Танец теней Стюарт Энн
— Но ведь уже слишком поздно, — жизнерадостно заявила Софи. — Ты очень много знаешь об искусстве любви, но я знаю куда больше о женском теле. У женщины больше всего шансов зачать ребенка в середине между ее месячными кровотечениями. Мы рассчитали все превосходно. Думаю, через девять месяцев мы станем счастливыми родителями.
— Софи! — воскликнул Вэл.
— И наш ребенок не будет незаконнорожденным. Ты женишься на мне, и мы будем жить долго и счастливо.
Вэл стоял в морской воде, держа в объятиях Софи, обвившую его ногами. А она взяла в ладони его лицо, стараясь заглянуть прямо в глаза.
— Ты слышишь меня? — требовательно спросила Софи, заглушая шум прибоя. — Долго и счастливо, черт побери!
И Вэл сдался.
— Ну как я могу устоять?! — воскликнул он, обращаясь к небесам.
И, прежде чем Софи успела понять, что происходит, он быстро приподнял ее и вошел своей возбужденной плотью в ее податливое тело. А секунду спустя она уже впивалась пальцами в его плечи, дрожа и изнемогая от желания, и так они долго качались вместе в волнах прибоя, двигаясь в такт морю.
Завернув Софи в плащ, Вэл понес ее в дом. На нем не было ничего, кроме бриджей, — одежду разметал по берегу ветер. Софи была абсолютно обнаженная, мокрая и безмерно счастливая. К счастью, все обитатели Саттерз-Хед давно спали. Вэл пронес девушку по коридору в ту комнату, где Софи впервые открылась правда о нем, и положил на постель, а сам тут же оказался сверху, прикрывая ее своим большим, сильным телом.
— Куда мы поедем? — вдруг сонно спросила Софи.
Вэл решил, что бесполезно спорить с ней. По крайней мере, сейчас.
— Предоставим выбор Фелану. Он провел в чужих странах большую часть своей жизни, а я лишь несколько раз выезжал за пределы Йоркшира.
— Я люблю Йоркшир, — задумчиво сказала Софи. — У моей тетушки Беатрис небольшая ферма в Робин-Гуд-Бэй. Она всегда говорила, что оставит ее мне.
— Это очень близко от Ромни-холла. Но если ты убежишь со мной, то никогда больше не увидишь все это.
— Думаю, во Франции не хуже! — Софи легко распростилась с мечтой о Йоркшире.
— А я не уверен в этом, — вздохнул Вэл, поглаживая Софи по влажным волосам. — Мне кажется, если я увезу тебя от всего, что тебе дорого, когда-нибудь ты возненавидишь меня за это.
— Я возненавижу тебя, только если ты уедешь без меня, — сказала Софи. — Ты не можешь соблазнить и бросить меня, Валериан. Мы принадлежим друг другу.
— Ты возненавидишь меня, — повторил Вэл. — Но я все равно не могу тебя оставить.
— Мудрое решение, — снова полусонно пробормотала Софи и потерлась носом о его грудь. — У тебя такая гладкая кожа…
— Вообще-то, нет, — разочаровал ее Вэл. — Мне просто приходилось постоянно брить грудь.
— Но ты ведь не будешь больше этого делать? — слегка встревожилась Софи. — И носить женское платье.
— Только если ты попросишь меня, дорогая, — пошутил Вэл.
Софи шутливо шлепнула его ладонью по губам, и Вэл рассмеялся.
— А ты уверена, что готова так просто распроститься со своей мечтой о тихой жизни в английской деревне, о сырах и варенье. О том, как будешь пересчитывать холсты…
— Но ты ведь тоже будешь скучать по своим бескрайним полям и овечкам, — сказала Софи. — Думаю, я быстро превращусь в искательницу приключений и научусь любить чужие страны. А те мечты были всего лишь мечтами глупой девчонки. Наверное, на самом деле мне стало бы чудовищно скучно от такой жизни.
— Чудовищно, — сухо подтвердил Вэл.
— К тому же, пока я с тобой, я везде буду абсолютно счастлива. — Софи придвинулась к нему поближе. — Но знаешь, ты ведь до сих пор не сказал мне самого главного.
— Чего я не сказал? — недоуменно спросил Вэл.
— Что ты любишь меня. То есть ты, конечно, любишь меня, я не сомневаюсь в этом, но…
— Тогда зачем тебе нужно обязательно это услышать?
Софи высвободилась из объятий Вэла и строго посмотрела на него.
— Это не мне нужно услышать эти слова, — сказала она. — Это тебе нужно их произнести.
Вэл взял в ладони лицо девушки, внимательно посмотрел на нее, но Софи не смогла ничего прочесть в его глазах.
— Нет, — прошептал он. — Пока еще нет. Я еще должен заслужить эту честь.
— Валериан! — попыталась возмутиться Софи, но он тут же закрыл ей рот поцелуем. И скоро она поняла, что для настоящей любви не надо слов.
— Просыпайся, девчонка! — прошипел чей-то голос в самое ее ухо, и Джульетта очнулась ото сна.
Она лежала на тонкой подстилке на глиняном полу крестьянского домика, а леди Марджери склонялась над ней в лунном свете, проникавшем сквозь разбитое окно.
— Что такое?
— Не задавай вопросов! Я сама скажу все, что тебе требуется знать. Барб пришла за мной. И она донесет на меня, я знаю! Они попытаются меня остановить, а я не могу этого допустить. Нам надо торопиться, пока они не вернулись.
— Кто они? И почему мы должны торопиться?
— Не задавай вопросов! — снова велела леди Марджери, рывком поднимая Джульетту на ноги, и девушка в который раз поразилась ее невероятной силе. — Они обо всем расскажут Фелану, и он не поймет. Он решит, что я все сделала не правильно, и не позволит мне довести до конца задуманное. Пойдем же скорее!
— Куда мы идем?
— В Бухту мертвецов. Я думала об этом несколько дней, и, по-моему, это самое подходящее место.
— Подходящее для чего?
— Чтобы убить тебя, дорогая! Для чего же еще?
Фелан сидел один в темноте, прислушиваясь к звукам ночи. Никто не беспокоил его. Последние три дня все вообще предпочитали не попадаться лишний раз ему на глаза, не желая испытать на себе силу его беспричинного гнева. Даже Вэл подевался куда-то.
Что ж, это вполне устраивало Фелана. Он и сам не хотел никого видеть. Он хотел только убраться поскорее из этого чертова места и никогда больше не возвращаться сюда.
До встречи с Джульеттой он никому не позволял сделать из себя идиота. А ей… Ей он готов был поверить! Готов был отдать ей свое сердце, хотя до этого вообще не был уверен в том, что оно у него есть. А Джульетта сбежала от него. Сбежала, предпочтя скучную благопристойную жизнь…
И неважно, что, уехав со своим законным мужем, Джульетта поступила благоразумно. Фелану всегда было наплевать на то, что принято, а что не принято. И он был уверен в глубине души, что Джульетта такая же. Он думал, что она прислушается к зову сердца. Что ж, возможно, именно так она и поступила…
Никогда прежде не посещали Фелана сомнения по поводу того, кто он такой и чего ему хочется. А этому хрупкому созданию, не уверенному до конца, юноша она или девушка, удалось совершенно разрушить его прежнюю жизнь. Джульетта перевернула с ног на голову все его представления о себе самом, и, чем больше он боролся с этим, тем хуже становилось.
Фелан сидел, откинувшись на спинку кресла, скрестив на груди руки, и прислушивался к звукам за окном. Он слышал, как вернулся Вэл, слышал звук голосов и легкое поскрипывание кровати в его комнате. Черт возьми, неужели его братец все-таки привел к себе свою маленькую зануду? В другое время Фелан страшно разозлился бы, но сейчас ему было не до этого. Он слышал, как прибежал домой конь младшего брата, явно оставленный им ради более желанного спутника. Фелан чуть было не поднялся, чтобы пойти позаботиться о несчастном животном, но передумал — все, как всегда, сделает Ханниган.
Через некоторое время шаги Ханнигана послышались на дорожке под окном — старый слуга отправился в крохотную деревушку Хэмптон-Парва, находившуюся неподалеку. Время от времени он наведывался туда к родне. Что ж, Ханниган вернется на рассвете. Как всегда… Но нет, этот рассвет будет совсем другим. Он будет началом их последнего дня в Англии.
Фелан распахнул окно и посмотрел на ночное небо, на облака, набегающие на полную луну. Луна любовников словно бы дразнила его.
Нахмурившись, Фелан вернулся к столу и начал собирать свои бумаги. Альбом с эскизами, пострадавший слегка во время драки с Взлом, по-прежнему валялся на столе. Фелан не заглядывал в него все эти дни, не желая видеть даже изображения Джульетты. Но сейчас ему вдруг остро захотелось этого. Он должен был взглянуть на нее — хотя бы чтобы убедить себя, что это больше не имеет для него никакого значения.
Ему понадобилось пролистать альбом несколько раз, прежде чем он понял, что нужного рисунка там больше нет.
На свете был только один человек, видевший этот набросок. Только один человек, который мог его забрать. Когда Джульетта покинула его постель и ушла из его жизни, она забрала этот рисунок с собой!
Фелан несколько секунд ошалело смотрел на альбом, затем безвольно уронил его на стол. Господи, каким же он оказался идиотом! Она солгала ему, а он был слишком охвачен болью и яростью, чтобы подумать обо всем трезво. Джульетта покинула его вовсе не ради удобной, безопасной жизни. Какими бы ни были причины, заставившие ее уехать с Лемуром, они не имели ничего общего с ее собственными желаниями.
Он поедет за ней, как должен был сделать еще три дня назад! Плевать ему на все условности этого ненавистного общества и на те идиотские жертвы, которые твердо намерена приносить Джульетта. Он найдет ее и никогда больше не отпустит от себя!
Перепрыгивая через две ступеньки, он поднялся на второй этаж и, пробежав по коридору, ворвался в комнату Вэла, даже не удосужившись постучаться. Они спали — Вэл и его маленькая белокурая зануда, — но проснулись от такого бесцеремонного вторжения. Девушка, вскрикнув, спряталась под одеяло, а Вэл сжал кулаки, готовясь к очередной драке.
— Я никуда не еду! — заявил Фелан.
— Вот и прекрасно. Я тоже, — ответил Вэл.
— Я должен найти Джульетту.
Лицо Вэла тут же посветлело.
— Чертовски вовремя!
— Я тоже так думаю. — Фелан направился к двери, но остановился на пороге и посмотрел через плечо на младшего брата, который склонился над комочком, свернувшимся под одеялом.
— Кстати, братец…
— Что? — прорычал Вэл, снова приходя в ярость.
— Надо бы тебе найти способ жениться на этой девочке.
Вэл рассмеялся и откинул одеяло, под которым Фелан увидел ворох белокурых кудряшек и пунцовое от смущения лицо Софи.
— Именно это я и собираюсь сделать. Если только меня не успеют повесить раньше.
Когда Фелан вошел в темную кухню, там его ожидал Ханниган. На столе горела лампа, бросавшая зловещие блики на его лицо.
— Вы выглядите удивительно свежим для раннего утра, ваша светлость, — каким-то тяжелым голосом произнес старый слуга. — Забыли наконец-то ту девушку?
— Я еду за ней! — заявил Фелан. — Мы никуда не плывем сегодня. Пора нам узнать правду, Ханниган. Даже если она окажется не такой, как нам хотелось бы.
Ханниган посмотрел на него долгим взглядом.
— Так чего же вы хотите? — спросил он. — Правду? Или эту девушку?
— И то и другое. Но прежде всего Джульетту. К сожалению, они выехали на три дня раньше нас. Лемур, должно быть, уже довез ее до Чичестера…
— Лемур в Соммерсете.
Фелан ошалело смотрел на Ханнигана.
— О чем ты? Как такое может быть? И откуда ты знаешь, где он?
— Я всегда знаю то, что мне надо знать, — невозмутимо заявил Ханниган. — Он в Соммерсете. Можно сказать — в самой глубинке. Примерно в четырех футах под землей. Я сам закопал его.
Человек, которого Фелан знал всю свою жизнь, который был для него почти что вторым отцом, вдруг показался ему совершенно незнакомым.
— Это ты убил его? Ханниган покачал головой:
— Нет, сэр: Я надеялся, что мне не придется рассказывать вам об этом, ведь мы же избавились от девчонки, и судьба ее больше не должна была нас волновать. Но события развивались так быстро, что вышли из-под моего контроля. И рано или поздно мне все равно пришлось бы рассказать. Весьма неудачно вышло, что Лемур привез ее в ту гостиницу…
— Так это Джульетта? Она убила собственного мужа? Черт возьми, если бы только я поехал за ней тогда…
— Нет, это была не она, — заверил его Ханниган. — Хотя, если бы я не помог Барб избавиться от трупа, именно так все бы и решили.
Фелан непонимающе смотрел на него.
— Барб? Но она же осталась в Йоркшире присматривать за леди Марджери!
— Она и присматривала за леди Марджери, но в Соммерсете. Это ваша мать убила Лемура. Тем же ножом, что и вашего отца. А сейчас она собирается убить девчонку.
День был холодным и туманным. Солнце только вставало над горизонтом, когда две женщины начали спускаться по узкой тропинке в Бухту мертвецов. Леди Марджери толкала перед собой Джульетту, одной рукой крепко сжав ее запястье, а в другой держа нож. Она была умной, очень умной женщиной и понимала, что, если идти впереди, Джульетта может толкнуть ее вниз, даже несмотря на то, что сама полетит вместе с ней.
Джульетта покорно спускалась по тропе, стараясь свыкнуться с мыслью о неминуемой смерти. Девушка не могла понять, почему, почему до сих пор не готова принять ее. Ведь она жила бок о бок со смертью последние три дня, с тех пор как Лемур увез ее от Фелана. Но странно — в тот момент, когда она проснулась, чтобы увидеть рядом истекающего кровью Лемура, в душе ее снова поселилась надежда. И ничто не способно было лишить ее этой надежды.
Внезапно идущая сзади старуха вскрикнула и пошатнулась. Джульетта замерла, ожидая подходящего момента, чтобы броситься бежать, как только мертвая хватка хотя бы чуть-чуть ослабнет. Но этого — увы! — не произошло. С демоническим смехом леди Марджери восстановила равновесие.
— Как горная козочка! — горделиво сказала она больше самой себе, чем Джульетте. — И они не пойдут за нами. Можешь даже не думать о том, чтобы кто-то пришел к тебе на помощь. Они слишком напуганы.
— Кто? — спросила запыхавшаяся Джульетта, когда они достигли песчаного берега.
В предрассветных сумерках это место выглядело совсем иначе, чем в прошлый раз. Зловещее пристанище призраков, а вовсе не тот тихий берег, где она лежала на песке, наблюдая за Феланом. Вовсе не то место, куда она возвращалась потом, чтобы помечтать. Сегодня оно готово было оправдать свое название, став местом убийства.
— Ханниганы, — ответила на ее вопрос леди Марджери. — Ни один из них не решится прийти сюда. Это место населяют призраки их жертв. Это их наказание. Барб все мне объяснила: они — Ханниганы — должны жить неподалеку, чтобы никогда не забывать о преступлениях своих предков. Но и сюда эти люди не решаются приблизиться.
— Это просто смешно!
— Нет, вовсе нет. Это — место смерти. Твоей смерти. Пойдем, — и старуха снова подтолкнула Джульетту.
Девушка больше не спорила — что толку спорить с сумасшедшей? Вслед за леди Марджери она зашла в море и двигалась теперь по пояс в воде к остову затонувшего корабля, то и дело рискуя запутаться в собственных намокших юбках. Оказалось, что туда можно дойти вброд. Леди Марджери с паучьей ловкостью вскарабкалась на полусгнившую палубу, таща за собой девушку и по-прежнему сжимая в другой руке свое зловещее оружие.
— Говорят, те, кто тонет, умирают легкой смертью, — бормотала старуха. Кругом были провалы, но леди Марджери миновала их с ловкостью горной козы, которой ей так хотелось быть.
— Это благословение божье, — вздохнула Джульетта, гадая про себя, лежат ли еще в трюме корабля гниющие трупы матросов или там обитают только их призраки.
— Не для тебя, милая. Я собираюсь перерезать тебе горло, прежде чем брошу тебя в воду. Так что рыбы смогут питаться твоей плотью, пока ты не истечешь кровью.
Джульетта поежилась от ужаса, охватившего ее при этих словах. «А день, пожалуй, будет прекрасным», — подумала она вдруг, несмотря на свое отчаянное положение. Солнце разгонит дымку утреннего тумана и будет сиять над этой бухтой смерти. И Джульетта была твердо намерена выжить, чтобы увидеть, как это произойдет. Выжить, чтобы вернуться к Фелану!
Джульетта посмотрела в сторону скал. Она видела, что там столпились Ханниганы, наблюдавшие издалека за тем, что происходит. Но никто из них не пытался спуститься по тропинке и прийти ей на помощь. В лунном свете они напоминали призраков, собравшихся в этом зловещем месте, чтобы стать свидетелями еще одного убийства.
Джульетта вдруг резко выдернула руку у леди Марджери и побежала по дырявой палубе к другому концу корабля.
— Помогите! — кричала она.
Но никто из стоявших на скале людей даже не пошевелился, а Джульетта зацепилась ногой за расщепленную доску и растянулась на палубе. Леди Марджери уже спешила к девушке с лукавой улыбкой на лице.
— Не старайся понапрасну, — почти ласково ворковала она. — Эти люди боятся. Если они попытаются тебе помочь, призраки моря поднимутся на поверхность и утопят их.
Джульетта перевернулась на спину, глядя на сумасшедшую старуху с нескрываемой ненавистью.
— Призраки моря поднимутся на поверхность, чтобы убить вас! — вдруг выпалила она. — И это вашим телом будут питаться рыбы!
Смех леди Марджери был веселым и мелодичным.
— Не будь глупышкой, дитя мое. Ты считаешь меня сумасшедшей?
Вопрос был настолько абсурдным, что Джульетта чуть не заплакала. Но вместо этого она вскочила на ноги и, путаясь в облепляющих ноги мокрых юбках, бросилась прочь от своей мучительницы.
— Я не собираюсь спокойно позволить вам это сделать! — крикнула она на бегу. — Я буду сопротивляться!
— Но тебе некуда отсюда деться, — с довольным видом сообщила ей сумасшедшая старуха. — Ты не можешь нырнуть с корабля — если не разобьешься о скалы, то непременно потонешь. Уже начался прилив, и тебе не добраться вброд до берега. Тут очень опасное течение, которое обязательно унесет тебя в море. И никто никогда не найдет твое тело.
— Я все равно убегу и вернусь обратно к Фелану!
— Нет! — в ярости завопила леди Марджери. — Ты не получишь его! Он мой!
Мачты корабля упали в свое время друг на друга, образуя крестообразный завал со свисавшими веревками. Джульетта принялась карабкаться вверх по гниющему дереву.
Джульетта, не оглядываясь, карабкалась все выше и выше. Она знала, что леди Марджери не сможет подняться за ней с ножом в руках, а без ножа шансы их будут почти равны, хотя старуха намного сильнее. Джульетта лезла все выше и выше, цепляясь юбками за мачты, а когда она оказалась наверху, то смогла как следует разглядеть молча наблюдавших за ней Ханниганов.
Леди Марджери была далеко внизу. Но она все-таки карабкалась вслед за Джульеттой, неловко сжимая в руке нож, лезвие которого поблескивало в лучах восходящего солнца. И тут девушка заметила, как по тропинке стали спускаться, размахивая руками, две мужские фигуры. Она точно знала, что один из спускающихся мужчин — Фелан.
— Вы проиграли! — радостно крикнула Джульетта, и ветер подхватил ее ликующий крик. — Фелан мой!
Леди Марджери тоже закричала, выронив свое ужасное оружие, но это был крик бессильной ярости.
22
Фелан не помнил, как сбежал по узкой тропинке, ведущей в бухту. Краем глаза он видел столпившихся на краю скалы Ханниганов, готовых стать молчаливыми свидетелями убийства, потому что ни один из них не решался спуститься в проклятое место и прийти на помощь Джульетте. Он знал, что его Ханниган бежит следом, да и Вэл вдруг появился откуда-то, полуодетый и босой. Но внимание Фелана было приковано к гниющим обломкам старого корабля и к двум женщинам, карабкающимся все выше по сломанным мачтам.
Вода прибывала с каждой секундой, но Фелану все-таки удалось добраться до корабля. Он уже вылез на палубу и готов был бежать к мачтам, когда на плечо ему легла рука Ханнигана.
Фелан в ярости обернулся к нему.
— Черт бы тебя побрал, Ханниган! Ты знал, что Джульетта у нее в руках! — закричал он. — Почему ты не сказал мне об этом раньше? Почему не попытался остановить эту сумасшедшую?
Лицо Ханнигана было белее мела. Он обливался потом, и если бы Фелан не знал этого человека лучше, он бы подумал, что тот испытывает смертельный страх.
— Я надеялся… — пробормотал он. — Я надеялся, что смогу справиться с этим сам. Смогу отправить леди Марджери обратно в Йоркшир, прежде чем она успеет причинить новое зло.
Схватив Ханнигана за грудки, Фелан с силой швырнул его о борт корабля.
— Она уже убила двух человек! — кричал он. — Скольких она еще должна убить, прежде чем мы решимся ее остановить?!
В это время на борт полуразвалившегося корабля взобрался Вэл. Не обращая внимания на Фелана и Ханнигана, он подбежал к нагромождению мачт и остановился внизу.
— Леди Марджери! — позвал он.
Старуха чуть не поскользнулась, но удержала равновесие, прислонившись к мачте, и взглянула на стоящих внизу мужчин.
— Ты! — яростно завопила она, обращаясь к Вэлу. — О, как я жалею, что не убила тебя много лет назад! Я пыталась, да-да, пыталась. Когда ты был совсем маленьким, я едва не задушила тебя, но в последний момент не смогла. Тогда я еще боялась — боялась за свою душу. Но оказалось, что убивать так легко, ты, жалкий ублюдок! Первое убийство принесло мне ни с чем не сравнимое удовольствие, и мне очень хочется его повторить!
— Так давайте же, попытайтесь, — предложил Вэл, поднимая нож, упавший из рук леди Марджери. — Я предоставляю вам возможность посчитаться со мной. Это доставит куда больше удовольствия, чем убийство несчастной девушки. Что плохого она вам сделала?
— Она любит его! — с ненавистью воскликнула леди Марджери. — Но никто не получит его, кроме меня! Он мой, слышите?
Фелан оттолкнул Ханнигана, который пытался его остановить, и полез вверх по гниющему дереву старых снастей. Мачта едва выдерживала его вес; она поскрипывала, грозя вот-вот обрушиться под тяжестью всех троих.
— Отпусти Джульетту! — крикнул Фелан матери. — Нам всем опасно здесь находиться. Спускайтесь. Она ничего для меня не значит — отпусти ее.
Мать смотрела на сына сверху вниз, ее длинные седые волосы развевал морской ветер. На секунду Фелану показалось, что он убедил ее, но она вдруг улыбнулась своей странной, дикой улыбкой и покачала головой.
— Ты никогда не называл меня мамой, — убитым голосом произнесла Марджери. — Странный ребенок! Когда я думаю обо всем, что я для тебя сделала, обо всем, чем пожертвовала…
— Слезай! — убеждал ее Фелан, поднимаясь выше и выше. — Я буду называть тебя мамой. Только оставь в покое эту девушку.
Леди Марджери снова рассмеялась своим ужасным сумасшедшим смехом.
— Я знаю, что лучше для моего сына. Она должна умереть. Ты думаешь, что любишь ее, но это не так. Ты не любишь никого, кроме меня.
— Ну конечно, мама, — утешающе пробормотал Фелан: только пока ему удается отвлекать леди Марджери от ее жертвы, у Джульетты есть шанс остаться в живых.
— Ты мой сын! — закричала леди Марджери и вцепилась крючковатыми пальцами в подол стоявшей выше ее Джульетты. — Ты моя плоть и кровь, и никто не получит тебя, кроме меня.
— Довольно! — вдруг прогремел голос Ханнигана. — Довольно ваших сумасшедших историй! Пришло время рассказать правду!
Фелана поразила реакция леди Марджери. Она издала душераздирающий крик и даже потеряла равновесие, повиснув на несколько секунд над палубой. Фелан ждал, что она упадет, но сумасшедшей старухе удалось снова нащупать ногами мачту.
— Ложь, — бессвязно бормотала леди Марджери. — Все это только ложь. Не слушай этого человека, Фелан, он пытается настроить тебя против меня. Ты мой сын, я сама выносила и родила тебя. А Кэтрин умерла родами, и ее ребенок вместе с ней. Мы похоронили ее в Италии, и я привезла тебя обратно. Свое дорогое дитя. У тебя серебристые глаза — совсем как у твоего отца…
Фелан по-прежнему поднимался вверх, стараясь двигаться как можно осторожнее.
— У моего отца были голубые глаза, — сказал он.
— Но у мужа Кэтрин, вашего настоящего отца, глаза действительно были серыми, — сказал Ханниган. — Несчастная женщина умирала, а леди Марджери потребовала, чтобы ей отдали родившегося ребенка. Мы с Барб обещали Кэтрин на ее смертном одре, что будем присматривать за мальчиком. Мы думали, что так будет лучше: у вас появился шанс стать лордом, расти, имея родителей, а не бедным родственником в доме дяди. Это было разумное решение; к тому же с миледи все равно невозможно было спорить.
Фелан ошалело глядел на женщину, сыгравшую такую роковую роль в его жизни. Так он не был ее плотью и кровью! Ни ему, ни его детям не угрожало ее тяжелое наследство!
— Спускайся, — тихо сказал он. — Ты уже убила двух человек. Не надо больше никому причинять вреда.
И снова над морем зазвучал зловещий хохот сумасшедшей старухи.
— Ты любишь эту девчонку, Фелан?
Он знал, что должен солгать, чтобы не доводить леди Марджери до крайности. Но ведь это могли быть последние слова, которые услышит от него Джульетта.
— Да, — твердо произнес Фелан, сам удивляясь, что наконец говорит правду, от которой так долго отворачивался. — Я люблю ее.
И тут каким-то странным образом лицо Джульетты преобразилось. Вместо страха в ее глазах горел теперь волшебный огонь чувств. Девушка потянулась вниз, к нему. Старая мачта угрожающе закачалась, и Фелан замер, глядя на нее снизу вверх. Он едва сдерживался, чтобы не броситься к ней, отшвырнув сумасшедшую старуху, но знал, что тем самым погубит всех.
— Неблагодарный ублюдок! — раздался над его головой скрипучий голос леди Марджери. — Но ты не прав в одном. Я убила только одного человека. Мужа этой дурочки. Можешь считать это свадебным подарком. Кстати, тебе интересно, кто убил лорда Гарри? Вы оба — ты и твой братец — безмозглые идиоты, готовые верить только очевидному!
— Но если не ты, то кто же его убил?
— Он заслуживал смерти, лорд Гарри! И правильно, что я обвинила во всем этого выродка, твоего брата. Но власти не поверили мне. Вы не знали этого? Да-да! У вас не было причин скрываться. Они решили, что перед ними сумасшедшая старуха, помешавшаяся на мести мужу и его незаконному сыну, и, если бы я не уехала, они могли бы арестовать меня. — Она с ненавистью посмотрела на Вэла. — Но мне все равно. Я не жалею о том, что совершила. Мой муж узнал наконец правду о тебе, Фелан. Он собирался лишить тебя наследства и поставить на твое место Вэла. Я должна была сделать что-то, чтобы защитить тебя, но не успела. К счастью, был человек, который заботился о тебе куда лучше, чем я.
Фелан продолжал медленно подниматься вверх. Пока внимание леди Марджери было сосредоточено на ее истории, она не замечала, что он подбирается все ближе к Джульетте.
— Так кто же убил его?
— Он скажет тебе, что это был несчастный случай, что они просто боролись за нож. И ты, вероятно, поверишь ему. Возможно, это даже правда. Но факт остается фактом. Моего мужа убил Ханниган.
Фелан услышал оглушительный треск дерева. Мачта начала раскалываться пополам. Джульетта выпустила ее из рук… Еще секунда — и она повисла, зацепившись юбкой.
— Нет! — закричала леди Марджери, бросаясь к ней. — Ты не останешься жить! Я не позволю тебе заполучить его!
Она протянула к Джульетте руку с крючковатыми пальцами и утратила и без того зыбкое равновесие, позволявшее ей держаться на мачте. Вопя, она летела вниз, и ветер развевал ее мокрую юбку и длинные седые волосы. Тело ее ударилось о борт корабля, пробило его и оказалось в воде.
— Не двигайся! — крикнул Фелан Джульетте. — Я сейчас сниму тебя!
Он начал осторожно пробираться к ней по рушащимся реям, стараясь не смотреть на уносимое волнами в море тело женщины, которую он всю жизнь считал своей матерью.
Мачта угрожающе заскрипела.
— Нет! — воскликнула Джульетта. — Спускайся вниз! Ты упадешь!
— Ерунда, — отмахнулся Фелан.
Он уже почти достиг нужного места, рука его почти коснулась ее руки, но в этот момент обломок мачты, за который цеплялась ее юбка, с треском сломался, и Джульетта, отчаянно крича, полетела вниз, вниз — в пасть бушующего моря…
Холодная темная вода сомкнулась над ее головой, и Джульетта погрузилась во мрак. Юбки облепляли ее ноги, туфли тянули вниз. Она изо всех сил барахталась, пытаясь выплыть, но течение было убийственно сильным и сносило ее в сторону, не давая подняться на поверхность. Легкие ее уже готовы были разорваться, когда ей удалось наконец вынырнуть, но безжалостное течение уносило ее все дальше и дальше в море. Вот уже скрылся из виду разрушенный корабль, хотя еще видны были стоявшие на скале люди.
Джульетта открыла рот, чтобы закричать, моля небеса о помощи, но только нахлебалась воды. И тогда она поняла, что ее сейчас унесет в морскую пучину, и только эти молчаливые стражи на скале будут свидетелями ее печального конца.
Но вот и они скрылись из виду — Джульетту уносило все дальше и дальше. Дурацкая женская одежда тянула ее ко дну, и ей стало ясно, что надо перестать на время думать о Фелане и сосредоточиться на собственном спасении. Ей удалось стряхнуть с ног намокшие кожаные туфли, затем она начала стягивать с себя юбки, снова подгружаясь при этом под воду. Когда же она опять вынырнула на поверхность, море несло ее вдоль полосы незнакомого берега, сжимая в своих объятиях, подобно ревнивому любовнику.
Джульетта знала, что бесполезно пытаться плыть против течения. Вместо этого она старалась держаться на плаву — только чтобы выжить, не захлебнуться. А водоворот нес ее все дальше и дальше. Но в тот момент, когда Джульетта уже готова была отчаяться, темная сила воды вдруг отпустила ее, и она почувствовала, что может теперь неспешно плыть к берегу под лучами встававшего над головой солнца.
Джульетте понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она свободна. К счастью, берег был неподалеку, и все-таки, добравшись до полосы прибоя, она была вымотана до предела и рухнула без сил на песок, отчаянно пытаясь перевести дух.
Джульетта не знала, как долго пролежала на берегу — минуты или часы, — прежде чем смогла заставить себя сесть, чтобы оглядеться вокруг. И девушку тут же вновь охватило отчаяние. Скалы вокруг были белыми, точно мел, и совершенно отвесными, а полоска песка тянулась всего на несколько ярдов. Джульетта поняла по следам на камнях, что во время прилива эта песчаная коса скрывается под водой. Так что времени у нее не было. Фелан, конечно, будет искать ее, но он ведь не знает, куда именно отнесло ее течением. Значит, надо двигаться, пробираться обратно, к нему. Ей ведь так много нужно ему сказать!
Она залезла под облегавшую тело нижнюю рубашку и нащупала намокший кусок бумаги. Теперь его можно было выбросить — соленая вода смыла изображение, но Джульетта почему-то не могла заставить себя это сделать. Ведь набросок был ее единственным утешением с тех пор, как она покинула Фелана.
Джульетта вспомнила, как он сказал, что любит ее. Твердо бросил это в лицо сумасшедшей старухи, называвшей себя его матерью. Но она знала, что заставит себя в это поверить, только если услышит эти слова, находясь с ним наедине, в темноте и тишине. Только тогда она решится позволить себе любить его…
Джульетта пошла по берегу, увязая ногами в песке. Не надо думать сейчас о любви, о будущем. Стоит думать только о том, как снова оказаться рядом с Феланом. Ей необходимо выбраться отсюда — по морю или по скалам, если удастся отыскать тропинку. А остальное устроится само собой.
Вэл медленно шел по набережной Хэмптон-Реджис, радуясь от души, что никто не смотрит на него, никто не узнает в спокойно прогуливающемся белокуром юноше очаровательную миссис Рэмси. Оставалось только надеяться, что его не узнают и впредь. Не то чтобы Вэл собирался проводить много времени в Хэмптон-Реджис. Но ведь здесь жили его будущие родственники. Захочется же Софи время от времени навестить отца и мать. И, если она будет настаивать, Вэлу придется ее сопровождать.
Вообще-то, чету де Квинси удивительно легко удалось приучить к мысли, что их драгоценная единственная дочь выходит замуж за незаконнорожденного отпрыска покойного лорда Ромни. Разумеется, никто из них не знал, что жених Софи имеет какое-то отношение к ее благополучно исчезнувшей подруге. И Софи очень грамотно выдвинула родителям свой ультиматум. Или они примут незаконнорожденного зятя, доказав тем самым на деле свое пресловутое свободомыслие, или никогда больше не увидят свою дочь.
Сам Вэл мог бы найти в рассуждениях своей невесты немало слабых мест, но, слава богу, родители Софи были не столь проницательны. А тот факт, что лорд Ромни за прошедшие годы неплохо обеспечил своего любимого, хотя и незаконного сына, окончательно успокоил миссис де Квинси. Кроме того, ее очень обрадовало известие о том, что Вэл остался в Англии управлять огромными поместьями своего брата.
Направляясь к дому новых родственников, Вэл размышлял о том, что просто не имеет права на такое счастье. Ведь оказалось, что за то время, что он провел в Хэмптон-Реджис, щеголяя в женском платье, доброе имя его очистилось само собой. Леди Марджери умерла, унеся с собой в могилу все тайны семьи Ромни, а Ханниган исчез в лесах, как только стало ясно, что нет больше надежды отыскать Джульетту живой или мертвой. Никто не мог его найти, да никому и не хотелось этого по-настоящему. Была ли смерть лорда Гарри несчастным случаем или убийством, случайностью или частью дьявольского плана, дело было сделано. И хотя Вэл по-прежнему оплакивал эгоистичного старика, сделавшего на своем веку несчастными стольких людей, он прекрасно понимал, что пора перестать тревожить память лорда Гарри и позволить ему почить с миром.
В общем, как выяснилось, у истории Вэла был исключительно счастливый конец. Но он не мог наслаждаться этим обстоятельством, глядя, как мучается его старший брат.
Сначала Фелан чуть не утонул, ныряя вновь и вновь за телом Джульетты. Вэлу пришлось буквально насильно вытащить его из моря и заставить себя произнести страшные слова:
— Ее больше нет, Фелан. Смирись с тем, что она умерла.
Размахнувшись, Фелан хотел ударить его изо всех сил, но вместо этого упал на песок и остался лежать неподвижно с таким смертельно бледным лицом, что сердце Вэла защемило при взгляде на него.
С тех пор Фелан не произнес почти ни слова. Они с Вэлом вернулись в Саттерз-Хед, и он сразу удалился в свои комнаты, а час спустя вышел оттуда, одетый в дорогу.
— Я уезжаю, — произнес Фелан абсолютно безжизненным голосом, лишенным всяких эмоций. — Ромни-холл твой. Делай с ним что хочешь. Я оставил письмо властям, где изложил все это, так что проблем у тебя не возникнет. Можешь сказать всем дома, что леди Марджери умерла от лихорадки, отправившись нас навестить. Никто не подвергнет сомнению твои слова. Да и горевать по сумасшедшей старухе особо некому — тебя любят в наших краях куда больше, чем ее.
— Но как же я буду жить без тебя?! Ты не можешь просто так уехать, Фелан! — в отчаянии воскликнул Вэл.
— Могу. Желаю тебе счастья с твоей маленькой занудой. Нарожайте мне кучу племянниц и племянников.
— Кузенов, — с улыбкой уточнил Вэл, и в глазах Фелана блеснуло на несколько секунд прежнее ироничное выражение.
— Да-да, — пробормотал он. — Эти малыши будут моими кузенами. Об этом я как-то не подумал.
— Но ты все равно остаешься наследником, — напомнил Вэл. — У лорда Гарри нет законных детей. Значит, его ближайший наследник — ты, сын его младшего брата.
— Нет, — покачал головой Фелан. — Меня никогда не существовало. Я умер при родах вместе со своею матерью, Кэтрин. А леди Марджери наверняка никогда не была беременна. Остаешься только ты, брат. С моего благословения.
— Но, Фелан… — снова пытался протестовать Вэл.
— Ненавижу это место! — перебил его Фелан. — И всю эту чертову страну. Зато ты получишь настоящее удовольствие, став хозяином Ромни-холла. А я уезжаю и не рассчитываю появиться в Англии в скором времени.
Читать бесплатно другие книги:
