Дюна: Орден сестер Андерсон Кевин

Охота всегда будет успешной, если ты готов в случае необходимости пересмотреть ее цели.

Вориан Атрейдес. Личный дневник. Кеплеровский период

Поездка на песчаном черве внушила Вориану глубочайшее благоговение. За время этой поездки Ишанти ни разу не утратила бдительности. Тем не менее вела она себя так, словно управление таким чудовищем было для нее обычным делом.

Великан скользил по песку со скоростью кориолисовой бури. Женщина сказала, что ее тревожит неготовность Вори к глубокому проникновению в пустыню.

– Где твоя маска, где затычки для ноздрей? Какой у тебя с собой запас воды? А пищи? Ты не готов к такому походу.

Держась за веревки, Вори закашлялся от пыли с запахом корицы, поднятой червем.

– Я вернулся к сборщикам пряности из дозорного полета. И не ожидал увидеть свою бригаду истребленной – а тем более не собирался умирать.

По ее лицу было понятно, что она думает о его объяснении.

– Если б знать, где упасть!.. Выживают только те, кто умеет справляться с непредвиденным.

– Ты точно непредвиденная. Я знаю тебя не больше, чем тех двух убийц. – Вориан расплылся в самой обаятельной улыбке, на какую был способен. – Но откровенно говоря, я предпочитаю их обществу твое.

– Наиб Шарнак решит, что с тобой делать.

Она ткнула червя одним из стержней, и тот помчался быстрее.

Вори уже чувствовал сильный голод, а от пыли и крайней сухости воздуха у него пересохло в горле. Словно чтобы преподать урок, Ишанти не предложила ему воды, хотя он видел, что сама она изредка глотает жидкость из трубок в своем комбинезоне.

Никогда в жизни Вори не мучила такая жажда. Хотя он провел на Арракисе уже месяц, его организм не успел приспособиться к резким переменам. Даже при жестком рационе бригады сборщиков пряности он сохранил немало подкожного жира, но сейчас горло словно жгло огнем. Кожа пересохла, глаза горели; он чувствовал, как из него словно высасывают жидкость, каждую каплю пота, всякий намек на водяной пар при выдохе.

Он понимал, что хоть его и мучает жажда, Ишанти не позволит ему пропасть зря, иначе не стала бы спасать. С другой стороны, она не обязана баловать его, и он ни о чем ее не попросит. Он попробовал не думать о жажде.

Несколько часов спустя, когда они приблизились к цепи серых гор, Ишанти терпеливо, точно ребенку, объяснила Вори, как спешиваться с усталого песчаного червя. Вориан слушал внимательно и, когда пришло время, постарался повторить то, как она спрыгнула, прокатилась по мягкому песку и замерла, а червь продолжал нестись вперед, раздраженно вздымая хвостом облака пыли. Когда он достаточно удалился, Ишанти молча сделала Вори знак, и они побежали прочь; они снова застыли, когда большой червь затормозил и повернулся к ним… но потом снова устремился к открытым пескам. Ишанти облегченно вздохнула и велела Вори скорее идти к скалам.

– Ты быстро учишься. Это хорошо.

Хотя у него накопилось множество вопросов, он чувствовал – расспросы вызывают у нее раздражение, поэтому просто пошел следом. Ишанти уверенно вела своего спутника к скалам, как будто много раз ходила этой дорогой. Он разглядывал местность, пытаясь сообразить, куда его ведут, и понял, что Ишанти идет по определенным знакам: тщательно уложенным камням, другим мелким ориентирам, которые кажутся естественными. Мало кто ходил здесь, минуя тропу; а может, напротив, шедшие затирали свои следы.

Он вспомнил заброшенный лагерь, который они с бригадой нашли в скалах, и заинтересовался: возможно, ему предстояло встретиться с загадочными «фрименами» Арракиса. В первую очередь именно из-за них он и выбрал эту необычную планету.

Вори не замечал пещеры, пока они не оказались прямо перед ней. Вход был замаскирован выступом скалы, за которым нужно было резко повернуть налево; но и там ловко поставленный камень не давал увидеть вход. Ишанти задержалась, открывая герметичную, чтобы избежать потери влаги, дверь, и перед ними возникли три человека в подходящей для пустыни одежде, с наполовину обнаженными ножами. Ишанти подняла руку, сделала знак, и ее пропустили, но Вори остановили, не давая войти.

– Я пока не ручаюсь за него, – сказала Ишанти. – Пусть пройдет испытание.

Разглядывая людей, Вори заметил их осанку, внутреннюю готовность к схватке, их необычные молочно-белые клинки. Он решил не задавать вопросов, не просить о пощаде и не сдаваться – он просто стоял перед людьми пустыни, позволяя им самим оценить его. Стражники как будто одобрили это.

– Это единственный уцелевший из бригады сборщиков пряности, – продолжала Ишанти. – Пропустите его. Нам нужно поговорить с наибом.

Трое посторонились, но бдительности не ослабили.

В прохладном гроте, где полумрак рассеивал единственный светящийся шар, Ишанти представила его пожилому человеку с перевязанными лентой длинными черными волосами; у него были высокий лоб, спокойное лицо и жесткий взгляд. Ишанти знаком велела Вори сесть на один из узорчатых волокнистых ковров, закрывавших каменный пол, и сама устроилась рядом. Вори почтительно молчал, пока Ишанти коротко рассказывала, что случилось с бригадой сборочного экскаватора из-за двух словно бы неуязвимых охотников и как она помогла Вори спастись.

Человек, наиб Шарнак, разглядывал Вори холодно, будто патологоанатом, потом вздернул подбородок.

– Два человека перебили всю бригаду сборщиков, сбили твой аппарат и пощекотали нервы Ишанти? И ты говоришь, что они пришли за тобой?

– Так они сказали. Я раньше никогда их не видел и не слышал о них.

Один из людей наиба принес кофейный набор с пряным кофе, таким крепким, что Вори, несмотря на жажду, с трудом мог его пить. Воды не предложили, хотя именно ее он более всего хотел.

– У меня самой много вопросов относительно этой парочки, причинившей такой ущерб, – сказала Ишанти, щуря синие глаза. – Здесь я представляю «Комбайнд мерчантайлз». Если кто-то из наших конкурентов приобрел секретное оружие или нанял убийц, я должна доложить об этом. Это были не обычные люди – возможно, не совсем люди. Их нелегко убить.

– Фрименов тоже нелегко убить, – заметил наиб Шарнак.

Со времени своего спасения Вори непрерывно задавал себе те же вопросы, оценивал возможности, но ни один из ответов не казался ему разумным. Нападающие назвали его по имени. Но он многие десятилетия спокойно прожил на Кеплере, а сюда явился инкогнито. Никто не должен был знать, что он здесь. Кто может на него охотиться?

– Если есть угроза пустыне, это угроза и для нас, – произнес наиб. – Я отправлю разведчиков осмотреть комбайн – если будет что рассматривать. Ты останешься с нами.

– Как пленник?

Шарнак приподнял бровь.

– Ты настолько глуп, что попытаешься бежать?

– Куда мне идти? Я надеялся встретить вас. Поэтому и прилетел на Арракис.

Два дня спустя двое молодых разведчиков, отправленных Шарнаком, вернулись. Их звали Инулто и Шеур. Вори и наиб сидели в небольшой пещере сиетча и слушали; молодые люди точно описали увиденное, для них это поручение явно было приключением. Пришла послушать их рассказ и Ишанти.

– Мы ехали как могли быстро, наиб, – говорил Шеур. – Вечерняя песчаная буря рано заставила нас спрятаться в укрытии, но на рассвете мы снова были в пути.

– И что вы увидели?

– Ничего. – Инулто опустил голову. – Там побывал червь. Все механизмы, летательный аппарат, песчаные роллеры, тела – все исчезло. Ничего не осталось.

– Я знаю, что видел, – сказал Вори. – И уверен, что убийцы еще живы.

Ишанти была встревожена.

– Мне нужно вернуться в Арракис-Сити и доложить. Директор Венпорт должен знать. – Она взглянула на Вориана. – Полагаю, ты хочешь вернуться к цивилизации? У нас есть быстрый орнитоптер. Я отвезу тебя прямо туда.

Вори удивил своих хозяев, сказав:

– Нет, я предпочел бы ненадолго остаться здесь. Мне интересно общаться с вашими людьми. Говорят, вы живете очень долго, больше ста лет.

– Это гериатрическое действие меланжа, – сказал Шарнак. – Так мы живем. Ты не сможешь украсть у нас никакой тайны.

Вори рассмеялся.

– Да я и так уже бессмертен, но хотел бы поговорить не об этом.

Наиб взглянул на гостя, вероятно, впервые заметив седые пряди, и усмехнулся.

– Что ты можешь знать о бессмертии?

– Только то, что успел узнать за двести восемнадцать лет своей жизни.

Шарнак рассмеялся еще громче.

– Ты страдаешь галлюцинациями. На других планетах верят во всякую чушь!

Вори довольно улыбнулся.

– Клянусь тебе, я родился до начала джихада Серены Батлер, больше двухсот лет назад. – Он объяснил, кто он такой, хотя местные отшельники почти ничего не знали о политике и о войне с мыслящими машинами, о конфликте, захватившем всю галактику и закончившемся сто лет назад. – Я сражался в этих эпических битвах, много путешествовал и видел смерть бесчисленных друзей, для многих – героическую. Я заводил семьи, воспитывал детей, и они тоже старели… а я не менялся. Кимеки дали мне средство для продления жизни, у вас такими же свойствами обладает меланж, и мы проживаем долгую жизнь – долгую и трудную.

Наиб, казалось, не поверил, но Вори смотрел на него, пока тот не отвел взгляд.

Ишанти сбоку коснулась лица Вори.

– У нас не такая мягкая кожа, как у тебя. – Но сразу спохватилась и добавила с коротким смешком: – О таких вещах думают старики. Меня больше тревожит то, что передо мной, и станут ли эти двое нападать на другие бригады.

На следующее утро она улетела в своем орнитоптере.

Награда ничего не значит для того, кто не может ее сохранить.

Джозеф Венпорт. Внутренний меморандум корпорации «Венхолдз»

Корабли космического флота «Венхолдз» обычно перевозили гражданских лиц и грузы, мудро не вмешиваясь в межпланетные конфликты, но на этот раз Джозеф Венпорт явно готовил нападение. Он сомневался, что работники «Селестиал транспорт» окажут сопротивление, но в любом случае намеревался захватить то, что должно было ему принадлежать.

Изучая подробные звездные карты, Драйго Роджет определил звездную систему Тонарис как самое вероятное место расположения до сих пор не обнаруженной большой звездной базы мыслящих машин. Разведчики Арьена Гейтса каким-то образом наткнулись на это место – вероятно, им просто повезло, – в то время как Драйго определил это место благодаря своему интеллекту и мастерству.

И теперь силами большого частного флота кораблей «Венхолдз», оснащенных оружием, купленным на черном рынке, Джозеф собирался отобрать эту базу у своего делового соперника.

Вооруженная общими сведениями, звездными картами и непостижимыми межпространственными расчетами свертывания пространства, группа навигаторов вывела флот «Венхолдз» к системе Тонариса, ничем не примечательной оранжевой звезды, вокруг которой обращался почти невидимый красный карлик. Сканеры высокого разрешения прочесывали пространство в поисках любых признаков обитания или промышленной деятельности.

Драйго стоял рядом с Джозефом на командном мостике старой военной баллисты, купленной у Армии Человечества. Благодаря добавочным модификациям, произведенным на верфи Колхара, корабль нес еще больше вооружения.

– Я уверен, что это та самая звездная система, сэр, – сказал Драйго. – Но от нас потребуются немалые усилия, чтобы найти базу.

Джозеф нахмурился и поскреб густые каштановые усы.

– Это не может быть слишком трудно, иначе Арьен Гейтс никогда бы не отыскал ее.

– Бывают и случайности, сэр… с точки зрения статистики.

Через два часа поисков было установлено наличие в системе шести небесных тел: два замерзших каменных объекта не больше кометы, одна слишком горячая и близкая к солнцу планета, два газовых гиганта с многочисленными спутниками и большая группа скальных планетоидов.

– Планетоиды излучают чересчур много энергии, – заметил Драйго. – Это указывает на искусственную деятельность, возможно, промышленную.

Джозеф был убежден:

– Это наша цель. Приготовиться к сближению. Действовать быстро и эффективно.

Драйго вызвал на экран изображения семидесяти кораблей «Венхолдз», которые рассыпались в пространстве, словно узлы сложной головоломки.

– Выгодней нанести внезапный сокрушительный удар. Я обдумал сценарий, который считаю эффективным, сэр. В школе ментатов я приобрел большой опыт, разыгрывая сложные военные схватки.

– Я и хотел, чтобы ты этому научился, Драйго. Ты будешь руководить операцией. «Селестиал транспорт» необходимо вырвать, как сорняк, и уничтожить. – Он передал на все корабли: – Тактическое командование осуществляет мой ментат. В бою исполняйте его приказы.

Потом сел и стал наблюдать.

В полном радиомолчании корабли активировали стандартные сверхсветовые двигатели и вошли в систему. Драйго уже раздал всем кораблям подробные указания, определив точные действия каждого по мере развития боя. Все оружие было готово к стрельбе, но Джозеф приказал причинять как можно меньше ущерба. Капитанов он особо предупредил:

– Из ваших премий я вычту стоимость каждого уничтоженного вами ценного корабля.

Для них это было достаточным побудительным мотивом.

Стали видны верфи – доказательство правильности расчетов ментата. Один покрытый кратерами планетоид весь представлял собой единую горнодобывающую и металлургическую фабрику, но в сердце верфей обнаружился сборочный комплекс. Большие космические доки на низкой орбите, а в них множество кораблей. Яркие огни и показания тепловизоров свидетельствовали о высоком уровне активности.

По меньшей мере пятьдесят больших кораблей-роботов находились на разных стадиях завершения сборки; огромные мощные корабли тонули в темноте, но вокруг них повсюду сияли огни, а у двигателей наблюдалась бурная активность. Джозеф заметил не менее дюжины меньших кораблей «СТ» и административный центр в районе работ. Кроме пятидесяти почти законченных кораблей, на которые устанавливали двигатели свертывания пространства, еще многие десятки только сооружались. В комплексе «Тонарис» было также множество фабрик-роботов, которые, используя руду с астероидов, производили распорки, обшивку для корпусов и внутренние компоненты. Но работники «СТ» их еще не активировали. Пока они заканчивали старые, почти достроенные корабли.

Джозеф упивался открывающимися возможностями.

– Ты уже превзошел мои ожидания, ментат. Когда все это закончится, можешь требовать награды.

– Награды? – Драйго приподнял бровь. – Разве вы меня наняли не для выполнения этой задачи, сэр?

– Это было отличное вложение.

Джозеф наклонился, глядя на экран. Рейдеры «Венхолдз» окружили базу «Тонарис», как рой разозленных ос: операция шла согласно наступательному плану ментата.

Как и ожидалось, испуганные работники «СТ» начали передавать сигнал тревоги. Несколько кораблей пытались улететь, но все пути к отступлению были отрезаны. Флот «Венхолдз» неоспоримо превосходил их и был готов к быстрой и решающей битве.

Деятельность «СТ» как будто только начиналась, было реактивировано лишь несколько производственных центров. «Это хорошо, – думал Джозеф. – Они не успели причинить неустранимый ущерб. К тому же работники, уверенные, что действуют тайно, еще не установили надежный защитный периметр.

Тем хуже для них».

Ментат изучал изображения планетоидов, восстанавливаемых кораблей-роботов и кораблей «СТ» на орбите, рассчитывая вероятности и пересматривая прежние расчеты.

– Им не выстоять против нас, сэр. Если рассуждать логически, они должны сдаться еще до первого выстрела.

– Это было бы желательно, но на всякий случай приготовься.

По приказу Джозефа его корабли никак не реагировали на многочисленные негодующие требования ответа от паникующих работников «СТ». Ответ не требовался – намерения «Венхолдз» не вызывали сомнений.

Джозеф посмотрел на Драйго, который не проявлял никаких эмоций. Ментат резким тоном отчитался:

– Я определил все слабые места, сэр. Считаю, что можно захватить комплекс в течение часа.

К удивлению Джозефа, на экране появился сам Арьен Гейтс. У главы «Селестиал транспорт» были короткие каштановые волосы, острый подбородок и слишком часто мигающие глаза. Голос у него был до того высокий, что всегда казался немного испуганным, и сейчас у Гейтса были все основания пугаться.

– Кто бы вы ни были, вы нарушаете границы независимой территории. По закону о спасении имущества я имею полное право на эту незанятую систему! А вот вы не имеете права здесь находиться.

Джозеф откинулся в кресле и рассмеялся. Ненавистный конкурент – это неожиданный приз, приносящий удовлетворение уже совсем другого уровня.

Не дождавшись ответа на свое требование, Арьен Гейтс еще более испуганно сказал:

– Если вы сторонники батлерианского движения и хотите уничтожить эти корабли, я уже объявил их своей личной собственностью. Вы не имеете права! Это ценные реликты, которые будут использованы для расширения торговли. Я требую разговора с вашим представителем.

Джозеф заставил его понервничать еще некоторое время, потом включил собственный коммуникатор.

– Мы не батлерианцы, мой дорогой друг Арьен. Если это послужит для вас утешением, знайте: я не намерен разрушать эти корабли.

Когда Арьен Гейтс начал вопить и браниться, Джозеф приглушил звук.

– Заканчивай консолидацию, ментат; нет смысла терять время. Нас здесь ждет большая работа.

Разумное просвещение всегда побеждает порывистое невежество, хотя эстетически битва не всегда бывает изысканной.

Заявление миссии. Исследовательская лаборатория Денали

Птолемея предупредили, что единственный глоток атмосферы Денали сожжет его легкие и приведет к мучительной смерти. Опасные исследовательские проекты велись при полной герметизации, с многочисленными блокировками и предохранителями, которые стерилизуют или полностью уничтожат лабораторный блок, если что-то пойдет не так.

Тем не менее, оказавшись здесь, Птолемей почувствовал себя в большей безопасности, чем где бы то ни было. Ни один корабль не мог найти это место без помощи навигатора «Венхолдз». Батлерианцы здесь не могли появиться. А он был волен вести любые исследования, какие пожелает.

Он чувствовал себя как снаряд, вышедший на заданную траекторию полета. Теперь он знал, каково его истинное призвание, главная цель исследовательской работы. Он будет трудиться не ради прибыли или удобства, но чтобы остановить варваров, не дать им уничтожить цивилизацию! Трудно решаемая интеллектуальная задача и одновременно битва, полная страсти. Смерть его друга Эльчана не будет напрасной.

Он прибыл на рейсовом грузовом корабле, который доставил химические контейнеры, сжиженные газы и пищевые припасы. Его приветствовал, широко улыбаясь, глава исследовательской базы тлейлаксов Ноффе. Лысый, с пятнистым лицом, Ноффе не походил на убитого товарища Птолемея доктора Эльчана, но расовое сходство не вызывало сомнений. Глядя на этого человека, Птолемей ощутил боль в сердце: ему не хватало Эльчана.

Ноффе протянул новому ученому руку.

– Добро пожаловать на Денали, туда, где совершаются невероятные открытия. Поскольку вас рекомендовал лично директор Венпорт, я ожидаю от вас великих достижений.

Голос у администратора был того же тембра, что у Эльчана. От этого Птолемею постоянно чудились крики умирающего друга. Он глубоко вдохнул и заставил себя не морщиться.

– Быть здесь честь для меня, сэр. Именно в этом я нуждаюсь. В этом нуждается все человечество… и у меня есть план, как остановить батлерианцев.

Ноффе как будто слышал собственный внутренний голос.

– У всех здесь общая цель, мой друг. Эти чудовища разрушили мою лабораторию на Тлейлаксе, уничтожили мои труды. Они не хотят никаких открытий. – Он поморгал, заставляя себя вернуться в реальность. – Здесь, на Денали, все по-другому. Нашу работу финансирует «Венпорт холдингз»; открытия, приносящие прибыль, выгодны не только компании, но и человеческой цивилизации в целом.

– Мне все равно, получит ли «Венпорт» прибыль от моих изобретений. – Птолемею не терпелось начать. – Я хочу, чтобы властью обладали здравомыслящие провидцы, а не бешеные варвары.

Пройдя через три герметичные двери, они оказались в центре комплекса, в кабинете Ноффе. Тлейлакс сел и сложил руки на коленях.

– Сердце мое устремлено к вам – я читал о происшествии на Зените. Примите мои заверения, что здесь вам нечего опасаться.

Ноффе откинулся на спинку кресла, словно на него давила гораздо большая тяжесть, чем тяготение планеты.

– Я привык считать страх слабостью. Как может чего-то достичь робкий, испуганный человек, если им управляют тревога и страх? Но батлерианцы превращают страх в насилие, а панику в оружие. Они обращают обычных людей в дикое стадо, уничтожающее все, чего не понимает. – Он печально покачал головой. – А не понимают они очень многого.

Птолемей с трудом сглотнул и кивнул.

– Нам нужно выиграть битву за умы и будущее человечества. Мне казалось, что у батлерианцев просто иная точка зрения, что с ними можно разумно говорить. – Он никогда не сможет забыть погром, разграбление, беспричинные убийства. – Теперь я вижу, что они зло. И в приближающейся войне буду одним из ваших самых стойких солдат.

Ноффе усмехнулся.

– О, я жду от вас гораздо большего, чем от простого солдата; я хочу, чтобы вы стали моим генералом.

Администратор-тлейлакс провел его через соединяющиеся модули. С большой гордостью Ноффе показал лабораторию, где было множество баков с мутировавшим, увеличенным мозгом неудачников-навигаторов. Мозг отделили от физических тел, и это напомнило Птолемею легендарного Когитора – Создателя, существовавшего до джихада.

– В сравнении с нашим мозгом эти продвинулись настолько, насколько наш мозг – в сравнении с мозгом ребенка, который только учится ходить. – Ноффе постучал костяшками по одной изогнутой прозрачной перегородке. – И все равно они зависят от нас в жизнеобеспечении и связи с внешним миром. Эти субъекты, как оказалось, не годятся для того, чтобы стать навигаторами, но мы можем испытывать их увеличенный мозг в качестве компонента машины.

Птолемей кивнул.

– Целью нашей с доктором Эльчаном жизни было создание совершенного интерфейса между человеческим мозгом и искусственными компонентами. Я хочу освободить хрупкого человека от биологической тюрьмы смертности. – Он понизил голос. – Сказать это в Лиге совершенно невозможно, но я считаю, что кимеки показали нам путь к грандиозным достижениям… если бы только Агамемнон и остальные титаны не были такими враждебными!

Он покачал головой.

Ноффе ответил энергичным кивком.

– Полностью согласен. Если безумец убивает кого-то молотком, значит ли это, что нам следует запретить молотки? Абсурд!

Птолемей продолжал говорить об их с доктором Эльчаном работе на Зените.

– Толпа уничтожила все мои записи и данные, но я уверен, что могу воспроизвести большинство результатов. К несчастью, после того как батлерианцы все зачистили, очень трудно стало отыскивать нетронутые тела ходячих кимеков.

Глаза Ноффе сверкнули.

– У меня есть для вас кое-что интересное.

Он провел Птолемея в большой куполообразный ангар, сделанный из белых пластилитовых щитов и ярко освещенный шарами. В ангаре стояла зловещая машина – устрашающее боевое тело с ногами на усиленных шарнирах и защищенной сердцевиной, похожее на механического тарантула.

Птолемей резко выдохнул.

– Разновидность воина-кимека – целиком! До сих пор я видел только отдельные части.

Ноффе активировал окна купола, чтобы стала видна окружающая местность. Птолемей увидел очертания множества паукообразных машин, а также машин-строителей и летающих машин.

– Только здесь, в окрестностях лаборатории, их по меньшей мере двадцать, – сказал Ноффе. – После того как Вориан Атрейдес убил Агамемнона и остальных титанов, мозг неокимеков на этой базе запустил код самоуничтожения. Корпуса машин в вашем распоряжении, если сможете извлечь из них что-нибудь полезное.

– Полезное, – задумчиво повторил Птолемей. – А также оборонительное. Я создам способ противостоять безумию, охватившему империю. – Он снова схватил руку Ноффе и энергично пожал ее. – Мы будем вместе работать на благо человечества.

Использование в вооруженных силах новейших технологий и оружия может казаться достаточным условием победы над врагом, но если не применять в бою силу разума, все может оказаться напрасным.

Генерал со Старой Земли

За те десятилетия, что он руководил школой ментатов, Гилберт Альбанс отметил не много блестящих выпускников. Кроме Драйго Роджета, который сейчас, несомненно, обрел могущественного благодетеля из какого-либо благородного семейства, он помнил Кори Нива, Эрмину Кастро, Шиффера Паркса, Фарли Дентона – и нескольких выдающихся сестер из школы на Россаке. Их образы возникали в его хорошо организованной памяти вместе с историями времен их пребывания в школе.

А теперь вернулась Кери Маркес, одна из последних чистокровных колдуний. Благодаря обучению в ордене сестер у Кери уже был организованный мозг и образцовый контроль над своим телом. Прекрасный кандидат в школу ментатов, она здесь явно выделялась. Из восьми сестер, которых школа Гилберта превратила в ментатов, Кери была лучшей. Он много говорил о ней с Эразмом. И радовался новой встрече с ней.

Прилетев на Лампадас, Кери отправила ему сообщение о своем предстоящем приезде. Пожилая женщина вышла из скоростной болотной машины и поднялась на плавучую платформу у комплекса школы. Ей было больше ста лет, волосы на голове поредели; Гилберт надеялся, что она ничего не скажет о его предполагаемом возрасте и о том, что он за эти годы не изменился. Сестры исключительно наблюдательны.

Он встретил ее на пристани и тепло поздоровался. За годы после выпуска она дважды его навещала, но никогда не привозила подарков. Однако сейчас он заметил, что она несет небольшой сверток.

Расспросив о двух недавних выпускницах, вернувшихся на Россак, Гилберт отвел Кери в просторное здание, так хорошо ей знакомое. Когда они пришли в его кабинет, она с улыбкой протянула ему сверток.

Он приподнял бровь, внимательно разглядывая его и пытаясь найти указания.

– Передать это для проверки службе безопасности?

Сестра Кери весело рассмеялась.

– Для ментатов это может иметь неожиданные последствия, но уверяю, прямой угрозы нет.

С самого открытия Гилберт ввел в школе строгие правила безопасности. Главной целью была защита сферы памяти Эразма, но меры оказались вполне оправданными, когда восемь лет назад некий конкурирующий институт, где обучали ментатов, предъявил иск школе ментатов, что ограничило Гилберта в поисках финансирования. Прежде Гилберт никогда не слышал об этом заведении. После того как в иске было отказано как в необоснованном, руководитель конкурирующего учреждения отправил на Лампадас громил с зажигательными бомбами, в результате нападения два здания были уничтожены, остальные повреждены. В ответ император Сальвадор распустил соперничающую школу, а ее руководителей посадил.

Но Кери Маркес Гилберт доверял. Он попытался развязать узлы, но они были тугие.

– Вы меня озадачили.

Гилберта беспокоила техника, которая хранилась в его школе: списанные боевые меки и разобранные компьютеры, служившие ценным демонстрационным оборудованием, – беспокоила, особенно после проделок Эразма, сумевшего напугать даже здравомыслящую Алису Кэрролл. Манфорд Торондо только что вернулся на Лампадас в сопровождении такой большой группы энтузиастов-батлерианцев, какой здесь никогда еще не принимали, и на следующий день безногий потребовал встречи с Гилбертом.

Да, школа ментатов нуждалась в службе безопасности.

Наконец он справился с оберткой, обнажив несколько стеклянных сосудов с рубиново-красной жидкостью.

Кери наклонилась.

– Это называется сафо. Получено перегонкой в моей химической лаборатории на Россаке. Сделано из корней растения с Эказа. – Гилберт поднял брови, и Кери продолжила: – Я испытала его на нескольких сестрах, и все заметили действие, но сильнее всего на него реагируют ментаты.

Гилберт поднес сосуд к свету, и жидкость сверкнула насыщенным цветом.

– Как оно действует?

– Способствует предельной концентрации внимания и сосредоточенности. Организует мысли, обостряет восприятие. Я испытала его на себе. Выпив небольшую дозу, одна из моих помощниц-исследователей указала несколько направлений исследования, о которых мы даже не думали.

Гилберт решил проверить вещество и узнать мнение Эразма.

– Есть ли у него побочное действие?

Кери открыла рот, показав ярко-красную слизистую.

– Оно окрашивает кожу, так что старайтесь избегать контактов. О побочных действиях ничего не известно. Если сочтете сафо полезным и решите использовать в работе с ментатами, я расскажу о процессе дистилляции. Это мой дар великой школе. Уверена, исходные материалы легко получить у купцов с Эказа.

– Спасибо. – Он поставил сосуд, не открыв. – Позже опробую его для дальнейшего изучения. Благодарю вас за такую возможность. Годятся любые пути, ведущие к усовершенствованию человеческого мозга.

На следующее утро Гилберт приготовился к встрече с Манфордом Торондо, беспокойным союзником школы ментатов.

Пружинистой походкой Алиса Кэрролл, ученица Гилберта, сопровождала вождя батлерианцев в кабинет. Гилберт встал ему навстречу. Молчаливые носильщики внесли паланкин Манфорда. Вождь батлерианцев не стал притворяться, что просто пришел в гости. Он резко заговорил:

– Мы можем возрадоваться, директор, потому что получили шанс расширить сферу приложения наших усилий и привлечь внимание всей империи. Император Сальвадор передал нашему движению более двухсот боевых кораблей из Армии Человечества.