Неадекватная няня Николаева Елена
— Конечно, твоего… Хмм… Ты слышишь себя? Нет? Дима, там дохрена денег! Это что — плата за секс? Ты искал себе постоянную шлюху под видом няньки? Как у вас, богатых, заведено? Не удивлюсь, если контракт предъявишь на подпись. На какой срок? Два… Три… Четыре года?
Ася обернулась и с укором уставилась в мои глаза. Её радужки выглядели тусклыми, грустными. В них томилось разочарование. Бл**ть! Больно смотреть. Неужели тема сиротства, затронута нами в саду, так на неё повлияла? Если да, то я готов пересмотреть свои взгляды, лишь бы вернуть глазам моей сексуальной Гарпии блеск радости и счастья. Илья мне мозг вынесет из-за малейшей ошибки. Не позволю уйти. Чувствую, что намеревается это сделать. Ни хрена у неё не получится!
— Ты действительно так считаешь?
Усаживаюсь на пол и притягиваю Асю за плечи к себе. Она прислонилась спиной к моей груди.
— А что мне ещё думать?
— Катя сказала, что у тебя временные трудности.
Заключаю девушку в кольцо рук, прижимая сильнее к себе. Ощущая её запах и тепло, гашу в груди едкую злость. Ася действует на меня, как транквилизатор. Дарит эйфористическое опьянение.
— Почему не заявил на меня в полицию? Чего ты хочешь? Что вам всем от меня нужно? С чего вдруг я должна отчитываться перед каждым?
Попыталась вырваться. Я лишь крепче сжал объятия, прижимаясь лбом к её виску.
— Во-первых: ты присматриваешь за моим ребёнком, Ася. Я, как и положено заботливому отцу, должен быть уверен в женщине, которой доверяю сына на время своего отсутствия!
— К какому пункту проверки относится секс?
— К моему желанию! Оно не подчиняется пунктам. Во-вторых: я не рассматриваю твою кандидатуру на роль подходящей няни.
— О, как! А кто же я? Мэри Поппинс по вызову?
— Нет. После произошедшего в саду ты стала моей единственной женщиной, которую ни с кем делить я не намерен! Поняла? — Целую её висок, рвано втягивая аромат Аси. — Хочу знать, что ты только моя! Уничтожу любого, кто посмеет к тебе приблизиться…
Ася
Дима обнимал меня, будто маленькую, беззащитную девочку, обжигая горячим дыханием щёку. Нежно поглаживал неприкрытую кожу плеча, поднимался вверх по шее к уху, зарывался тонкими пальцами в гуще влажных волос и массировал висок круговыми движениями, дополнительно успокаивая любимым бархатным голосом. Его не нужно просить об этом. Он словно знает, чего я хочу, как мне нравится, от чего я расслабляюсь и замедляю быстрые вдохи-выдохи. Прикрываю глаза от удовольствия и слезы сами наворачиваются от блаженного состояния, в которое меня погружает любимый мужчина. Сердце начинает больно щемить и разрываться между ним и Сашей. Сколько раз повторил мне «моя», но от этого легче не становится. Почему он так категоричен в своих решениях? Неужели для него не существует никаких компромиссов? Не могу назвать Дмитрия эгоистом, он слишком добр ко мне, но отрицание любви к чужим детям меня убивает. Вжимаюсь сильнее спиной в его грудь, цепляюсь пальцами в запястье на котором находятся дорогие часы и, не сдержав тяжёлые слёзы, увлажняю ими манжет белоснежной рубашки с блеснувшей запонкой. Мне так хочется поделиться с ним хотя бы маленькой искрой своей любви к Сашке, но разве ему это нужно?
— Дима?
— Ш-ш-шь… помолчи немного, успокойся. Ты меня примешь за идиота, можешь назвать ненормальным, но я попрошу Катю помочь тебе собрать твои личные вещи. Ты переезжаешь из лофта в мой дом.
— О, Боже, ты всё-таки вычислил мою съёмную квартиру?
— После нашего эффектного знакомства я тебя искал, Настюш. Ты крепко врезалась в мою память, девочка.
— Бита в твою память, вернее в голову, тоже крепко врезалась? Ты действительно рехнулся, Дима, если видишь в моём переезде правильное решение. Слишком торопишь события. Я не могу удовлетворить твоё требование.
Эмоции захлёстывают меня и я не в силах сдержать их порыв, начинаю всхлипывать, вот-вот разревусь. В горле безжалостно давит ком. Зачем он так со мной? Зачем все эти красивые слова? Лучше бы ненавидел меня…
— Это просьба, Ася, никакое не требование, но могу и потребовать если ты будешь спорить со мной и сопротивляться.
Хочу прыгать от радости. Казалось бы всё складывается, как нельзя лучше, но прекрасный полет чувств обрывает одно весомое «Но!». Я уже не могу свободно управлять своей жизнью как хочу, у меня есть обязательства и я не вправе ими пренебречь.
— Не могу… прости, Дима. Тебе лучше найти другую няню для Ильи. Я не могу здесь больше находиться. Невыносимо… разрываться на два полюса.
Не верится, что я это сказала.
— Кто такой Александр? — упрямый мужчина не собирается сдаваться, ещё больше загоняя меня в угол отчаяния. — Ася… чтобы ты сейчас не думала обо мне, я не отступлюсь и не отпущу, пока не узнаю правду от тебя лично. Не вынуждай меня самому копаться в твоей жизни. Не усложняй задачу, милая. Назад дороги нет. Слышишь меня?
Меня разрывает на части его откровенность. Проникновенный голос Дмитрия вынимает сердце из груди и режет пополам, так безжалостно, так точно, что если положить обе половинки на чашу весов — стрелка не сдвинется ни в одну сторону, так и будет стоять посередине!
— Он мой сын! — не выдерживаю жестокую пытку и вскрикиваю, чтобы выплеснуть из груди всю накопившуюся боль, всю злость, в первую очередь на себя, за то, что не смогла смолчать, что позволила влезть мне в душу и затронуть наболевшие раны. Реву, судорожно вздрагивая всем телом, прижимаясь к нему в поисках защиты и понимания. — Мальчик, которого люблю больше жизни. Мой ребёнок! Он не моя плоть и кровь, Дима! Он — моя душа! Но ты ведь не поймёшь? Для тебя все это чуждо. И если ты уверен, что я выберу беззаботную и счастливую жизнь с тобой, что предпочту ему тебя ты ошибаешься! Пусти! Пусти… меня… прошу…
Хриплю, задыхаясь. В глазах темнеет. Кажется, на груди лежит тяжёлый булыжник, давит с такой силой, что всю грудину ломит от боли. Мне хочется разорвать на себе кожу, расцарапать ему лицо, вырваться из этих оков, что так сильно меня сжимают, покачивая.
— И не подумаю! — повысив голос, грубовато рыкнул на меня. Сурово сощурился, и обхватив мой подбородок, ощутимо надавливая цепкими пальцами, заставил прийти в себя, повернуть голову и посмотреть ему в глаза. Между тёмных бровей пролегла глубокая складка. В глазах блестел гнев. — Прекрати истерику, Ася! Успокойся!
— Н-н-не… м-м-могу… у меня нет времени на любовь. Мне нужно в город сегодня и завтра тоже. Буду решать свои проблемы.
— Никуда ты не поедешь! У тебя больше нет своих проблем! Я свихнусь, разгадывая твои ребусы.
Дима посмотрел на часы и молча, прижимая меня к себе одной рукой, потянулся другой собирать запчасти от моей мобилки. Вставил батарею, закрыл крышку и включил телефон.
— Назови пароль!
Я не задумываясь, продиктовала. Не знаю зачем. Он так убедительно спросил, что не смогла промолчать. Такое чувство, будто по капле вверяю ему свою жизнь.
— Это я, мама, здравствуй! Мне нужна твоя помощь. Нет. Все в порядке! Возьми такси и приезжай по-новому адресу. Только не задерживайся я опаздываю на важную встречу. Не могу никак её перенести. Присмотришь за моими родными. Да нет, Матвей не приезжал. Я имел в виду сына и свою женщину. Насте сейчас нужна поддержка, я не могу её оставить одну. Целую, мам! Люблю тебя.
Вот так просто отнял у меня дар речи, не прилагая особых усилий…
Глава 15. Знакомство
Дмитрий
— У тебя появилась девушка, сынок??? — раздался взволнованный голос матери, стоило только открыть ей входную дверь. Уронив пакеты на пол, обняла меня за шею и приникла к груди. — Неужели я доживу до твоей свадьбы и дождусь батальон внуков? Ох…
— Мам, мне пора уходить, присмотри за Асей. Не отпускай её в город ни под каким предлогом. Если что, звони мне в любое время, я отвечу. Ей нужен сон и покой.
— Что с ней?
— Нервное перенапряжение.
— Весь в отца! Сколько раз говорила быть помягче с людьми. Дим, твоя строгость тебе и другим только вредит!
Целую её в висок, чтобы смягчить упрёки и продолжаю:
— Мам, приготовь что-нибудь на обед. Приедет Татьяна Викторовна, ты её помнишь. Она сама справится с ужином, а тебя прошу помочь разобрать коробки с вещами. Следи за Ильей. Пусть ведёт себя тихо.
— Сынок… когда ты уже притормозишь и вспомнишь, что кроме бизнеса существует ещё и семья!
— Обещаю, подумаю об этом вечером. Люблю тебя, мам!
Раздав указания сыну и матери, отправился в офис. Чувствую себя хреново, как на иголках. Из головы не могу выбросить исповедь Аси. Такое ощущение, будто она мне многого недоговаривает, но давить на удручённую девушку с растерзанными чувствами больше не имел права. Она и так дошла до своего максимального предела слабости и отчаяния. Набираю номер родственника. Нужно уладить вопросы, которые под силу только Матвею.
— Доброе утро вождю бледнолицых! — шучу, пытаюсь хоть как-то расслабиться, отогнать от себя дурной настрой хотя бы на короткое время.
— Димыч, тебя колбасит, что ли? Опрокинул рюмку после тяжёлого дня, ещё не очухался? Смотрю, настроение твоё меняется, как у женщин во время ПМС, то в одну, то в другую сторону. Неужели смирился с пропажей?
— Удача сама пришла мне в руки. Анастасия объявилась.
— Да ладно?! — недоверчиво удивился Матвей. — С утра пораньше? Твою «удачу» совесть загрызла? С чего вдруг дала о себе знать? Решила познакомиться поближе или всё-таки заплатить по счетам? Давай, рассказывай. Я весь внимание! Прямо мистика какая-то!
— Матвей, кажется, я влюбился… как мальчишка… — не сдержав эмоций, неожиданно для себя открылся закоренелому холостяку.
— В кого? В неё? Серьёзно? В свою коварную «удачу»? — родственник разразился громким смехом. Успокоившись, выдохнул и продолжил на полном серьезе. — Ты знаешь, что Беляева училась в одном высшем учебном заведении с Марининой? Была бы идеальной девочкой, если не учитывать некоторые грустные факты из её личной жизни. Я тут кое что нарыл интересное. Забегу к тебе в офис после обеда. Девчонка явно с букетом сюрпризов — отнюдь неприятных.
Беру на заметку его слова и решаю, что лишний шум полковника сейчас мне ни к чему.
— В няньку Ильи, — оповещаю спокойным тоном, осмысливая только что им сказанное.
Матвей не успел втянуть глубже воздух и выразить своё убедительное мнение на счёт моего выбора, так как резко зашёлся кашлем.
— Твою ж мать! Кхе… кхе… Димыч! — едва прочистив горло и откашлявшись, добавил сдавленным, прерывистым голосом:
— Катька Илюхе няньку нашла? Так быстро? Небось, молоденькую знакомую, такую же как она? Аха-ха… Вот те на! Но вряд ли это любовь, старик. У тебя явное обострение спермотоксикоза! Проходит незамедлительно после хорошего секса. Советую прислушаться. Но, бл**ть, только не с нянькой, Дим, узнаю, что девчонка не справляется с поставленной задачей из-за тебя, сам уволю к чертовой матери! Сколько ей лет? Лучше уж с должницей пар выпускай. За то, что она сотворила с твоей тачкой, я бы с неё не слез! И, кстати, где она?
— Слушай, Матвей, не компостируй мне мозги сейчас. И так хреновое настроение. Как-нибудь разберусь с этим сам. Я тебе эсэмэской номер одного бабоеба отправил, пробей кому он принадлежит, будь добр, очень нужно.
— Димыч… — сухо процедил, — везёт же тебе на женщин, ей-Богу!
— Завидуешь? Делай это молча, — не могу сдержать язвительный смешок. Чувствую, родственника шокирует нянька, но сейчас не хочу ничего объяснять. Не знаю, что он там нарыл на Асю, но уверен, его информация не изменит моих чувств к девчонке. Ну не киллер же она в конце концов!
— Чему завидовать! У тебя отношения, я бы сказал, что — то из рода фантастики! Раз нашлась твоя пропажа, я Лютого отзову тогда, пусть делом займётся.
— Передай своему архаровцу, что охотится на уток он будет с членом в руках, а не с ружьём! Перезаряжать нечем. Патроны неожиданно кончились. Я вчера ими барбекю разжег посреди ночи. Соседи на радостях охрану вызвали.
— Вы там охренели совсем, что ли? — Матвей взревел в трубку так, что я от неожиданности вздрогнул, молча посылая его к лешему. — Илья где находился, мать вашу?
— Спал в своей комнате, — твёрдо отчеканиваю. Нехрен делать из меня балбеса. — Где ж ему ещё быть?
— Ты меня спрашиваешь? Какого черта тебе приспичило жарить мясо? Мы с тобой созванивались после полуночи. У тебя что, жрачки готовой в холодильнике нет? Затариться полуфабрикатами сложно?
— Может я проголодался. Захотел жаренного мяса. Вот же ж «сукна фрачные»! — выкрикиваю вслед подрезавшей меня синей иномарке. — Гонщики недоделанные!
Матвей, я тебе не мужик, что ли?! Овощным летним салатиком с рисом меня не соблазнить.
Злюсь из-за сложившейся ситуации. Отвлёкся. Ещё бы мгновение и я бы застрял на трассе, как минимум на пару часов, разбираясь с виновниками ДТП. Последний набранный Асей номер абонента, по которому она связывалась с мальчиком, не давал мне покоя. В том, что ребёнок детдомовский, я не сомневался. Осталось выяснить кто такая Рая и адрес детского дома. Глядя на подавленное состояние девушки я не мог остаться в стороне. Просить об этом Матвея не хочу. Каждый раз пытаюсь избежать этой темы.
Черт! Меня распирает желание набрать номер прямо сейчас и всё выяснить, договориться о встрече, познакомиться с её так называемым сыном, решиться на правильный поступок. И я уже знаю, что сделаю, но чувство волнения и страха не покидают меня. Взъерошив волосы на затылке, пытаюсь взбодриться, возвращаясь к разговору с Матвеем.
— Сексуальный голод стейком и патронами не утоляют. Что-то ты темнишь, Дима. Меня уже твоя нянька напрягает. Ты с ней Булгакова читал на ночь глядя?
— Мы достигали консенсуса. Она подруга Кати.
— Ах вот оно что?! Тогда ясно. Мясо на гриле после полуночи самое то! — Матвей слегка понизил голос и продолжил в дразнящей манере:
— Уммм… Приобретает пикантный аромат костра, сочное, нежное, без лишнего жира с вкуснейшей… ну да ладно… Как там в рекламах пишут: «Просто добавь огня, кажется?».
Тяжко выдохнул, похоже, сам себе улыбнулся, следом заверил привычным тоном:
— Димыч, номер пробью. Следи за дорогой. Созвонимся. Если что, ты меня знаешь — шкуру спущу с обоих. Пусть Катерина не расслабляется. Подружка Кати, мля… Я прекрасно помню, как Маринина паркуется!..
Сумасшедшее утро вмиг застыло в невесомости. Казалось, даже стрелки часов на моём запястье остановили свой ход. Механическое обсуждение открытых вопросов, касающихся маркетинга, автоматические ответы клиентам, подписи договоров — все происходило будто в тумане, из которого я вынырнул, покидая званый обед в честь заключения успешной сделки. Не стал дожидаться Матвея с его компроматом на Асю, прямиком отправился по адресу, который мне прислала старая знакомая моей девочки.
— Здравствуйте, Дмитрий Александрович! — женщина зрелого возраста протянула мне свою маленькую ладонь для рукопожатия. — Раиса Ивановна. Руководитель детского дома. Та самая Рая — абонент из книги контактов Анастасии с которой Вы связывались несколько часов назад по телефону.
— Очень приятно, — машинально пожимаю руку женщины, несильно обхватив тёплые, суховатые пальцы. Её темно-карие глаза, насквозь пропитанные доброжелательностью, одновременно излучали теплоту и какую-то долю беспокойства. В них затаилась вера, что отнюдь не удивительно для человека, посвятившего свою жизнь брошенным детям с исковерканными судьбами. Стоило взглянуть на бледные лица ребят во дворе, исполненные надежд, и ощущение суровой реальности, в которой они гибнут день за днём в ожидании чуда, находясь в лапах одиночества, тотчас пробралось под кожу неприятным холодком. Глазам больно смотреть на тяжкое зрелище, способное затронуть даже самую чёрствую душу.
— Вы меня напугали, Дмитрий Александрович. Хорошо, что вовремя всё разъяснили по телефону, иначе я бы сошла с ума. Асенька для меня, словно родная дочь.
В мягком голосе прозвучало волнение. Женщина грустно выдохнула, приглашая жестом к своему письменному столу.
Проходя мимо небольшого мольберта с завершённой картиной, явно созданной детской рукой, замер на мгновение, рассматривая изображение светловолосой женщины с ребёнком. Много жёлтого, оранжевого и голубого. Картина переполненная детской радостью, вместе с тем отражала щемящую грусть. Яркие цвета красноречиво спорили друг с другом, как и чувства маленького художника, что своей неопытной рукой заставил моё сердце забиться чаще. Золотистый цвет волнистых локонов обрамлял лицо девушки с большими, ярко-голубыми глазами и розовыми губами, слегка тронутыми улыбкой. Она держала за руку мальчишку. Если бы не нарисованные брючки и рубашка с чёрной бабочкой, я бы подумал, что это девчонка с грустными изумрудными глазами. Впервые так близко рассматриваю чью-то детскую душу, кажется, слышу её дыхание за спиной. Вдох-выдох… Вдох-выдох… Откровенный внутренний мир ребёнка, выплеснутый эмоциями на чистый, белоснежный лист бумаги выворачивал наизнанку меня всего. Слышу шум биения своего сердца в ушах вперемежку с сердцебиением этой женщины, что замерла неподалёку и боится сделать очередной вдох, на ладонях до сих пор ощущаю пульс Асиных вен и снова чьё-то дыхание за спиной заставляет прислушаться к истине… Чья-то маленькая душа дышит разнообразными эмоциями…
— Сашина работа… для… — тихий шёпот нарушил повисшую тишину.
— Мамулечка Ася… — сдавленным голосом читаю вслух и не могу проглотить удушливый ком, образовавшийся пару секунд назад. Вспоминаю её отчаянный крик о сыне и сжимаю до скрипа челюсти из-за того, что её боль острыми иголками впивается в мой позвоночник, скручивает живот и гасит дневной яркий свет. Хочется вырваться наружу и поглубже вдохнуть свежего воздуха иначе мою голову разорвут противоречивые чувства. Я бы наверное сдох без родной матери. Смерть родного отца ещё в юности полоснула острым лезвием по всем болевым точкам. Сейчас я не думаю о том, что не смогу принять чужого ребёнка. Сейчас голову разрывает мысль о том, сможет ли он принять меня в своё маленькое сердце, так как его «Мамулечка Ася» — моя любимая женщина…
— Зовите меня Дмитрий, — каркающим голосом от волнения с трудом выдавливаю из себя слова. — Мой адвокат подготовил все нужные документы по зачитанному Вами списку. Я принял решение взять мальчика на «гостевой режим». Знаю, что оформление займёт не меньше недели, но Вы же поспособствуете ускорению процесса?
— Послушайте, Дмитрий, брать детей младше подросткового возраста на небольшие каникулы мы не рекомендуем. Стоит Сашеньке переночевать всего одну ночь и он посчитает Ваш дом своим. Мальчику всего пять лет. В таком возрасте дети остро мечтают о семье. Хотят иметь обоих родителей. В маленькую головку не возможно вложить понимание временного проживания, в принципе невозможно! Детишки цепляются мертвой хваткой за одежду и плачут, кричат, раздирая в клочья души взрослых, свои в том числе! Вы дадите ему надежду и тут же отнимете её. Если ваше сердце не способно принять симпатию, заметьте, я пока что даже не говорю о любви, то, возможно, не стоит травмировать психику мальчика? Вы его даже не видели. Да простит меня моя доченька, но у Аси сейчас временные трудности. Боюсь, с её финансовым положением девочке могут отказать в усыновлении. Да и с некоторыми документами и справками, касающимися места работы и заработной платы и не только, могут возникнуть трудности. Поэтому мы решили пойти иным путём, во благо ребёнка, сами понимаете. Не совсем легальным… Но она не потянет сумму и я не могу ей помочь. Можем потерять драгоценное время. Семья из Европы интересовалась мальчиком, но пока ещё не запущен процесс, у Аси есть возможность его усыновить, были бы средства. Простите за наглую откровенность, но не могу сдержать в себе того, что накипело.
— Настя не делилась со мной своими трудностями.
— О, боже, я думала вам хоть что-то известно. Вы сказали, что она Ваша девушка… н-н-невеста… впрочем… простите… Просто, если Вы не собираетесь… принимать её с…
Рая запнулась, переводя дух, повернувшись к столу, смахнула со щёк скатившиеся слёзы и достала из ящика папку с анкетами и прочей документацией.
— Раиса Ивановна, мне тяжко далось это решение, но я не отступлюсь от своих слов! Ася для меня слишком много стала значить. И если этому ребёнку суждено иметь мать, то кроме всего прочего он получит отца. Подготовьте нужные документы. Если Ася не будет возражать, я лично этим займусь. Думаю, так будет намного проще и легче добиться положительного результата.
— А-а-а..? Как же… тогда её желание..?
— Вы серьёзно? Думаете я усыновлю мальчика и отпущу Асю на все четыре стороны?
— Она не говорила ничего о предложении… руки и сердца.
— Я исправлю этот косяк. Вы даже не представляете, как скоро. Позовите мальчика. Я без него не уеду.
— Вот и прекрасно! Дима, только будьте с ним помягче, пожалуйста. Слишком ранимый малыш…
Как только шаги Раисы Ивановны стихли за пределами кабинета, надо мной нависла давящая тишина. Я принялся заполнять анкету, попутно размышляя о том, что ещё должен сделать сегодня. Планов очень много. И первым обязательным пунктом значилась покупка помолвочного кольца для Аси. Я и сам не верил в происходящее. Женитьба для меня действительно что-то из рода фантастики, но сейчас, отбросив последние сомнения, хотел именно этого. Тем более с ней, с моей яблочной девочкой, мысли о которой будоражили кровь и щекотали каждый нервный узел в моём теле, наполняя все клетки приятным, волнующим теплом.
Дверь неспешно отворилась, вспугнув коротким скрипом напускное спокойствие. Черкнув на документе завершающий штрих своей подписи, замер, прислушиваясь к окружающим звукам. В эту секунду волосы на мне наэлектризовались, встали дыбом. Я остро ощутил волнение, пробежавшее током по позвоночнику и крепко сжал ручку в ладони, поднимаясь со стула.
— Дмитрий Александрович, познакомьтесь пожалуйста, наш Сашенька. Проходи, милый, не стой на пороге. Дядя очень близкий друг твоей мамы. Он тебя не обидит.
Отправляю ручку в карман пиджака и неспешно оборачиваюсь, пытаясь дышать ровно и глубоко. Не помню, когда в последний раз я так сильно волновался. С Илюшкой знакомиться было намного проще. Я знал — он мой родной сын! В нём присутствует запах моей плоти и кровь когда-то любимой мною женщины, которая его родила, но здесь и сейчас, находясь в приюте для детей сирот, я почувствовал себя загнанным в клетку зверем. Как мне реагировать на чужого ребёнка? Что ему говорить? Обнять крепко, также как Илью, или вести себя сдержанно, соблюдая дистанцию. Боже, мне впервые хочется просить у тебя сил и мудрости, чтобы не наделать глупостей, не испортить ничего своей нерешительностью и тупостью.
Стерев ладонью со лба выступивший пот, бодро вздохнул и тут же бросил изучающий взгляд на маленького незнакомца. Молчаливый, худенький мальчик поразил меня до глубины души своим обликом. Голову даю на отсечение — он настолько похож на мою Асю, что я, выскользнув на миг из реальности, будто увидел её в далёком детстве. Галлюцинация?.. Не верю своим глазам. Как же так? Разве чужие люди могут быть настолько похожи, будто две капли воды? Цвет радужки очей отличается. Зелёные, округлые глазёнки с тревогой, немигающе уставились на меня. Но вот лицо… оно напоминало девичье, Асино. Маленький, напуганный блондин с пухленькими розовыми губами и очень бледной кожей, покрытой небольшими красными пятнами смущения, держал в миниатюрном кулачке недоеденный кусочек белого хлеба. Сглатываю очередной ком и негромко обращаюсь к нему, протягивая правую руку для пожатия:
— Ну здравствуй, Алекс! Я Дмитрий, будем знакомы. Оказывается, ты у нас маленький художник. Очень красивый рисунок!
— Он для мамы… — негромко произнёс, теребя край потёртой футболки. На близкий контакт идти не спешил.
— Готов отправиться к маме?
— А почему она не пришла? — мальчик недоверчиво окинул меня взглядом и накрепко вцепился свободной ручонкой в юбку Раисы Ивановны. — Она же говорила, что любит меня и не пришла. Я тебя не знаю. Я не хочу ехать с тобой. Пусть мама сама меня заберёт.
Шмыгнув носом, взглянул на мою протянутую руку, плотно сжал губы и отступил на шаг, едва ли не прячась за бедро женщины. Переминаясь с ноги на ногу, потупил голову.
— Сашенька, нельзя тыкать взрослому дяде. Я же тебе объяснила кто он и зачем приехал.
Отступив на полшага в сторону, директриса нежно погладила расстроенного ребёнка по лицу тыльной стороной ладони.
— Не стоит, Раиса Ивановна. Ему сейчас нужно успокоиться и привыкнуть ко мне. Он боится людей? Он голоден?
— Вы имеете в виду хлеб? Нет, Сашенька обедал, но предпочтения к хлебу остались с очень раннего детства. Мальчик за три года слишком привык к Насте. Она для него — целый мир. Боится, что в её отсутствие другие увезут в свою семью и разлучат с ней.
— У тебя есть ещё рисунки? — спрашиваю, пытаясь хоть в чём-то найти с ним общий язык, склонить на свою сторону.
— Угу… — неуверенно протянул и поднял вопросительный взгляд на Раису Ивановну.
— Ася видела все? — пытаюсь как можно спокойнее и сдержаннее вести наш диалог, но если честно, то меня самого изрядно штормит. Глядя на мальчика — впервые ощущаю на себе их общую боль. Слёзы Насти, приправленные недоверием Александра, затронули за живое ещё сильнее.
— Нет. Я их вчера нарисовал.
— Сашка, давай-ка ты соберёшь свои рисунки и отвезёшь их Асе. Она обрадуется такому сюрпризу. Подойди, поздоровайся с Дмитрием. Ну же, мальчик мой. Ты же веришь мне? Ася ждёт тебя в огромном доме. Ты же мечтал жить с мамой и с родными людьми. У тебя там будет своя комната, любимая кроватка, игрушки, книжки! Давай, милый… не бойся, подойди к Дмитрию.
— Рая, он меня точно к маме отвезёт?
— Точно, родной. Зачем мне тебя обманывать? Ну же! Иди… — оторвав сжатый кулачок от юбки, женщина легонько подтолкнула ребёнка в спину, помогая сблизить дистанцию между нами. Я так и не опустил своей руки, надеялся, что он первый осмелится подойти и пожать мою ладонь. Не устояв на месте, делаю пару резких шагов навстречу, подхватывая мальчика на руки. От неожиданности Саша вцепился в мою шею крепкой хваткой, плотно прижался к груди, как мышонок, затаил дыхание. Взамен я лишь крепче обнял мальчишку и прислонился к его голове щекой. Втянув детский запах, удовлетворительно улыбнулся сам себе. Кажется, планета Земля не перестала двигаться вокруг Солнца. Не сошла с орбиты…
— Ты пахнешь мамой, — неожиданно раздался робкий голос. — Почему?
Я опешил. Мы оба подумали об одном и том же.
— Потому что она живёт в моём доме. Ты, кстати, тоже ею пахнешь, малыш. Не зря она тебя выбрала.
Довольно хмыкаю, потирая щёку о его мягкие волосы.
— И тебя? — чуть отстранившись, Александр с любопытством заглянул в мои глаза.
Ещё один умник выискался. Чувствую, с Илюхой найдёт общий язык и очень скоро. С таким хитрецом яблочные пироги не испечёшь. Улыбнувшись, взъерошил ему длинную стрижку на затылке и подбодрил:
— Она скучает по тебе. Едем к маме, Алекс, сделаем ей самый лучший подарок.
— Ты же не вернёшь меня обратно?
Я насторожился. С чего вдруг?
— Почему ты так решил?
— Потому что родители больше любят девочек. А мальчиков ругают и возвращают. Можно, я буду жить с мамой… у тебя дома? Я буду очень послушный. Очень-очень… Только забери меня отсюда… пожалуйста и не возвращай… — обхватив меня со всей силы руками и ногами, захныкал, пронзая насквозь сердце жалобным голосом, будто раскалённой иглой. — Папулечка, не возвращай меня обратно! Не надо!
«Папулечка» — вихрем ворвалось в мою голову, затронуло всю мою сущность, вывернуло наизнанку, обожгло, обездвижило, проникая в кровь неописуемым чувством жалости. У Ильи и в мыслях не было такого, а этот ребёнок дрожит, уповая на меня, как на Бога. Страшно представить, что творится в его невинной душе. Опомнившись, окончательно рушу невидимые барьеры между нами.
— Ш-ш-шь… тише… тише малыш, не верну, — поглаживаю хрупкое тельце по спине, а у самого состояние от его просьбы — хоть волком вой на луну! Ломит всего. Скручивает до тошноты от нехватки воздуха. Какой же он худенький, косточки прощупываются на позвоночнике, пальцами можно сосчитать рёбра, лёгкий, словно пушинка.
— Мужчины не плачут, Алекс, лишь огорчаются, запомни это, — да хрен там! У самого слёзы наворачиваются на глаза. — Поехали домой, малыш! Мама ждёт. Она тебя слишком любит, — бросаю взгляд на циферблат наручных часов и хмурюсь, глядя на время. Оставляя Настю под надёжным присмотром матери, я всё же волновался за неё. Меня вдруг осенила внезапная мысль.
— Сашка? — успокаивая мальчика, я не придал значения его словам о девочках, а стоило.
— Что, пап?
— Когда-нибудь мама сама захочет подарить вам маленькую сестрёнку. И если такое случится — вы с Илюхой просто обязаны будете её защищать и оберегать. Договорились?
— Угу, — соглашаясь с моими словами, кивнул. — А кто такой Илюха?
— Мой сын. Теперь и твой брат. Он немного младше тебя, но вы подружитесь. Ну так как? Едем или ты передумал?
— Не передумал. Хочу домой, к маме. Ты только не отпускай меня, пап… ладно?
— Не отпущу, малыш. Слишком сладко пахнешь мамулечкой Асей…
— Дмитрий Александрович, я запущу процесс усыновления. Не думаю, что стоит тянуть кота за хвост. Ася не будет против. Саша для неё дороже жизни…
Глава 16. Откровение
— Ася, ты заболела? — раздалось негромко над ухом.
Маленькая ладошка уверенно опустилась на мой лоб, окончательно развеяв остатки сна. Открываю медленно глаза, пытаясь разглядеть хмурое лицо Ильи.
— Со мной всё хорошо, малыш, не волнуйся, — заверила хрипловатым голосом, натягивая одеяло повыше.
— Темпелатулы нет. Ты в полядке. Можешь вставать.
— Ух ты! У меня есть собственный семейный врач?
Улыбаюсь маленькому заботливому мальчику, который с первой встречи покорил меня, завладев моим сердцем, как и его отец.
— Мне Катя так делала, когда я болел. Папа сказал тебя не тливожить… Ася… я хочу иглать в саду. Бабушка Нина плиехала. Пиложки жалит. Пойдём обедать.
Малыш грустно выдохнул, выпячивая нижнюю губку.
— Я сейчас спущусь, Илюшка. Иди, приготовь для меня место за столом.
— Ага. Я быстло! — его настроение изменилось, будто по щелчку пальцев. — Только ты недолго! Холошо?
— Я мигом тебя догоню, беги, — прокричала ему вслед.
Дмитрий уехал второпях, оставив меня одну в обнимку с его подушкой, на прощание напомнив лишь о том, что у меня больше нет «моих» проблем. Стоило мне проснуться, как неудержимые мысли тотчас ворвались в мою голову и принялись терзать её до умопомрачения. Я пытаюсь хоть как-то успокоиться, вдыхая медленно и глубоко полюбившийся запах, пропитавший насквозь ткань с наполнителем. Не могу им надышаться. Мне недостаточно одной ароматной подушки, она не в состоянии заменить жаркое тело к которому можно прильнуть и прислушаться к ровному дыханию, ощутить под собой умеренный ритм сердца близкого человека.
Прикрываю глаза и в памяти всплывают обрывки раннего утра. Не отпуская меня из захвата, Дима шерстил мой телефон, отправлял какие-то смс, звонил матери. Мне уже было наплевать, что он хозяйничал в мобильнике, лишь бы держал меня крепко рядом с сердцем, прижимая к груди со всей силы. Всё равно, что нечем дышать, зато спокойно и безопасно.
В какой-то момент я сломалась, сама не пойму когда. Противостоять и что-либо перечить Дмитрию не было сил, да и смысла тоже не было. Я молча позволила себе сдаться на волю случая. Не могла заставить пальцы пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы попытаться встать на ноги самостоятельно. Воронцов, не прилагая особых усилий, поднял меня с пола и отнёс к себе в кровать. Разместил на подушках, заботливо укрыл и, прижавшись ко мне со спины, убаюкал благоговейным молчанием. Чтобы успокоиться, мне было достаточно его присутствия. Ровное дыхание мужчины вместе с тёплыми поцелуями в затылок действовали расслабляюще, намного лучше успокоительных лекарств. О чём он думал всё
это время, когда так усиленно себя сдерживал, не задавая лишних вопросов, я даже не пыталась понять. Не хотела нарушать нашу короткую идиллию также как и он. Мне хотелось погрузиться целиком в его заботу, и уснуть в уютных объятиях после выпитого мятного чая, приготовленного им. Его руки действовали исцеляюще, настолько нежные и одновременно сильные, что от такого контраста перехватывало дыхание. С радостью пленила бы мужские ладони снова, прижала бы к своей груди, и спала бы, вцепившись за них, не отпуская его от себя ни на шаг.
Виделись каких-то несколько часов назад, а я уже схожу с ума от грусти. Мне даже становится страшно от этой зависимости. Ничего не могу с собой поделать. Усмирить свои чувства всё равно, что затушить море бенгальских огней, которые искрятся, приводя в восторг от такой удивительной красоты.
Скучаю по нему, скучаю по Сашке. Самые лучшие. Слишком любимые. Слишком дороги оба. Чувства достигли сердца с бешеной скоростью, ворвались, распахнув душу настежь. Боюсь представить без них свою жизнь: серую, блеклую, одинокую. Я больше себе не принадлежу. Разделила душу пополам и отдала равные части каждому из них. Его Разговор с матерью окончательно убедил меня в том, что я для него небезразлична. С этой мыслью я уснула и проспала до обеда, пока Илья меня не разбудил.
После того, как мальчик скрылся за дверью, я резко поднялась с кровати, обмоталась подсохшим полотенцем, которое Дима стянул с меня утром и, пробравшись на цыпочках в свою комнату, оделась для выезда в город. Дмитрий не озвучил мне своё решение, а сидеть дома сложа руки и ждать у моря погоды я никак не могла. Тем более, бабушка Нина присмотрит за внуком. Таким шансом было бы глупо не воспользоваться. Хотя бы половину документов из списка собрать. Об остальном подумаю завтра. Спускаюсь в столовую.
— Ася! Садись лядом! Я место занял.
Илья похлопал правой ручкой по стулу и широко улыбнулся.
— А кто тут у нас проснулся? — женщина приятной внешности выглянула из-за кухонного гарнитура. Мне тут же стало неловко. Знакомство с матерью мужчины, который объявил меня своей женщиной, привело в лёгкое замешательство. Я медленно опустила дамский рюкзачок на стол и скромно улыбнулась, пытаясь дышать ровно и не частить.
— Добрый день! Я Анастасия… — запнулась на пару секунд, так как язык не повернулся сказать: «девушка Вашего сына». — Беляева, э-эм…
— Вы девушка Дмитрия, я в курсе — приветливо облегчила мои страдания особенная гостья, — Настенька, не стоит смущаться, мне очень приятно с Вами познакомиться, да ещё так близко. Диме давно пора задуматься о семье. Я Нина Владимировна. Надеюсь для Вас — будущая свекровь.
Пока я собиралась с мыслями и приходила в себя от её подкупающей откровенности, бабушка Нина, вытерев руки о передник, подошла ко мне почти в плотную, лаская нежно моё лицо таким же взглядом, как у её сына. Глаза — один в один! Хотя лицом Воронцов, вероятно, похож на своего отца, но точно не на маму. Окрашенные седые волосы в золотистый цвет, подобранные и уложенные в простую причёску, выглядели немного сказочно, но ей шли. Образ романтичной и нежной Золушки в преклонном возрасте.
— Вы очень симпатичная девушка, Настенька. У нас в роду были близняшки, — добродушно усмехнулась и провела ладонью по моих волосах сверху вниз, до самых кончиков, наслаждаясь шелковистостью прядей. — Вот бы Димке ещё две таких Златовласки в придачу, я бы стала самой счастливой бабушкой в мире. Ой, простите Настенька, что-то я замечталась, глядя на Вас.
Чувствую, как к щекам прилила кровь и они разгорелись, пылая жаром смущения. Что ей ответить на такой весомый искренний аргумент? Ждите?! Всё может быть?! Мы только недавно вернулись из-под яблоньки?!..
— Нина Владимировна, можете звать меня Асей.
— Да с радостью, дочка. Садись, я покормлю вас с Илюшкой. Ты слишком худенькая и бледная. Димка плохо за тобой присматривает. Надо бы ему всыпать по первое число.
— Ба! Ты не плава! Папа Волон всё влемя за Асей плисматливает! Он её на луках носил. Папа такой смотлящий, и ещё слишком целовательный и заботливый!
— Ну надо же, Илюшка, когда же ты всё успеваешь замечать? — изумилась Нина Владимировна и принялась накрывать на стол, тихонько посмеиваясь себе под нос и удивлённо качая головой.
— Ба! Ты шутишь, что ли? Я же очень замечательный! — Илья покосился на меня хитрющим взглядом. — Конечно, я всё замечаю!
Боже, мне хочется поскорее удрать из дома, чтобы не слышать того, как маленький «подслушиватель» открывает бабушке мои сокровенные тайны одну за другой. Ещё парочку припасённых им фразочек, и меня можно выносить в предобморочном состоянии. Что он видел или слышал возле яблони?
— А то, внучек! Совсем, как твой отец в детстве. Асенька, а ты куда-то собралась?
Мама Дмитрия поставила перед нами тарелки с куриным бульоном, притрушенным зеленью, вручила ложки и присела напротив за стол. Илья тут же принялся уплетать с аппетитом любимый супчик.
— Мне нужно в город смотаться. Вы не могли бы присмотреть за Илюшкой? Я всего-то на пару часов, пока некоторые государственные учреждения открыты.
Посмотрев на экран мобильного, с грустью отметила, что Дима так и не позвонил мне и не прислал ни единого смс. В груди неприятно защемило. Наверняка не хотел тревожить мой сон, но мне от этого ни чуть не легче. Я безумно соскучилась. Мне жизненно необходимо услышать его голос и сделать облегчённый вздох.
— И я хочу с тобой. Можно, Ася? — Илья прервал мои мысли.
— Илюша, давай в другой раз. Мне некогда будет гулять с тобой. Поиграй с бабушкой во дворе. Сходи в бассейн.
— Ну Ася… — жалобно протянул.
— Нет. Ты взрослый мальчик и должен понимать: манипулировать взрослыми некрасиво. Я очень скоро вернусь. Ты не заметишь моего отсутствия.
— Асенька, ты хотя бы бульон поешь. Я так старалась. Димка просил нажарить пирогов с яблоками на подсолнечном масле, как ты любишь. Заказал нерафинированное. Доставили на дом час назад.
— Он Вам звонил?
— После того, как уехал — не перезванивал больше. У него какое-то важное совещание, затем ещё пару встреч с клиентами. Телефон держи при себе. Тебя он первую наберёт, как только освободится. Слишком хорошо его знаю, милая.
Нина Владимировна налила в стакан апельсиновый сок и подсунула ко мне тарелку с пирогами. Суп действительно был вкусным и я даже не заметила, как опустошила небольшую миску до дна. Илья от меня не отставал. Затем мы принялись за пироги, но больше двух съесть я не смогла, слишком волновалась по поводу моего утреннего срыва и молчания любимого мужчины. Я ждала его звонка, каждый раз поглядывая на тёмный экран.
Поблагодарив женщину за обед, поднялась со стула и направилась к выходу. Время перешагнуло за два часа дня и я катастрофически опаздывала. Если пробок не будет, за полчаса доеду в город и попытаюсь раздобыть справки о состоянии моего здоровья и об отсутствии судимости. На большее я не рассчитываю. Зато успею навестить Алекса. Не имея ни сил ни желания сопротивляться, решаю наступить на горло своей гордости и попросить Дмитрия о помощи. Тянуть с усыновлением больше не намерена. Сегодня же поговорю с ним о Сашке и будь что будет.
— Оох… — раздался протяжный стон за спиной со звоном разбитой посуды. По спине полоснул холодный испуг и я тотчас обернулась на крик Ильи, так и не дойдя до двери.
— Ба! Что с тобой? Бабусь?
Нина Владимировна присела на пол и, схватившись за сердце, постанывала и охала.
— Что с Вами?
Уронив рюкзак, лечу к ней, словно угорелая. Руки дрожат. Глаза чересчур наполняются влагой. Илья расплакался, присев рядом с ней, вцепился ручонками в другую руку, на которую она упиралась в пол.
— Оох… что-то сердце прихватило. Сейчас-сейчас, всё пройдёт, Асенька.
— Я вызову скорую.
— Нет, лучше нашего семейного врача. Дай мне корвалол, — указала рукой на кофейный столик, — там в моей сумочке и набери мне сына, пожалуйста.
Я стрелой метнулась за её сумкой и своим телефоном. По дороге прихватила стакан воды и чайную ложку. Накапала в неё капли и дала ей выпить. Мать Дмитрия облегченно вздохнула и мягко скомандовала:
Звони.
— У меня нет его номера. — только сейчас до меня доходит, что до сих пор не внесла его в список контактов. — Продиктуйте, пожалуйста.
Женщина вскинула бровь и заморгала глазами от неожиданного заявления.
— Это ты так думаешь. Наверняка есть, Ася. Сколько времени вы знакомы?
Читать бесплатно другие книги:
