Искушение страстью Маклейн Сара
В ее глазах вспыхнула подозрительность.
– С какой стати?
«Просто я хочу, чтобы у тебя было все, что ты желаешь».
– Потому что ты должна заполучить этот бизнес. Потому что судоходная компания твоего отца будет процветать, если ты станешь у руля. Потому что в порту нужен человек, знающий мир рабочих, и достаточно сильный, чтобы стать одним из них.
Хэтти не отвела глаз.
– Чтобы стать лучшей из них.
Один уголок его красивого рта дрогнул. При наличии богатого воображения это можно было принять за улыбку.
– Да.
– Ты этого не знаешь.
– Знаю.
– Значит ли это, что ты добавишь еще один пункт в список требований к моему отцу? Мой брат выдаст тебе твоего настоящего врага, а мой отец сделает меня своей преемницей, а ты за это не превратишь нашу жизнь в руины?
Умная девочка. Молчание затянулось.
– Получается, я получу бизнес, благодаря твоей благосклонности?
Уит ощутил неловкость и даже смутное беспокойство.
– Ради бога, Хэтти, какая разница, как ты его получишь?
Она улыбнулась, но улыбка не была веселой.
– Это говорит человек, мужчина, которому никогда не приходилось доказывать, что он заслужил то, что имеет. – Она несколько секунд помолчала, выбирая слова. – Я хочу получить бизнес благодаря своим заслугам, или он мне не нужен.
– Ты сомневаешься, что достойна его?
– Нет.
– Тогда бери. И докажи, что ты достойна быть его главой.
Она какое-то время пристально разглядывала своего собеседника, и Уит, в конце концов, снова почувствовал беспокойство. Однако он справился с желанием отвести глаза. Ведь он – Бесперчаточник, и его не может смутить взгляд дамочки из Мейфэра – даже той, которая собирается руководить крупной судоходной компанией.
Если ее отец согласится.
А он согласится. Уит не оставит ему выбора.
Наконец Хэтти прошептала:
– Ты можешь исполнить мою мечту.
– Год Хэтти ведь уже наступил.
Она улыбнулась. Чертовски красивая женщина.
– А кем тогда станем мы? Деловыми партнерами?
Почему эта идея показалась ему такой привлекательной? Усмехнувшись, он привлек Хэтти к себе.
– Мы же договорились.
Хэтти тихонько ахнула, вспомнив о его обещании лишить ее невинности.
– Когда? – Вопрос был тихим, но в ее голосе звучало нетерпение и предвкушение.
«Прямо сейчас». Уит испытывал до боли сильное возбуждение, но из последних сил сдерживался.
– Не здесь же. Не думаю, что сад при мейфэрском особняке – подходящее для этого процесса место.
– Если это случится не в ближайшее время, у меня не останется выбора. Придется снова отправиться на поиски иголки в стоге сена Ковент-Гардена.
Эти простые слова потрясли Уита. Он не мог припомнить, когда ему так сильно нравилась женщина. Когда он так остро чувствовал, что она ему подходит во всем. И было ли это когда-нибудь?
Он наклонил голову и коснулся губами ее губ.
– Скоро, – прошептал он. – Очень скоро. – «Сегодня. Может быть, завтра».
Хэтти не колебалась ни мгновения.
– Я буду ждать.
Восхитительные слова. Волшебные.
– Возвращайся на бал, воительница. – Он снова приник к ее губам в поцелуе. – Я найду тебя.
Он проводил ее взглядом. Вот она прошла по темному саду, поднялась по ступенькам и вошла в бальный зал. И пока Уит видел ее темно-красное шелковое платье, в его мыслях мелькали слова, которые он не позволял себе вспоминать: «счастье», «наслаждение».
И еще: «жена».
Уит нахмурился, но не отбросил со всей возможной решительностью последнее слово. Напротив, он позволил ему задержаться, и когда последний намек на яркое платье Хэтти поглотила толпа, он ощутил новое чувство. По крайней мере, он ни разу не испытывал его в течение последних двух десятилетий. Надежду.
От этого слова, совершенно ему чуждого, стало трудно дышать.
Сейчас не время для надежды, даже если она является в виде очаровательного создания в шелковом платье и с чернильными пятнами на руках. Даже если это создание восхитительно пахнет и обладает улыбкой, способной сразить даже самого сильного воина. В этом Уит пытался убедить себя, когда отвернулся от ярко освещенного бального зала и обнаружил стоящего в темноте Эвана.
Глава 14
«Мы не должны быть здесь».
Уит снова оказался во власти воспоминаний. Он смотрел в глаза брата – того же янтарного цвета, что у Дьявола, у него самого и у герцога, их отца, – и ему казалось, что он перенесся в прошлое. Тогда его – ребенка, полного надежд и ожиданий, – привели в гостиную загородного поместья герцога Марвика, где он встретился с другими мальчиками, которым предстояло стать его братьями и союзниками на следующие два года. Он помнил их четко и ясно, словно они и сейчас стояли перед ним: Дьявол – порывистый и дерзкий, скрывающий свой страх; Эван – недвижимый, словно каменное изваяние, его оценивающие глаза впитывали все, что он видел вокруг. Отцу, который, судя по всему, не заметил холодной ярости, полыхавшей в нем, словно огонь, Эван сразу понравился больше других.
Теперь этот огонь перестал быть холодным. Сегодня он угрожал испепелить весь мир.
Было время, когда Эван был самым крупным из них – самым высоким и широкоплечим, самым сильным. Тогда, по мнению Уита, он походил на бога – полный здоровья и надменности. Человек, стоявший сейчас перед ним, оказался другим. Он являл собой бледную тень того мальчика. Он был очень худой – почти костлявый, – одежда висела на нем, как на вешалке, небритый, с пустыми дикими глазами. И еще он выглядел очень опасным.
За двадцать лет, проведенных на улице, Уит хорошо усвоил одну простую истину. Человек, который не имеет смысла жизни, – самый опасный зверь. Понимая это, Уит положил руку на рукоятку одного из ножей.
Он сразу успокоился, ощутив холодную тяжесть. Он точно знал, под каким углом следует метнуть нож, чтобы, наконец, избавиться от брата. Много лет назад Эван был лучшим бойцом среди них. Его кулак всегда попадал в цель. И когда они планировали побег от монстра, который был их отцом, они это учли.
Двадцать лет герцогства должны были сравнять счет.
Но не сравняли.
Во время последней встречи братьев Дьявол едва не погиб, и если бы не Фелисити, Уиту пришлось бы остаться с Эваном один на один.
Как сейчас.
– Я знаю парня, едва не погибшего в Ковент-Гардене из-за тебя. – Уит опустил руку, сжимавшую рукоять ножа. – Назови мне хотя бы одну причину не отомстить тебе прямо сейчас.
– За убийство герцога полагается повешение.
– Мы оба знаем, что ты никакой не герцог, – усмехнулся Уит и ощутил удовлетворение, заметив, как напрягся Эван. – Кстати, Огги Седли больше не будет тебе помогать, братишка.
– А мне плевать. – Эван подошел немного ближе. Уит еще сильнее стиснул рукоять ножа. Слова, лишенные каких-либо эмоций, тревожили. – Меня заботит лишь то, как подобраться к тебе. – Его взгляд устремился мимо Уита на дом. – И теперь я знаю, как это сделать.
«Хэтти».
По телу Уита прокатилась жаркая волна. На мгновение у него перехватило дыхание.
– Посмотри на меня, Марвик. – Если он приблизится к Хэтти, Уит его уничтожит. – Я здесь. Ты хочешь драки. Я тоже. Так в чем дело?
Пора наказать его. За то, что он сделал с ними, когда они были детьми. За то, что он сделал с Дьяволом. За то, что он сделал с их людьми.
– Я хочу… Больше всего на свете я хочу увидеть, как ты истекаешь кровью в этом проклятом саду. Но я не могу. – Уит хранил молчание. – Из-за нее.
«Грейс». Девушка, которую Эван любил и потерял.
Когда они бежали, она заставила Дьявола и Уита поклясться, что они не причинят зла Эвану. Она умоляла их, говорила, что они всего не знают. И двадцать лет они держали данное ей слово. Но теперь? Когда холодный взгляд Эвана устремлен вслед Хэтти?
Уит должен защитить ее. Если суждено быть схватке, она состоится сегодня.
– Грейс здесь нет, чтобы заставить нас выполнять свои обещания.
Эван стиснул зубы.
– Не смей произносить ее имя. – Уит ничего не сказал, отметив, что глаза Эвана стали белыми от дикого, едва сдерживаемого бешенства. Они таили страшную угрозу, причем не столько для него лично, сколько для Хэтти. Такого быть не должно. – Вы позволили ей умереть! Я отказался от нее. Я позволил ей бежать с вами. А вы не сумели обеспечить ее безопасность.
Это была неправда. Дьявол и Уит все это время прятали Грейс от Эвана, зная, что он явится за ней – не сможет удержаться. Грейс – единственный ребенок герцогини Марвик, зачатый человеком, который не был герцогом. Девочку крестили как мальчика и наследника. Она «держала место» для будущего наследника герцога Марвика.
Грейс, если бы ее обнаружили, могла сокрушить герцогство и Эвана вместе с ним. Ложное присвоение титула карается смертью.
Только Грейс никогда этого не сделает.
Потому что Грейс и Эван были сделаны из одного теста. Только одна любила, а другой предал. Грейс не могла допустить, чтобы мальчик, которого она когда-то любила, был убит. Даже после того, как он избил Уита до полусмерти и бросил умирать. Даже после того, как он потом пришел за ней – по требованию их отца. Даже после того, как Эван занес руку с ножом и убил бы ее, если бы не вмешался Дьявол, в тот день заработавший шрам на щеке.
Дьявол, Уит и Грейс в ту ночь бежали, но не раньше, чем Уит увидел безудержную панику в глазах Эвана – ярость, досада и страх заставили его броситься за ними. Он отчаянно желал получить герцогство, стать наследником своего отца. И будь проклято все остальное!
Уит и Дьявол делали все возможное, чтобы защитить Грейс. Они укрыли ее в Ковент-Гардене и прятали от брата, который, став взрослым, тратил все свое время, энергию и деньги на поиски. Благодаря безграничной преданности жителей Ковент-Гардена, их местонахождение долгое время оставалось тайной, и только несколько месяцев назад Эван, уже находившийся на грани безумия от нескончаемых поисков, отыскал их.
Они солгали ему, когда он спросил про Грейс. Они сказали, что она мертва. Тем самым они сломили его.
– Вы позволили ей умереть, – повторил Эван, наступая на Уита, словно бешеный пес. Он схватил Уита за лацканы фрака и потащил в темноту. – Я должен был убить вас в тот самый момент, когда нашел.
Развернувшись, Уит впечатал Эвана в ствол дерева.
– Я больше не заморыш, герцог. – Он прижал нож к горлу брата, дав ему почувствовать холод стали. – Ты отобрал жизни у трех парней, которые ничем перед тобой не провинились. Зачем? Чтобы поиграть с нами? А знаешь, как их звали? Найл, Марко, Дэвид. Они были хорошими ребятами и с надеждой смотрели в будущее. А ты их его лишил.
Эван попытался вырваться, но годы в трущобах сделали Уита сильнее.
– Скажи, почему я не должен уничтожить тебя здесь и сейчас?
Он мог сделать это сейчас. Мог перерезать горло ублюдку и навсегда избавиться от этой головной боли. Эван заслужил такое обращение своим предательством много лет назад и последними нападениями.
Эван вздернул подбородок.
– Ну, так продолжай, Сейвор. – Он не произнес – выплюнул имя. – Сделай это.
Несколько мгновений – или минут? – они стояли в темноте, хрипло и отрывисто дыша. Братья находились в тени того самого мира, к которому когда-то стремились так сильно, что одно только обещание его сделало их врагами.
Эван прищурился. Янтарные глаза были единственным внешним проявлением их братского сходства. Во всем остальном они отличались. Уит был темноволосым и смуглым – черты матери-испанки, а Эван был копией отца – высоким, светловолосым, с широкими плечами и тяжелым подбородком.
Уит отошел назад, отпустил Эвана и нанес другой удар, стократ хуже.
– Ты похож на него.
– Ты думаешь, я не знаю? – И после паузы: – Что бы ты сделал тогда, чтобы убить его?
Ответ не заставил себя ждать:
– Все, что угодно.
– Почему тогда ты не убьешь меня сейчас?
Ответов имелось великое множество, но ни один из них не был исчерпывающим. Грейс, которая умоляла их не трогать его, когда они были детьми, и угрожала, когда они стали взрослыми. Перспектива тюрьмы за убийство пэра. Угроза Дьяволу и Уиту, Грейс, обитателям трущоб.
Уит всмотрелся в лицо своего единокровного брата, отметил впалые щеки, темные круги под безумными глазами.
– Это было бы подарком для тебя – отобрать жизнь, воспоминания, чувство вины.
Глаза Эвана стали затравленными. А потом, словно повинуясь некому наитию, Уит добавил:
– Ты помнишь ночь в снегу? – Эван передернулся. – Все началось с плотного ужина – мясные пироги, дичь, картофель и свекла с медом, сыр и хлеб.
Эван отвел глаза.
– Это была первая подсказка. Все хорошее в доме Марвика никогда не длится долго.
После еды трех мальчиков вывели на улицу без какой бы то ни было верхней одежды. На них не было ни пальто и ни шапок, ни шарфов и ни перчаток. Стоял холодный январь, снег шел много дней подряд, и мальчики несколько часов дрожали на пронизывающем холоде – такое наказание отмерил им герцог за неведомые грехи.
Нет, один грех им был точно известен. Они сплотились. Объединились против него. А герцог Марвик этого боялся.
«Вы здесь не для того, чтобы быть братьями, – говорил он, глядя на сыновей полными гнева глазами. – Вы здесь – соперники за титул герцога Марвика».
Все это было не ново. Он и раньше много раз пытался разделить их. А они не единожды пытались бежать, но, в конце концов, обнаружили, что наказания за каждое нарушение становятся все более жестокими. После этого они перестали бегать, но оставались вместе, зная, что вместе они сильнее.
Внушив им, что преданность титулу превыше всего, даже превыше преданности Богу, герцог оставил их на холоде, дав четкие инструкции. В доме есть теплая постель, но только для одного из них. Тот, кто первым предаст остальных, ее получит. Остальные проведут ночь на снегу. Никакого укрытия, никакого огня. И если кого-то заберет смерть, пусть будет так.
Уит пристально смотрел на своего прежнего союзника.
– Ты помнишь, что сказал мне, когда он оставил нас на холоде?
Конечно, он помнил. На память Эван никогда не жаловался, ни тогда, ни сейчас, когда он стал герцогом, получил имя и титул отца, вместе с его позорным наследством.
– Я сказал, что нас не должно быть здесь.
С герцогом. В поместье. Они не должны были соблазняться обещаниями отца, который посулил им здоровье, богатство, будущее без забот, тревог, с привилегиями и властью и всем, что дается с высоким титулом.
И мальчики начали действовать. Они знали, что или переживут ту ночь, или умрут вместе. Они стали искать все, что было сухим в снегу – все, что могло согреть.
Уит до сих пор помнил адский холод. Страх. Темноту. Он понимал, что умрет, и братья – вместе с ним. Отчаяние. Желание прижаться к материнской груди.
– Но это же была неправда, не так ли, герцог? Это меня не должно было быть там. И Дьявола. А что касается тебя – ты был на своем месте. Ты, словно сказочный герой. Мальчик, родившийся в грязи, стал герцогом.
Эван никак не отреагировал на эти слова, и Уит продолжил:
– Но ведь это тоже неправда. Никакой ты не герой. И никогда им не станешь, пусть даже тебе удалось украсть имя и получить герцогство, пройдя по головам твоих братьев. – Он сделал паузу и договорил: – И девушки, которую, по твоим словам, ты любил. Которая той ночью всех нас спасла.
Той ночью они бы умерли, если бы не Грейс.
Она отыскала их и спасла, рискуя собственной жизнью. Той ночью троица стала четверкой.
– Но ты этого, похоже, не помнишь, – со всей возможной язвительностью добавил Уит.
– Я помню, – с явным трудом выговорил Эван. – Я помню каждый ее вздох в моем присутствии.
– А ее крик, когда ты попытался ее убить, тоже помнишь? – Остатки самообладания покинули Эвана, и Уит убрал нож. – Нет, пожалуй, я не допущу, чтобы меня повесили за убийство герцога. И не важно, что ты это заслужил. Сегодня ты не получишь драку, к которой так стремишься.
К Эвану вернулась ярость.
– Я не могу убить вас, – в бешенстве заявил он. – Я не могу добраться до вас.
«Почему?» Уит не стал задавать этот вопрос. Не было необходимости.
– Вы двое – все, что осталось от нее.
Грейс. Мертвая девочка, которая вовсе не была мертва.
Уит встретился с его безумным взглядом.
– Она никогда не была предназначена для тебя.
Уит не хотел причинить боль этими словами, но это ему удалось. Эван на мгновение замер, а потом вспыхнул.
– Я не могу убить тебя, – повторил он голосом, полным безумной ярости. – Но я могу покончить с тобой.
Уит отвернулся и собрался уйти. Какой смысл продолжать беседу с человеком, лишенным рассудка? И услышал:
– Ты бы присматривал за своей дамой, Сейвор.
Слова показались ему тяжелыми камнями, с глухим стуком падающими в темноту между ними. Создавалось впечатление, что их произнес совершенно другой человек. Теперь в его голосе звучала не безумная ярость, а холодная угроза, что было куда страшнее.
И опаснее.
Уит обернулся. Нож, словно по волшебству, снова оказался в его руке. Он боролся с желанием метнуть его, чтобы увидеть, как глубоко он вонзится в грудь человека, которого он раньше считал своим братом. Устремив на Эвана ледяной взгляд, он процедил сквозь зубы:
– Что ты сказал?
– Насколько я слышал, Генриетта Седли проводит много времени одна, без защиты слуг и компаньонок. – Последовала пауза, потом низкий смешок. – Это объясняет, как она оказалась сегодня здесь рядом с тобой.
Все тело Уита стало тетивой, готовящейся выпустить в цель стрелу.
– Ты к ней даже не подойдешь.
– Так не вынуждай меня.
– Что ты имеешь в виду? – Не следовало задавать этот вопрос. Уит и так знал ответ.
– Я видел вас сегодня вместе. Я видел, как ты обещал ей целый мир. Я видел звезды в ее глазах. И в твоих тоже. Как если бы она была твоим счастьем. Твоей радостью. Надеждой.
«Надежда». Слово, как оружие.
И еще истина.
– Но ты не сможешь защитить ее. Во всяком случае, от меня.
Уит не метнул нож. Сейчас в нем не было холодного расчета, чтобы сделать это точно. Он не мог послать нож прямо в грудь Эвана, чтобы остановить его черное сердце, а с ним – и все это безумие. Один точный бросок – и все. Вместо этого Уит пошел на него, как когда они были детьми. Страх и гордость влекли его к драке, чтобы отец гордился победителем.
Только на этот раз Уит не был недомерком. Он стал Зверем.
Одним ударом он сбил Эвана с ног, и они покатились по усыпавшим землю листьям в темноте. Один удар, другой, третий. Из носа Эвана хлынула кровь.
– Только попробуй. Не забывай, что за двадцать лет я стал другим человеком и буду защищать ее до последнего вздоха. Как твою Грейс.
В мгновение ока все изменилось. Безумие придало Эвану сил. Теперь он пер напролом, словно взбесившийся бык.
– Не смей произносить ее имя!
Уит даже не успел заметить, как оказался прижатым спиной к земле, а руки брата стали стальными. Теперь Эван пытался отобрать у брата нож. Он нанес ему сильный удар в лицо. Голова Уита откинулась назад и ударилась о камень, который ни один из них не видел в темноте. В глазах Уита заплясали звезды. Он выпустил нож.
И лезвие сразу оказалось у его горла. Уит открыл глаза и увидел, что Эван пристально всматривается в его глаза.
– Ты бы знал, будь она мертва?
Уит нахмурился. Больно уж странным показался ему вопрос.
– Что?
– Она ушла, – словно в бреду, говорил Эван. – Я доверил ее вам, и она умерла, а я нет… – Он тряхнул головой, думая о чем-то неведомом. – Я бы знал, что она мертва. И мне кажется… – Он замолчал.
Уит молча ждал. Он предполагал правду. Они сломали Эвана, чтобы защитить Грейс. А теперь он угрожает Хэтти.
Словно услышав его мысли, Эван взглянул на него сверху вниз. В его глазах больше не было безумия.
– Если у меня нет любви, у тебя ее тоже не будет. Если у меня нет счастья, ты тоже обойдешься без него. Если у меня нет надежды, ты тоже будешь ее лишен.
Не обращая внимания на отчаянно колотившееся сердце, Уит постарался успокоиться. Он надеялся, что его голос будет звучать холодно.
– Уничтожив ее, ты ничего не выиграешь. Если тебе обязательно нужно кого-то преследовать, сделай своей целью меня.
– Ты так активно ненавидел нашего отца, что ничему у него не научился. Ты и так моя цель. А она – лишь средство, оружие, которое я без колебаний использую. Она тебе небезразлична.
Нет.
«Да».
– Она тебе далеко не безразлична, и ты откажешься от нее. Как я когда-то. Или я отберу ее у тебя. Как это сделал ты.
В этих словах, словно эхо, отразилось их прошлое. Холодный расчетливый Эван всегда знал самый короткий путь к победе. Так же как их отец всегда знал, как причинить как можно больше боли.
А Уит уже напряженно думал, меняя планы. Он должен удержать Хэтти как можно дальше от опасности. От Эвана.
«Она подумает, что я ее предал. И будет права».
Не важно. Уит напрягся, чувствуя себя чрезвычайно неуютно. Проклятый Эван угрожал ему его же собственным ножом! Только на этот раз на кон была поставлена не его жизнь, а нечто намного более ценное.
– Если ты причинишь ей боль, клянусь – перед тобой и перед Богом, – что отправлю тебя прямо в ад.
Эван усмехнулся и ответил:
– Так ведь я уже там.
И сильным ударом отправил Уита в забытье.
Глава 15
– Это улыбка победительницы.
Хэтти проверила упаковку с шелками, прибывшую на судне из Франции, убедилась в ее целостности, сделала соответствующие отметки в складских книгах и приказала рабочему немедленно отправить ее на Бонд-стрит. Обернувшись, она увидела Нору в ярко-зеленом платье, поднимающуюся по сходням на палубу.
Улыбка Хэтти стала шире.
– Что ты здесь делаешь?
Нора прошлась по палубе.
– Захотелось увидеть нового главу судоходной компании Седли в своей стихии.
Хэтти рассмеялась, чувствуя себя легко и беззаботно. Она уже несколько дней не ходила, а летала – с тех самых пор, как оставила Уита в темном саду Уорников. Тогда он пообещал ей «тело» и «бизнес». Она махнула рукой молодому рабочему, который волок вскрытый ящик чего-то, предлагая ему подойти.
– Еще не главу.
Нора весело фыркнула.
– Насколько мне известно, этот человек всегда делает то, что обещает.
Хэтти заглянула в ящик. Там были уложены пакеты со сластями. Она подняла голову.
– Здесь должна быть дюжина пакетов.
Рабочий кивнул.
– Ровно двенадцать.
Она сделала отметку в книге и приказала:
– На склад. – Она достала из ящика пакет с малиновыми карамельками. – У тебя, кажется, есть дочки, Майлз?
Рабочий – совсем молодой парень, не более двадцати трех лет – улыбнулся.
– Да. Близняшки. Айла и Клер.
Хэтти достала еще два пакета и сунула в карман куртки рабочего.
– Они будут особенно рады видеть папу дома.
Его улыбка стала шире.
– Большое спасибо, леди Генриетта.
Рабочий ушел, поклонившись Норе, а та рассмеялась.
Читать бесплатно другие книги:
