Поцелуй скорпиона Кистяева Марина
– Думаешь, там будет только хуже?
– Да. У меня есть предположение, что мы – ты или я, или оба – совершили нечто плохое, ужасное, что запуталось во Вселенной и дало новый виток. А если сделать ещё одно предположение и найти способ исправить ошибку, то, возможно, и наша связь разорвется. Мы станем свободными друг от друга.
Демид мысленно согласился с ней. Он думал о чем-то подобном. Освободиться от своей Аристократочки – не этого ли он желал? Тогда отчего растет дикий протест внутри?
Он осушил свой бокал, ничего не сказав.
Да и слова тут были лишними.
Демид согласился проводить её до спальни. Киру развезло, но алкоголь не придал ей веселья.
– Я не найду спальню, – сказала она, плотнее укутываясь в данный им плед. – Заплутаюсь. Будете меня искать полночи. Или не будете… Сакронский, наверное, вздохнешь с облегчением, если я потеряюсь?
– Ну да, и твой призрак будет меня преследовать до конца жизни. Не говори глупостей. Пошли.
– Куда?
Она мгновенно насторожилась.
– Не сверкай на меня своими глазищами. Доведу тебя до спальни.
– А ты сам где ляжешь?
– Найду место.
Он не стал говорить, что их комнаты смежные. По прибытию ему было интересно понаблюдать за реакцией Киры, сейчас же стало не до смеха.
Кира опустила ноги на пол, попыталась пошатнуться, и её повело.
– Не дойду, – вынесла она вердикт своему состоянию.
– Могу на руках донести.
Её брови поползли вверх, а в светлых глазках появились огоньки азарта.
– Серьезно?
– Абсолютно.
Он встал рядом и скрестил руки на груди.
Кира была без обуви и, стоя рядом с ним, снова обозначила значительную разницу в росте.
– Хотя да, ты вон, какой детина. Слушай, Демид, а там, в прошлом, у нас с тобой были такие же различия в весовой категории?
– Кажется, да. А мне нравится, что ты маленькая.
Признание с губ сорвалось неожиданно, и внутренне Демид замер, ощутимо напрягся. Аристократочка-Кира на него плохо воздействовала своей глупой привычкой говорить, что думает. Он невольно поддавался её влиянию.
Его слова она восприняла нормально – спасибо алкоголю.
И вернула новым признанием, грозящим его опрокинуть на лопатки.
– А мне нравится, что у тебя грудь покрыта волосами. Волосатая мужская грудь – мой личный фетиш. Именно с неё началась моя страсть к тебе.
– Мне надо почаще с тобой пить.
– Неее, – она погрозила указательным пальчиком. – Я и так много что говорю тебе. Но серьезно – тащусь от твоих волосков. Можно… потрогаю?
Сколько раз к его груди прикасались женские ладони? Если бы Демид захотел, не вспомнил бы. Много. И всегда он оставался равнодушным. Его больше заботило, чтобы ладони скользнули книзу и принялись ласкать стратегически более важный орган.
С Кирой всё было иначе. Он уже к этому привыкал.
– Можно, – его голос охрип, сел. Дыхание сбилось в груди. Он прищурил глаза, и не моргая смотрел на Киру.
Та, с той самой едва уловимой, но такой чарующей улыбкой, подняла ладони и сначала положила их поверх футболки на его грудь.
– Не то, – недовольно буркнула девушка и решительно принялась выдергивать края футболки из-под ремня.
У Демида возникло чувство, что ему захерачили мячом в грудь, да со всей дури. Мозгами понимал – ничего сверхсексуального не происходит, абсолютно. Тогда почему внутри всё скрутило жгутом?
Кира задрала футболку и сразу же скользнула теплыми маленькими ладошками по его животу, он с шумом втянул в себя воздух. Кира была слишком поглощена собственными исследованиями, чтобы обратить внимание на его странную реакцию, которая выдала с головой его истинное отношение к ней. Его внутренне тряхануло так, что он не скоро придет в себя.
Одно прикосновение… Совсем невинное…
И тут же насмешливый голос в голове прокомментировал его реакцию: и ты говоришь, что готов разорвать с ней связь?
Тем временем ладошки Киры пробрались выше, прошлись по груди, задев случайно соски. Демид сжал зубы, порадовавшись, что кроха на него не смотрит. Нечего. Пусть и дальше… исследует его волосики, мать их ети.
– Какие шелковистые. Почему все пишут, что волосы на мужской груди жесткие?
Она осторожно запустила пальчики в волосы, аккуратно перебирая их.
– Клевые.
Демид больше не выдержал. Дернулся, одной рукой накрывая сразу обе ладони Киры. Девушка задрала голову, чтобы иметь возможность заглянуть ему в глаза.
– Что-то не так?
– Да, черт возьми, Аристократочка, не так, – он едва ли не рычал, сам себе напоминая зверя.
Кира искренне не понимала – её чувства читались по лицу.
– Я больно дернула их?
– Кира, мать твою, нет!! У меня встал на тебя. Так понятнее?
Краска залила её щеки.
– Понятно.
Но девушка не отошла. Продолжила стоять опасно рядом.
А он, как последний идиот, не понимая себя и своих поступков, вспоминал её слова про джентльменство.
– Пошли-ка я тебя всё же провожу.
Кира вздохнула.
С сожалением?
– Пошли.
Да-да, и пошустрее.
Ибо он за себя не отвечал.
Глава 14
– Демон… Демон… нет… нет!!!
– Кира, мать твою ж, проснись!
– Демоооон…
– Кира!!!
Её ощутимо тряхнули за плечи, выдергивая из пучины сна.
Кира, распахнув глаза, пребывая в полной дезориентации, с непониманием уставилась на Сакронского, который сидел на краю её кровати, взлохмаченный. В темных глазах молодого мужчины плескались тревога и недоумение.
– Кира… проснулась? Всё?
Кира, тяжело дыша, нахмурилась и сглотнула вставший в горле ком.
– Я… – начала говорить она, но понимая, что не знает, как продолжить, замолчала и огляделась.
Чужая роскошная спальня. Так, она в загородном родовом поместье Эльдара Белозерского. А что делает в её спальне Демид? Да ещё в одних боксерах.
– Что случилось? – её голос прозвучал слабо и тихо.
– Ты кричала во сне, – обеспокоенно ответил Сакронский и неожиданно зло добавил: – И звала какого-то Демона.
– Это ты, – Кира провела рукой по лицу, прогоняя остатки сна.
– Я?
– Да. Твой образ… Я тебя окрестила Демоном, потому что ты преследовал меня. Ты же зовешь меня Аристократочкой, почему я не могла тебе дать имя?
– Логично. Демон-Демид. Забавно.
Кира внутренне вздрогнула.
– Я, когда услышала, что тебя зовут Демид, так же подумала.
За окнами ночь, в комнате полумрак, из-за луны и ушедших, наконец, туч, а так же из-за достаточного уличного освещения они могли видеть друг друга.
– У тебя лямка съехала.
Сначала Кира даже не поняла, о чем он.
Ложась спать, она смутно помнила, как выбирала ночное белье. Остановилась на комбинации из шелковой майки и таких же шортиках. Что первое попалось, то и взяла.
Кира опустила голову, чтобы посмотреть, что не так с её одеждой.
Замерла, а по телу сразу же прокатилась горячая волна.
Ляпка шелковой маечки, отороченной кружевом, съехала, полностью обнажив грудь. На которую сейчас и смотрел Демид. Смотрел жадно, неотрывно, словно никогда не видел девичью грудь. Тело Киры отозвалось мгновенно. Да и как остаться равнодушной, когда практически голый красивый, сильный мужчина сидит на твоей кровати и смотрит на тебя темными глазами, на дне которых клубится первозданная похоть?
На Киру никогда никто так не смотрел.
Обжигающе.
У неё засосало под ложечкой. Она должна сейчас же поправить лямку, разорвать порочный круг его жадного взгляда.
Но почему-то медлила.
Была не в состоянии поднять руку и прикрыть грудь. Наоборот, её дыхание стало тяжелым.
Как и у Демида. Он сидел в опасной близости от неё, она ощущала терпкий запах его тела, смешанным с алкоголем и дорогим парфюмом, с нотками геля для душа. Она видела, как трепещут его ресницы, как раздуваются ноздри. Как ходят желваки на скулах. Она заметила, как напряглись мышцы на плечах и спине. Ниже взгляд не опустила – знала, что увидит там, где прикрыто хлопком трусов.
Она уже собралась, уже почти заставила себя поднять руку и вернуть чертову лямку на место, когда услышала сдавленный стон Демида. Так стонут, когда не в силах совладать с искушением. Когда проигрывают в борьбе с собой.
Мгновение, и Кира оказалась опрокинута на спину, а лицо Демида – в нескольких сантиметрах от неё. Теперь его глаза-тайфуны были ещё ближе, они притягивали, заманивали, поглощали. Гипнотизировали. Кира, не моргая, смотрела в них. Демид удерживал своё тело на локтях, обжигая дыханием.
– Оттолкни меня, – выпалил яростно, сквозь сжатые губы.
А у неё язык прилип к нёбу. На Киру нашло странное оцепенение. То, от чего она бежала, гнала даже в мыслях, случилось.
Она на кровати, над ней навис Сакронский.
Если бы он снова хамил, подтрунивал над ней, подавлял, она бы очнулась от наваждения, пришла в себя и да, оттолкнула бы его.
Сейчас – не могла.
Она, словно в тумане, не осознавая до конца, что делает, подняла руки и дотронулась до бронзовых литых мышц на его предплечье. Горячие, обжигающие.
– Нет, – выдохнула и чуть приподняла корпус, чтобы иметь возможность лизнуть чуть солоноватую кожу на ключицах Демида.
Тот снова приглушенно застонал и рыкнул.
– Это твоё последнее «нет», Аристократочка.
Спорить она не собиралась. Напротив, закрыла глаза и откинулась назад.
Теплые мужские губы тотчас захватили в сладостный плен розовую горошину соска и жадно втянули. С губ Киры сорвался стон, по позвоночнику словно прошёлся разряд тока, заставив каждую клеточку её тела проснуться после долгого сна. Она выгнулась дугой, подставляя себя дальнейшим ласкам.
В голове не осталось ни одной мысли, кроме поразительной правильности происходящего. Грани миров и сознания сдвинулись, и не было ничего естественнее, чем губы и руки Сакронского на её теле. Жар его поцелуев опалял, пробуждая в ней оглушительную истому. Внизу живота стало жарко, и Кире нестерпимо захотелось, чтобы с неё сняли шортики, чтобы освежающий воздух коснулся её разгоряченного, уже влажного лона. И не только воздух – руки и губы Демида.
Она трепетала под ним, испытывая то, что никогда не испытывала.
Кира не была фригидной, но всё, что происходило ранее, было слабой подделкой истинного желания. Того, что сейчас, в эти секунды, охватывало её тело и уносило в заоблачную даль.
Она вскинула руки и дотронулась до головы и плеч Демида. Запустила одну в жесткие волосы, поигрывая ими и одновременно не позволяя прекратить ласку груди.
Но у Сакронского были другие планы.
Издавая утробные стоны, больше напоминающие рыки зверя, добравшегося до долгожданной добычи, он переместился на другую грудь. Сжал сосок, всю грудь, проверяя её на упругость.
– Шикарная, моя кроха.
От его «моя» в голове взорвались сотни микроскопических петард. Не было никакого сомнения, что в те минуты Кира принадлежала Демиду полностью. Ей нравилось прикасаться к его спине, прощупывать его мышцы, раскрытой ладонью ласкать поясницу. Она хотела дотронуться до ягодиц, но из-за разницы в росте не могла.
Издав очередной стон, Демид подтянул своё тело выше и добрался до её рта. Это была капитуляция. Безоговорочная.
Он целовал её, как голодный. Как человек, несколько дней испытывающий жажду. Его губы ласкали, захватывали. Нежно покусывали её нижнюю губу и тотчас пробирались внутрь, где их языки сплетались в извечном танце. Кира с готовностью откликалась на его ласки, урча от удовольствия и сильнее прижимая своё полуобнаженное тело к его. Ей необходимо было прикасаться, чувствовать силу партнера. Сливаться с ним. Она отбросила прочь все предрассудки.
Были только она и Демид, что сводил её с ума.
Его крупное тело притягивало её, как магнит. Сколько ночей она провела, мечтая вот так прикоснуться к нему? Сколько раз по утрам от бессилия, от безысходности прятала голову в подушку, понимая, что никогда не встретится со своим Демоном и не ощутит на коже его пронзительный взгляд черных глаз? Ругала, обзывала себя. Считала едва ли не сумасшедшей.
И вот он здесь. С ней. В её кровати.
Что было между ними и будет – не важно.
Только не сегодняшним утром, когда его руки властно скользили по её телу, вдавливаясь в кожу, оставляя на ней обжигающий след.
Ей нравилась сила его прикосновений. Нравилось, что он с ней не сюсюкается, не дотрагивается до неё, словно она хрустальная ваза, которая от неосторожных движений разобьется. Кире важно было, чтобы он прикасался к ней именно так – властно, немного жестко, но при этом без фанатизма.
– Подними бедра.
Его хриплый голос, с каким-то надрывом, отозвался в её голове. Это сродни тому, когда музыкант исполнил партию, лучшее своё произведение и от его вдохновения, от его старания, от того, как он вкладывал душу в исполнение, на последнем аккорде рвется струна. Так и здесь.
Кира не могла не послушаться.
Подняла и с неё сразу же стянули шортики.
– К черту их.
Демид швырнул их куда-то за кровать, Кира не возражала.
– И топ давай.
Она послушно вытянула руки кверху.
– Ты не представляешь, как я хочу порвать его. Боюсь, ты испугаешься.
От его улыбки, в которой не было ни капли теплоты, лишь с трудом сдерживаемое возбуждение, Кире захотелось застонать в голос.
– И зря.
Демид прищурился.
– Ну смотри… Сама напросилась.
Он рывком подтянул Киру к себе и распахнул бедра, раскрывая её для себя. Кира закинула руки за голову, выгнувшись.
Она не стеснялась своего тела и не стремилась закрыться. Она уделяла время спорту, была подтянутой и стройной. Да, имелись пара тройка лишних килограммов, но они с её ростом, напротив, придавали ей больше сексуальности, округлости.
Когда мужские пальцы прикоснулись к её лону, она заурчала от удовольствия.
– Твою ж… Аристократочка…Какая же ты влажная… Для меня? Скажи, для меня?
– Для тебя, – выдохнула и замерла, потому что Демид стремительно спустился вниз, и его темноволосая голова оказалась между её раскинутых и удерживаемых его руками бедер.
– Хочу знать, какая ты на вкус.
Кира прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать от восторга, охватившего её тело. Демид провел языком по её складочкам, не спеша, на самом деле пробуя её. А у Киры всё обрывалось внутри, бешено стучало сердце, кровь пульсировала в висках. Вцепившись заброшенными за голову руками в подушку, Кира протяжно застонала и хотела приподнять бедра навстречу языку Демида, но его руки не позволили – он держал её надежно.
Кира подчинилась. Ей нравилась его властность, то, что он доминировал.
Его губы дразнили, исследовали, посасывали её горошинку, пробирались внутрь. Он задействовал и пальцы – всё, чтобы ей было хорошо. Лежать без движения не было сил, она то запускала пальцы в его короткие волосы, то снова убирала руку. Её голова бессознательно металась по подушке.
– Ещё… пожалуйста, ещё…
– Нет, потом ты мне кончишь в рот… Не сейчас…Сейчас я оргазм хочу чувствовать сам.
Его глаза горели поистине дьявольским огнем. Кира, приподнявшись, ухватила рукой его затылок и притянула к своему лицу его лицо, чтобы прижаться губами к его губам. Ей необходимо было снова почувствовать его поцелуй на себе. Он сразу же ворвался языком ей в рот, властно раздвинув губы и запустив пальцы в её растрепанные волосы. Сакронский полностью повторил её жест. Они притягивали друг друга, ласкали.
Демид, второй рукой удерживая вес своего не хилого тела, подтянул бедра к её бедрам. Внутри Киры всё замерло… Сейчас… Сейчас…
Когда крупная головка начала плавно раздвигать влажные складочки её плоти, Кира хрипло закричала в губы Демида. Мужчина замер, давая привыкнуть к своим размерам.
А потом толчок. На всю длину. Кира, не контролируя себя, впилась ногтями в мужскую спину и послала бедра вперед, чтобы почувствовать Демида плотнее, мощнее. Полностью.
– Кроха…
На его лбу выступили бисеринки пота, и Кира, потянувшись, собрала их губами.
– Двигайся, Демон-Демид.
– Моя… Кира, ты понимаешь, что ты теперь моя…
Его голос дрожал от напряжения. Каждое слово, как раскаленное железо. Как признание умирающего.
Кира ничего не ответила, погружаясь в пучину наступающего оргазма.
– Когда будем продолжать?
Эльдар задал вопрос за завтраком, к которому Кира спустилась позже остальных.
– Сегодня, – она была настроена решительно.
– Ты уверена?
Отчего-то Сакронский выглядел напряженно и смотрел на неё настороженно.
– Да.
– Может, всё-таки перерыв сегодня?
Кира покачала головой.
– Нет. За окном снова дождь… Вызывает желание погрузиться в прошлое.
И сбежать от настоящего.
То, что было утром, поразило Киру. Нет, она не сожалела о том, что переспала с Демидом. Сожалеть – признать ошибку. Ошибкой их связь не была – точно.
Напротив, она испытала то, что никогда и ни с кем ранее не испытывала. И это окончательно взорвало её мир. Она не хотела пока думать, что и как будет дальше. Только не сегодня. Кира позволила себе небольшую слабость отодвинуть анализ происходящего на потом.
Как там говорил про неё Артур – она девочка, она имеет право на слабость.
Демид скрестил руки на груди.
– Плохая идея, Аристократочка. Ты от вчерашнего ещё не отошла.
– Демид, извини, но я сама могу решить, что и когда мне делать.
Их взгляды встретились. Кира приготовилась к тому, что как всегда, натолкнется на пренебрежение, ярость или что-то в этом духе и была удивлена, когда Демид первым отвел взгляд.
Что-то меняется в Датском королевстве?
– Как скажешь, Кииирааа.
Вот тут захотелось чем-нибудь в него запустить. Будто и не было утра с жаркими поцелуями и откровенно нежными признаниями.
Они прошли в кабинет к Эльдару.
– Кира, готова?
– Да.
– Тогда занимай место на кушетке. Демид, ты тоже будешь погружаться?
Демид встал у широкого окна, присев бедрами на край подоконника, так же скрестив руки, позой давая понять, что закрылся от остальных. Кира отчего-то остро восприняла его отчуждение.
Видимо, никогда им не договориться…
– У меня болит голова.
– Снова?
Муж кинул сюртук на кресло и, пройдя к буфету, достал графин с виски. Гремя хрусталем, вынул и стакан. Щедро плеснул себе алкоголя и залпом выпил. Кира молча наблюдала за его действиями. Она сидела перед трюмо, расчесывалась, готовясь ко сну.
– Да, Демид, снова.
На лице мужа появилась неприятная, злая усмешка, от которой Киру бросало в дрожь. Красивое лицо моментально искажалось, превращаясь в маску холодного дельца. К сожалению, в последнее время она всё чаще и чаще его видела.
– Кира, а тебе не кажется, что слишком часто она у тебя болит?
Кира отложила в сторону щетку и поднялась. Пришлось подтолкнуть себя, чтобы ноги направились к мужу. Да и улыбка у неё была не совсем искренняя.
– Я ничего не могу с собой поделать.
– Давай пригласим лекаря.
– Давай. Я принимала пилюли, что мне приписал мсье Кардан, но они не помогают.
Кира не лукавила, говоря о плохом самочувствии. Головные боли начали её терзать месяца два назад, возможно, раньше. Сначала Кира на них не обращала внимания, ссылаясь на усталость, на общую атмосферу, царившую в доме. Девушка часто плакала, Демид своей ревностью изводил её. Не то одела, не туда пошла, не на тех посмотрела. Это становилось невыносимо. Кира с содроганием думала о любом выходе в свет или мероприятии. Она наотрез отказывалась теперь выезжать куда-то без Демида. Даже с родными не выходила ни в театр, ни в оперу. Только с Демидом. Мама, конечно, была недовольна. Задавала вопросы, на которые Кира отвечала, что у них с мужем было всё хорошо. Душа же кричала, что не так, что у неё всё очень плохо, что она попала в капкан и выбраться никак не может. Гордость заставляла молчать. И улыбаться.
Кира подошла к Демиду вплотную. Слава Богу, она ещё его не боялась. После того ужасного случая в кабинете, когда он её изнасиловал, она опасалась, что подобное зверство станет для него нормой, и ошиблась. Он загладил вину, как мог и умел. Две недели они жили, как и должны – счастливо, наслаждаясь обществом друг друга. А потом… снова всё по кругу.
Она обняла Демида, положил голову ему на грудь. Мужское тело напряглось. Кира слышала, как Демид ставит стакан на полку в буфет. Уже лучше. Одной рукой муж обнял её за талию, вторую запустил в волосы, одновременно целуя её в затылок.
– Что-то надо делать с твоей мигренью.
– Да. Ужасно стучит в висках.
Ей было важно, чтобы он поверил, чтобы не думал, что болезнью она пытается отказать ему в супружеских правах. Нет. Ей нравилось с Демидом заниматься любовью, она испытывала наслаждение от его ласк.
– Я завтра приглашу несколько докторов.
– Спасибо, – она ещё сильнее прижалась к нему, а потом негромко сказала: – Демид, а давай куда-нибудь с тобой уедем.
– Например, куда?
– Не знаю. Может быть, к морю.
Читать бесплатно другие книги:
