Осень прежнего мира Бояндин Константин
Он прислушался. Два голоса справа. Интересно, есть ли у них хоть какая-нибудь сигнализация? Или все настолько надеялись на наружное наблюдение, что позабыли всё на свете? Унэн осторожно сделал шаг вправо и прислушался. Большая комната. Говорят, не понижая голос, видимо, не знают о нападении. Монах сконцентрировался, встал прямо перед дверью и окружающий его мир резко замедлился. Сердце по-прежнему отдавалось барабаном в ушах, зато замерли все остальные звуки.
Ользан медленно-медленно мчался к нему, зависая в воздухе. За ним по коридору двигались шантирцы, с оружием наголо. Открылась одна из боковых дверей — и выглянувший наружу человек тут же получил удар кулаком под подбородок. Его также связали, заткнули рот кляпом и положили у стены лицом вниз. Бревин заглянул внутрь — никого. Коллаис двинулась дальше, приближаясь к перекрёстку, а Бревин задержался у соседних дверей, открывая их и освещая комнатки изнутри. Никого.
Ользан увидел, как тень метнулась к двери, тронувшись с места, где только что стоял монах. В двери возникло отверстие по форме Унэна, и она медленно провалилась внутрь комнаты, рассыпаясь по пути на куски.
Из соседнего прохода выскочил человек. Он увидел нападавших и, помедлив лишь секунду, полез в карман. Ользан понял, что не успеет добежать до него и метнул кинжал. Когда человек упал наземь, выронив из пробитой ладони небольшую чёрную палочку, Ользан уже был поблизости. Проход вёл в какое-то подобие склада. Внутри никого больше не было — зато в изобилии стояли бочки, от которых исходил весьма неприятный запах.
Бой в комнате, в которую ворвался монах, окончился, не начавшись. Двое магов были связаны по рукам и ногам. Когда Коллаис подбежала, монах заканчивал вливать им в рот что-то из тёмного фигурного флакончика.
— Чтобы не баловались магией, — пояснил он коротко. Вытер пот с лица и встретился на перекрёстке с Ользаном.
— Как выглядит сигнальное устройство? — спросил монах, вытирая пот с лица. Он не улыбался и вид у него был слегка уставший.
— Что-то вроде шара, с иглами, — ответил юноша.
— Такого здесь нет, — осмотрелся монах. — Значит, нам надо…
Дверь третьего коридора открылась и наружу вышел ничего не подозревающий человек небольшого роста, с чашкой в руках.
— Не двигаться, — приказал Ользан, поднимая кинжал. Человек выронил чашку и сделал шаг назад. Раздался звон и сотни глиняных кусочков брызнули во все стороны.
Это, видимо, убедило человека, что всё, что он видит, происходит на самом деле. Повернувшись, он пинком открыл дверь и с ужасным криком бросился назад по коридору.
Унэн оттолкнул Ользана и метнулся следом. По пути монах поскользнулся на влажном пятне и едва не полетел кувырком. Ользан бежал следом, и слышны были торопливые шаги и проклятия Бревина.
Не успеет, понял Ользан. Но было поздно что-то придумывать, советовать, кричать. Человек телом распахнул следующую, длинную и тёмную комнату. В конце её на небольшом возвышении стояло что-то мерцающее, покрытое иглами, с голову величиной.
Человек едва было не споткнулся, но удержал равновесие.
Унэн прыгнул, но было понятно, что он не успеет. Успеем ли мы удрать? — думал Ользан, лихорадочно нащупывая шарик в кармане. Тот постоянно выскальзывал из влажных пальцев.
Послышался резкий свист и глухой удар.
Человек рухнул всем телом вперёд, не добежав до возвышения.
Унэн поднялся с пола, вытирая исцарапанное лицо ладонью. Он посмотрел на неподвижно лежавшего человека и произнёс:
— У меня не было другого выхода.
Тело выволокли в коридор и Унэн извлёк из затылка убитого необычной формы снаряд — многолучевая металлическая звезда с острыми, как бритва, краями.
— Я полагаю, что это не последний твой сюрприз? — спросил Бревин, который молча наблюдал за всем этим. Монах слабо улыбнулся.
— Конечно, нет. — он прислушался. — Вроде бы тихо. Кто-нибудь знает, как управлять тем предметом? — и Унэн кивнул на ровно мерцающего «ежа». Все покачали головой.
— Тогда вот так, — он осторожно закрыл дверь в комнату и взглянул на Ользана. — Сколько у нас времени?
— Они должны были давать сигнал каждые полчаса. По моим прикидкам, минут пятнадцать, не больше.
— Не будем терять времени.
Унэн решительно направился в комнату, в которой лежали два одурманенных мага. Коллаис осматривала комнату широко открытыми глазами.
— Ну и арсенал… Что же они тут варили? Кстати, можно ли что-нибудь забрать себе?
— Можно, — ответил Ользан. — Но необходимо оставить по крайней мере половину всего, что относится к магии или алхимии. Всё остальное — наша законная добыча. У нас — он извлёк часы из «кошелька» — тринадцать минут. Быстро собирайте всё, что сочтёте нужным, и…
Ользан осёкся. Он посмотрел на стол, заваленный бумагами и свитками. Под ними оказалась небольшая каменная пластинка, испещрённая арратскими письменами.
Та самая. Из-за которой его едва не убили тогда, под проливным дождём. Ользан оставил всех собирать добычу и быстрым шагом вернулся ко входу в подземную лабораторию, где валялся связанный по рукам и ногам привратник. При виде Ользана с пластинкой и кинжалом в руке он посерел.
— Скоро сюда придут люди, чтобы разобрать ваше гнездо на части, — пояснил юноша и помахал табличкой перед глазами пленника. — Ты уже сказал, что продал её. Вижу, что соврал. У тебя есть последний шанс уйти отсюда.
— Что ты хочешь? — захлёбываясь от страха, спросил тот.
— Знать, кто ей пользовался. Кому она была нужна. Советую не врать, потому что теперь я тебя отыщу и под землёй.
Пленник некоторое время колебался, но затем жажда жизни победила.
— Убирайся, — Ользан кинжалом перерезал верёвку и поднял привратника на ноги. При том, разумеется, ничего уже не было.
— Ты меня отпускаешь? — тот не поверил своим глазам.
— Я найду тебя, если только мне захочется. Советую больше никогда не напоминать мне о своём существовании. Иди! — и юноша распахнул дверь наружу.
Привратник выскользнул прочь. Тут к Ользану подбежал запыхавшийся Бревин и посмотрел на груду верёвок.
— Неужели сбежал?!
— Я отпустил его, — пояснил Ользан и указал на пластинку. — Долго объяснять. Всё равно мы найдём его в любой момент, — и Ользан показал прядь волос. — Это его.
— Тебе, конечно, виднее, — Бревин задумчиво почесал затылок. — Слушай, мне показалось, что в одном из проходов есть кто-то живой. На этих непохоже. Может, посмотрим?
— У нас мало времени, — покачал головой Ользан.
— Да это рядом, — Бревин указал рукой. В другой он держал зажжённый факел.
Запах, который доносился из прохода, был тяжёлым и напоминал запах зверинца. Скверного зверинца, где огромные звери ютятся в крохотных клетушках, и убирают за ними далеко не каждый день. Бревин брезгливо сморщился.
— Что они только здесь держали…
Он толкнул ногой первую из четырёх дверей — все они располагались на одной стене. Пусто. Внутри было несколько клеток, все они были пусты.
Во второй и третьей комнате было тоже пусто.
Открыв дверь четвёртой, Бревин шепнул:
— Смотри… — и махнул факелом. Внутри огромной клетки, что занимала чуть ли не половину комнаты, на зловонной груде, что была некогда соломой кто-то лежал, свернувшись клубочком. Что-то тускло поблёскивало в темноте.
Бревин укрепил факел на противоположной стене и изумился:
— Да это женщина! Эй, милая, — он подошёл вплотную к клетке и легонько постучал по решётке. — Вставай, да побыстрее. Надо убираться отсюда.
Силуэт на груде гнилой соломы пошевелился и открылись узенькие щелки глаз, слабо мигнули. Бревин нетерпеливо постучал по решётке.
— Не пойму, как она отпирается… Смотри, словно здесь вообще нет двери. Придётся придумать, как…
Ользан заметил, как странно напрягся обитатель клетки и, ощутив в густом смраде, витавшем вокруг, непонятный, мускусный аромат, неожиданно понял, что сейчас произойдёт несчастье.
— Назад! — он кинулся к клетке и в тот же миг существо, превратившись на миг в расплывчатую тень, метнулось к решётке изнутри. А бегает, пожалуй, быстрее Унэна, успел подумать юноша, отбрасывая Бревина в сторону.
Бревин успел сгруппироваться и встретился со стенкой боком. Было больно, но не смертельно. Чертыхаясь, он позвал на помощь и рванул меч из ножен.
Ользану показалось, что порыв ветра ударил ему в лицо. Силы неожиданно оставили его: напряжение, которое поддерживало их, растаяло во мгновение ока.
Обитательница клетки стояла по ту сторону, сжимая руками прутья.
Жар накатил на Ользана — он стекал широкой полосой по правой стороне лица и руке. Юноша взглянул на руку и увидел, что половина рукава оторвана. Пять глубоких борозд появились на руке и из них широкой полосой стекала кровь.
Что-то тёплое потекло за шиворот.
Пара зелёных глаз пристально смотрела на него из мрака; ни один звук не нарушал тишину комнаты, кроме потрескивания факела.
Бревин ошеломлённо уставился на разодранное до кости лицо Ользана и с ужасом понял, что тот не лишился глаза только чудом. Кровь текла быстро; ему срочно нужна была помощь.
— Тварь, — выдохнул шантирец и отвёл руку с мечом назад, замахиваясь для удара сквозь металлические прутья.
Глаза повернулись в его сторону.
Шантирец увидел почти совершенно человеческое лицо; на этом лице, иссиня-чёрном, застыло настолько странное выражение, что он едва не попятился.
Там была не ярость, боль или ненависть. Там было что-то очень простое и вместе с тем невероятно страшное. Несколько дней спустя Бревин смог понять, что означало это выражение. Так смотрит голодный человек на поджаренный кусок мяса, предвкушая удовольствие от трапезы.
— Сдохни, — шепнул шантирец и шагнул, выбрасывая руку с мечом вперёд.
Вернее, ему показалось, что он шагнул.
Порыв тёплого воздуха охватил его и отбросил к стене. Невероятная слабость охватила все его члены; мускулы отказывались повиноваться, тепло волнами накатывало на него, принося то болезненную усталость, то почти неземное удовольствие от её отсутствия.
Меч выпал из его руки и Бревин беспомощно уселся на пол, по-прежнему глядя во внимательные зелёные глаза.
Ользан же ощутил, что сковывавшее его оцепенение прошло. Боли не ощущалось, хотя раны были нешуточными. Ощущался только жар.
В комнату ворвался Унэн и остановился, словно попав в невидимую паутину. Он замер, заслоняя рукавом лицо и отчаянно хватая воздух. Коллаис вбежала следом. Увидев, что происходит что-то неладное, она извлекла откуда-то арбалет и направила его на существо в клетке.
Унэн, по-прежнему закрывая лицо, отвёл назад левую руку, готовясь метнуть свой снаряд.
Тут голос вернулся к художнику.
— Стойте! — крикнул он, и на миг напряжение распалось. Глаза в клетке на миг повернулись в его сторону, а Бревин, наконец, оторвался от стены и упал на пол, словно тряпочная кукла.
— Уберите его отсюда, быстро, — Ользан указал рукой на шантирца и краем глаза заметил, что остальные двое бросились выполнять его приказ.
Стараясь подавить слабость, от которой звенело в ушах, он шагнул к клетке и ощутил знакомое чувство обрушивавшейся на него неведомой силы.
Мир вокруг него то терял очертания, то вновь приобретал их. Ользан заметил, как Унэн бесшумно скользнул в комнату и встал у стены, подняв меч Бревина и глядя куда-то вниз.
Глаза по-прежнему смотрели на него.
Ещё шаг.
Существо действительно было похоже на человеческую женщину. Единственным отличием, помимо цвета кожи, был короткий мех, покрывавший почти всё её тело. По человеческим меркам ей было бы не более двадцати лет и её назвали бы ошеломляющей красавицей. Ростом она была с Унэна, но у Ользана уже не оставалось иллюзий относительно её настоящей силы.
На шее у пленницы тускло светился массивный серый ошейник.
Внутрь скользнула Коллаис и что-то тихонько шепнула Унэну, указав рукой на Ользана. Тот кивнул и она вновь покинула комнату.
— Sirinna faille, — услышал Ользан свой собственный голос и глаза мигнули. Растерянная улыбка на миг скользнула по чёрным губам. Унэн приподнял голову и увидел, что губы существа шевельнулись.
— Clainad hotta, — Ользан махнул рукой в направлении выхода. — Thovan devair, sirinna claide?
Существо ответило и едва заметно кивнуло головой.
Ользан подошёл вплотную к клетке. От пленницы исходил тот самый запах мускуса, и ему стоило немалого труда сохранять сосредоточение. На него накатывала невероятная энергия; она волнами жара пронзала тело и Ользан пожалел Бревина, которому всё это досталось в полной мере.
Он просунул руки за решётку и обхватил ими ошейник. Пленница вздрогнула, но по-прежнему не сводила с него зелёных, поглощающих всякую волю глаз. Пальцы его скользнули по холодному металлу и он поразился, насколько мягким был мех. Словно у котёнка. Наконец раздался щелчок и ошейник, легко раскрывшись, с глухим звоном свалился на пол.
Долю секунды Ользан стоял, обнимая существо за шею и вновь увидел, как по чёрному, как ночь, лицу проскользнула улыбка.
— Dulai, — он отступил от клетки, ощущая, что ещё несколько минут — и он свалится от изнеможения. Как быстро уходят силы…
Послышался треск — пленница ухватилась за толстый прут обеими руками и вырвала его. За ним последовал второй и третий. Затем она медленно шагнула вперёд, взглянула вниз и на Унэна, нерешительно попятилась.
— Dulai, — повторил Ользан уже нетерпеливо и взглянул под ноги. Мама родная, неужели это всё — моя кровь?!
Пленница осторожно взяла его за раненую руку и наклонила голову. Ользан в изумлении увидел, как кроваво-красный язык скользнул по ранам, счищая грязь и кровь. Боль огнём обожгла руку, он едва не вскрикнул. Опустив голову, он увидел, как на глазах затягиваются раны, покрываясь розовой полоской новой кожи.
Пленница обняла его шею руками и заставила наклонить голову. Вновь шершавый язык прошёлся по разодранному мясу, вновь жуткая боль пронзила Ользана, на сей раз вырывая из горла хриплый вопль… и всё. Только немного покалывало кожу.
Две пары глаз смотрели друг в друга короткое мгновение, но для Ользана оно длилось вечность.
— Unir alaida, — шепнули чёрные, как смоль, губы и пленница отпустила его. Её взгляд обратился на Унэна и Коллаис. Те смотрели на всё происходящее, потрясённые до глубины души.
— Пропустите её, — велел Ользан, делая шаг вперёд и хватаясь за стену, чтобы не упасть.
Те послушно расступились. Чёрная тень метнулась между ними, и лишь где-то вдалеке послышался и замер лёгкий топот.
Ользан извлёк из кармана перепачканный его кровью шарик и с силой швырнул его на пол. С глухим шипением шарик взорвался и в комнате повис густой туман.
— Уходим, — Ользан сделал несколько шагов к выходу, но не смог дойти даже до порога. Смутно он ощущал, как его подхватывают и волокут куда-то. Ноги его больно ударялись о стены.
Когда его вытащили наверх, в благословенный край лютой жары и свежего воздуха, силы таинственным образом вернулись к нему. На несколько секунд.
Они едва успели выбежать на свежий воздух и вытащить Бревина, как вокруг с лёгкими хлопками начали возникать люди. Их было не меньше десятка — первые тут же бросились внутрь подземного строения, другие одинаковым жестом подняли левую руку. На каждой сверкал браслет. Все поднесли губы к браслету и что-то сказали.
— Теперь я знаю, зачем эти браслеты, — произнёс Унэн и обеспокоенно взглянул на Бревина. Тот так и не пришёл в сознание.
К путешественникам подошёл высокий ольт с совершенно седыми волосами.
— Есть пострадавшие? — спросил он обеспокоенно, глядя на залитого кровью Ользана. — Я могу перенести вас к целителям. Думайте быстро, у нас мало времени.
— Давайте, — распорядилась Коллаис. — У нас двое пострадавших, и вряд ли путешествие пешком пойдёт им на пользу.
Ольт кивнул и за его спиной открылся портал. А ещё говорят, что порталы стали ненадёжны, вяло подумал Ользан.
Когда его вносили в портал, он успел заметить лежащее вдалеке тело. Голова была неестественно выгнута и, судя по всему, позвоночник был сломан.
Привратник так и не скрылся.
История 6. Вершина
XXI
— Ну, и каково тебе быть больным? — Ользан вошёл в комнату, в которой вот уже четвёртый день лежал Бревин. Тот страдальчески скривился.
— Ужасно, — просипел тот, откашлялся и повторил. — Ужасно. Терпеть не могу, когда за тобой ухаживают, как за младенцем. Ты, я вижу, в полном порядке?
— Практически, — Ользан повернул голову так, чтобы шантирец увидел шрамы. — Вот, осталось на память. Теперь-то уж никто не скажет, что я никогда не брал в руки оружия.
— Я рад за тебя, — Бревин вяло улыбнулся. — Как там Лаис?
— Разве она не заходит?
— Заходит, — больной снова улыбнулся. — Да только она сама ничего не говорит и мне не разрешает. Тут же принимается пичкать лекарствами. Только что пелёнки не меняет.
Ользан приложил все силы, чтобы не улыбнуться. Последнее действие явно пугало шантирца сильнее, чем все возможные увечья, вместе взятые. Впервые в жизни он серьёзно слёг и выяснялось, что это требует совсем другого мужества…
— Нормально всё с Лаис. Сидит, изучает нашу добычу. Скоро станет профессиональным алхимиком. Нас с Унэном почти не замечает.
— Так я тебе и поверил, — шантирец попытался сесть в постели, но это ему удалось не без труда. — Кстати, что там Унэн?
Художник вздохнул.
— Ему, похоже, бездельничать вредно. Второго дня учинил погром в торговых рядах. Кто-то ему, видите ли, гнилое яблоко в чашу положил. Так он там все окрестные яблоки попытался передавить.
— И что? — Бревин недоверчиво поджал губы. — Посадили, небось, на недельку?
— Размечтался, — Ользан хмыкнул. — Ты, похоже, забыл, с кем имеешь дело. Он спокойно заплатил штрафы и сегодня с утра снова сидит со своей чашей.
— Весело живёте, — шантирец болезненно поморщился. — О боги, ну и каша! Такое чувство, словно мускулов совсем не осталось. С ложечки кормят, с боку на бок поворачивают… тьфу!
Художник наклонился поближе и заговорщически подмигнул.
— Я открою тебе страшную тайну, — сообщил он, понизив голос. — Через три дня тебя отпустят. При условии, конечно, что не будешь впредь отказываться от каши.
— Смеёшься, что ли? С меня этого травяного отвара уже достаточно. Чтоб я ещё кашу ел! Ха!
— Ну, тогда тебе здесь ещё недельки две загорать, — развёл руками его собеседник.
Бревин замолчал и подозрительно воззрился на невинно улыбающегося художника.
— Слушай, ты это серьёзно? Что через три дня, если не…
— Вполне.
— Обманешь, поди. Ну да ладно. Три дня ещё можно стерпеть.
Они распрощались и Ользан вышел, встретив в комнате для посетителей… Сунь Унэна. В бело-зелёном халате и деревянных сандалиях тот выглядел комичнее обычного.
— Я тоже к нему зайду, — сообщил монах и подмигнул. — Подожди меня здесь.
Вернулся он через минуту, улыбаясь до ушей.
— Судя по всему, — предположил Ользан, уже на улице, — Ты ему что-то принёс. Что-нибудь запрещённое.
— Естественно, — развёл руками тот. — Стал бы я приносить ему разрешённое. Разрешённым его и так кормят до отвала.
Несколько минут они шли молча.
— И, кстати, ты несколько преувеличил, когда сказал, что я передавил все окрестные яблоки. Всего лишь все яблоки того самого мерзавца. Хотя, конечно, твой вариант мне нравится больше.
— Я сказал «попытался». Кстати, откуда ты это узнал? Подслушивал?
Унэн развёл руки, на лице его отразилась скорбь.
— Соблазн был очень велик.
— Разве тебя не учили бороться с подобными соблазнами?
— Учили, — монах горестно вздохнул. — Но, во-первых, соблазны бывают разные; а во-вторых, в пороках тоже есть своя прелесть.
Ользан не выдержал и расхохотался. Несколько прохожих удивлённо посмотрели им вслед.
В честь выздоровления шантирца его друзья затеяли грандиозный пир. Поначалу его сестра опасалась, не принесут ли ему вреда подобные излишества, но в конце концов сдалась. Спорить с таким приверженцем подобных начинаний, как Сунь Унэн, оказалось выше её сил.
— Ему, похоже, нужно, чтобы вся жизнь была одним сплошным праздником, — пожаловалась она Ользану, пока тот распоряжался относительно сервировки.
— Разумеется, — отозвался всеслышащий монах из другой комнаты. — Смерть может настигнуть нас в любую минуту, так почему же надо отказывать себе в повседневных удовольствиях?
— Опять подслушивал, — Коллаис, уперев руки в бока, недружелюбно посмотрела на появившегося в дверях Унэна. — В следующий раз голову оторву!
— И не думал, — монах энергично затряс головой. — Сама посуди: на что ещё ты стала бы жаловаться Олли?
Девушка вздохнула и безнадёжно развела руками.
— В следующий раз будешь готовить сам, — пригрозила она монаху.
— Я мечтаю об этой минуте, — поклонился тот, выражая всем своим существом восторг. — Должен же я когда-нибудь познакомить вас с тем, как принято пировать у нас.
И удалился, не дожидаясь новых неприятностей.
— Тебя учили готовить? — удивился Ользан.
— Меня учили всему, — ответила шантирка с гордостью. — Мама говорила, что грош цена хозяйке, которая не сможет подать пример слугам. Никто, конечно, не ожидал, что будет прок от этих уроков.
Она помолчала и тень на какой-то момент опустилась на её лицо.
— Не будем об этом, — она взглянула на часы. — Кто из вас поможет Риви прийти домой?
— Я, — раздалось два голоса и Коллаис облегчённо вздохнула.
— Превосходно. Унэн, поторопись, а не то всё успеет остыть.
— А он? — монах возник на пороге.
— А он поможет мне разобраться с винами.
— Чего с ними разбираться, — недовольно проворчал Унэн, но перечить не стал.
Бревин выглядел ещё бледным и каким-то прозрачным, но дошёл до дому почти без посторонней помощи. Судя по улыбающемуся лицу, Унэн времени зря не терял.
Пир вёлся по обычаю Шантира — с утра до вечера, с перерывами, чтобы дать отдых желудку. Разговоры велись на самые различные темы.
— Ну, так куда мы подадимся теперь? — спросил Ользан, когда были подняты бокалы за здоровье и за удачу. Остальные два представителя мужского пола удивлённо воззрились на него при этих словах.
— Мне в ближайшее время не до подвигов, — возразил Бревин. — На подвиги надо отправляться в хорошей форме. Да и тебе рано пока ещё.
— И я против, — подал голос монах. — Нет, конечно, решать вам, но зачем так быстро покидать город, в котором нам настолько все благодарны?
— Да уж, — фыркнула Коллаис. — Ещё пара-другая погромов и вся наша слава испарится. С твоей помощью.
— Великие дела — это одно, а неуважение к религии — совсем другое. Клянусь своим великим предком, даже базарные торговцы должны это понимать!
— Великим предком? — заинтересованно наклонился вперёд шантирец. — Что-то раньше ты о нём не говорил.
— Куда уж мне, ничтожному, — вздохнул человечек, наливая ещё вина. — Я всего лишь неудачное воплощение всех его великих достоинств. Хотя, конечно, я стараюсь.
— Представляю, что такое удачное воплощение, — содрогнулась девушка.
— Представить себе такое очень трудно, — покачал головой монах. — Кроме того, есть ещё одна причина не торопиться на подвиги.
— Какое же?
— Вы все очень плохо к ним подготовлены.
Все недовольно заворчали.
— Ну, знаешь, Сунь, — шантирец был недоволен больше всех. — Не хочешь ли ты сказать, что по сравнению с тобой мы ни на что не годимся?
Монах тяжело вздохнул, но ироничной усмешки на его лице не появилось.
— Я не сказал — по сравнению со мной. Я занимаюсь этим не один год… да и не одну жизнь, кстати, — Коллаис насмешливо уставилась на монаха. — Вот скажите мне, чем отличается профессиональный искатель приключений от обыкновенного воришки?
— Объёмом похищенного, — съязвил шантирец.
— Не только. Обычный воришка занимается кражами не из любви к искусству… по крайней мере, в большинстве случаев. Ему хочется есть, пить, развлекаться с женщинами… — он осёкся, глядя на шантирку.
— Понятно, — кивнула та. — Продолжай.
— Слушаюсь. Профессионалу доставляет удовольствие сам процесс преодоления препятствий.
— Ну, допустим, — кивнул шантирец. — Так чем же мы плохи?
— Я ещё не закончил. Профессионал, кроме того, стремится выжить. В большинстве случаев — скорее выжить, чем достигнуть цели. Вот и вся разница.
Остальные недоумённо переглянулись.
— Ну ладно, допустим, что на мечах я пока сражаюсь хуже тебя, — произнёс Бревин. — Но до сих пор мы преодолевали все препятствия и всё же выжили. Что тебя не устраивает?
— Едва выжили. Едва. Вспомни себя. Вспомни Олли… впрочем, о нём разговор особый. В этот раз нам просто повезло. В следующий раз может уже не повезти.
— И что ты предлагаешь?
— Тренироваться. Кое-чему смогу обучить я, кое-чему — кто-нибудь другой. Я знаю немало людей… впрочем, не только людей, которые будут рады помочь вам.
— Что бы мы только без тебя делали, — иронично протянул Бревин, приглаживая волосы.
— Пропали бы, — пожал плечами человечек. — Тут и гадать нечего.
— Ладно, спорщики, — перебила Коллаис. — Все готовы приступить к главному блюду?
К вечеру мир казался не таким уж и жестоким, а жизнь — не такой уж и короткой.
— Кстати, Олли, — шантирец удобно устроился в кресле; рядом с ним стояли бутылки с винами и вазы с фруктами. Прислуга в доме была отлично выученной и никак не привлекала к себе внимания. — Что это было за пугало? Я ведь так и не помню, что произошло. Помню, что… — он помедлил. — из меня будто высосали все соки… и всё.
— Мирацу, — коротко ответил Ользан.
— Что-что?
Читать бесплатно другие книги:
