Искушение страстью Маклейн Сара

Что означало то слово, которое он прошептал, отправляя ее домой? «Уит».

Хэтти тряхнула головой, отказываясь думать об этом. Всего-то три буквы. Она могла его неверно расслышать. Нора, когда она ей рассказала эту часть истории, предположила, что Зверь таким образом выразил восхищение ее чувством юмора[2].

Учитывая все предшествующие события того вечера, Хэтти так не считала. Но, в любом случае, это не важно. И вряд ли стоит думать об этом здесь, где он уж точно не появится.

Хэтти покосилась на подругу, которая с улыбкой наблюдала за хозяевами.

– Даже если ты им интересуешься, ничего не выйдет, – сказала она. – Этот человек влюблен в свою жену.

– И никто его не станет за это осуждать, – усмехнулась Нора. – Шампанского?

– Давай. Надо пользоваться моментом.

В этот момент по залу разнесся звучный голос мажордома:

– Мистер Сейвор Уиттингтон.

У Хэтти не было ни одной причины обращать особое внимание на это имя. За то время, что Хэтти и Нора провели здесь, мажордом уже объявил не меньше дюжины имен. Или даже двух дюжен. И Хэтти пропустила их все мимо ушей. От этого же имени по залу, словно по поверхности воды, прошла рябь.

Гости стали оборачиваться, чтобы посмотреть. Не только женщины замолкали – сначала проявляли любопытство, потом слова замирали у них на языках. Мужчины тоже прерывали беседы, устремив глаза в сторону лестницы. Хэтти увидела, что герцог Уорник тоже повернул голову. Мелькнули рыжие волосы его супруги. Создавалось впечатление, что женщина привстала на цыпочки, чтобы лучше видеть.

Хэтти не надо было подниматься на цыпочки. Она почувствовала движение воздуха – ветерок из сада, ничего больше. Но, поворачивая голову в эту сторону, она не сомневалась в том, кого увидит. При этом она даже представить не могла, каким образом король лондонского мрака мог появиться в ярко освещенном бальном зале Мейфэра.

Какой-то миг мужчина, стоящий на верхней ступеньке лестницы, действительно казался королем. Он был безупречно одет, красив, словно римское божество, и обладал воистину царственными манерами.

Но король не мог интересоваться слишком простой, чересчур большой и совершенно некрасивой старой девой, незаметной в окружении разряженных великосветских красавиц. Тем не менее смотрел он прямо на нее.

Хэтти бросило сначала в жар, потом в холод. Ей захотелось, чтобы он отвернулся, тем более что у нее не хватало силы воли отвести взгляд самой. Как он сумел разглядеть ее в такой плотной толпе? Вероятно, все дело в том, что она на несколько дюймов выше большинства гостей. Иными словами, ей не так просто скрыться. Только все равно Хэтти и подумать не могла, что он так легко ее отыщет.

И это вовсе не значит, что ему можно так на нее смотреть. Его взгляд напомнил ей все, что было в борделе, а потом в таверне. Гости стали поворачивать головы, стараясь проследить за его взглядом и понять, на кого он так пристально смотрит. Никто из них не обратил внимания на Хэтти. По общему мнению, такая женщина не могла быть объектом внимания такого мужчины. И лишь Нора считала иначе, на что указывал изгиб ее красивых губ. Нора отлично понимала, куда смотрит Зверь.

Не Зверь. Сейвор Уиттингтон. Уит.

Все-таки это было его имя.

Она спросила, как его зовут, и он ответил. Уит. Только теперь Хэтти знала больше. Его полное имя – Сейвор Уиттингтон. У него нет титула, однако он выглядит так, словно забыл его дома, в кармане сюртука, который снял перед уходом, чтобы надеть этот фрак, черный и безупречно сшитый. Интересно, как он раздобыл приглашение на герцогский бал, на который не должно быть доступа тому, кто называет себя Зверем.

– Кто он? – выпалила Хэтти, моментально пожалев об этом.

– А ты не помнишь? – засмеялась Нора. Хэтти резко отвернулась и потерялась в толпе. Нора следовала за ней по пятам и продолжала говорить: – Ты встречалась с ним в Ковент-Гардене. И еще в таверне.

– Заткнись, Нора, – едва слышно прошептала Хэтти, чувствуя, что ей не хватает воздуха.

Нора не пожелала молчать.

– При свете он выглядит еще лучше, Хэт.

Уит на самом деле был потрясающе красив при свете. Собственно говоря, он был красив при любом освещении. Но Хэтти не стала озвучивать эту мысль.

– Я же говорила, что у герцогини бывают очень интересные гости, – ухмыльнулась Нора.

Хэтти опустила голову и с удвоенной энергией стала пробираться сквозь толпу в дальний конец зала, где стояли столы с закусками и напитками. Она ощутила настоятельную потребность немедленно выпить шампанского. Протолкавшись к столу, она схватила бокал и осушила его залпом.

Нора внимательно наблюдала за подругой.

– Ты горбишься.

– Я слишком высокая.

– Ерунда. У тебя отличный рост. Все любят амазонок.

Хэтти бросила на подругу хмурый взгляд:

– Амазонок никто не любит.

– Ну, по крайней мере, мистер Уиттингтон явно не испытывает к ним отвращения. – Нора довольно усмехнулась. – Надеюсь, ты не сомневаешься, что он здесь из-за тебя.

«Он назвал меня воительницей». Что ж, об этом она Норе не скажет. Тем более что она не слышала конца истории.

– Он здесь не из-за меня.

– Хэтти, этот человек ни разу в жизни не был в бальном зале.

– Ты не можешь этого знать.

Подруга искренне удивилась:

– Ты действительно думаешь, что такой мужчина может регулярно посещать мероприятия аристократов, и лондонские матроны его не заметят? Да о нем сразу же пошли бы сплетни! Восхитительно грязные сплетни. Боже мой, Хэтти, вспомни, как нам пришлось в течение шести часов выслушивать увлекательный рассказ леди Бофезерингстоун о том, какого цвета жилеты носят неженатые джентльмены в этом сезоне.

– И вовсе не шесть часов.

– Разве, а мне показалось шестьдесят. – Нора выпила шампанского. – Суть в том, Хэтти, что этот человек не появлялся в обществе до сегодняшнего дня. И раньше никогда не целовал тебя.

– Эти два события никак не связаны, – запротестовала Хэтти.

– Конечно, нет, – усмехнулась Нора.

Хэтти выпрямилась, сказав себе, что только глянет одним глазком, сумеет ли обнаружить его в толпе. В тот самый момент, когда она выпрямилась, их взгляды встретились. Он, похоже, даже не смотрел по сторонам. Просто она подняла голову и увидела его. Чудеса.

Она снова опустила голову.

– Черт возьми!

Нора хихикнула.

– Ты же не сможешь все время прятаться от него!

– А почему нет? Ты же с большим успехом пряталась от маркиза Бейсуотера целый сезон.

– Только потому, что Бейсуотер не найдет даже слона, спрятанного в кукольном домике. Твой джентльмен сделан из другого теста.

Это уж точно. Зверь был достойным противником. Хэтти очень нравилось, что в любой момент они могут встретиться в поединке, исход которого вовсе не очевиден – победить может любой из них. Это осознание заставляло ее сердце биться чаще и вызывало почти непреодолимое желание немедленно мчаться в Ковент-Гарден на поиски. Поэтому она никак не могла уснуть накануне ночью, все время ворочалась, гадала, что такое бои и в какие неприятности она может попасть, если потихоньку выберется из дома и отправится на поиски.

Представлять себя в его мире – это одно, видеть его в своем мире – совершенно другое.

Хэтти схватила подругу за руку и потянула за собой вдоль ряда столов с закусками. Ряд закончился у большой открытой двери, ведущей на балкон. Обойдя стороной гостей, вышедших глотнуть свежего воздуха, Хэтти прислонилась к массивной каменной балюстраде, за которой начинались сады.

– Нам не следовало сюда приходить, – выпалила она.

– Не понимаю почему, – удивилась Нора. – Лично я прекрасно провожу время. – Когда Хэтти горестно застонала, она добавила: – Кроме того, Хэтти, разве ты сама не решила начать год Хэтти с избавления от девственности? Если мне память не изменяет, ты именно с этой целью отправилась в бордель? И все ради того, чтобы избежать перспективы замужества. – Она помолчала и добавила: – Так в чем дело? Вот он, твой шанс. Иди к нему, и он в момент сделает тебя непригодной для любого мужа-аристократа.

Нора в целом была права. Сначала Хэтти имела именно такие намерения. Лишиться девственности, чтобы отец отказался от желания выдать ее замуж. Она выйдет замуж за бизнес и станет заботиться о нем, пока смерть их не разлучит.

Хэтти покачала головой:

– Не могу. Сначала я должна понять, зачем он здесь. А вдруг он решил изменить условия игры? – Она замерла. Ей осталось совсем немного до достижения заветной цели. «Почему этот невозможный человек не может просто согласиться?!» – Что привело его сюда?

– Есть только один способ узнать это, – любезно сообщила подруга. – Пойди и спроси.

– Если он все расскажет отцу, всплывет имя Огги, и тогда я не получу бизнес.

Нора возмущенно фыркнула.

– Огги заслуживает наказания. Он сам навлек неприятности на свою голову. И должен был сам искать выход. Это тебе надо было все рассказать отцу. Твой Зверь – та еще штучка. Пусть они сами разбираются с Огги.

Хэтти хмуро взглянула на подругу:

– Он мой брат.

Нора прищурилась, и Хэтти почувствовала неловкость. Ей был хорошо знаком этот взгляд. Внимательный, оценивающий, чуть насмешливый. Прежде чем она успела сменить тему, Нора проговорила:

– Но ведь дело не только в этом, правда?

– О чем ты? Конечно, только в этом. Я не хочу, чтобы Огги пострадал.

Нора с сомнением посмотрела на подругу:

– Нет. Ты хочешь решить проблему. Хочешь доказать всем, что сможешь ее решить и самостоятельно справляться с другими проблемами бизнеса. Хочешь доказать, что достойна. И тогда отец отдаст бизнес тебе. Ты жаждешь его одобрения.

– Да, ну и что в этом плохого?

– Абсолютно ничего, за исключением того, что ты намерена общаться с этим человеком наедине, разве не так?

Нора имела в виду абсолютно приличное значение слова «наедине». В смысле, один на один. Хэтти желала договориться о возмещении ущерба самостоятельно, без помощи отца. Но когда Хэтти услышала слово «наедине», она представила себе совсем другие картины: наедине в экипаже, в задней комнате таверны, в спальне. Наедине с мужчиной.

Поразмыслив, Хэтти поняла, что в любом случае ее ответ будет один:

– Да.

Она оглянулась на дверь, опасаясь увидеть там Зверя, и сразу же испытала жгучее разочарование, поскольку его там не оказалось.

– Без помощи, – уточнила Нора.

– Без вмешательства. – А ее отец обязательно вмешается. Он укажет ей, что она должна заниматься своими делами, предоставив бизнес мужчинам.

Хэтти скрипнула зубами. Сколько раз она слышала эту ужасную отповедь: «Занимайся своими делами. Предоставь бизнес мужчинам».

Она ненавидела это мужское высокомерие и больше не собиралась его терпеть. Она не предоставит бизнес мужчинам. Бизнесом будут заниматься женщины. Женщина. Она.

Да, ей придется поставить отца перед фактом. Но все равно она – лучший выбор. И она не позволит какому-то Сейвору Уиттингтону все испортить. Какого черта она здесь делает? Проклятье! А ведь она уже так близка к цели!

Она всмотрелась в лицо Норы. В темных глазах подруги блестели смешинки.

– Это не смешно, – буркнула Хэтти.

Нора хохотнула.

– Боюсь, что ты ошибаешься. Все это чрезвычайно забавно. Ты вроде бы говорила, что он обещал помочь тебе решить… хм… некоторые вопросы года Хэтти, разве нет?

Хэтти почувствовала искреннюю благодарность темноте, скрывшей ее пунцовые щеки.

– Да. – «И еще он назвал меня опасной».

Она почувствовала острое волнение. Как, оказывается, приятно, когда кто-то думает о тебе.

– Возможно, он здесь именно поэтому.

– Вовсе нет.

– Почему ты в этом так уверена? Судя по твоему рассказу, он, скажем так, недополучил свое.

– Нора!

– Я всего лишь выступаю за равенство. – Нора рассмеялась. – Ну, ладно. Куда мы направимся отсюда?

– Я не могу себе представить, откуда он узнал, что я сегодня буду здесь. Я никогда… – Она замерла и повернулась к подруге, которая увлеченно рассматривала звездное небо над головой. – Ты.

– Что?

– Ты заставила меня сюда прийти. Я хотела остаться дома и почитать.

– Я люблю балы, – заявила Нора.

– Ты ненавидишь балы.

– Ну, ладно. Герцогиня Уорник прислала записку и просила привести сегодня тебя и твоего отца. Знаешь, я не люблю разочаровывать герцогинь.

– Тебе наплевать на всех разочарованных герцогинь, вместе взятых! – Хэтти возвысила голос.

– Да, это так, – не стала спорить Нора. – Но эта герцогиня мне нравится. И она обычно устраивает веселые балы.

Хэтти насупилась и ткнула подругу пальцем.

– Ты предательница.

Нора тихо ахнула:

– Что ты, вовсе нет!

– Ты – самая настоящая предательница. Ты должна была мне сказать, что это ловушка.

– Я думала, что речь пойдет об очередном мужчине, который ищет богатое приданое. Я не знала, что здесь окажется партнер по твоим эротическим эскападам.

Теперь ахнула Хэтти.

– Не то чтобы я не одобряла упомянутые эскапады, – мечтательно протянула Нора.

– Он вовсе не мой партнер по… – Хэтти не хватило дыхания, чтобы договорить фразу. – Нора, только этот человек стоит между мной и мечтой всей моей жизни.

– А как насчет эскапад?

Хэтти немного подумала и испустила тяжелый вздох.

– Это было приятно. – И прежде чем Нора успела заговорить, она добавила: – Но сегодня он пришел сюда не для этого. И потому я взволнована. Что привело его сюда?

– Ты имеешь в виду, что причиной может быть другая женщина?

Хэтти не думала о другой женщине, но идея, честно говоря, ей чрезвычайно не понравилась.

– Нет. Мне кажется, что у него здесь какая-то другая цель, которая может повлиять на исход наших переговоров. Например… ну, не знаю… Возможно, он собирает информацию об Огги… или намерен встретиться с отцом… Нет, этого нельзя допустить! Я должна убедить его немедленно уехать.

Нора хмыкнула, и Хэтти неожиданно насторожилась.

– Что такое?

– Не уверена, что это разумный план.

– Почему? Я сейчас пойду в зал, найду отца раньше, чем это сделает он, и скажу, что…

– Боюсь, это будет затруднительно, – пробормотала Нора.

Хэтти прищурилась. По балкону пронесся прохладный ветерок.

– Это еще почему?

Нора указала в сторону бального зала.

– Потому что он уже разговаривает с твоим отцом.

Хэтти бросила взгляд в указанном направлении. Зверь действительно беседовал с ее отцом.

У нее были такие замечательные планы на год Хэтти. Она была готова взять весь мир штурмом. А теперь оказывается, что следует сначала решить прошлые проблемы, и лишь потом думать о будущем. И похоже, ее планы на год Хэтти не вполне совпадают с планами окружающих ее людей. Судя по всему, никто не объяснил мистеру Сейвору Уиттингтону, что он должен действовать в соответствии с ее планами.

– Черт побери! – в сердцах выругалась Хэтти.

– Кто бы ни был этот человек, – задумчиво проговорила Нора, – он чертовски хорош.

Хэтти стиснула в руке бальную карточку, которую ей всучила Нора. О таких глупостях может думать женщина, которая не беспокоится о бизнесе, деньгах и возмещении ущерба, равно как и о том, что мужчина, который несколькими днями раньше всадил нож в ее брата (пусть даже за дело), расскажет все отцу. Хэтти о подобных глупостях никогда не думала. И сейчас она молча смотрела на красивое лицо Зверя и терзала в руке ни в чем не повинный клочок бумаги.

Этот листок ничего ей не сделал, но и ничем не мог помочь в предстоящем сражении. С таким же успехом она могла держать в руках скрипку. На самом деле, скрипка была бы даже полезнее, поскольку ее можно было бы обрушить на голову незваного гостя. Да, вышла бы некрасивая сцена, даже скандал, но желанный результат был бы достигнут. Двое мужчин не смогли бы поговорить.

Словно ощутив ее мысленную угрозу, Зверь поднял голову, которую ему пришлось опустить, поскольку отец Хэтти был намного ниже его ростом, его янтарные глаза немедленно отыскали ее – и он ей подмигнул! Подумать только, он вел себя так, словно всю жизнь был завсегдатаем мейфэрских балов.

– Интересно, – протянула Нора.

– Не вижу ничего интересного! В какую игру он играет? – И почему она, в общем, не злится на него за то, что он ведет свою игру здесь, на глазах у всего света? Она должна быть в ужасе! В ярости. А вместо этого Хэтти чувствовала… возбуждение.

«Воительница».

– Мы должны чаще бывать на балах.

– Мы вообще больше не пойдем ни на один бал! – воскликнула Хэтти и медленно направилась в сторону зала.

Глаза Уиттингтона блеснули, и Хэтти сразу узнала чувство, которое испытывала сама. Предвкушение.

Он вернулся к разговору с ее отцом. Хэтти мысленно отметила, что при других обстоятельствах сочла бы эту картину уморительной: очень крупный и высокий молодой человек склонился к уху престарелого графа, о маленьком росте которого ходили легенды. Ее отец утверждал, что именно маленький рост сделал его превосходным моряком, и отчасти это была правда. На своих судах он мог ходить под палубой, не сгибаясь. Этот мужчина – почему-то Хэтти вдруг показалось неуместным даже мысленно называть его Зверем, и она теперь думала о нем как об Уите, хотя это и было неприлично, – затмил маленького графа, словно солнце.

Нет, не солнце. Он – шторм, надвигающийся на корабль в море. Такой шторм скрывает голубое небо за темными мрачными тучами.

Шторм – большой, красивый и непредсказуемый.

Что он говорит отцу?

Это может быть что угодно. Оба собеседника явно увлеклись и, похоже, перестали обращать внимание на окружающих. Хэтти попыталась прикинуть вероятность того, что они ведут светскую беседу, обсуждая погоду, закуски, духоту в зале и количество лакеев.

Интересно, бывает отрицательная вероятность?

Скорее всего, они все же говорят о ней.

Хэтти ускорила шаг, едва не сбила с ног маркизу Эверсли, пробормотала невнятное извинение и поспешила дальше. Если бы это был кто-то другой, она, возможно – возможно! – остановилась бы и принесла свои извинения, как положено. Но маркиза была отпрыском одного из самых скандальных семейств Британии, так что если кто и в состоянии понять острую необходимость узнать, о чем говорит ее отец с мужчиной, обладавшим слишком большим запасом опасных знаний о ней, то это она.

Хэтти была уже совсем рядом, когда граф кивнул, и на его лице промелькнула тень. У Хэтти перехватило дыхание. Ей не удалось определить, что это за эмоция, но отцовское выражение лица ей не понравилось. Она с разбегу остановилась, словно налетев на препятствие, и выпалила раньше, чем сообразила, что лучше промолчать:

– Хватит об этом.

Граф обернулся и уставился на дочь в немом изумлении, а Уит выпрямился – и…

«Боже, помоги мне!»

– Это проблема, – тихо сказала Нора, державшаяся за спиной Хэтти.

Человек не может иметь такую чарующую, колдовскую улыбку. Это неправильно! У Хэтти появилось безумное желание развести руки и заслонить его от всех остальных. «Не теряй головы, Хэтти!»

Она с трудом проглотила застрявший в горле комок.

– Что ты… вы здесь делаете?

Уит не обратил внимания на откровенную грубость и протянул руку.

– Леди Генриетта. – Его тон был мягким и очень вежливым, в нем отсутствовали обычные нотки вульгарности.

Хэтти нахмурилась и наклонила голову, испытывая нечто подозрительно близкое к разочарованию. Неужели перед ней тот же самый мужчина? Где акцент человека, выросшего в Ковент-Гардене?

Его янтарные глаза зажглись теплым пламенем, и Хэтти ощутила, что такое же пламя зажглось где-то глубоко в ней.

Нет, ему не удастся так просто приручить ее. Ее взгляд скользнул по протянутой руке, но она не протянула свою в ответ.

– Ответьте на мой вопрос… пожалуйста.

Он не сделал этого – хоть эта черта осталась от прежнего Зверя, – и тогда она повернулась к отцу, отметив осуждение на его лице.

– О чем вы говорили?

Граф сжал губы:

– Смени тон, девочка.

Хэтти досадливо поморщилась, но прежде чем придумала, что сказать, подал голос Уит:

– Чадл.

Вот и тьма появилась – густая, обволакивающая, и предостережение, более грубое и резкое, чем последовало от отца. Хэтти с удивлением покосилась на Уита, прекрасного, как римское божество, неведомо как оказавшегося на лондонском балу.

Перемена должна была вывести ее из равновесия, однако, наоборот, успокоила. Это лишь ухудшило ситуацию. Хэтти гордо выпрямилась, вздернула подбородок и заявила:

– Ты… вы не должны с ним разговаривать.

Нора закашлялась, скрывая изумление. Разговоры вокруг стихли. Лондонские аристократы делали все возможное, чтобы, как того требовали приличия, не смотреть, но напряженно прислушивались. Кажется, у некоторых из них даже уши шевелились. Хэтти переступила с ноги на ногу и сообщила:

– Я хотела сказать, мистер Уиттингтон… – Его губы чуть дернулись, когда Хэтти произнесла его имя. – …Вы не должны… то есть вы должны мне танец. – Она потрясла смятой бальной карточкой. – Вы записаны в моей бальной карточке. – Повернувшись к отцу, она повторила: – Он в моей бальной карточке.

Повисло молчание. Оно длилось месяцы… нет, годы!

Хэтти покосилась на Нору.

– Он в моей бальной карточке.

«Благослови тебя Бог, Нора!» Подруга сразу поняла, что надо делать.

– Да, конечно, поэтому мы и пришли. Безусловно.

– Ты намерена… с ним танцевать? – недоуменно переспросил отец.

Хэтти еще раз махнула смятой карточкой.

– Так здесь написано.

– Ну так… танцуй. – В голосе графа звучало непонятное сомнение.

– Прекрасно! – Она обернулась к своему потенциальному партнеру и спросила: – Танцуем? – Ее голос скорее напоминал писк, но она предпочла этого не заметить.

Уит хранил молчание. Оркестранты заиграли вальс. И Хэтти забеспокоилась. Возможно, он не умеет танцевать. Нет, он почти наверняка не умеет танцевать. Этот человек носит на теле десяток метательных ножей. Посещает бордели и таверны, и его боятся уличные бандиты. Он и сам бандит. Его можно одеть как денди, но он определенно не вальсирует.

Поэтому Хэтти забыла, что нужно дышать, когда мужчина изящно поклонился, словно жеманный аристократ, и спокойно проговорил:

– Конечно, миледи.

Она не могла не удивиться тому, что он согласился танцевать. И впервые назвал ее «миледи». И это слово, которое она привыкла слышать всю свою жизнь, в его устах обрело совсем иной смысл.

И вот ее рука оказалась в его руке, и он повел ее в гущу танцующих. А когда ее рука легла на его предплечье, она почувствовала, что его мышцы тверды, как железо. «Разумеется, он не умеет танцевать, – подумала она. – Он создан для других дел».

Хэтти подалась к партнеру и сказала ему на ухо:

– Если хочешь, я скажу, что подвернула лодыжку.

Уит удивленно отстранился. В его глазах плясали веселые огоньки.

– Разумеется, я этого не хочу.

– Но ведь это спасет тебя от необходимости танцевать!

Брови Уита удивленно поползли на лоб.

– А ты уверена, что не тебя следует спасать от необходимости танцевать?

– Уверена. Я отлично танцую, – возмутилась Хэтти. – Я просто хотела помочь тебе, поскольку ты танцевать не умеешь.

– И тебе это известно, потому что…

– Мне это известно, потому что иначе быть не может. – Хэтти закатила глаза.

Уит кивнул. Его рука, лежавшая на ее талии, была сильной и теплой, и Хэтти немедленно захотелось, чтобы они оказались в другом месте, не таком многолюдном и ярко освещенном. Ей стало трудно дышать. Желание захватило ее настолько, что она даже не сразу поняла, что они уже кружатся в вальсе. Она опомнилась, лишь когда Уит шепнул ей:

– Думаю, я справлюсь.

И он действительно справился. Более того, он двигался с уверенной грацией, словно вальсировал каждый вечер всю свою жизнь. Было удивительно, как ему удавалось вести ее мимо танцующих пар, ни с кем не сталкиваясь. Хэтти много раз танцевала, когда только начала выходить в свет – в те ранние годы ее приданое еще не привлекало к ней мужчин из общества. Но она никогда не чувствовала себя так, как в этих властных уверенных руках.

Его глаза – янтарный огонь – смотрели на нее.