Не говори никому. Беглец Кобен Харлан
— Что?
— Стивен Бек, ваш отец, купил «смит-вессон» тридцать восьмого калибра за несколько месяцев до своей смерти.
— И как это связано с обвинениями в мой адрес?
— Уверен, что оружие унаследовали вы. Я прав?
— Я не обязан с вами говорить.
Я нажал кнопку вызова лифта.
— Пистолет у нас, — сказал Карлсон.
Я, похолодев, повернулся.
— Он был в ячейке на имя Сары Гудхарт, вместе с фотографиями.
Я не верил своим ушам.
— Почему вы не сказали мне этого раньше?
Карлсон криво улыбнулся.
— Ах да, я же был плохим парнем, — вспомнил я. Затем, снова повернувшись к лифту, добавил: — Не вижу связи.
— А мне кажется, видите.
Я снова надавил кнопку.
— Вы ходили к Питеру Флэннери, — продолжал Карлсон. — Спрашивали его об убийстве Брэндона Скоупа. Я хочу знать почему?
Я нажал кнопку изо всех сил и не отпускал ее несколько секунд.
— Вы что, заблокировали лифт? — наконец догадался я.
— Да. Так почему вы навестили адвоката Флэннери?
Мой мозг заработал с неистовой скоростью. В голове промелькнула идея — довольно опасная для сложившихся обстоятельств. Шона поверила этому типу. Может, и мне сделать то же самое? Довериться ему хотя бы чуть-чуть?
— Потому что подозреваю то же, что и вы, — ответил я.
— Что именно?
— Что Киллрой не убивал мою жену.
Карлсон сложил руки на груди:
— А при чем тут Питер Флэннери?
— Вчера вы отслеживали все мои передвижения, верно?
— Верно.
— Я решил сделать то же самое. Проследить за действиями, которые Элизабет совершила восемь лет назад. Инициалы и телефон Флэннери были в ее ежедневнике.
— Понятно, — сказал Карлсон. — И что вы узнали от мистера Флэннери?
— Ничего, — соврал я. — Этот ход оказался тупиковым.
— А я, представьте, так не думаю, — не согласился Карлсон.
— Почему?
— Вы знаете, что такое баллистическая экспертиза?
— Видел что-то по телевизору.
— Попросту говоря, каждый пистолет оставляет уникальные, только ему присущие следы на вылетающей из его ствола пуле. Как отпечатки пальцев у людей.
— Это я знаю.
— После вашего визита к Флэннери я попросил своего человека провести баллистическую экспертизу ствола, лежавшего в ячейке на имя Сары Гудхарт. И знаете, что мы обнаружили?
Я покачал головой, хотя на самом деле знал.
Карлсон помолчал немного, чтобы придать своим словам больший вес, а потом сказал:
— Из пистолета, который вы унаследовали от вашего отца, когда-то убили Брэндона Скоупа.
Открылась дверь одной из квартир, оттуда вышла женщина с сыном-подростком. Мальчишка хныкал, опустив плечи, вся его фигура выражала упрямство и стремление добиться своего. Его мать поджала губы и высоко подняла голову, будто не желая ничего слушать. Карлсон пробормотал что-то в рацию. Пропуская семейство к лифту, мы сделали шаг назад, наши глаза встретились, и между нами проскочила искра молчаливого взаимопонимания.
— Агент Карлсон, вы верите в то, что я убийца?
— Честно? — спросил Карлсон. — Сильно сомневаюсь.
Любопытный ответ.
— Вы, конечно, знаете, что я не обязан отвечать на ваши вопросы. Я даже имею право позвонить Эстер Кримштейн и похоронить все, что вы пытаетесь сейчас сделать.
Он нахмурился, но спорить со мной не стал.
— И что дальше?
— Дайте мне два часа.
— На что?
— Два часа, — повторил я.
Карлсон задумался.
— При одном условии, — через пару секунд ответил он.
— Каком?
— Вы скажете мне, кто такая Лиза Шерман.
Вопрос меня озадачил.
— Никогда не слышал этого имени.
— Вчера вечером вы вместе с ней должны были лететь в Лондон.
Элизабет.
— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — отрезал я.
Звякнул сигнал прибытия лифта, двери разъехались. Мамаша с поджатыми губами и ее надутый упрямец-сын вошли в кабину и оглянулись на нас. Я махнул, чтобы они придержали дверь.
— Два часа, — снова сказал я.
Карлсон нехотя кивнул. Я прыгнул в лифт.
Глава 40
— Вы опоздали! — с деланым французским акцентом закричал на Шону щуплый человечек-фотограф. — И выглядите как — comment dit-on?[19] — как из помойки!
— Умолкни, Фредерик, — бросила в ответ Шона, не заботясь о том, как на самом деле зовут фотографа. — Откуда ты, кстати, из Бруклина?
Тот воздел руки к потолку:
— Я не могу работать в таких условиях!
К ним уже спешила Арета Фельдман, агент Шоны.
— Не волнуйтесь так, Франк, наш гример быстренько приведет ее в порядок. Шона всегда выглядит будто чучело, когда приходит на съемку. Сейчас все будет нормально. — Понизив голос, она прошипела Шоне в ухо: — Что с тобой стряслось?
— Пусть он заткнется.
— Со мной-то не изображай примадонну.
— У меня была тяжелая ночь, ясно?
— Нет, не ясно. Иди гримируйся.
Увидев, в каком состоянии лицо Шоны, гример застонал от ужаса.
— Что за мешки у тебя под глазами? — воскликнул он. — У нас съемка или что?
— Съемка, — мрачно отозвалась Шона.
— Да, кстати, — вспомнила Арета, — это тебе.
Она протянула Шоне письмо.
Шона покосилась на конверт.
— Что это?
— Понятия не имею. Курьер принес десять минут назад. Сказал — срочно.
Шона взяла письмо и перевернула конверт. На обратной стороне знакомым почерком было написано всего одно слово — «Шоне». В животе заныло.
Уставившись на надпись, Шона попросила:
— Подождите секунду.
— Уже и так время поджимает…
— Одну секунду.
Гример и агент отступили на шаг. Шона вскрыла конверт. Оттуда выпал листок бумаги, на котором тем же почерком было написано: «Зайди в женский туалет».
Шона встала со стула, стараясь дышать как можно ровнее.
— Что случилось? — спросила Арета.
— Мне надо отлить, — ответила Шона, сама удивившись тому, как спокойно звучит ее голос. — Где здесь туалет?
— Вниз по коридору налево.
— Скоро вернусь.
Спустя две минуты Шона толкнула дверь душевой. Она была заперта. Шона постучала, прошептав:
— Это я.
И подождала.
Через несколько секунд она услышала скрежет отпираемой задвижки. Затем — тишина. Шона глубоко вздохнула и вновь надавила на дверь, та подалась. Она вошла и застыла. Перед ней, у ближайшей душевой кабинки, стояло привидение.
Шона с трудом подавила крик.
Ее не обманули ни темноволосый парик, ни очки в проволочной оправе, ни постройневшая фигура.
— Элизабет…
— Запри дверь, Шона.
Без единой мысли в голове Шона повиновалась. Повернувшись, она сделала шаг к старой подруге.
Элизабет отпрянула:
— У нас нет времени.
Наверное, первый раз в жизни Шона потеряла дар речи.
— Ты должна убедить Бека, что я погибла, — сказала Элизабет.
— Поздновато.
Взгляд Элизабет обежал помещение, будто отыскивая пути к отступлению.
— Я зря вернулась. Глупая, дурацкая ошибка. Я не могу остаться. Ты должна сказать ему…
— Мы видели результаты вскрытия, Элизабет, — перебила Шона. — И уже не загоним джинна обратно в бутылку.
Элизабет закрыла глаза.
— Что, черт возьми, случилось? — спросила Шона.
— Нельзя мне было приезжать.
— Это я уже слышала.
Элизабет закусила нижнюю губу:
— Мне необходимо снова уехать.
— Ты не имеешь права.
— Что?!
— Ты не имеешь права исчезнуть еще раз.
— Если я останусь, Бек погибнет.
— Он уже погиб, — сказала Шона.
— Ты ничего не знаешь.
— И знать не хочу. Если ты снова бросишь Бека, он не выживет. Я восемь лет ждала, что он примирится наконец с твоей смертью. Обычно так случается, ты знаешь. Раны заживают, жизнь продолжается. Только не для Бека. — Шона снова сделала шаг к Элизабет. — Я не дам тебе еще раз сбежать.
Две пары глаз наполнились слезами.
— Не важно, почему ты пропала тогда, — сказала Шона, подвигаясь еще ближе. — Важно, что сейчас ты вернулась.
— Я не могу остаться, — слабым голосом повторила Элизабет.
— Ты должна.
— Даже если это убьет Бека?
— Да, — твердо, не колеблясь, ответила Шона. — Даже если так. И ты знаешь, что я права. Поэтому ты здесь. Знаешь, что не можешь бросить его снова. И знаешь, что я тебе этого не позволю.
Шона сделал еще шаг.
— Я так устала скрываться, — тихо проговорила Элизабет.
— Вижу.
— Я не представляю, что теперь делать.
— И я тоже. Но новый побег не выход. Расскажи Беку все, Элизабет. Он поймет.
Элизабет подняла голову:
— Знаешь, как я его люблю?
— Да, — отозвалась Шона. — Знаю.
— Я не могу позволить, чтобы он пострадал.
— Слишком поздно, — сказала Шона.
Теперь между ними оставался лишь шаг. Шоне хотелось сделать его и обнять подругу, однако она осталась на месте.
— Ты можешь связаться с Беком? — спросила Элизабет.
— Да, он дал мне номер сотового…
— Позвони ему и скажи: «Дельфин». Я встречу его там сегодня вечером.
— Я не знаю, что значит этот чертов дельфин.
Элизабет скользнула ей за спину, открыла дверь душевой и шепнула:
— Бек знает.
С этими словами она испарилась.
Глава 41
Мы с Тайризом сели, как обычно, сзади. Утреннее небо было угольно-черным, цвета надгробного камня. Когда машина пересекла мост Джорджа Вашингтона, я сказал Брутусу, куда поворачивать дальше. Сквозь неизменные черные очки Тайриз внимательно изучал мое лицо.
— Куда едем? — спросил он наконец.
— К моему тестю.
Тайриз явно ждал пояснений.
— Он полицейский, — добавил я.
— Как зовут?
— Хойт Паркер.
Брутус улыбнулся. Тайриз тоже.
— Вы его знаете?
— Самому с ним работать не приходилось, а имя слышал.
— Как это «работать»?
Тайриз только отмахнулся. Мы въехали в пригород. За последние три дня я пережил немало нового и мысленно добавил к списку своих приключений поездку по местам моего детства в машине с затененными стеклами и в компании двух торговцев наркотиками. Я давал Брутусу указания до тех пор, пока мы не подрулили к знакомому дому на Гудхарт-роуд.
Я вышел, добрался до двери и позвонил. За спиной взревела, газуя, машина. Над городом сгустились тучи, внезапно небо расколола молния. Я снова нажал кнопку звонка, руку пронзила боль. Тело по-прежнему ныло после вчерашней пробежки и пыток таинственного азиата. На секунду я задумался, что бы случилось, не подоспей ко мне очень, надо сказать, вовремя Тайриз и Брутус. И лишь огромным усилием воли отогнал эту мысль.
Наконец я услышал голос Хойта:
— Кто там?
— Бек.
— Открыто.
Я потянулся к дверной ручке. Пальцы остановились на полпути. Черт. За свою жизнь я приходил сюда бесчисленное множество раз, и никогда Хойт не спрашивал: «Кто там?» Он был из людей, предпочитающих словам действия. Прятаться в кустах не в его стиле, Хойт в жизни ничего не боялся. Вы звоните в дверь — он открывает, встречаясь с вами лицом к лицу.
Я глянул назад: Тайриз с Брутусом уже умчались, с их внешностью негоже болтаться возле дома белого копа в белом квартале.
— Бек?
Деваться некуда. Я вспомнил про пистолет. Взявшись левой рукой за дверную ручку, правую я опустил в карман. На всякий случай. Приоткрыл дверь и просунул голову в щель.
— Иди в кухню! — послышался голос Хойта.
Я вошел. В доме пахло лимоном — похоже на один из тех дезинфицирующих аппаратов, что вставляются в розетку. Запах показался мне отвратительным.
— Есть будешь? — спросил Хойт.
Я все еще не видел его.
— Нет, спасибо.
Я двинулся в кухню. Прошел мимо старых фотографий на каминной полке и на этот раз не зажмурился. Когда мои ноги зашуршали по линолеуму, я огляделся. Пусто. Я уж собрался выйти, когда почувствовал прикосновение холодного металла к затылку.
— Ты вооружен, Бек?
Я молча замер.
Не убирая пистолета, Хойт ощупал меня свободной рукой. Нашел «глок», вытащил и швырнул через всю кухню.
— Кто привез тебя?
— Двое друзей, — с трудом проговорил я.
— Что за друзья?
— Какая вам разница, черт побери?
Он отпустил меня. Я повернулся. Дуло смотрело прямо в грудь, оно казалось огромным — гигантский рот, готовый проглотить меня целиком, со всеми потрохами. Трудно было отвести взгляд от этого темного, ледяного туннеля.
— Ты пришел убить меня? — осведомился Хойт.
— Что?! Нет.
Я заставил себя посмотреть на тестя. Он был небрит, глаза покраснели, все тело тряслось. Пил. И пил много.
— Где миссис Паркер? — спросил я.
— В надежном месте.
Странный ответ.
— Я отослал ее.
— Зачем?
— Я думал, ты знаешь.
Может быть, и знал. Или начинал догадываться.
— Зачем мне убивать вас, Хойт?
Паркер все еще держал пистолет на уровне моей груди.
— А ты всегда носишь с собой оружие, Бек? За это я бы мог бросить тебя в кутузку.
— Вы поступили со мной гораздо хуже, — отрезал я.
Его лицо осунулось. С губ сорвался стон.
— Чье тело мы кремировали тогда, Хойт?
— Так ты ни черта не знаешь!
— Я знаю, что Элизабет жива.
Читать бесплатно другие книги:
