Искушение страстью Маклейн Сара
– Это было очень мило. И вполне успешная стратегия для главы компании.
– Не называй меня так. Сглазишь.
Нора беззаботно отмахнулась. В этом жесте была вся Нора.
– Как ты думаешь, сколько раз Огги раздавал сладости на палубе?
– Не думаю, что Огги вообще появлялся на палубе, – сухо буркнула Хэтти и взглянула на бочонок с бельгийским элем, только что извлеченный из трюма. – А это очень ждут Джек и Джилл, – сказала она человеку, принявшему груз. – Отправляйте прямо туда. – Она махнула рукой в сторону упомянутого паба, мимоходом обратив внимание на стоящие у причалов суда – четыре больших сухогруза, разгруженные за последние несколько дней. Доставленные ими грузы уже давно лежали на складах Седли.
Стоящие у причала порожние суда – странное зрелище. Как правило, владельцы не позволяли им простаивать, тем более таким крупным. Эти грузовые транспорты могли совершать длинные морские переходы и обладали большой грузоподъемностью. Хэтти сделала себе пометку о необходимости поговорить с владельцами о неэффективном использовании. Возможно, Седли пора увеличивать экспорт.
– Можно я тебя отвлеку? – Нора снова завладела ее вниманием. – Знаешь, я никогда не видела тебя такой воодушевленной. Мистер Уиттингтон, определенно, умеет находить путь к женскому сердцу.
Хэтти не сумела спрятать довольную улыбку, вызванную этими словами. Предвкушение переполняло ее.
– У моего отца сегодня с ним встреча.
Нора ухмыльнулась.
– Как патриархально. Он собирается просить твоей руки?
На какое-то мгновение Хэтти приняла шутку всерьез и задумалась, что будет, если человек, которого весь Лондон называет Зверем, войдет в кабинет графа Чадла и попросит разрешения жениться на его дочери.
Правда, она сразу же сообразила, что, выйдя замуж, не сможет сама стать владелицей бизнеса. Однако это не помешало ее сердцу забиться в предвкушении, да и представленную ею картину – она рядом с мужем на палубе судна – никак нельзя было назвать неприятной.
– Вовсе нет, – сказала она, постаравшись выбросить из головы ненужные мысли. – Я не видела его с того самого дня, как он обещал мне помочь.
– С той ночи, когда он назвал тебя воительницей и сообщил, что ты умнее всех лондонских мужчин? – уточнила Нора.
Хэтти покраснела.
– Он говорил только о большинстве мужчин.
– Уверена, он имел в виду всех.
– Суть в том, – сказала Хэтти, глядя на пакет с конфетами, который все еще держала в руке, – что он обещал найти меня. И не нашел.
– Прошло всего три дня, – удивилась Нора. – Решение деловых вопросов, в том числе имеющих отношение к году Хэтти, требует времени.
Хэтти вздохнула. Три дня вдали от него показались ей вечностью. И едва ли вопрос «тела» можно было отнести к разряду деловых. И он, совершенно определенно, не требовал длительной подготовки.
Уит дал ей возможность ощутить вкус… прикоснуться к самому краешку… И это была самая восхитительная пытка, которую только можно себе представить. Хэтти нестерпимо хотелось узнать, что будет дальше. А когда все будет кончено, что она станет делать? Ведь у нее больше не будет повода его увидеть?
Быть может, он захочет ее увидеть?
Мысль вовсе не показалась невероятной, учитывая воспоминания о его поцелуях, его прикосновениях и о всех восхитительных вещах, которые он делал с ней в подсобке «Поющего воробья». Возможно, он захочет продолжить уроки.
Честно говоря, тремя неделями раньше Хэтти планировала провести одну ночь в борделе и забыть об этом, а теперь она размышляет, как заставить мужчину сделать ее своей постоянной любовницей.
– Что ж, этот румянец весьма выразителен. Мне очень хочется узнать больше о том, чем он вызван, – тихо сказала Нора. – Но у нас в самом ближайшем будущем появится компания.
Прежде чем Хэтти успела проследить за взглядом Норы, она услышала с причала голос отца:
– Хэтти, девочка!
Она помахала рукой графу, который быстро шел по причалу. Огги шагал рядом с ним. Брат выглядел плохо, хуже, чем когда-либо раньше, – помятый, небритый. Хэтти поняла, что грядут перемены. Сейчас граф устроит сыну нагоняй, потребует, чтобы тот поведал, каким образом сумел ввязаться в криминальную деятельность, да еще и от лица судоходной компании Седли. Отец наверняка потребует его полного сотрудничества с Уитом. Что ж, она была к этому готова. А также была готова к тому, что отец, наконец, объявит о передаче контроля над компанией ей. Хэтти.
– Вот оно, – пробормотала она.
«Важнейшее событие года Хэтти вот-вот начнется».
– Я буду здесь, чтобы поднять тост за твое будущее, когда все кончится, – сказала Нора. – Смелее!
Хэтти сошла на причал и направилась навстречу отцу. Его серебристые волосы блестели на ярком солнце. Она приказала себе сохранять спокойствие, но не преуспела в этом.
Вот оно. Она была готова к переменам.
Но только не к таким же! Она оказалась совершенно не готова к тому, что сказал отец, еще даже не остановившись:
– Заканчивай разгрузку и иди в офис. Я продал бизнес.
Хэтти смотрела прямо на отца, но это не имело никакого значения. Также не имело значения то, что со слухом у нее было все в порядке, и говорил отец на хорошем английском языке.
Она не поняла, что он сказал.
Неправильно расслышала.
Быть может, он все же говорил на другом языке?
Нет, он все же говорил по-английски. Прямо и честно, как всегда, он только что сказал, что продал свой бизнес. Ее бизнес.
– Что? – Хэтти уставилась на Огги, взгляд которого был ясным. Очевидно, брат успел протрезветь после очередной пьянки. – Ты знал?
Огги покачал головой и покосился на отца.
– Но почему?
Граф окинул сына холодным взглядом.
– Потому что, если ты возьмешь его в руки, то погубишь его.
Огги нахмурился. А сердце Хэтти забилось чаще.
– Это неправда.
– Ты бы лучше помолчал. – В голосе графа звенел металл. – Ты никогда не хотел заниматься бизнесом. Тебя никогда не интересовало дело. Тебе нужны только деньги, которые оно дает, и жизнь, которую они обеспечивают. Но дело… Оно тебе не нужно. – Он тряхнул головой. – И я устал ждать, когда ты изменишься. Поэтому я продал бизнес.
– Ты не можешь! – ахнул Огги.
– Очень даже могу. Этой мой бизнес. Я построил его и не хочу видеть, как он рухнет. Он перешел к человеку, в руках которого будет процветать.
Хэтти охватило смятение. Все пошло не по плану.
Она опустила глаза и посмотрела на деревянный настил, на котором стояла. Почувствовала прохладный ветерок с реки. Сколько раз она здесь была? Как часто пряталась в тени стоящих у этого самого причала судов, пока отец работал?
– Папа…
Он прервал ее.
– Нет, Фасолька. – Он стиснула губы. Почему-то упоминание детского прозвища показалось ей обидным. – Ты хорошая девочка, но этот бизнес не может стать твоим.
Отец сказал это, как нечто само собой разумеющееся, и у нее перехватило дыхание. Теперь она была переполнена холодной яростью.
– Почему нет?
– Ты знаешь почему.
– Между прочим, не знаю. – Она вздернула подбородок и взглянула на отца. Он избегал ее прямого взгляда, и это было чрезвычайно неприятно. – Скажи.
Прошла вечность, прежде чем он взглянул ей в глаза.
– Ты сама все знаешь.
– Потому что я женщина?
Он кивнул.
– Никто не воспримет тебя всерьез.
Хэтти вздрогнула. Удар был слишком силен.
– Это неправда.
«Я охотно верю, что ты можешь управлять этим бизнесом лучше, чем любой другой». Эти слова Уит произнес в темноте сада. И он говорил искренне.
Или нет? Быть может, все остальные его слова тоже были ложью?
Все пошло не по плану.
– Что произошло? Где Уит? – Хэтти охватило предчувствие беды. Быть может, с ним что-то случилось?
Не умея читать мысли дочери, граф всплеснул руками.
– Портовые рабочие – мужчины. Горстка покупателей, которых мы обслуживаем, – тоже.
Хэтти охватила злость.
– Горстка? – воскликнула она. – А тебе известно, как много я переписываюсь с нашими покупателями? Как хорошо я знаю всех наших рабочих? Я знаю грузы, суда, таблицу приливов. Я занималась этим бизнесом, когда ты болел, когда он… – Она ткнула пальцем в Огги, но, увидев его испуганные глаза, замолчала, не договорив фразу до конца: «Когда он чуть не погубил его, вступив в сговор с преступниками». – Не важно. Я отлично справляюсь, папа. И я знаю этот бизнес лучше, чем кто-либо другой.
Ветер подхватил ее слова и унес, а вместе с ними и ее будущее. Хэтти ощущала бесконечное разочарование и досаду, а еще – желание доказать свою правоту.
К глазам подступили слезы.
Но нет, она не станет плакать, как женщина. И усилием воли она отогнала слезы. Все же интересно, почему, когда мужчины злятся, они кричат и ругаются, а если злится женщина, слезы льются рекой?
Она сделала глубокий вдох и снова заговорила:
– Этот бизнес – все, что я когда-либо желала.
Граф смотрел на нее с большим вниманием.
– Фасолька…
– Не называй меня так!
Он сделал паузу, откашлялся и начал объяснять:
– Они знают тебя. Ты им, наверняка, даже нравишься. У тебя быстрые и умные мозги. Но работать с тобой они не станут, поверь. Хэтти, нужен только мужчина, чтобы бизнес шел как по нотам.
Слезы, которые так и не потекли из глаз, теперь стекали в горло, где образовали болезненный комок.
– Дерьмо.
Старый морской капитан, которым еще оставался в глубине души граф, не отреагировал на ругательство.
– Вот если бы у тебя был муж… – сказал он.
Хэтти невесело хохотнула.
– Призрак мужа всегда тревожил тебя, папа. Но тогда ты говорил, что именно из-за перспективы замужества я не могу получить бизнес.
– Твое замужество и сейчас является камнем преткновения. Возможно, если бы ты смогла раньше найти себе мужа – честного человека с головой на плечах… Но ведь этого не произошло.
– Нет. Потому что никто не захотел жениться на Хэтти. Как выяснилось, честному мужчине с головой на плечах не нужна несовершенная женщина, которая говорит, что думает, и имеет склонность к бизнесу.
Слишком импульсивная. Слишком дерзкая. Слишком большая. Ее слишком много.
Слишком много, но, как выясняется, недостаточно.
Хэтти снова посмотрела на настил причала, выбеленный десятилетиями лондонских дождей. На его фоне ее ботинки казались грязными. Она все еще держала в заляпанных чернилами руках пакет с конфетами и судовые документы. Когда она в последний раз видела свои руки без чернильных пятен? Теперь уже и не вспомнишь.
Сколько она трудилась ради этого? Сколько мечтала?
Похоже, год Хэтти закончился, не успев начаться.
Всего одна крупная слезинка скатилась по ее щеке.
Огги тихо выругался и внезапно заговорил, удивив всех:
– Почему именно сейчас?
– Потому что я получил предложение.
– От кого? – Это снова был Огги.
Последовала пауза. Граф обдумывал ответ. Пауза затянулась, и Хэтти поняла, что ответ ей известен. И ответила за него:
– От Сейвора Уиттингтона.
Граф отвел глаза.
– Ты всегда была умной девочкой.
– Но недостаточно умной, чтобы ты дал мне шанс, – буркнула Хэтти.
– Кто такой Сейвор Уиттингтон? – полюбопытствовал Огги.
Граф окинул сына хмурым взглядом.
– Тебе бы стоило знать имя человека, которого ты попытался обобрать.
И до Огги, наконец, дошло.
– Бесперчаточники!
– Проклятье, Огги! – взревел граф, чем привлек внимание работавших грузчиков. – Мне следовало выдать тебя им.
В этом не было необходимости. Они уже знали об участии Огги. Уит знал. Ему не нужно было имя Огги, равно как и сам Огги. Ему нужно было имя человека, который стоял за всеми этими нападениями. Имя кукловода.
Хэтти подошла к отцу и тронула его за рукав.
– Подожди. Но ведь ему не нужен бизнес. Он всего лишь хочет, чтобы Огги сказал, где находится кукловод. – Она покосилась на брата. – Ты знаешь, где его найти?
Огги потряс головой.
– Нет, но Рассел…
– Значит, нам нужен Рассел, – простонала Хэтти, – хотя мне это совершенно не нравится.
– Слишком поздно, – вмешался граф. – Уиттингтон сказал, что имя ему тоже больше не нужно. И он сделал мне щедрое предложение, от которого я не смог отказаться. Я продам ему бизнес и уберусь из порта, или он сделает нас нищими.
Хэтти охватило смятение. Но ведь они не так договаривались! Уит должен был договориться с графом, чтобы он передал бинес Хэтти. Ведь он высоко оценил ее опыт, понял ее страстное желание и обещал помощь!
– Нет, – заявила она. – Он обещал…
Отец и брат посмотрели на нее с одинаковыми выражениями на лицах.
– Ты с ним спишь? – В голосе отца она услышала глубочайшее разочарование.
Огги оказался чуть добрее.
– Хэтти, кто же верит обещанию контрабандиста из Ковент-Гардена.
«Я верю».
Он обещал. Все было так хорошо. И оказалось ложью.
Смятение сменилось гневом. Праведным гневом, который подталкивал к действию.
Они заключили сделку. А он ее нарушил.
Хэтти скрипнула зубами.
– Проклятье, я даже не знаю, кто из вас хуже, – рыкнул граф, глядя на дочь. – Ты, поверившая бандиту, или Огги, который вообще не знал, с кем связался.
– Я слышал о них, – возмутился Огги. – Конечно, слышал… немного.
– Тогда какого черта ты решил воровать у них, осел?! – взревел граф. – Хуже всего то, что Уиттингтон мне не сказал. Не было нужды. Я, конечно, стар, но еще не выжил из ума. Мне хорошо известна разница между трюмом с луковицами тюльпанов и трюмом со спиртным. – Он ткнул пальцем в сына. – Именно тогда я понял, что ты не справишься с бизнесом.
– Возможно, и так, – согласился Огги. – Но Хэтти справится, и тебе это хорошо известно.
В другое время и в другом месте Хэтти, вероятно, удивилась бы и прониклась благодарностью к брату за поддержку. Но сейчас она была слишком зла. Она злилась на брата, отца, Сейвора Уиттингтона и всех Бесперчаточников разом.
Мужчины. Только пол делает их подходящими для ведения бизнеса. Так почему они его не защищают? От злости Хэтти сжала кулак, смяв и пакет с конфетами, и судовые документы. Она больше не могла смотреть на мужчин. Пусть сами разбираются. Пусть беспокоятся и ночи не спят. Ей это не нужно.
«Лгунья». Конечно, ей это нужно. Она об этом всю жизнь мечтала.
Но она ничего не получит. Поэтому она уйдет. С нее хватит.
Она взглянула на корабли, стоящие порожними у причала. «Корабли».
Она покосилась на отца.
– Он не просто купил бизнес.
Отец ответил ей раздраженным взглядом.
– Что?
– Эти корабли стоят порожними. – Он махнула рукой. – Он купил корабли тоже. Чтобы мы не могли их использовать.
Граф кивнул.
– Да. Корабли, которые следуют к берегу с нашими грузами. Они теперь недоступны для нас.
– Но у нас же контракты с владельцами! – вмешался Огги.
– Только не с новыми, – тихо проговорила Хэтти.
– И не с любыми другими, – добавил граф. – Они блокировали все судоходные линии на Темзе. С нами больше никто не будет иметь дело. Он предложил мне сегодня утром…
– Купить нас с потрохами.
Граф кивнул.
– Я оказался перед выбором: продать или потерять все.
– Это не предложение, – проворчал Огги, – а самое настоящее принуждение. Они бесчестны!
Трудно сказать. Все не так однозначно. Хэтти с самого начала видела, что Уит ей не лжет. Он все время говорил о честности между ними, даже когда она отказалась назвать ему имя Огги. Тогда он оценил ее верность семье.
Более того, он поверил в нее. Когда она поделилась с ним планами, надеждами на будущее, мечтой получить бизнес, он поверил в нее и предложил помощь. Неужели все это была ложь? И предательство?
Она не чувствовала ничего, кроме боли и разочарования.
– Он обещал не делать этого.
– Ха! – воскликнул граф. – Он солгал. Подумаешь, большое дело. Такие люди, как Бесперчаточники, всегда наносят ответный удар, Фасолька. Поэтому я никогда с ними не связывался. А ты попалась на крючок.
Хэтти отказывалась в это верить. Отказывалась смириться. Она снова взглянула на стоящее у причала судно, на котором только что работала. Она ласкала глазами теплое дерево корпуса. Она снова и снова прокручивала в уме события последних дней, просчитывала вероятности разного развития событий.
Она провела здесь много лет, сначала играла, потом работала, и всегда любила.
Это ее территория, а не его. Она не позволит украсть у себя все это.
Видимо, он действительно негодяй.
Наконец она подняла глаза на отца.
– Тебе не следовало продавать бизнес. Ни ему, ни кому бы то ни было еще. – Молчание длилось вечность. Его нарушали только крики людей, разгружавших последний груз судоходной компании Седли, прежде чем бизнес перейдет к Бесперчаточникам. – Ты так боялся позволить мне попробовать. Ты был в ужасе, что я могу провалиться и опозорить тебя. И потерял все.
В этот момент Хэтти осознала, что ее отец, всегда бывший, в ее представлении, гигантом, на самом деле маленький слабый человек, седой, с обветренным морщинистым лицом. А еще он трус. Это свое качество он скрывал много лет, но теперь оно стало явным.
Этот человек построил бизнес, который долгие годы кормил его семью и еще сотни других людей, но теперь постарел и устал. Его обошли на повороте. И он вынужден смириться с позорным концом своего дела, поскольку не поверил, что дочь сумеет помочь ему его сохранить.
Или она может еще что-то сделать?
Она окинула долгим взглядом брата, потом отца.
– Ты, может быть, и согласился продать бизнес, но я своего согласия не давала.
В глазах Огги мелькнуло удивление и что-то еще… восхищение?
– Дело сделано, девочка. Выбора не было.
– Выбор есть всегда, – заявила Хэтти. – Всегда можно начать борьбу.
Отец смотрел на нее целую вечность и молчал. Наконец он пробормотал:
– Ни один мужчина никогда не оставался в живых, если шел против Бесперчаточников.
Было время, когда Хэтти вняла бы предостережению, но только не сейчас. Ей нечего терять. Он уже отобрал у нее все.
– Тогда это сделает женщина.
Глава 16
Той ночью Хэтти и Нора ехали в Ковент-Гарден в самом быстром экипаже Норы.
– Мне бы не хотелось сегодня умереть, – проговорила Хэтти, стараясь перекричать громкий стук колес. Она цеплялась за все, за что только могла, чтобы удержаться на сиденье, когда экипаж пролетел мимо Друри-лейн, потом свернул налево, сразу направо и еще раз налево, каким-то чудом вписываясь в повороты. – Нора!
– Никто не собирается умирать, – бодро сообщила Нора, лихо управляя экипажем. – Я каталась на этом красавце по берегу Темзы. Неужели ты думаешь, Ковент-Гарден станет препятствием?
– Я только хочу сказать, что не надо искушать судьбу. – Хэтти ловко поймала шляпу, едва не слетевшую у нее с головы, и указала на извилистую аллею, уходившую в темноту. – Туда.
Не снижая скорости, Нора направила пару серых скакунов на темную, вымощенную булыжниками аллею. Здесь было намного темнее, чем на дороге, по которой они ехали раньше.
– Уверена?
– Да. Вперед и направо.
Дом, который они вскоре увидели перед собой, был освещен ярким фонарем, в свете которого отчетливо виднелась вывеска: «Поющий воробей». Нора придержала лошадей.
– Я и не знала, что ты проводишь в Ковент-Гардене так много времени, что у тебя появился любимый паб.
Хэтти решила не обращать внимания на язвительность подруги.
– Остановись здесь.
– По-моему, у нас нет шансов, – сказала Нора. Она спрыгнула на землю и одернула куртку, прикрывавшую обтянутые бриджами бедра, раньше, чем Хэтти успела что-то сказать. – Думаешь, он здесь?
– Понятия не имею. – Хэтти тоже спрыгнула на землю. Для маскировки она тоже надела брюки. К тому же они давали столь любимую ею свободу движения. – Но начать лучше всего отсюда.
Она не покинет Ковент-Гарден, пока не отыщет его и не предъявит ему свои претензии.
– Как ты думаешь, люди там внутри нас узнают?
– Я бы не узнала. – По правде говоря, посетив это место в прошлый раз, она вообще не смотрела по сторонам. Ее не интересовал никто, кроме мужчины, который ее привел. Она вспомнила, какое острое наслаждение он ей тогда доставил, и ее бросило в жар. Тело напряглось в предвкушении.
Нет. Она пришла сюда не ради удовольствия. Она пришла, чтобы покарать за обман. Чтобы сражаться.
Нора ухмыльнулась.
– Хочется верить, что местные посетители увидят именно то, что мы хотим им показать. Два состоятельных, но не самых богатых джентльмена, желают выпить.
– Мы здесь не для того, чтобы пить, – напомнила Хэтти.
– Да знаю я, знаю. – Нора улыбнулась. – Мы здесь, чтобы найти твоего ублюдка.