражающими буквами на спине и груди. – Все вещи в стирку, – сказал он и ушел.
Когда он вернулся, раздетый и босой, она стояла у холодильника и доставала коробку яиц.
– Слишком поздно для пиццы.
– Для пиццы никогда не поздно, – возразил он. – Ты не ела?
– Еще нет. Я тоже умею делать омлет. Что случилось? Насколько плохо?
– Ты знаешь Вагманов?
– Присцилла – все ее зовут Присси. И Рик. Живут возле школы.
– Они разругались. Похоже, их брак трещит по швам.
– У Рика роман с женщиной, которая прошлым летом работала в кафе Бенсона «Лобстер-Шак». Она из Вестбрука, дважды разведена.
– Так ты знаешь предысторию… Хочешь латте?
– Слишком поздно для латте.
– Ты пьешь колу.
– Странно, да? Ладно, буду латте. – Она бросила кусок масла на сковородку, начала разбивать яйца в миску. – Тебе нужно обзавестись травами и специями. А то только соль и перец.
– Запиши, я куплю.
– Так что случилось с Присси и Риком?
– Большая ссора. Присси выбрала именно сегодняшний вечер, во время урагана, чтобы сказать Рику – причем пьяному Рику, – что она наняла адвоката и подает на развод.
– Ее можно понять.
– Можно, – согласился Рид. – Она нашла в его кармане квитанцию из магазина нижнего белья в Вестбруке; следовательно, он и обманщик, и дурак. Причем у них проблемы с деньгами, и он клятвенно ее заверил, что расстался с той женщиной. Присси стала выбрасывать его одежду, грозя сжечь ее, разбила его кубок за победу в школьном футболе. Он говорит, что она кинула им в него; она говорит, что бросила в стену. Я склонен верить ей, потому что вряд ли она промахнулась бы, а он был слишком пьян, чтобы увернуться… В общем, Рик сбежал под дождь и ветер, пьяный и злой. Сел за руль, потерял управление, врезался в дерево. Часть дерева упала на грузовик Курта Сиболда. Сиболд выбежал, сам поддатый, и они с Вагманом затеяли драку. Жена Сиболда, Элис, выбежала, увидела Вагмана на земле и своего мужа с разбитым носом и позвонила «девять-один-один».
– По крайней мере, хоть кто-то действовал разумно.
– Ну да. Пришлось арестовать обоих, везти двух пьянчуг в отделение «Скорой помощи». Сиболд вернулся домой – думаю, посидит под домашним арестом, пока мы не разберемся. Вагман в клинике со сломанным ребром – я по опыту знаю, что это невесело, – легким сотрясением мозга, разбитой губой, поврежденным коленом и так далее. Присси, которая ничуть не прониклась жалостью, посоветовала мне сказать ему, чтобы он позвонил своей шлюхе, что я сделать отказался.
– Мудро. – Симона поджарила тосты из хлеба, который он купил на рынке, и поставила на стол две тарелки. – Остров будет обсуждать это несколько недель. Надеюсь, Присси не примет его обратно.
Читать бесплатно другие книги:
