Освобожденный: Освобожденный. Освободившийся. Возрожденный Поселягин Владимир

Сам бой шел в соседней системе – нет, не в пятьдесят третьей, а в сто второй, она дальше по горизонтали. Первоначально крейсер пиратов столкнулся с крейсерами и линкором наемников. Именно тогда «Гроч», являвшийся кораблем-разведчиком эскадры, и обнаружил за скоплением астероидов укрывшийся носитель. Немедленно к тому рванули два из трех десантных кораблей. Отбив атаку кораблей прикрытия, они взяли пытавшийся удрать носитель на абордаж. Причем им повезло в том, что весь москитный флот уже ушел к месту основного сражения, а дежурное звено просто ничего не успело сделать.

Быстро уничтожив экипаж носителя – бои в отсеках были тяжелыми, с использованием дроидов и тяжелого вооружения, из-за чего и оказался поврежден гипердвижок, – призовая команда отогнала его в эту систему и разделилась. Один корабль ушел за запчастями, другой охранял. И кстати, штурмовиками управлял не барон, а пилот, что сидел в рубке носителя.

Разогнавшись, я ушел в свой самый первый дальний, пятидневный гиперпрыжок.

Как только звезды рванули нам навстречу, я достал из кармана один инфокристалл из пяти наличных, что мне дал следователь, и вставил его в гнездо на пульте пилота. На большом экране визора сразу же появилась карта Фронтира, не вся, конечно, только нижний край, как раз куда я прыгнул.

– Так, ребята и девчата. Мы находимся здесь, – указал я на 3D-карте нужный квадрат.

– Чуть ниже и левее, – поправил меня Игорь. – И твой палец закрыл сразу восемнадцать систем.

– Не суть, – отмахнулся я. – Значит, находимся мы примерно тут, а нужно нам вот в этот сектор. Когда следователь согласно договору прислал мне с курьером эти кристаллы с картами и пояснениями, я после их изучения решил совершить один гиперпрыжок на максимально возможное расстояние. То есть на пять дней. Из выбранных систем на этом расстоянии самая вкусная была эта. К слову, прежде этот крейсер мог прыгнуть максимум на четыре дня. Так вот, изучив карту боев – тут указано более двух сотен систем, где они проходили – я выбрал вот эту. Игорь?

– В этой системе проходили бои между империями Антар и Антран сто семь лет назад. Соответственно, корабли там седьмого поколения. Причем большая часть систем, искины, реакторы и вооружение вполне могли остаться целыми, и это кладбище погибших кораблей все еще опасно. А кораблей там осталось около пяти сотен единиц.

– Вот именно, – продолжил я. – Пираты туда не лезут, однако у нас есть коды доступа ко всем кораблям империи Антран. Так что опасаться нам нужно только антарских кораблей. Если они, конечно, не мертвые. Андрей, ты подготовил список, что лучше снимать – малогабаритное и дорогое?

– А то, последние пять дней только этим и занимался. Всю Инфосеть и торговую биржу просмотрел. Кстати, спасибо за безлимитный доступ к Инфосети.

– Да говори уже давай.

– Самое дорогое на кораблях – это, конечно, медоборудование. Кибердоктора, реанимационные капсулы, лечебные, ну и расходники, конечно. Во многих больницах стоят пятого, реже шестого поколения. Поэтому седьмое поколение, особенно у частников, будет пользоваться большим спросом. А спрос на них есть всегда.

– У военных не проще купить? – озадаченно спросил я.

– Не скажи. Военные выставляют на продажу по конверсии не выше шестого. Седьмое и восьмое поколение у них на консервации. Это запасы на случай войны, и продавать их запрещено.

– А нам?

– Тут нам повезло. Думаю, сержант просто списал абсолютно целое оборудование как поврежденное и не подлежащее ремонту, и продал его нам. Да и этот Лорд тоже говорил о трудности задачи достать подобное оборудование. Причем на Фронтире это еще возможно, но никак не в центральных мирах, там учет строже. Хотя воруют и там, но не так, как в приграничье. Поэтому, если мы добудем подобное оборудование, продавать лучше именно в центральных мирах.

– А законность подобной сделки? – спросила Люба.

Я ответ знал, поэтому промолчал. Ответил Быков:

– Денис состоит в государственной программе, поэтому он «под протокол» извлекает оборудование с корабля и может спокойно продавать его. Это и обеспечивает законность сделки. Без этих двух обязательных пунктов он не сможет продать оборудование по официальным ценам и официальным путем. Частные клиники оборудование на черном рынке не покупают, у них частые проверки надзирающих органов. Могут конфисковать подобное оборудование. Оно же без документов.

– Ладно, – остановил я Быкова. – Это все, конечно, интересно, но меня интересует, что еще ценного можно снять с кораблей?

– Все комплексы дроидов – и боевые, и технические. Снять некоторые дорогостоящие запчасти с гипердвижков, искины. Блоки щитов, сканеров. Пищевые синтезаторы. Еще много что, но у нас трюм не резиновый. К тому же два «Крота» и оба средних контейнера заняли треть объема.

– Всем все ясно?

– Да, – хором ответили искины.

– Значит, так. До выхода нам осталось четыре дня и восемь часов, поэтому я – учиться в капсулу, мне нужно одну базу добить-таки до пятого ранга, а вам прикинуть, как размещать снятое оборудование на «Волчонке».

– А если там пираты? – осторожно спросил Лейтенант.

– Тебе разработать систему маневренной обороны с элементами контратак с разными противниками.

– Есть, нур!

– Все, я в медбокс. Люб, разбудишь меня за час до выхода из гипера. И приготовь обед.

– Есть какие пожелания?

– Борщ с пампушками, макароны по-флотски… ну и чай с печеньем.

– Сделаем.

Встав из кресла, я потянулся и потопал к выходу из рубки. Воспользовавшись лифтом, через пару секунд оказался в медбоксе. Все-таки удобны эти вертикальные и горизонтальные лифты. Быстро сбросив комбез, ботинки и белье, которые сразу же подхватили бытовые дроиды и потащили в чистку, скользнул в капсулу и прикрыл глаза, когда крышка опустилась. Через секунду в капсулу поступил сонный газ.

– Проснулся? Давай открывай глаза, я же вижу, что у тебя дыхание изменилось… а вот уже ресницы затрепетали.

Приподнявшись на локтях, я поморщился и просипел:

– Ой, Люб, что-то мне плохо.

– А что такое?

– Перед глазами все плывет.

Тут же подскочивший меддроид помог мне вылезти и, подхватив на манипуляторы, отнес в соседний бокс, где уложил в капсулу реаниматора.

В этот раз, открыв глаза, я почувствовал себя бодрячком.

– Доклад.

– Выход из гиперпрыжка через четыре минуты тридцать семь секунд, – ответил Игорь и тут же тревожно спросил: – Как ты?

– Вроде нормально. Люба, что со мной было? – спешно одеваясь, спросил я.

– Отравление разгоном, переутомил ты себя постоянным обучением.

– Разгон вывели?

– Для этого надо лежать в капсуле сутки, не меньше, чтобы привести в порядок твою печень и почки. Кстати, я теперь будут следить за твоим состоянием. Раз в неделю будешь ложиться в капсулу реаниматора, там есть функция диагноста.

Все это я слушал на бегу в рубку. Проскользнув внутрь, плюхнулся в кресло пилота и спросил у Любы:

– Так что ты со мной сделала?

– Слегка убрала острые моменты и ввела тонизирующие лекарства. Больше я за пятьдесят минут не успела. Так что ближайшие пять часов ты будешь бодрячком, однако потом – в капсулу реаниматора, будем тебя восстанавливать.

– Черт, а я ведь мог предположить, что перетружусь и будет отравление разгоном, но не придал этому значения.

– До выхода из гипера осталось пять секунд, – напомнил Игорь.

– Значит, так, выходим и прячемся… а, уже вышли.

Звезды, мигнув, появились на экранах визора. Основная картинка выдавалась мне прямо на нейросеть. Так можно было с помощью внешних камер, будто своими глазами, оглядываться сразу во все стороны.

– Игорь?

– Фиксирую множественные работы боевых сканеров. Восемь, не меньше.

Маневрируя, я отвел «Волчонка» к ближайшей планете.

– Мы вышли на краю системы, основные бои шли дальше. Вон у той кислородной планеты, – сообщил я искинам.

– Я продолжаю фиксировать работающие сканеры, однако они не двигаются. Возможно, это работа еще «живых» систем некоторых кораблей.

– Да, с нашей стороны тут было потеряно восемь линкоров и три носителя. Остальное крейсера или вообще мелочевка. Было бы неплохо найти корабли обеспечения, их тут потеряно две штуки. Вот там настоящая пещера Аладдина!.. Ладно, идем вдоль кладбища и сканируем корабли, вглубь нам сканера не хватит, поэтому просканируем те, что вынесло за пределы системы или находятся с краю. Поэтому следить в оба во все стороны. Начали.

Шли мы на грани, то есть корабли, мимо которых мы проходили и у которых некоторое оборудование еще работало, уже провожали нас подслеповатыми сенсорами, но огня все еще не открывали. Мы были вне пределов дистанции открытия огня, вбитой в электронные мозги искинов. Спустя пять часов я загнал «Волчонка» за планетоид и, пристыковав его в каверне, отключил все, кроме системы жизнеобеспечения, вооружения и ближних сенсоров.

– Андрей, вся информация со сканера шла к тебе. Давай доклад.

– Ну что я могу сказать. Кораблей в системе гораздо больше, чем указано в официальных списках погибших. Всю систему мы, конечно, просканировать не в состоянии. Но определить, что в ней больше тысячи кораблей, все-таки в состоянии, как и то, что процентов десять из них «живы».

– Нам тут работы на несколько лет, – ошарашенно пробормотала Люба.

– Не перебивай!.. Андрей, что скажешь по нашему сканированию?

– Прошли мы по краю. Так что особо обнадеживающих результатов нет. Большая часть разбитых кораблей с краю принадлежат или «мусорщикам», или пиратам. Во время той битвы на таких лоханках не летали. Однако мы прошли восемь «живых» кораблей, причем пять из них нашей постройки. Правда, один из этих «живых» точно бывший «мусорщик», что за остальные, нужно смотреть. Вроде седьмое поколение. Осталось только определить, что это за корабли, в памяти это сохранено, найти по названию корабля коды доступа к нему, и если искин их примет, можно снимать, что уцелело.

– Значит, так. Лейтенант, на тебе обеспечение нашей безопасности.

– Есть, нур. Разрешите использовать для наблюдения разведывательные зонды?

– Разрешаю. Игорю и Андрею заняться записью сканирования, нужно определить, что за корабли мы обнаружили, и найти к ним коды доступа. А мы с Любой пока займемся моим здоровьем. В общем, на сутки, пока я не вылезу из капсулы реаниматора, никаких действий. В случае крайней нужды будите меня. Люб, пошли. Что-то я себя стал плохо чувствовать.

Сил дойти до медбокса хватило, но вот раздевал и укладывал меня в реаниматор уже меддроид под управлением Любы.

– Организм прав, пора передохнуть, а то, как ни проснусь, обязательно вижу поднятую крышку капсулы, – пробормотал я.

– Как себя чувствуешь? – участливо спросила Люба.

– Более чем отлично, – вылезая, ответил я. Одевшись и слушая доклад Любы, подошел к реаниматору и, активировав обзорный экран, посмотрел, что за процедуры со мной проводили. В принципе, неплохо, однако Люба настроила реаниматор согласно своим знаниями медика четвертого ранга, я же со своим пятым мог это сделать лучше, но просто не смог. Вернее, не успел. Банально раньше вырубился.

– Неплохо-неплохо, молодец, Люб.

– Три картриджа использовала, но видишь, полностью тебя восстановила, – довольным тоном ответил искин.

– Я же говорю молодец. Сейчас приготовь мне что-нибудь, а то есть уж больно хочется.

Неспешно выйдя из медбокса и пройдя по короткому коридорчику медсекции, я направился в сторону жилого модуля.

– Игорь, доклад по кораблю.

– С «Волчонком» все в порядке. Нас не обнаружили. С записью сканера закончили.

– Молодец, кратко и понятно. Сейчас поем, и доложишь, что там обнаружили.

– Хорошо.

Когда я вошел в кают-компанию, дроид уже заканчивал сервировать стол. Пройдя мимо, я подошел к небольшой нише в стене и вымыл руки, после чего, вернувшись к столику, занялся приготовленным Любой обедом.

После трапезы я, тяжело переваливаясь, направился в рубку.

– Ну давайте, докладывайте, что у вас есть, – я плюхнулся в недовольно заскрипевшее подо мной кресло.

– Из четырех обнаруженных кораблей бывшего Шестого флота, воевавшего тут, три мы определили сразу. Это авианесущий крейсер восьмого класса модели «Брут». Такие крейсера входили в состав разведывательных эскадр. В этом бою участвовала одна эскадра, и был потерян только один крейсер подобного типа, корабль назывался «Эскадер». Коды доступа к нему мы уже подготовили. Следующий – крейсер «Суоми» третьего класса, торпедоносец. Таких было потеряно сорок шесть, однако у этого есть дополнительная радарная установка. Такая была у «Мертона», и установлена она была по настоянию капитана. Так что коды доступа к нему мы тоже подобрали. Третий – крейсер «Грун», пятый класс.

– «Грун» отвечал за обеспечение безопасности?

– Да, он, как и «Брон», неплохо работал по москитному флоту. Имел отличную малокалиберную артиллерию и хорошо прикрывал тылы флотов от налетов штурмовиков. Однако имел недостаточную среднекалиберную артиллерию.

– Да, я в курсе.

– Таких крейсеров потеряно было семнадцать. Этот точно «Лес».

– Как определили?

– Рисунок на броне с изображением леса (мелкий домашний зверек вроде хомяка). Мы просмотрели список. Крейсер под таким именем был только один. Коды подготовлены.

– Ясно. Что у нас по четвертому кораблю?

– Крейсер седьмого класса модели «Зеррот». Один из массовых эскадренный крейсеров сопровождения. Да и в этом бою их было потеряно больше сотни. Если точно, то сто сорок семь. В этом-то и проблема.

– Коды? – догадался я.

– Именно. Придется прогнать все, что нам выдали. Если искин откликнется, конечно.

– Прогоним. Куда деваться. Значит, так. Я выспался, свеж и бодр, так что не будем откладывать и начнем прямо сейчас. Что там ближе всего?

– «Грун».

– Вот с него и начнем.

Выведя крейсер из каверны в планетоиде, которая, скорее всего, была последствием слепого выстрела линкора, я, не разгоняясь, направился к «Груну». Часто попадались остовы разбитых кораблей. Вот остался позади переделанный рудовоз третьего поколения со снесенной напрочь кормой. Игорь был прав, тут пытались поживиться и пираты, и «мусорщики». Пока мы добрались до «Груна», нам повстречалось семнадцать подобных остовов, причем полностью выпотрошенных другими «мусорщиками».

– Андрей, отсылай сигнал. Сейчас узнаем, примет крейсер коды или нет.

Буквально спустя минуту со стороны полуразрушенного крейсера пришел ответный сигнал.

– Коды подтверждены, – сообщил Быков.

– Как все просто, – буркнул я себе под нос. – Игорь, «Пуля» готова?

– Да, комплексы загружены.

– Хорошо, начинай откачку воздуха из трюма.

Рисковать «Волчонком» я не хотел, благо есть «Пуля», поэтому пока мы двигались к этому крейсеру, Андрей с Игорем загнали на борт шахтера два комплекса, технический и инженерный.

Как только Игорь откачал воздух из трюма и начал открывать створки, я дистанционно запустил все системы шахтера. Как только створки полностью открылись, осторожно приподнял корабль на маневровых – гравитация в трюме действовала – и вывел его наружу.

– Игорь, начинай вести запись «под протокол».

– Хорошо.

«Грун» хоть и отслеживал все маневры «Пули» одной уцелевшей башней среднего орудия и двумя малыми плазменными пушками ПКО, но никаких действий не предпринимал. Передав коды, я взял его под свой контроль.

Подведя «Пулю» под брюхо крейсера, я пристыковал ее к техническому шлюзу, выпустив комплексы. Одним управляла Люба, другим Быков.

Первоначальная оценка не подтвердилась. Да, «Грун» попал по выстрел тяжелого орудия, но в принципе, на семьдесят процентов был цел.

Отрешившись от всего, я через нейросеть наблюдал за действиями Любы и Андрея. Сержант контролировал пространство, обеспечивая нашу безопасность, а Игорь – все работы.

– Жаль, что, как и договорились со следователем, я не успел купить базы для сертификации «Спасателя», – вслух произнес я. – А то они выполнили свои обязательства, а я нет. Может, взять образцы ДНК?

– Это может делать только сертифицированный спасатель, – начал пояснять Игорь. – Если пилот обнаружил поврежденный корабль, а на борту нет выживших, он сообщает на ближайшей базе координаты погибшего корабля, и туда вылетает спасатель. А если ты взял образцы ДНК, то тебя могут посчитать вандалом, а там суд и штраф. Да и понижение рейтинга светит.

– М-да. Придется ко второму вылету действительно прикупить нужные базы и получить сертификат. А то как-то нехорошо получается. Если военные будут спрашивать, извинюсь и поясню ситуацию. Все равно я в этой системе не в последний раз… Игорь, я в прошлый раз, когда читал про медоборудование, нашел информацию про корабельные госпитали. У нас какой категории медсекция?

– Ну, если капсулу диагноста добавить, то будет четвертого. А что?

– Да есть некоторые мысли. Надо будет информацию в сети найти на эту тему.

– Угу.

– Люб, передай мне одного технического дроида, – попросил я.

– Диагност подойдет?

– Да, сойдет.

К этому времени все на крейсере было осмотрено, и даже составлен список, что вывозить в первую очередь. К сожалению, выстрел крупнокалиберного орудия попал в середину корпуса, как раз туда, где находилась медсекция, поэтому про медкапсулы можно было забыть. Дроиды нашли только расходники к ним на складе. Из ценного были гипердвигатель, его как раз начали демонтировать, один уцелевший искин (два сгорели, попав под разрыв ЭМ-ракеты), семь плазменных пушек ПКО, части системы жизнеобеспечения (кое-что уцелело), ну и небольшой арсенал на складе. Дроиды были полуживыми, однако я все равно приказал их забрать. Пока Люба демонтировала пищевой синтезатор – китов на пятнадцать точно потянет – я взял диагноста и пошел смотреть, что есть в каютах экипажа. Кстати, сам экипаж находился на своих боевых постах и погиб при взрывной декомпрессии, судя по крови, что когда-то текла у них из ушей. Странно, что никто из них не был облачен в скафандры, они имелись в наличии.

В каютах техника и пилота ничего интересного не было, кроме старинного, явно коллекционного лазерного пистолета на стене в каюте пилота. А вот каюта капитана порадовала роскошью и встроенным в стену сейфом. В течение десяти минут я с интересом рассматривал и собирал в узелок из покрывала с кровати заинтересовавшие меня вещи. При выходе сообщил Любе про сейф, приказав его вырезать из переборки. Та подтвердила получение приказа, сообщив, что три пусковых спасательных капсул пусты, видимо, части экипажа удалось покинуть корабль. Скорее всего, их подобрал военный спасатель, которых по штату десяток в каждой эскадре.

В итоге на «Грун» потратили три часа общего времени. «Пуле» пришлось делать два рейса в остававшийся открытым трюм, чтобы выгрузить собранные ништяки. Гипердвижок Быков, пользуясь инженерным комплексом, вытащил полностью через дыру в брюхе. К сожалению, реакторы хоть и уцелели, но выработаны были практически в ноль. Лучше новые купить, чем на такие тратиться.

Закрыв трюм, я на маневровых отошел в сторону и спросил Игоря:

– Кто у нас следующий?

– «Эскадер». Он в пяти минутах лета.

– Хорошо, давай координаты… Ага, получил.

Через десять минут, встав чуть поодаль от авианесущего крейсера, в бою лишившегося носа и получившего несколько пробоин в корме, я велел передать коды.

– Есть подтверждение. Тут тоже искин жив.

– Выводим «Пулю», – велел я.

Через двадцать минут «Пуля» вползла в пролом на носу, и снова началась работа по демонтажу оборудования. В этот раз медсекция уцелела, порадовав нас шестью капсулами реаниматоров, двумя – кибердокторов и пятьюдесятью лечебными. Диагностов было всего четыре. Один я решил прибрать себе, тем более что износ у медоборудования был маленький. После поражения корабля искин заглушил все системы, включая медсекцию, и отдал приказ экипажу на эвакуацию.

«Пуля» за два дня, что мы висели у «Эскадера», сделала одиннадцать рейсов. Более того, на летных палубах крейсера обнаружились останки истребителей, а в малом ангаре мы нашли четыре боевых катера класса «атмосфера-космос» модели «Фланбер». Инженерные дроиды разрезали заклинившие створки, и мы вытащили машины наружу. Спустя какое-то время все четыре катера заняли все места на летной палубе «Волчонка». Их зипы и боеприпасы отправились на склад Прапора.

Полностью мы «Эскадер» просто не в состоянии были разграбить, поэтому забрали, что смогли: всю медсекцию с расходниками, три пищевых синтезатора и несколько десятков дроидов разного назначения – забив всем этим трюм. Про катера я уж и не говорю.

«Пулю» и вернувшийся с разведки «Трофей» пришлось брать на жесткую сцепку снаружи, у шлюзовых номер три и два.

Как только трофеи оказались на борту, а шахтеры закреплены, я развернул «Волчонка» и, выведя его на чистое от обломков место, разогнался и прыгнул к Миринде.

Старые пилоты были правы, «мусорщиком» можно неплохо заработать. Например, сейчас у меня в трюме было оборудования и вооружения общей суммой на семь миллионов, и это по ценам Фронтира. В центральных же мирах все это будет стоить до десяти. Так что все время полета до Миринды я сортировал добычу и составлял список. Про сейф капитана «Груна» и лазерный пистолет просто забыл.

Полет прошел без проблем. Выйдя из гипера, я связался с диспетчерской службой космопорта с заявкой о прибытии и получении разрешения на подлет к терминалу с последующим шлюзованием и доставкой в ангар. Стандартная процедура.

Диспетчеры подтвердили заявку, и когда я подошел к охранной зоне, искин космопорта взял управление крейсером на себя.

– Диспетчер, арендаторы ангара восемьсот семнадцать «Д», терминала «А» когда ушли на добычу?

Все три почты сестер Бьянки были недоступны, что означало их отсутствие в системе Миринды.

– «Волчонок», сведения конфиденциальные, – ответила оператор, судя по голосу, это была девушка. – Арендаторы разрешения выдавать сведения о них не давали.

– Ясно.

Через час мы были уже, можно сказать, дома. Посмотрев, как закрылись ворота за удаляющимися погрузчиком и транспортной платформой, я приказал Быкову взять ангар под охрану – мало ли что тут произошло, пока нас не было. После чего заказал на утро сорок контейнеров для хранения корабельного оборудования по заранее составленному списку и велел Игорю начинать разгрузку трюма.

По корабельному времени было два часа ночи – поздновато мы вышли из гипера, – поэтому, дав задания искинам, направился сначала мыться (обожаю джакузи!), а потом спать.

Утром после бодрого душа и плотного завтрака я спустился в ангар.

– Докладывайте, что успели сделать? – велел я, рассматривая разнокалиберное оборудование, аккуратно сложенное вдоль стены.

– Трюм освободили полностью. Даже контейнеры с концентратом вынесли и сняли «Кротов» с подвесок. Не тронули только катера на летной палубе, – доложил Игорь.

– Хорошо, – задумчиво ответил я. – Значит, так. Я сейчас займусь концентратом – это фактически единственные наши живые деньги, – а вы начинайте проводить предпродажную подготовку, перед тем как мы уберем все оборудование в контейнеры. Они, кстати, через час прибыть должны. Курьер прислал извещение.

– Ясно. Тогда я распределю работы. Лейтенант, займись ремонтом вооружения. Андрей, на тебе гипердвигатель и блоки сканеров и радаров. Люба, все медоборудование за тобой. Зип ты знаешь где. Все, работать-работать, – командовал Игорь.

Почти сразу технические и инженерные комплексы набросились на собранное с кладбища кораблей добро. По примерным прикидкам, дня за два мы все приведем в норму, чтобы покупателям в глаза не стыдно было смотреть.

Думаю, Игорь специально раздал задания вслух – личность его заметно прогрессировала, и он все более очеловечивался. Общение с людьми и другими искинами «Волчонка» явно нравилось ему все больше и больше. Да и мне живое общение тоже нравилось.

Я вызвал среднюю грузовую платформу и через полчаса, когда она прибыла, загрузил ее одним средним и четырьмя малыми контейнерами с концентратом.

Когда мы заканчивали укладку, прибыл курьер с контейнерами для оборудования. Их проверял и укладывал уже Игорь. Кстати, оба курьера не видели наши трофеи – они были укрыты за кораблем и от входа не просматривались. За контейнеры с меня взяли десять китов плюс полкита за доставку, а за перевозку концентрата – восемьсот кредитов.

Я решил сопроводить груз, мало ли что, хотя компания, предоставившая платформу, и отвечала за безопасность перевозок. Взяв двух малых боевых дроидов, поставил их позади кабины с водителем, а сам поехал за платформой на вызванном такси. Курьер, что привез контейнеры, уже отбыл, получив деньги.

Проверка концентрата экспертом и продажа прошли как по маслу, и у меня на счете появилось тысяча шестьсот пятьдесят китов. Опять удалось продать дороже среднерыночной стоимости. Видимо, эта руда очень востребована.

Проблемы начались, когда я возвращался к стоянке такси, где ожидал арендованный мною флаер с обоими боевыми дроидами. Рядом с дверцей такси стоял неприметный мужчина лет… а фиг его знает, сколько ему лет. Тут с этим так все размыто.

– Тебе не кажется, что это уже наглость? – спросил незнакомец.

– Мы знакомы?

– Не очно.

– Тогда почему вы мне тыкаете?

– Знаешь, ты злишь серьезных людей.

– Владельцев корпорации «Роден»? Еще бы. Корпорация держится на переработке руды в стопроцентный концентрат и продаже его по запредельным ценам, а тут какой-то шахтер начинает гнать левый, качеством чуть похуже, но зато продает без наценки… Деньги мимо, не так ли? А ведь мой не особо чистый концентрат берут охотно, еще как берут. Потому что его уже можно использовать на заводах. Это же какие деньги мимо вас могут пойти, если об этом узнают простые шахтеры!

– А ты, думаешь, первый такой? – криво усмехнулся незнакомец.

– Уверен, что не первый и даже не десятый. Я не знаю, как убирает таких шахтеров ваш конкурент «Суумма», а вот вы использовали для этого верных людей из профсоюза «Жесть»… Что вы так подобрались, не ожидали, что я на вас накопаю? Да, после уничтожения Эффенди меня заинтересовало, кто это им перешел дорогу, что они их отлавливали в чистом космосе. И что же я выяснил? Мало того что профсоюз с ними не пересекался, так еще эти шахтеры летали на списанных бывших военных шахтерах. Тут уж меня озарило, чьи приказы исполняли Эффенди. Да-да, вы поняли, что я имею в виду. Я поделился своими мыслями с кем надо, и знаете, они пришли к тем же выводам! Жаль только, что главный свидетель трагически погиб, но ведь остался сынок, вкалывающий где-то на рудниках… Ох, я вам не завидую, когда он заговорит! Крупные штрафные санкции – это самое малое, что вас ожидает. Хотите проходческим дроидом поуправлять в рудниках или посмотреть на живую природу колонизируемой планеты? Только вот животный мир там враждебный, люди мрут как мухи. Поэтому первой волной идут осужденные, зачищая территории.

– Думаешь, ты после этого выживешь? – задумчиво спросил незнакомец.

– Ничего мне не будет, – уверенно заявил я. – Следователи СБ крепко схватились за это дело, они прекрасно понимают, как могут прославиться и получить повышение, поэтому мое заявление об угрозах со стороны владельцев «Родена» восприняли с большим интересом. Пальцем меня тронете или я пропаду – полетят головы хозяев корпорации. Поэтому давайте так: вы мне жить не мешаете, а я – вам, поэтому и предупредил о скорых неприятностях. Шанс свалить у вас есть. Время уходит, и его уже осталось очень мало. Кстати, у меня есть еще один запасной вариант. Подстраховался на всякий случай. В сети у меня есть сайт, и если я в течение полугода на него не войду, то на всех шахтерских сайтах появится информация, как заработать сразу и много. На Миринде собрались в основном шахтеры-авантюристы, которые грабят местные сектора от редких руд. Для них это будет не просто удача – прорыв. Думаю, это приведет к банкротству не только «Родена», но и других корпораций. К тому же я указал, кого за это надо благодарить.

– А если мы возьмемся за твоих сучек? Что ты на это скажешь?

– То, что вы нелюди и вас надо отстреливать, как хорак, – набычился я.

Незнакомец развернулся, взмахнув полой плаща, и быстро зашагал на другой край парковки, где сел в черный флаер и улетел.

Проводив его взглядом, я задумался. Меня действительно обеспокоила судьба сестер – они стали мне почти родными.

Запрыгнув во флаер-такси, я перевел боевых-дроидов, которые все время нашего разговора держали незнакомца на прицеле, в состояние повышенного внимания и стартовал к ангару.

Добрались мы, как ни странно, благополучно, хотя я и ожидал нападения.

Пока ехал, немного успокоился, и острое желание рвануть спасать девчонок притупилось. Поэтому, отпустив такси и вместе с дроидами войдя в ангар, я спросил у Игоря:

– Было что?

– А то! Две попытки взлома. Работал профи, пятого, а то и шестого ранга. Если бы мы не подключили дешифратор, даже не знаю… Думаю, смог бы легко взломать систему безопасности ангара. Правда, вряд ли бы это был успех, с учетом того, что оба боевых комплекса были активны, но…

– В полицию сообщили?

– Сразу же. Через запасную защищенную связь – основную тогда взломали. Я выдал полицейским коды доступа, и они дистанционно следили за взломщиком, пытаясь его зацепить. В первый раз у них не получилось, а вот когда была вторая попытка, точно не скажу, но взлом резко оборвался, а потом пришло сообщение с благодарностью за сотрудничество. Кстати, тебе велено явиться в пятый полицейский участок.

– Хорошо. Сейчас съезжу.

– Как прошла продажа, благополучно? – поинтересовался Быков.

– Всегда поражался твоему чутью… Нет, прошла удачно, но потом была крайне неприятная встреча… – Я быстро рассказал искинам подробности, скинув им запись нашего разговора.

– Какой мерзкий тип! – заявила Люба возмущенным тоном.

– Не думаю, что они действительно решатся навредить девчатам, – задумчиво сказал Лейтенант. – Скорее всего, это была пустая угроза в попытке надавить на тебя и проверить реакцию. Нападение на сестер Бьянки может вызвать негативную реакцию среди профсоюзов и шахтеров. Они довольно известны и имеют много друзей.

– Странно, что он поверил тебе, – сказал Игорь.

– Да я там все придумал про заявление фактически на ходу, но вроде деза прокатила.

– Знаешь, лучше отправить эту запись с заявлением об угрозе жизни эсбэшникам. У тебя же есть знакомый следователь, тем более вполне благожелательно к тебе относящийся.

– Знаешь, а ты прав. Сейчас с ним свяжусь.

Пока я общался с искинами, успел дойти до шлюзовой, поэтому пришлось разворачиваться и возвращаться к терминалу у входа. Номер, по которому можно связаться со следователем, у меня был записан в еженедельнике.

Следователь ответил быстро и, по мере того, как я излагал суть проблемы, хмурился все больше и больше. В конце разговора он попросил запись нашей беседы с незнакомцем и короткое заявление для возбуждения дела. Узнав номер полицейского участка, куда меня вызвали, он отключился.

Отойдя от терминала, я вздохнул спокойнее.

– Игорь, я уехал в участок. Так что пока продолжайте заниматься своими делами.

– Хорошо.

Вызвав такси и снова забрав обоих дроидов, сел в подъехавший флаер и направился к нужному участку.

Беседа с дежурным следователем прошла достаточно быстро. Выяснилось, что хакера они не поймали, но нашли, где он подключился, – так сказать, левый адрес, что находился в дешевой гостинице. Сообщив следователю, что мне неизвестна причина взлома, я подписал бумаги, отказываясь от подачи заявления, и уехал к себе.

Следующие два дня были плотно заняты разбором и ремонтом всего добра, что собрали с разбитых кораблей.

– Точно все уместилось? – недоверчиво рассматривая уложенные в три ряда контейнеры, спросил я.

– Нет, пару капсул выкинули, – сварливо ответил Быков. – Все влезло, не волнуйся.

– А гипердвигатель?

– А ты контейнер под него заказал? Вот и молчи. В стандартные он не помещается.

– Хорошо. Тогда я начинаю выкладывать лоты. Пора распродавать все это барахло.

Выкладка лотов заняла почти сорок минут, ведь нужно было получить сертификаты качества и документы, подтверждающие законность продажи. Под это дело я еще провел регистрацию «Трофея», записав его на себя.